Умереть и встать

Пролог

– Итак, мой дорогой и любимый курс для отстающих. Вот и настало, наконец, время, когда я смогу сбагрить вас со своей шеи и жить припеваючи до скончания веков своих.

Куратор, как всегда, был в своем репертуаре, но ему простительно. Сколько бедный мужчина натерпелся от трех студентов, в настоящий момент сидящих перед ним за первой партой и хлопающих глазами. Делают вид, что внимательно слушают, но уже через несколько минут оставят бесполезные попытки сосредоточиться и займутся каждый своим делом. Áзуса показательно зевнет и сладко задремлет, Марло внезапно заинтересуется какой-то деталью в дизайне потолка и будет таращиться туда в течение всего оставшегося урока, а Эмильен выудит книгу из-под парты и углубится в увлекательное чтение. Так что на все про все у куратора было минут пять, не больше.

– Как вам уже известно, на носу сдача дипломов. Пять лет вы измывались надо мной, насколько вам позволяла совесть, но к совести вы всегда прислушивались в самую последнюю очередь…

– Прошу прощения, профессор, – подал голос брюнет с тугой кичкой на макушке. Мрачный взгляд исподлобья, острые скулы и орлиный нос придавали студенту сходство с хищной птицей, готовой наброситься на свою несчастную добычу в любой момент. – Но я бы попросил не ставить меня на один уровень с Марло. И тем более не вешать на меня его грехи.

Рыжий парень с зачесанными на левый бок волосами, сидевший рядом, выразительно фыркнул. Голубые глаза метали молнии, а тонкие пальцы почесывали трехдневную щетину.

– Как будто я хочу стоять с тобой на одном уровне.

– Я здесь только потому, что слишком силен для основной группы, и ты это знаешь.

– Ах, как же ярко наша звездочка-Азуса сияет! Ослепнуть можно.

– Мои пять минут стремительно и беспощадно иссякают! – вышел профессор из себя и зарядил кулаком по столу. Гул от удара эхом прошелся по аудитории.

– Какие пять минут? – осторожно поинтересовался третий отстающий студент, уже приподнимая парту и выуживая оттуда полновесную книгу, испещренную цветными закладками. Большие серо-зеленые глаза на миловидном личике Эмильена быстро и кокетливо заморгали.

– Слушайте сюда, вы, – ткнул мужчина за кафедрой в нерадивых студентов костлявым указательным пальцем. – Для того, – с расстановкой начал профессор, – чтобы выпуститься из этого святилища знаний, из которого вас до сих пор, на удивление, не выперли, вам потребуется нечто большее, чем написание второсортной дипломной работы. Я готов со всем своим великодушием, – процедил мужчина последнее слово сквозь зубы, – оказать вам посильную помощь в поисках темы, которая гарантирует вам положительную оценку всех членов учебной комиссии.

– Например? – вскинул густую темную бровь Азуса.

– Например… разработка действенной магической терапии по борьбе с предсмертной амнезией. Актуальная тема в наши дни.

– Предсмертная амнезия? – задумчиво протянул Марло, устремив пустой взгляд в невидимую точку перед собой. – Круто. А чё это?

Профессор с трудом сдержал скупую слезу, готовую предательски скатиться по сморщенной, как чернослив, щеке. Нет, он однозначно от них избавится. Иначе и быть не может. Или доплату потребует за вредные условия труда. Правда, доплата мертвецу не поможет, а с такими темпами путь на кладбище ему заказан.

– Предсмертная амнезия, – тихим голоском решил просветить однокурсников Эмильен, – это потеря воспоминаний после воскрешения, связанных с последними минутами жизни.

– Благодарю, – оттер несчастный мужчина пот со лба мятым носовым платочком. И глаза промокнул заодно. – К счастью, я уже нашел вам подходящую кандидатуру для работы над этой темой. Девушка из знатнейшего графского рода, бывшая невеста нашего принца. Одна из самых загадочных смертей за последнее время. Тридцать восемь ножевых ранений, ни одного свидетеля и подозреваемого, ни одной зацепки…

– …встречайте на полках всех книжных лавок вашего города! – громогласно завершил рыжий, а профессор заиграл вальс желваками.

– Бывшая невеста принца? – откинувшись на спинку стула и скрестив руки на груди, переспросил обладатель орлиного носа. – А это, случаем, не?..

В аудитории повисла гробовая тишина. Только муха, жужжа и тыкаясь в высокое стрельчатое окно, пыталась разбавить нагнетенную атмосферу. На лбу Азусы пролегли морщинки, Марло закусил губу, Эмильен захлопнул книгу, так и не приступив к чтению.

