Увести за 60 дней

Пролог. Правильный план – залог успеха!

- Ну что ты ревешь?! – женская, но чертовски тяжелая рука увесисто шлепнула меня по спине. В самом низу. – Не молчи, Лилька! Слезы из глаз текут, а не изо рта, говорить не мешают! Ну, что случилось?!

Я смогла только прохлюпать что-то, непонятное даже мне самой, и завалилась на плечо подруги. Теперь Ксюшина ладонь была вынуждена гладить меня по голове. Это, в конце концов, возымело свой терапевтический эффект. И я смогла прохлюпать уже членораздельно. Точнее, провыть.

- Я пропала…

- Помочь спрятать труп?

Я завыла совсем как образцовый оборотень.

- Люблю его…

- Слава тебе, господи, я дожила до этого светлого дня! – фыркнула бессердечная Ксюша. – Осталось выяснить, кто он – и я буду почти довольна.

- Он мой клиент.

- Тоже нормальный метод знакомства – на работе, - продолжала демонстрировать бессердечие пополам с несообразительностью подруга. – Вон даже мамка моя умудрилась на работе со вторым мужем познакомиться. А ты ж помнишь, кем у меня мамуля работает…

- Ксюха, ты дура или прикидываешься?! Ты помнишь, где работаю я?!

Переход от хлюпанья и жалостливого воя к ору произошёл резко – Ксюша вздрогнула. А потом вздохнула во весь свой богатый диапазон.

- Ох ты ж черт… точно… Это вам не в наркологическом диспансере с мужиком познакомиться, тут серьезнее.

- Вот именно, - с тоской пробормотала я. Я как раз сегодня собиралась эту тоску мартини заливать, а тут Ксюшка нарисовалась. И вот я уже реву у нее на плече. – Свадьба у него через два месяца, Ксюш…

Подруга молчала и барабанила пальцами по моему плечу.

- Лиль, а ты его прям… это… ну… серьезно любишь? Или так, блажь?

Я не ответила. Я снова залилась слезами. Я вспомнила его.

- Ой, все, хорош реветь, у меня уже лифчик и сиськи мокрые! – попыталась успокоить меня Ксюха. – Лиля, соберись, тряпка!

- Не хочу собираться. Хочу быть тряпкой.

Ксюшка спихнула меня со своего крепкого плеча и деловито смешала нам по коктейлю – по-пролетарски, без лимонов и оливок, только мартини и тоник. Вручила один мне, а свой принялась вертеть в руках.

- Свадьба, Ксюш… - у мартини со слезами совсем особенный вкус. – Через два месяца у него свадьба…

- И не с тобой, как я понимаю… - я в ответ снова взвыла. - Пей давай! – пихнула меня Ксюха, а свой коктейль пить пока не торопилась. - Ну ведь у него свадьба через два месяца. А не была два месяца назад.

- Какая разница? - я внимательно изучала, как поднимаются пузырьки в бокале.

- Огромная! – фыркнула Ксюха. Наконец сделала глоток. – Сейчас-то он свободен.

- Ты меня не слышишь, что ли?! У него! Свадьба! Через! Два! Месяца!

- Так за два месяца многое что может случиться…

Я смотрела на Ксюшку, позорно открыв рот. То, что она сейчас сказала, заставило всю стройную и сопливую конструкцию имени несчастной меня, которую я соорудила у себя в голове, совершить кульбит и с треском опрокинуться.

- Ты что же, предлагаешь…

- У нас есть шестьдесят дней. Надо составить план.

Целой бутылки мартини хватило, чтобы составить великолепный, элегантнейший план. Состоял он из одного-единственного пункта: «Сорвать свадьбу».

За такие слова меня, сотрудницу свадебного агентства «Врата Амура», выперли бы с работы с позором за полную профнепригодность. Но кто не рискует, тот не Лиля Плик.

Глава 1. Есть ли у вас план, мистер Фикс? Ах, вы не мистер Фикс…

Да, меня зовут Лилия Плик.

«Что за фамилия такая – Плик?» - спросите вы. А даже если не спросите, я все равно расскажу. Историю нашей фамилии рассказывают всем желающим. И не желающим тоже.

Но она и в самом деле занимательная.

Уходит корнями эта история аж во Францию. Да-да, у меня французские корни! Правда, по моему лицу этого не скажешь – ну так и корни очень уж глубокие. Восходят они к временам религиозных войн. Именно тогда французская гугенотская семья Пли собрала свои немногочисленные пожитки, включая козу, и рванула от греха и католиков подальше - в соседнюю Германию. Добежали аж до Бранденбурга. Там и осели. В Германии к фамилии «Пли» добавили букву «Г» и получилось - Плиг. А что, вполне нормальная бюргерская фамилия.

