В гостях у сказки

Эпизод 22. Нестандарт

Когда я понял куда, точнее, к кому Конго меня отправила, натурально офигел. Крейсер «Тонэ»! Вот уж не думал, что в Тумане скопируют это безумное творение японских кораблестроителей.

Помнится, ещё дома, впервые увидев изображение «Тонэ», я решил, что это сделанный в фотошопе прикол, вроде парусного танка, ибо выглядел корабль помесью ежа с ужом. Двухсотметровый корпус тяжелого крейсера, собранные на полубаке башни главного калибра (четыре штуки в два яруса!), центральная надстройка (также от тяжелого крейсера), и за ней длиннющая палуба для гидросамолетов. В общем, шок — это не только по-нашему. Хотя нет, шок был позже, когда оказалось, что вот это не только построили, но и считали довольно удачным.

Мда, хотел же самолетики посмотреть? Ну так вот тебе хозяйка плавучего аэродрома. Логично даже.

— Сим, а у Тонэ вроде сестра есть?

«Да. Крейсер „Тикума“. Также числится в составе Резервной эскадры», — повисла в воздухе голографическая надпись.

Которую тут же сменила новая, мигающая.

«Имеется вопрос».

Я мысленно застонал. Ибо всю дорогу только и делал, что без остановки отвечал на вопросы.

— Ладно, давай последний, больше всё равно не успею, подходим уже.

«Почему ношение одежды типа „купальник“ в общественном месте допустимо, а одежды типа „бельё“ нет?» — поинтересовалась Симакадзе, одновременно резко сбрасывая ход.

— Эй, эй, не жульничать! — возмутился я.

«Снижение скорости обусловлено необходимостью маневрирования перед подходом к другому кораблю».

— Сим, вот только не надо мне тут лапшу на уши развешивать. А то я не видел, как ты к Конго подлетала меня забрать.

«Имеется вопрос».

— Сима…

Недовольно фыркнув двигателем, туманница всё же скорость увеличила. Зато вывесила сразу две надписи, добавив к повтору про купальник «макаронные изделия на органах слуха».

— Э, нет. Один, значит, один. Выбирай.

Симакадзе завиляла на курсе, явно разрываясь между желаниями всего и сразу.

«Уточнение: макаронные изделия, как частный случай купальника», — всплыла новая надпись.

— Не, не прокатит, — помотал я головой, с трудом сдерживая смех. — Или, или.

Наконец, после долгой (целых десять секунд!) и едва ли не физически ощущаемой борьбы с собой, Симакадзе выбрала вопрос про купальник.

Ну да, кто бы сомневался, какая же девчонка откажется о шмотках поболтать.

— Сим, «бельё» — это нижняя одежда. Ну вот ты не будешь же на людях в легком корпусе бегать.

«Необходимо уточнение — в чем отличия купальника от белья?».

— В материале, в дизайне… Только ради всего святого, не требуй подробностей! Я, честно говоря, во всех этих кружавчиках нифига не понимаю.

«„Кружевная“ схема силового набора используется для облегчения конструкции», — снисходительно просветила меня эсминец. — «Могу привести примеры с расчетами наиболее оптимальных структур».

— Спасибо, не надо! — торопливо открестился я, помня, что о моде любая женщина может разговаривать бесконечно. Узорчик цветочками, петельки с изнаночки, рукавчик проймочкой… бр-рр.

Симакадзе чуть изменила курс, и я в легкой задумчивости уставился на вырастающий словно крепостная стена семиметровый борт крейсера, озадачившись внезапным вопросом:

— Слушай, Сим, как-то забыл спросить, а у «Тонэ» ментальная модель есть?

***

Мрачно нахохлившись, Тонэ наблюдала за приближающимся эсминцем, в полной мере ощущая, насколько же жизнь несправедлива. Мало того, что их с Тикумой навечно запихнули в резерв как «ограниченно боеспособных», так теперь ещё ей на борт посылают человека (!) и приказывают обеспечить ему условия функционирования, а также предоставить всю запрашиваемую информацию!

Вообще-то, получив этот приказ, она поначалу даже решила, что произошла какая-то ошибка или её программа дешифровки дала сбой. Ведь такого просто не может быть! Ну не может же! Но в ответ на прямой запрос к Конго пришел лишь контрольный тест и ещё одна копия приказа. С дополнением в виде пакета уже рассчитанных матриц для переоборудования боевой рубки. То есть, от неё просто отмахнулись.

