Упущенная возможность

"Мюнхенский сговор" считается классическим примером плохой политики. Лидеры западноевропейских демократий прогнулись перед тираном, скормили ему Чехословакию – и в итоге своей подлостью и трусостью не только ничего не выиграли, но, напротив, вместо того, чтобы предотвратить Вторую мировую войну в зародыше, дали ей зеленый свет. Во многом такая точка зрения справедлива. Действительно, на тот момент Германия еще совершенно не располагала силами для большой войны в Европе – достаточно сказать, что будущее главное орудие блицкрига, германские танковые войска, состояли на тот момент главным образом из легких танкеток Pz.I и Pz.II, да и тех было не так чтобы сильно много – и, прояви западноевропейские лидеры решительность и волю, остановить Хитлера можно было бы или вовсе без всякой войны, или, в крайнем случае, малой кровью. Хотя отнюдь не исключено, что через несколько лет он предпринял бы новую, лучше подготовленную попытку (если бы, конечно, неудача первой не помешала ему сохранить власть)…

Однако те, кто яростно критикует (даже столько лет спустя) тогдашние западные демократии за уступку одной тирании, "почему-то" склонны одобрять и поддерживать то, что те же страны учинили несколько лет спустя, пойдя не просто на уступку, а на прямой военный и политический союз с другой тиранией, мягко говоря, не лучшей (а на самом деле куда более страшной и кровавой) – со сталинским СССР. И как раз этот союз, обернувшийся оккупацией половины Европы, расползанием раковой опухоли коммунизма по миру с метастазами во всех частях света и десятилетиями балансирования цивилизации на грани ядерной войны – почему-то принято считать чуть ли не образцом государственной мудрости.

На самом деле самый большой грех для политика, вообще для всякого лица, принимающего решения – это, в общем-то, не трусость и даже не подлость. Это непоследовательность. Это не значит, конечно, что в однажды допущенной ошибке надо тупо упорствовать до самого конца – особенно при наличии безупречной альтернативы. Но это значит, что когда ни одна стратегия в пространстве возможного не выглядит хорошей, самое худшее, что можно сделать – это начать метаться от одной к другой, вместо того, чтобы раз выбрать одну линию и следовать ей. И, раз уж Хитлера не остановили в Мюнхене, наиболее логичным продолжением политики была бы дальнейшая поддержка Германии. Поддержка против общего врага – СССР.

Насколько возможен был такой вариант и насколько он был выгоден заинтересованным сторонам – да и, в конечном счете, не побоюсь этой пафосной формулировки, человечеству в целом?

Соблазнительнее всего было бы, конечно, рассмотреть альтернативно-исторический сценарий, в котором Хитлера тем или иным способом убирают от власти, и ему на смену приходит более симпатичный лидер (пусть даже тоже член NSDAP). Или же таким более симпатичным и умеренным лидером оказывается сам Хитлер. Тогда картинка обретает приятную черно-белую четкость, столь любимую пропагандой любой из сторон – "силы Добра против сил Зла". Но мы не пойдем по этому легкому пути и будем исходить из того, что во главе Германии остается реальный Хитлер – ни на секунду не забывая, однако, что альтернативой ему является реальный Сталин.

Итак, у стран Запада (включая и США), в рамках такой парадигмы, было две стратегии – пассивная и активная. В первом случае Хитлеру давали понять: "Иди на восток, мешать не будем. Может, даже поможем кое-какими поставками. (Тут возникают сразу две аналогии с реальной историей – с одной стороны, поставки стратегического сырья, которым СССР обеспечивал Германию вплоть до самого 22 июня 1941, с другой – западные поставки по ленд-лизу в СССР.) Главное – не вздумай соваться на запад."

Согласился бы на такой вариант Хитлер?

Вне всякого сомнения. Фюрер, при всех его пороках, был все же не настолько "бесноватым", чтобы не понимать, что с сильнейшими государствами западной цивилизации лучше сохранять благожелательный нейтралитет, чем воевать – особенно если речь о войне на два фронта. Более того, он понимал (и говорил прямым текстом), что война вообще – чрезвычайно дорогое удовольствие, которого лучше избегать, если есть возможность достичь своих целей мирным путем. При этом его целью был именно захват "жизненного пространства" на востоке; нигде и никогда Хитлер не говорил и не писал о своем намерении идти на запад. Напомню, что Британия и Франция первыми объявили войну Германии (не вступившись вовремя за Чехословакию, на сей раз они решили вступиться за Польшу; кстати, советская пропаганда, для которой Германия на тот момент была союзником, кричала об этом на всех углах, клеймя англо-французских "поджигателей войны"). Не будь этого – не было бы и всего Западного фронта (равно как и африканского ТВД), а был бы один лишь Восточный.

