В лето 6732

Торговые дела, сердечные делла

Глава 20. Торговые дела, сердечные дела

Работу над проблемами, связанными с пришедшим обозом переложил на тиунов. Они и их помощники должны определить людей на постой, расспросить и выбрать направление, род деятельности, работу для новых поселенцев. Сейчас много работы не требующего особой подготовки или квалификации. На свиноферме, куриной ферме требуются люди, овец становится все больше и нужно формировать кадры и в для направления. Во время набега пять женщин, что работали в прядильном цехе, погибли, их срочно нужно заменять, так как я планировал продать всю готовую продукцию как шерстяную, так и льняную. Требуются люди и в строительные артели. Одну, местную мы создали, но этого крайне мало, требуется расширение сферы строительства. Хватает работы, даже без непосредственной обработки земли.

Мокши направились в воинскую школу и были удивлены, что жить их поселят в казармы. Для людей, чье единение с природой было гипертрофированным, подобная резкая смена обстановки сложно воспринимаема. Это я еще не объявил решение об участии мокши в предстоящем походе. Правило для всех одно — если ты пришел учиться в воинскую школу, то выполняешь приказы безоговорочно. То, что бросать в рубку их не станем — фак, только знать об этом неофитам не нужно. Будет психологическая проверка.

Плату за учебу я принял в усадьбе. И это было не ставшее банальным серебро, а вполне необходимые вещи. Самым нелепым стали две телеги, полностью забитые слониной, что неуместно. Большую часть рациона питания составляло свежее или тушеное мясо в глиняных закрытых банках. А вот рухлядь — это очень хорошо. На фоне того, что нами еще в Риге был взят серьезный склад одного купца, специализировавшегося на продаже пушнины, три подводы с рухлядью от мордвы — это важно. И шубы, которые нужно срочно шить станут своего рода наградами и жупелами, выделяющими общественно значимых людей.

Отношения, которые складывались с конкретными родами мокши, не могли не радовать. Они платили дань Булгарии, но при этом не так сильно и зависели от волжского государства. Тем более, что и религиозные взгляды были разные и торговля не всегда, а точнее, никогда не была в пользу мордвинских племен. Перехватить инициативу и вывести тех же мокша из-под зависимости булгар было бы возможно, но конфликтная ситуация с потенциальными союзниками перед нашествием монголов — глупость несусветная.

После всей суеты, связанной с прибытием обоза и проследив, чтобы не только людей и скотину обиходили, для чего привезли и сено и овес, я решил уделить внимание жене и детям пригласил Юрия, который так же недавно вернулся из поездки по поместью. Он смотрел хозяйства и расспрашивал людей. Подкидывал Ульяну, подшучивал над Юрием, купался в энергии смеха и улыбок Божаны. Уже через десять минут такой идиллии, я почувствовал себя полностью отдохнувшим и вновь готовым к работе. Поэтому приход Ермолая с Филиппом, я воспринял как должное и даже не почувствовал раздражения за то, что отвлекают от такого редкого общения с семьей, только чувство легкой досады, что даже географически находясь рядом с семьей не получается действительно быть с ней.

— Божана з Юрием, останьтесь, Лада, потешкай чад, — распорядился я и занял центральное место в доме — своего рода трон, но у каждого уважающего себя боярина, не говоря уже о князьях, подобные стулья были.

Тщеславным я себя не считал, но так было принято и не мне менять подходы и правила общения. Можно было встретить друзей проще, но и они пришли со своими решениями и очень серьезные, официальные. И я понимал, что сейчас заявят друзья и, если я хочу продолжать считать этих волевых людей своими близкими, мне придется соглашаться с ними. Жена же так же должна все знать и понимать, скрывать от нее информацию даже для душевного спокойствия не собираюсь. Она сильная личность и последние потрясения не должны сломать женщину — мать моих детей. Юрию же пора вникать в дела — одиннадцать лет! Поэтому в палате присутствовали все родные.

— Пошто пожаловали? — спросил я официальным тоном.

— Корней Владимирович, мы поважаем тебя, ты друже нам, токмо и ты уразумей наши чаяния. Треба идти на мари и бить их, ратников у нас есть тыща, бояре дадут две сотни холопов боевых, Гаврила даст два десятка, поселяне две сотни отрядят — одолеем супостата, — без доли пафоса, а с четкой уверенностью в своих силах сказал Филипп.

Как-то я предполагал в старшем сотнике более прозорливого и рачительного хозяина, который думает не только военными категориями, но и заботится о хозяйственно-бытовой составляющей и воинов и поселян. Вот как брать две сотни поселян в конце августа, когда еще не убран весь урожай. А то, что убрано — нужно еще сохранить! А урожай еще нужно подсчитать, горы овощей видны повсюду, и становится очевидным, что уже сейчас теряем часть тех же помидоров, картошки, кукуруза с подсолнечником наполовину еще не убрана. Да хватает работы, чтобы не только не забирать работников с производства, но и направить новиков на работы. Поэтому, ситуацию с привлечением поселян, особенно ремесленников, даже обсуждать не стал.

— Люд роптать стане, — как-то обиженно произнес Ермолай.

— Ратники повинны ратиться, а не селяне, — ответил я на обиженность друга. — У нас есть сила.

