Глава 6. Свобода

На следующий день Эс уже взял себя в руки и притворялся, что ничего особенного не происходит: с улыбкой пожелал доброго утра, привычно пододвинул чашку и устроился напротив, поглядывая то на меня, то на прыгающего по подоконнику Ниса. Видя все эти старания, мне оставалось только подыграть. Спросонья я обычно не слишком разговорчива, а потому всё шло почти, как всегда, но мы оба знали, что это прощание. Ошибиться было невозможно.

Завтрак тянулся бесконечно. Давно остыл нетронутый чай, а мы всё сидели за столом, будто и в самом деле забыли обо всех планах.

— Ты готова? — спросил он, наконец.

— Да.

— Если хочешь, можешь взять с собой любые вещи. Я помогу отнести.

— Мне некуда надевать те платья и украшения, так что ничего не нужно. Пусть остаются.

— Ладно.

Кивнула, удивляясь тому, как он находит в себе силы сохранять видимость присутствия духа. Сама-то я даже отвечать нормально не могла: голос не слушался.

До границы леса добрались словно во сне. Когда деревья расступились, и показался знакомый мостик через ручей, а за ним — наша деревня, я никак не могла в это поверить: слишком уж быстро. Должно быть, когда искала танцующих под луной змей, я всё же сбилась с тропинки и порядком заблудилась, а сейчас мы шли самым коротким путём.

— Неужели не узнаёшь? — рассмеялся Эсайдес. — Вон же твой дом. Отсюда его как раз хорошо видно.

Момент обретения желанной свободы от змей представлялся мне едва ли не самым счастливым, но, стоя почти на пороге родного дома, я с трудом могла дышать от невидимой тяжести, сдавившей грудь. Радости не было и в помине. Только тоска, чувство утраты чего-то очень важного и упрямое нежелание расставаться.

Не пытаясь подобрать какие-то слова, просто изо всех сил обняла Эса, и, растеряв всё показное спокойствие, он немедленно ответил такими же отчаянными объятиями.

— Что бы ты ни решила, не ходи больше в лес, милая. Пообещай мне.

— Не буду, — кивнула покладисто, продолжая прижиматься к его груди. — Правда.

— Вот уж не думал, что когда-нибудь услышу от тебя такое, — фыркнул, погладив по волосам, и тут же тяжело вздохнул. — Если выберешь его, даю слово, что не стану мешать. Уеду в другую деревню, наверное: знать, что ты прямо тут, рядом, и не иметь возможности увидеться — невыносимо. Но если захочешь остаться со мной — в лесу или в Фелоре, не важно! — я снова буду ждать тебя у реки. Совсем как раньше.

Я всегда дорожила Эсом, а в последнее время он и вовсе стал особенным, но сказать на прощание мне было нечего. Все заверения звучали бы фальшиво, а признаться, что за эти дни, кажется, успела полюбить его, не хватало смелости. Не хотелось давать ему ложную надежду: лучше уж с самого начала знать, что рассчитывать не на что. Всё-таки с мы Двейном вместе уже много лет. Любовь к нему точно сильнее чувств, появившихся всего за пару дней. Лишившись подпитки, они угаснут столь же быстро, как и вспыхнули. Это как с мечтой о Фелорском университете: постепенно я всё забуду. Так всегда бывает.

Казалось, мы никогда не отважимся отпустить друг друга, но Эс всё же отстранился, заглядывая в глаза, и улыбнулся:

— Я люблю тебя.

Соблазн признаться в ответ был почти непреодолим, но вместо неосторожных, необдуманных слов потянулась к нему поцелуем. Учитывая, что нас уже могли видеть, это тоже было довольно опрометчиво, но о конспирации я тогда заботилась меньше всего. Эсайдеса здравомыслие тоже временно покинуло. Пытаясь ещё хоть на миг отложить момент, когда нам придётся пойти в разные стороны, он целовал так нежно и сладко, что, соберись вокруг все деревенские, мы бы, наверное, даже не заметили.

Поблизости зазвучали голоса: кто-то шел к ручью, громко обсуждая свежие сплетни.