Но не сиделось моим предкам в Бранденбурге. И они рванули еще дальше на восток. И оказались в России.

А уж тут моему деду невнимательная, близорукая или попросту пьяная паспортистка выправила букву «Г» на букву «К». Дед спорить с женщиной при исполнении служебных обязанностей не стал. А если быть совсем честным – то заметил он это, только когда приехал поступать в университет. Оказалось, что паспорт и аттестат о среднем образовании выданы на формально разные фамилии. Тогда-то и было совершено второе криминальное деяние в нашей семье – после побега с родины. А именно – подлог документов. Дед собственноручно исправил в аттестате об образовании «Г» на «К» - там это сделать оказалось проще. И так наша семья приобрела свое окончательное наименование.

Семья Плик.

Не Адамс, конечно. Но тоже ничего звучит, свежо.

Нет, так-то у нас самая обычная семья: папа, мама, брат, я и русский спаниель с очень оригинальной, не имеющей ни немецких, ни французских, ни русских корней кличкой Чарли.

В общем и целом, обычная семья. С одним маленьким пикантным нюансом. В семье есть отщепенец.

И снова здравствуйте! Это я.

В семье технарей я умудрилась родиться гуманитарием. «Гуманитарием на обе половины мозга – и верхнего, и нижнего» - как ехидно при этом добавляет мой старший брат Лёнька. И он, хоть и ехидный гад, но прав.

Я каким-то невероятным чудом, явно не без вмешательства потусторонних сил, поступила в технический ВУЗ – ну потому что куда еще податься порядочному Плику? Плики - они же все физики да математики. Будь они неладны. Первую сессию я сдала с помощью сил не потусторонних, а вполне реальных – Лёнечка смилостивился, делал мне лабы и решал контрольные. Ко второй сессии я умудрилась с Лёнечкой поругаться, брат фыркнул, заявив, что все четыре года он за меня учиться не намерен, и вообще, у него горел проект и…. и сессию я, разумеется, завалила. Дело шло к отчислению, но мне устроили «академ». С помощью Ксюшиной мамы. Угадайте, у кого была справка для «академа» из наркологического диспансера?

И снова здравствуйте! Это у меня, да.

Год я наслаждалась жизнью. Нет-нет, я не бездельничала. У нас в семье тунеядцев не жалуют. Я работала. Занималась тем, что мне нравилось. Сначала я летом две смены отработала в летнем детском лагере вожатой, а потом – потом я устроилась аниматором в агентство детских праздников «Смешарики». Мне это нравилось всегда – устраивать праздник, работать с людьми, всех развлекать, тормошить, чтобы вокруг были движуха и веселье. И вот там я была на своем месте. Я умею ладить с детьми, да и с взрослыми у меня проблем нет контакт установить. В общем, «академ» пролетел незаметно, и вот настал этот неизбежный момент – когда мне надо было возвращаться в университет и что-то там сдавать - страшное, с непроизносимым названием. Ну что же. Я взбунтовалась. Я уже хлебнула свободы. Я поняла, чем хочу заниматься.

Бой был краткий, но кровавый. Я победила. И в тот же год поступила на режиссера театральных представлений и праздников, на заочное отделение. И через четыре года с успехом завершила свое образование, вызвав немалое удивление всей семьи. Теперь в нашей семье есть не только математики, физики, инженеры и программисты, но еще и Лиля. Потому что никто так толком и не знает, как называется то, чем я занимаюсь. Поэтому говорят в таких случаях коротко: «Ну это как Лиля», вбирая в это определение все, что непонятно стройному образу мыслей технарей.

А вот Лёнька, в отличие от меня, занимается абсолютно понятным делом и родителей радует – физтех с отличием, работа в крупной международной компании. Лёня у нас уже сеньор. «Сеньор Помидор» - как не без ехидства говорю уже я, потому что их айтишный «табель о рангах» меня неимоверно забавляет.

А Лёнечка у нас сеньор, весь из себя серьёзный, положительный и технически подкованный. Только в одном он огорчает родителей – до сих пор не женат. Он не так давно чуть было не женился, а потом невеста его бросила. И ушла от него к его начальнику. И без того не слишком разговорчивый Лёнька совсем замкнулся после такого демарша. И сейчас с ним можно с успехом поржать или послушать его нудные рассуждения о буднях ИТ-сферы. А вот о своей личной жизни он говорить отказывается с кем бы то ни было.

Но именно с него и начинается эта история.

