В жарких объятиях Дерзкого

Глава 1 Долг

Скрутившись клубочком и подпихнув под голову тонкие ладошки, девушка тихонько посапывала. Подготовка к последнему выпускному экзамену так утомила, что рыжая бестия даже не заметила как, сомкнув веки, задремала, уткнувшись щекой в аккуратно разложенный на покрывале конспект. Во сне, милое личико озарялось блаженной, едва трогающей уголки губ, улыбке.

Ей снился Андрей.

Они гуляли возле небольшого озера с невероятно живописными берегами. Их пальцы крепко сцеплены, а ласкающие взгляды устремлены друг на друга. Чуть слышный плеск набегающей волны стройно переливался со щебетом птиц, даруя невероятное ощущение умиротворения.

Андрей приостановился, и, с трепетом заглядывая в изумрудные глубины двух маленьких «озёр», тихо прошептал:

— Солнышко моё золотистое! Как же я рад, что мы вместе.

Обхватив девушку за плечи, сдавил до едва терпимой боли и прижал к себе.

— Сумасшедший! Мне же больно. Не убегу я никуда от тебя. Не переживай.

— Да знаю я, что не сбежишь.

— А чего же тогда схватил так, словно я уже на низком старте?

— А кто сегодня в Мартынова глазками стрелял? А?

— Ну мы же прикалывались. Ты же знаешь какой он задиристый. Вот я и захотела над ним подшутить.

— Шутница ты моя. Прекрасно осознаёшь, что мне это не понравится и делаешь, — склонившись, парень потянулся губами к желанным бархатным устам и…

— Подожди, Андрей! — Лиля вертела головой, пытаясь среди волнующих звуков природы расслышать сдавленный хрипучий голос молящий о пощаде.

— Что с тобой, Лиля?

Девушка сурово сдвигала брови, учащённо моргала длинными ресницами, при этом не переставая беспорядочно вертеть головой.

— Лиль!

— Подожди, Андрей. Это мама. Её голос.

— Какой голос, Лиль? Мы здесь одни.

— Нет, нет, нет… Это мама. Она просит о пощаде. Неужели ты не слышишь?

— Не слышу.

— Мама, мамочка я здесь. Я иду.

Девушка начала крутиться, от чего резко распахнула глаза и осмотрелась по сторонам. Сон развеялся, растворяясь в ауре судорожного беспокойства.

Она в своей комнате. Взволнованно мечется взглядом по предметам собственного интерьера, озадаченно хмуря брови.

— Не надо! Прошу вас! Я ничего не знаю, — послышалось со стороны соседнего помещения.

Лиля тут же подскочила, и, набросив на плечи скромный домашний халатик, устремилась к выходу.

Сменив первоначальный резкий порыв на крадущуюся настороженную поступь, девушка замерла возле кухонной двери, что была, точно нарочно, оставлена приоткрытой. Прислушиваться необходимости не было. Незваные гости не стеснялись в выражениях, и, уж тем более, в громкости их воспроизведения.

Едва дыша от сдавливающего грудь страха, Лиля подобралась ближе, и, прислонившись спиной к холодной бетонной стене, замерла в ожидании.

Судя по голосам, чужаков было двое. Один голос — низкий, басистый. Другой — противный, визгливый.

— Говори, су*а, где твой муженёк недоделанный⁈ — прогремело словно уничтожающий раскат, и плечи девушки непроизвольно дрогнули.

— Я не знаю. Правда не знаю, — вырвался надсадно-хрипучий голос мамы, не заставляющий сомневаться в том, что её горло стиснуто мощными безжалостными тисками.

— Пи*дишь, су*а! Прикрываешь голый сад своего недоё*ка-муженька.

— Слышь, Рыжий, не распинайся в эпитетах. Мы же всё равно его найдём и нагнём. Не сомневайся, — буквально прорычал басистый, и оба громилы омерзительно загоготали.

— Этот говнюк в очередной раз шефу в тапок нагадил и слинял.

— Даже не сомневаюсь. Много должен?

— Достаточно, чтобы эту падлу за яйца подвесить и вытряхнуть из него всё — вместе с его потрохами тухлыми.

— А как давно он свалил? — тявкала визгливая шавка, переходя на высокий фальцет.

— Да не знаю я. Говорю же! — пыталась защищаться ни в чём неповинная женщина.