Среди молодых, тонких деревьев нам было не спрятаться.

— Мне пора, — выдохнул Эс с сожалением. — Решайся, Клирия. Если не испугаешься, приходи к реке через три дня. Я буду там.

Он бесшумно и быстро исчез в подлеске, а мне оставалось только пойти домой.

Ни с кем из знакомых говорить не хотелось. Даже просто смотреть на них, занятых повседневными делами, было грустно. Год за годом — одно и то же. Ничего не меняется. Ловя на себе откровенно любопытные взгляды, я всё ускоряла и ускоряла шаг, так что под конец почти вбежала в наш старый маленький домик. Он встретил меня родными, но уже позабытыми запахами, небывалым порядком и странной, почти нежилой чистотой.

Сидя возле кухонного окна, мама держала на коленях одно из моих платьев, а в руке сжимала нитку с иголкой. Должно быть, снова зашивала одежду, которую я часто нечаянно рвала во время прогулок по лесу. Увидев меня, она отложила работу в сторону и с недоверчиво-счастливой улыбкой поднялась навстречу.

Как и мечтала, бросилась её обнимать, стараясь при этом не сделать больно. Пока мы жили вместе, я этого не замечала, но теперь вдруг ясно увидела, что за последние годы мама незаметно постарела: стала немного меньше ростом, в тёмных волосах засеребрились первые седые пряди, а на лбу и в уголках глаз поселились морщины. Это сбивало с толку. Казалось, я провела у змей несколько лет, а не дней.

Справившись с первым удивлением, она засуетилась, принялась накрывать на стол, словно для важного гостя.

— Не надо ничего, — вяло попробовала отказаться. — Давай просто посидим. Я очень соскучилась.

Так странно. Её сияющие глаза и улыбка не могли полностью согреть меня. Не могли отвлечь от размышлений о том, чем сейчас занят Эсайдес. Казалось, всё идёт неправильно и я не там, где должна быть, не на своём месте.

Но она всё же сделала нам чай и даже достала откуда-то конфеты, а потом села рядом. И пока мы его пили, я рассказала обо всём, что было в лесу. Поначалу это давалось с трудом, но чем дольше говорила — тем легче слетали слова. Умолчала лишь, как много мы с Эсом целовались. Хотя по возникающим паузам и проступающему порой румянцу мама, кажется, и так всё поняла. Она слушала не перебивая, только время от времени то ли грустно, то ли задумчиво улыбалась, а когда я выдохлась, подвела итог:

— Влюбилась всё-таки…

То, так быстро раскрылась тщательно оберегаемая мною тайна, сильно смутило.

— Нет! Ты же знаешь, я люблю Двейна!

— Ты никогда не говорила о нём так, как об этом Эсе, — она чуть сжала губы и расстроено пробормотала: — Как же так? Даже если он правда сильно тебя любит, это ведь даже не человек.

— Я не собираюсь туда возвращаться, мам! Всё кончилось!

Стоило произнести эти слова, стало совсем плохо. К тоске добавилось чувство какой-то безнадёжной опустошенности. Всё действительно кончилось. Только оказавшись дома, среди людей, я, наконец, полностью в это поверила. Эсайдес больше никогда не придёт в нашу деревню навестить «дальних родственников», не заговорит со мной своим звучным голосом, не улыбнётся заразительной, мальчишеской улыбкой и не предложит пойти погулять в лес.

Это даже представить невозможно! Мы столько лет были вместе, а теперь я останусь одна?

Ускользающим лучиком промелькнула мысль, что ещё не поздно всё исправить — достаточно всего лишь в назначенное время прийти к нему.

— К тебе гость, — глянула в окно мама. — Надо же, как быстро он узнал, что ты вернулась.

Испуганно уставившись на дверь, поспешно попыталась сообразить, что делать и как себя вести: к встрече с Двейном я совсем не была готова. К несчастью, он влетел в дом раньше, чем появились идеи. Действительно спешил: даже запыхался.

— Рия! — не дав и слова сказать, сграбастал в объятия. — Как хорошо, что ты сбежала оттуда!