В тот день, когда мы праздновали день рождения нашего отца, дай бог ему здоровья! Собралась вся наша не очень многочисленная дружная технически подкованная родня. Я, конечно, была любимым объектом насмешек. Во-первых, потому что вообще не шарила в этих их излюбленных математиках и физиках. И даже разговор про лицензионное соглашение ю-туба не могла поддержать. Во-вторых, еще меня очень любили подкалывать на предмет, когда я выйду замуж. Высшим шиком считалось непременно упомянуть, что главное – хорошее агентство по организации свадеб потом найти. Очень смешно, понимаете? А самое главное, что дорогого Лёнечку никто и тронуть не смел на подобные темы. Вообще, а после его фиаско с попыткой жениться – в особенности. Все деликатно молчали и делали вид, что личная жизнь – это дело святое. На меня почему-то это прекрасное правило не распространялось. Потому что Лёнечка свой, физматовский. А я – отщепенец.

Глава 2. План был хорош всем, включая изъян. Ну а какой хороший план без изъяна?

- Танго? - переспросила я. – Вы хотите танго в качестве свадебного танца?

- А что в этом такого? – Валерия безупречно беззвучно и аккуратно размешивала кофе. В нем, естественно, не было сахара, чего она там мешает – непонятно.

- Ничего. Просто это сложный танец, - боже, зачем я это сказала?! Попахивает неуважением к клиенту, а клиент, как известно, всегда прав.

- Я знаю, - все так же ровно ответила она. – Мы будем репетировать, да же, Даня?

- Да, конечно, - так же ровно отозвался он. Интересно, они вообще когда-нибудь говорят на повышенных тонах? Ссорятся? А сексом они занимаются так же вот… ровно? Ой, нет. Про это лучше не думать!

- Лиля, я вам скину трек, под который мы будем репетировать.

- Хорошо.

- Музыка должна быть живой.

- Хорошо.

- И я хочу, чтобы гости были в светлом. Ничего черного или темного в одежде. Лето же. Хочется чего-то светлого.

Третий раз «хорошо» я из себя не смогла выдавить. Нет, удивляться было нечему. За два года работы я каких только требований не выслушивала. И отчетливо понимала, что дальше мне тоже предстоит на этом пути немало интересного. Но от этой пары я не ожидала ровным счетом никакой экзотики. Наверное, дело было в Даниле. Хотя и Валерия производила впечатление крайне уравновешенной и выдержанной особы. С другой стороны, ее пожелания были и не слишком экстравагантными. Так, самую капельку.

- Хорошо, мы включим это в приглашения.

- К вам это тоже относится, Лиля.

- Что именно? - недоуменно уставилась я на Валерию. Данил принимал участие в разговоре номинально, в данный момент он оживлённо с кем-то переписывался в телефоне.

- Светлый дресс-код. Вас он тоже касается.

Я молчала, переваривая услышанное. И борясь с соблазном возразить. Без объяснений, просто потому что гладиолус!

- Прошу прощения, - Данил резко встал из-за стола. – Срочный телефонный разговор. – А потом уже не нам, а в трубку: – Я уже тридцать два года Данил Олегович! Что ты творишь, ручки твои очумелые?! Знаю я, откуда они у тебя растут! Да ладно? Нерешаемых вопросов нет! На крайний случай есть шаманство или жертвоприношение! Нет бубна?! Я приеду и сам дам тебе в бубен!

Ничего себе, какие у них там, в ИТ, страсти кипят. Но продолжение этого занимательного диалога мы не услышали – Данил вышел на улицу. И мы остались с Валерией вдвоем. Я понимала, что должна что-то ответить, но упорно не могла найти слов. Надо было выдать третье «хорошо», но вместо него хотелось брякнуть что-то вроде «светлое меня полнит». Хотя это было бы неправдой – проблем с лишним весом у меня не было. Ну, хоть с чем-то.

- Вы же будете ведущей на нашей свадьбе, я верно поняла? - все так же ровно – а это уже начинает меня бесить! – спросила Валерия. Она прекратила размешивать кофе и решила-таки его испить. – Не только организатор, но и ведущая, так? Ваша начальница сказала, что вы в этом вопросе лучшая.

Ах ты ж жаба… Уже успела и с Жанной Геннадьевной через мою голову поговорить. Я тут же одернула свое раздражение. В конце концов, они же подписывали договор с директором. Господи, Лиля, уйми свою внутреннюю гадюку!

- Да, конечно, - гадюка шипела, но я не обращала на нее внимания. – Если хотите, я буду ведущей, - картина, когда я кричу «Горько!» Данилу и Валерии, представилась мне отчетливо и тошнотворно, но я мужественно улыбнулась. – И светлое, конечно, надену. По поводу фасона есть пожелания? – гадюка все же не удержалась. Высунулась напоследок.

- Никаких. Главное - не затмите невесту.

- Что вы, это невозможно.