— Он что, дома не ночует? — насмешливо хыкнув, оскалился Рыжий.

— Вчера ночевал, а сегодня… сегодня нет. Он говорил, что у них в сервисе сейчас аврал с ремонтом. Машин нагнали… из Англии. Там руль справа, — прохрипела женщина оправдываясь и пытаясь выгородить супруга, который на самом деле, не появлялся дома уже неделю. Именно так. Позвонил и настоятельно потребовал не искать его, и, уж тем более, не обращаться за розыском в соответствующие органы. Сам, мол, позже объявится.

— Из Англии говоришь? — уточнил мордатый и женщина продолжительно и очень энергично закивала. — Так за это оху*нные бабки можно сейчас срубить. А тебе небось пиз*ит, что клиенты в долг делают или что-то в этом роде. Типа бабок нет.

— Мне… Я не нуждаюсь в его деньгах.

Конечно же соврала, стыдливо отводя в сторону выдающий напрочь потухший взор.

Да. Мама портниха. Неплохая портниха. Но даже её официальной зарплаты в пошивочной мастерской и, так называемых халтурок, когда она шьёт на заказ роскошный наряд для очередной светской львицы, недостаточно для того, чтобы полноценно содержать семью.

Верзилы вновь взорвались издевательским хохотом.

— Хватаем им бля*ь! Можешь эти сказки деткам своим рассказывать, что по друзьям втихаря вынуждены побираться и одалживать на кусок хлеба, а не мне. Поняла⁈

— Мы не… они…

— Ой, вот только не начинай. Ваша семейка у шефа давно в картотеке значится и доходы ваши все навиду. Поэтому не надо.

— Мои дети не побираются. Им всегда дано на еду и…

— На еду, бля" ь. А кроме того что пожрать — семнадцатилетним отпрыскам больше ни х*я не надо? — развеселился амбал, продолжая смачно ржать, периодически похрюкивая.

— Сейчас молодняку кайфануть дорого обходится, — бросил Рыжий небрежно. — Взять хотя бы порошок.

— Так! Мясорубку свою прикрой, — шыкнул голосом главнокомандующего тот, что, видимо, поважнее и визгливый писк оборвался на последней фразе, так и зависнув в воздухе. — Разговорился тут.

Затем амбал обратился к перепуганной женщине:

— Значит вчера, говоришь, слинял? Почуял гад неладное. Очко подгорело.

— Не докладывает он мне ничего. Так. Про работу иногда.

— Ладно. Живите пока.

Видимо, амбал ослабил хватку на горле несчастной женщины и она принялась жадно хватать воздух, периодически покашливая.

— Шефу передам, что благоверный твой съеб*лся и там уже решим, что с вами делать. А пока…

Послышалась какая-то возня, и девушка поспешила нырнуть в небольшую нишу возле шкафа в узеньком коридоре. Спустя мгновение, послышались шаркающие шаги, щелчок входного замка и, наконец, оглушающий хлопок закрывшейся двери. Молниеносно, Лиля выбежала из своего временного укрытия и уже спустя доли секунд внеслась в их небольшую кухоньку.

В самом центре, на покосившемся табурете, склонив низко голову, сидела мама. Её руки были сведены за спину и перевязаны какой-то плотной тканью. Плечи опущены, а волосы разлохмачены.

Упав на колени напротив неё, Лиля умоляюще потребовала объяснений.

— Мама, мамочка… кто эти люди и что им надо от папы?

Глухое безмолвие сменилось рваными всхлипами, и, наконец, вырвалось бурным потоком не пролитых горьких слёз.

— Мам, это опять из-за какого-то долга? — мечущийся по кухне взгляд девушки, невольно приметил, брошенную на краю кухонного островка, карту.

Червовый туз!

Эту метку, словно пиратское послание, оставляют только тем, кто так или иначе, связан с самым злачным, развратным и, в то же время, засекреченным игровым домом их города — «Пиковая дама».

Его владелец — самый влиятельный человек города. Да, да вы не ослышались. Самый влиятельный. Никакие мэры, губернаторы и прочие власть имущие чиновники, не сравнятся — по своему всевластию и вседозволенности — с Владом Силовым. Никакие! Он держит в своих могучих «объятиях» весь город, ну и только Бог ведает что ещё. И надо заметить, что подобная информация секретной не является. Влада Силова не знают, разве что младенцы. В силу своего возраста, конечно.

