Укрощение сердцееда

10.

- Ой, Санечка вернулась. Ты же знаешь, что ты моя самая лучшая подруга и роднее никого нет? Для меня важно, чтобы ты об этом знала.

- Понятно. Зеркало ты не помыла.

- Не-е-ет, – протягивает Лаврова, изображая сожаление на лице. – Мама позвонила, пока с ней поговорила, потом она передала трубку папе, а он сестре, потом снова папа про рыбалку рассказывал. Кстати, рыбку хочешь? Его знакомый как раз в городе проездом будет. Могут передать чего-нить.

- Не хочу. – Прохожу мимо подруги, открывая дверь в ванную, но Янка становится на пути.

- Что с тобой?

- Ничего.

- Стоп! Я узнаю этот кровожадный взгляд. Опять Макеева встретила?

- Нет!

- Значит, встретила, – хмыкает она. - Доставал?

- Нет!

- Угу. Доставал. А дальше? Сань, я без подготовки не могу сразу миллион вопросов задать. Ты начни рассказывать, а я подхвачу.

- А дальше ничего. Я домой свалила, и кстати, сама на свою почту иди. Я туда так и не дошла.

- Чего? Из-за Макеева я без чехла осталась? Да я его… Я ему…

- Расслабься, – незамедлительно останавливаю ее. – Макеев – бабник с короной на голове и пипец как раздражает меня, но к твоему чехлу он никакого отношения не имеет.

- Нет?

- Около цветочного столкнулась с Матвеем.

- С Матвеем? – застывает она.

- Ян, у тебя со слухом проблемы? Говорю же, встретилась с Матвеем. Поболтать не успели, появился Макеев. А уж после Дениса мне было не до твоего чехла в цветочек. Теперь можно я душ приму?

Янка пропускает меня, отходит и, когда я собираюсь закрыть дверь, говорит:

- Это он из-за меня в цветочный приходил.

Высовываю голову, смотрю на улыбающуюся подругу.

- В цветочный ради цветов не ходят?

- А он с цветами выходил?

По моему взгляду Янка все понимает.

- Ну вот. Я и говорю, меня Матвейка искал.

- Железная логика. То есть меня ты в расчет не берешь? Мною он не мог заинтересоваться.

- Сань, ты чего? Все же понятно. Он знает, что ты там больше не работаешь, а насчет меня разговора не было. Пришел, увидел, что Яночки нет, и ушел. Ну, логично же?

Настолько, что обидно.

- Блин. Все равно Макеев – гад. Приперся и помешал Матвею обо мне разузнать. Санечек, а что бы ты ему про меня рассказала?

- Что ты приставучая лентяйка, которая зеркало помыть не может и не дает мне в душ сходить. А еще ест как слон.

- Не-е-е, ты чего? Так говорить не надо. Надо…

- Ты пока придумай, как надо, а я за это время искупаться успею.

Янка кивает и отходит, когда я закрываю дверь и стягиваю с себя всю одежду.

Вот же…

Я даже позлиться не успеваю, потому что в этот момент Лаврова начинает кричать:

- Сань, там твой телефон звенит.

Закон подлости, что ли?

Одно упущение, я звонков не ждала.

- Ивлеева, телефон!

- Потом перезвоню, – объясняю ей, собираясь под душ встать.

Я совершенно точно уверена, что это не мама звонит. Раз не она, можно и включить режим временного игнора.

- Ответить? Номер знакомый какой-то.

Знакомый?

Вообще, я не собиралась скрывать от Янки, что мы с Матвеем номерами обменялись. Я не привыкла врать. Но, если это он звонил, мне совсем не хотелось, чтобы подруга отвечала.

Заворачиваясь в полотенце, выскакиваю из ванной, тут же выхватывая мобильник из рук Лавровой.

- Алло.

Тишина. Уже собираюсь сбросить, как слышу тихое:

- Здравствуй, Саша. Это Регина Валерьевна. Узнала?

Хм. Нормально, что у меня кровь в венах застыла от звука ее голоса?

- Кто это? – допытывается Янка, мельтеша перед глазами. Мотаю головой в разные стороны, мол, потом расскажу, а сама пытаюсь сообразить, что нужно бывшей хозяйке.

Про вазу вспомнила, что ли?

- Вы с Яной можете возвращаться на работу.

Вот это, блин, новость.

- С чего бы? Вы меня уволили.

Я не знаю, что и думать. Мыслей в голове нет и, кажется, их и не будет.

- Люди могут ошибаться и делать что-то на эмоциях, – глухо говорит она. – Так бывает и… Мне все еще нужны помощницы, и вы вряд ли успели найти новую работу.

- Регина Валерьевна, послушайте…

- Я извиняюсь за свой срыв и непрофессиональное поведение, – тараторит женщина, едва я успеваю рот открыть. – Я не имела права кричать и тем более увольнять тебя. Давай забудем об этом инциденте. Такого больше не повторится.