Каковы были бы успехи Германии на этом фронте? Почти наверняка – победа в течение первого же года. Напомню, что фактически в 1941 г. Красная армия войну проиграла. Территориальные, людские и материальные потери, понесенные СССР, были таковы, что для любой нормальной страны это означало бы полный разгром и оккупацию. СССР устоял лишь благодаря своим чудовищным размерам, не менее чудовищному климату, когда во время решающего наступления на Москву в конце года в двигателях германских танков и самолетов попросту замерзало масло, и, таки да, помощи западных союзников. Советская и неосоветская пропаганда любит кричать о том, что поставки по ленд-лизу были невелики по валовым цифрам, – но зато они были критически важны по содержанию. И даже в этих условиях СССР удержался буквально на грани; из казавшейся обреченной Москвы уже началось паническое бегство. Так что, если бы ленд-лизовская весьма увесистая гирька даже не просто исчезла, а легла на другую чашу весов… да вкупе с дополнительными сырьевыми поставками, в которых нуждалась Германия… да плюс возможность сосредоточить на Восточном фронте все германские силы, включая, между прочим, Люфтваффе, большинство потерь понесшие на Западе, а большинство побед одержавшие на Востоке… в общем, хотя территория и климат никуда бы не делись, падение Москвы было неизбежным. Сколько времени после этого продолжалось бы централизованное советское сопротивление – вопрос дискуссионный, но, учитывая и морально-политический, и все прочие аспекты такого падения (включая даже транспортную структуру СССР, где чуть не все дороги были замкнуты на Москву), вряд ли это сопротивление затянулось бы надолго. Само собой, Германия чисто физически не смогла бы оккупировать всю страну до Владивостока (да и не ставила перед собой такой цели), но это и не требовалось – к тому же на востоке к делу, скорее всего, подключилась бы Япония. По всей видимости, на бывшей территории СССР все же сохранилось бы некое независимое образование, какая-нибудь Уральско-Сибирская Республика – но, скорее всего, даже если бы большевицким главарям и удалось вовремя сбежать из Москвы, удержать власть они бы не смогли. На фоне поражения им бы припомнили все. Миллионы узников ГУЛАГа вышли бы на свободу.

Что дальше? Не повернул ли бы после этого Хитлер на запад?

Повторюсь еще раз – он не был глуп до такой степени. Победа над СССР уже обеспечила бы его таким куском, который он едва мог проглотить. Любые дальнейшие завоевания были бы, во-первых, лишены всякого смысла (даже и земель, оккупированных Германией в реальной истории, оказалось для нее слишком много – программа их колонизации по сути провалилась еще до того, как эти земли пришлось оставить), а во-вторых, на них просто не оставалось сил. Реально необходимость удержания контроля над столь обширными территориями привела бы не столько к усилению, сколько к ослаблению Германии; во всяком случае, Райх прочно увяз бы в своих внутренних (теперь уже внутренних) проблемах и не представлял бы для Запада даже потенциальной угрозы (во всяком случае, военной – экономическая конкуренция, конечно, никуда не делась бы). А если бы даже и представлял, то куда меньшую, чем в реальной истории ее представлял СССР.