— Мам, а папа на самом деле где? — выдавила Лиля неуверенно.

— Я правда не знаю.

Какое-то время, Лиля молча вглядывалась в искривлённый гримасой профиль матери, а затем резко поднялась на ноги.

— Куда ты? — переполошилась мать. — Не вздумай совершить какую-нибудь глупость. Вас с Ильёй это не касается!

— Ошибаешься! Очень даже касается.

— Лиля! Не надо! Прошу тебя. Не лезьте. Он вас уничтожит.

— Пусть попробует. Мы легко не дадимся.

— Птенцы вы боевые. Да кто на вас посмотрит? Сожрут и глазом не моргнут, — причитала мать.

— А плевать! — развернувшись на одной ноге, Лиля стремительно направилась к выходу, игнорируя напрочь, летящие ей в спину, назидания матери.

Та требовала вернуться, остыть и прочие глупости. Но у её дочери уже созрел свой план и она не намеревалась от него отступать.

Скрипучая железная дверь ознаменовала появление гостьи лязганьем проржавевших петель, вынуждая двух мужчин — на краткий миг — отвлечься от работы. Машинная мастерская или более пафосно — автосервис — приютила под своим крылом молодого парнишку с его необъятным желанием носиться на своём собственном двухколёсном железном коне. Очень бэушную БМВ-шку s1000rr, взялся реанимировать неоспоримый спец в этом непростом «искусстве» — Митрич. Днями, а порой и ночами, они старательно ковырялись в этом куске пластика и железа, что сомнений не оставалось — в нём сосредоточен весь мир юного паренька.

Справедливости ради, надо заметить, что с недавних пор и Лилина мечта — стать известным на весь мир дизайнером одежды — тоже пошатнулась и сместилась в иную плоскость. Все друзья брата уже успели обзавестись железными конями и с таким упоением рассекали улицы города, а так же близлежайшие районы, что сумели заразить своей неуёмной энергией и её. Да! Ей тоже хотелось влиться в ряды райдеров и носиться наперегонки с ветром по просторам их необъятной так сказать. Категорию А она уже получила. Дело за малым — приобрести байк. В этом вопросе она очень рассчитывала на помощь Ильи, но и сама прикладывала не малые усилия в движении к цели.

Девушку приметил хозяин мастерской.

— Ого! Какие к нам гости! — послышался его низкий бас.

— Привет! — одарив Митрича вымученной улыбкой, спешно перевела взор на брата. — Илья, тебя можно на минутку.

— Конечно. Что-то случилось? — спросил высокий блондин, устремляя на Лилю тёплый взгляд серых глаз, оттирая на ходу руки от мазута какой-то цветастой материей.

— Идём на улицу, — кивнула Лиля коротко в сторону гаражных ворот.

За всё то время, что Илья воспринимает наличие сестры осознанно, он научился считывать её эмоции по вполне очевидным для него признакам: мимика, жесты, взгляд. И именно сейчас он видел, что Лилия чем-то обеспокоена. Подойдя к сестре чуть ли не вплотную, он обхватил её за плечи и заглянув, в плещущуюся испугом глубину, тихо спросил:

— Что случилось, милая?

Плечи, сжимаемые сильными пальцами, вздрогнули от не сдерживаемых всхлипов, а из таких красивых родных глаз покатились, выталкиваемые тревогой, дрожащие капли.

— Солнышко, тебя кто-то обидел? — горячим шёпотом голос вибрировал прямо над ухом, заставляя съежиться ещё сильнее.

— Отец, — прозвучало утвердительно и девушка, коротко кивнув, бросилась на шею брату, обхватывая так, словно он был единственным спасением.

— Ну тише, тише, — мягкие поглаживающие движения по спине и, уже спустя минуту, девушка поведала всё, что произошло сегодня в их квартире.

Озадаченно растирая шершавой ладонью измазанную мазутом щёку, он колебался лишь мгновение, а затем решительно заявил:

— Я завтра сам пойду в «Пиковую даму» к этому уроду Силову!

— Нет, Илья, нет. Только не в это логово!

— У нас нет другого выхода, Лиль, просто нет. Если я не сделаю это сейчас, он никогда не оставит нашу семью в покое. Никогда!