В лето 6731...

Глава 15. Вышемир

На следующий день я пригласил уже, так сказать, силовой блок. Лавр, сын Далебора заметил следы, ведущие в усадьбу. Четыре-пять всадников крутились вокруг где-то рядом. И не было бы и подозрительным – многие проезжали мимо, но следы уходили в лес. Лавр даже провел небольшое расследование, расспрашивая людей и выясняя всех приезжающих в усадьбу. Выяснил, что были замечаны незнакомцы.

Сомнений не оставалось – некие силы заинтересовались мной. Та группа вооруженных людей, что еще ранее следила за мной, как и незнакомцы рядом с усадьбой – звенья одной цепи.

Чего ждать? Пожара усадьбы, или стрелы из-за дерева? Да и в целом ждать категорически не хотелось. Нужно действовать, но людей мало для организации контроля и патрулей. Решать же проблему нужно быстро, до посевной. Как только посевы взойдут, сразу же станем уязвимыми для неприятностей, если те раньше не начнутся. Подполить поле проще простого и целый батальон, которого нет, и врядли в ближайшее время будет, не способоен предотвратить деверсии.

Но ждать ли нападения основывая выводы только по следам? Спорный вопрос. Только бдительным оставаться нужно!

– Боярин! У ворот тебя пытает муж, што Шинорой назвался, – зашел ко мне в горницу один из холопов.

Что еще этот проныра может сказать, и не сильно ли много его становится в моей жизни? Такой шустрый малый, конечно, может пригодиться. Но доказывать свою лояльность он будет долго.

– Ну что скажешь? – обратился я к Шиноре, как только тот вошел в горницу в сопровождении одного из ветеранов.

– Боярич, тебя сегодня убивать придут, – сказал Шинора.

– Когда? Сегодня? Кто, почему? Все говори! – сказал я и стал слушать сбивчатый рассказ.

Испугался ли? Да, испугался! Вот только испуг был спровоцирован не опекой собственной шкурки, а опасностью для других людей, прежде всего для Божаны. И, себе то нужно признаться, боялся потерять то, что еще не успел приобрести. Только начал составлять планы развития, знакомиться с людьми и условиями, а тут просто всего хотят лишить. Остается только драться, тогда еще будет шанс выстоять, а вот сбежать – точная смерть, пусть и с недолгой отсрочкой.

Оказалось, что Шимора, по его словам, был одним из тех, кого пытались привлечь к событиям. Часть городской сотни, вместе с ватагой лесной, которая стала рядом с поместьем, готовится убить меня, а Божану украсть. Возглавляет этих татей Вышемир. А еще пронырливый басота считает, что в Унже готовится чуть ли не переворот. Дальняя сотня вся тайно прибыла в город, и сидят кто у Милы, кто ходит по городу. Вот только не пьют, не гуляют, а в доме Войсила много народа. Вот же уже в это время, если люди не пьют, то уже подозрительны. Вот только в словах бродяги был резон. И в этой игре я представлен как разменная монета, ну было именно такое ощущение.

Дав аж полгривны Шиморе, я отпустил его в город и наказал все смотреть и привечать. Важно будет подойти ближе к интригам Войсила. Так и я из пешки в более значимую фигуру вырасту.

Совещание, на котором был Далебор и еще три ветерана, определило, что, по сути, я им – никто. Вот так просто и незатейливо. Нет, оскорблений не было, но старые вояки хотели понять, зачем они, уже выкинутые из обоймы, должны мне помогать – все они свободные, да и ремесла держат. Они меня охраняли, они же и начали уговаривать меня ехать под крыло тестя, а умирать и подставлять под удар свои семьи не хотели. Аргумент с семьями звучал чаще всего.

Понять ветеранов было сложно. Вначале монолога Далебора я подумал, что старые вояки хотят серебра, и чуть было не предложил им каждому по гривне. И хорошо, что промедлил, так как в конце речи выразителя интересов ветеранов, тот конкретно сказал, что серебро как единственный аргумент только оскорбит их. Вот, если все же согласятся, тогда другое дело – можно и не по одной гривне дать. Вот так меня уже поставили перед фактом оплаты по две гривны на человека, однако и нужно найти правильные слова.

– Я юнец и невмесно мне говорить мужам умудренным, токмо треба сие. Там, где чады ростут, татей быть неможно. А тыя, хто живота лишить думает меня – тать. И вы, добрые вои будете на лавке сиживать, когда секут боярина, на земле якого вы живете? Також идите и ждите, як тати до вас придут, – сказал я и демонстративно отвернулся.

