В клетке (СИ)

Алекса Мун (Alexa Moon) В клетке

Пролог

Сицилия. Италия. Спустя два года после рокового события в особняке Баво.

Он находится на безопасном расстоянии. Между нами целая комната. Наивно себя убеждаю, что я в безопастности. Но его взгляд… достаточно лишь взгляда чёрных глаз, чтобы я смогла почувствовать, насколько я слаба. Жалкая и уязвимая. Только в своих мыслях я такая сильная и решительная, а на деле… Я в его доме и он здесь хозяин.

Но он не мой хозяин. Я должна прийти в себя. Иначе все, к чему я шла эти чертовы два года, превратится в прах.

— Подойди ко мне! — Маркус делает глоток из стакана и смотрит на меня исподлобья.

Поразительно. В таком юном возрасте иметь такой угнетающийся взгляд. Непроглядная чернота, поглотившая радужную оболочку, заставляет леденеть кровь. Сворачиваться под неистовым напором.

Нам едва стукнуло двадцать, а если посмотреть Маркусу Бруно в глаза, не зная его возраста, можно подумать, что перед тобой сидит человек с огромным жизненным опытом. Возможно так и есть. С той ночи прошло два года. За два года многое могло произойти?

К счастью, мне все равно. Мне всего лишь нужно несколько секунд, чтобы прийти в себя и тогда, я сделаю его жизнь ещё невыносимей. Сломаю, как когда-то сломал меня он.

— Подойди, Эва! — требовательней.

Я по-прежнему остаюсь на месте. Как только он вошёл в комнату, заполнив пространство своей мерзкой энергетикой, я потеряла возможность шевелиться и дышать.

Все-таки, есть огромная разница между тем, когда мы остались наедине, и несколькими часами ранее, когда мы были окружены его шавками.

Сейчас он не побоится замарать об меня руки. Если я ещё хоть минуту помедлю, он прикончит меня лично.

Я не успела ещё насладиться агонией в его глазах. Похоже, я достигла своей цели. Неожиданно появившись перед ним, испортила пару-тройку его планов. Но для меня этого мало. Я хочу, чтобы он горел в аду. Точно так же, как ежедневно горю я.

Поднимаюсь на слабых ногах. Тело не слушается. Оно ещё прибывает в шоке от смерти близкого человека. Его ублюдки, не моргнув глазом, лишили жизни единственного, кто был для меня важен. Кто не отказался от меня. Приютил. Поделился жизненным опытом.

Подхожу. Задерживаю дыхание. Не хочу дышать им. Отсутсвие кислорода кружит голову.

Молюсь, чтобы он остался на своём месте. Все-таки, ещё рано. Я не готова встретиться лицом к лицу с персональным дьяволом.

— Скажи мне, Эва, как так вышло, что ты сейчас стоишь передо мной? За два года успела соскучиться?

Нет, черт возьми, не делай этого. Не поднимайся! Оставайся на своём месте.

Нет, он не слышит моих немых криков. Истерики, в которой бьется душа, не желая, чтобы этот монстр приближался ко мне.

Два года назад он просто вошёл в мою комнату. Два года назад он преподнёс мне подарок, «убивший» меня…

Ненавижу!

Мне хочется выть от отчаянья, которое безжалостно напевает мне, что я снова вляпалась. Хочется кинуться на Маркуса и расцарапать его лицо, ощущая под ногтями свежую кровь.

Но вместо этого я просто смотрю, как шаг за шагом, парень сокращает расстояние между нами и, остановившись в метре, хватает меня за горло, резко притягивая к себе:

— Ты снова заставляешь меня повторяться, — шепчет в самые губы, — да, малышка? Любишь, когда грубо?

Его пальцы касаются скулы. Вздрагиваю.

Ведут выше и заправляют волосы за ухо. Обманчиво нежно. Его голос слишком разнится с его прикосновениями.

Нежность это не про него. Его главные качества — это умение доставлять боль, разрушать все, к чему он прикасается.

Поднимаю голову, сталкиваясь с его глазами. Там чёрная бездна. Тьма поглотившая душу, пробирается наружу. Там нет и не будет никакой нежности.

— Я оставлю тебя себе! — Маркус неожиданно кидает громкие слова, глядя на мои губы.

Отшатываюсь назад, но крепкая рука, что успела спуститься на мою поясницу и застыть, не позволяет и на миллиметр отстраниться от ненавистной близости.

— Не боишься, что я отравлю тебя при первой возможности? — дёргаюсь из последних сил.

— Нет! Пару дней взаперти и без еды, остудят твой пыл!

Несколько шагов и парень, не жалея силы, толкает меня на холодные простыни.

Его пальцы опускаются к пряжке. Щёлкает ею и откидывает ремень в сторону.

В ушах замирает этот звон. Почему-то, он у меня ассоциируется с щелчком предохранителя.

— Ты зря появилась в моем городе, Эва! С тобой здесь никто церемониться не будет. А из моего дома ты уйдёшь, только тогда, когда мне это захочется. Если захочется, конечно.

Глава 1

ЗА НЕСКОЛЬКО ЧАСОВ ДО ПРОЛОГА..

Звуки выстрелов, казалось, были везде.

Их было много. Много ублюдков, которые, пришли покончить с беспомощным стариком. Моим единственным родным человеком.

Два года назад я сбежала из дома, не сказавши никому ни слова. Я была переполнена ненавистью и сейчас все только усугубилось. Моя ненависть бесконтрольно выливается наружу. Пришло время. Маркус Бруно получит по заслугам. Выстрелы с шумным свистом пролетали над головой, когда я отчаянно закрывала собой мертвое тело Карло Ноэ. Мой дедушка, хоть и не родной, он единственный человек, который принял меня без лишних вопросов. Дал надежду и кров над головой. Этого, было, более чем достаточно.

Двое мужчин омерзительной наружности, наконец-то выломали запертую дверь. Оттащили меня от трупа и потянули в неизвестном направлении. Хотя мне было очевидно — этим заправляет Маркус Бруно. Я ждала этой встречи. Просто я не думала, что мы встретимся, когда я буду настолько раздавлена. Мне казалось, я смогу выдержать все, после того как этот мерзавец сломал меня. Во мне царила пустота но, как, оказалось, смерть Карло пошатнула меня.

— Смотри, какую красивую нашёл! — один пихает меня в руки другому. — Наверное, шлюха! Смотри, какая красивая. Таких ещё не видел. — Мерзко смеётся, сплевывает на плитку. — Что с ней делать? — пялится на меня второй, — Синьор сказал, что в доме кроме Ноэ никого не будет. Ты кто такая?

— Не твоё собачье дело!

Мерзавцы! Как они смеют со мной так говорить, да ещё и шлюхой называть?

— Зубы лишние? — ублюдок замахивается, и пощёчина сбивает меня с ног. Во рту чувствуется привкус крови.

— Эй! — вдалеке слышится короткий свист и к крыльцу подходит очередной незнакомец. Только парень не похож на этих, по крайней мере, внешне. Высокий статный парень. Одежда чистая. Короткие тёмные волосы, широкие плечи. Он мне напомнил военного.

— Что здесь происходит? — слух режет лёгкий акцент. Внимательно смотрит на меня. Его взгляд останавливается на моих голых коленях. Моментально отдергиваю подол платья вниз.

— Шлюха какая-то! Элитная, наверное. Смотри, какая ухоженная и красивая.

— Ты что, впервые красивую девку увидел? — незнакомец садится на корточки и тянется пальцами к моим губам. Грубо проводит подушечками, стирая кровь.

Отворачиваюсь. Какого черта он касается меня?

Ну же, давайте, везите меня к Бруно!

А если это не его псы? Я не могла просчитаться. На мгновение, мысль, что я ошиблась, вызывает во мне неконтролируемую панику. Она длится до тех пор, пока шатен, не слизывает каплю моей крови со своих пальцев и не поднимается на ноги.

Не отводя взгляда, он вынимает из кармана пачку сигарет и зубами достаёт оттуда одну.

— К Маркусу ее! — чиркая зажигалкой. Делает глубокую затяжку, выпускает белую струю вверх.

Внутри лопнул шар. Все это время, он распирал грудную клетку, не давая возможности дышать. Все-таки я оказалась права и совсем скоро воплощу в реальность долгожданную месть.

— Но как? — недовольно возмущается тот, кто вывел меня на улицу. — Это мы ее нашли. Синьор сказал никогда не оставлять в живых. Трахнем и сразу же убьём.

— Хочешь остаться без зубов? — незнакомец наконец-то отводит от меня взгляд и, щурясь, смотрит на говорящего. — Могу, прям сейчас выбить. Если это шлюха, в чем я сильно сомневаюсь, думаю, Маркус не откажется от веселой ночки! А если нет, тогда вы ему привезёте что-то очень ценное. — Подмигивает мне.

Нет. Все-таки и он ублюдок. Встаю, опираясь о колону. Стираю с губ остатки крови. Тот, что был ближе, хватает меня за локоть и ведёт в сторону дальнего внедорожника.

— Куда? — выстреливает бычком незнакомец. — Девку в мою машину, дом — сжечь! Не церемонясь, меня заталкивают в другою машину и захлопывают дверь. Незнакомец, садится следом.

— Даже не попытаешься сбежать? — выгибает бровь.

— Нет. — Прямо смотрю на него.

Разглядываю. Он совершенно не похож на итальянца. Мне не нравятся новые персонажи в игре, тем более такие, как он. Он что-то скрывает. Я вижу это, чувствую, ведь сама за последнее время стала непревзойденной лгуньей.

Шатен хмыкает и отворачивается к дороге:

— Маркус, идиот! Его ждёт очередная головная боль! — переходит на английский, проговаривая себе под нос.

Я узнаю британский акцент. Он англичан. Что может связывать Бруно с англичанином?

Глава 2

Особняк, возле которого остановились внедорожники, был не особо примечательным. Двухэтажное строение, обнесённое металлическим кованым забором и только.

— Выходи! — дверь распахивается, и меня снова тянут. Хотя я не особо сопротивлялась. Просто эти неандертальцы не упускают ни единой возможности облапать меня своими грязными ручищами.

Впереди идёт незнакомец, его широкая спина закрывала весь обзор, но я прекрасно знала куда иду. Перед кем предстану.

И вот я здесь, что дальше? А дальше, по обстоятельствам. На данный момент четкого плана нет.

Парень замедляет шаг и останавливается напротив двери, из-за которой, раздаются громкие голоса:

— Что значит, сделка сгорела?

От Его голоса по телу расползаются мурашки. Его голос невозможно не узнать. Я так долго этого ждала.

— Синьор, мы ничего не можем сделать. Винченцо Сальери хозяин этого города. Любая сделка проходит через него. Если вам даже удастся убрать с пути старика, это ничего не даст. Возможно наоборот — вы рассердите синьора ещё больше.

Сальери… Неужели смерть Карло была немыслимым привлечением внимания?

Шатен смотрит на меня через плечо и заходит первым:

— У нас гости. — Произносит на английском, исчезая в дверном проёме.

Голоса замолкают. Становится тихо как в гробу.

Меня заводят в кабинет, где помимо пришедших было ещё двое: Маркус и низкорослый брюнет.

Мой надзиратель больно давит мне на плечо, заставляя опуститься на колени перед его синьором.

Пора бы, наконец, признаться хотя бы самой себе: Я оказалась не готова к встрече с этим монстром.

Когда, полгода назад, Карло сказал, что Маркус Бруно хочет пустить корни в Сицилии, я будто бы вдохнула чистого воздуха, найдя лазейку в непроглядном облаке смога. Вот мой шанс.

Я хотела узнать, зачем он здесь? Хотела узнать его планы и всеми силами попытаться разрушить их. Не понимая, что тягаться с самим дьяволом мне не по плечу. Упустив из виду, что встретившись с ним, я перестану контролировать себя. Тогда, мной управляла месть, а сейчас?.. Я просто хочу убить его. Одной пули в лоб будет достаточно. Но разве он заслуживает такой легкой расправы?

По его приказу убили Карло, лишив меня крыши над головой.

Я здесь и, хоть я не могла предугадать ход подобных событий, оказавшись так рано лицом к лицу с ублюдком, но это обозначает только одно: Маркус Бруно, пришло время отомстить тебе!

Вижу секундное замешательство в его глазах, и это без сомнений радует. Эффект неожиданности сделал своё дело.

Что ты говорил о Сальери? К твоему сожалению я знаю, кто это и без проблем могу сделать так, что Сальери не захочет иметь с тобой никаких дел, а после, он сотрёт тебя в порошок.

Пряча руки в карманы, Маркус выходит из-за стола.

Подходит ко мне и садится на корточки. Его чёрные, непроницаемые глаза изучают мое лицо. Взгляд спускается ниже, царапая скулу и ключицы.

Становится не по себе. Он будто имеет меня одним взглядом.

Кидаю короткий взгляд на шатена, тот играя зажигалкой, откинувшись на спинку дивана, смотрел на нас.

— Ну и ну… Кто это здесь у нас? — Маркус цепляет мой подбородок и тянет вверх, внимательно разглядывая разбитую губу.

Его вопрос — риторический. Конечно, риторический, ему прекрасно известно кто я.

— Что со стариком? — смотрит поверх меня на своих шавок.

— Убит, синьор! А девушка — подарок. Не знали, что с ней делать. Если не нравится — заберём. — Хрипит тот, кто впихнул меня в этот кабинет. Кидая косые взгляды на шатена по-хозяйски развалившегося в диване.

— Нет-нет. Ты все верно сделал! — снова переводит взгляд на меня. — Эва Баво. — Будто смакует. Мерзавец! — Не думал, что мы встретимся спустя два года. В Сицилии.

Резко теряет ко мне интерес и поднимается. Обходит стол.

— Джаспер, запри ее в моей комнате! — достаёт из кармана телефон. — А вы, — тычет низкорослому, — передайте Сальери, что мне ничего не стоит пойти по головам, достигая собственной цели. Карло Ноэ этому подтверждение.

Джаспер… Так вот как тебя зовут?

Шатен медленно поднимается с дивана. Подойдя ко мне, протягивает мне руку. Игнорирую жест. Ещё чего?

Сжигаю взглядом спину подонка.

Джаспер подхватывает меня за локоть и тянет в сторону двери.

Минуя длинный коридор, парень не желает разрывать физического контакта и по-прежнему удерживает меня за локоть. Сильные пальцы ощутимо сжимают кожу, доставляя дискомфорт. Ненавижу, когда меня касаются.

Звук наших шагов, разбавляет острое цоканье каблуков. Перед нами появляется невысокая девушка со смутно знакомой внешностью.

Черт возьми, так это же Бьянка!

Девушка замедляет шаг и впивается взглядом в мое лицо.

— Ты? — ее глаза от удивления становятся похожими на два блюдца. — Что ты здесь делаешь? — шипит змеёй.

— Потом поговорите, подружки! — Джаспер легонько подталкивает меня вперёд. — Сейчас, приказано доставить птичку в клетку.

С каждой минутой проведённой в этом доме, становится все интересней. Этот англичанин. Бьянка..

Маркус действительно взял ее в жены?

Втолкнув меня в спальню, парень не спешит уходить. Занимает кресло возле окна.

Широко расставив ноги, упёрся локтями в колени:

— Значит, вы знакомы, да? — говорит по-английски. — И, похоже, довольно-таки давно. — Ухмыляется. — Птичка.

— Приказа вести светские беседы не поступало! — перехожу на английский. — Довёл до комнаты, теперь иди к своему синьору.

— Так ты не только красивая, но ещё и умная? — поднимается и идёт ко мне.

Отступаю назад. Мало ли что в его голове. Он такой огромный, задавит и не заметит.

— Здесь, никто, кроме Бруно не говорит на английском. Отличное преимущество для обсуждений важных вопросов. Но с твоим появлением, станет намного проблематичней это делать. Кто ты такая?

— Никто!

— Ты его прошлое, которое он так тщательно скрывает?

От его взгляда не по себе. Он цепко проходится по моему лицу, замирает на губах. Неосознанно облизываю их.

— У тебя плохо с дедукцией! — голос взлетает вверх, потому что парень тянется к моему лицу. Проводит большим пальцем по скуле.

— Да? — снова возвращается к глазам, выгибая бровь. — А мне кажется, у тебя плохо с чувством самосохранения!

На этих словах шатен оставляет меня одну. Мне не нравится он. Я привыкла вешать на людей ярлыки, так проще. Ты знаешь чего ожидать. А здесь — нет! Этот парень закрытая книга, и я не хочу ее открывать. Но мне придётся, кажется, он сильно приближён к Маркусу.

Осмотрев просторную комнату, натыкаюсь на ещё одну дверь. За дверью оказалась ванная комната. Подхожу к умывальнику и, открыв воду, подношу руки. Холодная вода остужает мысли.

Вот я и здесь. В доме этого монстра. Он снова забрал то, что мне дорого. Он снова разрушил мою семью.

Мою руки, смываю с губ застывшую кровь.

Мне нужно где-то раздобыть телефон. Ноэми…

Поднимаю глаза, вверх встречаясь со своим отражением. Я давно перестала узнавать себя в зеркале. За последние два года моя жизнь превратилась в гнусное существование. В моей пустой оболочке горит лишь месть. Одно слово, несколько букв, а для меня оно как топливо. Я здесь. Пришло время сыграть по моим правилам.

Вернувшись в комнату, замираю. Так и остаюсь стоять в дверном проёме. Он здесь. Маркус сидит на том же месте, где ранее сидел его дружок, вот только вокруг царит мрак. Погашён свет. Это так естественно. Там, где находится Маркус Бруно, нет намёка на жизнь.

Интерлюдия

ДВА ГОДА НАЗАД… Вердингс. Италия. Родовое поместье Баво.

Эва закрывает кран и проводит ладонью по волосам. Проходится пушистым полотенцем по коже и надевает шёлковую рубашку. Губы увлажняет бальзамом.

Решает дать второй шанс роману и прочитать несколько глав перед сном.

Мажет пальцем по губам, разглядывая своё отражение.

С днём рождения, Эва! Вот ты и стала совершеннолетней.

Открыв дверь, первым делом видит, как клубы пара вздымают к потолку, стелясь, растворяясь. Затем краем глаза улавливает какое-то шевеление на кровати. Опускает голову и встречается с насмешливым взглядом чёрных глаз.

Маркус.

Парень все ещё в одном полотенце, правда, волосы успели высохнуть.

Эву парализовало. Тело отказывалось слушаться, во рту пересохло. Какое-то странное чувство стягивает низ живота, и ощутимо начала наливаться грудь, когда парень поднялся с кровати и двинулся к ней.

— Что ты здесь делаешь? Да ещё в таком виде? — пятится назад. Упирается позвоночником в дверной косяк. Старается не смотреть туда, где через полотенце отчетливо выпирает «что-то». Конечно, девушка знает, что таится за махровой тканью.

— Моя одежда у ваших слуг. — Останавливается в метре от неё. — Я совсем забыл. Я так и не поздравил тебя с днем рождения. У меня для тебя подарок.

— Ты… мог бы мне подарить его завтра утром… Ничего страшного… — смотрит за спину парня, но никакого подарка не замечает.

Маркус подхватывает ее прядку и наматывает мокрый локон на палец, приближаясь:

— Мой подарок — твоя девственность. — Цедит в дрожащие губы.

Не церемонясь больше ни секунды, хватает ее за горло и проталкивает обратно в ванную. Идёт следом, громко захлопывая за собой дверь.

— Что ты делаешь? — пищит. В глазах застыл страх. Его поведение пугает. Она боится предположить, зачем он здесь закрылся с ней? Хотя догадки так и лезут липкими мыслями, жуткими картинками. — Выпусти меня, немедленно! — почти шепотом, с застывшими в глазах слезами.

Его это не отталкивает. Наоборот, возбуждает ещё сильнее. Так хочется сломать ее как спичку. Чтобы знала, насколько суров этот мир, чтобы ее больше не приводили в пример. Очернить, измазать в собственной грязи.

— Я тебе делаю, можно сказать, одолжение. Кто знает, когда твой папаша разрешит тебе трахаться с мальчиками? — Дергает хрупкое тельце на себя и с силой разрывает на ней рубашку. Пуговицы звонко разлетаются по полу, и в следующий миг Эва со всей дури проходится рукой по его щеке, оставляя огненный отпечаток.

Потемневший взгляд падает на быстро вздымающуюся, неприкрытую женскую грудь, а пальцы тянутся к пылающей щеке.

Она его ударила? Она его ударила!

Сучка!

— Не трогай меня!!! — пищит, когда он заламывает ее, прижимая к себе спиной. По пути включает кран и даже дотягивается до смесителя в душевой.

Прижимает брыкающуюся девчонку, больно сдавливая ее кисти.

— Это не сойдёт тебе с рук! — крутит головой, откидывая прилипшие к лицу волосы.

— А мне кажется — сойдёт. Ты такая трусиха, что не обмолвишься отцу о своём первом разе.

— Я буду кричать! И сюда обязательно кто-нибудь прибежит!! ПОМОГИ… — остаток слова глушит прижатая к губам грубая ладонь.

— Кричи, если хочешь, чтобы было ещё больнее.

Мычит ему в руку, когда парень прогибает ее, впечатывая в стену. Расталкивает ноги, проводит пальцами по сухим складочкам.

Плюет на пальцы и снова проходится, размазывая слюну по промежности. Останавливается в углублении и неглубоко проталкивается в неё.

Шипит от острой боли. Эта сучка укусила его.

Вот же неугомонная! Так самозабвенно борется за свою невинность.

— Не хочешь по-хорошему? — разворачивает лицом к себе и, не рассчитав силы, девчонка ударяется затылком о стену. Ненароком. Он не хотел причинять ей боль. Не такую боль. — Будет по-плохому.

Блокирует ее руки над головой. Стягивает полотенце и закидывает стройную ножку покрытую мурашками себе на бедро.

Врезается в ее губы одновременно с членом, который нещадно лишает ее девственности.

Эва рычит ему в губы, из глаз падают прозрачные бусины слёз. Низ живота пробивает болезненная вспышка. Он не останавливается. Двигается в ней и с каждым движением жжение увеличивается. Между ног становится влажно. Кровь.

Скулит ему в губы. Кажется, сдалась. Больше не сопротивляется. От боли нечем дышать. Кружится голова. Сильно зажмуривая глаза, видит, как страницы ее любимых романов желтеют, покрываются плесенью, умирают вместе с ней. В мире нет сказок. Мир переполнен жестокостью. Даже близкий знакомый, которого, казалось, ты знаешь всю жизнь, оказывается безжалостным ублюдком.

Ненавижу…

От этого ее уберегал отец? Не уберёг. Не вышло. Ее «убил» тот, кого он считал названным сыном.

Маркус кончает в Эву слишком быстро. Узко. Горячо и тесно. Он не насытился. Хочет ещё.

Выходит, сперма вперемешку с кровью стекает по женскому бедру. Мерзкое ощущение.

Сдирает с неё тряпку и тянет в душ. Эва спотыкается не в силах сделать шаг. Парень подхватывает свою игрушку на руки и, переступив невысокий бортик, закрывает стеклянную створку. На неё сразу же оседает пар, скрывая от мира их силуэты.

Она и вправду похожа на фарфоровую куклу. Неподвижна. Ни одной эмоции. Пустая.

— Ну же, улыбнись маленькая… — поддевает ее подбородок, заставляя посмотреть на него тусклым взглядом. Там умер рай. — У тебя такая красивая улыбка.

Растирает ее губы, опускается к шее. Смывает горячей водой острые мурашки. Сдавливает маленькую упругую грудь, щипает сосок. Опускается ниже, обводит изгиб талии, накрывает ладонью низ живота. Смывает своё семя вперемешку с ее кровью. Его дико возбуждают эти грязные, пошлые действия. Перехватывает дыхание, когда он прижимается к ее бледным губам. Снова сжимает грудь. Ласкает, но в этой ласке нет ни капли нежности. Внутри Эвы разливается непередаваемая горечь. Слёзы устали течь. Сердце бьется через раз.

Истошно воет, когда он снова разворачивает ее к себе спиной и проходится по спине, сдавливает ягодицы.

Ещё раз?

— Пожалуйста… — выдыхает во влажный кафель и бьет о него лбом. — А-а-а-й… — скулит, чувствуя его в себе.

Он будто издевается, медленно проникает в неё.

А сам испытывает дичайший кайф. До безумия, за гранью. Такого ещё не было.

Не жалея силы, сжимает кожу, оставляя яркие следы. Пользуется ею в своё удовольствие.

Сколько же в нем ненависти? Под слоем желчи, есть ли там душа? Или он родился без неё?

Второй раз кончает в неё. Глубоко насадив, задержавшись на бесконечные секунды. Ему плевать на последствия.

Обмывшись, выходит. Оставляет ее одну.

Кажется, девчонка не дышит. Сидит на кафельном полу, поджав ноги к подбородку. Не шевелится до тех пор, пока не начинает течь ледяная вода.

Опускается вниз смеситель. Вытирает слёзы и ползёт по стенке вверх. Морщится от жжения в промежности. Медленно выдыхает. Она больше никогда в жизни, никому не позволит пользоваться ею. Пользоваться ее телом, пользоваться ее жизнью. Внушать ей чужие мысли и мнения.

Хватит!

За последний час она действительно повзрослела.

Глава 3

Воспоминания двухлетней давности проносятся вихрем перед глазами. Заставляя вспомнить: зачем я здесь? Затем, чтобы уничтожить.

Подсознательно стараюсь держаться от него подальше. Подхожу к кровати и сажусь на самый край.

Он находится на безопасном расстоянии. Между нами целая комната. Наивно себя убеждаю, что я в безопасности. Но его взгляд… достаточно лишь взгляда чёрных глаз, чтобы я смогла почувствовать, насколько я слаба. Жалкая и уязвимая. Только в своих мыслях я такая сильная и решительная, а на деле… Я в его доме и он здесь хозяин.

Но он не мой хозяин. Я должна прийти в себя. Иначе все, к чему я шла, эти чертовы два года, превратится в прах.

— Подойди ко мне! — Маркус делает глоток из стакана и смотрит на меня исподлобья.

Поразительно. В таком юном возрасте иметь такой угнетающийся взгляд. Непроглядная чернота, поглотившая радужную оболочку, заставляет леденеть кровь. Сворачиваться под неистовым напором.

Нам едва стукнуло двадцать, а если посмотреть Маркусу Бруно в глаза, не зная его возраста, можно подумать, что перед тобой сидит человек с огромным жизненным опытом. Возможно, так и есть. С той ночи прошло два года. За два года многое могло произойти?

К счастью, мне все равно. Мне всего лишь нужно несколько секунд, чтобы прийти в себя и тогда, я сделаю его жизнь ещё невыносимей. Сломаю, как когда-то сломал меня он.

— Подойди, Эва! — требовательней.

Я по-прежнему остаюсь на месте. Как только он вошёл в комнату, заполнив пространство своей мерзкой энергетикой, я потеряла возможность шевелиться и дышать.

Все-таки, есть огромная разница между тем, когда мы остались наедине, и несколькими часами ранее, когда мы были окружены его шавками.

Сейчас он не побоится замарать об меня руки. Если я ещё хоть минуту помедлю, он прикончит меня лично.

Я не успела ещё насладиться агонией в его глазах. Похоже, я достигла своей цели. Неожиданно появившись перед ним, испортила пару-тройку его планов. Но для меня этого мало. Я хочу, чтобы он горел в аду. Точно так же, как ежедневно горю я.

Поднимаюсь на слабых ногах. Тело не слушается. Оно ещё прибывает в шоке от смерти близкого человека. Его ублюдки, не моргнув глазом, лишили жизни единственного, кто был для меня важен. Кто не отказался от меня. Приютил. Поделился жизненным опытом.

Подхожу. Задерживаю дыхание. Не хочу дышать им. Отсутствие кислорода кружит голову.

Молюсь, чтобы он остался на своём месте. Все-таки, ещё рано. Я не готова встретиться лицом к лицу с персональным дьяволом.

— Скажи мне, Эва, как так вышло, что ты сейчас стоишь передо мной? За два года успела соскучиться?

Нет, черт возьми, не делай этого. Не поднимайся! Оставайся на своём месте.

Нет, он не слышит моих немых криков. Истерики, в которой бьется душа, не желая, чтобы этот монстр приближался ко мне.

Два года назад он просто вошёл в мою комнату. Два года назад он преподнёс мне подарок, «убивший» меня…

Ненавижу!

Мне хочется выть от отчаянья, которое безжалостно напевает мне, что я снова вляпалась. Хочется кинуться на Маркуса и расцарапать его лицо, ощущая под ногтями, свежую кровь.

Но вместо этого я просто смотрю, как шаг за шагом, парень сокращает расстояние между нами и, остановившись в метре, хватает меня за горло, резко притягивая к себе:

— Ты снова заставляешь меня повторяться, — шепчет в самые губы, — да, малышка? Любишь, когда грубо?

Его пальцы касаются скулы. Вздрагиваю.

Ведут выше и заправляют волосы за ухо. Обманчиво нежно. Его голос слишком разнится с его прикосновениями.

Нежность это не про него. Его главные качества — это умение доставлять боль, разрушать все, к чему он прикасается.

Поднимаю голову, сталкиваясь с его глазами. Там чёрная бездна. Тьма поглотившая душу, пробирается наружу. Там нет, и не будет никакой нежности.

— Я оставлю тебя себе! — Маркус неожиданно кидает громкие слова, глядя на мои губы.

Отшатываюсь назад, но крепкая рука, что успела спуститься на мою поясницу и застыть, не позволяет и на миллиметр отстраниться от ненавистной близости.

— Не боишься, что я отравлю тебя при первой возможности? — дёргаюсь из последних сил.

— Нет! Пару дней взаперти и без еды, остудят твой пыл!

Несколько шагов и парень, не жалея силы, толкает меня на холодные простыни.

Его пальцы опускаются к пряжке. Щёлкает ею и откидывает ремень в сторону.

В ушах замирает этот звон. Почему-то он у меня ассоциируется со щелчком предохранителя.

— Ты зря появилась в моем городе, Эва! С тобой здесь никто церемониться не будет. А из моего дома ты уйдёшь только тогда, когда мне это захочется. Если захочется, конечно.

Вот и все. Я пришла к тому с чего начала. Вот только я сейчас не запуганная мышь и так просто не достанусь этому зверю.

Отползаю назад, но парень, похоже, был готов к сопротивлению. Хватает меня за ногу и дергает на себя.

— Ты не тронешь меня! — брыкаюсь. Цепляюсь за все что вижу.

Сердце заходится в бешеном ритме, перед глазами все плывёт. Страх — чувство, которое не каждый способен контролировать. Я — точно нет! Он парализует меня. Лишает способности здраво мыслить.

Бруно не сделает этого снова. Пока я имею хоть малейшую возможность на спасение своего тела, я буду выбираться из этой проклятой ситуации.

Мне категорически нельзя оставаться с ним наедине. Он в разы сильнее. Это нужно принять к сведению.

В подтверждение мыслей, подонок насильно переворачивает меня на живот и, схвативши за волосы, тянет на себя.

— Да, малышка, сопротивляйся. Я привык, что мне ничего легко не даётся.

— Ублюдок! — впиваюсь ногтями в его руку, царапая до крови. В отместку, брюнет одной рукой хватает меня за горло, вжимая в горячее тело, а второй — дергает разрез платья. Ткань жалобно трещит по швам, оголяя мое тело.

Твёрдый член вжимается в ягодицы, и вот тут начинается самое страшное: безысходность, вперемешку с истерикой, захлестывают меня. Слёзы горячими дорожками стекают вниз, капая на его расцарапанные руки. Неконтролируемые всхлипы слетают с уст.

— Кхм-кхм… — позади, слышится стук. Три громких удара.

— Что? — рявкает Маркус разворачиваясь на звук.

В дверном проёме стоял Джаспер. Оперевшись о косяк и сложив руки на груди, парень с интересом наблюдал за развернувшейся картиной.

— Твоя ненаглядная совсем слетела с катушек! — говорит уже на привычном английском, — она выхватила у Фредо пистолет и размахивала им, требуя позвать тебя. Признаюсь честно, первое время меня это забавляло. Но потом она выстрелила в Эннио. — Пожимает плечами.

— Вот же неугомонная сука!

Капкан из рук разъединяется, и я падаю на кровать. Переворачиваюсь. Мигом, отползая к изголовью. Пытаюсь прикрыться.

— Смотри за Эвой! — приказывает Джасперу.

Как только Маркус оставляет нас одних, парень отлипает от двери и идёт ко мне. На ходу снимает чёрную футболку.

Вжимаюсь в изголовье, думая, что меня это спасёт. Сделает невидимой.

— Оденься, Птичка! — кидает в меня футболку. — Думаю в твоей новой клетке, тебе никто не предложит тряпок.

Быстро тянусь к футболке, принимая подачку. Во всяком случае, так лучше, нежели он будет пялиться на мою грудь.

Незнакомый запах тут же бьет по обонянию. Терпкий. Дикий. От одного запаха по телу расползаются мурашки, а во рту почему-то собирается горькая слюна.

— Может все-таки, сбежишь?

— Нет! — отрицательно мотаю головой. Из подо лба, наблюдаю за каждым его движением.

— Эва… — губы расплываются в улыбке. — По имени он называет только свою мать.

— Мне все равно! Можешь уходить, я не сбегу.

— Я не сомневаюсь, — ухмыляется. — Маленькая мазохистка!

Его это забавляет? Серьезно? Придурок!

— У тебя есть телефон?

— Есть!

— Я могу сделать звонок, о котором никто не узнает?

Дохлый номер, но мне срочно нужно позвонить. Всего пару слов.

— Что мне за это будет? — смотрит в глаза. Без стеснения пробирается в самую душу.

— Ничего!

Парень не медля ни секунды, лезет в карман и достаёт оттуда телефон. Кидает в мою сторону. Его взгляд по-прежнему сконцентрирован на моем лице. Терпеливо ждёт, пока я решусь. А я и вправду не рассчитывала, что это сработает.

— Ну же, — вскидывает бровь, — звони, кому хотела.

Глава 4

— Пойдём! — Джаспер кивает на дверь, когда я дотрагиваюсь до его телефона.

— Куда? — отдергиваю руку и выравниваю спину.

— В тихое место, где ты сможешь нормально поговорить.

Его поза непринуждённая, на лице нет ни единого намёка на иронию.

— Хорошо, идём!

Моему слепому доверию к этому человеку нет объяснения.

Я ему не доверяю и боюсь, но все равно покорно встаю с кровати и следую за ним по пятам. Это все мое подсознание. Когда он рядом, оно включается и начинает противоречить сознанию.

Когда мы оказываемся на улице, оглядываюсь по сторонам. Позади остаются крики и свет, льющийся из окон. Джаспер обходит дом, я следую за ним. В полнейшей темноте мы идём ещё несколько минут, пока перед нами не появляются круглые огоньки подъездной дорожки.

— Куда мы пришли? — оглядываюсь с опаской. Кажется, кроме нас здесь никого нет.

— Ко мне домой! Маркус любезно предложил комнату в своём доме, но меня крайне раздражают итальянские вопли. Боюсь ненароком кого-то убить. Особенно, его истерическую подружку.

Парень открывает дверь и пропускает меня вперёд.

— Кухня налево. Иди туда!

Меньше чем за минуту, шатен появляется в кухне уже в новой футболке.

— Звони при мне! — кинул короткий взгляд на мои пальцы, сжавшие телефон. — Пароля нет.

Набираю знакомый номер и, приложив телефон к уху, наблюдаю, как парень достаёт продукты для приготовления сэндвича.

— Аллегра?.. — произношу сразу же, как слышу тихое «Слушаю». — Аллегра, у меня все в порядке. Нет повода для переживаний, но я не смогу некоторое время выходить на связь.

Намеренно называю маму по имени.

— Эва, — шепчет в трубку мама, — я думала, с ума сойду. Неделя, Эва! Я тебя неделю не слышала! Ты обещала.

— Ближайшую неделю ничего не изменится, звонков тоже не будет. У меня мало времени, как она? — «Ноэми» добавляю мысленно имя дочери. — Одно слово, телефон возможно на прослушке.

Смотрю на парня, который в это время кидает на хлеб прошутто. Джаспер кривится, но никак не комментирует мою реплику.

— Все хорошо. Энзо решил, что ему подвернулся случай воспитать лучшую версию тебя. — Чувствую в ее голосе иронию.