Мы еще улыбались друг другу абсолютно фальшивыми улыбками, когда вернулся хмурый Данил.

***

- Лилечка, какой у вас потрясающий цвет волос, не могу налюбоваться. Чистый янтарь!

Я не смогла сдержать широкой улыбки. Лера рядом едва заметно поджала губы. Ее можно понять - кому понравится, что мать твоего жениха раздает комплименты посторонним девицам. Ну хорошо, одной и почти посторенней девице.

Видимо, Данил решил, что с него хватит участия в приготовлениях к свадьбе, и делегировал свои полномочия маме. Хотя, возможно, таково было желание Ольги Аркадьевны – меня об этом не уведомили. Но как бы то ни было, сегодня мы секретничали втроем чисто женским коллективом. Мне это нравилось. Нет, конечно, я бы с удовольствием полюбовалась на Даню. Но в присутствии его невесты это было удовольствие с отчетливым привкусом палева. А вот с его мамой было очень интересно познакомиться. Ольга Аркадьевна мне понравилась. Я ей, кажется, тоже. Лере наша взаимная симпатия – нет. Но мы втроем продолжали мило ворковать. Лера в присутствии будущей свекрови вела себя тише воды, ниже травы. Я думала совсем некстати о том, как интересно зовут родителей Дани – Олег и Ольга. А Ольга Аркадьевна продолжала рассыпаться в комплиментах.

- Ой, раньше мы все сами делали, хлопот столько, что даже и десять подружек во главе с мамой не управятся, - беспечно рассуждала Ольга Аркадьевна, вращая соломинкой в бокале и заставляя кубики льда глухо звякать. – А теперь нужна всего одна – но очень расторопная девушка – и все делается как по волшебству. Лиля, признайтесь, у вас есть волшебная палочка?

- Вы угадали мой секрет, - смеюсь я. Лера кисло улыбается. А Ольга Аркадьевна подливает масла в топку Лериного недовольства, которое ей никак нельзя демонстрировать.

- Правда же, Лерочка, нам очень повезло с Лилей?

- Правда, Ольга Аркадьевна, - проявляя чудеса выдержки, соглашается Лера. И умело возвращает нас к обсуждению насущных вопросов. Она очень умная, эта Лера.

***

Подготовка к свадьбе шла своим чередом. Я, кажется, пока не очень осознавала, что именно происходит. Или просто тормозила. Но я вполне успешно выполняла свою работу и одновременно томно вздыхала по своему голубоглазому клиенту. Как это параллельно умещалось в моей голове – я не знаю. Но в один момент эти две параллельно существующие линии вдруг – бах, и пересеклись! Если вы спросите Леонида, он вам непременно и доходчиво объяснит, что в школе нам все врали про непересекающиеся параллельные прямые. И что это как-то так бывает, есть какой-то специальный математический закон или казус на подобный случай. А в моем случае произошло вот что.

Глава 3. Когда все идет по плану – это подозрительно. Значит, скоро что-то жахнет.

- Вот теперь тебя люблю, вот теперь тебя хвалю я, - Ксюша меня снова баловала своей божественной стряпней - в этот раз печенкой по-строгановски. Приготовление субпродуктов для меня вообще что-то из категории шаманства. Моему убогому разуму непостижимо. В общем, Ксюша шаманила на моей кухне и хвалила. Меня же. - У нас есть все необходимое – время, адрес. И даже пара дней для подготовки.

Я хотело что-то вякнуть – и передумала. Я знала наперед, что на это скажет Ксюша. Она это уже говорила. Ксю покосилась на меня и мои внутренние терзания и одобрительно хмыкнула.

- Где найти парик, придумала? Юбка покороче есть?

Я все же не выдержала и тоскливо вздохнула. Потому что парик – не рыжий, а ослепительно платиновый, валялся у меня дома не помню с каких времен.

Спустя примерно час, когда печень по-строгановски уже дотамливалась в сотейнике, мы с Ксюшей смотрели в зеркало. А оттуда на нас смотрела… Красотка. Да-да, та самая, из фильма с Ричардом Гиром. Правда, таких ног, как у Джулии Робертс, у меня отродясь не водилось, зато платиновый парик, джинсовые шорты длины чуть ниже трусов и короткий белый топ – наличествовали. Не хватало только черных лаковых сапог, но вот чего в хозяйстве нема - того нема. Зато нашлись черные лаковые шпильки и колготки в сеточку. Черные, разумеется. В общем, подросла смена. И Джулии Робертс впору нервно и завистливо курить в сторонке, Ричарду Гиру - хвататься за сердце или еще что-нибудь, а мне… мне хотелось выпить. Мартини или, на крайний случай, валерьянки.

- Отпад! - вынесла свой вердикт Ксюша. – Был бы у меня член – он бы встал.