Я постарался сыграть на отеческих чувствах собравшихся. Они годятся мне в отцы, по крайней мере, физиологически. И тут они оставляют юнца на смерть. Не может так быть, защитят, должны.

Пауза, установившаяся после моего спича, затягивалась. Я уже мысленно составил план, по которому отправляю Божану к Войсилу, но сам убегать не собирался. Так мой авторитет, который следовало бы зарабатывать, рухнул в минуса.

– Добро. И по две гривны на ратника, – сказал, наконец, Далебор, когда я уже собирался предлагать высокой делегации рядовичей убираться восвояси.

Наши глаза со старым воином встретились и по озорству во взгляде, дессонирующему с морщинистым, но волевым лицом, я понял, что все было решено заранее и меня опять проверяли. Ну, пусть и так, главное результат.

– Далебор, я составлю грамотку – съезди до Войсила и дай йому, – начал подводить я итоги совещания. – Ставь дозоры попеременно и дзенно и ночно. Проверить зброю, во двор выкатить телеги, каб поставить их якоже приграду. Во дворе, доме все ведра с водой, дабы тушить. Селения укрепить и создать и там стражу.

Божана наотрез отказалась бежать. Мои доводы были выслушаны и не приняты, вызвав у меня когнитивный диссонанс. Такая покорная жена в лучших традициях домостроя и не подчиняется. Но после того, как наша первая семейная ссора пошла на убыль, жена предложила соревнование в стрельбе с лука. Я сразу же отказался, так как знал только принцип стрельбы, но практиком не был. Божана же продемонстрировала умение владения луком, и я понял, что эта валькирия, если что может и переломить метким выстрелом все планы нападающих. Главным же было условием дистанции и при первом же приказом отступать. Согласие жены потребовал подкрепить крестоцелованием.

Хорошая и плохая новости пришли одновременно. В горницу, которую я выбрал в качестве своего кабинета, а сейчас и штаба, вошли Далебор и его сын Никола.

– Позволь, боярин, – первым начал Далебор. – Василий Шварнович велел передать, что сегодня прибудет два десятка Филипа и Гаврилы.

– То добре. А ты Никола с чем? – обратился я к сыну престарелого ветерана.

– Так, это – тати идуть, – начал мяться подручный. – Напали на обозников ад Унжи, что шли торговать с нами. Вот спасся один и сказал.

Очень интересно. К нам направляются какие-то тати, они же нападают на обоз, который какого-то черта к вечеру идет торговать.

– Спасшегося обозника – ко мне! – приказал я Николе.

– Дык ушел вон! – растерянно сказал парень.

– Глядеть, телеги сложить, якоже рядились, луки на поверх дома, – начал раздавать я распоряжения.

Сам же оборудовав место на втором этаже, выбил бычий пузырь из двух оконцев. Не лучшее место для стрельбы, но что имеем, не в полный же рост стоять. После оборудывания места, побежал в спальную горницу – там винтовка и пистолет. Собрав винтовку, я решил ждать на крыше дома, где уже были присмотрены позиции, там же были шкуры, мешки с землей.

Встретить дружков Вышемира, а я уже не сомневался что это он, я намеревался на 700–800 метров. Если они пойдут скученно, то шанс попасть будет. В целом, я был суетлив и не последователен в своих решениях. Перебегал с места на место, обрывочно командовал остальными людьми. Поставил пятерых холопов с копьями у двери, но Далебор отправил их прятаться, при этом постарался выставить, что это мое было решение.

А потом время стало физически ощущаемым. Казалось, оно стало тягучим, наполнилось тяжестью. Каждая минута растягивалась в час. Воздух вокруг электризовался, адреналин бурлил. Так может и откат прийти до начала столкновения.

– А если все надуманно и ничего не будет? – задавал я себе вопросы.

– Будет, отправка аж два десятка ратников от Войсила – это уже анализ информации, которой я не владею, – пытался как-то размышлять я.

Как не всматривался вдаль, пропустил подбежавшего прямо к забору человека. Увидел, как тот устремился назад и быстрый выстрел из винтовки прошелся мимо, даже не напугав убегающего. Последовал выкрик, и стала подыматься веревка, на конце которой были крюки. Именно их беглец и зацепил на забор. Забор резко дернулся и с огромным грохотом рухнула секция, давая возможности нападающим пройти во двор усадьбы.