— Как ты с ним живешь? — на секунду забываюсь, где я и с кем, но вовремя прихожу в себя и добавляю: — Нет, не отвечай. Все, пока.

Сбрасываю вызов и для собственного спокойствия удаляю номер.

— Честно признаться, я подумал, ты будешь звонить папе римскому, потому что из той задницы, в которую ты встряла, только он сможет тебя вытащить. — Смеётся. Приземляет передо мной тарелку с сэндвичем. Садится напротив, ставя перед собой такую же.

— Ешь!

— Ты не боишься, что тебя накажут, когда узнают, что ты не выполнил приказ следить за мной?

— Вот она ты, сидишь напротив. Я сам решу, где и как за тобой следить. К тому времени как Маркус натрахается с этой Сукой, мы вернёмся.

Морщусь от его слов и отодвигаю от себя тарелку. Меня сейчас вырвет.

— И что же вас связывает с Маркусом? — вгрызается в сэндвич.

— А вас? — отвечаю вопросом на вопрос.

— Работа. — Ни секунды не колеблясь жуя, отвечает он пожимая плечами.

Я хочу собственными руками выдавить его глаза за то, что он уничтожил меня. Сделал одержимой, больной и зависимой. Заставил бояться любой близости и презирать всех мужчин. Ненависть и месть вот что меня связывает с Маркусом Бруно. Но Джасперу не обязательно об этом знать, хотя я не удивлюсь, если он умеет читать мысли и все давно понял.

Его открытый взгляд сбивает с толку. Сканирует. Он точно видит меня насквозь.

Так не честно. Мне кажется, он уже знает обо мне все, а для меня он по-прежнему остаётся чистым листом с устрашающими габаритами военного. Огромная непробиваемая скала.

— Перестань на меня так смотреть! — рычу. Откидываю его телефон.

— Ничего не могу поделать с собой. Люблю разглядывать красивые вещи.

— Я не вещь! — вспыхиваю.

— Это ты Бруно скажи. По каким-то отчаянным причинам, ты из кожи вон лезешь, чтобы стать его вещью. Дура или наоборот? — подмигивает.

Отворачиваюсь.

— Откуда, так хорошо знаешь английский, Эва Баво? — продолжает свою собственную непринуждённую беседу. — Тоже училась в закрытой школе?

— Нет, просто мой отец тиран. — Подхватываю двумя пяльцами тарелку и тяну на себя. Скептически рассматриваю неуклюже сделанный сэндвич. — Я сидела на домашнем обучении, мне было скучно и я дополнительно, много чего изучала.

Вот что с людьми делает нормальное обращение, еда и наигранная забота. Не проходит и часа, как ты рассказываешь о своей семье. Так легко ослабить оборону и открыться. Когда в голосе прослеживается человечность.

Не знаю, какую игру он затеял, но у него отлично получается пускать пыль в глаза.

— Как ты вообще оказался рядом с Маркусом? Ты не похож на его свору. Ты другой. — Отрываю кусок хлеба и засовываю в рот, следом сминаю прошутто. Я даже не догадывалась, насколько голодна.

— О, милая, ты ничего не знаешь обо мне. Если я не насилую маленьких девочек, это не значит, что я другой. Я такой же аморальный ублюдок, а может даже и хуже. Кстати, сколько тебе? Выглядишь очень юно. — Отклоняется назад и хватает две жестяные банки пепси. Поочерёдно щёлкает ими и одну толкает мне.

— Двадцать? А тебе? — машинально задаю вопрос, хотя мне это совершенно не интересно.

Его непринуждённое поведение, расслабляет и настораживает одновременно, заставляя сбиваться с мысли.

— Двадцать восемь. — Делает глоток, продолжая рассматривать меня. — У тебя голубые глаза, не типично для итальянок. Расскажешь почему?

— У мамы голубые.

— И у Карло голубые, были. Вы родственники?

— Нет, я была его элитной шлюхой! — язвлю.

Он долго будет копать под меня? Может прямым текстом сказать, что меня интересуют муки Маркуса Бруно и пусть он отстанет от меня?

— Да, конечно, а теперь решила переключиться на молодого. Логично, почему бы и нет. — Язвит в ответ.

Джаспер отодвигает пустую тарелку и, подкуривши сигарету, упирается локтями в столешницу, которая нас разделяла. Именно разделяла, потому что сейчас он непозволительно близко. Я чувствую на губах его никотиновое дыхание.

— Когда ты услышала фамилию Сальери, твои глаза замерцали. Ты знаешь его?

— Человека, который негласно держит весь город в страхе? Нет, не знаю! Даже не слышала о таком!

В порыве поддаюсь ближе и тут же отстраняюсь. Его взгляд темнеет, давая понять, что вот здесь находится граница. Если я сейчас не замолчу, то рискую познакомиться с аморальным ублюдком. Насилие ему не интересно, что ж, значит, он меня просто убьёт.

Глава 5

Маркус Бруно

— Паршиво выглядишь! — парень одаривает равнодушным взглядом входящую в кабинет Бьянку.

Делает глоток утреннего кофе и ставит чашку на белоснежное блюдце.

Бьянка проходит вглубь и занимает место напротив своего жениха.

За два года, Маркус так и не соизволил взять ее в жены.

— А как бы ты выглядел, если бы всю ночь не спал? Этот, — пренебрежительно поджимает губы, указывая на шатена, который уткнулся в телефон. — Так и будет здесь сидеть?

— Он не знает итальянский, расслабься! — врет.

Да парню в принципе не интересно, что здесь происходит. Его телефон транслирует видео со скрытых камер расположенных в его доме. Джаспер решил на секундочку заглянуть и посмотреть, чем занимается его ночная, неприступная гостья-мазохистка.

Эва сидела на кухне, держа в руках огромную чашку и не отрываясь, разглядывала стопку одежды: мужскую футболку и трусы, которую для неё оставил парень, на случай если она все-таки решит принять душ.

— Если ты успокоилась, дорогая, я готов выслушать твою претензию!

Маркус как и всегда безупречно одет, его волосы уложены, а запах дорогого одеколона приятно щекочет нос. Но его чёрные глаза отображают чёрную душу. Из уст льётся приторная ложь. Никакая она не дорогая. Парень до сих пор не поймёт, почему нянчится с этой девкой?

— Мы здесь уже полгода, а до этого были вообще непонятно где! — шипит от злости. — Ты мне обещал месть! Обещал уничтожить Энзо Баво, а вместо этого я вижу здесь его гнилое отродие? Нет, — откланяется на спинку стула и вроде бы берет под контроль вспыльчивые эмоции. — Если она здесь для того, чтобы ты скормил ее цепным псам, а кости прислать моему «братцу» — я не против!

— Нет, Бьянка, она здесь не для этого!

— Ты мне обещал! — рявкает на него и подлетает со своего места.

Даже Джаспер отрывает взгляд от монитора, чтобы взглянуть на эту сумасшедшую. А в это время, Эва подхватывает одежду и направляется в ванную.

Да, малышка, идёшь в правильном направлении!

Шатен хмыкает себе под нос и переключается на камеру гостевой ванной.

— Ещё раз повысишь голос на меня — убью! — все так же спокойно произносит парень. Но угроза долетела до адресата, девушка приземлилась на стул и притихла.

— Пойди, сходи в салон, — указывает куда-то в окно. — Снова перекрась волосы. Сделай маникюр, купи новое платье… что вы ещё любите делать, когда вам скучно. Отвлекись, дорогая! Мне не интересна месть Энзо Баво, мне даже не интересно, что там с моим отцом. Мой интерес лежит здесь, в Сицилии. Смирись! Ещё она выходка с твоей стороны и я перестану быть таким милым.

— Какая же ты тварь! Ты жалок! — кажется, девушка окончательно слетела с тормозов. — Ты приволок меня в эту дыру, кормил завтраками, а теперь заявляешь, что тебе больше не интересно это? Я ухожу, понял? — медленно поднимается с кресла. — Только попробуй стать на моем пути! Ты меня совершенно не знаешь Маркус Бруно! Ты только что нажил себе ещё одного врага. — Разворачивается, но возле двери притормаживает и смотрит на Джаспера: — Твои шавки, Маркус, скоро оставят от тебя одни кости, а я с радостью на них станцую!

Хлопает дверь, а через секунду она открывается снова.

Ещё одно слово, сучка, и я тебя пристрелю!

Брюнет тянется к верхнему ящику, где лежит револьвер.

Но вместо взбалмошной фурии в кабинете появляется Фредо.

— Там приехали люди Сальери, и мало того, сам синьор приехал. — Выпучил глаза.

Интересно…

Маркус откинулся на спинку стула и провёл пальцами по волосам.

— Ну, приглашай, раз приехали! Ты смотри, — обращается к Джасперу, — раньше нужно было грохнуть этого Ноэ! — довольно ухмыляется.

Шатен недовольно цокает и качает головой. Блокирует телефон на самом интересном: Эва снимала своё разорванное платье.

Последний месяц Бруно то и дело пытался выбить встречу с хозяином этого города. В перспективе было избавиться от мужчины. А для начала брюнет хотел стать его партнёром и прочувствовать всю кухню изнутри. Всю нелегальную Сицилию изнутри.

Высокий итальянец, в сопровождении трёх мужчин, зашел в кабинет Маркуса. Сальери выглядел представительно. Ничто не намекало на то, что его руки по локоть в крови. Вокруг него был дорогой антураж: машины последней марки, дизайнерские костюмы. И только благородная седина, коснувшаяся его тёмных волос и аккуратной бороды, намекала на нервную деятельность, потому что мужчине было всего тридцать девять.

Винченцо Сальери разместился в кресле, где ранее сидела Бьянка. Коротко взглянул на Барлоу и перевёл сосредоточенный взгляд на Бруно:

— Верни мне девчонку!

— Какую девчонку?

— Не строй из себя идиота Маркус. Я знаю, что внучка Ноэ у тебя! Верни мне ее.

— Эву?

Ах, вот оно что! Неприступный, великий и грозный Винченцо Сальери пал под чарами Эвы Баво?

План как выгодно разыграть малышку появился сам собой. Как же удачно она попала ему в руки. Если немного потянуть, то можно и вовсе выбить себе место под солнцем.

— Что я получу, взаимен? — сложил руки на груди.

— Ты со мной торговаться вздумал, щенок?

— Пойми меня правильно, ты просишь отдать податливое, да ещё и такое красивое тело, которым я могу воспользоваться в любую минуту. Это утрата очень отразится на моем удовлетворении. Ну же, предложи мне что-нибудь не менее значимое. — Выгибает бровь.

Винченцо закипает внутри, но виду не подаёт. Он понимает, что малолетка играет с ним в одну из своих излюбленных игр. Сальери знает о прошлом Эвы. Почему она здесь. Он пришёл именно поэтому. Забрать ее, чтобы девушка не допустила новых ошибок.

— Ты убил моего человека..

— Того бесполезно старика? — беспардонно перебивает Сальери, прощупав брешь в его непробиваемости.

Эва, кто бы мог подумать? Как тесен мир.

— Ну нет! Это никак не сравнится с красивой девушкой!

Если хозяин города до сих пор сидит перед юношей и выслушивает весь этот бред, то ему и правда важна Эва.

Винченцо обещал Ноэ присмотреть за ней, а Сальери держит своё слово.

— Ты будешь приглашён на благотворительный ужин. — Цедит сквозь зубы, зная, чего этот малёк добивается.

Подавись щенок!

— Благотворительный ужин? — выплёвывает с иронией. — Это так вы называете сбор кучки криминальных авторитетов? Но я согласен, спасибо за приглашение. Фредо! — выжидающе смотрит на своего человека.

— Синьор, девушки в доме нет! — испугано произносит.

— Она у меня, — Джаспер поднимается с дивана и проталкивает телефон в карман джинс.

— Как это у тебя?

Маркус вмиг мрачнеет, что не остаётся без внимания Сальери. Ему это не нравится. А ещё ему не нравится Джаспер Барлоу.

— Я приведу ее! — подмигивает охране Сальери и выходит из кабинета.

Глава 6

Эва Баво

Опускаю вниз смеситель и меня накрывает острое ощущение, что в ванной я не одна. В напаренную комнату пробрался сквозняк и он нещадно облизывал мое голое тело, выпуская мурашки.

Медленно отодвигаю полупрозрачную шторку вбок и тут же одёргиваю ее обратно. Будто бы она спасёт меня, если посторонний захочет подойти.

— Что ты здесь делаешь? — вышло немного истерично. Ну а как по другому: я голая перед взрослым мужчиной.

— В своём доме? — иронично замечает Джаспер. Он стоял у двери, облокотившись всем корпусом о деревянную поверхность.

— Ты понял меня! Выйди отсюда!

Шаги приближаются и сердце обрывается вниз. Он же не тронет меня? Джаспер не такой. Другой.

Шторка отодвигается и передо мной возникает мужская рука, протягивающее коричневое полотенце.

Он издевается надо мной? Я уверена в этом.

— Закончила? — уточняет, когда я нервно дергаю махровую ткань и наспех кутаюсь в неё. — Отлично! Почистила свои пёрышки, Птичка? — в его голосе чувствуется нервозность.

Одно движение и шторка отлетает к противоположной стене.

— Как раз вовремя! — встречаюсь с холодной зелёной радужкой. — За тобой приехал папочка!

— Какой папочка?

На секундочку образ разгневанного Энзо занял сознание и мне понадобилось несколько раз моргнуть, чтобы избавиться от него.

— Винченцо Сальери. — Его слова окончательно развеивают образ отца.

Облегченно выдыхаю и перешагиваю невысокий бортик. Какой же он мне папочка? Стоп. На что он намекает?

Ступаю на скользкий кафель и не удерживая равновесие, лечу вперёд. Упираюсь ладонями в грудь шатена, который вовремя подоспел словить меня. Чувствую его цепкую хватку на пояснице и под рёбрами.

— Отпусти! — цежу сквозь зубы, когда парень держит меня неприлично долго.

— Отпустил!

Поднимает руки вверх и я снова начинаю скользить. Хватаюсь за него.

— Ты бы коврик здесь какой-то придумал! — злюсь от своей беспомощности.

— Без проблем, в следующих раз будет. Одевайся! — кивает на стопку с одеждой.

В следующий раз? Да, конечно!

— Следующего раза не будет! — кричу в закрытую дверь.

Обтираю с кожи оставшуюся влагу и быстро одеваю предложенную одежду. В футболке я утонула, а мужские боксеры больше напоминают шорты, причём не такие уж и короткие.

Ладонью тру запотевшее зеркало, пробегаюсь пальцами по спутанным волосам. Закидываю их назад.

Я приму предложение Сальери уехать отсюда. Это будет небольшая рассрочка, чтобы собраться с мыслями.

Выйдя из ванной, сталкиваюсь пристальным взглядом зелёных глаз:

— Тебе идёт! — резюмирует мой внешний вид. Направляется к выходу, а я следом за ним.

Зайдя в особняк Бруно, внутри все переворачивается. Все вдруг становить безразличным. На поверхности остаётся только неконтролируемое чувство мести.

Только вот простой вопрос: «Как?» — сбивает весь пыл. Я придумаю как. Одной пулей в лоб тут не обойтись. Я хочу чтобы он вечно гнил в болезненных муках.

Когда мы с Джаспером проявляемся в кабинете, в котором вчера я стояла на коленях, на мне мгновенно концентрируется все внимание присутствующих.

Шатен прошедший мимо и занявший своё привычное место на диване, без какого либо стеснения ощупывал меня взглядом.

Но все это было ничто по сравнению с Маркусом. Я нутром чувствовала, что брюнет смотрит на меня. Его взгляд оставался невидимыми ожогами на коже, настолько он ядовит.

Я посмотрела и Винченцо и сразу же поняла, что он не в духе. Это плохо. За прошедшую ночь я поняла, что этот мужчина может мне помочь. Сейчас не самое лучшее время расстраивать его.

— Так мы договорились? — этот вопрос адресуется Сальери. В голосе Бруно прослеживается металл.

Винченцо медленно поднимается с кресла, отвечая парню коротким кивком.

Застёгивает пуговицу на пиджаке и указывает охране на выход. Взявши меня за руку, уводит прочь.

***

— Чем ты думала, когда поехала в особняк к Маркусу Бруно? — Сальери наполняет стакан виски и садится на своё любимое кресло.

— У меня не было другого выбора.

— Выбор есть всегда, Эва! У этого юнца в голове ветер, ты знаешь что он мог с тобой сделать?

— Все что мог, уже сделал! — Переминаюсь с ноги на ногу.

— Тебе мало и ты пришла за добавкой?

— Это не так! Я пришла отомстить!

— Отомстила? — иронично смотрит на меня.

— Нет. Если бы не Джаспер, все закончилось бы плохо. — Признаю своё поражение. Делаю тон смирённым и прохожу вглубь кабинета.

Эта перепалка ни к чему хорошему не приведёт. Не нужно этих нотация. Я сама понимаю, что снова проиграла.

— Мне не нравится этот Барлоу! — Винченцо задумчиво крутит в пальцах стакан.

«А мне он показался нормальным.» — Конечно же я не собираюсь озвучивать свои мысли мужчине.

— Что с ним не так? — хожу вдоль книжного шкафа, стараясь не выдать свою заинтересованность шатеном.

— Не так? Девочка, тебе ещё учиться и учиться разбираться в людях. У него на лбу написано: «ПО-ДО-НОК»!

— Не знаю, он единственный кто ко мне нормально отнёсся.

— Пыль в глаза. Этого и нужно бояться. Человек, скрывающий свои истинные мотивы — опасен. Его хорошее отношение — это часть спланированной игры. Я остерегаюсь Джаспера Барлоу больше, чем Бруно. Щенок Маркус безобиден. Дай ему косточку облитую ядом и он, вильнув хвостиком, побежит ее грызть…

— Не правда! — впервые за вечер встречаюсь с Сальери взглядом.

— В тебе говорит злость девочка, и пока это чувство сидит в твоей голове, ты будешь в проигрыше.

— И что мне делать? Я думала злость главный мотиватор!

— Главный мотиватор — это чистые мысли. Я тебе предлагал как поступить.

— Стать вашей девочкой на побегушках и во всем подчиняться? — зло бросаю не думая о последствиях. — Нет, спасибо! Я так жила восемнадцать лет, а девятнадцатый — для меня вообще стал адом.

— Я тебе не предлагаю быть на побегушках! Ты не эскорт! Ты будешь моей правой рукой. Будешь сопровождать и учиться. А когда придёт время перекроешь Маркусу кислород, не простым желанием и детской обидой. Ты проникнешь в его голову, узнаешь планы, просчитаешь каждый шаг, а потом разрушишь все к чертям собачьим.

— Он меня изнасиловал, это вы считаете детской обидой? В отчем доме живет его ребёнок, на которого я даже взглянуть не могу, потому что ненавижу его биологического отца. Он сломал меня и за это он ответит.

— Хорошо. Как? — делает глоток, смотря на меня поверх полупустого стакана.

Как? Хороший вопрос на который у меня нет ответа.

— Я не знаю! — сдуваюсь как воздушный шарик, оседая вялой оболочкой на диван.

— Поэтому я тебе предлагаю сопровождать меня на благотворительном ужине. Я готов посвятить этого щенка в свои дела, чтобы ты потом собственными руками перекрыла ему кислород. Это твой единственный вариант, Эва! Больше ты не попадёшь в особняк к Бруно. Если не послушаешься — я запру тебя в комнате и приставлю охрану.

— Вы не имеете право! — вспыхиваю на глазах.

— Ещё как имею! Потом спасибо мне скажешь! А если ты согласишься, на ужине мы «убьём двух зайцев». Мне важен Барлоу. Зачем он спелся с Бруно? Его отец в Лондоне — крупный торговец незаконного оружия, в то время как его отпрыск здесь, в Сицилии бегает за щенком и хочет сунуться к наркобаронам. Что-то здесь не сходится.

— Я могу пойти к себе? — поднимаюсь на ноги. Все сводится к одному. Сальери хочет меня к себе. Мне нужно подумать над его предложением.

— Да, иди… — кажется мужчина ещё хотел что-то добавить, но передумал. — И переоденься наконец! — летит мне в спину. — Там прислуга должна была оставить тебе одежду и туалетные принадлежности, если что-то не понравилось обязательно сообщи.

— В этом не будет необходимости синьор Сальери, я уверена у Вас отличный вкус. — Оборачиваюсь. — Спасибо вам..

— Винченцо! — перебивает мою короткую тираду. — Просто Винченцо.

— Спасибо, Винченцо! Доброй ночи.

— Будь умницей девочка и научись прислушиваться, не все хотят тебе навредить.

Киваю и, не проронив больше ни слова, покидаю его кабинет. В коридоре за мной по пятам идёт охранник и замирает за закрытой дверью моей комнаты, оставаясь дежурить на ночь.

Оставшись одна, я валюсь на роскошную кровать. Оттягиваю мужскую футболку и зачем-то нюхаю ее. Еле уловимый терпкий аромат Джаспера, оседает на рецепторах, слегка кружа голову.

Может быть Сальери прав? Если войду в бизнес я буду осведомлена о всех сделках Маркуса и смогу навредить ему?

То, что сама, голыми руками я не справлюсь с ним — это я уже поняла. А прислушаться к Сальери, значит быть перед ним в долгу. Из двух зол, как говорится…

— Благотворительный ужин… — задумчиво вскидываю голову к потолку. Последний раз на ужине, где собралось много влиятельных людей в красивых нарядах я была два года назад. Это был ужин по случаю моего совершеннолетия.

Интерлюдия

ДВА ГОДА НАЗАД… Вердингс. Италия. Ужин по случаю совершеннолетия Эвы Баво.

Сегодня предстоял сложный вечер. Эва впервые за две недели встретится с персональным монстром. Ее раны затянулись, осталось только кровоточащее сердце. Вот бы и оно так же быстро затянулось как видимые увечья.

Для сегодняшнего ужина Эва подготовилась серьезно. Даже решительно, можно сказать. Выбрала кричащий наряд и броский макияж. Отец свалится в обморок, увидев ее в этом ярко-красном велюровом платье с глубоким V-образным вырезом. Сегодня она четко решила обозначить свои границы. Понадобится — она уйдёт из этого замка!

Осталось последнее дело. Девушка несмело сжимала тест на беременность для ранних сроков, который стащила у мамы. У неё была пятидневная задержка. Здесь не нужно быть великим экстрасенсом, чтобы понять, что к чему. Достаточно логически сложить два плюс два и, надеяться, на гормональных сбой на фоне «первого раза».

Эва слабо верила, что такое бывает, а в положительный тест вообще не хотелось верить.

Время ползло невероятно медленно. Три минуты ожидания указанные на упаковке, тянулись с чуть ли не самую вечность.

Две полоски.

Черт..

Откидывает неповинную пластмассу в сторону и та ударяется о стену.

— Эва, с тобой все в порядке? — голос матери проходится холодком вдоль позвоночника.

— Да… — подлетает к тесту и прячет его в рукав.

— Что у тебя упало? — шаги приближаются.

— Ничего, — открывает дверь первая, встречаясь с такими же голубыми глазами, как и у неё. — Просто колпачок от помады из пальцев выскочил.

Она врет? Матери? Подобное случилось впервые.

Аллегра была единственным самым близким человеком для блондинки. Мамой, понимающей подругой. А сейчас между ними образовалась трещина лжи, которая превратится в самую настоящую пропасть. В этом даже можно не сомневаться.

— Твой отец придёт в дикий ужас! — женщина, улыбаясь, оглядывает внешний вид своей дочери. Мягко гладит по щеке. — Но я не жалею, что мы выбрали это платье без его согласия. Ты бесподобна!

В гостиной уже все собрались: Баво, Йылдыз, Бруно. Три семьи и их дети. Алонсо отказался присутствовать на пире. Вместо него присутствовала ещё одна пара, которую Эва не знала.

Было немного не по себе спускаться под пристальные взгляды гостей. Крепко сжимающая ладонь матери не помогала. Ее будоражил лишь один взгляд чёрных глаз. Он пробирал до костей и это был не отец. Это был Макрус Бруто.

Эва намерено не сталкивалась с ним взглядом. Избегала контакта во время поздравлений.

— Рамазан, — протягивает руку высокий брюнет, — а это Фаби, моя супруга. Я слышал, что ты любишь читать, — протягивает ей увесистый прямоугольник, обвёрнутый в серую упаковочную бумагу. Сверху красовался чёрный бант. — Это из моей личной коллекции, но здесь нет счастливого конца.

— То, что нужно, — дергает уголком губ вверх, принимая подарок. — Спасибо!

Пара занимает своё место.

— Эва? — отец хватает ее за руку. Нависает над дочерью, целуя в висок: — Ты собираешься в этом сидеть за столом?

— Да! — выкручивается и садится рядом с Катрин.

— Рискуешь, детка! — девушка пробегается пальчиками по красному велюру, что обтягивало бедро Эвы. — Откуда столько дерзости?

С самого начала атмосфера не задалась и, вечер протекал в гнетущем молчании.

Маркус сидел практически напротив, прожигал взглядом румянец на ее щеках. Блестящие губки. Следил за каждым взмахом пушистых ресничек.

Взгляни на меня девочка, ну же!

Его выворачивает наизнанку от ее равнодушия.

Сучка! Когда это произошло? Как можно за две недели так измениться? Давай же, посмотри на меня! Мне необходим твой страх! Как воздух необходим…

Невидимая сила заставляет девчонку бросить короткий взгляд в его сторону и вся броня рушится. Она раз за разом возвращается в ту ночь.

Моргает. Переводит взгляд на пару напротив: Кемаль и Сандра. Рядом с мужчиной, ровно держа спину, сидит их сын Фабрицио.

Смотря на них, внутри зарождается тепло. Они как высоковольтный фонарь — светятся счастьем. Разве такое бывает? Вокруг мрак и густая тьма, а они как тот долгожданный свет в конце туннеля: горят, кричат, что сказки в этом мире существуют. Одна на миллион, но она есть. Жаль что Эва в это больше не верит.

Свет фар проезжающего мимо автомобиля заливает стены и пол.

Кого это принесло?

Энзо обеспокоено смотрит на Марко. Поднимается со своего места.

— Это по мою душу! — Произносит Маркус, хитро улыбаясь, поднимая ладони к верху. — Сейчас вернусь.

Как гора с плеч и снова стало, чем дышать.

— Кемаль? — Эва поднимает взгляд на бородатого мужчину. Решает добить своего отца? Не специально, просто она живая и хочет сама прожить свою жизнь, опираясь на свои неправильные решения. — Что вы слышали об Академии Изящных Искусств?

Мужчина не отвечает. Вскидывает бровь, пристально рассматривая девушку, игнорируя убийственный взгляд ее отца.

— Ты не будешь там учиться! — режет слух голос Энзо.

— Я буду учиться там, где захочу!

— Эва! — вмешивается мать.

— С каких это пор?

— С тех пор, что я восемнадцать лет жила по твоим правилам, теперь, когда во мне бьется два сердца, я принимаю решения сама. Твой чертов дом не уберёг меня от той жестокой жизни, о которой ты мне всегда твердил.

— Что ты несёшь? Какие два сердца? — рявкает и подлетает, опрокидывая стул.

— Я беременна! Маркус Бруно меня изнасиловал!

Тишина. Такой тишины даже нет в родовом склепе Баво.

Густую тишину разбавляют равномерные шаги. Они подобны оглушительным стукам молотка, забивающим гвозди в крышку гроба. Сегодня «падут» двое. Два вековых клана, двое мужчин, которые были готовы отдать свою жизнь друг за друга.

Мгновение, и в дверном проеме появляется средний отпрыск Марко Бруно:

— Мам, Пап, Эва… — Маркус проходит в столовую в сопровождении эффектной брюнетки, держа ее за руку. — Прости, что прерываю твой праздник, но я не знаю, когда мы ещё соберёмся вот так, чтобы все вместе. У меня очень важное заявление. Знакомьтесь, это моя невеста, — поворачивается к своей спутнице, смотря на неё со всей нежностью которую имел. — Надеюсь в будущем, моя жена — Бьянка Баво! — Переводит презрительный взгляд на Энзо.

Девушка поднимает изящную ручку, шевеля пальчиками. Ее кроваво-красные губы раскрываются, произнося роковые слова, навсегда меняя жизнь тех, кто присутствовал за этим столом:

— Привет, братец!

Глава 7

Утонченное платье с расшитым верхом, не вызывало восхищения. Но отказаться я права не имела. Альтернативы у меня не было. Придётся идти в нем.

Рассматривая дорогую покупку я остро себя ощущала в новой клетке. Всю жизнь отец держал меня под замком, навязывая свои желания. Он думал, что поступает правильно, ограждая от несправедливого мира. А не справедливость пришла в его дом в обличии крестника, Маркуса Бруно. Все, от чего оберегал меня отец случилось под крышей его дома.

Как будет в этот раз — не знаю. Но то, что мне в одиночку не справиться с монстром это я уже поняла. Надеюсь в клетке Винченцо мне будет разрешено дышать.

Приятная ткань струится по телу не вызывая дискомфорта. Длина — чуть ниже колена. Светло-серая фатиновая юбка и серебристый верх. Украшений по-минимуму. Весь акцент на расшитом лифе. Волосы уложены аккуратными волнами, на лице лёгкий мейк. Я похожа на куклу! По крайней мере, внутри такая же пластмассовая пустота.

Мерцающий взгляд Винченцо не прибавляет мне уверенности, наоборот я стала ещё скованней. В голове беспрерывно трубило, что я все делаю верно, но где-то в глубине, там, под океаном пролитых слез, что-то надрывалось и тихо шептало бежать: «Ты никому ничего не докажешь, маленькая Эва! В мире жестоких мужчин ты — песчинка. Сохрани, что осталось от тебя. Беги!».

Что это? Интуиция? Внутренний голос? Плевать. Душу в себе спонтанный порыв и накрываю своей ладонью ладонь Сальери, который любезно протягивает мне, оказывая помощь при спуске со ступенек.

— Ты блестяще выглядишь, — быстро смотрит на мою грудь. — В прямом смысле. — Выходим на улицу. — Сегодня от тебя потребуется минимум: меньше разговоров, больше внимания. Изучай, анализируй. Пытайся понять кто перед тобой и за какими масками они скрываются.

— Похоже на практическое задание извращённого предмета.

— Так и есть, — открывает передо мной дверь. — Завтра расскажешь, что смогла заметить.

Нужно выкинуть все лишнее из головы. Винченцо Сальери принадлежит этот город. Его боятся и уважают, но больше боятся. Думаю у меня получится чему-то у него научиться.

Благотворительный ужин проходил в закрытом клубе. Мы приехали одни из первых. Спустя час, двери закрыли и я насчитала не более двадцати человек. Но, по прежнему: ни Маркуса, ни Джаспера я не видела.

Джаспер..

Совру если скажу, что не хочу его увидеть. Хочу! С последней нашей встречи прошло около пяти дней. И все эти пять дней, его образ только сильнее впечатывался в мое сознание.

Маркуса никто не собирался ждать. Похоже, многие были не в курсе новичка. Опомнились только когда мы сели за стол, а не тронутыми остались два стула.

Спустя время я расслабилась. Никому не было дела до меня. Приглушенно обсуждались вопросы. Гул голосов разбавлял струнный квартет. Я даже решилась сделать глоток шампанского, а вот попробовать основное блюдо мне так и не удалось.

Эффектное появление Маркуса Бруно приковало к себе внимание всех собравшихся.

Двери основного зала распахнулись, впуская четверых людей: Маркус, Джаспер и двое парней. Их я видела в поместье.

Маркус был облачен в чёрное. Не удивительно. Его чёрная душа отображается во всем. А вот Джаспер проигнорировал правила этикета и пришёл в джинсах и темно-зелёной поло. Мы с ним сразу встретились взглядом. Я списала это на то, что мое платье выглядело слишком вызывающе, да и помимо меня в зале присутствовало не так уж и много дам. Две, если быть точной.

Лицо парня отобразило лёгкое удивление. Всего лишь на миг. Затем он мне подмигнул.

— Добрый вечер, уважаемые синьоры! — послышался голос Маркуса, а затем прозвучал жуткий скрежет ножек стула. Он намеренно протянул его. — Извините за опоздание. Я думаю вы не против, что я пришёл не один?

Джаспер и Маркус усаживаются, а их шавки, остаются стоять позади.

— Опаздывать, как минимум, не уважительно с твоей стороны! — спокойно говорит Винченцо. — Не в моих интересах твое присутствие.

— Такого больше не повторится! — нагло ухмыляется. — В следующий раз я буду более пунктуальнее.

— Друзья, прошу познакомиться Маркус Бруно. Крайне эксцентричная личность, но обещает нас удивить!

Маркус удовлетворенно кивнул головой и перевёл взгляд на меня.

Темнота. С этого момента все перестало иметь смысл. Внутри что-то начало больно жалить. Ненависть снова стала главным чувством.

Клянусь… я научусь это контролировать. Но не сегодня.

Вздрагиваю, когда мою руку накрывает ладонь Винченцо. Почему-то перевожу взгляд на Джаспера и по коже бегут мурашки. Его взгляд исподлобья, насквозь пропитан гневом.

С появлением Бруно разговор между приступающими заметно поскучнел. Темы, которые затрагивались ранее, больше не поднимались. Обсуждались детские дома, приюты для животных… никакого упоминания о наркотиках и контрабанде. Вечер и правда становится похож на обсуждения благотворительности.

Закончив трапезу все разошлись по углам, а я налегла на второй бокал шампанского. Классическая музыка немного отвлекала, собранный взгляд Винченцо приводил в себя.

Маркус снова победил. Я чувствую себя напуганной и загнанной.

— Красное платье было лучше! — проносится над ухом, парализуя тело. Из моих пальцев выдирают полупустой бокал и ставят на ближайшую поверхность. — Потанцуем?

Маркус тянет меня на себя и опасно близко прижимается, выбивая весь кислород из моей груди.

Глава 8

Маркус Бруно

Малышка Баво…

Признаться честно, Маркус не ожидал увидеть ее здесь. Не только здесь, но и в этом городе.

Что же привело тебя сюда? Как это папочка выпустил тебя из-под своего стального крыла?

Ее появление не привело ни к чему хорошему, а связь с Сальери, и вовсе способна разрушить тонкую нить взаимопонимания с хозяином города.

Но ее запуганный взгляд стоил того, чтобы все испортить. Она — ошибка, и он готов ошибиться снова. Маркусу просто жизненно необходимо почувствовать привкус ее горечи у себя во рту.

— Красное платье было лучше! — шепчет ей на ухо. Маркус выхватывает ее бокал и ставит куда-то позади себя. — Потанцуем?

Парень помнит то красное платье в котором она была на именинах. Образ оставил яркий отпечаток на его подсознании.

Тянет ее за руку и вжимает красивую фигурку в своё тело.

На ней невидимая броня из острых, пропитанных ядом, игл. Так приятно раниться о них. Чувствовать последние трепыхания, заведомо зная кто останется в выигрыше.

— Расслабься, — прижимается ещё сильнее. Наклоняется, утыкаясь в ее лоб. Дыша ею. Пробуждая давние воспоминания. — Это же танго. Покажи этим импотентам насколько ты можешь быть страстной! Я то помню!

Маркус не переходит грань приличия. Одна рука покоится на талии, оглаживая серебристую ткань, вторая рука невесомо держит женскую ладонь. Касается нежной кожи, играя проходясь по тонким пальцам. Дразня внутреннего зверя.

Все-таки он зря отдал малышку Сальери. Сейчас хочется чтобы она кричала под ним, а не танцевала при свидетелях.

Напряжение сгущается каждую секунду. Ее близость, запах, страх… он чувствует его. Он слаще любого наркотика. Хочется ещё и ещё…

Тобой хочется манипулировать. Ты как горячий воск. Подчиняйся мне! Бойся меня!

Танец становится сложнее. Маркус ведёт. Подставляет импровизированные движения, вторя характерной музыке.

Шаг, ещё один. Быстрее. Медленнее. Дыхание сбивается, а вместе с ним и ритм.

Ближе, ещё ближе. Ее близость возбуждает. Он хочет ее прямо здесь и сейчас. Прижимается сильнее.

— Чувствуешь как я хочу тебя? — шепчет ей на ухо, опаляя горячим дыханием. Задевая губами мочку.

— Пошёл к черту! — неожиданная пощёчина лязгает по гладковыбритой щеке.

Больно!

От подобного шока, даже струнный квартет прекратил звучание.

Эва делает шаг назад и испуганно смотрит на него. Похоже, малышка сама от себя не ожидала подобной смелость.

