Утреннее солнце

Моросящий дождь стучал по пожухлой листве и траве. Солнце, что ещё совсем недавно по-матерински ласково и жарко светило, вмиг посерело и потеряло свои краски. Деревья же напротив – всё быстрее окрашивались в яркие и игривые цвета. Такова была осень – Сезон Падающих Листьев, когда котята могут насладиться красивыми листочками, а королевы получить в "подарок" собранные малышами букетики.

Яролапая, с трудом поднявшись на ломящие от сырости лапы, недовольно встряхнулась, задев летящими во все стороны каплями нескольких котят, отчего те недовольно запищали и прижались к бокам своей матери. "Наказание какое-то…", – пронеслось у неё в голове и пришлось лечь обратно. Двое её малышей преспокойно лежали подле чёрной кошки и тихонько мурлыкали. Яролапая лизнула лежащий возле неё серенький комочек и положила голову на лапы, ожидая рассвета.

Обстановка в лагере нагнетала. С каждым днем дичь уходила куда-то вглубь леса, разбредалась по норам. То и дело приходилось доставать грызунов из укрытий, прикладывая при этом множество усилий, начиная от погони и заканчивая лазанием по деревьям или бегом по расплагающимся рядом лугу. И косые взгляды…

Из горла кошки раздался уставший и печальный вздох. Около полу-луны назад она принесла котёнка. Маленького, умирающего от голода и холода котёнка, который ползал-то с трудом. Какая-то нерадивая одиночка оставила своё дитя на краюшке леса и, в последний раз заглянув в изумрудные глаза Яролапой, скрылась в кустах. Ещё какой-то время был слышен топот её мощных лап, а затем всё стихло. Лишь поскуливание, совсем еле различимый писк котёнка был слышен на этом участке леса. Воительница, лишь на миг глянув на кусты, где скрылась бродяга, взяла дрожащий пятнистый комочек в зубы и, спотыкаясь, понесла к лагерю. Сквозь обвисшую и тусклую шкурку виднелись кости – настолько был малыш худ. В ноздри забивался щекочущий запах пепла – шерсть пропиталась им вся. Будто мать специально изваляла его в пыли и углях, сбивая свой и молочный запах.

Сейчас, когда жизни этой малютки ничего не угрожает, назрела ещё одна проблема – принятие в клан. И если друг Яролапой – Равен – принял котенка, как родное дитя, то соплеменники косились и неодобрительно фыркали. "Нечистая кровь" и "ещё один голодный рот" – так называли коты принесенного малыша. Кошки помалкивали, но косились с неодобрением, хотя отчасти и понимали эту ситуацию. Королева хотела скрыть СВОИХ котят от других, злобно косясь на всех, кто посмевал разинуть пасть в сторону её детей. Всем рот не закроешь, и маленький Аши каждый раз залетал к матери под бок в слезах. Пихточка – котенок постарше – ложила голову ему на живот и уже вдвоем пытались успокоить хнычущего малыша.

"Мам, а почему про тебя говорят плохие вещи?", – по-детски наивно спросил как-то Аши. В голубых глазах было столько печали и непонимания, что Яролапая чуть не расплакалась от досады и обиды. Свернувшись калачиком на мху и прижав к себе темно-бурый комочек, она вылизала ему дочиста ушки: