Узы крови

Глава 1

Когда подступается ночь, Пустоши Хаоса погружаются в ржавую полутьму. Всегда затянутое дымкой небо уже не слепит глаз, но и не затухает окончательно. Его мерное свечение напоминает рабам хаоситов о том мире, куда тянутся их сердца и надежды. Ночь в Пустошах словно застывший предрассветный час мира смертных, не способный принести радость нового дня.

– Как же меня все это достало... – протянул молодой варкиец, окончательно потерявший надежду отмыть свои руки от въевшейся в кожу грязи. Он раз за разом окунал их в чан с мутной водой, тщательно растирал между ладонями песочный камень, но все оказалось тщетно.

– И это говоришь ты, варкиец?! – Послышался откуда-то из темноты возмущенный мужской голос. – Для вас этот мир, что дом родной!

– Мне показалось, или куча дерьма этих проклятых химер научилась разговаривать? – Варкиец огляделся, то и дело, сталкиваясь с улыбающимися рабами, к числу которых относился и он сам. Из дальнего угла загона для ездовых животных раздалось короткое рычание, оборвавшееся звоном цепей и глухим ударом по полу. – Все-таки показалось... – с фальшивой печалью вздохнул парень под гомон разрозненного смеха. Он перевел взгляд на свои руки, которые давно утратили привычное мерцание бледно-голубой кожи. Для него, как потомка свободолюбивого Повелителя ветра, чистота имела особое значение.

– Давай помогу, – рядом появилась Нуни, синекожая акторианка, и попыталась взять его за руки, но парень отстранился. За эти пол года, что он находился в Пустошах Хаоса, варкиец успел дойти до отчаяния, но осознание того, что многим рабам приходится гораздо хуже – пробуждало чувство стыда. Нуни была одной из тех, кто чахнул просто на глазах. Ее стихия – вода, и пустыня медленно убивала эту девушку. О чем недвусмысленно намекали раны на ее шее и руках, где некогда переливались многоцветием чешуйки.

– Побереги себя, рыбка... – улыбнулся он истощенной девушке и жестом предложил ей присесть рядом с собой.

Рабы молчали, большинство из них уже успели принять свою судьбу. Даже крикун кайяриец, которому оказалось сложнее всех осознать себя рабом, и тот замолк, избавляясь от следов зловонной жижи, в которую рухнул несколькими минутами ранее. Каждый из десятка рабов, кого хозяева оставили в этом хлеву с животными, являлся новичком в Пустошах. Всех их работорговцы выловили в день последней Жатвы. Это выяснилось в разговоре за те несколько часов, которые рабы потратили на чистку ездовых животных, пока их хозяева отдаются веселью в местном трактире.

– Ну, не плачь... – в тишине, нарушаемой лишь глухими всхлипываниями, послышался сочувственный шепот. Плакала юная датарийка, которую только сегодня купил один из хаоситов, входящих в состав команды разломщиков.

Хозяин Вайсура – варкийца, который с горечью смотрел на рыдающую девочку, являлся лидером этого отряда. Быть может, поэтому и сам Вайсур, принял на себя роль негласного лидера среди пятерки рабов, чьи хозяева так же числились в этой команде разломщиков.

– Все будет хорошо... – тихо нашептывала Элиф – дочь Великого Леса, крепко обнимая датарийку, хотя, как и все, понимала, что случится, когда их хозяева, изрядно набравшиеся браги, заберут своих животных из хлева трактира. Учитывая то, что к химерам хаоситы относятся гораздо лучше.

****

– Как же меня это все достало... – устало выдохнул я, когда Лу, в очередной раз, излила на меня поток своего негодования. Еще и причину нашла какую-то глупую. Ну, сцепился я на входе в трактир с группой демонов, но это ведь часть моей работы. Вот уже четвертый месяц, как я подрабатываю истуканом на входе в питейную Гриса, моего нанимателя. Кстати, весьма адекватный мужчина, если о демонах вообще можно так говорить.