И если ранее я не раз писал о сходстве двух тоталитарных режимов – советского и нацистского – то здесь как раз важно подчеркнуть их принципиальное различие. Когда советская пропаганда называла фашизм – точнее, нацизм – "коричневой чумой", она, как обычно, врала. Национал-социализм – это все, что угодно, только не чума. Ибо он в принципе, по самой сути своей не контагиозен. Будучи идеологией национальной – более того, возводя национальное в абсолют, в ранг высшей ценности – он всегда остается "только для своих" и не способен заражать другие нации. То есть он, разумеется, способен доставить этим нациям немалые неприятности, захватывая их территории и ресурсы – но лишь до определенного предела, до предела "насыщения" собственной нации. Дальнейшая экспансия для него бессмысленна и контрпродуктивна. Радикальным националистам незачем создавать гигантскую империю, в которой они будут национальным меньшинством – и все расходы по содержанию которой лягут на плечи их собственного народа. Построить сколь-нибудь прочную империю на чистом угнетении большинства меньшинством не получится; любой успешный имперский проект предполагает ассимиляцию империообразующего и присоединенных народов – а вот это-то как раз для нацистов совершенно не приемлемо. И они сами хорошо это понимали – именно поэтому на самом деле, а не в страшилках вражеской пропаганды, нацисты никогда не вынашивали планов мирового господства: самые честолюбивые их мечты ограничивались рамками "объединенной Европы". А в реальности, а не в мечтах, у них едва ли получилось бы даже это. Ибо нацизм не годится как идеология многонационального государства, а союз независимых государств нацистского толка хотя и возможен, но это всегда будет союз лебедя, рака и щуки, где каждый тянет свое национальное одеяло на себя. Что, кстати, в реальной истории Оси и получилось. (Кстати, основные ее участники прямо-таки идеально ложатся на басенные роли: "рвущаяся в облака" под музыку Вагнера Германия, "пятащаяся назад" к "великому романскому прошлому" Италия и, само собой, "тянущая в воду" Япония.)

Коммунизм же, т.е. интернационал-социализм, в этом плане – полная противоположность. Вот он-то как раз – самая настоящая высоковирулентная чума (впрочем, приведенная выше аналогия с метастазирующим раком тоже корректна). Для него совершенно неважно, какой национальности новые подданные, он превращает всех в единую биомассу и изначально, с самого своего зарождения, претендовал на захват всего мира. Причем претендовал совершенно открыто. Любая помощь такому режиму, а уж тем более союз с ним – это самоубийственное безумие. И у стран Запада была возможность устранить этот режим, эту страшную опасность, без потерь, чужими руками! Достаточно было просто не мешать Германии… Правда, жертвой такого невмешательства становилась Польша. Но во-первых, как ни цинично это звучит, ради уничтожения коммунизма (на тот момент еще не успевшего расползтись по планете!) такая жертва была оправдана. А во-вторых, Польша и так оказалась оккупирована – сначала обеими тираниями сразу, а потом той из них, что взяла верх.

Вернемся, однако, ко второму вариант гипотетической западной стратегии – активному: полноценный военно-политический союз с Германией, который в реальности страны Запада заключили с СССР. Антисталинская коалиция. Интересно, кстати, какой была бы в такой коалиции роль Японии – ведь ее противоречия с США, да и с британцами, никуда бы не делись. Согласилась бы она умерить свои амбиции в Тихом океане и Юго-восточной Азии в обмен на советский Дальний Восток и, возможно, часть Сибири? Вполне возможно, что и нет. Но если бы Хитлеру пришлось выбирать между возможными союзниками, он наверняка предпочел бы расово близких англосаксов – и был бы полностью прав, в реальной истории союз с Японией стал для Германии скорее бременем, чем пользой. Решилась бы Япония после этого напасть на Перл Харбор, в одиночку ввязываясь в войну фактически против всей евроамериканской цивилизации? Далеко не факт. Но даже и в таком случае США и Япония "нейтрализовали" бы друг друга, увязнув во взаимной войне на Тихом океане, а европейские державы единым фронтом выступили бы против СССР. Очевидно, что в таком варианте разгром большевиков был бы еще более быстрым и бесспорным, чем при пассивной западной стратегии. При этом, разумеется, для западных демократий существенно выросли бы издержки – людские и материальные потери – но больше было бы и выгод после победы. Речь не только о банальных трофеях, но и о получении странами Запада своих собственных оккупационных зон на территории СССР, впоследствии трансформируемых в союзные государства. Союз демократий с нацистами после победы над общим врагом едва ли продлился бы дольше, чем их же союз с коммунистами в реальной истории; Европа осталась бы разделенной, но границы этого раздела в среднем оказались бы смещены куда дальше на восток. Территория Райха оказалась бы меньшей, чем при пассивной стратегии, и, в некотором роде, "зажатой" между государствами западного демократичесокого альянса – что сделало бы Германию более сговорчивой…

Говоря о сценариях победы Германии, нельзя, конечно, обойти вниманием судьбу евреев. Разве такая победа не привела бы к их уничтожению?