— Меня отпустили, Двейн. Сбежать из змеиного поселения ни у кого бы не вышло.

— Они тебя не обижали? Что ты вообще там делала?

— Не обижали, — отозвалась несколько раздражённо: почему все уверены, что змеи ужасны, если ничего о них не знают? — Большую часть времени мы просто гуляли.

Глядя на недоверчиво нахмурившегося парня, я вдруг поняла, что ни за что не стану рассказывать ему о спрятанной в лесу деревне и её обитателях. И уж точно ничего не скажу про Эса и наши с ним отношения. Дело даже не в ревности. То, что там произошло — только моё. Наше. Эти воспоминания слишком драгоценны, чтобы их показывать.

Мама тихо поднялась и, вопреки моим мысленным призывам, вышла, оставив нас с Двейном вдвоём.

Проводив её взглядом, он перевёл дыхание.

— Зачем ты пошла в лес? Я места себе не находил! Думал, больше никогда тебя не увижу!

— Извини, — повинилась, опуская глаза и убеждая себя, что всё в порядке.

Я просто немного от него отвыкла — только и всего.

— Никогда больше не пущу тебя туда, — посулил он, сменяя, наконец, гнев на милость, и коротко поцеловал.

Разница неприятно поражала и обескураживала! В этом поцелуе не было и десятой доли желания и нежности, которые Эс вкладывал в каждое прикосновение — даже самое мимолётное. Мы ведь очень давно не виделись, так почему он целует столь отстранённо?

Опустив смятённый и разочарованный взгляд в пол, никак не могла понять, в чём дело. Двейн любит меня меньше? Или это я успела измениться, а он всё тот же и раньше мы всегда так целовались?

Выяснить это нужно было немедленно. Решившись, приподнялась на носочки и поцеловала его сама. Долго и по-настоящему: прильнула к сухим, немного обветренным губам, коснулась их языком.

Почти сразу стало ясно, какая это неудачная затея.

Вместо удовольствия поцелуй принёс безумно смущающую неловкость. Будто мы — брат и сестра, и только что я перешла границу допустимого. То, что он даже не ответил — так и стоял, ошарашенный и неподвижный, — делало ситуацию ещё безнадёжнее.

Я отстранилась первой. Беспомощно и растерянно сжала пальцы: что же случилось? Почему я совсем не ощущаю чувств, которые вкладывает в ласку Двейн? Как всё исправить? Поцелуй — это ведь не только прикосновение чужих губ! Этого мало!

— Это он, да? Это у того змея ты научилась так… так… — едва сдерживаемая злость в его быстро набирающем громкость голосе не предвещала ничего хорошего. — Как ты могла, Рия?! Это же змея! Самая обыкновенная, холодная змеюка, которая только притворяется человеком! Мне мерзко даже думать о них, а ты с ним целовалась!

От отвращения, пропитавшего каждое его слово, попятилась назад. Прежде я не видела Двейна настолько ожесточённым, и это зрелище всерьёз пугало. Он всегда был вспыльчивым, но, в отличие от сегодняшнего случая, никогда не кричал на меня.

— Что ещё вы делали? «Гуляли»?! — начал было снова, но, заметив, как я отвожу взгляд от явно прозвучавшего неприличного намёка, осёкся и с неожиданной ненавистью произнёс: — Поверить не могу! Я-то думал, мы скоро поженимся. Ты всё испортила — связалась с этой тварью! Зачем тебе вообще понадобилось ходить в лес?! Чем змеи лучше нормальных людей?

— Ничего не было, Двейн, — пробормотала, заранее зная, что он не поверит. — Всё это время я старалась вернуться домой, но…

Попытка оправдаться принесла прямо противоположный результат.

Он поморщился и размашисто зашагал к дверям:

— Видеть тебя не хочу! Возвращайся к своему склизкому гаду, раз любишь его больше, чем меня.

Перемены пугали. Ещё совсем недавно всё было просто и понятно, расписано на много лет вперёд, а теперь я даже не знала, что делать дальше. Может, пока не поздно, нужно пойти за Двейном и снова попробовать поговорить? Или правильнее будет перестать держаться за наши отношения и вернуться к Эсу?