– Анна-Мария Понтилат?! – хором воскликнула троица, а профессор удовлетворенно кивнул. Месть, как говорится, подают холодной.

Глава 1. Опустите мне веки!

Сегодня атмосфера на кладбище была необычайно угнетающей. Или Азусе так только казалось. Вороны ведут диалоги почти на человеческом языке. Если прислушаешься, можно узнать о себе много нового. Или о том, что происходит вокруг, когда могильщик засыпает в своей хижине. И без некромантов странностей хватает.

Подошвы ботинок утопают в грязи. Чавкают, хлюпают, оставляют влажные комья на носах. Отмыть кладбищенскую грязь с обуви крайне трудно. Неизвестно почему. Можно подумать, что она ровно такая же, как и в других местах столицы, однако, как только соберешься привести ботинки в порядок…

– Напомни-ка план наших действий, – внезапно нарушил тишину Марло, но его ботинок тут же проскользнул по кладбищенской жиже и только чудом некромант сохранил равновесие. – Вот шельма!

– У графов Понтилатов на этом кладбище имеется собственная территория, – спокойно пояснил брюнет. – Семейный склеп. И своя охрана.

– Зажрались, – презрительно плюнул рыжий. – Даже на тот свет отправляясь, продолжают растрачивать барыши. Как будто им это в загробной жизни поможет.

– А если помогает? – подал голос Эмильен, аккуратно обходя особо опасные участки под ногами.

– Если помогает, то перед смертью возьму огромный кредит и обставлю себе умиральню по высшему разряду. Ну, бочки там с вином, знаешь. Подсвечники с золотым напылением…

– Но если ты возьмешь кредит и умрешь, разве, все эти деньги не попытаются вернуть назад? – задумчиво протянул собеседник, а Марло в очередной раз оступился и выругался.

– Разрешение на манипуляции с трупом у нас получено, – продолжил Азуса, не обратив на зашедшее в тупик обсуждение однокурсников никакого внимания. – Далее – провести ритуал, привести диплом в чувства и вернуть ей память. Титульный лист работы оформляет Эмильен, список литературы – на твоей совести.

– Погоди-ка ты с титульным листом, – прибавил шаг рыжий некромант и поравнялся с широко вышагивавшим брюнетом. – Ты правда думаешь, что всё будет настолько просто? Ладно, если бы какая-нибудь девка крестьянская. Или служанка. Да или кто угодно, но это же… – он понизил голос до едва слышного шепота. – Анна-Мария Понтилат.

– И? – не изменил студент своему каменному выражению лица.

– Ты знаешь, сколько анекдотов про нее в кампусе гуляет? – привел Марло вполне весомый аргумент. – Например… Собрались Анну-Марию казнить. Приносят ей в камеру смертников белую рубашку, а она смотрит на нее и говорит: «А можно такую же, только с белым кружевом на воротничке?» Или вот. Поставил муж Анны-Марии в погреб пару бутылок вина… Хотя нет, этот слишком пошлый.

– Просто или непросто, – прищурил Азуса карие с золотистой крапинкой глаза, – перед женщиной уступать я не намерен. Особенно, если она стоит между мной и моими целями.

– Хорошо-хорошо, – поднял руки рыжий, намекая на временно поднятый белый флаг. – Но когда ты прибежишь ко мне раскаявшись и в слезах из-за своей недальновидности, я первый ударю тебя ржавой цепью по лицу.

– Пришли, – резко остановился брюнет, а Марло так и застыл с поднятыми руками. Эмильен спокойно подошел спустя некоторое время, посверкивая блестящими носами почти чистых ботинок.

Высокий заостренный забор окружал территорию графов Понтилатов, исключая всяческую возможность проникновения посторонних за свои пределы. Кривые деревья с разросшимися ветвями и надгробия в виде массивных крылатых статуй дополняли общую мрачную картину.

– Кто идет? – проскрипели со стороны небольшого охранного пункта в виде деревянной коробочки с дверцей и окошком.

В полумраке коробочки сморщенное старое лицо могильщика с жиденькой бородкой вырисовывалось особенно четко. Неподготовленных авантюристов в лучшем случае ожидал панический приступ, а в худшем – сердечный.

– А охрана-то у них – высший класс, – прошептал Марло на ухо Азусе, приподнявшись для этой цели на цыпочки. – Если ружье не выстрелит, так песком закидает или зубами.

– У нас на руках имеется разрешение на манипуляции с трупом Анны-Марии Понтилат, – протянул Азуса новенькую исписанную хрустящую бумажку в оконце.

Бумажку проворно выхватили из его рук, и на минуту перед склепом Понтилатов воцарилась напряженная тишина. Сова только ухала где-то вдали и остервенело лаяла деревенская собака.

