Утро с воздухом

Закованный в свободный воздух,

бредёт по утру человек,

похожий на хрустальный шар.

Что может он узнать, что знает,

когда, как рыба, заточён

между пространством и безмолвьем,

когда листва лукаво прячет

от глаз его всех мошек зла?

И я решил, как грустный пастырь,

обманутый натуралист

и примирившийся географ,

открыть ему глаза на мир, —

встав на пути, я говорю:

слезай с велосипеда, милый.

Я говорю ему: простак,

питающийся кислородом,

неужто ты забыл про слёзы

и унижения трущоб?

Забыл, что кое-где штыком,

а где-то палкой и камнями,

там воронёным пистолетом,

в Чикаго вилкой и ножом

свежуют робкие тела,

лакают кровь из горла горлиц

и рубят головы арбузам?

Он рот открыл от удивленья,

а я сказал ему: нет права

жить кислородною заботой

и облачать себя в прозрачность.

Войди в дома, где правит мрак,

в угрюмый переулок смерти,

потрогай кровь, отведай ужас,

с другими раздели беду.

А путник оглядел меня

своим отсутствующим взглядом

и удалился в свете солнца,

не удостоив пониманьем.

А я подумал: вот несчастье —

беседовать с самим собой…