Усадьба леди Анны

Глава 44

Страна — Франкия

Столица — Парижель

Малая гостиная отеля де Шефрез герцога Максимилиана Жана-Филиппа Виктуара де Ангуленского и де Шефрез

За некоторое время до ужина в королевском дворце.

— Ну, рассказывай… — дофин отхлебнул прохладный напиток из кубка и уселся поудобнее.

Максимилиан неопределенно пожал плечами и растерянно покачал головой, как будто не знал, с чего начать:

— В общем…Визит в Перванс на многое мне открыл глаза. Я сознаю, что был слеп, но все же такого(!) не ожидал… Кстати, отец не сердится, что я прежде не заехал в столицу? Я ведь отправил ему все отчеты. Просто когда пришло твое последнее письмо, я не выдержал и…

— Нет. Он, как ни странно, вполне доволен. Сказал, что такой визит только показывает, что за последний год ты повзрослел.

— Это было весьма нелегкое взросление, — слабо улыбнулся Максимилиан.

— Что с этой твоей экономкой? Как ее там… Разобрался? Я бы взялся за нее и здесь, но она сразу же, как пристроила де ля Шапута и сообщников в дом твоей жены, вернулась в Перванс.

— Трюффе? Клянется и божиться, что делала все по воле графини…

— К сожалению, Шапут давал такие же показания. И уж поверь, с ним работали на совесть. Сам понимаешь, предать дело огласке и отправить мерзавца под суд я не мог…

— И что с ним теперь? — вяло поинтересовался герцог.

— Отправлен на «Сен-Карсен» простым матросом. Они ушли в рейс к Кронским островам и вернуться не раньше, чем через три года. Пока же они будут охранять рудники с моря.

— Знаешь, Луи… У меня ощущение, что я попал в какую-то страшную и гротескную сказку… Как все это могло произойти?! Мать… Она же всегда была образцом светской дамы…

— Увы, от этого образца мало что осталось, Макс. Если первый скандал я почти погасил, то последующие… — увы, просто не успел. Этого её хлыща я выслал из столицы вместе с сестрицей, маркизой Беноржи, но ведь графиня все никак не успокоится…

— Последняя история и вовсе омерзительна.

— Да… — принц с сожалением глянул на брата и отвел глаза.

— Отец знает?

— Да.

— Где… Где она сейчас? — герцог сипловато откашлялся.

— Я отправил ее в монастырь под Парижелем. Обитель Льющих слезы, знаешь?

— Да, слышал.

— Но ты герцог, Максимилиан. Её графство — часть твоих земель. Король не станет вмешиваться. Тебе и решать, как поступать с ней дальше…

Помолчали, потом Луи-Филипп снова осторожно заговорил:

— Завтра отец ждет тебя к ужину.

— Да, конечно, — герцог рассеяно кивну.

— Макс… Завтра на ужине будет присутствовать твоя жена.

— Забавно… Знаешь, я разговаривал там с местным кюре, отцом Домеником. Помнишь прославленного полковника Сегюра? После ранения он ушел от мира и теперь, как ни странно, носит имя отца Доменика… Да… Так вот, он о герцогине отзывался весьма лестно. А еще меня удивила некая вдова Леруан. Сам понимаешь, прибыв, я вынужден был дать для арендаторов ужин. А она как раз и есть мой самый крупный арендатор. Очень въедливая и практичная дама, я тебе скажу. Утверждает, что у неё с герцогиней общее производство какого-то вина. Представляешь?

— Ха! Еще как представляю! — улыбнулся его высочество. — Дамы при дворе с ума сходят по этой шипучке. Цены на него сейчас совсем не скромные. И эта твоя арендаторша угрожает их еще поднять.

— Тебе угрожает?!

— Ну, понимаешь, это не совсем угроза… Она хочет патент на производство этого вина в личную собственность. Иначе обещает поставлять только пятьдесят бутылок в год к столу его величества по прежней цене, а остальное продавать в Россию!

