Узнай Меня

Глава 15

В понедельник он вызвал к себе безопасника:

— Юрий, мне нужна твоя помощь. Мне нужно найти Перову. Кстати, что ты тогда хотел мне сообщить о ней?

— Я хотел сказать, что после школы она поменяла имя, фамилию. Нет, она не скрывалась, — заметив настороженный взгляд Никиты. — Это связано с ее семьей. Они проживали в небольшом поселке, отец обычный сельский алкоголик, периодически избивал жену и дочку. Потом мама умерла, будучи на 8 месяце беременности. Девочку к себе забрала ее тетка Ирина Перова. Вот Глафира и взяла другое имя и фамилию матери, чтобы не помнить о своем «счастливом» детстве.

Никита опустил голову на сложенные на столе руки.

— Я по своим каналам пробью, где она сейчас. Как скоро Вам надо? — спросил Юра.

— Как сможешь. Но найти ее, пожалуйста. — тихо попросил Никита.

Через неделю Юрий пришел к нему:

— Никита Юрьевич, вот документы по Перовой. — Он положил на стол папку с документами.

— Спасибо, — кивнул Никита, и когда Юрий вышел, открыл ее.

Все как и рассказывал безопасник. Здесь были документы с самого рождения Алены в далеком поселке. Копия ее аттестата за 9 класс с одними пятерками. Потом Аттестат за 11 класс, тоже с одними пятерками, красный диплом об окончании юрфака. Здесь же были ее фотографии, когда она училась в 10 классе. На него смотрела полная девочка с зачесанными назад и заплетенными в косу светлыми волосами. Только глаза остались прежними, которые смотрели на мир с таким доверием, что невольно улыбка появилась у Никиты на лице. Он провел пальцем по ее фотографии, и ему показалось, что изображение улыбнулось ему. Потом он увидел еще одну фотку, с выпускного, где на ней было прекрасное платье, которое скрывало ее еще немного излишний вес, и неимоверно шло ей. Она стояла смущенная, явно не привыкла в такому вниманию к себе, но такая красивая, трогательная. Такую девочку хотелось обнять и не давать никому в обиду. А что сделал он?

Никита быстро пролистал ее документы и остановился на справке «Магистраль», прочитал, что ею в день, когда они отмечали десятилетие выпуска был взял билет на Красную стрелу. Потом была выписка из реестра Москвы и области, где числился ее адвокатский кабинет. Он был готов немедленно лететь в Москву, найти ее, но позвонил отец и сказал, чтобы он немедленно собирался к Китайским партнерам, которые отказываются выполнять какие-то условия контракта.

Им с юристом пришлось долго разбираться, пока не пришли к общему согласию. Он снова уже готов был лететь к Алене, но заболела мама и отец повез ее в Германию на лечение, полностью оставив руководство фирмой на него.

Ему казалось, что само Мироздание не пускает его к Алене, злился, срывался, кричал, ругался. Прошел еще год, как он наконец-то смог выехать в Москву. Он быстро нашел дом, где жила Алена, поднялся на восьмой этаж элитной многоэтажки, с замиранием сердца нажал на звонок. Но ему ответила тишина. Он нажал еще раз, потом постучал в дверь. Открылась соседская дверь, выглянула соседка:

— Ну чего шумишь, неугомонный?

— Добрый день, не скажете, где Алена? — постарался вежливо спросить он.

— Так на работе она. А нянечка с Полиной на улице гуляют.

— Нянечка? С Полиной? — удивленно спросил он.

— Ну да, с дочкой Аленки. А Вы что, не знали, что у нее дочка есть?

Никита ничего не ответил и вызвал лифт. Мыслей у него не было, только звенящая пустота. Пока спускался в лифте, появилась мысль, что она вышла замуж и родила дочку. Ну что он хотел? Упустил свое счастье, сам и расхлебывай. Потом появилась другая мысль — если бы она вышла замуж, то фамилию поменяла бы, а она осталась Перовой.

Он вышел на улицу, прошел на детскую площадку, где мамочки-бабушки гуляли с детьми. Он остановился, наблюдая за ними. Его внимание привлекла одна малявка лет 2–2.5. Она была одеты в яркий комбинезончик, ее светлые волосы были стянуты в две забавные косички. Она убегала от пожилой женщины и смеялась звонким смехом.

— Поля, стой, негодница, — шутливо ворчала женщина. — Постой, хвостик поправлю.

Девочка послушно подошла к женщине и терпеливо ждала, когда та переплетет маленькую косичку, после чего снова стартанула в сторону качелей, быстро забралась на них и требовательно заявила:

— Покачай меня! Сильно-сильно.

Никита дошел до ближайшей скамейки и упал на нее. Ноги не держали от шока, который он испытал. Эта мелкая егоза так была похожа на него, что он просто зажмурился и потряс головой. Что делать? Он не представлял. Девочка без устали бегала по площадке, а нянечка следовала за ней от качелей до горки. Когда она поравнялась с ним, Никита поднялся:

— Добрый день. Вы же работаете у Алены Ивановны?

— Женщина остановилась, с удивлением уставилась на него, переводя взгляд с него на девочку, потом ответила:

— Да, работаю.