Оглянувшись на преобразившуюся боевую рубку, Тонэ обежала взглядом все эти бессмысленные мониторы и едва не разревелась. Ну почему с ней так? За что?! Она же не виновата, что сформировалась не нормальным тяжелым крейсером, а каким-то авианесущим недоразумением!

Подошедшая к борту «Симакадзе» нетерпеливо засигналила, запрашивая разрешение на высадку человека и Тонэ, шмыгнув носом, не глядя отмахнулась, давая «добро». Поскольку в данный момент ей было откровенно безразлично. Пусть хоть высаживает, хоть сама залазит.

Несмотря на то, что между кораблями было меньше пяти метров, человек прыгать не стал, а дождался, пока эсминец сформирует сходни. Ну прямо как Хиэй! Подражает, что ли?

Едва человек перешел к ней на борт, «Симакадзе», отработав маневровыми, лихо крутнулась на девяносто градусов и, с места врубив форсаж, умчалась. Непонятно зачем издав напоследок звуковой сигнал.

Тонэ лишь вздохнула, проводив её чуть завистливым взглядом. Всё же везет этим мелким — ни забот, ни хлопот.

Наверное, в другой ситуации ей было бы любопытно, но сейчас топчущийся на полубаке человек вызывал лишь тоскливое раздражение пополам с недоумением.

Вот чего он там головой вертит? Хоть сказал бы, какая именно информация ему требуется. Ах, да, люди же предпочитают общение «лицом к лицу». Но тогда поднимался бы уже в рубку.

В конце концов, так и не дождавшись от него никаких действий, Тонэ спрыгнула на палубу сама.

Заметивший её аватару человек поправил на плече сумку и чуть склонил голову:

— Виктор Рокин, можно просто Виктор.

Ну вот, человеческие ритуалы.

— Тонэ, крейсер… «Тонэ», — опустив специализацию, представилась она после секундного колебания. Всё-таки мало приятного в очередной раз вспоминать о собственной неполноценности.

— Хм… — человек непонятно замялся. — Меня к тебе Конго отправила.

— Я знаю, — равнодушно кивнула она.

— Э-ээ… понимаешь, мне надо бы взглянуть на твою авиагруппу.

Он что, поиздеваться решил?! Вскинувшись было, Тонэ вспомнила приказ флагмана и… беззвучно выдохнув, устало пожала плечами, отключая щиты подпалубного пространства.

В самом деле, чего дергаться, тонуть ниже всё равно уже некуда, так что пусть хоть всю её просканирует.

— Смотри.

— М-мм… — человек повертел головой. — Прости, а куда смотреть?

Тонэ непонимающе моргнула, выныривая из горестных размышлений, и, проанализировав вопрос, вызвала полученную вместе с приказом информацию о технических характеристиках людей, открыла раздел «сенсорные системы» и, прочитав, оторопела. «Электромагнитное излучение в диапазоне от четырехсот тридцати до шестисот восьмидесяти нанометров»? И всё?! Да как вообще можно существовать с подобным функционалом?!

Она взглянула на человека по-новому, с невольным сочувствием. Надо же, собрат по несчастью. Теперь понятно, почему флагман его к ней отправила. Видимо решила — недоразумение к недоразумению.

— Летательные аппараты находятся в ангаре за центральной надстройкой, — пояснила она, на всякий случай указав направление рукой.

Немного подумав, неуверенно добавила:

— Я могу поднять их на палубу.

— Это было бы здорово, — воодушевился человек. — Если тебя не затруднит, конечно.

— Не затруднит.

— Тогда, может, проводишь? Только сначала бы сумку где-нибудь оставить.

— В рубке. Она подготовлена для твоего проживания.

— Хм… — Человек задрал голову, посмотрев на рубку со столь хорошо знакомой ей тоской (она сама не раз так смотрела на проходящие мимо крейсера из Ударной эскадры), что Тонэ торопливо вызвала раздел «Люди: опорно-двигательный аппарат», готовясь к худшему. Но всё оказалось не так уж плохо. Ходить он может. Правда, исключительно по ровной поверхности, с углом наклона не более сорока пяти градусов.

Но теперь понятно, почему он на полубаке топтался, он же просто не мог добраться до рубки самостоятельно!

Сочувственно покосившись, Тонэ сформировала лестницу, на всякий случай сделав её шириной в целый метр. И даже снабдив перилами, поскольку отдельной сноской упоминалось, что люди могут использовать руки в качестве опорных конечностей при передвижении.

Человек округлил глаза, медленно провел ладонью по перилам, счастливо улыбнулся…

— Ого, спасибо!

Тонэ непонимающе дернула плечом.

— Пожалуйста.

Странный он всё-таки. Но вроде бы не такой уж неприятный.