Герцог усмехнулся. Этим планом — продавать вино в России, мадам Леруан выклевала и ему мозги. Она настаивала, что если ему важна доля его супруги, если он хочет, чтобы эта доля росла, должен уговорить его величество короля подписать патент.

Там, в Первансе, слушая вдову, Максимилиан несколько растерялся и дал только туманные обещания выяснить все тонкости вопроса.

«Патент — отличная штука. Только вот как можно патент оформить на женщину? Должна же она понимать…?»

Но серенькая мышка, вдова Леруан, только давила на герцога и выдвигала требования одно сложнее другого:

— Поймите, ваша светлость, здесь ведь дело не только в моих деньгах! Ваша жена получает хороший процент с дохода. И именно из-за ее идеи это вино вообще появилось на свет. Конечно, все производственные силы — мои, — торопливо напомнила она. — Фактически, вы должны уговорить его королевское величество оформить патент на герцогиню. А уж у меня с ней свои договоренности. Обещаю, в накладе ее светлость не останется. Но я хочу быть уверена, что, вложившись в расширение производства, я не получу через год конкурентов, которые просто своруют идею!

— Я не думаю, что король решиться на такое нарушение обычаев, — то, что говорила эта сухонькая дама вызывало некоторую оторопь у герцога. Ему казалось, что он не с подданной беседует, а защищается от нападения. — Да и я совершенно не разбираюсь в патентных правах…

— Я обращалась к законнику. Нет такого закона, который запрещает женщине владеть патентом! Так что все зависит от доброй воли короля. Поймите, обычаи — это еще не закон! А закон как раз на нашей стороне!

Тогда Макс отбился, пообещав не откладывать выяснение всех деталей и даже пообещав, что пойдет к королю сам лично. Но сейчас, в Парижеле, он просто не мог представить, как его величество отреагирует на такую дерзость.

— Как думаешь, Луи? Отец разгневается?

— Вряд ли… — его весочество дофин улыбнулся, как сытый кот, даже потянулся, с ухмылкой глядя на брата.

— Я еще чего-то не знаю?

— Отец очень благоволит герцогине, Макс. Очень! — это слово принц даже подчеркнул голосом. — Видишь ли, дорогой мой… Сегодня при встрече ты спрашивал, что за чудная форма у моей охраны… Так вот, твоя жена получила контракт с королевством на производство вот этих самых одежек…

В комнате разлилась тишина… Герцог выглядел так, как будто из его камина вылезла говорящая собака и вежливо попросила вести себя потише. Вроде бы чудо, но какое-то странное чудо.

Он открыл рот, собираясь что-то сказать или возразить… Закрыл. Рывком встал с кресла, постоял и снова сел… Его высочество дофин с интересом наблюдал за этими телодвижениями брата. Рассказывать ему совсем всё принц не собирался: «Зачем? Завтра он и так все увидит. Не хочу лишать отца удовольствия!».

Но и совсем неподготовленным бросить Макса дофин не мог. Потому, покидая все еще не пришедшего в себя герцога, он уже в дверях сообщил:

— Я несколько раз навещал твою жену, Максимилиан. Она очень приятная собеседница.

До вечера следующего дня герцог успел наделать множество мелких глупостей. Отказался от ужина, в некотором раздражении отпустил на ночь прислугу, чтобы не мешали, и около полуночи, отодвинув на столе листы бумаги, понял, что есть-то хочется. Прямо сейчас хочется.

Спустился в кухню и перепугал оставшуюся там ночевать судомойку. Той некуда было пойти, взяли ее из деревни, так что тетушка сладко спала в свое удовольствие.

Там герцог раздобыл кусок хлеба.

— А сыр и ветчина, вашсветлость, они завсегда под замком, у буфете вот ентом! Только у повара ключи и есть. Никак я не могу вам предоставить, — лепетала перепуганная судомойка, которая такого важного вельможу отродясь близко не видела. — А остальное все в подвале, тож под замок сокрытое… Самое обидное, что и вино оказалось заперто там же. Немного подумав, Макс решил зайти к месье Горашу. Увы, старый наставник решил навестить родню, раз уж всех отпустили еще с обеда. Там, в доме сына, скорее всего, и остался ночевать.