Я ошалело посмотрела на подругу, сдернула с головы парик и поцокала на кухню – искать, валерьянку или мартини – что повезет. Главное, что закуска уже приготовилась.

***

- Ну все, с богом!

- Ксюша, не смешно!

- Ну тогда к черту!

Я хотела в очередной раз взвыть – но передумала. Толку-то? Вместо этого я отогнула защитный козырек и еще раз посмотрела на себя в зеркало. Да, при таком макияже родная мама не узнает. А если узнает – то мне не поздоровится, это точно.

- Все, Плик, иди уже!

- А если меня не пустят?

- Да кто такую красоту – и не пустит? – хмыкнула Ксюша. – Они ж айтишники, а не импотенты.

- А если он там трезвый? – заныла в бессчётный раз я. Мне очень хотелось оттянуть неизбежное. И потом, я, и правда, не знала, что делать в этом случае. Не было у меня четкого плана. Вся надежда на весельчака Платошу – и его настырность.

- Напоишь! – и снова в точку, потому что на всякий случай почти все пространство моей сумочки занимали ноль пять «Саузы».

- А если он меня узнает?

- Тебя даже я уже не узнаю! – рявкнула Ксюша. – Так, незнакомая гражданочка, покиньте мой автомобиль!

Я посмотрела на Ксюшу, ожидая от нее каких-то нормальных напутственных слов поддержки или хотя бы сочувствия в глазах. А не вот это все. Вместо этого мне протянули пачку жвачки.

- Держи, - мне ее сунули практически под нос. - Освежи дыхание перед работой. Малиновая, - и Ксюша коротко хохотнула.

- Что смешного в малиновой жвачке? – я взяла пачку, вскрыла ее и затолкала пару розовых подушечек в рот. Не потому, что хотела освежить дыхание. Просто снова тянула время, вы же понимаете?

- А что, ты не знаешь анекдот про поручика, с утра выковыривающего косточки от малины из зубов? – невинно поинтересовалась Ксю.

- Не знаю. Расскажи!

- Вернешься – расскажу! – с этими словами меня бессердечно выпихнули из машины.

***

Я стояла на краю дороги. Был вечер пятницы, теплый воздух, что-то, точнее, кто-то слегка жужжал вокруг моей головы – но не назойливо. Хорошо в деревне летом, словом. И тут я. В колготках в сеточку, лаковых шпильках и платиновом блонде на голове. Впереди, за поворотом, раздался звук приближающейся машины. Я панически оглянулась. Ксюшина малышка «спарк» зеленого цвета, припаркованная на обочине, почти терялась в пышных кустах сирени. А звук все нарастал. Я представила, что подумает водитель, увидев такую красоту на дороге дачного посёлка. А что он может сделать…

И с рекордной для черных лаковых шпилек скоростью я кинулась к калитке, ведущей на территорию дачи семьи Доценко.

Дверь закрылась за мной с мягким щелчком. Вокруг были кусты чего-то цветущего и пока еще нет. Слева высился дом, а за кустами виднелась беседка, оттуда слышались голоса и смех.

Главное - чтобы я с участком не ошиблась.

Я стояла, не могла себя заставить сдвинуться с места и тяжело дышала. Пока дышала, поняла, что отчетливо пахнет шашлыком. А, значит, скорее всего, с адресом я не ошиблась. Хотя в пятницу вечером что-то жарят на мангале на каждом втором участке. Если не на каждом первом.

Эта простая бытовая мысль оказала на меня успокоительное воздействие. И я сделала шаг. Еще один. И еще один.

И кусты внезапно кончились.

Моим глазам предстала беседка. А сидящим в беседке предстала я. Во всей красе чулок в сетку, шорт, едва прикрывающих трусы и платинового блонда. Я, конечно, замерла.

- О, Платоша все-таки сделал по-своему! – раздался веселый голос – уж не знаю, чей. Все лица в беседке слились для меня в одно пятно.

- Ты одна, куколка? – раздался другой голос. - Еще такой же, только темненькой, нет?

Вот на это я отреагировала – замотала головой. Ксю я подставлять не могла!

- Нет, ну надо Платоше выговор объявить – чего это он только Данечку развлекает? Платон! Платоша, мать твою, ты где?!

Я похолодела. Я поняла, что сейчас с большой долей вероятности окажусь лицом к лицу с тем, кто меня знает. А если знает – то и узнает. Я вдруг в этом уверилось сию секунду и твердо.

- Да не ори так, Платоша в доме дрыхнет без задних ног, - снова заговорил первый голос.

- А не в бане?

- Не, в бане как раз Данька спит.

- Пал в неравном бою с текилой, - хохотнул кто-то.

