Уйду я от неё!

Сергей медленно, понуро шел по заснеженной тропинке. Дворники всегда ленились разгребать огромные тучи снега, что наметал сюда бродяга-ветер. Поэтому каждый день тропинку приходилось протаптывать заново.

Руки Сергея ныли от тяжелых сумок с продуктами. Он тащил их от супермаркета «У Розы», который находился в паре километров отсюда. Автобус, на котором Сергей возвращался домой, как всегда некстати сломался и хмурая водительша нервно приказала всем покинуть салон, потому что «автобус едет в парк ремонтироваться». На самом деле, она скорее всего опаздывала к косметологу или маникюрщику, потому что в последнее время автобусы на этом маршруте стали уж слишком часто ломаться. Пассажиры — в основном такие же мужчины, как и он, немного повозмущались, но затем, после повторного окрика покорно вышли из автобуса и тот, мигнув габаритными огнями, унесся в запорошенный пушистым снегом вечер.

До дома оставалось идти еще довольно далеко. Дорожка предательски петляла, огибая карточные домики многоэтажек и немногочисленные стройки. Этот район Сергею никогда не нравился — он находился слишком далеко от центра и слыл «глухим местом» — по телевизору, в выпусках местных новостей регулярно передавали, что группа разбойниц совершила очередное нападение на чью-то квартиру именно в этом районе. Но жена настояла на том, чтобы купить квартиру именно здесь — цена, которую агентство «Марсис и дочери» запросило за трехкомнатную квартиру, оказалась довольно низкой. Не то что на квартиру в Уманском районе — там цена за квадратный метр доходила до двух тысяч рублей. Да и от мнения Сергея в конечном счете ничего не зависело — основным кормильцем семьи была жена. Поэтому и решала все она. В агентстве ему оставалось только кивнуть и поставить пару закорючек в контракте.

На улице было не очень холодно, но пронизывающий северный ветер заставил Сергей ускорить шаг и посильнее запахнуть легкую бумажную курточку — этой осенью денег на заветную мечту Сергея, кожаный плащ, опять не хватило. Еще бы — шуба, которую Елена купила себе этим летом, обошлась им в целое состояние. Но она действительно обворожительно смотрелась в ней, и Сергей отложил мечту о плаще на следующую осень. «В конце концов, одежда — это не главное», — успокаивал себя он, — «Главное — это семья».

Но в этот вечер тоскливая погода и уехавший автобус испортили настроение Сергея и в голову полезли угрюмые мысли: «Почему я должен терпеть этот произвол? Почему Елена попрекает меня каждой копейкой, хотя тратит на себя в сто раз больше? Разве это равноправие?», — спрашивал себя он. Спрашивал — и тут же спохватывался — он же любит ее! Да и как же можно ее не любить: обворожительный взгляд, сногсшибательная фигура, яркий ум… Правда, характер у нее, конечно, не очень — придя с работы, может и накричать за то, что на ужин снова надоевший кислый борщ, а пол опять не вымыт. Но это уж Сергей сам виноват: опять не хватило времени ничего сделать, а ведь он должен следить за тем, чтобы в доме был уют и порядок. Ведь на то он и Муж. Сергей вспомнил тот вечер в клубе отдыха на Сиреневой, где они отмечали свой выпускной, и улыбка сама собой появилась на его уставшем лице. Именно там он познакомился с Еленой. Он обратил на нее внимание сразу, только войдя в клуб вместе с однокашниками — яркая, эффектная, она мгновенно стала королевой огромного Праздника выпуска — дня, когда женская и мужская школы впервые встречаются вместе. И он долго не мог поверить своим глазам, когда она из огромной толпы мальчиков пригласила на танец его. Он был, конечно тоже довольно красив — наивный, пронзительный взгляд, длинные волосы, узкие плечи, маленький рот. Мама всегда говорила, что девочки будут заглядываться на него. Но Елена: она была совсем другой, совсем непохожей на тех грубых девчонок, что он видел каждый день во дворе. Те все время норовили затащить мальчиков куда-нибудь в заросли кустарника и начать выделывать с ними всякие грязные штуки — об этом ему рассказывали старшие ребята. От нее же так и веяло аристократизмом и утонченностью. Конечно же, он влюбился в Елену с первого взгляда. Она ухаживала за ним очень красиво: дарила дорогие подарки, водила в рестораны, театры. Елена была очень высокая — почти метр девяносто, и Сергей всегда надевал туфли на платформе, чтобы не выглядеть совсем уж маленьким на ее фоне. Что и говори, хотя женщины и генетически выше мужчин, но все-таки неприятно осознавать себя карликом!