Ещё шаг назад. Все как в замедленной съёмке. В его чёрных глазах, разгорается самая настоящая буря, она снесет все на своём пути. Оставляя развалены неподвластные восстановлению.

Проводит рукой по щеке и дергается в сторону девчонки. Занёс руку, чтобы схватить чертовку да горло, плевать на окружающих.

Ты ответишь за это, сучка!

Но хватает только воздух, потому что кто-то резко тянет парня назад.

— Совсем двинулся? — Джаспер отводит брюнета в сторону, толкая в плечо. Краем глаза замечая, как Эва скрывается за дверью служебных помещений. — Тебя сейчас застрелят и правильно сделают.

Смотрит по сторонам ища Сальери. Мужчину нигде не было видно.

Идиоту несказанно повезло.

— Отойди от меня! — толкает в ответ и разглаживается на себе рубашку. — Где она?

— Ты серьезно? Решил сегодня спуститься к дьяволу и познакомиться? Пойди на улицу, подыши!

Маркус отходит от парня и осматривает его сверху донизу:

— Не указывай мне, понял? Когда эта Сучка вернётся, присмотри за ней. Сегодня она вернётся в мой дом! — хлопает его по плечу. — И без глупостей, Джаспер! Я до сих пор не понял, зачем ты потащил ее к себе домой? Она моя! Не смей ее трахать!

Шатен молчит. У него на этот счёт свои мысли, а ещё дико чешутся кулаки. Хочется несколько раз всадить по смазливому личику, чтобы неделю от капельниц не отходил.

— Вот и договорились. Где Сальери? Мы так и не поговорили. — Маркус бегает глазами по залу, ища «хозяина вечеринки» и находит его у бара. Тот разговаривает по телефону. Направляется туда.

Джаспер перехватывает рядом идущего официанта и берет с его золотого подноса стакан с алкоголем. Осушает одним глотком и ставит обратно.

— Спасибо! — говорит на английском.

Тот кивнул и пошёл дальше.

Увидев как Эва возвращается в зал, Джаспер не задумываясь идёт к ней.

— Как ты, птичка? — останавливается рядом с девушкой. Смотрит туда куда и Эва, а именно на пару у бара.

— Тебе не говорили, что данное мероприятие требует официального внешнего вида? — поворачивается к парню, смотря на него красными глазами. Храбрится. Пытается шутить.

В этот момент шатену ещё больше хочется придушить ублюдка.

— Плевать! — награждает девушку скудной ухмылкой. — Не хочешь прогуляться?

— Хочу! — отвечает без раздумий, смотря на парня с застывшим блеском в голубых глазах.

— Идём! — цепляет за руку, переплетая свои пальцы с тонкими пальчиками девушки и выводит из зала под сопровождающие взгляды двух мужчин, стоявших у бара.

Плевать!

Глава 9

Эва Баво

— Ты меня снова куда-то ведёшь! Надеюсь это не твой очередной дом? — мельком осматриваюсь по сторонам и крепче сжимаю его ладонь.

Мы прошли несколько метров, а он по прежнему не отпустил мою руку.

— Почти. Здесь не далеко. — Так же оглядывается по сторонам и мы переходим дорогу.

Останавливаемся возле двухэтажного здания. Похоже на какой-то бар. Он либо заброшен, либо его реставрируют. В любом случае, Джаспер тянет меня вовнутрь.

Вокруг нас кромешная темнота, а в следующую минуту, парень щёлкает включателем и зажигается свет над баром.

Это все-таки бар.

— Что это за место?

— Это бар моего знакомого. Через месяц грандиозное открытие, но что-то я сомневаюсь в этом. Выпьем?

— Зачем ты меня привёл сюда? — вскарабкиваюсь на высокий стул, наблюдая как парень перегибается через стойку. Достаёт два стакана и бутылку с медной жидкостью.

— Чтобы ты остыла, — плескает алкоголь в стаканы. — Чтобы остыл Маркус.

— Я ненавижу его! — выпаливаю в сердцах. Ладонь до сих пор горит.

— Пей! Залпом! Как лекарство. — Всовывает мне в руки стакан. — Забудь о нем хотя бы на одну ночь. — Смотрит на меня своими зелёными глазами и делает глоток. Повторяю его движение.

— Расскажи о себе, — взглядом касается моих волос, задевает скулы и скользит вниз по шее.

— Ничего интересного! — отворачиваюсь, а хочется прикрыться. Его взгляд с легкостью пробирается под одежду исследуя меня. Рассыпая мурашки вдоль позвоночника.

— Враньё! — делает ещё один глоток. — Расскажи о себе. Выключи голову. Забудь о всей этой херне! Представь, что это свидание и ты мне хочешь понравиться.

— Я никогда не была на свидании, — из груди вырывается короткий смешок. Чувствую как щеки заливаются румянцем. Но это помогает. Я начинаю говорить. Как он это делает? — Мой отец не пустил бы меня на свидание. С рождения и до совершеннолетия, он держал меня под замком. Потом случилось нечто плохое. Не думаю, что ты хочешь это услышать.

— Это связано с Маркусом? — кивает на мой стакан, намекая чтобы я сделала глоток.

— Да.

— Я слушаю.

— Он меня изнасиловал..

— Дальше.

— У нас общая дочь. Ноэми. Она с моей матерью и отцом. — Делаю глоток, потому что мне больно. Хочется поскорее стереть эту боль. Хоть чем-то заполнить сквозную дыру в сердце. — Маркус не знает об этом. И никогда не узнает! — смотрю прямо в глаза. Надеюсь он понял меня.

— Не узнает! Не бойся, птичка. Почему я не вижу здесь твоего отца с ожерельем из яиц Маркуса на шее?

Давлюсь виски и закашливаюсь. Закрываю нос, боясь, что алкоголь сейчас оттуда польётся.

— Все очень сложно. — Не могу не улыбаться, хотя сейчас звучит очень серьёзная и болезненная тема. Моя фантазия играет против меня. — Наши кланы… теперь эти титулы в прошлом… семьи, Бруно и Баво много лет были близки..

— Лука Мансано, тебе о чем-то говорит это имя? — неожиданно перебивает меня.

— Я смутно представляю кто это, но не раз слышала это имя в разговорах отца и Марко Бруно.

— Интересно… — задумчив обводит окружность стакана и мое внимание привлекают его пальцы, крупная ладонь.

Его руки увиты жгутами вен, а на предплечье и выше, виднеется рельеф. У него красивое тело. Хочется смотреть на него.

Лицо украшает легкая щетина. Ровный нос, четко очерченные скулы. Мне нравится его разглядывать.

У Джаспера просто огромные плечи и спина, и рельефная грудь. Все это очень хорошо прослеживается, так как поло плотно облегает.

Несколько раз моргаю приходя в себя. Кажется я выпила лишнего.

Джаспер сморит на меня не мигая. В мерцающем взгляде таится ухмылка, но при этом его губы плотно сжаты.

Господи… неужели он заметил как я пялюсь на него? Машинально делаю глоток и морщусь. Как стыдно.

— А что насчёт тебя? Почему ты вьёшься возле Маркуса? Вроде бы ты больше по оружию. — Не смотрю на него. Куда угодно, только не в зелёные глаза.

— Даже так? — дергает уголком губ. — Что ещё Сальери обо мне сказал?

— Не уходи от вопроса, — шелестю юбкой закидывая ногу на ногу.

— Меня забавляет смотреть как Бруно допускает ошибки. Как барахтается в собственном дерьме, искренне веря что это шоколад. Он советуется не с теми людьми. Он тащит в дом не тех людей. А что я? Мне остаётся наблюдать за этим всем со стороны, имитируя дружбу. И да, Сальери прав: я больше по оружию.

— Ты ему не друг? — эта новость по-настоящему шокирует меня, что я пропускаю о чем он говорит дальше.

— Нет, — привычно ухмыляется, — но мы же ему не расскажем об этом?

— Не расскажем… — мотаю головой, находясь под гипнозом его глаз. — Здесь есть уборная?

Мне нужно освежиться. Упорядочить мысли. Этот парень меня сбивает. Столько важной информации за один раз сложно переварить особенно, когда это все сопровождается пристальным вниманием. Двусмысленными взглядами.

— Да, за барной стойкой, дверь. Иди туда. В коридоре сориентируешься.

Сползаю с высокого стула. Парень неожиданно появляется предо мной, оказывая немую помощь, протягивая руку.

Цепляюсь за неё, ощущая как под кожу проникает ток. В нос бьет его терпкий запах. Джаспер очень близко. От него приятно пахнет.

— Спасибо, — отвожу в сторону смущённый взгляд. Поправляю платье.

Захлопнув за собою дверь, медлю. Наконец-то дышать становится легче.

Лёгкое головокружение заставляет снять босоножки. Иду по пустому коридору и с легкостью нахожу нужную дверь.

Холодная вода не помогает. Обливаю лицо, пытаясь остудить пылающие щеки. Долгое время держу руки под шумной струей — тщетно. Ничего не помогает. Побрызгав водой на шею и, промокнув бумажным полотенцем влагу, решаю вернуться обратно.

Отметаю мысли, что Винченцо возможно, ищет меня. К черту! Я хочу один вечер для себя. Хочу узнать кто такой Джаспер Барлоу.

— Все в порядке? — не смотрит в мою сторону. Тушит сигарету.

Киваю. Снова занимаю своё место.

— Тогда продолжим? — поднимает на меня лукавый взгляд.

— А почему оружие? Откуда это? — произношу первое, что приходит в голову, начиная свой допрос.

— Я служил в британской «Особой лодочной службе», — снова закуривает. — Это что-то типа морских котиков, слышала о таких?

— Да!

Я практически оказалась права — он военный. По крайней мере очень близок к этому.

— Оттуда любовь к оружию. Опережу твой вопрос: почему ушёл? Сразу отвечу, — глубоко затягивается делая паузу. На секунду мне показалось, что он не хочет об этом говорить. Больная тебя. — Мы были на задании в Ливии. Там я получил травму и меня сняли. Намекнули, что я больше не дееспособный. Когда стал гражданским начал консультировать в оружии, так сказать. — Опускает взгляд туша сигарету.

— Какая травма? — растерянно ощупываю его взглядом, на предмет видимых изъянов. Ничего нет.

— Оказался рядом с подорванной миной. Контузило.

Боже… Прикрываю рот ладонью.

— Ничего серьезного. Перестань на меня так смотреть, — улыбается.

У него на щеках появляются милые ямочки. Так выглядит его настоящая улыбка?

— Пару месяцев на больничной койке и снова как новенький. — Стряхивает с плеч невидимую пыль.

С ним так легко. Почему с ним так легко? И в тоже время он пробуждает во мне незнакомые чувства. Например, мне хочется подойти к нему и потрогать. Узнать какие на ощупь его плечи? Такие же твёрдые как и на вид? Его взгляд пробирает до самых костей и хоть в первую нашу встречу я до жути боялась его, сейчас: его голос, движения, взгляды располагают к себе. Мне правда хочется ему понравится. Что со мной? Это виски на меня так действует? Я никогда столько не пила.

Мне так сильно хочется остаться в «сейчас». Где нет прогнивших людей-оболочек, где можно спокойно сказать о чем думаешь…

— Мне кажется встреча с тобой, это самое лучшее что произошло со мной за последние два года. — Подпитавшись наивными мыслями, выпаливаю на одном дыхании откровенные слова.

Вот идиотка! Зачем я это сказала?

Джаспер на несколько минут берет паузу, никак не комментируя сказанное мной. Все это время я в буквальном смысле горю от стыда.

Шатен хищно улыбается, крутя в пальцах зажигалку:

— Эва, перестань меня идеализировать. Если я тебе скажу, что получаю настоящий кайф выдавливая врагам глаза. Лично. Вот этими пальцами. — демонстрирует их для убедительности. — Может быть тогда тебе станет легче, птичка?

— Почему ты мне дал это прозвище? — злюсь. Вспыхиваю как спичка. Меня начинает раздражать это слово.

— Потому что ты отчаянно порхаешь из одной клетки в другую. — Иронично замечает. Его тон уже не такой милый и успокаивающий. Снова появилась это непроницаемая маска. Он будто почувствовал мой гнев и сделал «шаг назад».

Мысли о том, что этот человек самый настоящий манипулятор, который с помощью хороших манер располагает к себе и добивается личных целей, гаснет так же быстро как и загорается. Потому что следующее его действие обдаёт кипятком все внутренности.

— Что ты делаешь, Джаспер?

Смотрю во все глаза как парень поднимается с места. Какой-то ничтожный шаг и мои колени упираются ему в низ живота.

Перекидываю ногу на ногу, подсознательно закрываясь от него.

— Мне захотелось стать ближе. Ничего не могу с собой сделать!

Глава 10

— Что ты делаешь, Джаспер?

Смотрю во все глаза как парень поднимается с места. Какой-то ничтожный шаг и мои колени упираются ему в низ живота.

Перекидываю ногу на ногу подсознательно закрываясь от него.

— Мне захотелось стать ближе. Ничего не могу с собой поделать. — Ведёт большим пальцем по скуле вверх. Пятерней зарывается в волосы.

— Джаспер… — на выдохе. Кладу руку ему на плечо. Да… оно такое же твёрдое как и показалось. — Ты должен отойти…

— А ты попроси! Ещё раз. Настойчивее. — Цепляет широкую лямку и тянет ее вниз. — Ты так красива без этих тряпок. Можно я сниму? — лукаво смотрит в глаза.

Ты уже снял.

Молчу, отказать не в силах. Он гипнотизирует. Ловко берет власть надо мной. Все так резко перевернулось с ног на голову и самое страшное, что я не хочу чтобы он останавливался.

Его рука тянется ко второй и делает с ней тоже самое: медленно стягивает по плечу, не забывая при этом касаться голой кожи. Вызывая толпы мурашек.

Когда я наконец, собираюсь с мыслями, желая высказать слабый протест, Джаспер неожиданно тянет меня к себе и всасывается в приоткрытые губы.

Грубые руки ползут под пышную юбку, задирая ее. Раздвинув мои колени проталкивается между ними.

— Ещё ближе… — говорит невпопад.

Пальцы пробираются к молнии на спине и тянут ее вниз. Чувствую как лиф перестаёт сдавливать грудь но на место этого ощущения становится другое. Грудную клетку изнутри обдаёт кипятком и все это — стремительно несётся вниз, опаляя живот.

Что со мной происходит?

— Джаспер! — называю его имя в перерывах, между, когда его рот перестаёт терзать мой.

— Что? Скажи прямо! Я не понимаю тебя.

Слышится короткое жужжание молнии, и вот он снова прижимает меня к себе. Треск моего нижнего белья и он засовывает в задний карман бесполезную тряпку.

— Скажи чтобы я остановился! — шепчет мне на ухо вгрызаясь зубами в шею.

Вот здесь я окончательно теряю контроль над происходящим. Цепляюсь за его шею, обнимая крепче. Сама вжимаюсь в твёрдую грудь.

Руки подхватывают под ягодицы, чувствую как упругая головка проходится по складочкам и проталкивается в меня.

Рвано выдыхаю и вскрикиваю, но не успеваю вдохнуть, потому что Джаспер перекрывает мне кислород своими губами.

Резко тянет меня вверх и впечатывает спиной в барную стойку.

Я не только потеряла контроль над происходящим, а ещё и над самой близостью. Парень сам грубо насаживает меня на свой член, заставляя задыхаться от острых ощущений на грани. Медленно вверх и резко вниз, вверх-вниз.

Он держит меня на весу и медленно доводит до исступления. Пальцы впиваются в мои ягодицы, губы беспорядочно оставляют мокрые следы на лице, шее, ключицах.

Он как голодный зверь дорвался до добычи и делает все так как ему хочется. Он наслаждается мной, а я плавлюсь под его напором.

Толчки становятся быстрее и грубее, тишину пространства нарушают пошлые звуки бьющихся тел. Мои неразборчивые всхлипы смешиваются с его утробным рычанием.

Не думала, что это когда-либо произойдёт. Не думала, что мужчина сможет так просто овладеть мной. Это мой второй раз, но почему-то сейчас мне не хочется чтобы он останавливался.

Только не сейчас… не сейчас.

— Ещё… продолжай… — выдыхаю ему в лицо, упираясь лбом в его лоб. Пальцы царапают короткие волосы на затылке.

И он продолжает. Вдавливает меня в барную стойку, придерживая одной рукой. Второй, дергает лиф вниз, сжимая шершавой ладонью грудь. Это действует как точка невозврата. Она привела к разрушающему взрыву. Тело пронзило током, он проник в каждую клеточку и взорвал ее. От такого разряда, кажется, перестало биться сердце.

— Боже… Боже… — шепчу бессвязно.

Последний толчок и Джаспер прижимается ко мне твёрдой плотью. Его семя брызжет на живот, пачкая меня и мое платье. Шатен снова касается моих губ. В этот раз, он нежно проталкивает язык вглубь. Забирая остатки кислорода. Воскрешая остатки меня.

— Это… была… ошибка… — обретаю способность мыслить только спустя долгие минуты. — Я не… — хмурюсь. Отрицательно качаю головой.

— Как скажешь! — опускает меня на все еще дрожащие ноги. Поддевает мой подбородок, заставляя смотреть в почерневшие от похоти глаза. Они безумны. — Но так ошибаться ты будешь только со мной!

Его слова острыми стрелами пронзают израненное сердце точнее то, что от него осталось. А следующая реплика вовсе сражает наповал:

— Ночь только начинается, поехали ко мне? — задевает своим носом мой, продолжая ласку.

Киваю. Нет сил для ответ. Нет сил отказать.

Пусть всю эту ночь его крепкие, красивые руки без остановок изучают мое тело, раскрывая новые грани. Обо всем остальном я подумаю завтра.

В присутствии Джаспера я чувствую себя желанной, хочется как можно дольше быть в этом ощущении.

Дорога заняла около десяти минут. Шатен, наплевав на все правила, сел за руль в нетрезвом состоянии. У него сильный ангел хранитель или кто там ещё? До его дома мы добрались в целости и сохранности.

— В душ! — толкает меня в строну ванной комнаты, расстёгивая на ходу платье.

Когда ткань с характерным шелестом падает к моим ногам, щеки заливает смущением. Ведь мои порванные трусики до сих пор лежат в заднем кармане его джинс.

— Не туда, — разворачивает меня в неизвестном направлении. — В мой душ. Там нет камер!

— Что? — резко разворачиваюсь к парню, врезаясь в него.

Он закрывает мне рот своими губами, нагло проталкиваясь языком, ища мой. И подхватывает на руки, неся в ту часть дома, в которой я ещё не была.

Лифчик и обувь теряются на пути в ванную. Сам Джаспер раздевается только когда мои ноги касаются волнистого поддона душевой.

Мне жутко неловко стоять перед ним полностью обнаженной. Хочется прикрыться, но извращенное желание посмотреть как шатен стягивает с себя одежду побеждает, над желанием искать чем прикрыться.

Закусываю нижнюю губу, когда его руки увитые выступающими венами тянуться к пряжке ремня. Щелчок. Секунда и его джинсы вместе с нижним бельём оказываются на полу.

Он делает шаг вперёд, и мой взгляд замирает на его возбужденном члене: прямой, так же увит венами. Большой. Как он поместился во мне?

— Нравится? — смотрит прямо в глаза.

Ещё они шаг, и парень возвышается надо мной. Хватает за затылок, вторая рука ложиться на поясницу. Впечатывает в себя, заставляя задыхаться от поцелуя.

Дергает кран и откуда-то сверху, мелким дождиком начинает сыпаться вода.

Джаспер поворачивает меня спиной к себе и давит на поясницу, вынуждая прогнуться.

— Джаспер..

— Тише, птичка, — растирает по моей спине воду. — Я не сделаю тебе больно. — Расталкивает мои ноги.

Гладит ягодицы, просовывая ребро ладони между ними.

Напрягаюсь. Прислушиваюсь к собственным ощущениям.

— Если я попрошу остановиться, ты остановишься!.. — прозвучало неуверенно. Разворачиваю голову, чтобы увидеть его эмоции.

Парень кладёт пальцы на мое лицо, немного надавливая на щёки и снова целует.

— Не бойся и помни: я люблю выдавливать глаза, — издаёт короткий смешок. — Не насилую.

— Не самое романтичное о чем можно вспомнить в данный момент.

— Зато честно.

Его рука опускается к шее, сжимает грудь. Проводит по рёбрам, оглаживает живот. Спускается ниже, несколько раз скользя по чувствительному бугорку и раздвигает складочки, медленно проталкивая в меня налитый член. Замирает. Растягивает под себя.

В этот раз ощущения не такие острые. Возможно, потому что страх мешает отключить голову.

Но когда его пальцы ложатся на клитор и начинают вторить толчкам члена внутри меня — я теряюсь в пространстве.

Свободная рука ложиться на грудь и сжимает ее, оттягивая сосок.

Упираюсь ладонями в мокрую кафельную кладку и неосознанно прогибаюсь.

Перед глазами пляшут чёрные точки. Ноги слабеют. Неконтролируемые стоны срываются с мокрых губ. Я слышу как позади часто дышит парень. Слышу и не могу поверить, что это происходит со мной. Что именно он сейчас заставляет стонать под ним.

Мне хочется его трогать. Царапать до крови. Делиться тем безумием, которое переполняет меня.

Прижимаюсь к нему спиной, хватаясь за затылок. Царапаю кожу как и хотела. Чувствую, как внутри становится тесно, натягивается и вот-вот взорвется. Пусть взорвется, я уже ничего не соображаю.

— Ещё… пожалуйста… ещё!

— Так? — иронично спрашивает, толкаясь в меня грубее. До синяков сжимая мои бёдра.

— Да! Да..

Ещё совсем немного и я взрываюсь, а он взрывается следом за мной, кончая на спину. Вода быстро смывает, не оставляя и следа от его спермы. Только приятная нега, расползающаяся по телу, напоминает мне, что Джаспер довёл меня дважды до оргазма.

На утро я просыпаюсь первой с четко бьющейся в голове мыслью — «бежать». Дежавю. Год назад я испытывала тоже самое: бежать без оглядки, невзирая ни на что.

Мне кажется, Джаспер не спал. Он решил мне позволить это сделать. Может быть ему хватило нашей ночи и шатен просто решил не вмешиваться? В любом случаи спасибо ему за это. В голове до сих пор звучит эхо собственных стонов, отражающихся от кафельных стен. Как бы я смотрела ему в глаза?

Я ни о чем не жалею но, сейчас, я хочу сбежать.

Интерлюдия

ОДИН ГОД НАЗАД… Вердингс. Поместье семьи Баво.

Девушка морщится, закрывая руками уши. Прячется под подушку, наивно надеясь, что это поможет не слышать детский плач.

На улице непроглядная ночь, Эва уже сбилась со счета, сколько по времени орет ее дочь.

Она знает, чего хочет ее ребёнок. От материнского инстинкта не избавиться. Но Эва не может взять дочку на руки, успокоить, обнять и пообещать, что все будет хорошо.

— Эва!

Дверь резко распахивается и в комнату входит ее отец. Девушка подпрыгнула от неожиданности и села на кровать, поджав под себя ноги.

— Ты что, совсем не слышишь, как надрывается ребёнок? — Энзо захлопывает дверь и подходит к малышке в кроватке. — Сделай, хоть что-нибудь!

— Я не могу! — повышает голос на отца.

Она, правда, не может. При каждом взгляде на ребёнка внутри все обрывается. Все внутренности будто облили кислотой. Она выжгла огромную дыру в груди. Дыру несовместимую с жизнью. Эва мертва. Изо дня в день становиться только хуже. А прямое доказательство, что Маркус Бруно был не обыкновенным кошмаром, заставляет мучиться в разы сильнее.

— Ребёнок не виноват, что его биологические родители безмозглые особи! — рявкает в ответ и берет на руки трехмесячную Ноэми.

Энзо горит в собственном аду. Он надеялся, что все позади. Много лет назад умыл «кровавые» руки оставив прошлую жизнь, за плотно закрытой дверью. Залёг на дно, стал примерным семьянином.

Он воспитывал дочь как считал правильным. Оберегал ее от внешнего мира и не уберёг. Случилось то, чего мужчина боялся больше всего: жизнь оказалась безжалостна к его ребёнку, так же как и нему.

Но момент с Ноэми воспринимается острее всего. Он тоже был никому не нужен. Маленький Энзо не был виноват, что ему достались такие родители. Его внучка тоже ни в чем не виновата. Это ангел — чистый ребёнок и его Эва должна наступить на глотку собственному эгоизму и воспитывать дочь должным образом.

К сожалению, мужчина не понимал в каком состоянии его дочь. Точнее не принимал. Принятие — значит крах всей его жизни, все к чему так долго шёл. Он просто хотел отсрочки, иначе, «принятие» сожрет его.

Энзо ничегошеньки не сделал с подонком, надругавшимся над его ребёнком. Энзо запретил делать аборт…

Почему? Потому что многолетняя дружба с Марко Бруно была важнее? Или потому, что это будет обозначать, что он не смог создать ничего нормального?

Мужчина в очередной раз закрылся думая, что поступает верно. Никого не слышал и не слушал. Находился, за долгие мгновения до принятия разрушенной жизни, причём не одной.

Как только Энзо с Ноэми скрылись за дверью, Эва кинулась к шифоньеру.

«Бежать!» отбойным молотком билось в ее голове. Ни секундой больше она не пробудет в этой клетке.

Кидает в небольшую сумку все, что попадается под руку. Без разбору. Сгребает все украшения, надеясь сдать их, и получить немного наличных.

Она не знает куда пойдёт. Нет четкого плана, только имя: Маркус Бруно. Оно как путеводная звезда в океане ненависти, без сомнений приведёт куда нужно.

Бесшумной тенью Эва проскальзывает в коридор. Решает уйти через кухню и заодно захватит немного припасов в дорогу.

Идя по темному коридору, ориентируется по памяти. В детстве, она тоже так сбегала из дома, но могла себе позвонить только двухчасовой побег.

— Эва! — шипит женский голос. Кто-то цепко хватает девушку за руку.

Мама..

— Где отец? — смотрит на Аллегру перепуганными глазами. Всего-то несколько шагов ее разделяют от побега.

— Уснул. Вместе с Ноэми, в нашей комнате.

Родители Эвы — самое лучшее, что может случиться с Ноэми. Так будет правильно. Она поступает верно.

— Ты меня не остановишь! — машет головой, чувствуя как, от предательских слез, пекут глаза. — Мам, не остановишь… — скулит от отчаянья, чуть ли не падая на колени.

Голубые глаза Аллегры тоже заблестели в темноте. Не остановит. В отличие от отца, мать умирала вместе с дочерью. Только боль Аллегры заключалась в том, что она не способна залечить невидимые раны своей крошки. Это угнетало. Это убивало.

Женщина достает свёрнутый в несколько раз клочок бумаги и суёт его в руки дочери.

— Я знала, что так будет! — шепчет, роняя слёзы, гладя свою девочку по голове. Она так любит ее… — Здесь адрес Карло Ноэ. Найди его. Расскажи, кто ты и что с тобой случилось. Он поможет. И поклянись, что будешь звонить мне!

Эва коротко кивает и крепко обнимает маму. Целует щеку и выпархивает через дверь кухни, оставляя женщину содрогаться в бесшумном плаче. Прибавляя ее русым волосам седины. Забирая с собой огромную часть материнского сердца.

Глава 11

Я украла у Джеспера несколько евро на такси для того, чтобы добраться до временного пристанища. Не уверена, что верну ему долг при первой встрече, но постараюсь сделать это как можно быстрее.

Такси поймала без труда, и оно чересчур быстро довезло меня до поместья Сальери. Я не успела прийти в себя. Обдумать оправдание, куда я пропала вчера вечером и, где провела ночь?

Заходить в дом не хотелось. Не хотелось отвечать на вопросы, задевающие мои личные границы, потому что я никому ничего не должна. Но это не так… Сейчас, смотря на дом Винченцо, я четко видела клетку. Джаспер прав, я порхаю из клетки в клетку.

Джаспер… слишком много мыслей о нем. Он бессовестно завладел ими. Он бессовестно завладел моим телом, хотя я даже и не сопротивлялась.

Что я творю? Вопрос без ответа, как и множество других, которые плетутся за мной, подобно невидимому шлейфу. Скоро они опутают мои ноги, и я провалюсь в бездну, из которой нет выхода.

Смотрю по сторонам и все-таки решаюсь ступить на территорию поместья Сальери. Стараюсь держаться «мертвых точек», где камеры меня не смогут поймать, хотя это невозможно. Охрана, скорее всего давно меня засекла на мониторах и хозяин этого дома уже поджидает меня в необъятном и шикарно отделанном холле. Но мне приятно думать, что до сих пор я осталась, не замечена и смогу невидимкой проскользнуть в свою комнату.

Я хочу поскорее снять это дурацкое платье. Я хочу поскорее смыть с себя запах незнакомца, который за короткое время смог забраться в самую душу и даже, попробовал реанимировать ее.

Я оказалась права, как только я переступила порог, сразу же встретилась с суровым взглядом Сальери.

— Вы не мой отец! — не известно откуда, взяв приличную дозу дерзости, брызжу ею. Прохожу, мимо Сальери направляясь к лестнице. — Я не обязана оправдываться!

— Нет, не твой! — отвечает так же колко. — Но ты должна иметь хоть каплю уважения, живя под крышей моего дома.

Останавливаюсь. Поворачиваясь к нему, смотрю прямым взглядом:

— Сегодня вечером вы меня не увидите! — чувствую, как сердце, от не свойственного мне поведения, пускается вскачь. Это Джаспер на меня так влияет?

Винченцо ничего не отвечает. Кажется он в ступоре, но это не мешает ему пожирать меня темным взглядом.

Пока мужчина не передумал и не обрушил на меня свой гнев, разворачиваюсь к лестнице и несусь по ступенькам вверх.

Залетаю в свою комнату и защёлкиваю замок.

Кладу ладонь на грудь, пытаясь угомонить быстро бьющееся сердце.

Я совсем свихнулась, если раскидываюсь подобными фразами. Идти мне некуда, и об этом нам обоим известно.

Делаю несколько шагов, рука ныряет в декольте, вынимаю оттуда чёрный прямоугольник. У Джаспера, я украла не только деньги, но и телефон, чтобы сделать один важный звонок.

Откладываю простой кнопочный телефон на столик и иду ванную комнату. Горячая вода расслабляет. Смывает чужой запах.

Тянусь к флакончику с ароматным гелем и выдавливаю себе на руку. Не глядя, размазываю по телу, а когда вода смывает пену, ахаю от удивления. Только сейчас замечаю оставленные Джаспером метки. Они везде: под грудью, на талии, на бёдрах, на ягодицах. Он как безумный художник, разрисовал меня синяками, как ему вздумалось.

Пытаюсь вспомнить, когда он успел это сделать? Тщетно. Перед глазами вспыхивает только удовольствие. Оно жаром проносится по телу, растекаясь внизу живота. Заставляя проснуться острому возбуждению.

— Он ненормальный, — шепчу, настраивая холодную воду. — И меня делает ненормальной.

Упираюсь лбом во влажный кафель, несколько раз ударяясь о него.

Нужно сократить общение с Джаспером до самого минимума. С ним я рискую потерять нить реальности. Я не знаю, как описать то состояние, в котором нахожусь, но я уже боюсь его. Боюсь, что позволив себе толику счастья, трижды поплачусь за свою бездумную вольность.

В последний раз прокручиваю в голове наш вечер, пытаясь вспомнить детали разговора, которые мне могли бы оказаться полезными и неожиданно на поверхность сознания, всплывает одно малознакомое имя: Лука Мансано.

Выключаю воду и, обернувшись в первое, что попало под руку, возвращаюсь в спальню. К счастью это оказалось полотенце внушительных размеров.

Хватаю телефон и сажусь на кровать.

Вжимаю в корпус знакомые кнопки и, нажав «вызов», нервно кусаю губы, надеясь, что к телефону подойдёт мама.

Мне в очередной раз везёт и на том конце, отчётливо слышится женское «Да».

— Мам… — выдыхаю в ответ. — Как она? — эта фраза всегда звучит первой.

— Плохо себя чувствует. Не спит вторую ночь.

— Что случилось? — голос заметно дрогнул. Неожиданно внутри что-то щёлкнуло.

— Я думаю зубы. Энзо поехал за врачом. Должен скоро вернуться. Как ты?

Во рту все пересохло. Пришлось приложить усилия, чтобы казаться невозмутимой.

— Расскажи мне в двух словах кто такой Лука Мансано? — выталкиваю застрявшие слова.

— Лука? — в голосе матери слышится тревога. — Он сам дьявол, Эва! Не говори мне, что ваши дороги пересеклись, иначе я все расскажу отцу!

— Нет! — быстро проговариваю. — Я просто слышала его имя. Мне показалось оно знакомым.

— Этот мерзавец, обижен! А что может быть хуже обиженного мужчины? Только униженный! Много лет назад Марко лишил его всей власти и что-то я сомневаюсь, что он забыл об этом. Если ему попадётся хоть любая малейшая возможность, он отомстит за своё унижение.

— Он будет мстить Бруно?

В голове почему-то не складывается пазл, в котором советчик Маркуса, оказался злейшим врагом его семьи.

— Не только Бруно, но и твоему отцу, и Кемалю..

Наш разговор прерывает громкий стук в дверь. От неожиданности я сбрасываю вызов и прячу телефон под матрас. Крепко затягиваю узел полотенца на груди.

— Войдите, — от секундного страха голос взлетел вверх на несколько октав.

Дверь распахивается и в проёме появляется седой мужчина:

— Синьор Винченцо ожидает вас в столовой. Желает разделить с вами поздний завтрак. — Кланяется и уходит.

***

— После завтрака мы едем в яхт клуб. — Винченцо избегает зрительного контакта. Делает глоток кофе и ставит чашку на стол.

— Зачем? — отпиваю из стакана апельсиновый сок и дальше продолжаю трапезу. Как ни странно, у меня отличное настроение и хороший аппетит.

— Сегодня у меня там встреча с Маркусом Бруно, — смотрит исподлобья. — Подумал тебе это будет интересно.

— Да, мне это интересно! — охотно киваю.

— Тогда поешь и собирайся. — Оставляет еду не тронутой. Лишь допивает чёрный кофе. — И ещё одно, Эва. Не нужно раскидываться громкими словами, что уйдёшь отсюда. Тебе некуда идти! — ставит точку в утреннем конфликте. — Ты имеешь полное право на свободное передвижение. Но в целях твоей безопасности, мне лучше знать, где и с кем ты находишься. Я распорядился чтобы тебе купили телефон и заказали кредитную карту. Все это уже находится в твоей комнате, разберись как будет время. И последнее, запретить я тебе не могу, но настоятельно рекомендую не общаться с Джаспером Барлоу. Он не тот кем хочет казаться на самом деле. Я не такой глупец как Маркус и вижу его насквозь, поэтому, прошу держаться от Барлоу подальше.

Закончив свой монолог, Сальери оставляет меня в одиночестве. На секундочку я подумала, что крутить мужчинами очень просто. Стоило один раз взбрыкнуть, напугав тем, что уйду, так мне сразу же предоставили свободу в передвижениях, хотя до этого были намеки на то, что он запрет меня и приставит к дверям охрану. Ещё обеспечил меня кредиткой и телефоном. Что будет дальше?

Хотя с другой стороны: что мужчина потребует от меня взамен?

Не верю, чтобы его щедрость не имела границ.

Для предстоящей встречи я выбрала кремовый комбинезон с шортами. Волосы стянула в высокий хвост. Закинув в сумочку все своё «новое богатство» и не забыв о телефоне Джаспера, лежавшего под матрасом, через пятнадцать минут я была на первом этаже, спускаясь по ступенькам во двор.

— Отлично выглядишь, — подмечает Винченцо, открывая мне переднюю пассажирскую дверь.

— А где водитель? — оживлённо кручу головой в разные стороны.

— Охрана будет сопровождать позади. Сегодня я твой водитель. — Подмигивает и захлопывает за мной дверь.

Наблюдаю как мужчина обходит капот и садится за руль.

Сколько ему лет? Около сорока? Так не скажешь. Широкие плечи, высокий, подтянутая фигура… Максимум лет тридцать. Но стоит посмотреть мужчине в глаза, сразу виднеется осмысленный взгляд. Такой бывает только у человека с огромным жизненным опытом.

