В глухих лесах

Глава 19

— Мисс Кантрелл сейчас освободится, — сказал дежурный администратор.

Кэрол стояла рядом с братом в огромной приемной «Кантрелл, Гассареро и Стейн». Название фирмы было выложено желтыми металлическими буквами на стене, обшитой панелями из дорогого дерева.

Дверь слева открылась и на пороге появилась эффектная блондинка с пепельными волосами. В ее осанке, манерах было что-то властное и в то же время кокетливо-женское. Кэрол отметила, что Майра Кантрелл (а это была именно она), — очень высокая женщина, даже, пожалуй, слишком высокая: с такими чувствуешь себя неуютно, но, может быть, именно это и внушало доверие. На Майре был серый, отличного покроя, костюм, но внимание Кэрол привлекла брошь в форме груши, приколотая на уровне груди. Оправой для этого скромного на вид украшения служило прекрасное старинное серебро, а камни были рубиновыми сапфирами.

Держалась Майра Кантрелл с таким достоинством, что казалось, будто эта женщина-адвокат — представитель и защитник всего мира, который вверил себя ее заботам.

— Здравствуйте. Меня зовут Майра Кантрелл, — сказала она и протянула руку Томми. — Вы — мистер Уоррен, а это?.. — Она посмотрела на Кэрол.

— Моя сестра, Кэрол Уоррен, — представил ее Томми.

— A-а… детская писательница! — любезно откликнулась Кантрелл. — Проходите пожалуйста. — И, жестом приглашая идти за собой по длинной, через весь холл ковровой дорожке, провела их в свой кабинет.

Это была огромная квадратная комната с большими, во всю высоту стен, окнами с двух сторон. В углу, у окна, стоял круглый красного дерева стол в стиле Регентства. У противоположной стены над портретом Мао работы американского художника Уорхолла стояла софа и на бежевом коврике несколько кресел, обитых тканью в едва заметную полоску — уголок походил скорее на небольшую гостиную. На столах стояли фотографии в рамочках: Майра Кантрелл с мэром, с несколькими сенаторами, а так же с группой судей. Грубая демонстрация влиятельных связей адвоката неплохо уживалась с ее хорошим вкусом.

— Садитесь, пожалуйста, — сказала Майра и, указав Томми и Кэрол на софу, села напротив.

— Кофе?

Томми и Кэрол отказались.

— С вашего позволения я выпью чашечку. — Майра Кантрелл взяла трубку, попросила секретаршу принести кофе, потом она спросила у Томми:

— Прежде, чем мы поговорим о деле, скажите, почему вы сегодня пришли без жены?

Томми, казалось, смутился.

— Откуда вы знаете, что я женат?

— У вас на руке обручальное кольцо, — сказала она просто, как само собой разумеющееся.

Томми быстро улыбнулся.

— Да, конечно, моя жена… видите ли, мы были в полиции, нам задавали неприятные вопросы. Джилл до сих пор никак не придет в себя. Вызов в полицию был совсем некстати. Мы только недавно узнали, что Джилл ждет ребенка, и поэтому решили, что еще одно за сегодняшний день испытание она просто не вынесет.

— Да, я понимаю, — сказала Майра с сочувствием. — И долго вас продержали в полиции?

— Полтора часа. Я не был уверен, следует ли мне идти в полицию, но если бы отказался… Я думаю, это выглядело бы подозрительно.

— Вы только выиграете от того, что уже побеседовали с ними. И к тому же, я, думаю, что вы поступили правильно, позволив им осмотреть ваш дом и машины.

— Разве им не нужно получать разрешение на подобные действия? — Кэрол даже чуть подалась вперед.

— Нужно… по закону, — ответила Майра. — Но если Тому действительно нечего скрывать, то он поступил верно.

И, обернувшись к нему, спросила:

— Можно я буду звать вас Том?

— Конечно.

— Том, вы были в полиции в течение полутора часов. Скажите, что их интересовало более всего?

— В основном, они спрашивали о том, где я был в ту ночь, когда исчезла эта женщина, еще о том, какие в моей компании есть машины. Также спрашивали, где я находился, что делал в другие дни. Я им предложил просмотреть мой настольный календарь и журнал регистрации поездок.

— Вы отдали им этот журнал?

Томми покачал головой.

— Нет. Я уже тогда подумал, что мне нужен адвокат.

Майра опустила голову, казалось, она обдумывает свой следующий вопрос:

— Итак, вы подробно рассказали полиции, что вы делали в прошлый четверг.

Томми вздохнул.