– Вы уверены? – неожиданно спросил скрипучий голос могильщика и насмешливо крякнул.

– Уверены в чем? Это официальный документ, – поспешил заверить Азуса.

– Нет-нет. Документ-то официальный, – прохихикал старик, а Марло, прикусив дрожащую нижнюю губу, бросил на самоуверенного одногруппника взгляд полный немой мольбы. – Уверены ли вы, что ее нужно воскрешать?

– Да. Нам нужна именно она, – кивнул брюнет, а могильщик в ответ разразился таким сумасшедшим хохотом, что даже Эмильен сделал опасливый шаг назад.

– Может быть то, что вы увидите на ее могиле, вправит вам мозги, – заявил старик, бренча ключами и надевая проеденную молью шапку. – Если же нет, то это только ваши проблемы, да храни вас Создатель от всякого… от всякого зла.

Он снова разразился противным смехом, уже направляясь к кованым воротам и держась за поясницу, а троица некромантов переглянулась. Даже если каждый из них думал о своем в сложившейся ситуации, от мрачного хохота передергивало, и мелкие мурашки бежали по спине.

Ворота перед тремя некромантами и старым могильщиком отворились с таким противным скрежетом, будто их веками не смазывали, и Азуса всё-таки невольно призадумался о том, что живых Понтилаты, без сомнения, чтят больше, чем мертвых. Громкое имя и приближенность к королевскому престолу позволяют им вести собственную политическую игру, но, будучи мертвым, ты уже не представляешь для них никакой ценности. Например, тебя уже не выдать замуж за принца, не схватить за ниточки, как марионетку, и не направить твою очаровательную головку в сторону наиболее выгодного для себя курса.

«Кажется, никому, кроме нас, вы больше не нужны, девушка из знатнейшего графского рода, – припомнил темноволосый некромант слова профессора и мысленно усмехнулся. – Осталось только выяснить, кому при жизни вы не были нужны сильнее всего».

Глава 2. Все бабы как бабы, а я графиня

Азуса и подумать не мог о том, что проблемы с воскресшей особой возникнут настолько быстро. Возможно, он несколько погорячился, когда с уверенностью заявил о скором завершении работы над дипломом. Времени потребуется больше. И нервы железные.

– Как посмела ты допустить вандализм на моей могиле, плешивая беззубая ты собака?! – пошла графиня в разнос, как только могильщик предстал пред ее праведными очами.

– Госпожа… – растерянно захлопал старик глазами, дрожащими пальцами прижимая к груди поеденный молью головной убор. – Я ведь… я…

– …ты ведь пойдешь отсюда прочь, – завершила за него Анна-Мария, пренебрежительно махнув рукой. – Потому что граф Понтилат наймет человека более внимательного и осмотрительного. Ты всё еще здесь? Есть желание уйти с кладбища прямиком на эшафот? Я могу устроить это, и мне будет вовсе не лень подать прошение о казни нерадивого работника.

– У тебя в горле не пересохло, барышня? – поинтересовался Марло, снова скорчив физиономию.

– Молчи, червяк, – обернулась к нему девушка и смерила презрительным взглядом. – Лучше наблюдай, что происходит с нерадивыми людьми, не исполняющими свои обязанности, как должно.

– Мне такое не грозит, – выпятив губу, ответил рыжий, на что получил весьма болезненный тычок в спину от темноволосого одногруппника.

Судя по всему, при дворе у графини врагов имеется с лихвой. Дама с настолько скверным характером вполне могла настроить против себя даже самого короля, а профессор немного ошибся. Подозреваемых не то чтобы нет совсем… Под подозрение могли попасть абсолютно все обитатели дворца и не только дворца, если Анна-Мария покидала его пределы. Задача усложняется.

– Будь по-вашему, госпожа… – отвесил могильщик глубокий поклон. – Воистину справедливы слова ваши. – А затем метнул быстрый взгляд на Азусу, прищурился, едва слышно прошептал: «Не упокоится душа твоя на том свете» и похромал к выходу с кладбища.

Графиня же удовлетворенно скрестила руки на груди и улыбнулась уголками губ.

– Отсутствовала всего месяц, а дел на целую жизнь вперед накопилось. Что ж во дворце меня ожидает? Мама дорога-а-ая…

– Прошу прощения, Анна-Мария, но во дворец мы сейчас не поедем, – рискуя здоровьем физическим и моральным, заявил брюнет, когда красавица обогнала ковылявшего могильщика и целенаправленно полетела вперед, чеканя шаг.