- Тебе туда! – от говорящего многоголового пятна, которое, будь я в нормальном состоянии, представляло собой компанию молодых людей, отделилась рука и махнула. Не рука, а целый указующий перст.

Глава 4. Когда ваш план дает не тот результат, на который вы рассчитывали – самое правильное делать вид, что вы именно так и планировали.

Решалась я два дня. На то, чтобы только посмотреть.

Как же мне от этого стало дурно. Так дурно, что я тут же все удалила. На кухне обнаружилась початая бутылка коньяка. Я в первый раз в жизни пила коньяк из горла. Я вообще в последнее время многое делала в первый раз в жизни. Ощущение бутылочного горлышка между губ напомнило другие, но в чем-то схожие впечатления.

Я звякнула бутылкой о стол. Одновременно пиликнул телефон. Это пришло сообщение от мамы, с отчетом об урожае и предупреждением, что завтра папа с утра заедет, привезет мне даров природы.

Я села напротив бутылки коньяка – это папин коньяк, между прочим! – и обхватила голову руками.

Дорогие родители, ваш ребенок спивается. Катастрофически быстрыми темпами. Я еще посидела в компании коньяка, потом убрала его на место. Взяла телефон и восстановила удаленное.

Потому что поздно праздновать труса. И поворачивать назад поздно. И глупо.

На то, чтобы отправить эти файлы Валерии, я решалась еще два дня. Основную часть этого времени я тупила на тему того, как сделать это анонимно. Пока в переходе метро меня не осенило. Я купила с рук симку, вставила ее в свой телефон и, не дав себе ни секунды на сомнения или размышления, отправила ролик Валерии. А после прикончила папин коньяк, закусывая его мамиными огурцами – и вырубилась. Коньяк и огурцы – это сочетание на все времена, ибо…

Ибо следующий день у меня задался бодро с самого утра.

***

Первой мне позвонила Ольга Аркадьевна. Увидев входящий от матери Данила, я, естественно, подумала, что каким-то образом она знает, что я вчера сделала. Поэтому приветственное «Алло» я прошептала.

- Добро утро. Простите, Лиля, я, кажется, вас разбудила? Я понимаю, что звоню очень рано, но…

- Нет-нет, - я прокашлялась. – Я не сплю уже давно.

И это было, между прочим, чистой правдой. Из дома я еще не вышла, и даже позавтракать не успела – аппетита не было. Я занималась тем, что пыталась к приезду папы привести в порядок квартиру.

- Это отлично. Лиля, мне нужно с вами встретиться.

На меня тут же накатила еще одна волна паники. Она знает. Она знает! Она знает!!!

Я молчала, пребывая в ужасе. Ольга Аркадьевна, не дождавшись моего ответа, задала вдруг неожиданный вопрос.

- Скажите, Лиля, вам Лера не звонила сегодня?

Вот на это я среагировала.

- Нет.

- А вчера?

- И вчера нет.

- Хорошо, - воздохнула Ольга Аркадьевна. - Лиля, я вас прошу о срочной встрече. Нетелефонный разговор. Но мне очень нужно вас увидеть.

- Хорошо, - только и смогла проблеять я. Положила телефон на стол. И тут подал голос дверной звонок – приехал папа.

***

По дороге на встречу с Ольгой Аркадьевной я накрутила себя совершенно и практически уверилась, что они все знают. Господи, да я забыла, с кем связалась. Это же айтишники! Большой Брат следит за тобой. Ну и что, что симка куплена с рук. Ну и что, что я ее тут же сходила и выкинула в мусорный контейнер. Я же ни фига не шарю в этих технологиях. Да они стопудово все знают! Ну, не все, конечно. Но кто отправил видео – точно.

В кофейню я вползла на ватных ногах. Ольга Аркадьевна уже ждала меня там.

- Лилечка, вы нездоровы? - приветствовали меня вопросом. – Вы выглядите… бледной.

- Нет, я не больна, - я безо всякого изящества плюхнулась на стул. «Нет, богаты мы духовно, а душевно мы больны», - добавила я уже мысленно. А вслух дополнила свой ответ: - Семейные неурядицы.

Это было, между прочим, чистой правдой. Папа обнаружил, что я выпила его коньяк.

- Господи, как некстати, - Ольга Аркадьевна прижала нервным движением пальцы к вискам. К столику подошел официант и начал расставлять заказ. – Я взяла на себя смелость заказать и вам, Лиля.

«Ну хоть покормят перед смертью», - подумала я и впилась зубами в круассан.

- Дело в том, Лиля… - Ольга Аркадьевна крутила своими тонкими пальцами чашку. – Дело в том, что вчера что-то произошло. Между Даней и Лерой.

- М-м-м? – отозвались мы с круассаном.