— Не скажете, когда Алена вернется домой?

— Обещала сегодня по-раньше вернуться, после обеда. — Она посмотрела на часы. — Да, наверное через полчаса и будет. А Вы что хотели?

— Поговорить с ней.

Женщина пожала плечами, потом позвала малявку домой и они зашли в подъезд. Он остался сидеть на детской площадке, ожидая Алену. Она пришла примерно через час. Он видел, как она торопилась домой, не глядя по сторонам. У него заболело сердце, она выглядела такой уставшей. Он не решился пойти следом за ней, так как даже не представлял, что сейчас скажет ей. Потом он увидел, как вышла няня и пошла, судя по всему, домой.

Он поднялся на восьмой этаж и долго стоял у двери, потом нажал кнопку звонка. Через минуту послышались шаги и замок открылся. Перед ним стояла Алена, переодетая в спортивный костюм. Где-то в комнате слышался голос девочки. Алена преградила ему в квартиру, молча глядя ему в глаза. Он с жадностью вглядывался в ее лицо, такое родное, такое любимое, что захотелось тут же сделать шаг и обнять Алену.

Поняв его намерение, она успела захлопнуть перед ним дверь. Он уперся в нее двумя руками и лбом.

— Алена! — позвал Никита. — Нам надо поговорить. Прости меня, если сможешь.

— Что ты хотел? — раздался из-за двери ее голос.

— Чего я хотел? Я хотел каждый день просыпаться рядом с тобой и наблюдать, как ты просыпаешься; как улыбаешься во сне, как морщишь носик, когда сердишься, как грызешь ручку, когда о чем-то думаешь. Хочу быть всегда рядом с тобой, хочу гулять вместе с вами по дорожкам парка, взявшись за руки; нести нашу дочку на руках, когда она заснет, хочу наблюдать, как она растет. Хочу целовать тебя. Хочу любить тебя. Хочу дышать тобой, слушать твои стоны, ловить губами твой шепот. Просто хочу быть с тобой.

— Никита, уходи. Просто уходи. Я не хочу сейчас разговаривать с тобой.

— Я не уйду. Буду ждать у тебя под дверью, пока ты не пустишь меня к себе.

— Уходи. Не надо ничего.

Он сел на пол прислонившись спиной к двери:

— Не уйду. Никуда. Пока ты не простишь меня и не поговоришь со мной.

Он заметил, как соседка приоткрыла дверь, но не выходила из квартиры. Ему было все равно, главное, чтобы его услышала его любимая женщина, которая находится в каких-то сантиметрах от него, а он не может дотронуться до нее.

— Ален, я так виноват перед тобой. Когда я увидел тебя в ресторане с Журавлевым, ревность застлала мне глаза. Я не знаю, почему я так решил, но мне стало очень больно. Я разозлился. Это я сейчас понимаю, что надо было подойти к вам и ничего такого не случилось бы. Но я ревновал тебя дико. Я люблю тебя и видеть тебя рядом с другим мужчиной мне было невыносимо. Я знаю, я подонок, кретин, и что на мена нашло, не знаю. Я бесился, увидел, как он отвез тебя домой и поцеловал. Был готов убивать всех и крушить все вокруг. Прости, прошу. Дальше я поступил, как последний подонок. Дал указание Солнцеву прекратить с тобой сотрудничество. Я видел, как ты забирала вещи, хотел сорваться, но еще приревновал к Игорю. Это чувство разъедало меня изнутри. Такое со мной впервые.

Когда я увидел тебя на юбилее Тамары, думал задушу тебя. Извини, я снова был на взводе. Эта долбаная Лавренева созналась, что ребенок был не мой. Она всем долго крутила мозги, что это я подлец. Ты, наверное, слышала наш разговор. И я тогда тебя не узнал, думал ты преследуешь меня. Прости. Я не знаю, что мне сделать, чтобы ты простила меня.

Никита замолчал, откинул голову на дверь. Он впервые плакал и не стеснялся своих слез.

— Аленка, я никуда не уйду. Не гони меня, прошу. Мне без тебя эти три года нечем было дышать.

Без малого три года Алена жила в Москве, в квартире Давида, который действительно помог ей найти первых клиентов. Потом слухи о классном адвокате с быстротой пожара разошлись по Москве, и у нее уже не было отбоя от клиентов.

Когда она узнала, что беременна, сначала напугалась, но Ирина и Давид в два голоса заверили ее, что никогда не бросят ее, сделают все, чтобы она была счастлива, помогут с малышкой. Когда она узнала, что будет девочка, они долго думали, как ее назвать. Ребенок был довольно шустрый и крутился в животе, как юла.

— Предлагаю назвать Юлькой, — предложил Давид.

— Да нет, она у нее польку-бабочку там танцует. Будет Полькой, — предложила Ирина.

Им понравилась и общим числом голосов было решено назвать ее Полиной. Девочка родилась совершенно здоровым ребенком, шустрым, любознательным. Ее ярко-синие глаза, как у папы с вниманием изучали окружающий мир.

Когда дочка стала подрастать, вопросов, на кого она похожа не осталась. Она была удивительно похожа на Никиту. Только цвет волос взяла мамин — беленькая, как снежок.