– Разумеется, поедем, – вскинула она брови. – Мне нужно тотчас же показаться на глаза отцу и сообщить о своем возвращении. А также королю и Дориану. Хотя Дориан – это дело десятое и к нему я подойду, когда пройдусь по основным связям и разрешу дела, требующие моего немедленного участия…

– Нет, послушайте, – тенью скользнул Азуса вперед, нерушимой скалой вырос напротив хрупкой девушки и взял ее за плечи. – Для всего дворца в настоящий момент вы мертвы. И менять ничего не стоит. Пока вы мертвы, у нас развязаны руки. Понимаете, о чем я?

– Я понимаю, что к особе знатного рода слугам прикасаться запрещено без должного на то позволения, – хладнокровно заявила Анна-Мария.

Жилка вновь забилась под глазом Азусы, но руки он убрал.

Слуга… какое же отвратительное слово. Слово, которым его в свое время пугали при дворе. В отличие от наследницы графа Понтилата, неприятелей у парня было немного, однако в жизни его они сыграли важную роль. Настолько важную, что возвращаться в родные пенаты у Азусы не было никакого желания. Кто же знал, что судьба распорядится иначе?

– Если у вас есть какой-то гениальный план, касательно моего триумфального возвращения, то попрошу озвучить его немедля. – Взгляд девушки мог бы прожечь дыру в неподготовленном к этой встрече человеке, но только не в натерпевшемся от жизни некроманте.

– Мой гениальный план состоит в том, что триумфального возвращения не состоится, – огорошили графиню, и она аж ротик ладошкой прикрыла от такой откровенной наглости. – Если для восстановления воспоминаний вам необходимо посетить дворец, то мы подкорректируем ваш облик и сочиним правдивую легенду о некой страннице издалека. Но графиня Анна-Мария Понтилат до завершения следствия во дворце не появится.

Казалось, весь мир стих в ожидании.

«Нет, она не может быть настолько глупа, чтобы продолжать стоять на своем, – рассуждал Азуса, не сводя глаз с насупившегося личика. – Разве не попытается убийца повторить свое злодеяние, как только узнает о возвращении жертвы? Да, понимание промелькнуло на ее лице. Всё-таки мой план…»

– Нет, я отказываюсь от такого плана, – усмехнулась девушка ему прямо в лицо. – Я готова рискнуть, но накинуть на себя морок и жаться по углам, как мышь некрещеная, не собираюсь.

«Либо она действительно настолько глупа, либо чересчур смела. Для девушки, ни в чем никогда не знавшей отказа и проживавшей под крылом богатого отца, второй вариант практически невозможен. Вероятно, безрассудна. Да, вполне может быть. Настолько безрассудна, что готова подставить себя под удар снова, лишь бы кому-то что-то доказать».

– И где же экипаж? – насторожено глянула по сторонам воскресшая, как только троица некромантов с ней во главе покинула пределы столичного кладбища и вышла на главную дорогу.

– А экипажа нет, – копируя манеру капризной графини, развел руками Марло, а после приложил ладошку к приоткрытому в мнимом ужасе рту. – Как же так?

– Карета? – предположила Анна-Мария, зыркнув на Азусу. – Лошадь?

– Почти угадали, – обнадежили девушку. – Мы дождемся почтового дилижанса. Ходит он с периодичностью в два-три часа.

– Почтовый… – на мгновение потеряла графиня дар речи. – Почтовый… дилижанс? Это ведь шутка, верно? Верно?..

Дилижанс изрядно потряхивало на неровной дороге. То и дело колеса попадали в крупные выбоины, и филейные части Анны-Марии отрывались от жесткого сидения. Но знатная особа молчала. Смотрела в окошко и молчала. О чем она могла размышлять после всего, что произошло? О тех людях, что строили ей козни во дворце? О бывшем женихе, которому в настоящий момент подыскивают новую кандидатку в счастливые невесты? Счастливые невесты и будущие королевы.

Глава 3. До бала

Она распахнула глаза и вновь почувствовала отвратительный запах нищей забегаловки, которым пропиталась каждая трухлявая вещь в этом помещении. Теперь попробуй угадай, какой запах одержит первенство в борьбе за вызов тошноты: перегар или мертвечина? Даже разуваться графиня не стала, забираясь ночью в сомнительной чистоты кровать. Раздеваться тем более.

Но как только девушка протерла глаза кулачками и окинула комнату гостевого дома пренебрежительным взглядом, появился еще один повод для раздражения с утра пораньше. Говорят, что можно встать не с той ноги и весь день ненавидеть всё и вся, но она даже встать не успела, а причина для ненависти вырисовывалась приличная.

Троица некромантов, слуг сысковых, между прочим, разлеглась на полу, как у себя дома и… Так. Троица. Но ведь на полу их только двое лежит. Один у вешалки, рыжий такой противный. Другой, возраст которого едва до пубертата дотягивал – под умывальником посапывает. А третий куда делся? Умнее оказался и к госпоже своей приближаться не стал?