- Что-то ужасное! – воскликнула Ольга Аркадьевна. – Мне ничего не рассказывают, но что-то ужасное.

- Они поссорились? – с тайной надеждой спросила я, отложив круаассан.

- О, нет, гораздо хуже! Со слов Леры Даня сделал что-то настолько ужасное… Хотя я не понимаю, что такого мог сделать мой сын, чтобы вот так… Это как-то связано с мальчишником, как я поняла. О, господи, зря я поддерживала эту их затею,… - она залпом ополовинила чашку. А потом посмотрела на меня. Выглядела Ольга Аркадьевна неважно, но взгляд… взгляд был твердый. – Лиля, речь идет об отмене свадьбы. По крайней мере, Лера на это настроена.

«Аллилуйя», - пискнул кто-то неуверенно во мне. А я же смотрела на сидящую напротив элегантную и невероятно расстроенную женщину и чувствовала себя распоследней дрянью.

- Правда? – это было единственное, что я смогла произнести. Потому что надо было что-то произнести.

- К сожалению, да, - вздохнула Ольга Аркадьевна. – Я не спала всю ночь, все думала, думала… Мне нужна ваша помощь, Лиля.

Этого я не ожидала. Хотя, с другой стороны, для чего-то же Ольга Аркадьевна выдернула меня из дома ни свет ни заря. Кажется, не для линчевания. Значит, пора выслушать – зачем.

- Слушаю вас, Ольга Аркадьевна, - я постаралась произнести это как можно… нейтральнее.

- Если вам будет сегодня звонить Лера… а она, скорее всего, будет… и скажет, что свадьбы не будет, и все надо отменять… то вы с ней не спорьте. – «Даже в голову бы такое не пришло» - пронеслось у меня в голове. А Ольга Аркадьевна продолжила: - Но при этом ничего не отменяйте.

- Как?! – не сдержалась я. И едва сдержалась, чтобы не зажать себе рот ладонью за поспешные слова. Но Ольга Аркадьевна интерпретировала мой вопрос по-своему.

- Я компенсирую все финансовые потери, Лиля, - произнесла она мягко, но уверенно. – Если нужно внести какие-то авансы, что-то оплатить – обращайтесь ко мне. Я…. надеюсь… нет, я уверена – что это недоразумение между Даней и Лерой носит временный характер. У Лерочки просто не выдержали нервы из-за всей этой подготовки к свадьбе и… Нет-нет, Лиля, я понимаю, что вы делаете огромный объём работ, но все рано… волнения… она же девушка…. – и Ольга Аркадьевна вдруг принялась за круассан.

Глава 5. Каждый следующий пункт плана должен учитывать ляпы и косяки предыдущих пунктов. Если нет ляпов и косяков – проверьте все еще раз.

Сейчас самое время сделать еще одно лирическое отступление и рассказать, кто такой Зол. В миру этого человека зовут Вадим Золотарёв, он же Золик, он же Зол. Он же – двоюродный брат Ксюши. Умный мужик, успешный юрист по недвижимости – правда, последнее с приставкой «экс-». Примерно пять лет назад Золик – тогда он еще откликался на Вадима – забросил в угол свой пижонский портфель, туда же швырнул галстук – и умотал в Тибет. Что он там целый год делал – я понятия не имею, он об этом не то, что мне – даже Ксюше, с которой они очень дружны, никогда не рассказывал. Вернулся оттуда другой Зол. Он отрастил длиннющие волосы, которые убирал в хвост на макушке, и роскошную бороду лопатой, проколол ухо и нос, набил на шее и спине какие-то невозможной красоты тату. А еще выучился на бармена, и с тех пор этим и зарабатывает себе на жизнь.

Кажется, именно это и называется даун-шифтинг.

Лично я к Золу относилась с большой симпатией. Потому что люблю чудаков. Чудак чудака… Ну, вы понимаете. А еще Зол производил впечатление человека, крайне довольного собой и своей жизнью. Ему нравилась его работа, его образ жизни и его немецкая овчарка по кличке Нах.

Вы спросите, при чем же тут этот милый человек? Во-первых, тот бармен из рассказа про текилу – это он. Но важное не это, а второе. Золик работал барменом в стриптиз-клубе. А, маленькое уточнение – этот стриптиз-клуб специализировался исключительно на мужском стриптизе. Говорят, лучшее заведение в нашем городе. Мне трудно согласиться или опровергнуть – в других я не бывала.

Да-да, когда Золик туда только устроился – мы с Ксю там дневали и ночевали. Ну, точнее ночевали. Так что в мужском стриптизе я, можно сказать, эксперт. Не то достижение, которым стоит хвастаться, согласна. Ну что поделать, если яркие красочные шоу – это мое все. Я про профессию. И вообще - люблю.