Их отношения продолжались довольно долго, пока в один прекрасный вечер Елена не сделала Сергею предложение. Недолго подумав, он согласился. Так они и жили уже одиннадцатый год. После того, как жена родила дочку, хозяйством в семье, как это и принято, занялся Сергей. Жена же быстро нашла себе работу дизайнера в небольшой фирме, которая приносила стабильный доход. Правда, после рождения ребенка Елена очень изменилась — она стала очень властной и требовательной, но Сергей сносил все ее прихоти. «Главное семья. Главное дети», — говорил себе он, когда жена, пьяная, возвращалась под утро домой с какой-нибудь вечеринки, где развлекалась с подругами ночь напролет. «Да все они такие — женщины», — говорил он, затаскивая пьяную Елену в ванную и вспоминал семью своего знакомого по работе, Андрея. Тому дома приходилось несладко — жена, бывало, вернувшись домой пьяная, были мужа и детей чем попало. В такие дни Андрей не выходил на работу, а на следующий день появлялся на своем месте жалкий, разбитый, с наспех замазанными синяками на лице. «Вот кого надо жалеть! Вот у кого жена — стерва!», — думал Сергей, убыстряя шаг. «А у меня все нормально. Все в порядке. Лена, слава богу, работает, получает хорошо, сильно не пьет. А характер — ну, подумаешь характер. Кто из нас не без характера?»

Но угрюмые мысли упрямо лезли в голову, с легкостью заслоняя оправдания: «Нет, и все-таки… почему я должен терпеть все это? Я ведь, в конце концов, тоже человек! И у меня есть права. Небольшие конечно, но есть. Пусть я не могу голосовать, пусть я никогда не смогу стать президентом России, как Юлия Морозова, но у меня по крайней мере, есть право на уважение! А Елена меня не уважает. Она воспринимает меня как вещь, как обыкновенного домохозяина, единственная функция которого — следить за порядком в доме».

Подумав об этом, Сергей внезапно почувствовал, как негодования и недовольство, все это время капля за каплей копившееся в нем, готово выплеснуться наружу. И, возбужденный этим, он продолжал подогревать себя, уже вприпрыжку несясь по заснеженной дорожке. Знакомые окна дома призывно мелькали невдалеке.

«А что, если бросить ее? В конце концов, хватит терпеть этот произвол. На меня, например, давно заглядывается Валя из первого отдела: тоже высокая, широкоплечая, симпатичная — мечта любого мужчины. Чего я жду? Достаточно только намекнуть ей…» И тут Сергей вспомнил о том, как один его знакомый рассказывал о клубе, где собираются мужчины, борющиеся за свои права. В этом клубе они рассказывали друг другу о своих проблемах в семье, делились радостями и переживаниями и пытались отстаивать свои права в Городском Совете. Женщины с презрением отзывались об этой организации: дескать, нечего ходить по вечерам куда попало, но среди мужчин клуб становился все популярнее.

«Завтра же пойду и запишусь. Ведь это как раз то, чего мне не хватало!», — подумал Сергей, «А сегодня скажу жене, что я ухожу от нее и подаю на развод. Пусть дальше живет как хочет.» Эта мысль настолько поразила его своей свежестью, что он, казалось, перестал замечать холодный пронизывающий ветер и колючую вьюгу. Узенькая тропинка словно превратилась в широченную магистраль — настолько легко стало шагать по ней. Сергей почувствовал себя сильным и свободным. Таким он не чувствовал себя давно — с того самого выпускного вечера, когда он встретил свою Женщину. Он поднял голову — морщины усталости на лице почти разгладились, а взгляд стал спокойным и уверенным. «Дочку я заберу себе. Ни за что не оставлю ее у Елены. В конце концов, я отец», — злорадно подумал он.

Вот и подъезд. Зайдя в лифт, он поставил одну сумку на пол, и нажал на кнопку лифта. Почти дома. На душе потеплело. Предчувствие, что сегодня вечером в его жизни все изменится и пойдет по-новому, обязательно лучше, не покидало его. С трепетом в душе он нажал на кнопку дверного звонка. Открыла дочка. Поцеловав ее в щеку, он аккуратно поставил у двери сумки и начал греть горячим дыханием посиневшие от холода пальцы. — Дорогой, это ты? — из спальни донесся мелодичный женский голос.

— Да, это я, Лена — вздохнув, сказал Сергей. Он должен сказать ей все. Должен! На пороге коридора появилась она: шикарная, роскошная женщина в дорогом вечернем платье. Кажется, она купила его на прошлой неделе. Интересно куда она дела прошлое?

— Почему не прибрано в комнатах, Сережа? И где моя газета? Ты же знаешь — я ненавижу, когда в комнатах все разбросано и невозможно найти то, что ищешь! — ее голос был раздражительным. Она смотрела прямо ему в глаза, используя ту нехитрую магию, что испокон веков превращала мужчин в послушных рабов женщин. Сергей попытался возразить:

— Но…

— Ничего не знаю! — оборвала она его, — Чтобы порядок в доме был, ясно? В конце концов, разве не могу я после трудного рабочего дня прийти и нормально отдохнуть? — ее то стал обвиняющим.

Сергей молчал. Что он мог сказать? Конечно, она была права. Совершенно права. Он никчемный муж и плохой хозяин. Кому он еще нужен, кроме нее?

Увидев поникший взгляд Сергея, она сказала более мягким тоном:

— Ладно, проехали. Я уезжаю на вечеринку, а ты не забудь покормить Машу и пропылесосить пол в гостиной. Вернусь завтра утром, поэтому ложись спать без меня. Ты будешь умницей? — она обворожительно улыбнулась ему.

— Конечно, дорогая, — ответил Сергей, преданно глядя Елене в глаза, — Конечно.

_{7 октября 1999 г.}