Медленно Анна-Мария повернула голову, чтобы убедиться в своей правоте, но мимо. Зато она убедилась во второй своей правоте: все мужики – собаки некрещеные.

Брюнет с орлиным носом и интересными глазами лежал прямо с ней рядышком. На самом краю, правда, но сути это не меняло нисколько! Это нарушение личного пространства, вот что это значит!

– Так! – рявкнула графиня, резко вскакивая с кровати.

Рыжий вздрогнул и снова скорчил одну из своих страшнейших физиономий. Девушка была уверена, что у него таких еще много припасено. Мальчуган начал было вскакивать, но приложился головой об умывальник. Громкий звон от столкновения прилагался к сему процессу, но сильно паренька не озадачил. Встал как штык для дальнейшего исполнения поручений.

«Прилежный. Пожалуй, этого себе оставить можно», – с умилением подумала Анна-Мария.

Оставался только третий, самый, судя по всему, мозговитый из троицы и самый пробивной. Ничего. И не таких госпожа Понтилат ломала об колено. Образно говоря, разумеется.

– Будите третьего и спускайтесь, – прозвучала первая команда знатной особы за сегодняшний день. Изящным движением руки девушка скинула с плеча черно-белый локон. Выпятила грудь и вздернула подбородок. – Нам нужно обсудить мое возвращение во дворец. Живо.

А как только дверь комнатки за ней захлопнулась, Марло скривил лицо и чертыхнулся.

– Живо, – передразнил он манеру воскресшей, поднялся, но будить никого не поспешил. Спускаться тоже.

Лег на освободившееся в кровати место, блаженно прикрыл глаза, погладил подушку, которой посчастливилось провести рядом с графиней целую ночь. Перевел завистливый взгляд на Азусу, которому посчастливилось аналогичное, и вдохнул прелестный цветочных запах.

Нет, хоть Анна-Мария провела в гробу около месяца или чуть больше, пахло от нее обалденно, все всяких сомнений. Возможно, цветки ипомей служили специфичным освежителем воздуха в закрытой деревянной коробке, но характерный трупный запах отсутствовал. А еще в том, что выбралось из этой деревянной коробки на свет создательский, присутствовал нехилый такой размер бюста, задник ничего такой и личико, которому цены не было. Эх, если бы не стервозный характер и высокое происхождение, Марло бы свой шанс не упустил. Не упустил бы, да-а-а…

– Э! – воскликнул он и одернул голову, когда хищные глазищи Азусы возникли прямо перед его лицом. – Ты чего так пугаешь с утра пораньше?

– Не забыл наш план? – с хрипотцой спросили у него, и рыжий закатил глаза в ответ.

– Да-да, нарядить нашу стерву и отправить ее на танцы.

Взгляд Азусы потяжелел. Марло терпеть не мог этого явления. Как будто тебя в данный момент насквозь видят или читают как открытую книгу. В дрожь бросает и пробирает до самых костей.

Но брюнет больше ничего не сказал. Встал с кровати, тряхнул головой, водой ледяной из умывальника в лицо брызнул, чтобы окончательно прогнать сонливость, и вышел. Эмильен едва ли не вприпрыжку – за ним, а Марло решил еще хотя бы пару минуточек понежиться и повдыхать сладкий аромат. Вряд ли Анна-Мария подпустит его к себе на такое расстояние, чтобы его можно было учуять. Или что-нибудь интересное потрогать. Да и не нужно ему это! Вот еще что, к стервам всяким подкатывать…

Зоркое око Азусы тем временем на первом этаже графиню не обнаружило. Странно. Она уже должна была спуститься.

– А, молодой человек, – подскочил к некроманту трактирщик и зашуршал перед его носом двумя пальцами. Жест этот ничего хорошего не предвещал. – Ваша спутница пожелала воспользоваться ванной комнатой, и я включу стоимость этого посещения в ваш счет.

Шумный вздох брюнета слышали, должно быть, все постояльцы, рассевшиеся за столиком первого этажа гостевого дома «Не за здравие, так за упокой».

Из ванной комнаты графиня вышла цветущая и еще более благоухающая, чем прежде. Ножки в белых туфельках едва касались скрипящего дощатого пола, пока девушка элегантно пробиралась к столику некромантов. При этом несколько раз столкнувшись с неотесанными постояльцами и успев проклясть родословную каждого из них до десятого колена.

– Когда мы отправимся во дворец? – присев, открыла Анна-Мария утреннее заседание вопросом.