У Джаспера тоже такой взгляд, неужели в свои двадцать восемь он тоже многое повидал? Или, может таким взглядом обладают люди видевшие смерть?

От осознания подобного, тело прошибает озноб. Вздрагиваю, отворачиваюсь к окну, рассматривая знойную Сицилию.

Интересно, я сегодня увижу Джаспера? И вот, снова все мысли сводятся к нему…

Идя по пирсу я сразу замечаю его, незнакомца, который нагло захватил все мои мысли.

Маркус и Джаспер стояли у причала вдвоём, никакого сопровождения рядом не было. Их разговор перебил цокот моих каблуков. Шатен первым обратил на меня внимание. Его брови взлетели вверх. Приспустив солнцезащитные очки, парень быстрым взглядом мазнул по моей фигуре, после перевёл взгляд на моего спутника.

Маркус, заметив, что друг больше не участвует в разговоре, так же проворачивает голову в нашу сторону.

Его взгляд безжалостно обжигает меня. В буквальном смысле, мне кажется что я сейчас вспыхну. Становится неуютно в собственном теле.

— Зачем она здесь? — как только мы подошли к ним, Маркус задаёт вопрос Сальери.

— Ввожу в курс дела молодую и очень перспективную девушку. Тебя что-то не устраивает? — отвечает, не обращая внимания на Маркуса. Все это время Винченцо рассматривает яхту. — Мои люди обыщут вас, — к этому моменту, как раз успевают подойти два огромных Амбала. — А после, вы можете присоединиться к нам. Идём, Эва! — протягивает мне ладонь, и я беспечно накрываю ее своей.

Глава 12

— Товар придёт в среду утром. Ты должен быть на месте около семи часов. — Винченцо внимательно смотрит на Маркуса, объясняя ему план действий.

— Что я буду там делать? Снимать пробу? — ехидничает парень.

Джаспер за время их разговора, да и в принципе за все то время пока мы здесь находимся, ни разу не взглянул на меня.

Неверное это к лучшему.

Я как добросовестный ученик, пытаюсь вникать в смысл произнесённых реплик, но у меня это и так с трудом выходит, а если бы я была ещё и под прицелом зелёных глаз, вообще бы ничего не поняла.

На самом деле меня раздражала эта прогулка. Плавное покачивание яхты — укачивало. Под спокойным тоном мужчин, крылось пренебрежение и лицемерие. Я не понимаю, Винченцо это все делает ради меня? Хочет вместо меня отмстить Маркусу или у него на парня свои планы?

— Никакой пробы! — резко отвечает Сальери. — Пересчитаешь партию и рассчитаешься с ними. — Это будет дружеский жест, — ядовито ухмыляется. — Или добровольный взнос за то, чтобы стать членом моей организации. Считай, как хочешь.

Маркус недовольно хмурится, закидывая тёмные волосы назад. Берет паузу в несколько минут.

— А если несчастный случай, к примеру? — заметно расслабляется и откидывается на спинку дивана. — Скажем, у Джаспера дрогнет палец руки, которая в этот момент случайно будет держать винтовку. Я рассказывал, что мой друг в прошлом снайпер? Тогда и платить ни за что не потребуется.

Поднимаю глаза на шатена, пытаясь скрыть удивление. Получается плохо.

Неужели он убивал людей?

За темными стёклами солнцезащитных очков невозможно ничего разглядеть. Парень все-также вальяжно сидит рядом с Бруно, попивая колу со льдом. Ни единой эмоции.

Винченцо переводит взгляд на шатена, ожидая от него какой-либо реплики. Тщетно.

— Он не понимает итальянского. — Отмахивается брюнет и тянется за своим стаканом с виски. — Следовательно, понимает только меня, так как я знаю английский.

— Если ты не сможешь усмирить своего дружка, братья Монтеро первыми пустят вам пулю в люб, а если промахнутся, я добью вас! Я предполагаю, ты не слышал о Монтеро? — спокойно произносит мужчина.

Браво! Его покер фейсу можно только позавидовать так, как и непроницаемой маске Джаспера Барлоу.

На Маркуса принципиально не смотрю, я только научилась контролировать себя в его присутствии. Боюсь, случайный зрительный контакт разобьёт на мелкие осколки мою временную уверенность.

— Монтеро? — переспрашивает, будто смакуя испанскую фамилию на языке. — Нет, не приходилось.

Рассказ Сальери о безумных братьях контрабандистах решаю пропустить. В моём стакане лёд давно превратился в мелкие крупинки.

Это отличная возможность ускользнуть отсюда, так как запас моей выдержки практически иссяк. Мне нужен глоток «свежего» воздуха.

Поднимаюсь, пытаясь не привлекать особого внимания, но это невозможно. Как только я дёргаюсь вверх, три пары глаз незамедлительно устремляются в мою сторону.

— Я за льдом, — смотрю на Винченцо.

— Сядь, сейчас принесут.

— Не нужно! — поспешно перебиваю его. Делаю вдох, успокаиваясь. — Я сама.

Подхватив стакан, сбегаю. Кожей чувствую: трое мужчин смотрят мне в след.

К счастью у импровизированного бара никого не оказалось. Беру пустой стакан и щедро насыпаю в него льда. Хочется дополнить его чем-то крепким, как оказалось алкоголь отлично расслабляет, но я подхожу к стеклянному графину и наливаю в стакан воды.

Конечно же, возвращаться обратно я не планирую. Собираюсь некоторое время постоять у перил, наблюдая за просторами Средиземного моря.

— Птичка решила стать воришкой? — неожиданно пролетает возле самого уха, и в эту же секунду, чужие ладони опускаются мне на талию, резко дёргая назад.

— Джаспер, ты с ума сошёл? — пытаюсь выбраться из капкана его рук. — А если нас увидят?

Поворачиваю к нему голову, и парень тут же впивается в мои губы. Нагло проталкиваясь языком внутрь, находя преграду в виде моих сомкнутых зубов. Мычу ему в губы, выкручиваясь.

— Ты наверное получаешь от этого колоссальное садистское удовольствие, да? — отпускает меня и щекочет ухо британским акцентом прижимаясь губами к виску. — Тебе нравится играть в опасные игры, или ты действительно не понимаешь, что творишь? — отстраняется от меня. Смотрит в самую душу, так как только может он. Или это просто я позволяю ему так делать? Почему-то хочу, чтобы он меня видел настоящую, а особенно мою израненную душу.

— Ну же, птичка, ответь мне! — голос требовательный, но его нежные прикосновения пальцев к моей щеке, сбивают всю требовательность, заставляя плавиться.

— Тебе нужно уйти отсюда! — упираюсь ладошками в твёрдую, быстро вздымающуюся грудь. — Нас не должны вместе увидеть…

Джаспер будто не слышит меня. Он словно все это время сдерживал себя и сейчас вот-вот взорвется.

— Чего ты добиваешься, Эва? — его тон спокойный. Это пугает ещё больше. Парень отлично умеет скрывать эмоции, но всему есть предел. Когда наступит его предел? — Ты хочешь, чтобы я убил Маркуса?

Звучит как гром среди ясного неба. Шатен делает шаг вперёд и толкает меня в стол. Вжимаюсь бёдрами в край столешницы. Парень подхватывает меня и усаживает меня на деревянную поверхность.

— Джаспер… — пищу, когда он разводит мои колени в стороны.

Я совсем не боюсь его. Моя интуиция подсказывает, что он ни при каких обстоятельствах не причинит мне боли. Я боюсь последствий, которые произойдут, если Бруно или Сальери посчитают, что нас слишком долго нет и пойдут искать нас.

— Черт возьми, как ты это делаешь? — его пальцы больно впиваются в мои бёдра. — Меня тянет к тебе. Ничего не могу с этим сделать.

Ведёт носом вдоль щеки и задевает кончик моего носа.

— Я не шучу птичка, я убью придурка, если ты меня попросишь об этом.

Я в буквальном смысле цепенею, не из-за его громких слов. Их смысл я ещё не до конца осознала. Я цепенею от приглушённых шагов, которые раздаются невозможно близко.

Вдоль позвонка пробирает холодок, а пальцы начинает неконтролируемо трясти.

Понятия не имею, что хуже: если за спиной Джаспера окажется Маркус или Винченцо?

— Синьора? Простите. Я думал, здесь никого нет! — звучит млеющий голос.

— Здесь никого и нет! — Джаспер делает пол оборота головой. Говорит на чистом итальянском. Даже мне сложно уловить акцент.

Сползаю на пол, протискиваясь между столешницей и шатеном. Джаспер теперь полностью развернулся к парню, закрывая меня своей огромной спиной.

— Я серьезно говорю, — произносит ледяным тоном, — ты здесь никого не видел, понял меня?

Ответом прозвучала тишина. Похоже, у бедного паренька хватило сил только на слабый кивок.

— И принеси девушке льда! — кидает напоследок и уходит.

Я будто лишаюсь невидимой опоры. Ноги подкашиваются, напрочь отказываясь держать тело. Я только что чуть с ума не сошла от волнения, а это оказался обычный человек из обслуживающего персонала.

Очень надеюсь, что шатен достаточно запугал его, и он не станет докладывать своему синьору, что застукал нас Даспером не в самой приличной позе на кухне. Судя по его трясущимся рукам, парень находится не в меньшем шоке, чем я и не станет трепаться. По крайней мере, в ближайшее время.

Вернувшись обратно, Джаспера на месте я не застала. Кажется, Винченцо и Маркус, не особо задавались вопросом: куда я пропала? Им явно было не до нас с Джаспером.

То, что я увидела, подойдя к столу, держа в руках свой злосчастный стакан со льдом, повергло меня в настоящий шок.

Сальери, откинувшись на спинку дивана, с интересом наблюдал за Маркусом. Перед брюнетом лежало несколько пакетиков с белым порошком. Я не сразу поняла, что это наркотики, так как подобное видела впервые в жизни.

Парень наклонился к разлинованным дорожкам и, ни секунды не колеблясь, при помощи свернутой купюры, вдохнул одну из них. Даже не поморщился.

Поднял голову и потёр нос. Смотря на Винченцо, воодушевленно произнёс:

— Хороший! Чертовки хороший, я бы сказал.

— Теперь ты знаком с братьями Монтеро.

— Пожалуй, я готов внести взнос. Я могу эти образцы забрать себе? — кидает короткий взгляд на пакетики.

— Забирай! Только не налегай, кокаин имеет ряд побочных эффектов. — Проявляет эфемерное беспокойство.

Что-то мне подсказывает, что Сальери глубоко наплевать на здоровье Бруно. Просто каждый уничтожает врагов по-своему. Винченцо выбрал игру на слабостях. И, похоже, заочно одержал победу.

— Эва? — мужчина ловит мой обеспокоенный взгляд. — Ты нашла, что искала? — хлопает рукой по кожаной обивке рядом с собой.

— Да, — еле выдавливаю из себя ответ, салютуя стаканом с водой и льдом.

Не могу оторвать взгляда от Маркуса. Скулы парня заметно напрягаются. Ещё чуть-чуть и, мне кажется, я услышу, как крошится его зубная эмаль.

— Хочешь попробовать? — толкает в мою сторону поднос с отравой.

— Нет! Предпочитаю, чтобы от этого сдох только ты! — не успев подумать, незамедлительно выпаливаю ответ.

— Эва, — снисходительно смотрит на меня, — ты до сих пор меня не простила за то, что я изнасиловал тебя?

Вот так просто. Будто он сейчас обсуждал благоприятную погоду для прогулки на яхте, а не поступок, лишивший меня здравого смысла и нормальной жизни.

Вспыхиваю как спичка. Честное слово, я была готова накинуться на него, но вовремя схватившие пальцы Винченцо, больно впились в мое запястье. Останавливая меня. Отрезвляя. Не давая, расцарапать нахальную морду Маркуса Бруно.

Не верю, что в нем говорит наркотик. Прошло слишком мало времени, для того чтобы кокаин начал действовать. Он осознанно решил надавить на больное место, заставляя меня на мгновение принять всерьёз слова Джаспера об убийстве.

Глава 13

Маркус Бруно

— Знаешь, о чем я подумал… — парень откашливается от ядовитого сигаретного дыма, который уже битый час раздражает его слизистую и поднимается, чтобы открыть ещё одно окно, впуская тёплую сицилийскую ночь в свой кабинет. — Как вы можете курить эту дрянь?

Недоумевая, задаёт вопрос, распахивая настежь створки. Полной грудью вдыхает чистый воздух, чувствуя, как лёгкие благодарят его. Разворачивается к собеседнику и складывает руки на груди.

— Ты, Джаспер..

— Точно так же, как и ты нюхаешь эту дрянь. — Кивает в сторону стола.

— Не сравнивай, — злится. — Я нюхаю максимум раз в два месяца и то по делу, например как сегодня.

— Это называется зависимость, сынок! — хрипло смеётся мужчина, сидящий в дальнем углу комнаты. Там, куда не доставала узкая полоска уличного фонаря.

Конечно же, Маркус Бруно не был для него сынком, это просто лестная фигура речи для усыпления бдительности. Вот только Маркус, в какой-то степени считал этого мужчину отцом, наставником, к которому мог обратиться в любое время дня и ночи, и получить нужный ответ. Сам же мужчина, использовал паренька в личных интересах.

В последнее время Маркус совсем отбился от рук и напрочь забыл о всех своих обещаниях и клятвах. Именно поэтому, мужчина сидит здесь, терпеливо выслушивает мальчишку, давая ему понять, что тот на его стороне, а после, хитро перейдёт к своим старым требованиям. Возвращая парня к собственному плану.

— Так о чем ты подумал? — тушит бычок, перекидывая ногу ну ногу.

— Я сегодня присутствовал на очень увлекательной встрече. Сальери познакомил меня с продукцией неких братьев Монтеро. Я хочу создать собственную продукцию. — Красиво завуалировал. — Образцы лежат у меня на столе. Мне нужны люди, которые разбираются, как это приготовить.

— Для чего? — заметно нервничает. — Чтобы сдохнуть от передоза?

— Ты прямо как эта сучка Баво! — грубо выплёвывает.

— Кстати о ней! Кажется, ты забылся!

— В смысле? — неестественно выпрямляет спину.

— Когда-то твоей целью было отомстить отцу.

— Я отомстил! Обесчестил дочь его лучшего друга, испоганил ему жизнь. Да и Энзо тоже. Мне это уже не интересно, а то, что Эва решила поиграть в месть и путается под ногами, меня это только забавляет. Ей нравится играть с огнём? Пусть пока играет.

— Меня это не устраивает, Маркус! Это не устраивает взбесившуюся Бьянку. Мы договорились!

— Прекрати, Лука! Хватит зацикливаться на прошлом! Пора двигаться дальше. Я для нас нашёл идеальное место, где разливается золотая жила беззакония. Осталось только пододвинуть Сальери и..

— Для меня это не в прошлом! — резко перебивает парня. — Это принцип, которого я придерживаюсь больше пятнадцати лет. Я уничтожу Дель Сарто, Бруно и Баво с твоей помощью! Ты поклялся, так будь добр отвечать за свои клятвы.

— Это тебя Бьянка накрутила? — морщится. — У неё недотрах, просто не обращай внимание.

Лука Мансано медленно поднимается, направляясь к брюнету. Подходит вплотную и кладёт руку на плечо, крепко сжимая его.

— В последний раз предупреждаю тебя сынок, либо ты с нами, либо сам. А сам ты и суток не протянешь, так как за последние два года ты себе столько врагов нажил, что даже у меня волосы дыбом становятся. Я доступно объяснил? — сплевывает ему под ноги.

Лука дожидается короткого кивка и продолжает:

— Вот и отлично! А начнёшь ты, с мелкой дочери Баво. Понадобиться — ещё раз изнасилуешь. Понадобиться — изобьешь! Сделай все, чтобы ее папаша узнал об этом и примчался сюда. Ты меня понял?

Ещё один кивок.

— Проводи меня! — лёгкий толчок и мужчина отходит от Маркуса.

Как только за Лукой захлопывается дверь авто, Маркус поднимает голову к звездному небу. Здесь, в Сицилии оно необыкновенно красивое. При желании можно рассмотреть все созвездия.

Или так кажется только ему? Может парню, настолько понравился этот город, что и небо выглядит по-особенному?

Месть… да пропади она пропадом!..

Пусть Лука подавится ею, у Маркуса свои планы на собственную жизнь. Но обижать мужчину не стоит. Он прав. Лука сдерживает много псов, которым дай лишь малейшую возможность и она разорвут Маркуса не мелкие кусочки.

От нескончаемых мыслей и созерцания прекрасного, брюнета отвлекает шелест шин. Недалеко от его дома, припарковалось авто из которого выскочила женская миниатюрная фигура. Тёмная ночь не позволяет рассмотреть ее лицо. Девушка кажется смутно знакомой.

Маркус идёт вдоль дома, незаметно следя за незнакомкой. Когда понимает, что она пришла к Джасперу фыркает под нос и разворачивается обратно.

Вот же, черт! Отлично устроился! Шлюхи так и сбегаются к нему.

Глава 14

Эва Баво

— Ты сегодня чуть не сорвалась! — Сальери переступает порог своего дома, читая мне нотации. — Ты выдала свою слабость и теперь Маркус точно знает, как именно тебя зацепить. Забудь об эмоциях! Их не существует.

— А что существует? — проговариваю обессиленного. Сегодняшний день выжал из меня все соки.

Винченцо резко останавливается и оборачивается. Отступаю назад. Мужчина оказался непозволительно близко.

— Ничего не существует, — склоняется, снова сокращая расстояние. — Ни эмоций, ни чувств. Ни-че-го. Только холодный расчёт. Вот тогда ты сможешь добиться поставленных целей.

Его рука движется вверх, подхватывая подбородок. Поднимая голову вверх. Большой палец нежно оглаживает мою щеку, а у меня внутри все обрывается. Цепенеет от подступающего страха.

Что он делает? Зачем так близко стоит? Мне не приятны его прикосновения.

— Ты должна научиться подавлять любые эмоции. Без шуток, стоять возле зеркала и тренировать самоконтроль. Ты как открытая книга, на твоём лице написано абсолютно все: страх, недоумение, брезгливость. Я даже вижу, что написано между строк.

— Я не люблю читать, синьор Сальери! — дёргаюсь в сторону, освобождаясь от неприятной ласки.

Когда-то любила. Думала, что в настоящей жизни бывают сказки. Мечтала, что и со мной произойдёт подобное. Произошло. Вот только не то, о чем я читала в своих любимых произведениях, а то, о чем повествовала книга, которую мне на совершеннолетие подарил мне Рамазан.

— Доброй ночи! — обхожу мужчину и направляюсь к лестнице.

Зайдя в комнату, швыряю сумку на стол. Игнорирую звук падающих предметов и валюсь на кровать.

Меня все раздражает. Абсолютно все. Моя беспомощность, амбиции. Мужчины, которые меня учат. Эти вещи.

Подлетаю с кровати и стягиваю с себя дорогие тряпки. Со злостью отталкиваю их в дальний угол.

Я знаю причину своего состояния. Я отказываюсь принимать своё поражение, что я как теннисный мячик бьюсь о стену, а управляет мной: то один, то другой. Я безрезультатно теряю время, не понимая, что мне делать.

Действовать «по ситуации» — это был самый идиотский план, который можно было придумать. С каждым днём я все больше и больше погрязаю и в неведении, и виновата в этом только я сама.

От всех мыслей и неправильных поступков начинает болеть голова. Поднимаюсь с кровати, и мой взгляд привлекает чёрный прямоугольник.

Джаспер…

До кучи неправильных решений, я молниеносно принимаю ещё одно.

Приняв душ, переодевшись в джинсовые шорты и короткий топ. Промокнув мокрые волосы, не удосужившись их высушить, я распахиваю окно. Сбегаю из клетки Сальери туда, где ощущаю себя спокойной.

Дорога занимает десять минут и все это время, я отчаянно ищу причины остановить себя. Развернуть водителя такси, который мне случайно попался по пути к дому Джаспера и вернуться обратно.

Бесполезно. Кроме учащенного сердцебиения и предвкушения будущей встречи, ничего нет. Никаких доводов.

Расплатившись с таксистом, я оглядываюсь по сторонам и быстро шагаю по тускло освещённой дорожке.

Несколько раз стучу в дверь и, захватив в плен нижнюю губу, стараюсь не дышать.

Дверь распахивается и предо мной появляется силуэт Джаспера. Он стоит в тени и на нем одни лёгкие шорты.

— Я забыла вернуть тебе телефон… — произношу еле слышно. Несколько раз моргаю и поднимаю на него взгляд.

Парень не отрываясь, смотрит на меня. Нехорошо щурится и переводит взгляд на мои пальцы сжимающие телефон.

Сжимаю ещё сильнее, лишь бы он не увидел, как трясутся мои руки.

— Ты пришла вернуть телефон, — хмыкает. — И только? — открывает дверь шире. Выходит на порог.

— Это была плохая идея, да?

— Да, птичка! Самая плохая!

— Тогда я пойду, — делаю неуверенный шаг вперёд и вкладываю ему в руку телефон.

— Никуда ты не пойдёшь! — сжимает пальцы на запястье и тянет меня в дом. Хлопает дверью.

Мой взгляд сразу приковывает лежащее на столике разобранное оружие. Разные детали находились на белых салфетках, а рядом лежали щеточки и аэрозольные баллончики.

— Располагайся, — идёт к дивану, — не стесняйся! Сейчас закончу, и мы поговорим, без одежды.

Щеки вмиг заливает краской. Мне не послышалось? Судя по его ироничной ухмылке, не послышалось.

— Я не за этим пришла! — бурчу себе под нос, пряча руки в карманы шорт.

— А зачем? — Джаспер садиться на диван и принимается вытирать деталь салфеткой.

— Я не знаю!

Не уверенна, что он услышал меня, потому что я уже была на полпути к кухне.

Налила в стакан воды и отвернулась к окну. Начала рассматривать росшие во дворе кустарники.

Действительно, зачем я сюда пришла?

Такое чувство, будто бы я просто сбежала туда, где мне показалось, что смогут решить все мои проблемы. Здесь я чувствую себя в безопасности. Да, именно за этим. Я пришла почувствовать себя безопасности.

— Ты даже волосы не высушила, так спешила ко мне? — позади, слышится хриплый голос Джаспера. В нос моментально бьет тяжёлый запах чего-то маслянистого.

Чувствую, как его пальцы задевают волосы, проходятся по голым плечам, оставляя грязные следы.

— Прости, но тебе снова придётся пойти душ. Я случайно испачкал тебя. — Цепляет тонкие бретели топа и тянет их вниз по плечам.

Его близость будоражит, а от настойчивых прикосновений на коже появляются острые мурашки. Хочется прикрыть глаза от удовольствия и попросить его не останавливаться.

— Мне очень захотелось увидеть тебя… — шепчу в пустоту. Жмурюсь. Оказывается, очень сложно говорить о своих чувствах, когда тот, кто стоит позади — не безразличен тебе.

— Я так и понял! — тянет тонкую ткань вниз, освобождая грудь.

Накрывает ладонями грудь, ощутимо сжимая. Притягивает к себе вплотную. Откидываю голову назад, открывая доступ к шее.

Джаспер не теряя времени, впивается губами в нежную кожу и посасывает, оставляя след.

— Не обижай меня, пожалуйста… Не делай больно.

Я не смогла остановить этот внезапный порыв, крик души, но обратно слов не забрать. Это было похоже на признание в любви, вот только нужны ли ему чувства заблудшей птички? Может быть, для него это просто секс?

Ну а то, что он сегодня говорил на яхте? Неужели правда, такая как я, может вскружить мужчинам голову, а особенно ему?.. Он предложил убить ради меня…

— Нужно вымыть руки.

Джаспер отходит от меня. Дёргаю топ вверх, прикрываясь.

Идиотка! Какая же я дура!

Позади, раздаётся звук льющейся воды, и я резко понимаю, что прийти сюда было плохой идеей.

Обхожу стол и направляюсь к входной двери.

— Куда собралась? — за шаг до «свободы», Джаспер дергает меня за талию и разворачивает к себе заставляя смотреть в зелёные глаза. Правда, от радужной оболочки остался лишь еле заметный ободок. Весь цвет поглотил чёрный зрачок.

— Ты уйдёшь, так и не услышав мой ответ? — выгибает бровь.

— Ты разве не все сказал?

— Я сказал: «Нужно вымыть руки».

Неожиданно подхватывает меня под ягодицы и несёт к дивану. Садится, усаживая меня сверху.

— В твоей голове столько дерьма, — пальцы впиваются в бёдра, пододвигая ближе. Чувствую, как подо мной твердеет член.

Упираюсь ладошками в плечи, когда он заставляет двигаться, имитируя пошлые движения. Занимаясь со мной сексом через одежду.

— Все границы в твоей голове, Эва! — поднимает руку и легонько стучит по моему виску. — Отпусти! Не жалей о чем сказала. Имей смелость выслушать, даже если тебе это не нравится. Слушать не значит принимать. Слушать — значит услышать и понять намеренья напротив стоящего.

Горячее дыхание обжигает подбородок. Влажный поцелуй задевает мою скулу, щеку и наконец, его нетерпеливый язык находит мой, сплетаясь с ним в откровенном поцелуе.

— Я не обижу тебя… — глубоко дышит и упирается в мой лоб.

— Честно? — касаюсь пальцами его скул, гладя по гладкой коже.

— Честно. Но я плохой человек, об этом не стоит забывать. В моей голове нет границ, они давно стёрты.

Джаспер поддевает низ топа и с треском рвёт его на два части.

Ахаю от испуга и машинально прикрываю груди.

— Ты такая красивая, когда настоящая…

Глава 15

Британский акцент мягко ласкает слух. Мне нравится, что со мной он говорит только на английском. Это сближает. Делает меня особенной. Ведь сегодня я узнала, что у него прекрасный итальянский.

Джаспер расстёгивает мои шорты и приподнимает вверх. Помогает освободиться от лишней одежды. Сам же не спешит раздеваться. Лишь расстёгивает молнию и освобождает налитый член.

— Может… мы… — не могу оторвать от него взгляда.

Я хочу ему сказать, что может мы, перейдём в спальню и займёмся сексом в традиционной позе? Но слова так и не идут. Я просто бесцеремонно пялюсь на мужской орган. Джаспер мне не помогает. Парень водит по нему рукой, заставляя с ещё большим интересом, наблюдать за действием. Я даже забыла о том, что стою перед мужчиной абсолютно голая.

Как он мог во мне поместиться? Такой большой.

— Иди ко мне. Хочешь потрогать? — ухмыляется.

Отрицательно качаю головой.

Джаспер тянет меня за руку и снова усаживает на колени. Чувствую, как горячая плоть упирается мне в промежность. Цепенею.

— Не бойся, — Джаспер просит немного встать и скользит головкой по складочкам, раскрывая их. У входа замирает и хватает меня обеими руками за бёдра. Медленно насаживает на себя. Смотрит, как его член проникает в меня. Извращение.

Закрываю глаза, впиваясь ногтями ему в плечи. Больно. Но больше — страшно. Все чувства обострились. Неизвестные ощущения распирают изнутри.

Шатен плавно двигает бёдрами, не отрывая взгляда от меня. Считывает каждую эмоцию.

— Приятно?

— Странно…

Он прижимает к себе ещё сильнее, заставляя прогнуться в пояснице и когда, губами захватывает острый сосок, перед глазами вспыхивают настоящие звёздочки.

С губ срывает рваный вдох, чувствую, как там, внизу становится мокро.

— Не сжимай меня так сильно, — шепчет, прокладывая дорожку из поцелуев к шее.

Не получается контролировать своё тело. С каждым толчком появляется какая-то легкость. Внизу живота разливается приятный огонь.

***

— Поехали со мной в Англию? — его голос ровный. Сердце все так же равномерно бьется. Пальцы вырисовывают на моих плечах незамысловатые узоры.

В комнате еще темно, но я знаю, что скоро рассвет. Когда мы выходили из душа, я обратила внимание на часы. Его запах пропитал меня насквозь. Мне нравится это чувство, будто бы я по-настоящему принадлежу ему.

Вопрос застаёт меня врасплох.

— В Англию, ты серьезно? — поднимаю голову, заглядывая в зелёные глаза. Я так и не научилась считывать его эмоции, поэтому и сейчас вижу непроницаемую маску.

— Да. Серьезно. Что тебя здесь держит? Маркус? Старые обиды? Выбрось это из головы! Пора начать жить. Тебе бы этого не хотелось?

Я молчу. Не знаю, что сказать? Так далеко я не загадывала. Да и то, что загадала — не исполнилась. Маркус Бруно оказался мне не по зубам. А ещё я влюбилась в незнакомца. Наивно плюхнулась в омут к его чертям. И тону, просто тону…

— Я познакомлю тебя с отцом. Ты ему понравишься. — Продолжает дальше раскидываться громкими словами. — Там, тебя точно никто не обидит. Хочешь, мы можем забрать твою дочь.

После этих слов, меня будто обдают ледяной водой.

Приподнимаюсь. С груди соскальзывает белая простынь, ловлю ее, прикрываю наготу. Сейчас почему-то испытываю острую потребность прикрыться. Закрыться. Он очень близко подошёл к моим личным границам. И даже мои необъяснимые чувства к нему не позволят шатену пройти через эти границы.

— Я не смогу поехать с тобой. — Единственное, что получается выговорить.

— Почему? Ты не привыкла к обычным предложениям? — поднимается вслед за мной. Упирается спиной в изголовье кровати. — Я могу тебя насильно отвезти, если для меня этот метод привычнее.

Не верю услышанному. Его слова хуже обжигающих пощёчин хлещут по лицу.

— Ты уже мне делаешь больно… — смотрю на него. Не отвожу взгляда. Я думала он другой.

Собираюсь уходить, но мужская рука тащит меня обратно.

Джаспер крепко прижимаем меня к себе.

— Моя глупенькая девочка, ты что и правда влюбилась в меня?

Дёргаюсь в его объятья, но он лишь крепче сжимает.

— Отпусти! — шиплю от боли. Не от физической, нет. Неужели я и правда для него открытая книга. А может и не только для него?

— Думал, мне показалось. Теперь точно не пущу, — гладит по волосам.

Его касания не успокаивают. Ни черта подобного. Это ещё больше раздражает.

— Не разговаривай со мной так, понял? — в глазах начинают жечь предательские слёзы.

— И скорее всего это у тебя впервые, — в его голосе сквозит сарказм. — Жаль, что я не во всем у тебя первый. И как мне тебя отпустить? — тихо смеётся. Его веселье прерывает входящий вызов. Простенькая мелодия звучит со стороны кухни там, где я вчера оставила его телефон.

— Останься здесь! Отвечу на вызов, и мы вернёмся к разговору об Англии. — Джаспер поднимается и, не стесняясь своей наготы, выходит из комнаты.

Как только шатен исчезает, подскакиваю вслед за ним. Стягиваю со стула мужскую футболку и надеваю на себя. Своё нежнее белье и шорты нахожу в гостиной. Джаспера нигде нет. Пользуясь моментом, одеваюсь и выскакиваю за дверь.

На улице едва начинает светать. Смотрю по сторонам, ища парня. И здесь его нет, похоже, он вышел через чёрный ход.

Пусть уезжает в свою Англию, а я здесь постараюсь найти верное решение своих проблем. Сама.

Не решаюсь идти по подъездной дорожке. Срезаю путь возле кустарников, расположенных у соседнего дома. Надеясь меня никто не заметит.

Ступаю бесшумно, поглядывая на особняк, в котором обитает Маркус. Темно. Молюсь. Пусть все спят.

— Не спится? — слышится впереди. Знакомый голос вторит моим мыслям. — Какая неожиданная встреча.

Первое, что я вижу — дизайнерская обувь. Затем, медленно поднимаю голову вверх и встречаюсь с манящей тьмой. Разрушающей тьмой.

— Джас… — кричу.

Остаток его имени тонет в ладони Маркуса. Он схватил меня за горло и дёрнул на себя.

— В твоих интересах, лучше заткнуться, Эва! — цедит в губы.

Как по щелчку пальцев, позади меня возникают два громилы. Они не церемонясь скручивают меня и тянут вслед за своим хозяином, предварительно закрыв мне рот рукой.

В мерзкую ладонь, пропахшую сигарным дымом, я мычу всевозможные ругательства и проклятья. Заниматься самокопанием времени нет, я все ещё надеюсь избежать, выкрутиться, улизнуть из того ада в который меня насильно ведут.

То, что меня никто не собирается миловать, я понимаю, когда мое тело вталкивают в комнату без окон.

Цепляясь за собственные ноги, я лечу на пол, больно ударяясь конечностями, сдирая локти и колена.

Адреналин бесстрашием бурлит в крови и, поднявшись, я обратно лечу к двери. Тщетно. Перед моим носом захлопывается деревянная преграда, не давая возможности выскочить.

— Маркус будь ты проклят!!! — Стучу, бью ногами.

Съезжаю по двери и вою от боли, понимая, насколько сильно травмировала кожу при падении. Осознавая, что живой отсюда не выбраться.

Вокруг кромешная тьма.

На ощупь нахожу включать и бью по нему. Комната вспыхивает тусклым светом. Спальня. Здесь должны были быть два окна, но по каким-то необъяснимым причинам на их месте каменная кладка. Следующей я вижу другую дверь. Иду к ней, шипя от боли. Дёргаю дверь: уборная.

Невзрачная душевая, а под потолком два крошечных окна.

Ад… я собственноручно привела себя в ад.

Подойдя к умывальнику, промыла раны. На правой коленке уже начал проступать синяк.

Стараюсь не смотреть в отражение. Там замерла глупая девочка. Дура, которую хочется придушить собственными руками.

Глава 16

Маркус Бруно

Парень внимательно смотрит на монитор, раскачивая в пальцах полупустой стакан на дне которого, плескался недопитый алкоголь. Перед ним лежал рассыпанный белый порошок, но он так и не притронулся к нему.

Он смотрел, как обессиленная девушка, свернувшись клубочком, лежала на краю кровати. Кажется, она спала. Или выла в подушку. Не слышно. К сожалению, камера наблюдения не записывала звук.

Эва пробыла взаперти весь световой день. Маркусу было не до неё, а сейчас, ночью, когда все дела были решены, Маркус наконец-то вспомнил о ней и наблюдал, обдумывая, что с ней делать дальше.

Впервые он был рад, что прислушался к Джасперу и установил и в своём доме камеры видеонаблюдения.

— Значит он трахает тебя… — сделал глоток и стукнул стаканом о столешницу.

Он предупреждал друга и, тем не менее… Эва Баво сегодня под утро, выходила из его дома.

От злости сводит скулы. Омерзительная дрожь проносится по телу.

Изначально, Маркус хотел отдать девчонку Луке и пусть тот, делает с ней что хочет. Если ему нужна месть, пусть сам разбирается с Энзо. Но, чем больше парень пялился в монитор, тем больше в нем закипала неподвластная контролю злость. Она всегда на него действовала как красная тряпка на обезумевшего быка, а осознание того, что эта сучка вертела хвостом под его носом, просто выводило из себя.

Маркус отталкивает от себя пустой стакан. Тара падает на пол, разбиваясь на части звонким эхом. Парень поднимается со своего места, в последний раз кидая короткий взгляд на девушку, выходит из комнаты. Под тонкой подошвой хрустит разбитое стекло. Растирается в мелкую крошку точно так же как и эмаль на его зубах.

В коридоре цепляет одного из охранников и говорит следовать за ним. Оставляет его у двери пленницы, приказывая никого не впускать.

— И чтобы ты там не услышал, — кивает в сторону двери, — оставайся на своём месте, пока я не выйду оттуда. Понял?

Короткий кивок.

Бруно хлопает парня по плечу и заходит в комнату. Не жалея чувств Эвы, громко хлопает дверью оставаясь с ней наедине.

Девушка дергается от громкого хлопка и подлетает с кровати. Пятится назад, до тех пор, пока острые лопатки не упираются в гладь стены.

На ней до сих пор Его футболка. И пахнет, скорее всего, чужим мужчиной.

Маркус ведёт плечами, сбрасывая нахлынувшее напряжение.

Спрятав руки в карманы, медленно идёт к ней.

— Проголодалась, наверное? — осматривает комнату оценивающим взглядом и резко переводит тему: — Не пятизвёздочный отель признаюсь. Этот дом принадлежал какому-то деспоту. Ходят слухи, здесь, в этой комнате, он наказывал свою непослушную жену. — Поворачивает голову в сторону девушки, встречаясь с ней взглядом: — Как символично, Эва. Не так ли?