Начнем с того, что союз западных демократий с коммунистами массового уничтожения евреев отнюдь не предотвратил. Напротив, он лишь дал дополнительный козырь нацистской пропаганде, обвинявшей евреев разом как пособников (а то и кукловодов) и большевиков, и западных "плутократов". А вот союз тех же демократий с нацистами как раз позволял предотвратить Холокост.

Ведь нацисты, на самом деле, не имели цели уничтожить евреев. Они хотели от евреев избавиться, а это не одно и то же. Первоначально такое избавление планировалось через эмиграцию/депортацию. И лишь после того, как западные демократии (равно как и СССР) отказались массово принимать еврейских беженцев, началось "окончательное решение еврейского вопроса". Очевидно, что в случае союза и западные лидеры не смогли бы с такой легкостью отмахнуться от еврейской темы, и руководство Германии, в свою очередь, вынужденно было бы к пожеланиям союзников прислушиваться. Правда, в реальной истории все эти западные демократы (так и хочется поставить это слово в кавычки) прекрасным образом наплевали на участь миллионов жертв сталинского ГУЛАГа и даже не попытались требовать от коммунистов прекращения репрессий. Однако у евреев ситуация была бы лучше – с одной стороны, за них было кому вступиться (еврейское лобби на самом Западе, чей голос был бы намного слышнее именно в ситуации "вы в ответе за своих союзников"), с другой – большевики, будучи куда худшими людоедами, чем нацисты, именно что ставили своей целью уничтожение своих жертв (в "лучшем" случае – их рабский труд в лагерях) и не то что не предусматривали никаких депортаций, но, напротив, карали смертной казнью за любые попытки вырваться из СССР. С нацистами же договориться было вполне возможно (напомню, кстати, что в реальной истории они вынуждены были временно свернуть антисемитскую кампанию во время Олимпиады 1936 именно из-за критики Запада, который на тот момент еще не был их врагом). Вероятно, был бы выработан некий компромиссный план, предусматривающий постепенную эмиграцию евреев как на Запад, так и в подмандатную Британии Палестину. Т.е. Израиль возник бы и при таком развитии событий, только его население было бы на несколько миллионов больше.

Какой была бы участь русского и других народов СССР в случае победы Германии? То, что она была бы намного лучшей, чем при Сталине, в западных зонах оккупации (впоследствии – ориентированных на Запад суверенных государствах) и в сбросившей ярмо коммунизма независимой республике, оставшейся на территории СССР – это вполне очевидно, но вот какой бы она была на территориях, оккупированных Райхом? Разумеется, нет смысла рассматривать всерьез советские пропагандистские страшилки в стиле "фашисты хотели уничтожить всех русских" или даже "всех славян" – несостоятельность этого вздора показана давно и многократно. Даже пресловутый "план Ост", являющийся, скорее всего, фальшивкой, хотя и основанной на неких реальных наработках германских чиновников, ничего подобного и близко не содержит. Вместе с тем, впадать в другую крайность и идеализировать "дедушку Адольфа" тоже не следует. Установившийся режим был бы, безусловно, далеко не идеалом демократии, но все же меньшим злом по сравнению с коммунистической диктатурой. В реальной истории наихудшими эксцессами, связанными с германской оккупацией, были (не считая уничтожения евреев) антипартизанские карательные акции (часть из которых, впрочем, на самом деле совершались диверсантами-провокаторами НКВД, переодетыми в германскую форму). Очевидно, что с исчезновением НКВД, организующего и поддерживающего партизанское движение, это самое движение быстро бы сошло на нет. Для местных жителей, вопреки опять-таки советскому пропагандистскому вранью, партизаны чаще всего были просто-напросто бандитами, и это отношение лишь усилилось бы с крушением СССР и прекращением снабжения из-за линии фронта, после чего у партизан попросту не оставалось другого выхода, кроме самоснабжения, т.е. мародерства. Как, опять-таки, показала реальная практика, наиболее эффективной антипартизанская борьба была не там, где каратели жгли деревни, а там, где германские власти позволяли местным жителям создать вооруженные силы самообороны и защищаться от партизан своими силами. И все больше и больше германских администраторов это понимали.