– Мы отправимся туда на Ноябрьский бал, – ответил ей Азуса, сложив пальцы домиком перед собой. – Попытаемся вернуть вас домой под шумок.

– К балу я не готова. Что за глупая затея? – повела графиня носиком, всем своим видом показывая явное неудовольствие. – Мне нужна моя модистка, мой цирюльник…

– И модистка, и цирюльник у вас будут, – не меняя выражения лица, произнес брюнет. Вот только жилка под глазом опять предательски задергалась. – О презентабельности вашего внешнего вида мы как-нибудь позаботимся.

– Какой кошмар, – вскинула девушка бровь, уже начиная прокручивать в голове возможные варианты своего преображения.

Однако на безрыбье и рак – рыба. Выбора у нее не было, поскольку ее скоропостижная кончина и такое же скоропостижное воскрешение действительно не позволили бы графине заявиться на порог дворца и сообщить о своем возвращении. Разборки, бумажная волокита, вызов отца… А когда графа Понтилата отвлекали от дел, он, по своему обыкновению, выходил из себя. До такой степени выходил, что просто напросто мог захлопнуть дверь перед носом родной дочери. Или посчитать, что всё это – глупая шутка и совершенно не стоит его драгоценного внимания.

Глава 4. Танец смерти

В вечер Ноябрьского бала троица и их знатная подопечная вылезли из городского дилижанса недалеко от входных ворот дворца. Почему недалеко? Потому что Анна-Мария и в страшном сне не желала, чтобы остальные придворные узнали о том, что ее угораздило забраться в общественный транспорт. Даже один раз в жизни – не суть. С ее-то статусом – самое настоящее унижение. Лучше пешком пройтись и подышать свежим воздухом, что она, якобы, и сделала.

– Держитесь от меня как можно дальше, – наставляла она своих сопровождающих, вышагивая по мощеной дорожке. Спина прямая, грудь колесом, подбородок вздернут. – Желательно находиться в другом конце зала. В танцах не участвуйте – всё равно представления не имеете, как двигаться. Только опозорите меня. Честно говоря, никогда не заводила себе слуг именно по той причине, что придется отвечать за все их выкрутасы, если спросят. Вполне было достаточно фрейлин, не обделенных умом и скромностью.

– Тогда я пошел, – резко притормозил Марло, но Азуса подтолкнул его коленом под пятую точку.

– После всех твоих слов, – обернувшись, девушка кинула многозначительный взгляд на брюнета, а затем снова перевела его на ворота дворца, – мне и самой стало до жути интересно, кто же посмел лишить меня жизни. А потому можете оставаться рядом до тех пор, пока не узнаете всей правды. И с королем Феоланом, и с отцом я постараюсь договориться об этом.

Маленький укольчик вины кольнул сердце Азусы, но безболезненно. Если бы Анна-Мария знала о том, в какой роли для них находится, то вряд ли вообще подпустила бы к себе. Даже после успешной сдачи диплома, некромант не собирался посвящать тщеславную женщину в подробности. На убийцу укажут и исчезнут, будто их и не было.

– Но во дворце ведите себя прилично, – продолжала графиня промывать мозги своим сопровождающим. – Много не пейте, дабы избежать казусов. Не имейте привычки докучать знатным особам – почти все они уже заключили брачные договора. Соблюдайте мой режим дня, потому что, раз у меня есть вы, то надобность во фрейлинах временно отпадает. Не заходите в тронный зал без позволения на то членов королевской семьи, а к тому же…

Азуса слушал графиню вполуха с кривой усмешкой на лице. Сколько слов в секунду произносит женщина, вышагивавшая перед ним, и при этом даже не спотыкается? Талант оратора у нее с рождения, чего не скажешь о несчастном Дориане, которому Анну-Марию прочили в спутницы жизни. Ягненок среди стаи волков в овечьих шкурах. Может быть, зря Азуса пошел на поводу у отца и так стремительно покинул Его Высочество?

– Где приглашения? – последовал вопрос после целой лекции о придворном этикете для слуг.

Вздохнув, брюнет вынул четыре листочка с почерком принца из-за пазухи, протянул знатной особе. Но не успела она коснуться бумаги пальцами, приглашения перехватил рыжий некромант.

– Ух ты, так необычно видеть свое имя на королевских документах, – хмыкнул он, вглядываясь в аккуратные буковки.

– Отдай сюда, червяк! – вскинулась девушка и уже потянула руку к приглашениям, но гладкая бумага выскользнула из рук некроманта и, подхваченная ветерком поздней осени, полетела по своим делам. Не обращая при этом внимание на перекошенное от ужаса лицо графини и удивленные лица остальных.

– Лови! Лови их, сейчас же! – закричала Анна-Мария, толкая Марло в бок тонкими ручками.