— Да, это было нетрудно. Мне нужно только заглянуть в записи в моем календаре, вот и все. В тот день у меня было пять деловых встреч. Первая в восемь утра, последняя — в четыре часа вечера с администратором больницы в Черри Хилл. Эта встреча проходила не в Филадельфии. Мы закончили в шесть часов, и я поехал по скоростному шоссе.

— Давайте подробнее остановимся на том, что произошло около восьми часов вечера, когда свидетель, по ее словам, видела Кэти Мидлтон в последний раз.

— Что ж, давайте поговорим о том, что было в восемь часов. Когда я выехал на скоростную трассу, был час «пик», а я — с самого утра за рулем, поэтому через час почувствовал себя совершенно утомленным. Тогда я свернул на одну из стоянок, выпил кофе и хотел снова сесть за руль; однако, когда заправлялся, все еще чувствовал себя таким разбитым, что испугался вести машину, так как мог заснуть за рулем.

— Сколько времени вы просидели в ресторане? — спросила адвокат.

— Не помню точно, наверное, около получаса. Я почитал «Таймс», вышел заплатить за бензин, затем, уже в машине, вздремнул немного, минут сорок или час. Потом снова выехал на шоссе.

Майра взмахнула карандашом.

— Таким образом, выходит, что в восемь часов вы еще спали в машине на стоянке. Это можно проверить. Скажите, кто-нибудь может подтвердить, что вы там были?

— Я пил кофе и заправлялся. Думаю, что официантка и служащий на бензозаправочной станции могли запомнить меня.

— Хорошо. А что касается вашего календаря и журнала регистрации выездов, то их отдавать полиции пока не нужно. А когда придет время согласовывать с ними наши действия, взамен мы попросим оказать нам кое-какие услуги.

Она помолчала.

— Позвольте говорить с вами откровенно. Я еще не решила, возьмусь ли я за это дело. Но я хочу, чтобы вы знали мое мнение о вашей жене. Она сегодня не пришла. Я понимаю — ей тяжело. Однако, если полиция не ограничится одними допросами, если вдруг будет сделана попытка выдвинуть против вас обвинение, то тогда Джилл — так ее, кажется, зовут?..

Томми кивнул.

Наблюдая за Майрой Кантрелл, Кэрол подметила, что адвокат помнит мельчайшие подробности, уверенно оперируя именам, и, датами, названиями мест. Она не упускала ничего.

— …Тогда Джилл, вернее, ее присутствие, — продолжала Майра, — будет иметь решающее значение. Я сожалею, ей будет нелегко, но важно, в каком свете вы предстанете, Том. И если она будет с вами на суде, это произведет благоприятное впечатление на присяжных, конечно, если дело вообще дойдет до суда.

Кэрол спокойно отнеслась к хладнокровным рассуждениям адвоката, но упоминание о суде присяжных совершенно вывело ее из равновесия. Значит, дело уже представлено таким образом, что Томми нужно не просто доказывать несостоятельность подозрения, а готовиться предстать перед судом?

Вошла секретарша с серебряным кофейником и тремя чашечками на подносе. Майра поставила чашки для Томми и Кэрол и принялась молча разливать кофе, ожидая, пока выйдет секретарша. Когда за ней закрылась дверь, Томми заговорил:

— Вы сказали, что еще не решили, брать мое дело или нет. Значит, вы… вы мне не доверяете?

— Нет. Моя нерешительность не имеет никакого отношения к доверию или недоверию к вам. Просто я хочу знать как можно больше, прежде чем приступлю к защите.

На столе, за ее спиной, зазвонил телефон.

— Извините, я ждала этого звонка.

Кэрол посмотрела на Томми. Он улыбнулся в ответ и покачал головой, показывая, что Кантрелл ему понравилась.

— Скажите Родригесу, что вся эта волокита мне уже надоела. Если дело передано властям, то мы с ним увидимся на суде. — Майра замолчала на минуту, слушая своего собеседника, затем, видимо, отвечая на вопрос, сказала:

— Никоим образом. Мы не собираемся прикрывать его на суде. Я даю вам двадцать четыре часа на раздумье. В течение этого времени я жду его ответа.

Майра положила трубку и, обернувшись к Томми и Кэрол, сказала:

— Нам больше никто не помешает.

Кэрол сталкивалась в своей жизни с другими женщинами, которые были наделены властью, но такую, как Майра, она видела впервые. Телефонный разговор обнадежил Кэрол. Она подумала, что именно такой сильный и несколько бесцеремонный защитник и нужен Тому.

— Ларри Дженнер сказал мне, что вы знаете одного из следователей, который по заданию федеральной полиции расследует ряд убийств. Вы не могли бы рассказать, как вы с ним познакомились?