В целом в реальной истории картина складывалась следующая:

Германская армия по отношению к местному населению в основном вела себя прилично (и уж куда более прилично, чем впоследствии Красная армия на территории Германии!)

Затем фронт уходил на восток, и место военных занимали партийные чиновники. Вот эти часто были немногим лучше своих советских собратьев, и при них начинались всякие глупости и гадости (хотя и в куда меньших масштабах, чем утверждает советская пропаганда).

Но постепенно германские власти и на местах, и в центре все лучше осознавали необходимость сотрудничества с местным населением и предоставляли все больше прав и автономии местному самоуправлению. Если для Бандеры попытка провозглашения независимой Украины в 1941 окончилась нацистским концлагерем, то в Беларуси в 1944 аналогичная попытка увенчалась успехом. В России наиболее яркий пример – Локотская республика. Показательна и резко изменившаяся позиция даже таких твердолобых деятелей, как Хитлер и Химмлер, по отношению к генералу Власову и Русской Освободительной Армии.

Могут возразить, конечно, что нацисты начали "добреть" лишь после поражений на фронте, а если бы они победили, то и не церемонились бы. Однако еще раз повторю – невозможно построить сколь-нибудь прочную империю на одном насилии и угнетении, без сотрудничества и поддержки со стороны местного населения. Вся мировая практика завоеваний показывает, что наихудшие эксцессы происходят в начальный период, непосредственно во время войны, а как только начинает налаживаться мирная жизнь, улучшаются и отношения между победителями и побежденными. Что, в общем, уже происходило даже в тот короткий период германской оккупации, что имел место в реальности.

Но ведь оккупанты есть оккупанты – разве они приходят не для того, чтобы отобрать у местных все, что только можно? То самое "жизненное пространство" и пр.? Ну, чего-чего, а пространства в России/СССР хватало. Действительно, у германских властей существовали планы переселить часть местного населения с земель, предназначенных для колонизации. Ничего хорошего в этом для людей, сгоняемых с родных мест, конечно, нет, но все же заметим, что переселение планировалось не так, как большевики переселяли кулаков и лишенцев – в снежную пустыню и на тот свет – а на "другие колхозные и совхозные земли с одновременным предоставлением права пользования земельными угодьями". Пожалуй, от такого переселения бесправные советские колхозники, которым на родной земле не принадлежало уже ничего, скорее выиграли бы. Что касается "эксплуатации", т.е. поставок, которые требовала с крестьян оккупационная администрация, то опять-таки по сравнению с советской такая "экплуатация" была облегчением. Упрощенно говоря, Райх требовал "отработай столько-то на Германию, а все, что сверх этого – твое", а СССР – "работай с утра до ночи на Советское государство, а зарплату отдай в государственный заем".

Как известно, в реальной истории многие узники, освобожденные из нацистских концлагерей, вскоре снова там оказались, только лагеря были уже советскими (некоторые даже были посажены в те же самые бараки, как, например, летчик Девятаев, бежавший из Заксенхаузена при нацистах, чтобы вновь быть посаженным туда же "своими" коммунистами). Не произошло ли бы то же самое с освобожденными узниками ГУЛАГа?

В массовом порядке – нет, не произошло бы. Основным контингентом нацистских концлагерей были военнопленные (которых отпустили бы после окончания войны) и евреи (эту тему мы уже разобрали), а вот собственно "за политику" нацисты репрессировали куда меньше, чем коммунисты (так, счет казненных по политическим статьям шел на тысячи, а не на миллионы), и причем почти исключительно "за дело", т.е. тех, кто реально боролся против их режима или, во всяком случае, рассматривался как политический противник. Я далек от мысли говорить про всех этих людей "так им и надо" – еще раз подчеркну, хитлеровский режим был отнюдь не демократическим, и там было с чем бороться – однако, в отличие от коммунистической диктатуры, где схватить и расстрелять или бросить в лагерь могли абсолютно любого по самым абсурдным выдуманным обвинениям, при нацистах у человека, который не лез в политику, вероятность подвергнуться репрессиям была почти нулевой. И гестапо, и НКВД применяли пытки, однако гестапо не занималось фабрикацией дел и выбиванием признаний из невиновных – выбивали лишь информацию из тех, в чьей виновности не было сомнений. (Конечно, исключения случались, но судебные ошибки бывают даже в самых демократических странах.)