На первый взгляд достаточно сложно рязделять бездушных и бычных людей.Тех, исписанных черными рунами безглазых демонов в расчет не берем, они и среди местных сильно выделяются и слывут безумцами. Так вот, разница все же есть, но крайне зыбкая. Все дело в том, что хаоситы прямые, как стволы древесных великанов. Их спектр эмоций настолько скудный, что даже ребенок сумеет подстроиться в общении с ними. Всего-то и требуется, что знать правила. Должен признать, демоны молодцы. Учитывая их агрессивный нрав, беззаконие привело бы к тотальному бедламу, а так все хорошо, в мире царит порядок. Даже звучит смешно, когда осознаешь, что речь идет о мире Хаоса.

– Он еще и недоволен... – задохнулась от возмущения Луарис, – да любой смертный от зависти бы умер, если бы узнал, что у тебя в голове живет Богиня.

– Во-первых, завистники всегда плохо заканчивают, – хмыкнул я про себя, наблюдая за творящимся в трактире весельем, – во-вторых, завидуют лишь те люди, которые сами не знают, о чем говорят.

– Вы поглядите, – рассмеялась Богиня, – с каких это пор ты стал таким умудренным жизнью?

– С тех пор, как с тобой связался, – улыбнулся я, игнорируя удивленный взгляд проходящего мимо меня демона. Наш разговор с Лу никто услышать не мог, ведь он проходил в моей голове, но вот эмоции я порой забываю контролировать.

– Ох... – вздохнула она, – я же просила тебя просто выйти на контакт с этими бездушными...

– Именно это я и сделал, – мысленно пожал я плечами, – хочешь привлечь внимание демона – вдарь ему разок по роже. Простая истина, на мой взгляд.

– Ты неисправим...

– Ага, прямо как ты, – не остался я в долгу, хоть и осозновал причину ее беспокойства. Не знаю, какой была Лу до своего низвержения, но века заточения явно не пошли на пользу ее характеру. Она пытается демонстрировать свое холодное величие, но я успел изучить ее. Сейчас она, и правда, переживает, ведь от одного из демонов той группы, с которой я повздорил на входе, она учуяла запах своей стихии. Бегать по миру и спасать всех рабов, она, конечно, не требовала, но каждый представитель лесного народа, который окажется рядом с нами, немного расширит канал ее божественной связи с источником. Причем, это важно не только для нее, но и для меня, ведь тот ритуал, что мы скрепили клятвой, оказался гораздо сложнее, чем я себе представлял. Луарис поставила на кон свое существование. Умру я ­– умрет и она.

Тем временем демоны отдавались атмосфере веселья без остатка. Порой эта их черта характера подкупала, ведь они не умели плести интриги. Искренне радовались, злились, утопали в похоти или иных потребностях бескомпромиссного разума, сопровождая любую эмоцию агрессивным давлением доминации. Демоны знали лишь язык силы, другие им ни к чему. Собственно поэтому я и действовал так открыто. Разломщики спровоцировали своим поведением работника трактира, отвечающего за порядок, и оставить это без внимания – значит проявить слабость.

– Ну что, дерзкий крысеныш, готов выйти со мной на костях? – Сбоку раздался шепелявый голос рослого демона, которому я помог распрощаться с несколькими зубами, когда его шумная команда заходила в трактир. – Или ты смелый лишь тогда, когда твою спину прикрывает старина Грис?

Я счастливо улыбнулся, а Луарис непривычно затихла. Очень уж ей не нравились те моменты, когда я оказывался прав. На мой взгляд, ожидаемый результат неудавшихся ранее переговоров. Ничего другого в этой местности не могло произойти.

Свое заведение Грис открыл в окрестностях Оркота – Четвертого Доминиона, куда мне посчастливилось приползти спустя месяц скитаний по безлюдным барханам Пустошей Хаоса. Признаться, первый месяц меня сильно потрепал, и я чудом остался жив. Как бы там даамонцы и демоны не делили этот мир, даруя его частям разные имена, правда одна – это Бездна, и она ко всем одинаково недружелюбна.

Встреча с Грисом вообще мне кажется судьбоносной. Даже не представляю свое будущее, если бы этот славный старик не принял меня под свое крыло. Он дал мне крышу над головой, и возможность оплачивать свою жизнь. Правда, действительно важный момент в этом всем – реализация большого плана. Так я его называл под недовольное шипение Лу. Уж очень опасной ей казалась моя затея. Хотя, ее идея сдаться в лапы «черным», как тут звали представителей Первого Доминиона, выглядела еще безумнее.