Всего несколько шагов разделяет их друг от друга. Несколько шагов перед падением в бездну, где дно устелено скалистыми пиками. Моментальная смерть.

Эва готова скинуться прямо сейчас, лишь бы не терпеть ту пытку, которую для неё приготовил Маркус. Она видит, знает, зачем он пришёл. Его мысли так явно отображаются на красивом лице.

— Не подходи… — горькие слёзы, одна за другой прокладывают соленые дорожки к подбородку.

Эва отрицательно качает головой надеясь, что перед ней иллюзия, мираж, кошмар, все что угодно, только не Маркус Бруно собственной персоной. Персональный демон. Дьявол во плоти.

Она сейчас как никогда хочет принять предложение Джаспера и оказаться вместе с ним в Англии. К черту послать месть и попытаться начать жить заново.

— Не подходи… — шепчет, а на самом деле это истошный крик. Он раздирает изнутри грудную клетку, заставляя невыносимо ныть и кровоточить старые раны.

— Не подходи… — зажмуривает глаза, потому что не в силах смотреть. Маркус перед ней. Их разделяют ничтожные сантиметры.

Чувствует, как ледяные пальцы стирают горячие дорожки с бледных щёк. Пальцами ведёт вниз по шее, переходит к плечу. Вниз по руке.

Опускается на корточки, проводит большими пальцами по сбитым коленям, в миллиметрах от воспалившихся ран.

Эва не дышит. Дрожит от чужих касаний. Страх мерзкими, липкими щупальцами ползёт вдоль позвоночника, сковывая тело. Отключая мозг.

Маркус цокает языком и вскидывает голову вверх:

— Добегалась?

Неожиданно крепкие руки отрывают ее от пола и несут на кровать.

— Нет, не трогай меня! — пищит и брыкается. Мозг не долго был в отключке. Как оказалось жизнь важнее. Пока она дышит, Эва будет бороться.

Брюнет падает вместе с ней на постель, придавливая хрупкое тело своим весом.

Девушка шипит от боли и выкручивается под ним змеёй. Царапает, толкает, кричит.

— Значит Джаспер тебя трахает? — не успевает за проворными ноготками и обзаводится красными царапинами на шее. — Сука!

Перехватывает ее кисти и заводит ей за спину, сжимая одной рукой.

— Пусти! Пусти меня! — кричит.

— Кто ещё? Я так полагаю и Сальери получил лакомый кусочек твоего тела?

Хватает девушку за лицо, заставляя смотреть в чёрные глаза.

— Так может и мне достанется, а?

Ответом послужил плевок в лицо. Эва будто бы собрала всю ненависть к нему и выплюнула, не подумав о последствиях.

В комнате воцарилась мертвая тишина, только сбивчивое дыхание ударялось о голые стены.

Маркус провёл ладонью по лицу, стирая слюну понимая, что его терпение дало трещину. Подошло к концу. Испарилось.

Резкий рывок и девчонка уткнулась лицо в матрас.

— Нет! Нет! Остановись! Не делай этого! — брыкается, пытаясь ударить ногами.

Маркус по-прежнему сжимал ее руки за спиной, а ногами заблокировал ее непослушные ноги.

— Отпусти меня, отпусти!!! — пищит, когда он с треском сорвал с неё шорты, стянув к искалеченным коленям.

— Может мне начать отсюда? — обжигающий шлёпок по ягодицам.

Девушка скулит и из последних сил пытается выкрутиться из-под тяжелого тела.

Опускает ее руки и хватает за затылок, вжимая в матрас.

— Нет… пожалуйста! Нет! — выворачивает голову, задыхаясь от собственных слез.

Громкий стук в дверь заставил напрячься.

— Я же блядь сказал, оставаться в коридоре! — Маркус рявкает на парня, который появляется в узкой дверной щели.

— Там синьор Мансано что-то вынюхивает в вашем кабинете.

— Сука! — ругается брюнет, ослабляя хватку. — Тебе придётся немного подождать, милая!

Слазит с девушки и, оттянув ширинку, направляется к двери.

Старого друга парень настигает у своего кабинета. Тот тихо закрывает дверь и оборачивается на приближающиеся шаги.

— Лука? — Маркус удивлённо смотрит на незваного гостя. — Какими судьбами?

— Проходил мимо. И тебе смотрю, не спится. — Одаривает парня ироничным взглядом.

Видок у него, мягко говоря, помятый. Растрепанные волосы; на рубашке отсутствует нескольких пуговиц; расцарапана шея.

Эва постаралась. Стойко отстаивала свою честь. Жаль силёнок не хватило.

— Подрезал крылышки одной заблудшей птичке.

Глава 17

Я закрылась в ванной, глупо надеясь, что хлипкий замок сможет удержать разъяренного зверя. Но мнимая надежда сильнее здравого смысла.

Меня спасло чудо. Там, сверху, кто-то сжалился надо мною и помог во второй раз избежать насилия. В моей шкатулке Пандоры, тлеет ещё одна надежда. Надежда, что Маркуса настолько отвлекут, что он попросту забудет обо мне.

Я задыхаюсь. Хочется расцарапать горло и грудную клетку. Паника настолько сильно охватила меня, что я не в силах контролировать своё тело. Кажется, я уже начала царапать себя.

Руки не слушаются, пальцы зарылись в волосы, больно оттягивая их.

В голове шум. Но когда за дверью слышатся постороннее шаги, шум рассеивается, а шаги подобно отбойному молотку, отдают глухим эхом в гробовой тишине.

Три ровных удара в дверь и я скулю от отчаянья. Он здесь. Он пришёл закончить начатое.

— Эва, детка, — слышится с той стороны. Насмешливо. С издевкой. — Неужели ты думаешь, меня остановит эта дверь? Открой, малышка, по-хорошему!

— Нет! — шелестят пересохшие губы. Я придвигаю искалеченные колени ближе, закрывая ладонями уши. — Нет… — раскачиваюсь из сторону в сторону.

Кажется, я сошла с ума..

— Два раза предлагать не буду.

Удар.

Ещё один. Дверь издаёт жалобный треск.

Я продолжаю неистово вдавливать ладони в голову, заставляя себя поверить, что это дурной сон. Это происходит не со мной.

Ещё один удар и дверь отлетает к стене. Во мраке стоит сам дьявол — Маркус Бруно. Как всегда безупречно красив.

Он не спешит сокращать расстояние. Смотрит. Не шевелится. Во взгляде читается превосходство, надменность и… злорадство.

НЕНАВИЖУ!

Всем сердцем хочу, чтобы он сгорел заживо. Никакой пули в лоб — это милосердие. Я хочу, чтобы он кричал от невыносимой боли, чтобы только это запомнил и чувствовал в последние минуты жизни.

Несколько шагов и он возвышается надо мной. Хватает за футболку и резко дергает наверх. Носочками еле цепляю пол. Теряюсь в пространстве.

Он близко. Его дыхание опаляет мои губы. Смотрит пожирающим взглядом на них, облизывая свои. Его дыхание равномерно в отличие от моего.

— Я ненавижу тебя! — смотрю прямо в чёрные глаза. В бездну, которой нет конца.

— Ты думаешь, меня это заботит? — криво усмехается. Опускает меня на пол, перемещает руку на горло, ощутимо сжимая. — А вот хорошенько отмыть тебя, не помешало бы.

Толкает меня назад, пока я не упираюсь пятками в невысокий бортик.

Маркус заставляет перешагнуть препятствие и следом переступает сам.

Дергает смеситель. Сверху льётся ледяная вода. Ткань промокает до ниточки, мерзко прилипая к покрытому мурашками телу. Вода пропитывает и его одежду. Парня это вовсе не заботит. Он как одержимый псих смотрит на меня, желая запустить своё безумие мне под кожу. Желает воспользоваться мной без замедления.

Тонкие пальцы хватают за подбородок, не давая возможности отвернуться. Шаг, и его тело прижимает меня к кафельной плитке.

Маркус больше не намерен отказывать своим демонам. Он нещадно впивается в мои губы, больно вжимая пальцами в щеки, заставляя впустить его.

Хватает за ворот футболки и спустя несколько попыток рвет ее на мне, предоставляя своему взору мою обнаженную грудь.

Сопротивляюсь. Не пускаю. Мычу ему в рот. Упираюсь ладонями в плечи, надеясь оттолкнуть мерзавца. Невозможно. Он в разы сильнее меня.

Тогда я начинаю царапать его, но и это брюнет быстро пресекает. Излюбленным движением, сцепив обе руки за спиной. Ещё больше вжимая меня в себя. Рычит мне в губы.

Даёт почувствовать, насколько сильно он возбуждён.

Маркус слизывает соленые слёзы с моих щек, будто это вкуснейший нектар. Извращенец.

Снова хватает за горло, когда пытается растолкать мои ноги:

— Не двигайся, иначе пожалеешь! — предупреждает меня, срывая с себя промокшую рубашку.

Замерла, дрожа от ледяных капель. Медленно съезжаю на пол когда, Маркус отталкивает в сторону брюки. Достаёт блестящий квадратик, зубами рвёт упаковку и начинает раскатывать по возбужденному члену латекс.

— Безопасность превыше всего! — снова дергает вверх, сдирая с меня то, что осталось от футболки Джаспера. — Откуда мне знать, кто ещё тебя трахал? Теперь точно никто не будет. — Даёт себе какое-то эфемерное обещание.

Хватает меня за затылок и разворачивает лицом к стене. Стягивает к ступням шорты вместе с бельём.

— Маркус, пожалуйста… не нужно… — беспомощно скулю, царапая клетки кафеля.

Это какое-то долбанное дежавю, но я не уверенна, что смогу пережить его в этот раз.

Сердце так быстро бьется о грудную клетку, что рискует разорваться на части. Я умру, если он ещё раз надругается надо мной.

— Пожалуйста… — произносит надменно, — оказывается, ты умеешь быть вежливой, да?

Зубы начинают неистово колотить друг о друга, когда его член проскальзывает между ягодиц.

— Тебя сюда трахали?

— Нет! Маркус, остановись! — пытаюсь вывернуться из его захвата, но он только сильнее сжимает руку, вдавливая меня в мокрую плитку.

— Ответь! — рычит на меня, слабо толкаясь в узкий проход.

— Нет! Нет! Нет! — тараторю как заведённая.

— Отлично! Оставим это на потом. В первый раз без смазки не обойтись боюсь, порвешься.

Я не ослышалась, сейчас прозвучало подобие омерзительной заботы?

— Маркус, не делай этого, слышишь? — голос надломлен. Я пытаюсь достучаться до него, может быть там ещё что-то осталось? Хоть самые ничтожные крохи здравого смысла. Мне этого хватит.

Тщетно. Он не слышит меня.

Дергает назад, заставляя прогнуться, и входит одним толчком, больно куда-то упираясь. Жмурюсь. Рычу сквозь сомкнутые зубы. Кусаю ребро ладони.

Внутри разгорается пламя. Оно сжигает все внутренности, превращая их в пепел. Я думала, что превратилась в пустую оболочку тогда, два года назад. Нет. Тогда была всего лишь генеральная репетиция. Пустой, я становлюсь сейчас. Тело перестаёт сопротивляться.

Комната заполняется шумом воды и шлепками бьющихся тел. Маркус не жалея силы вдалбливается в меня, желая усмирить свой собственный голод, ломая меня с каждыми резким толчком. Превращая в податливую куклу.

Стиснув зубы, просто жду. Жду, пока он кончит и оставит меня одну. Но он только затягивает процесс. Замедляет темп и подключает руки. На удивление они у него горячие.

Проводит по плечам. Сжимает в ладонях грудь, пальцами оттягивая соски. Ведёт вниз по животу, ещё больше прогибая для себя. Подминая под себя. Упивается действием, в тот момент как я, внутри неистово кричу и бьюсь в судорогах.

Я понимаю, что Маркус кончает, когда парень прижимаемся ко мне всем телом и замирает на долгие минуты.

Выходит и снимает презерватив, откидывая использованную вещь в сторону. Тот шлепается рядом с моей ступней, и я провожу яркую аналогию с собой.

Что он сделает со мной? Он же точно так же только что использовал меня.

Брюнет отпускает меня и отступает назад:

— Обмойся! — приглушенно произносит, крутанув смеситель в сторону. Сверху начинает литься горячая вода. — Не хватало, чтобы ты ещё заболела.

Спускаюсь по стеночке вниз, обхватывая руками колени.

Маркус выходит из комнаты, так и не удосужившись одеться. Лишь обмотал на бёдрах белое полотенце.

Долбанное дежавю… Ненавижу тебя, ублюдок!

Интерлюдия

Флоренция. Один год назад.

Флоренция — город потайных улиц и место рождение великих художников. Флорентийская Школа открыла миру много имён, которые до сих пор у всех на слуху. Флоренция соткана из шедевров. Здесь каждый уголок хранит тайну великих людей. Здесь каждый уголок наполнен историческими событиями. Главная площадь Дуома, является жемчужиной этого города но, как и местные жители, она таит в себе как радостные, так и будоражащие кровь воспоминания. Много лет назад здесь застрелили родного брата Камиллы Дель Сарто, ныне Бруно[1], прямого наследника оливковой империи. События того года повлекли за собой множество перемен. Они кровавым шлейфом повлекли за собой изменения внутри семей основателей.

В своё время городом управляло пять клонов. Их руки были по локоть в крови, а карманы набиты евро. Сейчас все не так. Сейчас во главе города — Кемаль Йылмаз и Флоренция изменилась до неузнаваемости. Стала отдушиной для заблудших душ. Стала городом справедливости.

Именно сюда привели все дороги Эву Баво. Невидимыми нитями девушку тянуло в этот город.

Не бывает ничего просто так, возможно, перед поездкой в Сицилию к двоюродному дедушке, Эва должна была узнать одну из тайн, которую так отчаянно скрывают улочки наполненные туристами. Будто прикрываясь ими.

— Я тебя знаю! — бармен старательно натирал бокал и рассматриваю юную красавицу, вошедшую несколькими минутами ранее. — Видел единожды, но запомнил на всю жизнь. Такую красоту сложно забыть. — Подмигивает ей. — Ябани гюль (дикая роза), которую осквернили, оборвали шипы и растоптали. Зачем ты здесь, Эва Баво?

Девушка немного опешила от слов незнакомца, замерла и в ответ, тоже стала рассматривать мужчину. Мало ли, вдруг ей попался настоящий извращенец? Да ещё он осведомлён кто она такая.

— Я ищу Кемаля Йылмаз или его жену Сандру Дель Сарто.

Помимо невидимых нитей тянувших девушку во Флоренцию, ее настиг банальный голод. Тех денег, которые она украла у матери, хватило на неделю. Впереди долгий путь, а умирать от нехватки еды не входило в ее планы. Она оказалась не готова к одиночному путешествию по Италии. На одной ненависти не протянешь. Тем более она совершенно не знала, где сейчас находится Маркус Бруно. Искать придётся долго, поэтому ей нужны деньги и запасы. Кемаль ей всегда казался понимающим. Эва не сомневалась, что он поймёт ее и сейчас.

— Нет здесь никаких Дель Сарто, — отвечает с отвращением.

— Кто вы? Мне кажется знакомым ваше лицо. — Подходит к барной стойке, и садится на высокий стул.

В этот бар Эва забрела по обычной случайности. Ей нужно было освежиться и подумать, как найти Кемаля. Покидая уборную, девушка натолкнулась на этого болтливого бармена.

— Меня зовут Рамазан. Ты прочитала ту книгу?

Брюнет был на ее именинах. В память вспышкой врезались его безумные глаза и кучерявая девушка рядом с ним. Рамазан подарил книгу «с плохим концом». Она так и осталась не тронутой.

— Нет, — качает головой. Взгляд сам собой падает на бутылки со спиртным позади бармена. Она никогда в жизни не пробовала на вкус крепкий алкоголь.

— Очень зря, — поджимает губы и прослеживает за ее взглядом: — Ты хочешь выпить? Даже не смотри в ту сторону, — отмахивается от девчонки, — у меня есть шикарная контрабанда ирландского темного. — Ныряет куда-то под барную стойку, доставая оттуда вычурную бутылку и два стакана.

— Наверное, это лишнее… — девушка не в силах оторвать взгляд от того, как медная жидкость льётся в стакан. Вместо неё говорит страх неизвестности.

— От одного глотка ничего не будет! — цыкает брюнет. — Тем более мне нужна компания. Моя дерзкая девочка опять взбрыкнула. Я уверен итальянок соткал дьявол, и вложил в них горсть своего характера. Вы вспыхиваете как спичка, а это очень опасно рядом с такой горючей смесью как я.

— Твой итальянский совсем ужасен. — Эва сдерживает улыбку и тянется к наполненному до середины стакану.

— Серьезно? — на секунду задумывается, осмысливая произнесённые слова. — Ты меня поняла, в общем!

— В общем, поняла! — делает глоток и сразу же давится. Еле сдерживается, чтобы не выплюнуть жидкость. Кашляет и отпихивает от себя стакан. — Очень к. крепкое. — Выдавливает из себя слова.

— Во второй раз нормально пойдёт! — опрокидывает в себя половину содержимого. Даже не морщится. Виски входит как вода в сухую землю. — Такая реакция только в первый раз. — Подмигивает.

— Я больше не хочу, спасибо!

— Ну, тогда на трезвую голову рассказывай, в чем твоя проблема? — склоняется над стойкой, упираясь в неё локтями.

Шатенка делает глубокий выдох и снова тянется к стакану. В этот раз делает маленький глоток. Рамазан оказался прав. Уже не так сильно жжёт в горле, а во рту появился вкус древесины.

— Ты бы смог убить? — чуть ли не шёпотом, боясь своих искренних желаний.

— Да, конечно! — отвечает без раздумий, чем очень сильно удивляет девчонку.

Эва смотрит на мужчину озадачено, пытаясь понять: шутит он или нет?

— Я закурю, ты не против?

Нет, не шутит. Он произнёс эти громкие слова, будто сказал о чем-то само собой разумеющемся.

— Нет! — качает головой и делает ещё один маленький глоток.

— Ты не переживай, малышка! Если накроет, проспишься в комнате отдыха. А Кемаля завтра навестишь. — Обдаёт кончик сигареты пламенем и делает глубокую затяжку. — Так кого ты планируешь убить? Маркуса Бруно, полагаю?

— Угу…

— А папаша твой, в курсе?

— А ты как думаешь? — поднимает на него свои голубые глаза. Под действием алкоголя взгляд немного повело. Не удивительно, она почти сутки не ела.

— Думаю, нет! — поджимает губы и подливает ей ещё. — Знаешь, мне нравился твой отец. Нравился до тех пор, пока у него окончательно планка не съехала. Мне были близки его методы по приручению девушек. Что-то мне подсказывает, что тебе никто не рассказывал как твой отец, удерживал твою мать в подвале? — Мельком оценивает шокирующий вид девушки и продолжает. — Но это другая история. Мы ведь сейчас разбираем твою ситуацию? По правилам я должен вернуть тебя отцу, но так как ты уже совершеннолетняя, ты сама вправе поступать как вздумается.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Делает ещё одну затяжку и предлагает сигарету Эве.

— Нет! Курить я точно не стану! — резко отказывается.

Пожимает плечами и подносит фильтр к губам.

— Если ты хочешь заказать мне Маркуса, я убью его для тебя. Но разве тебе самой не хочется убить его? Почувствовать, как по твоим венам течёт особая смесь тягучего удовлетворения?

Докуривает и тушит сигарету о ладонь, вновь вызывая на юном личике удивление. Рамазан уже сбился, какое оно по счету?

Такая милая и хрупкая… куда она вообще лезет?

— У меня очень редкостная болезнь, — быстро поясняет. — Я практически не чувствую боли. Очень высокий болевой порог. Подожги меня, и я только почувствую лёгкое щекотание.

— Вот бы и мне не чувствовать боли… — опускает взгляд на свои пальцы, концентрируясь на огромной ране в сердце. Стоит признать, алкоголь помогает подобно временной анестезии. Сейчас не так сильно ноет.

— Нет, Эва! Не советую мне завидовать, я будто бы живу в персональном аду.

На несколько минут повисает молчание. Оно совсем не неловкое. Просто каждый задумался о своём.

— Знаешь, что я могу тебе точно посоветовать? — неожиданно нарушает молчание. — Будь как чертов феникс — воскресай из пепла. Чтобы с тобой не случилось, знай, что кроме тебя, у тебя никого нет. Это здоровый эгоизм, он должен быть твоей самой сильной броней. Как бы тебя не ломали и не втаптывали в дерьмо, просто запомни: пока ты дышишь, у тебя всегда будет шанс отомстить. И намного приятнее это сделать собственными руками. Отскрести себя от пола и доказать невозможное. Сделать то, чего от тебя точно никто не ожидает. Не обязательно спустить курок, намного лучше, начать играть против правил.

Глава 18

«— Как бы тебя не ломали и не втаптывали в дерьмо, просто запомни: пока ты дышишь, у тебя всегда будет шанс отомстить. Намного приятнее, это сделать собственными руками. Отскрести себя от пола и доказать невозможное. Сделать то, чего от тебя точно никто не ожидает. Не обязательно спускать курок, намного лучше, начать играть против правил.»

Сейчас должно быть рассвет. Я видела, как крохотные лучи пытаются пробиться сквозь небольшое окошко в ванной, ища любую возможность проникнуть в дом. Рассеять тот мрак, в который я плотно укуталась.

Я чувствовала себя мертвой: нет целей, нет желаний, нет мечты. Мои эмоции выпотрошили. Растоптали мою душу, но почему-то я до сих пор дышу.

«— Пока ты дышишь, у тебя всегда будет шанс отомстить.»

В мыслях блеклыми вспышками мерцает тот день. Настойчиво пробирается через пустоту, пытаясь сказать что-то важно.

Год назад, находясь во Флоренции, я забрела в бар к Рамазану. Тогда, я так и не нашла Кемаля или Сандру. Уснув у бармена на коленях, ночь провела там. Наутро я уехала из этого города. Рамазан дал мне налички и всунул бутылку виски, которую я благополучно вылила за чертой города. Гадкое пойло, оно усыпило здравый смысл, развязало язык и вышибло память. Я практически ничего не помнила с того дня. Только какие-то ничтожные отрывки, которые я никак не могла соединить в цельную картину. Сейчас они всплывали на поверхность. Указывали верный путь, как маяк для заблудшего корабля.

Закрыв глаза, я лежала неподвижно на кровати. Мое обнаженное тело скрывало тонкая простыня. Непослушные волосы рассыпались темными прядями по подушке. Дышала через раз… Я хотела, чтобы мое сердце остановилось.

Что дальше?

На ум приходит только два варианта: ничего не делать и стать игрушкой для плотских утех. Я бессильна перед Маркусом Бруно. Моя месть, оказалась фальшивой манией для личного самоуспокоения. Возможно, я стану игрушкой не только для Бруно но, и для его шавок. Когда хозяин вдоволь наиграется мною, он выкинет «объедки» любимым псам-охранникам.

Или прислушаться к словам Рамазана и начать играть против правил. Сделать то, чего от меня не ожидают.

— Начать играть против правил… — сиплю шёпотом, сильно сжимая в кулаке простынь.

Теперь, мне точно нечего терять. Хуже чем сейчас уже не будет. Меня покромсали по кусочкам, лишили чувств и теперь думают, что я стану покорной подстилкой?

Не исключаю, что так и было бы. Но мой мозг начал лихорадочно искать выход, даже не спрашивая меня. Стал проецировать забытые воспоминания, убеждая, что как минимум один человек, встретившийся на моем пути, не осудил меня и дал важный совет.

Отскребаю себя от жёсткого матраса и бреду к двери. В голове настоящая каша. Боль пронизывает виски. Глаза пекут из-за сухости. За прошедшую ночь, я выплакала последние слёзы. Их больше нет.

Облокачиваюсь о дверь, прислушиваясь. Дёргаю ручку. Заперто.

— Эй, там кто-нибудь есть? — обессилено стучу ладонью по деревянной поверхности. — Эй!

Сама не понимаю суть своего поступка, но настойчиво продолжаю гнуть свою линию. Играть не по правила. Маркус Бруно думает, что в очередной раз сломал меня? Жаль, что ломать больше нечего.

— Мне нужно поговорить с вашим синьором! — уже громче. Настойчивее. — Позовите Маркуса!

С той стороны раздается щелчок, и дверь медленно распахивается.

В комнате появляется охранник. С ног до головы осматривает меня дурным взглядом. Сжимаю крепче узел простыни, что на данный момент является моей единственной одеждой и смотрю требовательным взглядом:

— Мне нужен Маркус Бруно!

— Ты чего шумишь? — «шкаф» в человеческом облике наступает, оттесняя к кровати. — Сейчас быстро рот заткну!

— Если ты меня хоть пальцем тронешь, лишишься руки! — надеюсь, моя угроза хоть немного испугает его.

Видя, что дверь остаётся открытой, иду к ней. Через пару шагов меня резко дергают за руку, разворачивая.

— Далеко собралась? — не упуская возможности, этот громила склоняется ко мне. В нос моментально бьет запах одеколона с примесью пота.

— Отпусти меня! — шиплю от боли. После такой мертвой хватки, обязательно останутся следы.

— Синьора нет дома! — с призрением выплёвывает он. Толкает меня на кровать.

— Что ты делаешь? — от подступающего ужаса, надламывается голос. Пружиня на кровати, пытаюсь встать.

Мужчина качает головой, ехидно улыбаясь. Тянется к пряжке ремня.

— Если Маркус узнает об этом, он четвертует тебя! — отползаю к противоположному краю кровати.

— Откуда он узнает, если его нет дома. Распоряжения «не трахать тебя в рот», не поступало! Сидела бы как мышь, ничего страшного не произошло.

Опускает колено на матрас и, поймав меня за щиколотку, рывком тянет на себя. Переворачивает на живот и сдирает простынь.

— Помогите!!! — пищу, замечая в коридоре чью-то тень. Возможно, это была не лучшая идея и, сейчас мной придётся делиться?

— Это что ещё такое? — позади, слышится знакомый голос.

— Синьор! — лепечет очередной ублюдок. Отлетает от меня в сторону, пряча свой вялый огрызок в брюки.

— Ты совсем охренел, или я чего-то не понял?

Маркус мечется взглядом между мной и своим цепным псом. Который, только что сорвался с поводка и чуть не натворил дел.

— Но, ведь вы уехали! — в недоумении смотрит на него.

— Ну и что? Так я вернулся! Мое отсутствие не означает, что можно играть с моими игрушками!

— Она кричала, вас звала. Я просто хотел заткнуть ей рот! — оправдывается елейным голоском.

— Чем? Своим хером? — удивлённо вскидывает брови.

— Простите синьор, такого больше не повторится! — виновато опускает голову вниз.

— Конечно, не повторится! Пошёл вон отсюда! — Маркус поворачивается ко мне и внимательно рассматривает. — Хотя, Фредо, — останавливает своего охранника. Я вижу, как парень заводит руку за спину и выхватывает из пояса пистолет. Нацеливается на своего человека и тот цепенеет. От страха цепенею и я.

— Ещё раз провернёшь такое, — толкает дулом в плечо, — убью! Ты же смышлёный парень. Думал, тебе подобное не придётся объяснять.

Картина пробирает до мурашек. Я знала, что Маркус монстр, но чтобы так… своих людей…

Фредо в разы больше худощавого Маркуса, не выше, но крупнее. Всего лишь один удар и парень будет валяться на полу без сознания. Вместо этого, кажется, сейчас сознание потеряет его охранник.

Брюнет нажимает на курок и слышится глухой хлопок.

Визжу, закрывая рот ладонями видя, как ближнюю стену оросило мелкими красными точками.

Маркус поспешно засовывает оружие за пояс и хватает мужчину за плечо, большим пальцем вдавливая в круглую дырку, из которой сочится кровь.

Фредо ревет от боли и падает на колени перед своим синьором.

— Ещё раз… Я предупредил! — произносит, склонившись, проворачивает большой палец. Разрывая рану для длительного заживления.

— Я все понял! Простите, синьор! Простите!

Маркус убирает руку и отступает на шаг назад.

Я уже не вижу, как Фредо вылетает из комнаты, потому что Маркус Бруно полностью завладел моим вниманием.

— Эва? — достаёт из кармана платок и вытирает пальцы. — Неужели ты так соскучилась по мне?

Глава 19

Он близко. Лицо обдаёт горячим дыханием, а на кончике языка чувствуется терпкий привкус кофе. Маркус прожигает меня колким взглядом, и я на удивление выдерживаю это давление.

Рука сползает вниз, пальцы сжимают в кулак край простыни. Стягивая ее. Миллиметр за миллиметром обнажая мое тело.

В комнате тепло, за окном палит знойное сицилийское солнце, а меня пронизывает дрожь. Острые иголки пробиваются через кожу, раня ее. Интересно, если Маркус дотронется до меня, поранится? Я бы не отказалась, чтобы они были пропитанные ядом. Смертельным. Убивающим сию секунду.

— Я хочу принять ванную! — стараюсь вложить в голос все бесстрашие, которое у меня имелось. — Нормальную ванную, а не какое-то корыто под стать твоей извращённой фантазии. С горячей водой.

Сердце бьется в сумасшедшем ритме, разгоняя по венам тягучий страх.

Маркус склоняет голову набок, поджимая губы, сдерживая улыбку.

— Ещё будут какие-либо пожелания, моя синьора? — толкает меня на себя, концентрируя взгляд на искусанных губах. Там не осталось живого места. Ублюдок постарался.

— Нет, только горячая ванная.

Маркус перехватывает меня за руку и тянет к выходу. Крепко сжимаю простынь на груди, когда мы проходим мимо охраны. Незнакомцы проводят нас пристальным взглядом.

Парень заводит меня в незнакомую комнату, отделанную в темных тонах. Плотно задернутые шторы, погружают пространство в мрак. Безошибочно понимаю, что мы находимся в его покоях. Брюнет отрывает дверь и заводит меня в ванную комнату.

Оставляет меня у двери, а сам подходит к белоснежной овальной ванне. Садится на высокий бортик и включает горячую воду.

— Ты можешь идти! Я сама разберусь! — еле заметно переступаю с ноги на ногу. Сложно сдерживать нервоз, особенно когда этот парень только что чуть холоднокровно не застрелил человека. Я не знаю чего ожидать от него. Что последует за его добрым расположением духа?

— Сними с себя эту тряпку! — брезгливым взглядом окидывает мое одеяние.

— У тебя были дела! Я тебя не задерживаю… — делаю крохотный шаг назад.

— Сними с себя эту тряпку, Эва!

Выдохнув, медленно разжимаю пальцы. Ткань летит вниз, оседая у моих щиколоток. Переступаю простынь и выполняю приказ. Иду к нему.

Маркус без стеснения осматривает меня. На короткие мгновения задерживается на самых интимных местах.

Щеки вспыхивают румянцем, вдоль позвонков выступают бисерины влаги. Останавливаюсь в шаге от него. Брюнет тянет ко мне руку и замирает на изгибе талии. Ведёт вниз к бедру, невесомо касаясь кожи. Обводит узоры, которыми наградил вчера ночью.

Сжимаю зубы, ногти впиваются в ладонь, когда ребро руки проскальзывает между ног и Маркус ведёт рукой верх по внутренней части бедра, вызывая мерзкие мурашки.

Смотрю перед собой не в силах пошевелиться. С трудом выдерживаю эту пытку. Боюсь свалиться с ног и ползти в сторону дверей. Толку?

Он ведь все равно меня поймает. Как долго он собирается со мной играть?

— Залазь! — подставляет мне руку.

Игнорирую мнимую помощь.

Погружаю в горячую воду сначала одну ступню, затем вторую. Тепло обволакивает усталое тело, приятно расслабляя его.

Сажусь на гладкое дно, притягивая к себе колени. Закрываюсь от Маркуса и от всего мира.

— Достаточно горячая? — ухмыляется. Расстёгивает манжеты легкой рубашки и закатывает рукава, обнажая руки увитые жгутами вен.

Берет пушистую мочалку и подхватив пузырёк, выдавливает прозрачную жидкость. Вспенивает ее и обратно садится на высокий край ванной.

Вздрагиваю, когда мочалка касается моих плеч и медленно ползёт вниз.

Опускаю голову на колени, стараясь не думать о том, что Маркус действительно вызвался мыть меня.

Мочалка исчезает, на смену ей приходят руки. Маркус проводит по шее вдавливая пальцами позвонки. Забирается в волосы, заставляя откинуть голову назад, намочив их.

Трёт между ладонями шампунь, а рецепторы улавливают запах мяты. Проводит вдоль длинных прядей и снова зарывается в волосы, обманчиво нежно массируя кожу головы.

— Завтра приедет Катрин. Не думай, что сможешь склонить ее в свою сторону.

Рука Маркуса погружается вводу и находит мою грудь. Сжимает сосок и оттягивает его. Затем большой палец начинает кружить вокруг него, сдавливая. Мучительно лаская.

— Но если ты выполнишь для меня одну просьбу, я разрешу вам провести вместе целый день.

— Какую просьбу?

Боюсь представить в чем заключается его просьба. В голове вспыхивают миллионы идей и все они неутешительные. Это же сам Маркус Бруно, он дьявол уставший обитать в аду.

— Сегодня состоится ужин с контрабандистами. Братья Монтеро, друзья твоего любимчика Винченцо. Тебе же известные эти имена?

Его рука сползает вниз, оглаживая рёбра и плоский живот. Ещё ниже.

— Я не знаю их! Только Винченцо. — Жмурюсь, когда его пальцы подбираются опасно близко к интимной зоне. Плотно сжимаю колени.

— Это даже к лучшему.

Парня не смущает преграда в виде сомкнутых ног, свободной рукой хватает меня за лицо, заставляя смотреть ему в глаза, выбивая из шаткого равновесия и проскальзывает пальцами вниз, раскрывая складочки.

— Я хочу, чтобы ты стала моим «плюс один», на этом ужине.

— Зачем ты меня спрашиваешь? Тебе разве нужно мое соглашение?

Не сдерживаю всхлип, когда Маркус грубо проталкивает в меня два пальца.

— Не нужно, ты права! Но скажи, куда приятнее, когда с твоим мнением считаются.

Ответить мне никто не даёт. Он накрывает мои губы своими, продолжая трахать меня пальцами. Выходит и начинает кружиться вокруг клитора.

Мычу ему в губы, пытаюсь укусить. Хватаюсь за предплечье, царапаю.

Неожиданно Маркус отстраняется и сняв обувь залазит в ванную прямо в одежде. Усаживается и тянет меня на себя, заставляя сесть на него сверху.

Низом живота царапаюсь о металлическую пряжку его ремня.

Маркус хватает меня за бёдра и усаживает на твёрдый член, выпирающий через брюки.

— Ну так что, — убирает прилипшие прядки с моего лица, — составишь мне компанию? — выжидающе смотрит в глаза.

Молчу.

Чтобы хоть как-то удержать равновесие, упираюсь в его плечи.

Брюнет захватывает мои волосы, пошло наматывая их на кулак.

— Отвечай! — рычит, когда ему открывается доступ к шее. Кусает нежную кожу, в том месте, где сильно пульсирует венка. — Отвечай, Эва! Иначе я отменю все свои дела и ты пожалеешь об этом!

— Хорошо! — выдавливаю из себя.

Слизывает капли с ключиц. Сжимает в руке грудь и всасывает сосок, больно прикусывая его. Срывая с моих губ полу-крик.

— Умница! Я знал, что ты согласишься! — довольно улыбается, вжимая меня в своё возбуждение. — Может на часок задержаться? Больно ты послушная сегодня. Шучу! — поспешно добавляет.

Очевидно в моих глазах отразился такой же страх, что и вспыхнул внутри. Я не выдержу.

— Ладно, мне и правда пора, — снимает меня с себя. — Сегодня можешь оставаться в этой комнате. К вечеру тебе принесут тряпки, выберешь!

Глава 20

Джаспер Барлоу

Парень подносит к губам чашку и не отрывая взгляда смотрит, как пожилой мужчина кромсает живую изгородь кустарников. Отточенное движение за движением.

Чик-чик-чик…

Срезает неправильно отросшие листки, безжалостно работая садовыми ножницами.

Сколько Джаспер себя помнит их дворецкий, всегда питал слабость к саду. И сейчас, не смотря на преклонный возраст, мужчина лично продолжает следить за кустарниками.

Делает глоток горячего чая и медленно выдыхает. Перед глазами вспыхивает силуэт не менее горячей девушки.