А как же принудительный труд остарбайтеров? Да, таковой действительно имел место. Но, во-первых, его условия в среднем были настолько лучше труда в "родных" колхозах, что из четырех миллионов "угнанных в фашистское рабство" добровольно вернуться в СССР захотели лишь 15%. А во-вторых, это была временная мера, вызванная нехваткой рабочих рук во время войны. До войны германская экономика бурно росла без всяких остарбайтеров и, очевидно, столь же успешно обходилась бы без них и после войны (в то время как в СССР ГУЛАГ и колхозы существовали и до, и после, и экономика держалась именно на системе рабского труда). Вполне вероятно, что после войны русские (и другие жители бывшего СССР) ездили бы в Германию на заработки, но уже отнюдь не по принуждению.

Что было бы с русской культурой, не была бы она уничтожена "онемечиванием"? Хотя разговоры о германизации части населения оккупированных территорий действительно велись, в целом нацисты не чинили препятствий – а нередко и оказывали содействие – русской культурной жизни как на этих территориях, так и в самой Германии (где, напомним, существовала обширная белоэмигрантская диаспора). Верующие тут еще подчеркнули бы помощь, которую дойчи оказывали православной церкви; я не склонен считать это положительным моментом, но, тем не менее, это так же опровергает версию "онемечивания". В целом положение русской культуры в Райхе было бы, вероятно, примерно таким же, как и положение национальных культур в СССР: школьникам пришлось бы изучать дойч (который они, впрочем, в те годы учили и так) и дойчскую литературу, ну и учебный год начинался бы с пафосных бездарных стишков типа:

Ты добр, ты истинно велик, ты человек стократ,

О, как ты дорог мне – родной немецкий старший брат!

(В оригинале, естественно, "брат" был русским). Разумеется, процветали бы цензура, гонения на "дегенеративное искусство" и прочие прелести партийного руководства культурой – но все это было бы опять-таки не хуже, чем в СССР. Хотя, если в СССР любили периодически демонстративно продвигать культуру национальных республик, в Райхе, разумеется, ничего подобного бы не было, и люди, ставшие в нашей реальности "народными" и "заслуженными" деятелями искусств, остались бы фигурами чисто регионального масштаба, в столице (Берлине) никому не известными и неинтересными. Впрочем, это была бы проблема очень небольшого числа людей, которую смешно даже сравнивать с миллионами жертв ГУЛАГа и послевоенного голода (напомню, что на оккупированной Германией территории массового голода никогда не было, и, как уже упоминалось, продовольственные налоги, взимаемые с крестьян, были вполне "божескими"). Более серьезный ущерб культуре был бы нанесен по антисемитской линии – из музеев были бы изъяты картины еврейских художников (начиная с Левитана), из репертуаров – произведения еврейских музыкантов и драматургов и т.п. В СССР с этим тоже не все было гладко, но все же не до такой степени.

Ну и не будем забывать, что в любом, даже самом пессимистическом варианте под германской оккупацией оказывалась бы лишь часть территории и населения России/СССР.

Как развивались бы события дальше? Послевоенное охлаждение отношений между Западом и Райхом было неизбежным, но до того уровня противостояния, который имел место с СССР, дошло бы вряд ли – ибо Райх ни на словах, ни на деле не стремился к "мировой революции" и, насытившись "жизненным пространством" на востоке, не представлял бы угрозы дальнейшей экспансии. Скорее отношения напоминали бы те, что сейчас у Запада с Китаем – Германию регулярно критиковали бы за нарушение прав человека, но это оставалось бы лишь сотрясением воздуха, не препятствующим экономическому сотрудничеству. Обе стороны, конечно, обзавелись бы ядерным оружием, но оно выглядело бы скорее дополнительной гарантией мира, нежели угрозой для жизни на Земле. Некоторые полагают, что, заполучи "бесноватый фюрер" атомную бомбу, он непременно применил бы ее – однако напомним, что в реальности оружие массового поражения у Германии было (химическое), но оно так и не было применено – даже в самых отчаянных условиях, когда терять было уже нечего. Тем более странно считать, что Хитлер развязал бы ядерную войну в ситуации, когда его власти и его стране ничто бы всерьез не угрожало.