Кэрол была поражена. У нее никогда и в мыслях не было, что в этом деле замешан и Эрик. Она заметила недовольное выражение лица Тома.

«Наверное, считает, что я скрыла от него это знакомство, потому что не верю в его невиновность», — подумала Кэрол, и поэтому, отвечая на вопрос, она хотела дать понять, что в ее знакомстве нет ничего предосудительного, и ей нечего скрывать.

Когда она закончила рассказ о том, как она познакомилась с Эриком, адвокат долго и внимательно смотрела на нее, и Кэрол поняла, что Майра догадывается, что с Эриком у Кэрол нечто большее, чем просто дружба.

Но даже эту свою догадку Майра рассматривала лишь как факт, связанный с делом Томми.

— Это хорошо, что вы знаете следователя Гейнса. Вероятно, в скором времени у него будет меньше доступа к информации, но что бы вы от него ни узнали, может нам помочь. И если он вам скажет что-нибудь, хоть самую малость, — сразу звоните прямо мне. Я вам дам мой личный телефон… правда… если я возьмусь за это дело.

— Что же вам мешает? — спросил Томми. — Что я должен сделать?

— Мы вернемся к этой теме через минуту, — ответила адвокат и подошла к круглому столику. Она подняла трубку и нажала кнопку.

— Что-нибудь еще обнаружили?

Пока Майра говорила по телефону, Томми, взглянув на Кэрол, прошептал:

— По-моему, все идет нормально. Она производит впечатление хорошего адвоката.

Кэрол кивнула.

— Томми, ты знаешь, Эрик Гейнс…

— Ладно, Кэрри, поговорим об этом позже.

Майра Кантрелл повесила трубку, вернулась к своему креслу и села.

— Вы знаете, — сказала она, — по долгу службы мне приходится сталкиваться с преступниками. Их обвиняют в таких тяжких злодеяниях, в которые нормальному человеку просто трудно поверить. Такого рода преступления особенно отвратительны, они оскверняют то, что лежит в основе нашей духовной культуры, очерняют все светлое и чистое в человеке.

Хотя в голосе адвоката ничего не изменилось, чувствовалось, что она говорит еще серьезнее, чем прежде.

— Если бы вас обвиняли в том, что где-то на шоссе вы троим прострелили головы, я бы не стала задавать вам этого вопроса — я, вообще, очень редко задаю его моим потенциальным клиентам, но вам я его задам.

Она посмотрела Томми прямо в глаза.

— Скажите, Том Уоррен, вы совершали это преступление?

— Нет. Клянусь вам, нет. Я не совершал, — наконец обретя дар речи, выдавил из себя Томми.

— Отлично, — невозмутимо ответила адвокат. — Теперь вот еще что… — Она мельком взглянула на лежащий перед ней лист бумаги.

— Мне удалось выяснить, что у полиции почти нет улик. Машина вашей компании похожа на те машины, которые видели в местах преступлений, но это весьма неопределенная улика. Также есть свидетель, который помнит номер вашей машины, но и это еще не основание для подозрений. Ларри Дженнер говорил мне о человеке по имени Пол Миллер, он, видимо, и навел на вас полицию. Мы пока не выяснили, кто он такой, однако точно знаем, что он не из федеральной службы безопасности и не из полиции штата.

— Эрик сказал мне, что этот человек расследует дело самостоятельно: его дочь — одна из жертв, — сказала Кэрол.

Майра что-то записала.

— Вы уверены, что никогда прежде не встречались с Миллером, скажем, несколько лет назад? Может, он по каким-то причинам мстит вам? — спросила она у Томми.

— Я долго ломал голову над этим вопросом. Я уверен, что мы никогда не встречались до того момента, как он появился в моем кабинете.

— Вам никто не угрожал, не собирался свести с вами счеты? Может, вы кого-нибудь оскорбили при людях, с кем-то поссорились? Я полагаю, что вы об этом уже думали, но попробуйте еще раз.

Пока Томми сидел, уставясь в пространство и вспоминая, где он мог встречаться с этим Миллером, Майра Кантрелл пила свой кофе и наблюдала за ним.

— Нет, — ответил он. — Ничего не приходит в голову.

— Что ж, нет так нет… теперь дело за очной ставкой со свидетелем по делу об исчезновении Фэрлей Дикинсон. Вам уже говорили об этом в полиции?