Итальянки.

У них вместо крови, по венам течёт страсть. Они сами сотканы из страсти. Чертовски привлекательны и чертовски глупы, хотя может быть эти качества присуще только конкретной девушке, Эве Баво?

По непонятным причинам к ней сильно тянуло. Ее отзывчивость — поражала. Ее жажда — заражала. Неопытная. Неумелая. Податливая.

Идеальная.

Хочется заклеить ей рот, закинуть на заднее сиденье авто и увезти подальше от ее проблем.

Жаль девчонку не увезти от самой себя. Иногда Эва совершает поистине глупые поступки, что хочется отступить назад и наблюдать: как скоро она вляпается в очередное дерьмо?

А вляпается же, и не отмоется!

Так случилось и вчера. Девушка снова сбежала, и у парня не было желания идти искать ее. В следующий раз, он просто посадит ее под замок на несколько дней и все. Не сбежит.

Глупая.

— Джаспер. Сын, — на террасе появляется мужчина и подходит к столу. Занимает такое же плетёное кресло и смотрит на парня. — Как тебе Лондон, не скучаешь?

— Погода здесь определенно лучше. Я понял, что мне не нравится жара.

— Вот и хорошо!

— Ты хотел со мной о чем-то поговорить? Я так полагаю что-то серьёзное и очень срочное, иначе ты бы не стал меня дергать.

— Правильно. Мне кажется, тебе достаточно играть в итальянскую мафию и пора возвращаться домой.

— Не понял, тебе больше не интересна Сицилия? А как же…

— Италия не весь мир, сын. Мне казалось, ты туда отправился отдохнуть.

— Пробить почву.

— У меня появился шанс наладить поставки с Америкой и для этого мне нужен ты.

— Не вижу связи! — отталкивает от себя недопитую чашку.

Конечно, Джаспер прекрасно видит и понимает связь. Им откровенно хотят воспользоваться. Но в каких целях?

— Мой деловой партнёр…

Шатен не сдерживается и смеётся, прикрываясь кулаком. Ловит на себе строгий взгляд зеленых глаз, но улыбаться не перестаёт.

Деловой партнёр, очень интересно!

— У него есть дочь!

— Серьезно? Ты меня сюда вызвал, чтобы навязать невесту? Мы что в средневековье?

— Это что ещё за словечки? — возмущается мужчина. — Девушка из уважаемой семьи. Невинная, с хорошими манерами. Она отличная партия для жизни. Тебе пора задуматься о семье, о долгосрочной перспективе. О наследнике, в конце концов!

— Не наваливая мне, пап! — произносит неподобающим тоном, каким впредь никогда в жизни не заговорил бы с отцом, так как очень уважает своего родителя. — Ты сейчас думаешь только о себе и своей долгосрочной перспективе или долгоиграющем контракте?

— Мне не нравится компания этого неуравновешенного психапата Маркуса Бруно. — Резко переводит тему. — Он на тебя плохо влияет. Ты перестал слышать.

— Слушаться, ты наверное имел ввиду! — ухмыляется. — Так я напомню, мне уже не пять и не пятнадцать. Я сам в силах выбрать себе компанию и достойную партию для жизни. — Брезгливо произносит. — Тем более, есть одна на примете. Синьорина благородных кровей. — Кинул сгоряча, потому что чертовка крепко сидела в больной голове. На самом деле Джаспер не строил никаких планов на Эву. Тянуло — несомненно. Но обзаводиться «слабым местом» шатен не планировал.

— Сегодня вечером мы принимаем мистера и миссис Холл. — Игнорирует сына. — Там и познакомишься с их дочерью Мэллори. Не стоит сейчас принимать поспешных решений. — Поднимается. — Отдыхай.

***

Когда распахнулись кованые ворота, и во двор загородного дома семьи Барлоу въехало три машины, Джаспер стоял на балконе и докуривал сигарету.

Парень сразу понял, что в двух тачках сидит охрана, а в тонированном Ленд Ровере была семья Холл — новоиспеченные друзья Джейкоба Барлоу, его отца.

Первым показался глава семьи. Невысокий мужчина с темными волосами, расстегнув пиджак, направился к Барлоу старшему.

Охрана открыла переднюю пассажирскую и оттуда выплыла благородная дама, блестя дороговизной. Мачеха, судя по всему. Потому что девушка не намного старше Джаспера.

Задняя пассажирская открылась сама по себе. Проигнорировав помощь охраны, из заднего сиденья выпорхнула мелкая брюнетка. Девчонка, поджав губы, прошлась колким взглядом по всей территории и будто бы почуяла, что за ней наблюдают, вздёрнула голову вверх.

Шатен сделал глубокую затяжку, равнодушно наблюдая за незнакомкой.

Одета красиво, но видно, что одежда ее сковывает. Она всем своим видом показывает своё недовольство и не желание присутствовать здесь. Словно ее притянули сюда за шкирку, как непослушного котёнка. Юна. Очень юна.

Твою мать! Ей хоть шестнадцать есть?

Заметив шатена на балконе, мелкая тыкнула ему фак и не спеша направилась в сторону дома.

Джаспер чуть не подавился дымом. Определенно он удивился подобной вольности.

Девушка из уважаемой семьи. Невинная, и с хорошими манерами. Конечно!…

Затушив бычок, парень спустился в гостиную. Подоспел как раз к знакомству.

— Это мой единенный сын, Джаспер. В недалёком прошлом служил в Британской «Особой лодочной службе». Был в нескольких горячих точках. — С гордостью произносит Джейкоб Барлоу.

— Добрый вечер, — пожимает руку гостю. — Джаспер. Очень приятно.

— Мартин Холл! — отвечает на рукопожатие. — Взаимно. Это моя супруга Вивьен и дочь Мэллори.

Девушка по имени Вивьен протянула тонкую ручку увешанную бриллиантами и расплылась в сияющей улыбке:

— Очень приятно, Джаспер! — пропела блондинка.

— У вас отличный дом, мистер Барлоу. — Брюнетка скорчила учтивую мордашку и повернулась к отцу Джаспера.

Мэллори… ах ты мелкая двуличная сучка! При папочке сущий ангелок, да?

— Приятно слышать! Пойдёмте к столу, уже все готово.

Джаспер пропускает гостей вперёд, а сам цепляется взглядом за фигуру блондинки. Теперь уж точно не возникает никаких вопросов — она мачеха.

Очередная содержанка дорвавшаяся до бабла, вот какие выводы он сделал, пробыв несколько минут рядом с ней.

Лицо Вивьен показалось смутно знакомым. Хотя, все стервы на одно лицо. Один типаж, будто их выращивают в каком-то инкубаторе.

Но задница отличная, тут не поспоришь! Бабки вкладывает в нужные места. И силикон так и выпрыгивает из откровенного разреза ее платья. Дешевка!

Переводит взгляд на брюнетку и в голове простреливает только одно слово: Дикая. Зачем ему эта головная боль, когда в Италии его ждёт податливая и горячая как жидкий воск Эва Баво.

— Где здесь можно вымыть руки? — Мэллори подскакивает, когда все только уселись.

— По коридору и направо, — откликается Джейкоб. Под столом пинает сына по ботинку. Привлекая его внимание, приглушенно произносит: — Проводи юную леди.

Джаспер нехотя поднимается и идёт следом. В коридоре никого не замечает.

Сама разберётся, не маленькая!

Взбегает по лестнице на второй этаж, планируя покурить и взглянуть на камеры видеонаблюдения надеясь, что его птичка Эва, залетела на огонёк.

В доме пусто. От скуки, дойдя до балконной двери, решает посмотреть как дела у Маркуса? Первая камера выбивает вид на столовую. Джаспер смотрит и, в буквальном смысле, его глаза лезут на лоб.

Какого хера, здесь происходит?

Увеличивает картинку.

За столом сидит шестеро: три девушки и трое мужчин. И все было бы ничего, только если бы рядом с отпрыском Бруно не находилась его Эва. Мало того, что девушка сидела с ним за одним столом, как ни в чем не бывало, так она ещё и не отпихивается от его ласки: прикосновений и поглаживания.

Джаспер с ноги открывает балконную дверь и встречается и испуганным взглядом Мэллори. Девушка находится в ступоре всего лишь секунду затем, берет себя в руки и затягивается горьким дымом сигареты, которую только что сперла без стеснения из открытой пачки Джаспера.

— Ты что здесь делаешь? — хлопает балконной дверью и идёт на девчонку.

Мэллори Холл. Последняя, кого сейчас он хотел бы видеть.

— А ты слепой что ли? Тебе в горячей точке по голове прилетело? Уже не можешь логически сопоставить картинку?

— Ты за своим языком следи! — презренным взглядом, окидывает брюнетку с ног до головы.

Нарывается. И явно без тормозов.

— Иначе, что? — делает затяжку, смотря на парня с вызовом. — Накажешь меня? Большие мальчики так поступают с плохими девочками?

Если бы Джаспера только что не выбило из колеи увиденное, шатен бы с удовольствием обсудил эту тему.

Но сейчас в голове настоящий беспорядок, плохие мысли собираются в стаи грозовых туч. Не исключено, что в любой момент шарахнет молния и заденет рядом стоящую малолетку.

— Сколько тебе лет? — выуживает сигарету из пачки и подкуривает.

— А сколько дашь?

Ещё раз осматривает ее. Фигура сформирована, а все остальное — детской сад. Ещё и его втянула в этот тупой диалог.

— Пять! — заключает Джаспер. — Малолетка с вагоном амбиций. Недолюбленная девочка, которая дешевым способом хочет привлечь к себе внимание.

— Не угадал!

Вот сейчас, всего лишь на секунду, Джаспер замечает ум в ее глазах. Короткая вспышка и снова эта дешевизна. Будто девчонка как примерная ученица, ежедневно впитывала все жизненные кредо от молоденькой мачехи.

Мэллори тушит сигарету и, не заботясь об экологии, выстреливает бычком через перила.

Подходит вплотную к шатену. Он по-прежнему не сводит с неё глаз.

Девушка до неприличия расстёгивает верхние пуговицы платья, распахивая его. Открывает вид на тонкое кружево поддерживающее маленькую округлую грудь и, опускается на колени. Робко ведёт ладошкой вдоль ширинки:

— Разве маленькие девочки умеют такое?

Ты ещё ничего не сделала, глупенькая!

Джаспер облокачивается о перила, упираясь локтями в металл. Зубами зажимая сигарету, смотрит на девчонку сверху вниз.

Брюнетка царапает коготками джинсовую ткань и чувствует как там, под ней, что-то твердеет.

Маленькая сучка! Ей все-таки удалось перетащить все внимание на себя. Ну-ну, посмотрим, чем закончится это представление.

— Ты решила развести меня на секс? — выдыхает белое облако в ночное небо.

И тут до него доходит. Подозрения о ее возрасте сигналят красным.

Парень откидывает в пепельницу недокуренную сигарету и хватает девчонку за волосы, придвигая ближе к паху.

— Ты решила развести меня на секс? — повторяется. В этот раз тембр сквозит металлом. Парень собирает в кулак чёрный шёлк. — Ты что девственница?

— Отпусти, придурок! — приглушенно шипит. — Больно!

— Сколько тебе лет? — дергает за волосы наверх и она тут же подчиняется. Поднимается. Впивается острыми коготками в его запястье.

— Восемнадцать! Пусти!

— Попытка номер два! — тянется за тлеющей сигаретой и делает затяжку. Кладёт на место. — Сколько тебе лет?

— Восемнадцать! Исполнилось неделю назад! Отпусти меня! — бьется в его руках.

Восемнадцать… маленький дикий котёнок.

Он обязательно это узнает.

— Ещё есть желание играть в больших мальчиков и плохих девочек, а Мэллори?

— Нет!

Хватка ослабевает, и брюнетка дёргано отступает от парня.

— Пошла вон отсюда! — ровно произносит, кивком головы указывая на дверь.

В ответ получает выставленный средний палец и тихое: «Придурок!». Хлопает дверью, оставляя шатена одного. Джаспер вынимает из кармана телефон и снова воспроизводит видео из столовой. Отключает все эмоции и старается трезвым взглядом оценить ситуацию.

Глава 21

Эва Баво

Платье неприятно сдавливало в области груди и рёбер. Не позволяло кислороду проникнуть в лёгкие. От этого слегка кружилась голова.

В горло кусок не лез, зато я исправно вливала в себя бокал за бокалом красное полусладкое.

Я не понимала большинства тем, на которые велись беседы, но я догадывалась, что Маркус хочет переманить этих контрабандистов на свою сторону. Прощупывает почву. Умело расставляет сети.

Рядом с мужчинами напротив, сидели две синьоры. Не думаю, что это эскорт. Уж больно они похожи на их жён. Ещё об этом кричат огромные бриллианты на безымянных пальцах.

Мне здесь было откровенно скучно, но присутствие Маркуса и его разрушительная энергетика, не позволяли сдвинуться с места и уйти.

Прошу официанта, который подбежал заменить блюда, подлить мне ещё вина и чувствую, как рука Бруно ложится мне на колено. Пальцы ощутимо сжимают кожу через тонкую ткань, и парень наклоняется ко мне:

— Не налегай, милая! — приглушенно произносит, но это не ускользает от любопытных глаз напротив сидящих. — Тебе станет плохо.

Накрываю его руку своей и пытаюсь стащить ее. Бесполезно. Вцепился мертвой хваткой.

Официант наполняет кроваво-красное вино до краев и удаляется. Все-таки не решаюсь прикоснуться к бокалу.

— Умничка! — пролетает еле слышно над ухом.

— Маркус, — привлекает к себе внимание один из братьев Монтеро. — А когда ты собираешься обзаводиться семьей? Не думали о детях? — переводит взгляд на меня.

А я в буквальном смысле задыхаюсь. Тот маленький кусочек десерта, который я решила попробовать, застрял посреди глотки, перекрыв доступ кислорода.

Делаю несколько глотков и, прикрыв рот салфеткой, перевожу взгляд на мужчину:

— Мы не…

— Я не вижу связи, — меня перебивает Маркус взглядом давая понять, чтобы я замолчала. — Стефано, — обращается к другому мужчине. — Твой брат намекает, что вы со мной начнёте сотрудничать, когда я стану уязвимее? — губы изгибаются в ироничной ухмылке, переводя вопрос в шутку.

Какая здесь может быть шутка, когда от его тембра бежит мороз по коже.

— Это здесь причём? Итало имел в виду, что семейные люди более ответственные…

— А как же Сальери? — парень откладывает столовые приборы, продолжая тему. — С ним вы работаете на таких же условиях?

— У Винченцо есть семья, — подхватывает разговор Луиза. — Жена и дети в Греции.

Серьезно? Она сейчас говорит о Винченцо Сальери? Живя в его доме, я не увидела никаких признаков, что у него есть семья.

Я запомнила эту женщину. Она единственная, кто обратил внимание на мой внешний вид, и по-матерински пожурила за бледность и худобу.

Возможно, отсюда и ноги растут? Они думают я в положении? Да вот только у нас с Маркусом уже есть ребёнок.

До меня вдруг неожиданно дошло. Это же самый настоящий спектакль. Бруно меня намеренно притащил сюда. И специально весь вечер ведёт себя как благородный синьор, таким образом, он стелется перед ними? Хочет показать, что он нормальный человек?

К сожалению, Бруно выбрал не ту спутницу. Сейчас самое время испортить его планы, закончив этот концерт.

— Извините меня, — подавляя слабый приступ кашля, поднимаюсь. — Я себя не хорошо чувствую, поэтому хочу подняться наверх, — смотрю на Маркуса.

За секунду его зрачки становятся чернее непроглядной ночи. Парень поднимается следом.

— Уже поздно синьоры. Гостевые комнаты и прислуга в вашем распоряжении, а мы с Эвой оставим вас.

Обходит стул и переплетая наши пальцы, тянет в сторону лестницы. Его благородство исчерпало себя. Но я не жалею. Если мне удалось хоть немного подпортить его планы своей выходкой, я готова стерпеть наказание.

Маркус открывает дверь и легонько вталкивает меня в спальню, в которой я провела весь день.

Сейчас здесь абсолютная темнота. Все ощущения обостряются. Когда брюнет останавливается позади и медленно, поддев большими пальцами тонкие бретели моего платья, тянет их вниз, сердце пускается в безумный скач. Стремительно разгоняя по венам страх.

— Я устала, Маркус… я правда устала. — Отстраняюсь от него. Хочу избежать близости.

Я не вру. Я действительно измождена.

— Чем занималась весь день? — цепляет мое запястье и тянет на себя. Разворачивает к себе. — Идеальная Эва Баво, — обеими руками заправляет мои волосы назад, открывая лицо. — Если бы ты знала, сколько раз тебя ставили в пример. Какую-то девчонку, запертую под семью замками. Это раздражало, Эва.

Его откровения меня пугают. Я не хочу слышать его правду. Нет оправдания его немыслимым поступкам. Он чертов извращенец, который получает истинное удовольствие, доставляя боль окружающим.

— Мне казалось, — продолжает свой монолог и начинает толкать меня куда-то. Плохо ориентируюсь в темноте, но полагаю, что к кровати. — Мои родные тебя любят больше чем меня, а я их родной сын. Мне так хотелось сломать идеальную Эву. Наказать отца, за то что не любил меня лишив его лучшего друга…

Мои икры упираются во что-то мягкое обтянутое гладкой кожей. Маркус разворачивается. Меняется со мной местами и падает куда-то, утягивая меня за собой. Цепляюсь за его плечи, теряясь в пространстве.

Ощущение, что мы падаем в чёрную бездну, на секунду перехватывает дыхание. Мы разобьёмся. Вместе. От этого становится очень страшно. Маркус вцепился в меня мертвой хваткой, а я? Почему я держусь за него, потому что он тянет? Или потому что боюсь потерять мнимую опору в виде него.

Это оказалось всего лишь кожаное кресло. Бесшумно выдыхаю. Я выпила лишнего.

— Тогда на моем пути появился Лука, — парень заставляет сесть на него сверху. Щелкает включателем рядом стоящего торшера и комнату заливает тусклым светом. — Очень странно, что незнакомый человек стал для меня очень близким. Практически заменил отца. Дал ответы на мои вопросы и подсказал, как действовать. Лука познакомил меня с Бьянкой. Поведал о слабых местах отца. Лука рассказал, что если сломать идеальную девочку Эву, я наконец-то получу желаемое.

Его руки ложатся на мои бёдра, собирая тонкую ткань в гармошку. Проскальзывает под платье. Больно сжимая ягодицы, довольно рычит.

— А знаешь, что сейчас не идеально в идеальной девочке Эва? — его взгляд становиться серьёзным. Он изучающе блуждает по моему лицу, будто выискивает какие-то изъяны. — Ты не кончаешь подо мной. А мне вдруг захотелось этого. Увидеть насколько ты красива, идеальна, когда оргазм пронизывает твое тело.

— Больной ублюдок! — дёргаюсь и пытаюсь встать. Брюнет, конечно же, так просто не выпускает меня.

— Стоять! — усаживает обратно и стягивает с меня платье. Пытаюсь отбиться от него, но у парня в руке откуда-то появляется нож.

Маркус прикладывает плоскую часть к подбородку и слегка приподнимает мою голову вверх:

— Я хочу, чтобы ты поцеловала меня, Эва. — Прижимает лезвие к низу подбородка и тянет на себя. — По-настоящему поцелуй. Я почувствую фальшь.

Останавливаюсь в миллиметре от его губ. Я не слышу собственного сердцебиения. Замерла, боюсь пошевелиться. Одно его движение и я истеку кровью.

Он двинутый на всю голову.

Целую. Прикасаюсь к его горячим губам, и тут же получают ответ на поцелуй. Маркус хватает меня за затылок, прижимая к себе жадно впиваясь в губы. Врезаясь в меня, ударяясь зубами о мои зубы.

Как только нож исчезает, я упираюсь руками в его плечи и брюнет, наконец, отпускает меня.

Смотрит. Любуется.

Нож касается моей груди, и острый кончик обводит ареолу. Сосок тут же твердеет, вызывая у Маркуса ухмылку.

Хочу отодвинуться назад, но парень пресекает мое желание, положив ладонь между лопаток.

— Расстегни ремень, — опускает красноречивый взгляд на свои брюки, продолжая терзать мою грудь острым кончиком ножа. Вырисовывая на коже невидимые незамысловатые узоры.

— Ты думаешь, я кончу от принуждения? — трясущимися пальцами расстегиваю ремень, шипя от злости.

— Ты кончишь от удовольствия, — поднимает руки вверх и разжимает пальцы держащие нож. Тот с глухим стуком ударяется об пол. — Потому что тебе понравится абсолютно все, что я сделаю с тобой.

Глава 22

Вытаскиваю ремень из пряжки и руки, беспомощно опадают вдоль туловища. Что дальше? Он возьмёт меня прямо здесь? Вот так?

Маркус садится ровно и накрывает ладонью кружево нижнего белья. Единственное, что осталось на мне. Гладит рукой промежность, слегла надавливая. Отодвигает в сторону ткань и проходится по нежным складкам, раскрывая их нетерпеливыми движениями.

Сжимаю зубы, цепляюсь за подлокотники, когда парень входит в меня пальцами.

— Сухо. Так не пойдёт. — Плюет на руку и растирает слюну по промежности. Втирает меня. — Сама. Ласкай себя.

Снова отталкивается назад, хитро прищуриваясь:

— Смелее! Сожми грудь, — подсказывает действия. Размещает руки на моих бёдрах, еле ощутимо царапая кожу короткими ногтями. — Эва! Давай по-хорошему!

Зажмуриваю глаза и накрываю ладонями грудь, сжимаю. Слышу, как сбивается его дыхание, а пальцы сильнее впиваются в кожу.

Веду вниз, снова поднимаюсь к груди.

Маркус нетерпеливо снимает меня с себя и начинает раздеваться. Расстёгивает рубашку, обнажая торс. Тусклое освещение играет бликами на рельефной груди и прессе. Парень никогда не был уродом, по крайней мере, внешне. Красивая оболочка и настолько обманчив внутри. Его поступки самый настоящий яд. Он разрушает все к чему прикасается.

Спускает брюки вместе с бельём. Я смотрю как завороженная. Меня ведёт от алкоголя. От близости. От его запаха.

Во мне закипает ненависть. Мне хочется придушить его. Я знаю, что это все игра с его собственными правилами, где я оказалась проигравшей, решив отомстить ему. Я в собственной клетке, выкованной из отчаяния, а самое ужасное, что сейчас я хочу дотронуться до его тела.

Маркус снова падает в кресло. Гладит рукой вдоль члена, показывая, насколько хочет меня. Или в принципе хочет.

Остаюсь на месте. Не в силах сдвинуться.

Тогда Маркус это делать сам. Хватает меня за бёдра и помогает сесть на него сверху.

Он совершенно не предсказуем. Как забраться в его голову, вскрыть черепную коробку и понять какие мысли им движут? Почему он сейчас настолько нежен?

Маркус толкает меня на себя, заставляя прижаться к горячей плоти. Раскачивает мои бёдра, показывая какой темп ему нужен.

Откровенное скольжение по налитому члену, вызывают запретные эмоции. Режущее ощущение внизу живота похоже на вспышки мелких искр. В груди тоже начинает колоть. Я чувствую, как стягиваются мои соски.

Брюнет хватает мою руку и заставляет обхватить член. От прикосновения он становится ещё тверже.

— Сама!

Снова этот дурацкий приказ. Он хочет, чтобы я… чтобы он был во мне? Чтобы я сама это сделала?..

— Да ты правильно поняла! — кивает головой, будто бы читая мои мысли.

Маркус просовывает руки под ягодицы, приподнимая меня.

— Давай же, — тьма в глазах притягивает, подчиняет, заражает, выворачивает наизнанку.

Но я не могу этого сделать. Упираюсь коленями в мягкую обшивку и с застывшим страхом смотрю во тьму в его глазах.

Маркус делает все сам. Не жалея моих чувств, грубо насаживает меня на себя. Срывая с губ короткий всхлип. Хватаюсь за его плечи, оставляя царапины.

Он выравнивает спину, прижимаясь сильнее ко мне. Проникая ещё глубже. Дышит через рот, оставляя горячие ожоги на шее. Мажет губами по скуле, щеке. Прикусывает мочку уха.

Его руки оживают и подсказывают ритм. Медленно поднимают за бёдра и так же медленно опускают.

Я по-прежнему не могу отпустить его плечи. Будто боюсь упасть. Вот только, я уже упала. Ниже некуда. Хуже некуда.

Зубы смыкаются на острой вершине, распуская паутинку тока по груди. Толчки становятся ощутимее. Мертвую тишину ночи, заполняет наше рваное дыхание.

— Он трахал тебя? — голос обманчиво спокоен. За него говорят грубые движения. Толчки, что четко бьют в цель, заставляя закусывать губу.

— Да.

Мы оба понимаем, о ком идёт речь. Джаспер.

— Тебе понравилось?

— Да.

— Какая же ты сука, Эва Баво! — Маркус поднимается и несёт меня на кровать.

Опускает на холодные простыни и продолжает пытку.

Находит мои губы и горько целует. Я чувствую эту горечь. Она отдаёт ревностью. Я не понимаю, откуда это взялось, но мне кажется, ревность имеет именно такой привкус.

— А сейчас тебе нравится? — приподнимает бёдра, меняя угол. Больше нет жжения. Внизу живота разливается запретное желание. Я не должна это чувствовать.

— Я ненавижу тебя.

— Это крайность одного и того же чувства.

Его тело напрягается. Толчки становятся быстрыми и короткими. До меня только сейчас доходит, что мы не предохраняемся.

— Ты не сделаешь этого! — произношу твёрдо, но тут же ломаюсь. Голос дрожит, а перед глазами мутная пелена из слез. — Нет… Маркус… я тебя умоляю. Пожалуйста… только не в меня.

Он слышит меня. Слышит, черт возьми! Ещё несколько толчков и на живот брызгает горячее семя.

***

Утром я просыпаюсь одна. Закрываю глаза и медленно выдыхаю. Мне бы не хотелось после вчерашнего встречаться с Маркусом. Ночью произошёл надлом. Я нахожусь на краю огромной бездны, над пропастью, где я не понимаю: кто я?

В голове гудит. Поднимаюсь с кровати и, придерживая на груди простынь, бреду к комоду. Открываю ящик и достаю первую попавшуюся футболку. Надеваю. Чувствую его запах.

Я снова пахну чужим мужчиной.

Я позволила Маркус…

В кого я превратилась?

Спускаюсь на кухню. Вокруг ни души. Будто издевательство какое-то или я до сих пор сплю?

Зайдя в кухню, замираю. Передо мной стоит мужчина: короткие волосы, широкие плечи. Джинсы и помятая футболка. На лице застыло пренебрежение.

— Я так понял, птичка определилась с клеткой? — Джаспер отталкивается от столешницы и на ходу делает глоток из белой чашки.

— Когда ты вернулся?.. — единственное что получается произнести, но голос все равно обрывается.

Под его взглядом воспламеняется кожа. Становиться неуютно в собственном теле.

— Ты имеешь в виду, что мне известно? — вытаскивает из кармана телефон и демонстративно машет им. — Достаточно, Эва. Не зря же я напичкал дом камерами.

Отступаю назад. Его злость исходит волнами. Боюсь девятый вал, снесет меня своей опасной мощью. Впервые у Джаспера вижу какие-либо эмоции. И, именно с этими мне не хотелось сталкиваться.

Не смотри на меня так. Я сама себя ненавижу.

Хотя, в чем проблема?

Но почему-то внутри меня, раздувается огромный пузырь вины. В нем собралась вся мерзкая кислота и, лопнув, она обожжет все внутренности.

Почему так?

Ведь я никому ничего не обещала. Он понятия не имеет, через что мне пришлось пройти, пока его здесь не было. Я не намерена перед ним отчитываться только потому, что у нас был хороший секс.

— Не говори, что ты использовала меня. Никогда в жизни не поверю в это! Ты слишком глупа и живешь инстинктами для подобного поступка. Ты очень напоминаешь породистую кобылку на ипподроме, у которой возле глаз шоры. Она видит только трассу и ничего больше. Так и с тобой! Ты видишь только месть, не замечая никого. Но видео сегодняшней ночи меня крайне удивило…

Шатен подходит к кухонному островку, который разделяет нас и кидает на столешницу телефон. Рядом ставит чашку с недопитым кофе. На экране транслируется видеозапись, где мы с Маркусом на его кровати. То, что там происходит совсем не похоже на насилие.

Хорошо, что между нами есть преграда. Джаспер сейчас в таком настроении, что ему ничего не стоит налететь на меня и схватить за горло. Придушить. Что он там говорил о выдавливании глаз?

— Я искренне хотел отмыть тебя от этого дерьма. Показать другую жизнь. Но, похоже, тебе этого не нужно. Ты только глубже вырываешь себе яму и с удовольствием пачкаешь Маркусом Бруно.

Говорит только он. У меня не находится слов, чтобы оправдать себя. Каждое его слово бьет хлёсткой пощечиной по лицу, заставляя чувствовать себя отвратительным человеком.

От этого меня оберегал отец? От людей, которые причиняют невыносимую боль? Или я собственными руками создала себе проблемы, загнавшие меня в тупик? Почему я вдруг стала магнитом для неприятностей?

Прошлой ночью я испытала то, чего не должна была испытывать. С тем, кто этого точно не заслуживает.

— Знаешь, о чем я подумал, Эва?

Я не заметила, как Джаспер приблизился. Он появился будто из ниоткуда. Его пальцы вторглись в мое личное пространство, переходя грань дозволенного.

— Я долго думал, это не секундный импульс. Не в моих правилах делать спонтанные выводы. — Ведёт пальцем по широкому вороту футболки, смотря на меня сверху вниз. — Вы с Маркусом заслуживаете друг друга. Оба — дети, стремящиеся к взрослым поступкам. Инфантильный, — произносит слово на английском и тут же переходит на итальянский, — у нас это так называется.

Я была настолько встревожена увидев шатена, что не сразу уловила на каком языке он говорит со мной. Теперь я точно поняла: Джаспер больше мне не доверят.

— Я не желаю вам счастья, у вас вряд ли получится создать его. Но у меня хватит ума не вмешиваться в это дерьмо. — Поднимает на меня взгляд. Глаза мерцают изумрудным блеском, а пальцы окольцовывают мою шею. — Ты тонешь Эва. Ты сама привязываешь к ногам булыжники и целенаправленно идёшь ко дну!

Легонько отталкивает меня и отступает. Смеряет пренебрежительным взглядом и уходит прочь.

Я до сих пор чувствую его руки на шее. Мне нечем дышать. Я просто задыхаюсь. Растираю кожу, где только что были пальцы шатена, а второй рукой хватаюсь за столешницу боясь упасть.

Взгляд цепляется за монитор, где два обнаженных тела сминают простыни. По коже пробегается холодок, потому что на экране четко видятся двое, которые не ненавидят друг друга. Все в точности, наоборот: там видятся любовники, которые делятся неудержимой страстью, с голодным трепетом поглощая эмоции друг друга.

Глава 23

Маркус Бруно

Чертова Эва Баво. Заполнила собой все мысли, мешаясь под ногами. Пробралась под кожу, отравляя каждую клеточку, вызывая мерзкие чувства. Ему не нужны эти чувства. Его в принципе мало что интересует, так почему же брюнет сидит, отпихнув от себя наркоту и пялится в экран монитора, разглядывая как Эва расхаживает в его футболке по его комнате с бутылкой вина.

Она о чем-то говорит, жестикулирует и бьет все, что попадается ей под руку.

Это что-то новенькое.

Она такой же наркотик. Хуже. Ломка от неё сильнее. С неё нельзя соскочить. Пробовал. Прошло два года и она снова перед ним.

Маркус сегодня должен был быть на встрече. Отменил все к херам. Сейчас он как одержимый всматривается в каждое ее движение. Хочет дотронуться до неё, пройтись пальцами по каждому миллиметру нежной кожи, по манящим изгибам.

Когда неожиданно открывается дверь, влетая стену, Маркус медленно переводит взгляд на вошедшего. Картинка вмиг рассыпается, исчезает в никуда. Все внимание Маркуса теперь сосредоточено на Джаспере Барлоу.

Тёмная лошадка.

Сейчас друг выглядит не таким приветливым и беззаботным как обычно. В глазах читается призрение, обычно там не было эмоций. Лишь холодный блеск бездушия.

Они познакомились не больше года назад в баре на окраине Флоренции. Джаспер захотел попытать удачу в боях без правил, удача оказалась на его стороне. А вот владелец, был недоволен, что все лучшие бойцы лежали в нокауте, видя дивные сны.

Маркус Бруно знал, кому принадлежит бар. Быстро смог договориться за свободу пьяного англичанина.

Бруно заинтересовала возможность иметь в наличии «безэмоциональную машину для убийств», а Джасперу просто хотелось убить время. Избавиться от проклятых воспоминаний, в которых он потерял всех друзей. Они пеплом осели в памяти, пришло время их развеять. Также, Барлоу приехал в Италию в отпуск. Поэтому с легкостью принял приглашение отправиться с Бруно в Сицилию.

— Не спится? — Маркус сворачивает вкладку и, поднимаясь со своего места, спрятав руки в карманы, идёт к шатену.

Джаспер уверенной походкой сокращает расстояние между ними и, оказавшись рядом, заносит руку:

— Это тебе за насилие! — слышится хруст. Точный удар сбивает брюнета с ног, заставляя шипеть от боли, закрывая ладонями лицо. — Как оно, приятно? Когда без твоего согласия с тобой делают то, что вздумается другому.

Джаспер налетает сверху и продолжает превращать лицо Маркуса в кровавое месиво.

Не жалея силы целится в рёбра, челюсть, грудь, печень.

— На будущее, — хватает его за грудки и резко дергает на себя. — Запомни простую истину бастард: всегда найдётся тот, кто будет сильнее тебя. Хоть Эва и глупая, но ни одна женщина, даже глупая, не заслуживает насилия!

Отталкивает его от себя, слыша глухой стук. Это затылок брюнета ударился о деревянный паркет.

— Так, значит мы больше не друзья? — Маркус поднимается на локтях. Сплевывает в сторону кровь.

— Мое снисхождение в виде присутствия рядом с тобой, нельзя назвать дружбой.

— Ты ее любишь, да? В этом дело? Это все из-за неё? — принимает сидячее положение, шумно выдыхая.

— Какая разница, если она испытывает чувства к тебе. У меня своих проблем до хера. Делить — ваши нет ни малейшего желания.

Шатен разворачивается и шагает к двери. Застывает в проёме, поворачиваясь в пол оборота.

— Ты жалок. И если ты хочешь жить, а не существовать, пришло время взрослеть и совершать обдуманные поступки. Есть ради кого… — на секунду замолкает. — Для начала, перестать быть марионеткой для Луки Мансано.

— Пошёл ты к черту со своими советами! — кричит в спину ушедшему.

Вновь откидывается на пол, больно ударяясь затылком. Эта боль ничто, по сравнению с ноющей болью в челюсти и рёбрах.

Лежит на полу ещё некоторое время и поднимается, шипя сквозь зубы.

Медленно ступая, цепляясь за опоры в виде стен, спускается на первый этаж. В бар, где есть отличная быстродействующая анестезия.

Зацепив первую попавшуюся бутылку с янтарной жидкостью, вливает в себя алкоголь. Спиртное течёт по подбородку, смывая дорожки крови из носа; по шее и впитывается в футболку, делая ее мокрой. Глоток за глотком, морщась от вкуса, он пытается перебить боль и слова Барлоу, которые крепко въелись под корку головного мозга.

Отнимает ото рта бутылку и ставит ее на столешницу. Снова берет и плескает виски на ладонь, умываясь им. Смывая кровь. В районе губ и бровей начинает сильно щипать. Хочется разобрать лицо.

Маркус решает, что это признак дурного тона, оставлять бутылку не допитой и берет ее с собой. Поднимается на второй этаж, направляясь в свою спальню.

Открывает дверь и сразу видит ее. Эва не спит. Сидит у изголовья кровати, сверкая голубыми глазищами. Все шторы и окна раскрыты, впуская в комнату прохладу ночи и лунный свет.

Маркус беглым взглядом обводит комнату и видит на полу опрокинутую бутылку.

Неужели сама все выпила?

— Я отвратительный человек? — мелодичный голос резонирует в тишине пространства. Эва не шевелясь, задаёт вопрос.

Точно сама все выпила.

