Две недели прошли в бешенном ритме. Приставленная ко мне группа кроме сторожей-охранников сбила подошвы, бегая по моим «хотелкам» и расширили свой лексикон, в тихую матерясь на мое сумасбродство.
И арбалеты давай, да еще барабанные, чтобы били без перезарядки пять-шесть раз. Видел Корней Владимирович такие только в записи видео, но то их проблемы. И винтовку давай, а еще каждый день с инструктором тренируй меня и азы единоборств и холодняк не тот, и грамоты слишком умелые – не могли в петровские времена так качественно сделать дворянскую грамоту.
Да – я хотел сразу в князи! А что за князь без лошадей? И тут уже были требования серьезней. Вначале я потребовал пять коней разных пород, чтобы во все исторические периоды быть «на коне». После долгих споров остановились на трех породах коней. Брал я ахалкетинца, мощного коня фризской породы и орловского тяжеловоза.
А потом я захотел собачку, да еще тренированную, но до года. Станок слесарный в разборе с ножным приводом. А доспех из титанового напыления, да сложный составной, да кольчужку. А потом еще, еще и еще.
– Хорошо, что эффекта бабочки нет, а то с таким подходом – «кранты» нам всем ныне живущим. Даже спонсоры обратили внимание, а их капиталы тяжелы, – проговорил Илларион Михайлович, рассматривая мой скарб, который грузили на грузовой самолет.
Грузовой самолет внутри был оборудован как мобильный и элитный госпиталь. Там было множество аппаратуры, мебель, несколько генераторов, мебель и много чего еще. Мой скарб, который казался очень массивным, занимал не больше одной пятой пространства внутри самолета и это еще с коняками и большой платформой. Она была восемь на четыре метра, но главное – глубокая. Посередке размещались чудо-телега, которая была в комплектации «сани». По бокам саней, как и внутри, были четыре мини-сейфа, замок которых закрывался цифровым и буквенным обозначением. Там были уложены монеты, другие драгоценности, частично семена, винтовка, пистолет и часть боеприпасов. Разрубить или как-то вскрыть сейфы без помощи современного инструмента было невозможно. Было и в санях двойное дно, где были сложены часть зеркал, картошка и оставшаяся часть семян. Сани получились тяжелыми, но эксперимент с орловским тяжеловозом показал, что коняка может их тянуть. Живность должна быть усыплена и прикреплена по бортам специальными ремнями. Так, скакун и тяжеловоз находились по длинным краям, пес – передняя стенка, а фриз – задняя стенка.
– А доставим? – засомневался я, осматривая свое добро уже в самолете.
– Доставим! Все решили и рассчитали, должно получиться. Смешно будет, когда сразу через переход все это отберут местные временные аборигены. Мы же не знаем, куда и где выбросит. Есть догадки, что инфополе не позволит выйти при скоплении народа, но все же… – приставленный куратор, как он в кокой-то момент определил себя, посмотрел на старика. – Самочувствие как, Корней Владимирович?
– Ваши пилюли – волшебство! Даже не надо колоть инсулин, я даже легкие тренировки по рукопашке осилил, – восхищенно проговорил старик. – Признаюсь, в какой-то момент были мысли бросить ваши игры.
– Куда же бросить – под миллион мертвых американских президентов ВАШИ игры обошлись, если не считать лошадок. Надо же помесь ахалхетинца с арабом? А золотишка-то сколько? – с укором произнес куратор.
– Осел, груженный золотом откроет любую крепость, – подражая мудрецу, изрек старик.
– Корней Владимирович подпишите вот это! Это купчая на квартиру, да и коллекцию Вашу неплохо оценили. Вы же удостоверились в резко ставшей успешной жизни Вашего сына? – куратор протянул бумаги.
– Да не вопрос – сгорел гараж, гори и хата, – с улыбкой произнес старик и подписал.
Сам переход оказался до скукоты будничным. Вкололи что-то, посадили меня на металлическую платформу, показали направление, где стояли два вездехода арктической раскраски с антеннами-тарелками, а потом поехали…
Никаких протуберанцев, всполохов, магии – ничего! Я закрыл глаза и открыл их. Только в толк не смог понять, почему зажмурился.
В какой-то момент я оказался где-то… Ржали кони, лаял мой Шах, как я назвал своего неополитанского мастифа. Резко приподнявшись, я упал на подстиланную в санях медвежью шкуру. Закружилась голова и я потерял сознание.