— Да, — ответил Томми. — И я сказал им, что ничего не имею против. Но как же мой бизнес? Ведь если мое имя попадет в газеты…

— Не беспокойтесь. Я уже обо всем договорилась. Они хотели устроить очную ставку сегодня после обеда, но я поговорила с начальником полиции, и мы перенесли ее на девять часов вечера. Посвященных будет очень немного. К тому же обговорено такое условие: я представляю вас лишь в том случае, если не будет никакой огласки. И если вдруг появятся журналисты, мы сделаем вид, что прогуливаемся. — Адвокат скрестила пальцы рук. — Вот так обстоят дела. На эту очную ставку я поеду вместе с вами. И если вашей жене не трудно будет приехать, то возьмите ее с собой. Когда очная ставка закончится, мы решим, что делать дальше.

— Значит, вы все же беретесь за это дело? — обрадованно спросил Том.

— Да, — ответила адвокат и без всякой паузы добавила, что ей нужен задаток в двадцать пять тысяч долларов. Если суд не станет рассматривать иск, то необходимо внести добавочный взнос в размере двадцати тысяч. В том же случае, если суд все же состоится, то оплата составит двести пятьдесят тысяч долларов.

Кэрол чуть не задохнулась, когда адвокат вновь упомянула о суде и назвала сумму, которую необходимо в этом случае выплатить.

— Суд? — Когда Томми произносил это слово, голос его дрогнул.

— Я не думаю, что суд состоится. Просто у нас принято сообщать клиентам полную информацию об оплате.

Она подошла к двери и остановилась, затем, обернувшись, сказала:

— И вот еще что… Я хочу, чтобы вы сходили на прием к судебному психиатру, пройдете тест на детекторе лжи. Если по результатам исследования будет ясно, что вы не способны совершать определенные виды преступлений, то этого будет достаточно, чтобы убедить суд оправдать вас.

Кэрол подозревала, что идея с детектором возникла у Майры гораздо раньше, она только сделала вид, что решение возникло неожиданно. Видимо, импровизация была частью ее тактики.

— Я все сделаю так, как вы скажете, — ответил Томми.

— Договорились, — улыбнулась адвокат.

Томми поблагодарил ее за то, что она согласилась быть его адвокатом и сказал, что с оплатой проблем не будет, даже если случится самое худшее, он продаст свой дом и заплатит ей. Майра Кантрелл ответила, что сомневается в необходимости крайних мер. Она попросила Томми приехать в управление полиции без десяти минут девять, и не раньше. До ее появления Томми должен оставаться в машине. Кэрол же она предложила приехать вместе с ней на ее машине, и Кэрол с благодарностью приняла приглашение.

— Ну вот и прекрасно. Я думаю, что нам не о чем беспокоится. Увидимся вечером. Не падайте духом!

— Все, конечно, чертовски плохо, — сказал Томми, когда они с Кэрол вошли в лифт. — Но после разговора с ней я чувствую себя гораздо уверенней.

— Томми, наверное, мне нужно было рассказать тебе о моих отношениях с Эриком Гейнсом, — поколебавшись, сказала Кэрол.

— Ну что ты, Кэрри, это не так важно, но все же скажи мне, ты его любишь?.. Это не тот парень, который тебе все время помогает, нет?

Сможет ли она словами описать свои чувства? Как это сложно для Кэрол!

— Трудно сказать. Мне очень нравится он, но сейчас… я не знаю, что такое дружба, а что — любовь.

— Я надеюсь, что у тебя все будет хорошо, — сказал Томми.

Лифт остановился на первом этаже.

— Как ты думаешь, кто ей звонил во время нашего разговора? — Они шли по Парковой аллее. — Ну, помнишь, когда я ее попросил взяться за мою защиту, зазвонил телефон?

— Я думаю, что кто-то из ее фирмы проверял, какие улики есть у полиции против тебя. Это все, что я могу предположить, — ответила Кэрол.

— Я тоже подумал как раз об этом. Значит, мы не одни. — Он обнял Кэрол. — Спасибо, что пришла. Я стараюсь делать вид, что ничего не произошло, что все нормально, но это у меня плохо получается. Ты просто не представляешь, как я тебе благодарен за все, что ты для меня сделала.

— Ты дурачок, я ведь люблю тебя, — сказала Кэрол чуть не плача.

— Увидимся вечером.

Он поцеловал ее в щеку и отправился за 33-ю авеню. Там, в гараже, стояла его машина.

Кэрол пошла пешком, мысленно вновь перебирая в памяти все то, что произошло в кабинете адвоката. Она попыталась, но не могла сосредоточиться на чем-то, что ей очень хотелось отыскать, и, лишь пройдя несколько кварталов, поняла: она ищет то, чего не существует.

Майра Кантрелл решила взяться за защиту Томми. Однако, несмотря на весь ее оптимизм при встрече, которая давала Томми надежду на благоприятный исход дела, адвокат — главный бастион в защите Томми — ни разу даже не обмолвилась о том, что она верит в его невиновность.