Парень захлопывает дверь, закрывая их от всего мира.

— Я отвратительный человек! — вопрос перерастает в утверждение. — В этом виноват ты! Ты угробил мою жизнь.

— Эва, не сейчас, — устало бредёт к комоду. Приземляет на деревянную поверхность бутылку.

Сутулиться от боли, когда начинает расстёгивать рубашку. Снимает ее с себя.

— Ты испортил не только мою жизнь, — замолкает. Поднимается и, шатаясь, идёт к нему. Бледная кожа блестит под луной, делая силуэт девушки невероятно красивым. Сицилийскому солнцу так и не удалось тронуть ее кожу загаром. Это и хорошо. Она как фарфоровая кукла, но Бруно плевать на это, ведь он безустанно ломает девушку, не обращая внимания на ее хрупкость.

Девчонка останавливается напротив парня. Близко. Алкоголь притупил чувство самосохранения, позволив переступить границу дозволенного и стать катастрофически близко. Эва горделиво вздёрнув подбородок, уверенно встретилась с чёрными глазами.

Всего лишь на секунду задержалась на видимых увечьях и снова вернулась к всепоглощающей тьме.

Его пальцы сами дотронулись до спутанных длинных прядей. Маркус откинул волосы за плечо, открывая вид на спрятанную под его футболкой грудь. Когда она рядом, невозможно держать руки при себе. Даже когда тело ломит от боли, он хочет ее. Хочет до дрожи в конечностях.

Проводит большим пальцем по скуле.

— Я ненавижу тебя… — шепчет она.

Маркус ведёт пальцем к ее губам, размазывая только что произнесённые слова. Будто бы стирая их.

Она манит. Не оторваться. Парень уже передумал идти в душ. Вдруг все перестало иметь значение. Только она. И ее губы, которые не прекращают шевелиться.

— Ты заставил меня ненавидеть нашу дочь…

Рука замирает, как раз находясь на шее. Брюнет чувствует, как под его пальцами быстро пульсирует венка.

— Я не хотела быть такой ужасной матерью, но в этом виноват только ты.

— Что? — Маркус хмурится. Моргает несколько раз, пытаясь сфокусировать внимание. — Повтори.

— Да! Ты все правильно услышал. У нас есть дочь. Тогда, я не шутила, что беременна.

Как это могло произойти? Она же была девственница. Он не помнит всех подробностей, они мало волновали его в тот момент. Все как в тумане. Тогда он был сам не свой. Рядом с ней, он всегда сам не свой.

Неужели от одного раза…

— Что ты несёшь, Эва? — разжимает пальцы и отступает на шаг назад.

От его тона кожа покрывается тонкой коркой льда. Эва вдруг понимает, что на эмоциях взболтнула лишнего и, закрыв рот ладонью, пятится к кровати.

— Стоять! — хватает ее за руку и тянет на себя.

Девушка врезается в обнаженную грудь и поднимает вверх испуганный взгляд. Кажется, она вмиг протрезвела, точно так же как и он. Даже боль ушла на второй план. Сейчас, это казалось совсем не важным.

Глава 24

Эва Баво

— Если ты шутишь Эва, я убью тебя прямо на этом месте! — рычит сквозь зубы.

Как я вообще могла такое произнести?

Отхожу назад до тех пор, пока мои икры не упираются в матрас. Сажусь на кровать, с ужасом наблюдая, как Маркус сокращает расстояние.

Что случилось с ним? Почему он выглядит, будто по нему проехались асфальтоукладчиком?

— Это не шутки! — произношу тихо, когда парень опускается передо мной на корточки.

Все это время, после разговора с Джаспером, я закрылась в этой комнате и просто вливала в себя вино. Когда алкоголь закончился было не так паршиво. Но, когда в комнату вошёл Бруно, внутри что-то щёлкнуло. Мне захотелось вылить на него всю грязь, которая закипала во мне. И вот к чему это привело.

Маркус узнал, что у него есть ребёнок.

Судя по его внешнему виду, эта информация стала не то чтобы шоком, но точно на несколько секунду выбила почву из под ног.

Я не могла представить, подобной реакции. Я была глубоко убеждена, что парню никто не нужен, кроме его эгоистичной натуры. А сейчас, в его глазах вспыхнул тусклый огонёк неравнодушия.

— Так какого черта ты сидишь передо мной, а не воспитываешь дочь?

Его слова приводят в настоящий шок. Как он может говорить подобное? Он сейчас обвиняет меня?

— Где она сейчас? — поднимается на ноги и меряет шагами комнату.

— С моим родителями, — отвечаю на автомате и тут же прихожу в себя срываясь на крик: — Не смей, слышишь меня? Не смей меня обвинять в том, что я бросила дочь. Ты понятие не имеешь, что творится у меня внутри!

— А о чувствах маленького ребёнка, которого кинула на произвол судьбы, ты не думаешь?

Мне кажется, или в нем говорит обида. Нет не говорит, а кричит. Молит о помощи. Для него эта тема болезненна, иначе не было бы такой острой реакции.

— Ты слышишь себя? Ты виноват в этом! Ты меня изнасиловал не думая о последствиях, эгоистичный ты ублюдок! По твоей вине девочка лишилась родителей и сейчас ее воспитывает не менее опасный деспот…

Упоминание отца в искажённой форме, проходится острым лезвием по сердцу. Это стало пиком всего. Внутри все сжимается от безысходности, душа отчаянием. Слёзы оставляют горячие дорожки на щеках, а из груди вырывается неконтролируемый всхлип.

Я сползаю на пол истошно рыдая, будто плотина треснула и меня сейчас смоет болью, которую я столько лет копила в себе. Обняв ноги, я уперлась лбом о колени, давая эмоциям выйти наружу.

Вздрагиваю, когда на плечи ложатся мужские ладони. Маркус перемещает одну руку под мои колени и поднимает на руки. Слышу протяжной выдох. Ему больно.

Несколько шагов и мы вместе приземляемся на твёрдый матрас.

Выкручиваюсь, пытаюсь отстраниться от него. Но у меня ничего не получается. Маркус применяет слабую силу, удерживая меня в своих объятьях.

Облокачиваемся на изголовье кровати и я чувствую как робкими движениями, Маркус начинает гладить меня по голове. Успокаивая.

— Чш-ш-ш…

Произносит после очередного всхлипа и его движения становятся настойчивыми. Рука перемещается на спину и оглаживает выпирающие позвонки.

Неосознанно льну к нему. Я по-прежнему ненавижу его. Призираю. Но сейчас, мне стало немного легче. Наверное, это все же шок после сказанного или от его поведения после услышанного.

Дыхание становиться ровнее. Рецепторы улавливают запах алкоголя и его кожи. Будоражащая смесь.

Закрываю глаза, наконец-то расслабляясь. Перестаю вырываться и противиться близости.

— Давай просто поспим, Эва! — гладит меня по спине. — Я просто хочу, чтобы этот чертов день поскорее закончился.

***

Вздрагиваю от глухого звука. Открываю глаза и несколько минут пытаюсь прийти в себя.

Приподнимаюсь и первое, что вижу — это Маркус. Он аккуратно натягивает на себя футболку, морщась от боли.

— У тебя полчаса на сборы, — кидает взгляд на огромную гору вещей на краю кровати. — Одевайся! В твоих интересах выбрать скромный наряд, чтобы лишний раз не провоцировать меня. Впереди у нас длительное путешествие в компании друг друга.

— Куда мы едем? — хмурюсь. Не до конца понимаю, что происходит.

— Для начала в аэропорт Палермо. — Лукаво подмигивает, собираясь уходить.

— Зачем? — обеспокоено произношу ему вслед.

Маркус останавливается. Цепким взглядом проходится по моему лицу и подходит ко мне. Упирается ладонями в матрас, максимально приближаясь.

Улавливаю запах кофе и туалетной воды.

— Если ты хочешь, чтобы до тебя добрался Лука и сделал с тобой самые жуткие вещи, на которые он только способен, чтобы привлечь внимание твоего папаши, оставайся!

— О чем ты говоришь? — произношу шёпотом. — Я ничего плохого не сделала. Никому.

— Зато Энзо сделал, сделал и мой отец, и Кемаль. И когда я наигрался бы тобой, ты бы отправилась прямиком в руки Луке. Но я передумал. — Отталкивается от кровати и выравнивается. Тише. Будто сам себе: — Планы поменялись. Одевайся. Полчаса.

В последний раз кидает взгляд на вещи и выходит из комнаты.

Оставшись одна, кидаюсь к вещам. Выуживаю первый попавшийся длинный сарафан и иду в ванную.

В голове не укладывается услышанное. Как бы я не крутила, я не могу соединить слова Маркуса воедино. Он держал меня здесь, чтобы вдоволь насытиться, а потом я должна была стать орудием мести? Надо мной бы издевались, чтобы привлечь внимание отца? Доставить ему боль?

Холодные струи бьют в лицо. Не помогает. Мои мысли никак не придут в порядок. Закрываю воду.

Обтираю тело полотенцем и надеваю сарафан на голое тело. Нижнего белья в той куче я не нашла. Ткань прикрывает колени и надеюсь, Маркус не станет выяснять, что под легкой тканью. Надеюсь, никто не станет этого выяснять.

— Кофе на столе, — Маркус встречает меня на кухне. — Рядом лежит твой билет и новый паспорт. Некачественный, но только такой получилось достать. Теперь ты Оливия Бернини, по крайней мере, пока мы не прилетим в Болонью. Думаю, дальше паспорт не понадобится.

— Где наш конечный пункт?

— Римини, — делает небольшой глоток из своей чашки. Пока поживаешь там.

— Почему Римини?

Я как маленький ребёнок. На каждую его реплику у меня свой вопрос.

— Там апартаменты Катрин. Любящий папочка, подарил своей девочке на совершеннолетие домик у моря. — Брезгливо произносит и отодвигает чашку.

В нем что-то изменилось, в голосе, в поведении. Он стал коммуникабельнее. Держит какую-то невидимую дистанцию.

— Еды здесь нет. В пути будем около трёх часов. Думаю, от голода не умрешь. Поешь уже на месте.

— Зачем тебе это? — наконец-то задаю волнующий вопрос. Я действительно не понимаю, какую игру он затеял. Почем сейчас такой откровенный?

— Ты мать моего ребёнка. Я заберу дочь. Как ее зовут?

— Ноэми…

— Красивое имя. Ты выбирала?

— Да.

— Пей, чертов кофе. Времени мало.

— Маркус, нам не отдадут ребёнка. Тем более тебе!

— Это мы ещё посмотрим! — угрожающе произносит и обходит кухонный островок. — Жду тебя в машине.

Глава 25

Все шло как по маслу. Мы без проблем прошли паспортный контроль. Весь перелёт я проспала. В Болонье мы взяли машину напрокат и очень быстро домчались до Римини.

Маркус вёл себя непривычно тихо. На лице застыла сосредоточенность, а в движениях чувствовалось напряжение. Он постоянно о чем-то думал и конечно же, не собирался делиться своими мыслями со мной.

Дом, возле которого Маркус припарковал авто и правда находился у моря. Таких домов здесь было несколько. Они были разбросаны достаточно далеко друг от друга. Это немного пугало. Может для любителей одиночества это место — настоящий рай, но мне было бы немного не по себе жить здесь. А вдруг что-то случиться? Кого звать на помощь?

— Моя недалекая сестрица, где-то здесь прячет ключи! — Маркус перепрыгнул несколько ступеней и оказался на террасе увитой зеленью и цветами. Один за другим, поднимал аккуратные вазоны ища ключи.

— Кто их поливает? — смотрю на изобилие цвета.

— Раз в неделю приходит уборщик. — Поднимает очередной горшок и находит связку из трёх ключей. Снимает один и кладёт в карман джинсов, остальные протягивает мне.

Открываю дверь и захожу внутрь. Я сразу понимаю, что этот дом принадлежит старшей сестре Маркуса. Здесь все напоминает о ней. Кажется, даже в воздухе витает лёгкий аромат ее парфюма.

— Спальня Катрин на втором этаже. Там же и гардеробная. Тряпки найдёшь сама. — Заходит следом, вскидывая голову к верху. Устало трёт шею, затем переносицу. — Осматривайся, располагайся. Делай что хочешь. Думаю Катрин не будет против.

Подходит к невысокому столику и кидает на него чёрный пластиковый прямоугольник. Рядом кладёт телефон.

— Деньги. Связь с внешним миром. — Коротко объясняет и разворачивается к входной двери.

— Стой! Куда ты уходишь? — хватаю парня за локоть, пытаясь скрыть панику в глазах. Я не хочу здесь оставаться одна. Я же просто умру от страха.

— Мне нужно обратно. Осталось несколько незавершённых дел. — Маркус смотрит на мои пальцы, вцепившиеся в его руку.

— Ты оставишь меня одну в незнакомом доме?

— Ты не одна, завтра приедет Катрин. — холодно чеканит он.

— Нет! Я имею в виду сейчас. Я не хочу оставаться в чужом доме одна на всю ночь. А если…

Маркус поворачивается ко мне всем корпусом. Пальцы разжимаются, отпуская его локоть. Парень хитро прищуривается. Смотрит на меня. Нехорошо смотрит. По щелчку пальцев его настроение меняется. Становится игривым. В глазах появляется опасное мерцание и азарт.

— Ты предпочитаешь остаться наедине со мной?

Неосознанно отступаю от него. Его присутствие вдруг начинает давить. Как он это делает?

— Да… — облизываю пересохшие губы.

Уж лучше с ним, чем одна. Я знаю на что способен этот человек. А если в дом забредёт незнакомец?

— Уверенна? — наступает. Загоняет в угол. Искусно играет на моих нервах.

— Да. — Упираюсь лопатками в стену.

— Отлично, — ещё один крохотный шаг и я слышу его дыхание на своих губах. — Тогда закажи еду, а я пока приму душ.

Маркус отходит от меня, сканируя цепким взглядом. Царапает ключицы, движется ниже. На секунду застывает на груди и отворачивается. Идёт к лестнице, находу снимая футболку.

— А, — запинаюсь. Не знаю, как вытолкнуть из себя слова. — Какую еду ты любишь?

Я совершенно ничего не знаю о нем. Вдруг закажу что-то не то и он разозлится.

— Любую Эва, — чувствуется легкая издевка. Стоит ко мне спиной, давая возможность рассмотреть все выступающие мышцы. — Я не привередлив к еде. Что закажешь, то и съем.

***

Ковыряю вилкой пасту и незаметно подглядываю за Маркусом.

Безупречный внешний вид. Безупречные манеры за столом. Как можно быть таким безупречным снаружи и гнилым внутри? Этот вопрос часто не даёт мне покоя.

Сейчас, он похож на цивилизационного зверя. Но мне-то известно, что любое движение, вмиг может превратить парня в кровожадного монстра. Бездушного. Голодного. Запрограммированного только на одно действие — разрушать.

Интересно, его кто-то сможет полюбить? Может быть капля любви сделает его человечнее?

— Ты совсем не ешь, не понравилось? — замечает брюнет. — Или привередлива к еде.

— Нет аппетита, — отталкиваю от себя тарелку.

Хватаюсь за бутылку вина, подливая ещё в свой бокал безумно вкусного напитка.

Верчу тару, ища кто производитель и замираю, зацепившись глазами за знакомую фамилию: «Бруно».

— Этому вину лет двадцать пять, минимум. — Смотрит на бутылку в моих руках и жестом просит передать ее. — Это единственное, что умел делать мой отец. По словам матери: Вино — часть его жизни, которую он добровольно пожертвовал, чтобы мы не знали плохой жизни. Почему-то на меня это не распространилось. — Горько улыбается.

Перехватывает бутылку удобнее и, обхватив губами горлышко, опрокидывает, делая несколько глотков.

— Пластмасса, — заключает парень. — Чувствуется искусственность.

— Может быть тебе самому делать вино? — тянусь к бутылке. Выхватываю ее из мужских рук. — Ничего искусственного я не почувствовала.

— Может и начну. С чем черт не шутит?

Воспоминание о Марко Бруно, навеяло воспоминание и о моем отце. Ноэми. Мама наверное сходит с ума. Я давно не выходила на связь.

— Мне нужен телефон.

— Зачем? — накручивает на вилку пасту. — Точнее, кому собралась звонить?

— Тебя это никак не касается!

— Серьезно? — насмешливо вскидывает бровь. — Пока ты находишься рядом со мной, меня все касается.

Достаёт телефон и кладёт на покрытую блестящим лаком столешницу.

— Кому ты будешь звонить? — выжидающе смотрит, удерживая пальцами корпус.

— Маме.

Маркус толкает в мою сторону гаджет и я еле успеваю словить его:

— Звони при мне, — отдаёт короткий приказ перед тем, как вернуться к трапезе.

Не спорю. Набираю знаковые цифры и вслушиваюсь в протяжные гудки.

— Да, — слышится вкрадчивый мужской голос.

От испуга нажимаю «отбой» и откидываю от себя телефон, будто бы это какая-то взрывчатка.

Хотя это и есть взрывчатка. Точнее детонатор. «Взрывчатка», ответила мне на той стороне. Я только что запустила бомбу замедленного действия.

— Что? — разводит руками брюнет.

— Это отец. Отец ответил… — произношу сбивчиво.

— Ну и что? — тянется к телефону и снимает блокировку экрана. Подносит телефон к уху. — Трусиха! — произносит одними губами.

— Что ты делаешь? — шиплю. Подлетаю со своего места.

— Энзо? Привет!

Маркус замолкает на долгие минуты, медленно пережёвывая пищу. Внимательно выслушивает собеседника.

— Давай, все проклятья и угрозы ты выскажешь мне при личной встрече. Например, когда я приеду забирать своего ребёнка. — Не давая Энзо вставить и слово, Маркус продолжает выводить его из себя. — Кстати, спасибо, что присматриваешь за дочкой, очень признателен.

Из трубки доносится гневное рычание, Маркус обрывает его, сбрасывая вызов.

— Что ты творишь? — кричу, не сдерживаюсь. Сдерживаю только порыв накинуться на него. Я понимаю, что тут же паду из-за неравных сил. — Ты в своём уме? Ты только что подёргал тигра за усы.

— Если человека вывести на эмоции, то ты сразу видишь на что он способен. — Спокойно отвечает на мои вопросы одной репликой и продолжает доедать ужин.

Глава 26

— Куда ты собралась? — летит мне в спину, когда я хватаюсь за дверную ручку.

— На пляж! Подальше от тебя! Я хочу побыть одна!

Как же я его ненавижу. Мне всего лишь на секундочку показалось, что он может быть нормальным и он тут же все разрушил. В который раз.

— Не самая лучшая идея. — Оперевшись о дверной проём, складывает руки на груди.

Смотрит снисходительно, заставляя чувствовать себя полнейшей дурой. Но вот только дурак здесь он. Что творится в его проклятой голове?

— Это почему? Самый главный монстр, находится передо мной! Чего мне бояться?

Дёргаю на себя дверь и меня окутывает лёгкий морской бриз.

— Ну, если ты не боишься змей… — отталкивается и разворачивается чтобы уйти.

— Каких змей?… — ёжусь, замираю. Нервно закусываю нижнюю губу. Я боюсь змей.

— У которых сейчас брачный сезон. — Напоследок кидает мне.

Он ведь нагло врет! Не может быть в июле брачного сезона. Брачный сезон в апреле-мае.

Разочарованно выдыхаю. Захлопываю дверь, так и не решившись проверить его слова и убедиться в своих.

Пользуясь отсутствием Маркуса, поднимаюсь на второй этаж. Проскользнув в ванную, быстро щелкаю дверной замок. Для убедительности, проверяю несколько раз: я точно закрыла дверь или нет?

Избавившись от одежды, прохожу в душевую кабинку. Закрываю стеклянную дверцу, отгораживая себя от всего мира. Я здесь останусь до утра, лишь бы не видеть этого парня. Завтра приедет Катрин, надеюсь у неё получится справиться с братом, который окончательно слетел с катушек.

Я боюсь представить в каком состоянии отец. Не удивлюсь, если он уже начал рыть землю, ища нас. Или лет?… Может быть его больше не интересует, что происходит со мной? А подобная реакция на Маркуса была потому что — это был их первый разговор с «того» совместного ужина.

Шум воды, концентрирует все внимание. Закрыв глаза, я подставляю тело под упругие струи. Они обжигают кожу, оставляя красные следы. Мне нравится. Это расслабляет.

Не знаю сколько времени нахожусь взаперти с собственными мыслями. Комнату давно погладил горячий туман. Думаю, именно из-за этого мне не удаётся различить движение у двери.

Обернув тело полотенцем, поднимаю голову и вижу мужской силуэт.

— Маркус, — шумно выдыхаю его имя, крепко сжимая махровый узел на груди. — Пожалуйста…

Хочу отступить назад, но отступать уже некуда. Его почерневшие глаза, пугают до чертиков. Как он зашёл сюда? Я ведь закрылась!

— Эва, — делает несколько шагов ко мне и останавливается в метре. Он дразнится: — Пожалуйста…

Внутренности обдаёт кипятком, когда его тонкие пальцы тянутся к полотенцу. Одно слабое движение и полотенце слетает вниз, задерживаясь на бёдрах.

Маркус быстро избавляется от своей одежды и прижимается ко мне голым торсом.

— Доверься мне, — разворачивает спиной к себе, вжимаясь твёрдым членом в ягодицы. — И я не сделаю тебе больно. Мне порядком поднадоели твои сопротивления.

Ведёт костяшками вдоль позвонков. Ладони замирают на пояснице. Слегка надавливает, вынуждает прогнуться.

— Маркус, — хватаюсь за его кисти. — У тебя же должно быть сердце, совесть, хоть что-нибудь? Оставь мне хоть немного меня… не разрушай полностью…

— Должно быть, — хватает за лицо резко разворачивая к себе. Пальцы больно вжимаются в щеки, открывая мой рот. — Но ничего нет. Поверь мне… я правда искал.

Всасывается в мои губы, забирая весь кислород. Голову ведёт, становится дурно. Здесь и так нечем дышать, а уж рядом с ним — тем более…

— Пожалуйста, только не здесь, — скулю ему в губы. Разворачиваюсь, чтобы взглянуть в глаза.

Что я надеюсь там увидеть? Да все что угодно, только не то, что вижу сейчас.

Похоть. Она заразительна. Своей необузданной силой, смывает все границы. Похоть пробирается в разум, заражая его. Отравляя своим воздействием. И нет от неё противовируса, и нет от неё противоядия. Только подчинение. Безвольное, слабохарактерное подчинение.

Маркус Бруно наделён силой подчинения. Только он имеет такое сильное влияние надо мной. Его энергетика подавляет, заставляя прогнуться. Надломиться и даже через призрачное сопротивление, сделать абсолютно все, чего пожелает брюнет.

Он так смотрит. Его взгляд пробирается под кожу. Цепляется невидимыми нитями и тянет на себя. Привязывает. Приковывает.

— Не здесь? — смотрит, как я облизываю пересохшие губы. — Тогда в спальне.

Подхватывает под ягодицы, заставляя обвить его бёдра ногами, прикоснуться к налитому члену. Отстраняюсь, насколько это возможно. На что, получаю мгновенную реакцию, в виде звонкого шлепка по ягодицам.

Маркус укладывает меня на смятые простыни, прижимаясь всем телом. Оно вибрирует или это я так сильно дрожу?

Смотрит в глаза, выискиваю ответ на немой вопрос. Он сам его задал и сам получил ответ.

Чтобы он не сделал, тело не сможет выйти из оцепенения. Сейчас — главный мозг, и я никак не могу его отключить.

— Просто расслабься, — накрывает ладонью грудь.

— Я не могу… — закрываю глаза. Жмурюсь. Задыхаюсь.

— Можешь.

Чувствую, как Маркус сползает вниз. Рука по-прежнему сминает грудь, а губы оставляют след под рёбрами. Спускаются ниже, целуя живот. Пупок. Ещё ниже.

— Что ты делаешь? — пищу, когда на внутренней части бедра, багровеют послесловия засосов.

— Расслабляю! — подхватывает мои бёдра и тянет к краю кровати.

Мне кажется, интимнее этого момента нет ничего. Он опустился передо мной на колени и хочет всю меня, без остатка.

— Маркус, — его имя тонет в полу-стоне. Пальцы сжимают в кулак белую простынь, пытаясь хоть за что-то ухватиться.

Горячий язык проходится вдоль складочек, раскрывая их. Вжимается в набухший клитор, всасывая его.

Пальцы одной руки, сминают грудь оттягивая сосок, а второй, проникают в меня. Продлевая жгучее удовольствие.

Вздрагиваю и неосознанно льну к грубой ласке. Выгибаюсь вперёд, глубже насаживаясь на его пальцы. Он нашёл нужную точку и беспощадно давит на неё, срывая с моих губ запретные всхлипы.

— Не-е-ет… кончать тебе ещё рано, — на смену пальцам, в меня проникает член. Одним толчком, заполняет до предела.

Брюнет слизывает с губ все зародившиеся протесты и целует, не давая возможности вздохнуть.

— Нравится? — медленно раскачивается, растягивая для себя.

— Нет! — отрицательно мотаю головой так и не открыв глаза.

Я боюсь столкнуться с реальностью, в которой я действительно испытываю наслаждение. Я до сих пор чувствую «там» его язык. Он пошлыми движениями вылизывает меня.

— Лгунья! — рычит в губы.

Выходит из меня и одним рывков переворачивает на живот.

Задирает ягодицы вверх и скользит членом вдоль ягодицы, надавливая на узкую дырочку, вызывая волну страха.

— Не надо…

— Успокойся! Ты ещё не готова. — Раскрывает пальцами складочки и вторгнется в горячее лоно.

Сейчас делает все по-своему. От эфемерной нежности не осталось и следа. Сейчас он грубо трахает меня до громкий шлепков сталкивающихся тел.

— А так, нравится? — замедляется. Хватает за плечи, вынуждая подняться, вжаться в рельефный торс.

— Нет. — Жмурюсь, в этот раз от слез.

— Теперь верю, — стирает большим пальцем соленые дорожки, медленно раскачиваясь. — Тебе нравится испытывать судьбу? — рука скользит вниз по животу. — У меня с терпением все в порядке, Эва. Вагон и маленькая тележка. Так что продолжай.

Накрывает твёрдый бугорок, начиная растирать его.

— Найди себе кого-то другого и издевайся над ним. — Хватаюсь за его кисти, пытаясь отодрать от себя. Ноги не слушаются. Все чувства сконцентрированы на подступающей разрядке. Уже начинает искрить внизу живота, а редкие, но глубокие толчки, только накаляют ситуацию.

— Я нашёл тебя. Всю жизнь под рукой крутилась. Правильная девочка Эва. Запретный цветок, к которому нельзя было прикоснуться. А я не только прикоснулся, я сорвал.

Ещё несколько круговых движений и я взрываюсь. Содрогаюсь в крепкий руках, плавясь от движений, которыми Маркус доводит себя до оргазма. Он кончает мне на поясницу, прижимаясь пульсирующим членом и змеёй шипит на ухо ядовитые слова:

— Мне кажется, тебе не очень захочется, чтобы другая женщина воспитывала нашу дочь.

Глава 27

Маркус Бруно

— Может совместный душ? — брюнет откидывается на кровать, проводя рукой по члену, выдавливая оставшиеся капли спермы.

— Нет! — резко произносит Эва, опуская смущённый взгляд вниз. Тянется к простыни и облачившись в белую ткань, пытается стереть «его» следы с поясницы.

Это никогда ему не надоест. Этот запуганный взгляд, загнанной лани доводит до экстаза.

Должен признаться то, что он видит сейчас, куда приятнее отравляющего страха в ее глазах. Приятнее той мертвой оболочки, которою он просто трахал осуществляя месть.

Сейчас, она кажется живой. Она пахнет им, она пахнет сексом. Она кончает под ним, чего ещё можно желать?

Эва преподнесла ему подарок, о котором он даже и мечтать не мог. Она родила ему дочь.

Тот факт, что девчонка оставила ребёнка — сильно расстраивает. Перед глазами вмиг пронеслась вся жизнь. Все бесконечное одиночество, которое он испытал.

Как она могла так поступить? В голове не укладывается.

Маркус остро принял этот момент. Точнее не принял. Но его горький опыт обернул ситуацию в строну дочки.

Парень поклялся себе, что его дети не узнают таких слов как: отчаянье и одиночество. Именно поэтому не спешил заводить семью. На данный момент, у него самого ничего не было. Что он мог дать своим детям?

Но уже все случилось.

За несколько часов, его жизни перевернулась с ног на голову, резко изменив приоритеты.

Сейчас у него есть ребёнок, которому Маркус сможет дать все, а ее мать он обязательно приручит. Эва сама не осознавая того, уже впускает его в свою душу. Тело — давно на его стороне.

Бруно проснулся рано. А возможно, и не засыпал вовсе. В последнее время сон плохо идёт. Раньше его бодрил кокаин. Сейчас — его бодрит она. Эта мелкая дрянь, что заставляет его чувствовать и не расслабляться, так как полна сюрпризов.

Маленькая ладошка Эвы, покоилась на его груди. Пальцы еле заметно подрагивали.

Что тебе снится?

Где-то после двух ночи шатенка уснула, а некоторое время спустя — крайне удивила. Повернулась к Маркусу и забралась под руку. Будто неосознанно искала защищу. Вот только не у того искала.

Маркус не шевелился. С интересом наблюдал: что же будет дальше?

Ничего…

Эва проспала так всю ночь не шевелясь. Вот только сейчас ее пальцы начали мелко дрожать.

Он ждёт. Ждёт когда девушка проснётся и увидит своё поражение. Ему просто жизненно необходимо взглянуть в ее бездонные голубые глаза. Почувствовать на языке этот сладостный вкус поражение. Подсознание не обмануть.

На первом этаже раздаются тихие шаги. Металлический звон.

Парень понимает кто это, но все равно тело напрягается.

Шаги становятся громче. Незваный гость приближается. Уже слышится глухое цоканье на ступеньках. Ещё несколько шагов. Дверная ручка мягко скрипит и проёме появляется женская фигура.

— Это что ещё за новости? — комнату наполняет женский писк. — И почему в моей комнате?

***

— И, как это понимать? Вы же оба — заклятые враги!

Рыжеволосая девушка сидела напротив молодой пары и отчитывала их как мамочка нарушивших закон подростков.

Вот только Эва и Маркус не подростки, и тем более не родня. Они ещё сами не разобрались кто они друг для друга…

— Держи врага рядом, слыхала о таком? — Маркус вступает в перепалку первым видя, что Эва спрятав «голову в плечи» сидит, боясь пошевелиться.

— Но не в постеле, же? — эмоционально взмахивает руками, крича на младшего брата.

— Ты обороты-то поубавь! — морщится от ее звонкого голоска. — Лучше скажи мне, как быстро твой любимый папочка сможет понять, что мы здесь?

— Никогда! — морщит аккуратный носик, в точности как и брат. — Папочка думает, что я продала эту виллу три года назад.

— Очень хорошо. А это кто? — кивает на «живую статую» незнакомца, застывшего у дверного проема.

— Это… — щеки девушки вспыхивают румянцем. — Мой…

— Он сам не может ответить? Язык проглотил? — не отводит взгляда от парня.

— Я трахаю твою сестру! — отзывается незнакомец, с вызовом смотря на Бруно. — Такой ответ устраивает?

— Вполне! — Маркус с отвращением поджимает губы.

— Да, что ты его слушаешь? — вспыхивает Катрин. Подлетает со своего места. — Это Пабло! Мой телохранитель.

— Мне по хер, как называются ваши ролевые игры. — Тоже поднимается. — Я отойду поговорить, и ты пойди покури, — кидает «телохранителю», — девочкам нужно посплетничать.

— Куришь? — перед Маркусом появляется вытянутая рука с пачкой сигарет.

Бруно стоял на террасе, когда к нему подошёл спутник сестры.

— Нет! Предпочитаю другую отраву. Кокаин, например.

— Нет, такого не держу.

— Тогда, свали! — брюнет набирает номер, демонстративно прикладывая телефон к уху. Выслушивается в протяжные гудки и зачем-то мысленно считает.

Скорее всего так он избавляется от нервозности.

Его нервы сейчас натянуты, подобно упругой тетиве. Вот-вот лопнет, но он должен приложить максимум усилий, чтобы этого не произошло.

— Лука? — произносит, когда на том конце слышится знакомый голос. — У меня важный разговор, ты не занят?

— Нет, — отвечает собеседник.

Маркус спускает по ступенькам и, скинув обувь, бредёт под узкой деревянной тропинке к морю. Ступив на горячий песок начинает:

— Планы поменялись. Я хочу выйти из игры.

— Пошли все вон! — слышится разгневанный голос Луки, и Маркус набирает полную грудь солоноватого воздуха.

Разговор будет крайне неприятный. Нужно было соглашаться на сигарету. Сейчас допинг не помешает. А лучше бы кокс… Может у Катрин где-то завалялось?

— Как это выйти из игры? Из неё невозможно выйти. — Произносит Лука, после очередного хлопка двери.

— Поменялись приоритеты. Я хочу прошлое оставить в прошлом. Мне надоела эта гонка в никуда.

— И, что же такого могло произойти, чтобы ты забыл свою злость?

— Оказывается у меня есть дочь, — голос на долю секунды становиться мягче, пропитывается не свойственной для парня нежностью.

— Ах, дочь… но я не понимаю, как наличие кричащего существа, может изменить твое решение.

— Лука, ты был единственным, кто отнёсся ко мне по-хорошему. Я думал ты желаешь мне добра. Ты был всегда на моей стороне…

Замолкает. Придумывает новые доводы, пытаясь достучаться до мужчины. Но там обрыв. Между ними огромная пропасть, через которую невозможно перепрыгнуть.

— Я тебя не узнаю, сынок! — Мужчина играет на чувствах. — Неужели ты готов так легко сдаться? Ребёнок… да у тебя десятки этих детей будет, но после того, как твое сердце станет свободным от мести.

— Мне не нужны десятки детей…

— Я тебя услышал! — резко перебивает его ледяным тоном. — Я тебя никогда не прощу и не приму обратно, щенок. Ты сам только что подписал приговор и лишился самого главного союзника.

В трубке слышатся короткие гудки, а из груди Маркуса вырывается утробный рык.

— Черт! — орет. Замахивается и кидает телефон куда подальше. — Черт! ЧЕРТ!!!

Он только что сорвался в эту самую пропасть, глупо надеясь перескочить ее. Сорвался. Но успел зацепиться за скалистый выступ.

Он надеется выкарабкаться? Зря… Оттуда не выкарабкаться!

Внимание Бруно привлекает звук шин. Чужая машина заворачивает к дому Катрин. Когда слышит хлопанье дверей, резко срывается с места, несясь к вилле. Оказывается он далеко отошёл он неё.

С чёрного входа, залетает в кухню. Первым видит испуганное лицо Эвы, затем Катрин. Того «телохранителя» нет, вместо него парень натыкается на свирепый взгляд Энзо Баво. Затем, поворачивает голову в сторону арки, где появляется Марко Бруно, монстр — породивший такое же чудовище как и он сам.

— Ах, дочь… но я не понимаю, как наличие кричащего существа, может изменить твое решение.

— Лука, ты был единственным, кто отнёсся ко мне по-хорошему. Я думал ты желаешь мне добра. Ты был всегда на моей стороне…

Замолкает. Придумывает новые доводы, пытаясь достучаться до мужчины. Но там обрыв. Между ними огромная пропасть, через которую невозможно перепрыгнуть.

— Я тебя не узнаю, сынок! — Мужчина играет на чувствах. — Неужели ты готов так легко сдаться? Ребёнок… да у тебя десятки этих детей будет, но после того, как твое сердце станет свободным от мести.

— Мне не нужны десятки детей…

— Я тебя услышал! — резко перебивает его ледяным тоном. — Я тебя никогда не прощу и не приму обратно, щенок. Ты сам только что подписал приговор и лишился самого главного союзника.

В трубке слышатся короткие гудки, а из груди Маркуса вырывается утробный рык.

— Черт! — орет. Замахивается и кидает телефон куда подальше. — Черт! ЧЕРТ!!!

Он только что сорвался в эту самую пропасть, глупо надеясь перескочить ее. Сорвался. Но успел зацепиться за скалистый выступ.

Он надеется выкарабкаться? Зря… Оттуда не выкарабкаться!