Очнувшись, сразу почувствовал себя не просто хорошо, а великолепно! Хотелось встать и бежать хоть километр, да и десять осилил бы без проблем. Так себя не чувствовал никогда, или уже забыл о тех временах, когда был молод.
Вопросов, что переход произошел – не возникло – нетронутые просторы степи, с виднеющимся на горизонте лесом. Да и значительно теплее. Ощущение было ранней весны. Свежий воздух, который возможен только в диких, нетронутых человеком местах опьянял. Стоял день, так казалось, по ощущениям полдень.
Что ж – начнем работу… Я вылез из саней и оглядел свое имущество. Я обычно не матерюсь, но тут пришлось – задней стенки платформы не оказалось – ее просто срезали, как лазером отсекли, даже часть конской упряжи осталась, а коня – моего Фриза не было, как не было и трех мешков со специями и, что больше всего огорчило автомата и ручного пулемета с частью боеприпасов.
Успокаивался я долго, и только скулеж пса и недовольное ржание оставшихся коней вывели меня и состояния поедания внутренного хомяка.
Прежде всего, нужно было спрятать большую часть моего скарба. Сама платформа была сооружена так, чтобы можно было ее прикопать без ущерба для имущества. Повезло и в том, что наполовину конструкция самостоятельно вошла в землю.
Взяв лопату и кирку, я начал расчищать снег вокруг платформы.
СТОП! А как же вторая жизнь – молодость. Где зеркало???
– Мать моя… – взглянув на свою физиономию – я вздрогнул. На меня смотрел я лет так в 17. – Но как же так, ничего не почувствовал? Просто раз – и все! И они упрекнули меня в тратах. Да за одно осознание, что это возможно – получить вторую жизнь, а может и больше – миллиарды покажутся копейками.
Раздевшись и не обращая внимание на морозец, а было не более минус три, я рассматривал себя, насколько хватало растяжки.
– Так и тут все в порядке, а тут – ух, берегитесь девки! Корней вернулся! – уже кричал я.
Работу начал споро, не обращая внимания на время, погоду, я лихо орудовал киркой и лопатой, отбрасывая замершие глыбы земли. Через неопределенное время, наконец, начал осознавать происходящее вокруг и в голову вломились истошные звуки. Черт! Мой зоопарк!
Отсоединил крепления от собаки и коней, продел последним уздцы и привязав ко вбитому колу, наложил коням овса, смешанного с соломой. Собаке дал сухого корма, которого взял на пару дней.
Работа, несмотря на огромный объем, спорилась, но нужен был день, а то и больше, чтобы успеть прикопать такую махину, благо во время перехода часть моей работы сделала неведовамая сила. С перерывами на короткий отдых, общение с животными и еду, я продолжал до сумерек вгрызаться в землю.
Выставив палатку, распалив костер из прессованных специальных брикетов, я кипятил себе воду на кофе.
– Нужно бы осмотреться. Видны, как на ладони, – пробормотал я, и перехватил поводок Шаха.
– Пошли, дружище, пока водица закипит, пройдемся до леска, – проговорил я псу.
– Так, вот это присоединяем сюда, это сюда, ага, – приговаривал я собирая винтовку.
После сбора оружия, проверил-таки утверждения куратора. Двигатель действительно не заводился, взятый ноутбук и смартфон не включались. Не обманули – техника и электроника полетели. Ладно, сложная электроника, но двигатель – это же механика, почему и она? А было бы интересно, если конунгу Рюрику на смартфоне показать недорогой фильмец какой. Вона сколько версий в конце 20-го века о нем появилось.
– Ну, что, Шах, я готов, – произнес я, обращаясь к псу, и накручивая глушитель на винтовку.
Сборы заняли больше времени, чем я предполагал, и вода почти закипела, пришлось отставить котелок.
Рассеянный я оказался. Прежде всего, необходимо думать про безопасность, а уже потом все остальное. Копать начал, лучше бы осмотрелся, куда уже торопиться, я уже «приплыл».
До ближайших деревьев было восемьсот метров. Вокруг было все спокойно, только с каждой минутой темнело – не критично, в бинокль встроен прибор ночного видения.
– Твою мать, – выругался я, пытаясь переключиться на ночной режим. – И это навернулось.