Первый выстрел стрелы, ушедшей в сторону нападающих, произошел из места, где должна быть позиция Божаны. Вот тебе и женщина! Стрела попала в грудь бежавшему первым разбойнику. Остальные укрылись. Неожиданная готовность одного, или больше, защитников рушила ожидания нападающих. Отличный рассчет на внезапность. И ведь получилось бы, не зная о нападении именно сейчас. Еще раз проговорил в голове: «Нельзя недооценивать местных людей!»

– Что попрятались? Кто там будет-то? Спужалися аки трусы волка? Давай, вперед, скарб великий там, – кричал, спрятавшийся за большой доской «смельчак» из числа нападающих.

Я прицелился – расстояние было уже небольшим. Я-то думал, что на пределе стрелять буду, а здесь метров 70. Так, прицел на эту доску, небольшое упреждение, взять на палец ниже, вдох, выдох, вдох зафиксировать винтовку, плавно спустить курок.

Бах! Есть! Доска разлетелась, «крикун» вывалился из-за укрытия.

– Всем стоять, – крикнул я, в надежде на то, что лишившись предводителя остальные отойдут.

Две стрелы устремились на мой голос. Я не увидел, но почувствовал, откуда стреляли и даже понял, что одна стрела точно попадет в меня. В районе правой груди почувствовался чуствительный удар и меня пошатнуло, пришлось упасть на свою снайперскую позицию. Да, знали бы местные, какой у меня доспех из сплавов на основе титана и с минимальным количеством металла, что ни одно оружия этого времени не сможет серьезно мне навредить. Однако, боль была и синяк будет серьезный.

Пока я размышлял над своей судьбинушкой – события продолжались. Толпа разбойников начала втекать во двор. Мало кто из разбойников в адреналиновом всплеске поняли, почему во дворе такая безхозяйственность – перевернутые телеги, мешки чем-то набитые.

Нас было восемь, нападающих было больше трех десятков. Выглядывая из-за своего укрытия, я заметил, у большей половины нападающих берестяные маски на лицах. Логично, что они скрывают лица по причине узнаваемости, что еще раз говорит в пользу теории нападения соседа.

Но где же Гаврила и Филип?

По договоренности после того, как нападающие войдут во двор, я должен был дать отмашку на стрельбу, но замешкался.

– Бей нехристей, – прокричал я, наконец, и, встав на колено, начал стрелять из винтовки по множественным целям. Наконец, взял свою жатву. Второй выстрел и вижу, как разрывается голова у одного из разбойников, третий выстрел – мимо, еще выстрел и один валится с рваной раной в ноге. Перехват пистолета, винтовку в сторону. Глушитель не закручиваю – выстрел и еще один, нападающий падает на землю. Целюсь только в корпус, с моим навыком стрельбы, стрелять в другие части тела бессмысленно.

Я не видел всей картины боя, как другие защитники стреляют, увлекся. И понял ошибку только, когда одна из стрел ударила в шлем и по касательной ушла дальше. Беспечность и, если бы не доспех, уже был бы мертв. Картина же была ужасной – крики, вопли, несколько человек уже почти прорвались в дом, с остервенением ломая топорами дверь.

Нырок в специально разломанную часть крыши дома. Это был запланированный отход, но по ощущениям слегка запоздалый. Бегу через коридор в дальнюю комнату, откуда должна была стрелять Божана. Ее сохранить – она главная ценность! В левой руке пистолет, в правую саблю – не самый лучший вариант в узких помещениях, но что имеем. Дверь с ноги – стрела в районе груди, успеваю отклонить.

– Жива! – прошептал я. Передо мной стояла валькирия с отброшенным луком и кинжалом в руке.

– Я стрелу пустила у тя? – испуганно сказала Божана и подбежала ко мне.

Обняться не получилось – в доме послышался лязг железа и крики.

– Прячься в сундук, – прокричал я, но когда девушка не поняла, что я хочу я практически силой ее запихнул. – Ты гожа, токмо дале мужи на мечах ратятся.

Прибежав к лестнице, я увидел, что, сомкнув щиты Далебор, Никола и еще один ветеран, противостоят напору из полутора десятка разбойников.

– Всем стоять! – крикнул я. – Вы пришли за мной, так возьмите меня, а коли честь городской стражи еще в вас, так по одному выходите со мной ратиться. Што ж ты Вышемир аки скоморох с личиной вельзивуловой ходишь, открой лик свой.

Вышла пауза. Те разбойники, что выглядели побогаче других, стали переминаться с ноги на ногу.

