Усадьба леди Анны

Глава 23

Заброшенный дом в усадьбе Арль встретил герцогиню подметенным крыльцом и частично распахнутыми ставнями. Анна хорошо помнила ту часть беседы с кюре, что относилась к поместью:

— Конечно, ваша светлость, конечно… Все эти земли и дома принадлежат вам. Раз герцог повелел отдавать доходы на ваше содержание, значит, вы в вправе распоряжаться. Вы не можете продать что-то без его согласия, но жить сможете в любом из домов. Но почему именно Арль? Есть старое поместье Ренус, чуть дальше к городу. Там и дом получше, и ловкую прислугу найти проще. Да и семьи дворян, что проживают в Мариссо, охотно будут поддерживать с вами отношения.

— Нет, отец Доменик. Я благодарна вам за предложение, но предпочту пока пожить уединенно. Мне кажется, именно этого желал мой муж.

Кюре задумчиво потер гладко выбритый подбородок и еще раз уточнил:

— Вы точно не оставались с вашим мужем наедине, леди Анна? А как же консумация?

— Возможно, герцог решил произвести ее позднее, — сухо ответила герцогиня. Не то, чтобы она так уж стремилась заполучить мужа в постель, но даже будучи жительницей другого мира, Анна понимала, что без консумации брак невозможно признать действительным.

Только ведь и повлиять на ситуацию она не могла. А потому решила отложить мысли об этом: «Пока нужно просто устроиться где-то, а проблемы решать по мере их поступления. Например, потихоньку выяснить у кюре, чем грозит лично мне такой незавершенный брак. Вряд ли прямо сейчас он расскажет все подробности: я для него чужая. Все же он служит в приходе герцога и не пойдет против местной власти.»

— Ну, что ж, ваша светлость… Я не вижу большого греха или нарушения правил в том, что вы пожелали жить в одном из собственных домов. Я подумаю, кого вам стоит взять к себе на службу в качестве фрейлин, а уж садовников и конюхов найти совсем не сложно. Только ведь ваша экономка может отказаться оплачивать их службу, раз уж герцог отдал такой странный приказ? — кюре явно чувствовал некую сложность ситуации и сейчас вопросительно заглядывал герцогине в глаза.

— У меня найдется достаточно средств, чтобы платить им, — коротко ответила Анна.

Кюре благоразумно не стал уточнять происхождение денег. Не его это забота. Конечно, хозяин земель — герцог, но он далеко, а герцогиня — вот она. Никаких прямых распоряжений кюре не получал, а пожелание ее светлости, хоть и непривычное, не нарушает правил. Хотя, безусловно, брак этот несколько необычен.

— Я попрошу сторожа найти женщин, которые хоть немного отмоют несколько комнат и приведут в порядок, дочь моя.

— Надеюсь, вы сможете навещать меня в поместье?

— И даже гораздо чаще, чем в шато Санта Лафи, ваша светлость, — кюре и сам собирался это делать, так что просьба герцогини даже несколько успокоила его. Все же ситуация была непонятной.

И вот теперь, посетив с кюре церковь святого Эрнеста, что в городке Марсон, герцогиня в сопровождении Бертин осматривала новое жилище.

Дом был стар и запущен. Змеились по сероватой, местами облетевшей штукатурке прихотливые трещины. Мутные стекла слепо смотрели в запущенный сад. Отсыревшая, большей частью ломаная мебель и каменные полы из массивных шершавых плит на первом этаже.

И все же этот уединенно стоящий дом вызывал у Анны какие-то теплые чувства толстыми стенами, дающими ощущение защиты, и всей своей основательностью и прочностью. Однако и дел предстояло провернуть столько, что впору было кричать: «Караул!»

Необходимо было позаботиться об устройстве спальных мест для охраны. Обойти все комнаты и оценить, что требуется сделать срочно, а что может подождать весны. Набрать штат прислуги и отмыть весь дом: присланных кюре двух селянок явно недостаточно.

Найти повариху и озаботится посудой для готовки. Нужно было закупить провизию для зимы: начнутся снегопады, и за едой в город не накатаешься каждый раз. Осмотреть конюшни и решить, смогут ли они вместить необходимое количество коней. Да, еще срочно нужен конюх и корм для скотины!

Анна вздохнула и прошла в отмытую для нее комнату. Там, на старом столе, покрытом выщерблинами и каплями воска, стояла корзина, присланная отцом Домеником вместе со служанками. Большая пачка бумаги, перья, плотно закрытая бутылочка чернил и старенький молитвенник. Пусть герцогиня и просила об этом, но любезность кюре оценила.

— Капитан Ингер, сейчас я напишу записку для мадам Трюффе. Утром пошлите к ней человека. Еще требуется выделить пару солдат и отправить в город за продуктами на сегодня. Есть среди них умеющие читать?

— Я съезжу сам, ваша светлость, если вы мне доверите. Однако, если вы считаете…

— Капитан, я взяла вас на службу и, значит, доверяю вам, — разбила его сомнения герцогиня. — Делайте так, как считаете нужным. Ступайте, я пришлю вам список и письмо с Бертин.

«Мадам Трюффе.

Объявляю вам, мадам, что своей волей решила остаться в поместье Арль. Требую выслать мне сюда все мои личные вещи и одежду. За укладкой пусть проследит Фанни. И она же лично сопроводит их. Так же желаю, чтобы вы выслали мебель и ковры из моих покоев, поскольку пребывание мое в усадьбе будет длительным.

Раз в неделю я ожидаю от вас телегу с продуктами и кормами для коней: моя охрана не будет передвигаться пешком. Не забудьте отправлять и телегу дров.

Вас же здесь видеть я не желаю.

Герцогиня Анна Ангуленская.»