Давид нанял для Полинки няню, которая очень помогала Алене по хозяйству, выручала ее.

Последний месяц у Алены выдался напряженным, снова много судов, много бессонных ночей, когда она готовилась к заседаниям. Еще вчера Ирина сообщила, что подозревает у себя опухоль. Она долго рыдала в трубку, прощалась с Аленой. Но Давид просто взял и почти насильно отвез Ирину к врачам, положил ее на обследование. И она ждала известий о состоянии здоровья тетушки.

Сегодня Алена выиграла последний важный процесс, удалось освободиться раньше. Когда она пришла домой, няня быстро передала ей, как себя вела ее двухлетняя егоза и заторопилась домой на день рождения своего мужа.

После ее ухода минут через десять раздался звонок в дверь. Она удивилась, решила, что няня что-то могла забыть и, не глядя в глазок, открыла дверь. Перед ней стоял Никита и смотрел такими глазами, что у нее перехватило в горле и она не смогла произнести ни слова. Видеть и разговаривать сейчас с ним она просто не могла.

Он сделал движение, собираясь перешагнуть через порог, но она быстро закрыла дверь, прислонилась к ней спиной, так как ноги отказывали ее держать.

— Алена! — позвал ее Никита. — Нам надо поговорить. Прости меня, если сможешь.

— Что ты хотел? — она смогла кое-как выдавить из себя пару слов.

И он начал говорить. Каждое его слово отзывалась у нее в сердце, заставляло его плакать. Как она долго ждала такого разговора. И вот сейчас слушала его и не могла сдвинуться с места. Пустить его сейчас к себе, она не могла.

— Никита, уходи. Просто уходи. Я не хочу сейчас разговаривать с тобой.

— Я не уйду. Буду ждать у тебя под дверью, пока ты не пустишь меня к себе, — услышала она в ответ.

— Уходи. Не надо ничего.

— Не уйду. Никуда. Пока ты не простишь меня и не поговоришь со мной.

Она услышала шуршание за дверью, нашла в себе силы заглянуть в глазок. Никита сидел, прислонившись спиной к двери и снова начал говорить.

Она тоже опустилась на пол и прислонилась спиной к двери, слушала его голос и тихо рыдала. Как она любила этого мужчину. Она долго не могла понять, почему он так поступил с ней и даже не стал разговаривать. А сейчас все его слова сначала вызывали у нее шок, а потом ей захотелось засмеяться. Он ревновал ее! Просто приревновал к клиенту, которого она спасла от разорения! Она кусала губы, чтобы не рассмеяться сквозь слезы, которые так и продолжали течь из глаз.

— Аленка, я никуда не уйду. Не гони меня, прошу. Мне без тебя эти три года было нечем дышать.

Она поднялась, открыла дверь. Он так и продолжал сидеть спиной к ней. Алена положила ему руку на плечо:

— Пошли, познакомлю с дочкой.

Никита быстро поднялся и зашел к ней в квартиру. Из комнаты к ним вышла Полинка, которая уставилась с интересом на своего папу. Они стояли и разглядывали друг друга. Никита несколько раз громко сглотнул, потом присел перед дочкой и хриплым шепотом сказал:

— Привет, Полинка.

Она посмотрела на маму:

— Это мой папа? — И когда она кивнула головой, бросилась ему а шею. — Папочка!

Алена прислонилась к стене, зажимая рот рукой, чтобы снова не расплакаться. Никита и Полинка застыли в объятиях друг друга. Потом он поднял ее на руки, подошел к Алене и второй рукой обнял ее, прижал к себе. Полинка тоже обхватила ее за шею.

Они уложили Полинку спать, впервые в жизни Никита читал сказку на ночь своей дочке. Потом они с Аленой ушла в кухню, чтобы не мешать дочке и долго разговаривали.

— Аленка, прости меня, прости за все. Я не такой плохой, как обо мне говорят. Для вас я сделаю все и даже больше. Просто разреши быть рядом с вами и любить вас. Я не представляю, как я буду без вас.

Он положил голову ей на руки, отдавая ей себя.

— Я давно прости тебя. Давай забудем все, что было, начнем с чистого листа. Просто знай, я давно люблю тебя и буду любить всю жизнь. Если кто-то будет говорить тебе обратное, не верь. Для меня есть только один мужчина на свете, это ты. И я верю тебе. Знаю, что любишь меня.

Он поднял голову и смотрел на нее сияющими глазами.

— У меня остался только один вопрос — как ты не узнал меня?

— Я был слеп, когда не увидел рядом с собой свое будущее.

Утром Алене позвонила Ирина и сразу же начала радостно кричать в трубку:

— Аленка, ты представляешь! Я буду мамой! Я так была уверена, что это опухоль, но вчера врач поздравил меня и сообщил, что эта опухоль через семь лет в школу пойдет. Боже! Я не верю! Уже четыре месяца, ЧЕТЫРЕ! Я буду мамой! У меня будет сын!

Алена слушала свою родную тетушку и была за нее рада, больше, чем она сама. Ирина заслужила свое счастье.