И только некромант сделал пару шагов по направлению улетающих пропусков во дворец, как бумажки плавно приземлились в лужу перед мощеным мостиком, ведущим к воротам. А сверху по вышеупомянутой луже проехало два колеса кареты очередного гостя.

Прикрыв рот тонкими пальчиками, графиня не могла вымолвить ни слова. Вернее, слова на примете у нее были, но грязно ругаться девушкам ее статуса – верх бескультурья. Азуса сжал кулаки и тяжело вздохнул, Эмильен поджал нижнюю губу, не отрывая ясных глаз от своей госпожи, а Марло, недолго подумав, причмокнул и широко развел руки в стороны.

– Ну уж извините, графиня, у червяка, коим вы меня считаете, нет рук.

– Ах ты собака некрещеная! – тут же взорвалась девушка и взялась за воспитание нерадивого некроманта уже с применением грубой силы, молотя его маленькими кулачками по плечу. – Как же мы теперь попадем во дворец?!

– Через… черный ход, – протянул Азуса и взгляды всех присутствующих обратились к нему.

– Какой еще черный ход? – осведомилась Анна-Мария, не отрываясь от воспитательного процесса.

– Через окно, дорогая графиня, – с легкой улыбкой ответили ей. – Через окно.

– У меня нет никакого желания лезть в собственный дом через окно, как воровка окаянная, – причитала девушка, пока в сопровождении трех некромантов кралась мимо цветочных клумб вдоль линии окон первого этажа. – Я обязательно прикажу казнить этого криворукого деревенщину, как только вновь получу на это право. Попомни мои слова, червяк.

– Ой, – резко притормозил Марло, и графиня с ходу впечаталась в его спину. – Я во что-то вляпался. Надеюсь, это грязь.

– Фу, мерзость!

– Хватит, – остановился Азуса напротив одного из окон. Схватился за нижний каменный выступ, подтянулся и заглянул внутрь. – Вот здесь никого нет. Можно забраться.

Его и самого не прельщала идея проникать во дворец таким оригинальным способом, однако выхода не было. Их разношерстная компания, особенно в бальную ночь и без приглашений, может создать стражникам слишком много неудобных вопросов. Мало того, что во дворец не попадут, так еще и задержат для выяснения дополнительных сведений о компании некромантов и их полумертвой подопечной. Нет, вполне живой, однако в реестре числящейся скоропостижно скончавшейся. Задал же профессор задачку.

– И как я туда полезу в платье с кринолином? – прищурившись и скрестив ручки на груди, фыркнула Анна-Мария. Краем глаза она поглядывала за Марло, до сих пор возившему ботинком по траве и отдиравшему что-то неопознанное от подошвы. – А с окном что делать? Разбивать? Не думаешь, что на шум сбежится добрая половина стражи первого этажа?

Глава 5. Его Высочество бастард

Только сейчас Азуса расслышал отчетливые шепотки в толпе. Голоса вопрошали, испуганно восклицали, впечатлительные гости теряли сознание.

– Уж не графиня ли это Понтилат?

– Да ты что, она ж месяц как в гробу валяется.

– Ведьма…

– Из Преисподней вернулась, чтобы дворец разрушить до самого основания.

– Душу дьяволу продала – Создателем клянусь!

А список подозреваемых всё множился и множился в геометрической прогрессии. О триумфальном возвращении графини не высказался разве что ленивый или один из тех, кто на полу валяется в притворном обмороке.

От того негатива, что лился в настоящий момент на голову воскресшей, даже самому Азусе было бы не отмыться. Как деготь, противный и тягучий, проклятья в адрес Анны-Марии облепляли некроманта с ног до головы. Его одноклассников в том же числе. Даже на лице Марло отразилась смесь удивления и сочувствия, а Эмильен крепко зажмурился и попытался отвлечься от злых голосов, погрузившись в иные мысли.

– Анна-Мария?

Высокий мужчина с проседью и глубокими морщинами в уголках глаз вышел в центр парадного зала. Гости почтительно расступились перед ним, пропуская в самый эпицентр назревавшего скандала.

И скандала по какому же поводу? Дочь великоуважаемого графа Понтилата и бывшая невеста принца Готтьера, о чудо из чудес, воскресла! Праздником в стенах дворца больше и не пахло. Траурный душок повалил из всех щелей, даже с улицы, окна на которую были до сих пор распахнуты настежь.

Оправив черную бархатную мантию с оторочкой из горностаевой шерсти, мужчина выжидательно уставился на пару, до сих пор застывшую в изящной позе на последнем аккорде танца смерти.