– Конечно, дружочек, – плотоядно улыбнулся я, – потерпи еще час, и когда начнутся бои на заднем дворе, я с удовольствием избавлю тебя от остальных зубов.

Как же я люблю это дело! Чистое удовольствие видеть разъяренные глаза своего противника. Вот так, без оскорблений и скольжения по низменным темам, вывести из себя взрослого мужчину, пусть и демона, считаю одним из своих значимых талантов. Учитывая то, что я всегда готов подтвердить свою силу на кулаках. Так принято в этом мире. Закон запрещает безосновательное убийство, поэтому горящие огнем сражения сердца воинов находят отдушину в кулачных боях. Любой уважающий себя трактирщик на заднем дворе своего заведения просто обязан обустроить подходящую арену, иначе его не примет общество.

– Я размажу тебя, щенок варга! – Оскалившись, прорычал хаосит, но я уже потерял к нему интерес и просто наблюдал поверхностным взглядом за происходящим непотребством. Демоны не приемлют культуру, в том виде, какой вижу ее я. Именно поэтому в публичных заведениях никогда не встретишь раба. Даже страшно представить, во что бы превратились вечерние гуляния разломщиков, если бы вместо хаоситок, здесь трудились обычные рабыни.

Меня передернуло от этих мыслей и удовольствие от победы в словесной баталии тут же испарилось. Порой я слишком увлекаюсь простотой этого мира и забываю о той мерзости, которая и делает хаоситов теми, кто они есть. Правда, в порочном кругу удовольствия таится и безудержная жажда сражений. Мне не приходилось сталкиваться с более бесстрашными воинами, особенно учитывая тот факт, что никакой стихией демоны не владели. Они развивали лишь возможности тела, не более. Опять-таки, «черные» не в счет.

Первое время, когда я только начал зарабатывать на «костях», приходилось очень несладко. Тьма являлась неотъемлемой частью меня, поэтому, когда Луарис полностью изолировала меня от стихии, я чувствовал себя голым и безоружным. Я ведь даже копье призвать не могу. Нет, я вполне способен сорвать эти иллюзорные оковы, что Богиня наложила на меня, но это будет последнее, что я смогу сделать в этом мире.

– И все равно я не понимаю, чего ты добиваешься, смертный... – вдруг подала голос Хозяйка Леса.

– Лу... – мысленно улыбнулся я, – моя цель попасть в этот отряд, что так подходит нам обоим. Иначе, мне еще до конца года собирать кроны на жетон разломщика. Слишком долго. Есть риск, что мы опоздаем. Сама же говорила, что после перехода в Пустоши я истратил часть силы мироходца и без ключа нам не пробиться в Срединный мир.

– Хватит меня так называть! – Прорычала Богиня, но в ее голосе я не услышал ни капли злости. Мы оба знали правила игры и продолжали действовать друг другу на нервы. Кажется, я плохо на нее влияю. – Ох, и зачем я повела тебя в обход стабильной червоточины. Сейчас бы...

– Сейчас бы сидели в темнице Первого Доминиона, – прервал я Богиню, – и ждали когда придет время для ритуала. Какая заманчивая перспектива...

– Неужели самовлюбленный смертный, наконец, готов признать свою никчемность? – Ехидной мелодией отозвалась Луарис, но спустя мгновение, когда поняла, что очередной ее выпад я просто проигнорировал, продолжила уже спокойным голосом:

– Думаешь, если победишь его, то тебя тут же возьмут в группу? Зачем им это?

– Просто победить мало... – признал я ее правоту, – его нужно убить.

– Ты с ума сошел? – Воскликнула она. Благо, что мыслеречь не способна оглушить. – Хотя, о чем это я...

– Все будет нормально, он сам создаст ситуацию, при которой у меня не останется выбора. Жандармы не подкопаются, – успокоил я Богиню, которая в последнее время крайне уязвима в эмоциональном плане.

– Тебя же потом убьют в Диких Песках...

– Ага, на это и расчет!