После смерти Хитлера нацистский режим, по всей видимости, эволюционировал бы в сторону дальнейшего смягчения и рано или поздно дошел бы до своих "гласности" и "перестройки", которые, в свою очередь, усилили бы центробежные тенденции на и так уже полуавтономных восточных землях. Окончилось бы это "парадом суверенитетов" и возвращением Германии к ее естественным границам (разумеется, это были бы не границы современной ФРГ, ибо включали бы все германские территории, в реальности отобранные победителями, ну и, возможно, кое-что завоеванное все же было бы удержано, как в реальности Россия до сих пор удерживает Восточную Пруссию и Курилы). Уж если в современном мире трещат по национальным швам даже вполне демократические государства, распад Райха был бы тем более неизбежен.

Итак, подведем итоги. Какими были бы плюсы и минусы, если бы Запад пошел на союз с Германией, а не с СССР? Напомним для особо забывчивых в очередной раз, что речь шла не о выборе "нацизм или демократия" – так вопрос, к сожалению, не стоял – а о выборе между двумя диктатурами. Так вот в этом контексте практически единственными минусами получаются переселение части крестьянства на несколько худшие земли (что, впрочем, компенсировалось более разумной системой хозяйствования) и длительное существование весьма крупного государства с более жестским, чем в СССР, антисемитизмом (и еще раз подчеркнем – речь опять не о выборе между наличием и отсутствием антисемитизма, а о разных его формах). Но при этом как раз появлялась реальная возможность спасти жизни миллионов евреев. Хотя они и подверглись бы принудительной депортации, причем со всей территории до Урала (напомним, однако, что в СССР тоже депортировали целые народы, причем не в "землю обетованную", а в худшие районы все той же тоталитарной империи, и с евреями этого не произошло только потому, что Сталин умер в разгар соответствующей кампании. Напомним также и о массовой и поголовной депортации жителей Германии – тех, кого "освободители" не убили раньше – с отобранных у нее после поражения территорий.). Плюсы же таковы:

победивший диктаторский режим, при всех его издержках, был бы менее жестоким и репрессивным, чем советский; миллионы жертв ГУЛАГа были бы спасены. Свои собственные жертвы у этого режима были бы, но их было бы существенно меньше, немалую часть из них (хотя и не 100%) составляли бы коммунисты, которых вряд ли стоит жалеть, и среди этих жертв почти не было бы случайных людей, схваченных "ни за что", во исполнение плана по репрессиям, как в СССР. Преступления коммунизма были бы тщательно расследованы и осуждены судом международного трибунала;

экономическая ситуация на оккупированных территориях также была бы лучше, чем в СССР, что позволило бы избежать массового голода и нищеты, имевших место при советской власти;

при всем при этом диктатура существовала бы не на всей территории СССР, как в реальности, а лишь на ее части, ибо полная оккупация СССР не только не являлась целью плана "Барбаросса", но и была невозможна чисто физически. На остальной территории у власти не было бы ни коммунистов, ни нацистов. Страны Западной Европы избежали бы даже временной нацистской оккупации. Если бы при этом некоторые части СССР были временно оккупированы западными демократиями, это (учитывая опыт оккупации Германии и Японии в реальной истории) пошло бы им только на пользу;

война закончилась бы существенно раньше и унесла бы намного меньше жизней;

уровень международной напряженности в послевоенном мире, скорее всего, был бы ниже.

Ну и закономерный вопрос – ради чего все эти рассуждения? Ведь "история не терпит…" и т.д. Однако альтернативно-исторические сценарии представляют интерес отнюдь не только для любителей фантастики. У них, особенно в данной теме, имеется весьма серьезный практический политический смысл. Ведь коммунистическая мифология о "великой победе советского народа, спасшего мир от фашизма" остается последним идеологическим костылем как классических коммунистов, так и их неосоветских наследников – диктаторских режимов Путина, Лукашенко и иже с ними. Заявления в стиле "если бы не Сталин, вас бы не было" бросаются в лицо любым обличителям сталинских преступлений и в особенности евреям. Хуже того – многие люди и в самом деле в это верят. Поэтому развенчание этого ключевого мифа прошлой и нынешних диктатур является крайне важной и актуальной задачей.