Растерянно топчущейся без дела Бертин герцогиня приказала:

— Позови ко мне женщин, что отмывали дом. Думаю, Бертин, они сейчас возятся на кухне.

— Ваша светлость…

— Что, Бертин?

— Дозвольте сказать… Только не гневайтесь, ради Господа Бога…

— Говори, — Анна с любопытством посмотрела на камеристку. Что за новость она собирается поведать?

— Вы только не подумайте, ваша светлость, что я из зависти или что другое… — Бертин мялась и чуть не плакала. — Я ведь не сразу заподозрила, а только потом… И следить начала тоже не сразу…

— Бертин, объясни толком, что случилось?

— Фанни… Она на доклад к мадам Трюффе ходит и деньги от нее получает. Я сама видела, ей Богу! — она торопливо перекрестилась и продолжила: — Один раз всего видела, — уточнила камеристка. — И про то, что вы драгоценности продали, думаю, мадам Трюффе знает. Тут я, конечно, сама не слыхала, но ведь вы от Фанни и не скрывали…

Анна встала со скрипучей табуретки и нервно прошлась по комнате. «Все же я наивная идиотка… Если учесть, что Фанни для меня нанимала сама Трюффе, то вполне можно было это и раньше предположить. Здесь так принято: кто платит, тот и заказывает музыку. Впрочем, и дома было примерно так же… Ну, хорошо хоть, что письмо не успела отправить… Ничего, письмо я перепишу и девицу эту потребую не присылать. Главное — все драгоценности вытребовать…»

— Бертин, ты помнишь все мои украшения?

— Конечно, госпожа! — кажется, камеристка даже удивилась вопросу.

— Завтра отправишься в шато вместе с солдатами и лично проследишь, чтобы все их переслали сюда. Если что-то… — Анна чуть не сказала: «зажмут», но вовремя одернула себя: — Если что-то вдруг не положат, запомнишь и доложишь мне. А себе в помощь на днях выберешь девушку, которой сможешь доверять. Кюре обещал, что слуги будут приходить сюда наниматься сами. Он объявит в воскресение с кафедры. А пока ступай, помоги немного женщинам на кухне, а то мы с тобой останемся без ужина, — ласково улыбнулась она успокоенной камеристке.

Бертина ушла, а Анна грустно обвела глазами пустую и неприветливую комнату, которую согревало пламя камина. Взглянула на собирающиеся за окном сумерки, еще легкие и нежные, зажгла три свечи в позеленевшем от времени шандале и села переписывать письмо.

Минут через десять, когда бумага была закончена, она нехотя отложила перо и, глядя на чистые листы в стопке, задумалась: «Противно было узнать про Фанни… И ведь она не одна такая, стоит быть осторожнее… А ведь все могло быть по-другому, если бы этот самый муж сделал хоть шаг навстречу. Хоть мелкую попытку наладить отношения. По сути, мне от него совершенно ничего не нужно, но он с самого начала поставил себя так, что доверять я ему не смогу… Сложная штука — доверие…»

Кто знает, какими причудливыми путями бродили ее мысли дальше, но, через некоторое время герцогиня все так же задумчиво вновь протянула руку к перу, и на белый лист начали торопливо ложиться строчки:

Следующие недели пролетели как один день. В усадьбе Арль ремонтировались комнаты и старые конюшни. Приходили женщины из деревни, помогали отмывать все, до чего дотягивались руки. Приходили наниматься на службу люди, и герцогиня старалась побеседовать с каждым из них.

Дважды ее навещал кюре и разговоры вел не только о Боге, но и о делах земных. Аккуратно давал полезные советы по обустройству, рассказывал о соседях-дворянах.

— … не совсем прилично. А вот если в доме с вами будут жить уважаемые в обществе дамы, никто не сможет упрекнуть вас в нарушении этикета, ваша светлость. А для души можно будет пригласить молодых девушек. Подумайте об этом.

— Спасибо вам, патер. Без ваших мудрых советов я бы совсем пропала.

— Не думаю, ваша светлость, что такая благоразумная дама могла бы пропасть где угодно, — улыбнулся отец Доменик.

Безусловно, щедрость прихожанки была ему приятна, но он был из тех немногих, искренне верующих, кто пришел к Господу сложным путем, но с открытым сердцем. Кюре Доменик считал, что должен Господу не только молитвы, но и посильную помощь тем, кто слабее и несчастнее, чем он сам. Он замечал, что молодая герцогиня неглупа, что брак ее, похоже, не сложился. И в этом не было вины Анны. И священник совершенно искренне пытался уберечь девушку от проблем, которые могут появиться из-за сплетен.

— Так что, ваша светлость, ежели вы пожелаете, я подберу вам пару достойных фрейлин.

— Отец Доменик, там, в Эспании, я часто занималась шитьем. Думаю, что-то подобное смогу устроить себе и здесь. Если у вас есть на примете пара швей, которые согласятся переехать, это будет прекрасно. А фрейлины… Ну, что ж… Раз вы считаете это необходимым, значит, я послушаюсь вас.

Они бродилили по заснеженным дорожкам сада. Сейчас, под белым покровом, прячущим сломанную беседку, сад казался сказочным. Этаким зачарованным местом, где застыло время.

— Как здесь красиво…

— Да, дочь моя, — падре улыбнулся и добавил: — Я рад, герцогиня, что вы из тех людей, которые умеют видеть красоту мира. Их мало, и каждая такая встреча драгоценна.

— Жаль, что понимание красоты не всегда сопряжено с душевным покоем — ответ Анны был чуть странен, но кюре прекрасно понял ее и, вздохнув, продекламировал:

Анна остановилась и прикрыла глаза, наслаждаясь редким мгновением родства душ с другим человеком.