– Ну, што притихли, – расталкивая заслон из защитников дома, я вышел к нападающим. – Ну!

Из толпы вышел один разбойник, одетый в богатый составной доспех, что был доступен далеко не каждому десятнику. Он снял маску и за своей спиной я услышал голос Далебора.

– Вышемир! – негромко сказал ветеран.

– Ну так то лепо! Чего треба? Чего аки тать в дом пришел, земли наши на одной межи, табе земли наши потребны? – обратился я к соседу.

– То мои земли, я з Борояром рядился. Божана и земли яе мои, – прошипел Вышебор.

– А давай так, коли адолеешь, забирай земли мои, но Божана не пойдет за тебя, за то коня свого дам, – предложил я поединок.

Вышла пауза, в ходе которой Вышемир советовался с кем-то, поглядывал на меня. Видно спрашивал, какой я воин. Но ничего ему путного сказать не могли.

– Добро, але я десятник, а ты и не новик, но слово дадено. Во двор! – сказал Вышемир толи мне, толи своим ватажникам.

– Тихон, дверь держать, где остатние? – обратился я своим соратникам.

Не дождавшись ответа, я поспешил на улицу. Задержка могла бы вызвать презрение. Донесшиеся звуки во дворе говорили о том, что защитники дома еще продолжают отстреливаться, устроив снайперскую дуэль. Наш выход прекратил крики и выстрелы.

Больше ничего не говоря, мы стали друг напротив друга.

Я успел подумать, что вот она – междоусобица – два боярина за землю воюют. Все еще не воспринимая происходящее как реальность, страха не ощущал. А вот азарт был.

Я поднял валяющийся щит одного из нападающих, а пистолет вложил в кобуру. Мой противник пошел кругом по часовой стрелке, я же повторил его маневр, но уже в другую сторону. Мы смотрели друг на друга, вычисляя каждый шаг и ожидая атаки. Разделяющие нас три метра могли сократиться двумя выпадами.

Сделав три круга, я стал терять терпение, но начинать схватку самому не хотелось. Если Вышемир не атакует, то его сюрприз именно в защите. Но похулиганить можно. Я дернулся, иммитируя атаку и мой соперник отшатнулся на шаг, чуть не запутавшись в своих же ногах. Я не ожидал такой реакции и решил развивать успех. Практически на инстинктах я пошел в атаку, в тот момент, как противник все же устоял и начал вновь концентрировать внимание. Прыжок влево, прыжок вправо, расстояние сократилось до полутора метра – клинок направляю в лицо сопернику. Вышемир скрывает голову за щитом, приподнимая его выше необходимого. Резко приседаю и бью по лодыжке правой ноги краем своего щита и отскакиваю, что спасает меня от сильного рубящего удара сверху.

Отскочив, я закрылся щитом и выставил свою саблю Я ждал атаки от Вышемира, но ее не последовало. Мой соперник кричал от боли и не мог сделать шаг. Удар щитом по ладыжке или голени, если эта часть не была защищена – кость ломалась без особых проблем.

Играть в благородство я не стал. Противник, лишенный маневра – легкая добыча. Я подскочил и нанес удар в голову – противник выставил свой меч, но не смог его отвести и удар, и он добрался-таки до шлема. Не столько осознавая, сколько чувствовав, растерянность Вышемира, я нанес сильный удар под колено левой ноги и несостоявшийся муж моей Божаны, начал заваливаться на бок, теряя последнюю надежную опору. Точечный удар в горло закончил жизнь десятника.

– На колени! – заорал я остолбенелым разбойникам.

Они попятились.

– Бросить збрую и на колени! – еще раз прокричал я звериным голосом и пошел на кучкующихся, отбросив щит.

Двое ватажников бросили мечи и стали на колени. Это и прорвало уверенность в себе у остальных. Из собравшихся пятнадцати на ногах остались трое. Один оказался лучником. Я не успел среагировать на выстрел. Когда стрела ударила в грудь и не пробила доспех, а я практически не покачнулся, разбойники впечатлились, как и остальных, двое татей на ногах. Теперь уже все были на коленях.

Тот же, кто стрелял, должен был умереть. Достать засапожник я не додумался, метнуть в стрелка саблей не получится, он же уже достал новую стрелу. Пистолет – выстрел, кто стоял на коленях от грохота попадали в грязь, лучник же с аккуратной дырочкой в голове валится. На адреналине я и не задумался о прицеле, скорости, все произошло так, как будто контроль над моим телом был перехвачен.