Остаток дня и следующее утро провела, помогая маме. Она, конечно, удивлялась внезапно проснувшемуся во мне стремлению лично подоить вредных коз, прополоть грядки, помыть полы и приготовить обед, но не препятствовала. Дело было не только в желании дать ей отдохнуть. Когда я хоть чем-то занималась, чувствовала себя лучше. Несложная домашняя работа отвлекала от душевных метаний. Не думать, предоставив событиям идти своим чередом, было лучше всего.

— Не бойся, — проговорила мама, в очередной раз заметив мой подавленный вид. — Когда действительно любишь кого-то, сделаешь для этого человека всё, что угодно, без сожалений пожертвуешь своими интересами и принципами. Дай Двейну время. Он всё поймёт.

Не поймёт: слишком ревнив. Даже призрачная возможность того, что я целовалась со змеем, для него неприемлема. И не важно, по своей воле я это делала или нет. Эс бы понял и принял меня любой — лишь бы быть рядом! — а он — нет.

Чем больше сравнивала Двейна с Эсайдесом, тем яснее понимала, что люблю их по-разному. Двейн — первый, кому я призналась, но теперь он казался просто другом детства. Близким, весёлым, замечательным — но всё же другом, а не любимым мужчиной. С ним хорошо проводить время, делиться новостями, но последняя провальная попытка поцелуя сделала очевидной одну проблему: нам совершенно не хочется близости тел. Его совсем не сжигает жажда поцелуев: достаточно самых обычных разговоров. С Эсом иначе. Когда мы рядом, мне никто больше не нужен. Не важно, как он выглядит. Хочется только говорить с ним, не выбирая тем и не стараясь показаться серьёзней, чем есть на самом деле. Смотреть, ловя на себе ответный внимательный взгляд. Ласкать губами и подушечками пальцев, нежась в ответном тепле. Даже нагота теперь уже не пугает и не кажется чем-то постыдным, ведь я точно знаю: Эсайдесу хочется касаться меня так же сильно, как и мне — его. Одежда будет лишней. Возникшая между нами связь — удивительное и ни с чем не сравнимое удовольствие, от которого невозможно добровольно отказаться.

Двейн непременно должен встретить ту, которую полюбит так, как я люблю Эса. Ради такого стоит попрощаться с нашей детской влюблённостью и отпустить друг друга. То, что нас связывало — не любовь, а привычка, симпатия и — немного — страх никому больше не понравится. Раньше я всерьёз считала, что их достаточно, но теперь ни за что не соглашусь на подобную урезанную со всех сторон замену.

Когда относила молоко бабушке Наре, снова его встретила. Двейна, похоже, тоже одолела жажда деятельности: парень раздражённо вбивал в землю столбы для нового забора, хотя старый всё ещё оставался крепким. Замешкавшись, я хотела было подойти и поговорить, попробовать помириться, но, глянув на меня, он отвернулся и ушел в сарай.

Находиться дома стало тяжело: с дневными заботами было покончено, а разговор у нас с мамой не получался. Она не могла помочь мне принять самое важное в жизни решение, а ни о чём другом думать не получалось. Мы просто сидели в комнате, и думали каждая о своём. Уже вечерело, когда, устав от тишины, я сказала, что хочу прогуляться, и сделала то, что привыкла делать всегда, — пошла к реке. Та надёжно скрытая ото всех полянка совсем недалеко от деревни, так что никого из змей там быть не должно.

Оранжевые лучи предзакатного солнца окрашивали всё вокруг в золотой, и лес казался необыкновенно красивым. Безветрие делало его безмятежным и тихим. Усевшись на прогретый камень, представила, как когда-то давно Эс так же смотрел на воду, разглядывал облака, воображая их сказочными животными, любовался мелкими белыми цветами, усеявшими берег. Не потому ли меня так тянуло сюда, что много лет назад я пообещала непременно вернуться?