Парадокс же со стриптизом заключался в том, что – не знаю, работает ли это так у всех, но у нас с Ксюшей это произошло по одной схеме – спустя какое-то время наступило пресыщение. И все – как отрезало. Вот эти самые молодые жеребцы, у которых слово «секс» только что не стекает по кубикам пресса, перестали восприниматься как то, что вызывает повышенное слюно-и-еще-чего-нибудь-отделение и учащенное сердцеибе… то есть, сердцебиение.

Но место работы Зола для того, что задумала Ксюша, было именно тем, что доктор прописал.

***

- И с чего ты решила, что Зол будет помогать нам?

- К ноге, Нах!

Проходивший мимо, на почтительном отдалении мужик с полторашкой пива тут же и присел. То ли Ксюшин грозный окрик на него подействовал, то ли навострившая в его сторону уши огромная немецкая овчарка.

Присевший гражданин, осознав, что тревога была ложной, шустро засеменил по своим делам, что-то очень неодобрительно, но тихо бурча себе под нос.

- С чего, спрашиваешь? - Ксюша натянула одной рукой поводок, а другой – помахала пакетом с собачьим, простите, дерьмом. – Вот с этого! Я гуляю с его псом, пока Зол наливает текилу любительницам влажных прессов.

- Думаешь, это аргумент? – я задумчиво уставилась на пакет.

- Ну еще я думаю присовокупить… - Ксюша изобразила задумчивость. – Пожалуй… да, точно! – щелкнула пальцами, едва не обронив пакет. – Рулька по-литовски!

Тут надо сделать еще одно маленькое лирическое отступление. Не уверена, что последнее, кстати. После поездки на Тибет Золик изменился кардинально, практически неузнаваемо. Но одно в нем осталось неизменно. Зол был любителем вкусно покушать. Нет, даже не так. Зол любил пожрать. Именно так – пожрать. По нему, кстати, было видно – куда все уходит. В Золе без пары сантиметров два метра, а в ширину он не шибко уже, чем в высоту. По Наху – Зол утверждал, что это самое правильное имя для немецкой овчарки – тоже, кстати, видно, куда влезает столько корма. И откуда берётся столько дерьма.

В общем, в силу этой черты Зол был рабом своего желудка. И по обстоятельствам – Ксюшкиным рабом. Потому что любым ресторанам и службам доставки блюд Зол предпочитал домашнюю еду. Которая только что приготовлена. Чтобы суп жрать половником прямо из кастрюли, стоящей на плите. Картошку - со сковороды, обжигаясь и дуя на пальцы. А пироги таскать прямо из духовки.

При таком подходе Золу бы в самый раз жениться, однако на все такие намеки он отвечал – «Не настолько». Но периодически, после долгого нытья, был приглашаем Ксюшей в гости - на «пожрать». Именно поэтому за рульку по-литовски он продаст не только душу, но и весь ассортимент клуба – с влажными кубиками, упругими попами и узкими плавками всех возможных цветов.

***

- Что здесь? - Зол подозрительно уставился на огромную кастрюлю, которую Ксюшка молодецки прижимала к своему крутому боку. Надо сказать, что смотрелись мы – точнее, Ксюша, с этой кастрюлей, в обстановке стриптиз-клуба крайне колоритно. Даже охранник косился от дверей на нас с любопытством.

- Здесь? - Ксюша водрузила кастрюлю на стойку бара. – Здесь, мой милый мальчик, рулька по-литовски.

- Да ладно?! - Золик тут же звякнул крышкой. Аромат, томившийся в стенах одной, пусть и десятилитровой кастрюли, тут же вырвался на свободу. Пахло, доложу я вам, одуряюще. Даже охранник сделал пару шагов в нашу сторону. Зол недобро зыркнул на него – и тут же вернул крышку на место.

- Это все мне?

- Тебе, - лучезарно улыбнулась Ксюша.

- Вот спасибо, малая! - при габаритах Зола малой он мог назвать даже мадам Грицацуеву. Он лег грудью на стойку бара и смачно расцеловал Ксю. Вернулся на свое место - и вдруг уставился подозрительно на Ксюшу. Потом перевел такой же подозрительный взгляд на меня.

- Так, - он побарабанил пальцами по крышке кастрюли. – И чего ты на этот раз хочешь от меня?

Ксюша уселась на барный табурет, аккуратно расправила юбку на бедрах и рассказала, что именно нам требуется. После чего Зол воззрился на нас круглыми глазами, периодически переводя взгляд с нее на меня и обратно.

- Нет! – он так резко замотал головой, что борода растрепалась. И так же резко отпихнул от себя кастрюлю. – Ни за что!