Разведка заставила задуматься. В редком лесу и рядом с ним было много отпечатков лап толи собак, то ли волков. А у меня кони… Вокруг степь.
Вернувшись в свой маленький лагерь, и в очередной раз накормив «зоопарк», я решил перестраховаться от ночных гостей. Вокруг своего лагеря, я разлил драгоценнейшую горючую жидкость. Если волки бросятся в атаку, она разгонит их и даст свет для моей винтовки. Вооружившись всем, чем можно, и активировав грелку на основе карбида и чего там еще, улегся в палатку. День выдался трудовым.
Ночью меня разбудил лай Шаха и ржание коней. Я же перевернулся и попытался, не обращая внимания, продолжить сон.
– Какого черта? – выругался я, когда в очередной раз вздрогнул от пронзительного лая пса, и услышанного воя. Сознание не могло сразу переключиться на реальность. Понимание, где я и почему режет уши эта какофония звуков. Телевизор не выключил? – Стоп! Вой!
Резко сев в уютной палатке, укутанный в теплый спальник, я протер глаза. Проверил пистолет, нащупав винтовку и топор в углу палатки, я выскочил и увидел на белом снегу фигурки серых то ли собак, то ли волков, которые окружали навес, сооруженный для коней. Вокруг моих копытных спутников как юла крутился, лаял и скалился Шах.
– Зажигалка, – сказал я сам себе и быстро зажег бензиновую волшебную горелку и бросил в место, где была разлита горючая смесь.
Ослепительный свет и резкий жар заставил волков попятиться назад, но два хищника остались внутри огненного кольца.
Так, снять с предохранителя, прицелится.
– Хлоп, – почти беззвучно прозвучал выстрел из винтовки с глушителем.
Мимо, а меня нешуточно лягнуло в плечо. Резко вспоминал уроки стрельбы, которые удалось взять перед переносом.
– Да ну, потом, – прорычал я, отбросил винтовку и кинулся на ближайшего волка, прихватив топор.
Замах. Удар. Визг. Трофей в виде волка. Шах резким прыжком бросился на второго волка, и они закрутились. Я подбежал, но никак не мог приноровиться, чтобы ударить топором волка, который одерживал победу над моим еще молодым псом. Только, когда волк повалил Шаха и навалился на него сверху, мне удалось подрубить волку заднюю лапу. Вдали послышался вой десятка волков, от которого стыли жилы.
Оторопь. Взгляд на волка. Глаза полные понимания и боли. Зверь ждал и осознавал, что из хищника он превратился в добычу. Удар. Смерть и взгляд укора от таких человечных глаз. Ком подкатил к горлу.
– Если я попал в средневековья и меня так будет мутить от смерти хищника, как быть с людьми, – бормотал я. – Так собраться – стая рядом.
Винтовка. Прицел. Небольшое упреждение, прижать приклад. Вдох. Мягко нажать курок. Выстрел. Трофей.
– Вот так, нечего сопли жевать. Я живой и жить хочу. Я сильный и по праву сильного, – прокричал я и начал выцеливать следующее серое пятно, суетящееся на белом снегу в метрах семидесяти.
Снова вой. Волки метались, не понимая, что происходит – стая уменьшалась.
– А, если так, – проговорил я и открутил длинный глушитель. Все же интересно было время. Если это современность или, скажем поздние периоды, то зверь должен знать и бояться звука выстрела.
Я быстро вытащил из палатки туристический коврик, разложил сошки для винтовки, прилег. Прицел. Выстрел.
– Твою мать! – прорычал я.
В ушах стоял звон. Кони дернулись, волки попятились назад, но я не увидел реакции, кроме непонимания, происходящего у хищников. Вероятно, волки не знают огнестрела. Хоть что-то.
Дальше начался отстрел. Сплошная тренировка. Я выцеливал очередного волка и стрелял. Каждый второй выстрел попадал в цель, пока не закончились два магазина и четыре волка спешно отступили.
Шах уже немного оправился, но с его передней лапы сочилась кровь. Перевезав терпеливого пса, который только тихо поскуливал, я пошел собирать трофеи.
Свежевать волков было сложно. Знать, как и уметь, – разные вещи. Вымазался, рвота подступала, но я не сдавался. Было необходимо себя тренировать. Если попал в Средние века, то изнеженность – путь к провалу.