Нашу безмолвную беседу прервал скрип отодвигаемых от столов скамеек. Хаоситы постепенно покидали насиженные места и двигались в сторону неприметной двери, ведущей к отхожему месту. Там скрывался потайной ход к внутреннему двору таверны, где и продолжится вечер. Меня всегда забавляла эта конспирация, о которой не знал только... да все знали. Более того, подобные мероприятия негласно поддерживала сама жандармерия, ведь бои на «костях» помогали спустить пар горячим головам.

Я дождался кивка Гриса и прикрыл входную дверь на засов. Час приема гостей окончен, все кто хотел попасть на представление, уже находится здесь, остальным придется ждать завтрашней ночи.

– Ну что, Альм, готов? – Хмыкнул Грис, когда я подошел к барной стойке. – Сегодня у тебя пять вызовов! – Он с восхищением цокнул языком. – Завидная способность заводить друзей.

– У хаоситов нет друзей, – смеясь, ответил я, – лишь соперники.

– Ха! – Трактирщик закашлялся от смеха и силой хлопнул по деревянной стойке, отчего испуганно задрожали глиняные кувшины. – Вот тут ты прав! – Отсмеявшись, он сощурился, – стоило дразнить опытных разломщиков?

– Я просто делал свою работу, – я невозмутимо пожал плечами.

– Ага, работу он делал... – пробурчал Грис, – однажды эта твоя гонка за медяками выйдет тебе боком.

Я с улыбкой наблюдал за тем, как трактирщик разглаживает свою бороду. В который раз замечаю, что как только он говорит о чем-то умном, на его взгляд, конечно, тут же мнит себя умудренным жизнью стариком. Хотя до старика ему еще далеко. На вид Грису не больше пятидесяти, и львиную долю его возраста придает излишняя полнота, которая в купе с низким ростом гокемонца, составляли чудаковатый образ. Все-таки спокойная сытая жизнь еще никого не обратила крепким воином.

– Ладно, пойдем... – он хлопнул меня по плечу и вышел из-за стойки.

Внутренний двор трактира, кроме нескольких хозяйственных пристроек, включал в себя закрытую арену, огороженную цепным плетением, и широкое кольцо утоптанного мокрого песка, которое являлось местом для зрителей. Ни о каких трибунах, конечно, речи не шло. Все в стиле подпольных боев, которые откликались в моей душе узнаванием. Память лениво открывается мне, но, уверен, что подраться я всегда любил.

Как только Грис поднялся на импровизированный помост из насыпи песка, гомон толпы стих. Он сосредоточенно изучал содержимое записной книжки, которую ему передал худощавый распорядитель боев.

– Кх-м! – Громко кашлянул трактирщик, удовлетворенно причмокнув губами. – Сегодня состоится двадцать один бой ... – он с важностью вытянул руку с оттопыренным указательным пальцем, – ... пять из которых приходятся на моего цербера. Ха! – Рассмеялся тут же трактирщик, и толпа ответила ему разрозненным гоготом. – Ему и драться первым, раз он такой популярный у нас, – продолжал смеяться Грис, – ты готов, благородыш?

Я молча двинулся сквозь толпу, привычным движением растянул руками цепи и проскользнул на песок арены.

– Готов, трактирщик! – С вызовом в голосе улыбнулся я. Кстати, «благородышем» Грис стал называть меня из-за моего необычного для хаоситов поведения. Обычные демоны приграничных районов считали меня отпрыском высокородных родителей, который сбежал из плена их опеки. Впрочем, жить мне это никак не мешало, даже забавляло, как недалеко от правды оказались эти демоны. Единственное, они думали, что я сын кого-то из Старших. О Высшем демоне они и помыслить не могли. Слишком уж ценным ресурсом являлся наследник правящего рода.

Три боя я провел на одном дыхании. Да, из моего арсенала пропала стихия, но активно развивалась природная сила, которую я унаследовал от Моро. Более того, Лу активно помогала мне в развитии собственного тела, прокачивая естественные энергоканалы под натиском агрессивной силы Хаоса. Время от времени она развеивала свою защиту и заставляла меня бороться с давлением этого мира. Признаюсь, врагу не пожелал бы такие тренировки, но их польза оказалась слишком очевидна.