– Ваше Величество, – медленно выпрямился принц, подтянув за собой знаменитую в здешних кругах партнершу и коротко поклонился. – Энн-Мэй… она…

– Жива? – вскинул густую бровь король Феолан. – Я вижу, мальчик мой.

Шепотки стихли. Зал погрузился в натянутое молчание. Разве что морозный ветер продолжал завывать как на улице, так и в помещении. Снежинки кружили в воздухе и плавно приземлялись на пол, растворяясь на нем и расширяя уже образовавшиеся лужи.

Скромно потупив взгляд, графиня стояла перед Его Величеством, не смея поднять на него глаза. Будто нагая. Казалось, вся спесь с нее спала в один момент, настолько растерянной и потерянной девушка выглядела. Муравьем в осином гнезде, пташкой со сломанным крылом в змеином логове.

– Что ж. – Особым красноречием король никогда не хвастался. – Хорошо. Граф не почтил нас своим присутствием на балу, но обещался завтра прийти ко мне лично. Тогда мы и разберемся с этим… вопросом. Зато куда больше, – повысил голос Феолан, – меня волнует вопрос иной. Азуса, – глаза цвета замороженного озера зыркнули на некроманта, стоявшего поодаль, но внимательно наблюдавшего за происходящим. – Что ты здесь делаешь?

Запоздало брюнет осознал, что капюшон мантии с головы уже давно слетел. Неосторожность тому виной и пронизывающие порывы ветра.

Сколько бы парень ни готовился к этому разговору, явно не ожидал, что он может состояться вот так вот. В центре парадного зала, на глазах у всех придворных, часть из которых тут же волком уставилась на неприглашенного королем, но ожидаемого принцем гостя.

– Я, кажется, ясно дал тебе понять, что отныне дворец – не то место, к порогу которого ты можешь прибиться, – продолжал наседать Его Величество. Взгляд его потяжелел, брови буквально упали на глаза, ноздри гневно раздулись, однако Азуса был готов к такой реакции. И даже хуже.

– Мой визит официален, – уверенно отчеканил он, играя с Феоланом в «гляделки». Их любимую игру на протяжении всей жизни некроманта во дворце. – Дориан пригласил меня. В том числе моих… коллег и уважаемую графиню Понтилат.

– Да, это так, – подтвердил принц, сжимая бледную руку бывшей невесты.

– Дориан, – перевел король мрачный взгляд на ненаглядного сына. – Отправляйся в свои покои.

– Отец!

– В покои, – безапелляционно повторил король. – Бал окончен.

По залу вновь побежали шепотки. Удивленные, возмущенные, испуганные, но Феолану, казалось, не было до них никакого дела. Развернувшись и взмахнув горностаевой мантией, король размеренным шагом пересек огромный зал и скрылся за дверями в личную часть дворца, принадлежащую королевской семье. Не дав при этом никаких дальнейших инструкций ни Анне-Марии, ни Азусе, ни остальным некромантам.

– Просто взял и ушел, – прокомментировал пораженный поведением главного господина Эмильен.

– Мужик, конечно, не сказать, чтобы очень озабочен политикой… – высказался Марло, почесав щетину и озабоченно уставившись на Азусу. – А ты, видать, птичка еще более высокого полета, чем я думал.

– Только мне от этого ни горячо, ни холодно, – едко ответил брюнет, а принц тяжело вздохнул.

– Энн-Мэй, твои покои пустуют, – обратился Дориан к бывшей невесте. – Азусу я пристрою у себя и…

– Нет, – неожиданно громко и четко отказала графиня. После ухода короля к ней вернулась прежняя невозмутимость, грудь вновь выкатилась колесом, а глубокие синие глаза пускали громы и молнии. – Это мои слуги и отправятся они со мной. Позже я сама найду для них отдельные покои. И к тому же… – острый взгляд остановился на некроманте с орлиным носом, – …у меня есть несколько вопросов к этому человеку.

– Мое прошлое не имеет никакого отношения к нашему делу, – отрезал Азуса, но понимал, что переубедить эту женщину невозможно. Удивительно, но ему в том числе.

– Если хочешь, чтобы я доверилась вам. Вам всем, – девушка обвела всю троицу внимательным взглядом, – то придется мириться с моим любопытством. Нравится тебе то или нет. Вот от этого мне тоже ни горячо, ни холодно. Спокойной ночи, Дориан, – не глядя, махнула она рукой принцу и стремительно прошествовала в личную часть дворца.

Разумеется, некромантам ничего не оставалось, кроме как отправиться следом.

Лишь Марло светился сейчас от радости. Этой ночью он на полных правах будет делить покои с темной феей Анной-Марией. Главное – не спать, чтобы подольше насладиться близостью к прекрасной особе, но и не спалиться ни в коем случае.