Внимание Бруно привлекает звук шин. Чужая машина заворачивает к дому Катрин. Когда слышит хлопанье дверей, резко срывается с места, несясь к вилле. Оказывается он далеко отошёл он неё.

С чёрного входа, залетает в кухню. Первым видит испуганное лицо Эвы, затем Катрин. Того «телохранителя» нет, вместо него парень натыкается на свирепый взгляд Энзо Баво. Затем, поворачивает голову в сторону арки, где появляется Марко Бруно, монстр — породивший такое же чудовище как и он сам.

Глава 28

Эва Баво

— Папочка, — громко визжит Катрин, нервно дёргая завязки на коротеньком платье. — Как ты узнал…

Слова дальше не идут. Катрин смотрит испуганным взглядом на родителя и, кажется, у неё вот-вот уйдёт почва из-под ног. Ее тело не слушается хозяйку: голос взлетел на октаву вверх, а руки начинает мелко трясти. Впрочем, я не удивлюсь, если выгляжу ещё хуже. Кровь точно отлила от моего лица, делая его неестественно бледным.

Никто не ожидал увидеть здесь Марко Бруно и Энзо Баво. Хотя Маркус выглядит вполне невозмутимым.

— Узнал, что? Что моя маленькая девочка нагло лжёт своему отцу? От этого нахваталась? — Марко тычет пальцем в среднего сына. — Здесь и догадываться не о чем. Мне до сих пор приходят счета для содержания этой виллы на твое имя. А теперь уйди отсюда, если не хочешь остаться крайней.

Девушка оборачивается и смотрит на меня виноватым взглядом.

— Иди! — шепчу одними губами. — Уходи!

Я не собираюсь винить Катрин в ее вольности, слабости. Если бы мне представилась возможность, я бы тоже сбежала отсюда.

Отец…

Я его не видела целый год и за это время он очень сильно изменился. Непроницаемый взгляд чёрных глаз стал совсем неузнаваемый. Чужой. От мужчины разило опасностью.

Страшно признаться, но сейчас, в этой комнате, я чувствую больше безопасности от Маркуса, чем от родного отца.

Энзо подходит к столу и вытаскивает из-за спины пистолет. Снимает с предохранителя и швыряет на стол. Тот громко ударяется об деревянную поверхность и по идиотской иронии, скользит в сторону Бруно младшего.

— Так, — отец кривит губы, не отрывая глаз от оружия. — Для пущей убедительности!

— Ну, кто бы сомневался, — отзывается Маркус. Смотрит только на Энзо и занимает место напротив моего отца. — По-другому разговаривать не умеем? Может мне тоже сгонять за своим пистолетом? Померяемся…

— Заткнись! Тебя убить мало! — шипит Марко и садится рядом со своим другом, будто неосознанно ищет поддержки.

Мой отец никогда не отличался болтливостью, только делом. Молча выслушав, он поступал, как считал нужным.

Мне всегда было интересно, что в его голове? Какие мысли связывают его по рукам и ногам или наоборот, подталкивают на отчаянные поступки.

Сейчас он тоже молчал. Смотрел и анализировал. Это немного расслабляло, напоминало о доме. Этой черте отец остался верен.

Я остаюсь стоять на прежнем месте. Не шевелюсь, не дышу. Могла ли я представить, что мы все очутимся в подобной ситуации? Да! Только в страшном сне.

— Что, папочка, — Маркус специально произносит на манер Картин. — Последние два года жизнь показались адом?

— Да, что ты знаешь о моей жизни, щенок?

— Ничего, — довольно хмыкает, — ведь ты меня так и не впустил в неё! — улыбка растворяется. Вместо неё появляется маска пренебрежения. — Зачем вы сюда приехали? Своих дел нет? Или всё-таки решили наверстать упущенное, заняться нашим воспитанием?

— Ах, ты сукин сын! — Марко подлетает с места и хватается за пистолет.

От неожиданности, неосознанно дёргаюсь к Маркусу и тут же осекаю себя. Но это не остаётся незамеченным моим отцом.

— Успокойся! Ты не видишь, он испытывает тебя. — Рычит на Марко Энзо. Тянет его за плечо, обратно усаживая на стул. — Успеешь ещё, для начала поговорим.

— Пистолет убери! Я не особо доверяю твоей реакции, папочка! — произносит Маркус спустя длительное время.

Очень долго мы находились в полном молчании. Каждый обдумывал свою правду не решаясь начать. Час. Два… я не знаю сколько мы вот так просидели. Все это время в воздухе витало острое напряжение, а Марко не выпускал из рук оружие. Вертел в пальцах и игрался с предохранителем.

Энзо забирает у Марко пистолет и возвращает его обратно на стол. Похоже его тоже достало ожидание.

— Так, значит, вы решили поиграть в родителей?

Отец впервые за это время поднимает на меня глаза и мы встречаемся взглядом.

Ноги сами подкашиваются. Проваливаются куда-то. Пол вмиг становится зыбучим песком.

— А в чем проблема? — Маркус по-прежнему перехватывает удар на себя. Он как долбанный мазохист. Ему мало боли, он хочет ещё.

— В том, что вы ещё сами дети и понятия не имеете, как ухаживать за ребёнком. Безалаберные. Безмозглые. Наивные! — последнее было явно адресовано мне.

— Ну, какими нас воспитали, такими и принимайте! — парирует брюнет довольствуясь тем, что поймал нужную волну. Вот только воронка неминуема. Скоро его накроет с невероятной силой волна родительского гнева.

— Я не позволю тебе угробить ещё одну жизнь! — рявкает на него Энзо, теряя ко мне интерес.

— А первая кто? Эва? — ухмыляется складывая руки на груди. — Так я следовал вашей доктрине: изнасилуй, унизь, принуждай! Кто же знал, что Эва окажется злопамятной и, сломя голову кинется, меня искать? Даже мама, со своим железным стержнем, кинулась прочь от отца, а об Аллегре я молчу. Ее просто посадили под замок, лишив права голоса.

— Зачем? — неожиданно, обессилено выдыхает мой отец. С него вдруг разом осыпалась вся броня. С металлическим звоном упала к ногам.

Он вдруг стал таким ранимым. Я никогда в жизни не видела его таким. Захотелось рассмотреть. Почувствовав твёрдую почву под ногами, я подошла к столу. Усевшись рядом с Маркусом, я впитывала те секунды «человечности», которые излучал отец.

— Зачем ты это сотворил с моей единственной дочерью, и как ты, — указывает на меня пальцем, — можешь сейчас сидеть рядом с ним?

— Скажи спасибо своему дружку, и по совместительству моему отцу. Биологическому отцу. — Уточняет. Маркус поворачивается к старшему Бруно, негласно схлестываясь с ним в смертельной схватке. — Так как родной отец всегда будет любить своё чадо. Каким бы оно не было. Так, как ты любишь Катрин и Руссо.

— Ты чудовище! За что тебя любить?

— Точно такое же как и ты! Тебе напомнить, как ты ради забавы изнасиловал мать, а твой верный пёсик, — кивает в сторону Энзо, — стоял на шухере?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ — Ах, ты мразь!

— Так вот у меня была не забава, а четко составленный план. План как разрушить твою идеальную жизнь!

— Да разве я тебе мало дал? — рычит на него мужчина.

— Ты мне абсолютно ничего не дал. У тебя вечно не было на меня времени. То отель, а когда родился Руссо ты решил облегчить себе жизнь и спихнул в закрытую школу? А что было дальше? Когда я приезжал на каникулы, у тебя никогда не было времени. Ты меня оставлял каким-то нянькам, откупался какими-то игрушками, а мне всего-то нужен был отец. Я хотел каплю твоей любви. — Замолкает, переводит дыхание. Его взгляд становится ещё чернее. — Но ты занимался Руссо. Ты нанимал Катрин модельеров, ты развивал отдельный бизнес откровенно игнорируя меня. Чем я завинтил перед тобой?

Повисает пауза. Последний вопрос Маркуса застыл в воздухе. Он резонирует над нашими головами, ежесекундно повторяясь: «Чем я завинтил перед тобой? Чем я завинтил перед тобой? Чем я завинтил перед тобой?»

— Ты родился не в то время… — губы Марко еле заметно шевелятся.

Мужчина смотрит на лакированное покрытие стола не в силах поднять голову на сына. Он словно кается… или нет. Для меня Марко Бруно — закрытая книга в жестоком и безпринципиальном переплете. Его эмоции и чувства недоступны. Не досягаемы.

Только что прозвучали такие страшные слова. Мне казалось, Маркус все придумывает на ходу, но черт возьми, реакция на его монолог была адекватной. Неужели Марко изнасиловал Камиллу?

От чего меня оберегал отец? От мира о котором знал не понаслышке? От людей, с которыми шёл рука об руку?

— Что? — растерянно произносит парень. Его голос полный отчаянья, заставляет обратить на себя внимание. — Я родился не в то время? Черт возьми, Лука был прав! — шипит.

— Лука? Какой ещё Лука? Что ты несёшь?

Вопросы Марко остаются без ответа. Так как в кармане отца начинает звенеть телефон. По лицу видно, что вызов принять необходимо.

Энзо проводит пальцем по экрану и застывает. Я улавливаю тембр матери и неестественно выравниваюсь. Ее голос встревожен. Она плачет?

С каждым услышанным голосом лицо отца бледнеет. Чёрные глаза вспыхивают диким огнём. Тело напрягается. Я вижу как заиграли желваки.

— Где он? — рычит нечеловеческим голосом и, получив ответ, ударяет телефоном об стол. От силы удара стекло трескается, расходясь паутинкой по всему корпусу.

— Кто это?

— Я убью его!

— Кто это, мать твою? — Марко не выдерживает и срывается на крик. — Энзо, отвечай!

— Лука Мансано, — цедит сквозь зубы. — Он в моем доме. Угрожает моей семье.

Глава 29

Аллегра Баво

— Стой!!! Не открывай!!! — женский крик заполняет пространство огромного холла. Аллегра несётся по ступенькам вниз, в надежде перехватить Алонсо.

Но уже поздно. Мужчина опустил ручку вниз и отворил дверь, впуская в дом чужаков.

— Лука Мансано просил передать, что немного задержится!

Неизвестный направляет на Алонсо дуло пистолета и, не медля ни секунды, нажимает на курок.

Оглушающий выстрел пронизывает барабанные перепонки. Затем, бездыханное тело мужчины, валится на пол. Кровь мгновенно растекается по полу, насквозь пропитывая половицы.

Женский крик тонет в прижатой ко рту ладони. Аллегра на секунду замирает. Оседает на ступеньки, не веря в происходящее. Ничтожный миг, и человека больше нет в живых. Когда-то ей и самой хотелось прикончить этого пронырливого Алонсо, ручного пса, но с тех пор прошло много времени. С тех пор Алонсо Гуинни стал для неё лучшим другом. Больше, чем другом… Иногда он заменял ей отца.

— Там, наверху! — безжалостный ублюдок замечает Аллегру. Кидает своим шавкам, чтобы быстрее приволокли хозяйку особняка к его ногам. — Пока Лука заблудился, развлекусь я! — мерзко ухмыляется и переступает порог. Ногой отталкивая мертвое тело, что преграждало его путь.

Следом за ним заходит эффектная девушка. Внешне смутно похожа на Энзо.

— Попридержи своего червячка в штанах! Где-то здесь должен быть ребёнок Маркуса. Девочка, если я не ошибаюсь, — Бьянка морщит аккуратный носик, оглядывая современный интерьер. — Найди мне ребёнка, потом можешь трахать все что движется.

Аллегра срывается с места. В прямом смысле вскарабкивается по ступенькам вверх, когда позади слышит быстрый топот не одной пары ног.

Страх за свою жизнь ушёл на второй план. Женщине все равно, что сделают с ее телом. Для неё важна девочка. Ноэми.

Влетает в их спальню и закрывает дверь.

— Тише, детка, тише… все хорошо…. — находу успокаивает внучку, сидевшую в кроватке.

Подбегает к массивному комоду и скрепя металлическими ножками, царапая паркет, тащит его к двери.

— Мы немного прогуляемся, Ноэми. Ты не против?

Накинув на ребёнка плед, подхватывает ее на руки.

— Мы немного прогуляемся! — распахивает балконные двери, хлопает по карманам.

Телефон не месте.

Она знала, что с лёгкостью удасться покинуть дом. К их балкону прилегала пожарная лестница.

Оступившись на землю и находясь в тени, Аллегра набрала номер мужа.

Когда набрала номер второго абонемента, покинула своё укрытие. На мгновение оперевшись на эмоции, не заметила слежку.

Из темноты ночи на неё вышли двое. Ещё двое остановились позади. Необъятных размеров бандиты излучали опасность. Все зря. Бежать больше некуда. Она в ловушке.

Ноэми начала хныкать, когда на той стороне раздался мужской голос. Женщина до сих пор прижимала телефон к уху.

— Рамазан, сорунумуз важь («Рамазан, у нас беда», турецкий. прим. автора)! — нажимает «отбой» и выпускает телефон из тонких пальцев. Тот ударяется об щебень, отскакивая в сторону.

— Далеко собралась? — убивший Алонсо садится на корточки и берет в руки телефон. Начинает крутить его в пальцах: — И кому ты звонила? Сколько у нас осталось времени? — поднимает на неё хищный взгляд.

— Можете уже сейчас начинать рыть себе могилы! — выплёвывает с призрением. Прижимая крепче ребёнка.

— Мелкую отдайте Бьянке, пусть заткнется уже, а с тобой мы по-другому поговорим! — демонстрирует звериный оскал.

— Нет! Нет, не отдам! — кричит, когда из ее рук выдирают плачущего ребёнка. Плачет вместе с ней. Дерётся. Кидается.

— Угомонись! — отрезвляющая пощёчина обжигает кожу и сбивает с ног. Вкус крови заполняет рот.

Аллегра не сдаётся, ползёт в ту сторону, куда отнесли малышку.

— А-а-ай!!! — вскрикивает от пронизывающей острой боли.

Незнакомец схватил ее за волосы и дёрнул вверх.

— Сколько же в тебе отчаянья? — провёл пальцем по разбитой губе, стирая кровь. Поднёс палец ко рту и облизал его. Испытывая надменным взглядом двусмысленно произносит: — Мне нравится! Пойдём куколка, проведёшь мне экскурсию.

— Тебе это не сойдёт с рук! — шипит, брызжа призрением.

— Да если бы мне за эту фразу давали по евро, я бы стал дьявольски богат.

Не обращая никакого внимания на трепыхания пойманной жертвы, поволок Аллегру в сторону беседки.

Глава 30

Энзо Баво

— Ты окончательно свихнулся, приводя свою свору в мой дом, угрожая мне и моей семье? Сицилийское солнце окончательно напекло тебе голову? Или решил испытать острых ощущений спустя долгие годы затишья? Так я сейчас тебя нашпигую свинцом и делу конец!

Энзо с видом разгневанного зверя, ворвался в холл своего дома. За ним зашёл Марко и его сын. Последней вошла Эва.

Хозяин дома пробежался взглядом по незваным гостям и остановился на своей супруге.

Аллегра сидела на стуле. Во рту у неё была веревка, концы которой, держал позади стоящий бугай. Одежда женщины была испачкана, местами порвана. На лице кровоподтёки.

Гнев, шок, недоумение… в мире нет таких эмоций, слов чтобы описать все то, что сейчас чувствовал Энзо Баво.

— Если ты, — находит взглядом надменное лицо Луки, — хоть пальцем тронул мою жену…

— Ну как видишь тронул! — бестактно перебивает его мужчина. — Пальцем, а может быть ещё чем-то… — ухмыляется и переводит взгляд на своего человека, стоявшего позади Аллегры.

— Тварь! — выдергивает из-за спины пистолет и целится в голову врага.

— Нет-нет, это лишнее, — кивает в сторону бугая и тот приставляет дуло к виску женщины. — Убьешь меня, он убьёт ее, а затем всех. Он наредкость очень меткий.

Энзо не слышит. Замер, целясь в Луку.

— Где моя дочь? — зарычал Маркус.

— Сынок, — акцентирует внимание на этом слове, протягивая его, будто смакуя. Смотрит на брюнета неестественно добрым взглядом: — даю тебе последний шанс примкнуть ко мне, иначе постигнешь участи своего недалекого отца, как там Камилла? — переводит взгляд на Бруно старшего.

— Чего ты хочешь? — Марко цедит сквозь зубы.

— Для начала поговорить! — Лука проходит к длинному дивану и занимает место ровно по центру. Раскинув руки вдоль спинки, закидывает ногу на ногу. — Вы же все так сильно любите поговорить! А где, кстати чета Йылмаз? Задерживаются?

— К черту Кемаля, говори что тебе нужно! И где моя внучка?

— Твоя внучка в надёжных руках. С твоей сводной сестренкой Бьянкой!

Энзо всего трясёт от злости, и как не вовремя ему на глаза попадается труп его верного слуги.

Окаменевшее тело Алонсо по-прежнему лежало на полу. Его стеклянные глаза устремились невидящим взглядом в потолок.

Энзо отомстит за друга. Он лично прикончит всех ублюдков, что посмели вломиться в его дом.

Намеренно избегает зрительного контракта с Аллегрой, отгоняет от себя дурные мысли. Иначе он сейчас сорвётся и потеряет все.

— Хватит твоих идиотских шуточек! Выкладывай, что тебе нужно? — Энзо не сдерживается и щёлкает предохранителем.

— Мне нужна расплата за испорченную жизнь. Одна ваша взамен на то, что вы сделали с моей. И потом, возможно, мы уйдём. Но ребёнок останется у Бьянки.

— Нет! — кричит Эва и на эмоциях кидается в гущу событий. Ее ловко перехватывает человек Луки, тем самым беря в плен.

Маркус кидается на него, но замирает на расстоянии вытянутой руки. Потому что в его лоб упирается холодное дуло пистолета.

— Отпусти ее! — Рычит парень, смотря на трепыхающееся тело Эвы.

Именно сейчас, в этот момент, он понимает насколько ему важна эта девчонка. Он готов глотку перегрызть этому амбалу. Никто кроме него не смеет причинять боль его девочке.

— Я погляжу ты выбрал союзников? — Лука качает головой, растирая переносицу. — Зря… ты и вправду мог заменить мне сына.

— Так это ты, Сученыш, настроил моего ребёнка против семьи? — Марко Бруно выходит на передний план, приближаясь к Луке и сразу попадает под прицел двух оставшихся наемником.

— А ты думал это у него хватило мозгов? Твой малый оказался ведомым. Это сыграло мне на руку. Недолюбленный мальчишка оказался отличным оружием и поначалу мне, даже не пришлось марать руки. Он делал все сам, лишь бы получить необходимую дозу «отцовской» любви.

— Мелкий воришка Лука Мансано решил сыграть в большую игру? — не унимается Марко. Либо он хочет вывести мужчину на эмоции и ослабить его позиции. Либо Бруно «вывелся» на эмоции сам. Потерял тонкую нить здравого смысла, с «голыми руками» идя на рожон.

— Как видишь! — стряхивает с плеч невидимую пыль. — Мне понадобилось двадцать лет, но ожидание — всего лишь время и оно стоило потраченных лет. Сейчас каждый получит по заслугам. Ну, так что? — поочерёдно смотрит на каждого, растягивая время. — Я облегчу вам выбор: Энзо, Маркус или ты? — с вызовом смотрит на Марко.

— Ты! — ироничным тоном отвечает Марко Бруно.

Комнату заполняет громкий смех. Лука все-таки не смог удержаться от соблазна и позволил себе раствориться в моменте. Почувствовать вкус мнимой победы, предвкушая ее. Вкушая.

Он забылся. Забыл кто перед ним. Лука не знает, что такое семья и на что способен человек ради родных. Его разыгранная партия — фальш. Мужчина сделал себе только хуже. Пуля в лоб для него будет настоящим милосердием, потому что если до него доберётся Марко или Энзо, Лука узнает как выглядят все круги ада. Ведь когда близкому человеку угрожает опасность, мы пойдём на все. Ва-банк. Лишь бы спасти его жизнь. А вокруг Луки собрались продажные люди. Они первые сбегут, поняв, что их хозяин пал.

— Ну и шуточки у тебя Марко. Юмор — не твой конёк. А знаете что? Я освобожу вас от мук выбора и назову имя сам. Маркус.

Звучит имя младшего Бруно и бугай, стоявший возле Аллегры реагирует без замедлений. Вытягивает руку в сторону брюнета и стреляет в него.

Выстрел пронизывает барабанные перепонки. Грохот. На пол падают двое.

Реакция Марко была поразительна. Мужчина налетел на сына, закрывая своей спиной от пули.

Перестрелка длилась несколько секунд.

Позади Аллегры, упало тело, корчась от боли. Женщина сорвалась с места и кинулась к своей дочери, которая, прикрыв рот рукой, отползала от уже мертвого тела. Амбала, который ее удерживался.

— Отец… отец!

Энзо где-то вдалеке слышал голос Маркуса, но его внимание всецело было занято Лукой. Тот впал в секундный ступор, не поняв как так быстро Энзо прикончил всех его наемников. Пришёл в себя, только когда Баво схватил его за грудки и встряхнул. Усадил обратно на диван, нависая чёрной тенью. Самой смертью.

Энзо схватил его за лицо, впиваясь пальцами в щеки, заставляя открыть рот. Засунул в глотку ещё тёплое дуло и последний раз взглянул в голубые глаза:

— Ублюдок! — нажал на курок и почувствовал дикое наслаждение.

Никогда в жизни он не испытывал подобного. Даже смерть его родного отца-тирана не принесла ему такого удовольствия. Ничего страшного, что он подарил ему лёгкую смерть. Главное, Энзо точно уверен, что этот подонок сдох.

Отыграется он на другом человеке, на том, кто посмел притронуться к Аллегре.

— Вставай! Ты меня слышишь? Ты не можешь сдохнуть вот так! — голос Маркуса срывается на крик. Парень пытается стащить с себя тяжёлое тело отца. Безрезультатно. — Не так… ты не должен был спасать мою шкуру! Ты меня ненавидишь.

Энзо сначала подбегает к своей семье.

— Ты как? — невесомо касается изувеченных губ Аллегры.

— Нет, — утыкается в его руку щекой, ластится, как кошка. — Меня никто не тронул. Не так как ты подумал. Не поверила бы, что когда-либо произнесу подобное, но Лука меня спас. Вовремя появился и не дал этому мерзавцу надругаться надо мной.

Эва кидается в объятья отца, вздрагивая от рыданий:

— Прости… прости… прости… — произносит как заведённая.

— Давно простил… — гладит свою малышку по голове, обнимая в ответ.

— Маркус… — девчонка смотрит, как брюнет отчаянно пытается достучаться до своего родителя.

— Этот сукин сын, не умрет. — Смотрит в заплаканные глаза дочери. — Сам Дьявол не пустит Марко Бруно в ад. У него прострелено плечо, не больше. Пусть паренёк помучается немного. — Криво ухмыляется и прислушивается. Замирает.

С улицы доносятся посторонние шаги и ещё что-то… детский плач?

Входная дверь открывается и на пороге появляется Рамазан с малышкой на руках.

— Вот черт! — ругается мужчина. — Я пропустил самое интересное?

— Не все. Ты как всегда вовремя! — кивает на отползающего недобитого бугая: — С ним развлечемся позже.

Поднимается и подходит к Рамазану. Забирает внучку, крепко прижимая к себе ребенка.

— На секунду нельзя вас оставить. — Прижимается к темной макушке, вдыхая ангельский аромат. — Как ты?… — обращается к мужчине, но тот не даёт договорить.

— Какая-то дура пробила колесо на трассе. Представь как я удивился, увидев на заднем сиденье Наоми. Кстати эта «недалёкая», решила вздремнуть… у меня в багажнике. К слову.

Глава 31

Эва Баво

— Давай уедем отсюда! — Маркус, неожиданно появившийся дверном проёме, заходит в мою комнату, прикрывая за собою дверь.

Я сидела на низком подоконнике огромного окна в окружении маленьких подушек. Невидящим взглядом смотрела на раскинувшуюся горную долину Вердингса, когда-то это было мое любимое место, и пыталась собрать мысли воедино.

За прошедшие несколько дней, я пережила больше событий, чем за всю жизнь. В эмоциональной плане так точно. Все стремительно развернулось, слетело со своей оси и разбилось в дребезги. В очередной раз разделив мою жизнь на «до» и «после». Мир снова поменял свой ориентир, показав насколько страшно жить.

Вокруг нас столько опасности. Она может затаиться и годами выжидать нападения. Она может обрушиться внезапно подобно снежной лавине, разрушая все на своём пути.

Мне вдруг резко захотелось прислушаться к отцу. Запереться в этой крепости и никогда не выходить отсюда.

Поэтому услышав предложение Маркуса, я удивлено поворачиваю голову в его сторону, пытаясь понять: не послышалось ли мне это?

— Уедем?

— Да. Заберём Ноэми и уедем прочь. В другой город, страну, континент. Начнём новую жизнь. Изменим имена или останемся тем кем мы есть. Только не здесь. Я знаю, у нас это может получится. — Подходит вплотную и садится на корточки, обнимая мои ноги.

Я больше не дёргаюсь от его прикосновений. Не боюсь его. Не знаю что произошло. Возможно, в моей голове та пуля все-таки долетела до Маркуса. Убила прежнего его, потому что сейчас передо мной сидит совсем другой человек.

— Мне надоело это, понимаешь? Вся эта месть. Она не стоит выеденного яйца. Мы только гробим свою жизнь, загоняем в тупик. Ну если тебе так хочется мстить, так тем более останься со мной. Будешь каждый день испепелять меня взглядом. Только будь рядом.

Молчу. Смотрю в его чёрные глаза. Чувствую его ласковые прикосновения. Прислушиваюсь к собственным чувствам. Мы оба сломаны, а вдруг, если будем вместе, мы сможем стать одним целым?

— Мы можем получить образование, выбрать любую работу. Стать кем хотим. Вот кем ты хочешь стать?

— Я не знаю… когда-то я мечтала поступить в Академию изящных искусств. Это во Флоренции.

— Давай! Давай сбежим во Флоренцию прямо сейчас!

— Ты серьезно?

— Абсолютно!

— Но как мы это сделаем? А родители?

— Что родители? Пришло время строить собственную жизнь. Если тебе захочется, будем навещать их на Рождество или пришлём открытку.

— Ты же Маркус Бруно, тот кто испортил мою жизнь… я не могу так. Как мы сможем построить нормальные отношения? — остатки здравого рассудка пытались пробиться сквозь толщу «розовых» мечт о совместном будущем, ведь его предложение очень заманчиво.

— Порознь нам будь только хуже, поверь мне. Я не оставлю дочь и тебя, соответсвенно.

— Я не отдам Ноэми! — голос отца басит возле двери и в мою комнату заходит Энзо.

Мы с Маркусом одновременно оборачиваемся на голос. Отец проходит к кровати и садится на неё, впиваясь в нас пристальным взглядом. — Хотите — уезжайте. Становитесь на ноги или разрушайте жизнь дальше. Это ваше право. Ребёнок останется со мной до сих пор, пока я не увижу в вас изменения ну, или навсегда. Я не знаю, что между вами, но по личному опыту могу сказать, что у любви нет четкого определения. Ни границ. Ни норм. Уверен только в том, если двоих устраивают подобные отношения, то это — нормально. Я настоятельно рекомендую прислушаться ко мне. Оставить ребёнка здесь. Иногда лучше сделать шаг назад, чтобы увидеть всю картину целиком. Станьте на ноги, потом возвращайтесь за Ноэми или живите здесь и подчиняйтесь правилам моего дома.

— Нет уж! Ни тебя, ни Марко я не хочу видеть в своей жизни. Максимум раз в год. Я в состоянии обеспечить жизнь Эвы и Ноэми, опираясь на собственные правила.

— Ты уже обеспечил! Вот к чему все привело.

— Я сделал выводы! — поднимается на ноги, возвышаясь над Энзо.

— Ты слишком молод и слишком глуп. Я слышу только слова. Много слов и ни одной поступка. Когда я увижу поступки, поговорим по-другому.

***

Скоростное шоссе легло бесконечной лентой вдоль необъятных красот Италии. Наш путь занимал около пяти часов. Мы решили вернуться в Римини. Вдвоём. Маркус скрепя зубами решил прислушаться к словам отца, а я последовала за ним. Что-то внутри этого желало. Я всю жизнь неосознанно следую за ним.

Кто знает, может быть на следующий день я вернусь в Вердингс, а возможно, пройду весь жизненный путь держа за руку Маркуса Бруно. Я дала себе установку жить одним днём. Не планировать, не загадывать, не мечтать. Рано или поздно, все всегда становится на свои места. Просто жизнь так устроена и это единственное, что не подвластно изменениям. А сейчас мы с Маркусом вдвоём едем по скоромной трассе навстречу нашей новой жизни. Там нет мести, там нет принуждения, там есть только я и он, и последствия наших решений.

Маркус сбавляет скорость и неожиданно останавливается на пустынной трассе, нарушая закон. Ведь здесь категорически запрещено останавливаться.

За окном вечереет, небо окрашивается в невероятные фиолетовые оттенки, опуская сумерки на летний пейзаж. Но сейчас не время и не место для романтического момента. Мы посреди скоростной трассы и, из-за включённых фар нас легко заметить.

Маркус отодвигает своё кресло максимум назад и опускает руку на мою коленку. Нетерпеливо сжимает ее, намекая, чтобы я перелезла через консоль.

— Ты в своём уме? — вспыхиваю, озираясь по сторонам.

— А ты как думаешь? — поворачивается ко мне и перетягивает на своё сиденье. Помогает сесть на него сверху.

Сразу запускает руку в волосы, надавливая на затылок, заставляя прижаться к его губам:

— Я не могу терпеть, уж прости.

Впивается в губы порочным поцелуем, заряжая своим безумие. Теперь я узнаю настоящего Маркуса Бруно, его натура пробирается наружу, как только между нами не остаётся пространства.

Руки спускаются вниз, невесомые прикосновения запускают под кожу ток. Острое желание разливается внутри меня, глуша абсолютно все чувства.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Маркус задирает низ платья, пробираясь под него. Сжимает ягодицы. Зубами развязывается завязки, ослабляя лиф платья. Кусает через одежду грудь, заставляя меня взвизгнуть от неожиданности.

— Нам нельзя… не здесь! — зарываюсь пальчиками в тёмные волосы, сильнее прижимаясь к парню, ерзая на выпирающем члене.

— Здесь и сейчас. Нам можно все! — рычит, вонзаясь зубами в нижнюю губу.

Расстёгивает джинсы. Отодвигает насквозь промокшую полоску нижнего белья в сторону. Пальцами раздвигает складочки и насаживает и на твёрдый член.

Тело покрывается мурашками. Впиваюсь ногтями в мужские плечи и ахаю, когда Маркус толкается вперёд, проникая ещё глубже.

Сдирает с моих плеч платье, сковывая движения рук. Обнажая грудь. От его близкого дыхания затвердевают соски.

Мимо проезжают машины, ярким светом заливая салон. Я вижу чёрную бездну его глаз. Без раздумий ныряю туда. Там плещется безумие, как раз то, что мне необходимо. Мне необходимо знать, что это нормально. Между нами все нормально.

Некоторые машины сигналят нам, но мы уже не в состоянии этого услышать. Мы растворились друг в друге. Тонем. Захлебываемся острыми ощущениями.

Маркус подхватывает мои бёдра и ускоряет темп. Трахает быстрыми и короткими движениями, стремительно доводя меня до экстаза. Кусает качающуюся в такт грудь и зализывает укусы. Зализывает раны, куда только что запустил собственный яд.

— Давай детка, кончай скорее. Я следом. — Берет грубее, разносит по телу долгожданную эйфорию. — Мне кажется, впереди виднеются проблесковые маячки.

Эпилог. Все на своих местах.

Вердингс. Четыре года спустя.

Вердингс — небольшой туристический городок, который уже десятки лет пользуется колоссальной популярностью.

Утонувший в итальянских горах, он радушно принимает заблудшие души. Окутывает их спокойствием и дарит новые силы для будущих свершений. Здесь прекрасно в любое время года: летнюю жару забирают вековые горы; осенью — настоящее сумасшествие красок, даже самый привередливый художник растворится в работе получая прекрасный результат. Весной — городок оживает, а зимой, редкий снег завораживающе укрывает улицы, даря настоящую сказку.

На окраине городка, поодаль от суеты центральных улиц, расположился двухэтажный отель с видом на горную долину. Отель принимал только избранных посетителей, а его хозяином был клан Баво во главе с мужчиной по имени Энзо. В своё время об этой фамилии слыхали многие, некоторые старики из Флоренции до сих пор произносят его имя шепотом.

Сегодня Энзо Баво под крышей своего дома собрал всех близких ему людей: Марко Бруно со своей семьей, Сандру Дель Сарто и ее молчаливого мужа, и своего закадычного друга Рамазана со своей строптивой спутницей. Но это не весь список гостей, которые должны были приехать на торжество. Одна пара опаздывала.

Три клана и их взрослые дети. Сегодня Энзо праздновал пятилетие своего голубоглазого ангела, своей любимой внучки — Ноэми.

Спустя долгие пять лет немой вражды, особняк Энзо Баво вновь наполнится веселым шумом и искренними улыбками.

Двое мужчин сидели на огромном цветастом пледе. Они походили на два инородных предмета в своих темных костюмах. Находясь в эпицентре розового изобилия.

Вокруг них бегала пятилетняя девочка, хвастаясь новыми игрушками, а особенно — огромным кукольным домом, который подарили Сандра и Кемаль.

В руках мужчин были изящные фарфоровые чашки. Они имитировали церемонию чаепития. Добросовестно отпивали воздух из пустых чашек, нахваливая гостеприимство хозяйки.

На голове у Энзо была причудливая фиолетовая шляпка, а на Марко и вовсе был надет ярко-розовый фартук, но это не проблема… Мужчины были готовы и не такое вытерпеть. Все, только бы чаще видеть эти радостные ямочки на розовых щечках Ноэми.

— Энзо, — в комнату заходит Аллегра и замирает. Сдерживает улыбку, прикрываясь ладошкой. — Все собрались, не хватает только именинницы.

— Ну как моя девочка? Скучала? — произносит Эва, как только дочка появляется в комнате. Присаживаясь на корточки раскрывает руки для объятий.

— Мама, мамочка! — к ней бежит маленькая Ноэми, радостно восклицая: — Марко наконец-то согласился надеть тот фартучек… Розовый, помнишь?

— Не было такого, — в гостиной появляется Марко Бруно, смущенно отводя взгляд в сторону.

— Папа, а Энзо надел шляпку! — Ноэми поворачивается к Маркусу искренне улыбаясь.

Маркус и Эва забрали дочь спустя два года совместного проживания. Своё пристанище они нашли в Римини. Там Маркус Бруно открыл свой Яхт-клуб и занялся легальным бизнесом. В первый же год они с Эвой женились, и вот уже четыре года разделяют фамилию Бруно.

— Здравствуй, дочка! — Марко обнимает Эву и опускает ладонь на округлый живот. — Как поживает мой бушующий наследник, выбрали наконец-таки имя моему внуку? — тепло улыбается.

— Да, мы решили назвать его Лоренцо.

— Отличный выбор! — соглашается Камилла, улыбаясь. Именно они предложила это имя.

— Эй, там, внутри, — Марко наклоняется к животу и шепчет: — Для меня ты все равно останешься Марко-младшим.

— Маркус, — окликает парня Энзо, — пока мы не сели, пойдём перекурим. Рамазан привёз из Кубы отличные сигары. Как раз расскажешь мне, как там поживает моя ласточка Хоуп.

— Яхта в отличном состоянии! — быстро целует Эву в макушку и направляется вслед за ее отцом. — Но на днях мне за неё предлагали пятьдесят миллионов.

— Ни в коем случае! Ты слышишь меня? Ни за какие деньги мира ты не продашь мою Хоуп! — угрожающе трясёт перед ним указательным пальцем, а у самого в глазах пишут черти.

Вердингс — небольшой туристический городок, который уже десятки лет пользуется колоссальной популярностью. Утонувший в итальянских горах, он радушно принимает заблудшие души. Окутывает их спокойствием и дарит новые силы для будущих свершений.

Здесь, под крышей именного поместья, собрались семьи, которые наконец-то обрели своё счастье.

Здесь собрались отцы, которые научились слышать своих детей. Здесь собрались матери, которые никогда в жизни не переставали любить своих детей. Здесь воцарила идиллия, к которой так долго стремился каждый из них.

Конец

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​