— Знаешь, я поражён, как долго ты держала слово, оставаясь в деревне, — насмешливо улыбнулся Эсайдес, появляясь словно из ниоткуда. — Привет, Клирия.

Его шагов совсем не было слышно. В первую секунду я испугалась, но потом нахлынуло облегчение, и сдержать радостную улыбку стало совершенно невозможно.

— Эс! Откуда ты здесь?

— Я скучал, — устроился рядом и понизил голос до чуть слышного шепота: — подумал, вдруг тебе тоже захочется…

Единственное, чего тогда хотелось — поцеловать его, а потому я даже не дождалась окончания фразы. Он ведь на это и рассчитывал. Кому нужны ничего не значащие разговоры, если мы так давно не виделись — целую вечность! Для них ещё найдётся время, а пока мне было жизненно необходимо снова почувствовать себя любимой и желанной и убедиться в правильности сделанного выбора.

Сидя у Эса на коленях, целовала его в шею, украдкой жадно вдыхала аромат кожи и понимала, что всё было не зря. Слёзы, волнения, страхи и тревоги — я должна была со всем этим справиться, чтобы в конце концов оказаться здесь и сейчас.

Ничего больше не говоря, мы обнимали друг друга, перемежая чувственные, головокружительные поцелуи частыми, лёгкими прикосновениями губ к щекам, скулам, уголку рта или шее и заново привыкая к ощущению окрылённости. Какое это, оказывается, наслаждение — дарить нежность любимому человеку, не испытывая угрызений совести! Мы, наверное, могли бы целоваться до самого утра, но у меня оставалось одно незаконченное дело.

— Подожди минутку… — пробормотала, пытаясь отстраниться, но он будто и не слышал. — Ну, подожди же! Мне нужно сказать тебе кое-что очень важное, Эс!

Посерьёзнел. Неохотно отодвинулся и даже немного разжал тесно обвившие кольца.

— Когда ты успел… — протянула, изумлённо оглядывая белоснежный хвост.

— Просто волнуюсь, — признался несколько неловко, — не удержался.

В памяти яркой вспышкой проступили воспоминания: мы точно так же сидели у реки, и я плела венок. Получалось коряво, но я была очень собой довольна и, закончив, торжественно нацепила его на длинный змеиный хвост. Обнаружив «обновку» Эс, как ни странно, не стал сразу от неё избавляться. Рассмеявшись, он тоже сорвал цветок, свернул колечком и надел его мне на палец. Будучи совсем маленькой, я немедленно захотела повторить. Именно тогда мы и пообещали друг другу всегда оставаться вместе и каждый день приходить поиграть к реке.

Между тем молчание затягивалось.

— Что случилось, Рия? — позвал он обеспокоенно. — О чём ты хотела поговорить? Если это о Двейне, то…

— Не о нём, — улыбнулась, отчего-то чувствуя себя такой же беззаботной и счастливой, как в детстве. — Я тебя люблю, Эс. Не нужно больше ничего ждать. Если хочешь, можем даже снова обменяться цветочными кольцами. На этот раз я не забуду.

Так просто было признаться, сказав о своих чувствах вслух: ни смущения, ни робости! Только радость и лёгкость.

— Зачем же цветочными, — проговорил, от переизбытка эмоций целуя в нос и обнимая почти до боли в рёбрах. — Дома давно ждут настоящие. Я не знал, пригодятся ли они когда-нибудь, но очень на это надеялся.

Голос у него был тихий, но такой, что стало по-настоящему стыдно за все свои предыдущие сомнения.

— Прежде чем мы уйдём, мне бы хотелось познакомить тебя с мамой. Ты не против?

— Меня? — он отчего-то смутился. — Не против, конечно! Я бы и сам давно представился, но вдруг она испугается?

— Не испугается, — надеясь поделиться своей уверенностью и ощущением правильности происходящего, взяла его за руку. — Я много про тебя рассказывала, и мама с удовольствием познакомиться с будущим зятем. Заодно предупредим, что собираемся в Фелор. Идём скорее. Всё будет хорошо, вот увидишь.

Загрузка...