Глядя на подсохшую серую краюху в руке, герцог даже несколько нервно рассмеялся: «Голодать в собственном доме — это, конечно, потешно… Ну, нечего мне днем глупости городить было, — философски завершил он, рассматривая скромную добычу. — Никто и не собирался мне мешать, достаточно приказать было. Эх, а есть-то как хочется! Пойду, что ли, закончу раздел в книге? Таким голодным все равно не усну…»

С утра, когда во дворе зашумела вернувшаяся прислуга, он, наконец-то, нормально позавтракал и, осоловев от сытости, решил вздремнуть. Потому на ужин во дворец чуть не проспал. Может, это и было к лучшему: психовать из-за изуродованного лица было уже решительно некогда.

Старый лакей торопливо добривал щетину, приговаривая:

— И не крутитесь так… Не дай осподь, порежу еще!

Во дворец герцог отправился в карете — не хотелось благоухать за ужином конским потом.

Малые покои отца всегда нравились ему. Здесь нечасто бывали придворные, никогда не было разряженных толп. Сюда допускали только по личному приглашению короля, а он, особенно последнее время, был на них весьма скуп.

Его величество еще не вышел к гостям, потому Максимилиан с любопытством окинул взглядом немногочисленных приглашенных и улыбнулся стоящему в углу у игрового столика министру финансов. Толпа окружающая игроков была невелика, но стояла довольно плотно. Что-то они там все обсуждали.

«Интересно, что за иностранки? Больно одежда непривычная…», — Максимилиан рассматривал незнакомых женщин, глядя из-за плеча распахнувшего перед ним двери лакея.

За столиком с Луи-Филлипом, спиной к герцогу, сидела молодая девушка или женщина. Она что-то говорила дофину, отчего он улыбался. Даже два дежурных офицера сопровождения за его спиной с трудом сдерживали улыбки.

Дородная дама прикрыла лицо веером, а две молодых, стоящих возле того же столика, смеялись не стесняясь.

— Герцог Ангуленский прибыл! — доложил лакей в дверях и дофин, приветливо кивнув, поманил Макса к себе рукой.

Макс шел через сравнительно небольшую комнату, по пути отмечая, как прячутся улыбки на лицах молодых девушек, как полная дама напряженно застывает, глядя на него, как сидящая спиной к нему незнакомка начинает медленно вставать…

«…неужели… Неужели это эспанка?!»

Приход его королевского величества не дал возможность Максимилиану увидеть, как выглядит его жена. Понятно было только одно: ни парика, ни необъятного кринолина, ни огромного уродливого воротника к платью она больше не носит.

Но перед герцогом стоял его король, и пришлось потратить время на положенные ритуалы.

— Ну-с, Жиль, ты обещал на сегодня что-то вкусное!

Старый слуга короля чуть ворчливо ответил:

— Раз обещал, значит, будет! Мороженое я заказал, вот так — то! А пока давайте-ка к столу, ваше величество. И так сегодня запоздали к ужину — перестоит все.

Макс привычно занял свое место у стула с левой стороны от королевского и ждал, потупившись, когда отца усадят и он даст знак «садиться» остальным. Герцог знал, что ее светлость герцогиня Ангуленская будет сидеть почти напротив него, рядом с дофином. Просто пока еще страшился оторвать взгляд от кончиков собственных сапог и взглянуть ей в лицо. Ведь тогда и она увидит его. Увидит обезобразивший его шрам, увидит уродство и…

Кто знает, что будет выражать ее взгляд? Отвращение? Брезгливость? Жалость?

Ничего этого Макс видеть не хотел и с трудом сдерживал себя, чтобы не сбежать: «Это будет совсем уж… скандально. Да и потом… Что изменится? Не сейчас, так завтра или послезавтра…Она все равно увидит…»