После трех побед, меня отправили отдыхать, чтобы дать возможность проявить себя и остальным бойцам. Иной причины я не находил, ведь об усталости и речи не могло идти. Бои закончились за пару ударов.

По истечении часа меня снова вызвали на ринг, и каково же было мое удовольствие обнаружить своим противником того самого разломщика, который смешил меня своим беззубым оскалом.

– Я смою эту улыбку с твоего лица твоей же кровью, крысеныш! – несуразно прорычал он, чем вызвал смех не только у меня, но и у ближайших к рингу зрителей. Толпа тут же раздалась веселым улюлюканьем.

Атаковать демона я не спешил, у меня на этот бой другие планы. Несмотря на то, что бойцы выходили на ринг с оголенным торсом, никто не заставлял снимать штаны и сапоги. Пусть я и не так давно в этом мире, то точно знаю, что у каждого разломщика в сапоге припрятан разделочный нож. Моя задача состояла в том, чтобы демон перешел черту и воспользовался этим оружием.

– Р-ра! – Грозно выкрикнул он и бросился на меня.

Должен признать, несмотря на бочкообразное телосложение, этот хаосит двигался достаточно резво. Однако, он мне не соперник, что я и демонстрировал, отвешивая оскорбительные пощечины, безнаказанно избегая его ударов.

– Это все, что ты можешь, самка свинорыла? – Тихо прошептал я ему на ухо, когда демон проскочил мимо меня, извергая проклятья.

– Дерись! – Выкрикнул он, задыхаясь.

Дважды меня просить не пришлось, и я добавил скорости своим ударам, не забывая подливать словесного масла в огонь его ярости. Постепенно мой напускной задор терял былую яркость, растворяясь в липком отвращении. Это чувство вызывал у меня не противник, нет, причиной был я сам. Поэтому, когда хаосит, наконец, вытащил свой нож и ринулся на меня, я уже не веселился, и действовал максимально быстро. Подбил его руку хлестким ударом и толчком вогнал разделочный нож прямо в глотку. Хаосит с удивлением смотрел на свою руку, которая все так же зажимала рукоять ножа, окрасившись красно-лиловой кровью.

Тело мертвого демона рухнуло на песок ринга под звенящую тишину толпы. Нет, порой бои заканчивались летальным исходом, но, как правило, причиной становились механические повреждения. Сейчас же к смерти одного из бойцов причастно оружие, и это откровенное нарушение кодекса боя на «костях».

– Я, Прут Сигр, как представитель жандармерии свидетельствую о нарушении правил боя на «костях». – Вторя моим мыслям, из толпы раздался холодный голос. Демоны перекрестили взгляды на одном из зрителей, которого будто впервые увидели. – Так же... – выдержав короткую паузу, продолжил он, – ... признаю виновным это отребье! – он указал рукой на тело мертвого демона. – Цербер Гриса действовал в условиях самообороны, поэтому имеет право на имущество погибшего.

– Отдайте этот мусор свиньям! – Хмурясь, подал голос сам Грис, затем звонко щелкнул ладонями друг об друга. – Бои продолжаются!

Толпа встретила решение представителей власти одобрительными возгласами. Меня поздравляли с победой и благожелательно хлопали по плечам, когда я пробирался через толпу к прожигающим меня взглядами демонам.

– Что-то не чувствую радости... – проворчала Луарис.

– Нет чести в том, что я сделал, – ровным тоном ответил я Богине.

– Это ведь демоны, бездушные, разве нет? – Хмыкнула она.

– Все так, но мама как-то сказала, что ненависть к ним со временем остыла в ее сердце, ведь она поняла, что хаоситы, как и все мы, просто пытаются выжить доступными для себя способами.

– Ха! – рассмеялась Богиня.

– Тебя это забавляет? – Проворчал я, уязвленный реакцией Луарис.

– Да, ведь я впервые услышала от тебя что-то мудрое, но вот незадача... – продолжала она смеяться, – ... у тебя появилась единственная умная мысль, но она принадлежит не тебе!

Последние слова Лу остались без ответа. Во-первых, обидно, а во-вторых, меня уже ждали более важные переговоры.