Я перечислил наши имеющиеся силы. Это 170 наемников, 550 ратников воинской школы, двести двадцать от окружных бояр, 150 мокши, 150 булгар, которые правда могут стать спорным ресурсом, так как марийцы платят дань Булгарии, но и оставлять хорошо показавших себя под Юрьевым молодых булгар в поместье не следует. Итого: порядка четыреста лучников и арбалетчиков, 150 легкой конницы с луками, 470 тяжелой конницы и 400 пехоты, всего 1420 ратников. Из которых легкая конница — молодые необстрелянные воины племени мокша. Могут еще присоединиться и сорок переселенцев из земель мари, но я бы не стал на это рассчитывать. Русичи женаты на марийках, сыновья их воспитаны неизвестно в какой парадигме. Пусть под присмотром в поместье побудут, обустроятся. А присматривать за хозяйством останутся две сотни ратников из школы и люди Жадобы — их уже две с половиной сотни.

Ермолай и Филипп недоуменно смотрели на меня. По их мнению, такая силища способна вообще истребить всех марийцев.

— А супротив нас станут три тыщи марийских ратников, — закончил я.

Друзья слегка приуныли. В два раза больше воинов и они знали, что марийцы не мальчики для битья. В набег на нас пошла молодежь, а вот встречать станут опытные воины и на своей земле, защищая семьи и родную землю. И это нужно так же учитывать.

— Корней, треба идти на марийцев, — просительно, понурив голову, сказал Ермолай.

— Треба, токмо по разуму, — ответил я.

— То как? — встрял Филипп.

— Сеча ратями, а не пошук па лесам. И треба седмица и учения, — сказал я.

Неделя нужна как минимум на работу по взаимодействию между подразделениями. Отряд наемников в триста человек, что прибыли с Жадобой нужно проверить, пообщаться, чтобы понять, чего от них ждать. Да и отработать маневры и сигналы, проверить и унифицировать вооружение, да много чего еще сделать, даже не считая организации обозной службы. Ну а мне нужно было провести торг, заручиться поддержкой хоть кого-нибудь из «власть имущих». А еще нужно подготовить достаточно пороха и проверить вторую пушку. Изготовить прочные лафеты для главного, на мой взгляд, аргумента в будущем походе. Да и коней нужно обкатать на грохот пушек. Вряд ли получится их приучить громким звукам, но вот добиться, чтобы было меньше паники в рядах конницы, можно.

Определив всем задачи, прежде всего Ермолаю, которого направил провести инспекцию наемникам в Речное, я посмотрел на Божану и перевел взгляд на Юрия.

И, если сын прямо горел восхищением и желанием, то Божана казалась предельно серьезной.

— Муж мой, а треба тебе идти у поход? — буднично произнесла любимая.

— Так, любая моя, треба. З того, кто порубил людей моих, треба брать виру, — постарался так же буднично произнести я, но голос дрожал. Я как будто ощутил те эмоции, что сейчас бушевали внутри Божаны. И она их смогла сдержать, мне же удалось это сделать отчасти.

— Отче, а якоже я? — спросил Юрий, глядя на меня с надеждой.

— Так, токмо подле меня будешь и ратиться не станешь, — озвучил я решение, которое уже принял загодя, почему и оставил сына на этот разговор.

Больше сюрпризов день не принес, и я остался дома на ночь. Торговать завтра утром будем, вот только Макарий и Шинора получили распоряжения. Первому организовать продажу еды и выпивки приезжим и их сопровождающим, а так же наемников разместить и накормить, для чего разрешалось использовать мощности куриной и свиной ферм. На пристань для порядка были направлены три сотни ратников и думаю, что этого хватит. Ремесленники, крестьяне подвозили свои товары на склады в Речное, чтобы по утру уже торговать. Вот жаль, что какой ватаги скоморохов нет для развлечений, да и представительниц древнейшей профессии у нас нет. Я тоже за моральную сторону, но вот это ресурс, который нельзя не использовать в случае постоянной торговли, на которую я очень надеюсь. Это и разведывательная деятельность и нельзя забывать народную мудрость «свинья везде грязь найдет».

— Пошли любы у спальню, — кокетливо краешком губ улыбнулась Божана и взяла за руку.

Горницы и помещения в доме уже начинают называть по тем оговоркам, которые я постоянно роняю. Вот зал есть, столовая, не горница, а комната и так далее. Так что привычное название комнаты для сна уже утвердилось в усадьбе.

Ночь была прекрасной, Божана ни разу не упрекнула решением вновь идти в поход, да еще и брать Юрия, но та страсть, которую проявляла еще недавно болезненная молодая и красивая женщина, поражала. Не удивлюсь, если мы не дали выспаться всему дому — под столь темпераментные громкие и сладострастные крики невозможно спать. Только к утру, когда проорал первый петух, мы уснули.

Казалось, я проспал минут десять, или Лада стояла под дверью и ждала, пока мы просто перестанем издавать громкие звуки, а после сразу же забарабанила в дверь.

— Боярин, заутро ужо, боярин, — не унималась экономка. — Макарий прибыл, боярин.

С трудом разлепил глаза и увидел обнаженную, сладко спящую жену. Даже не укрылась, а ночи уже прохладные.

— Вот только эта ночь была жаркой, — тихо себе поднос пробормотал, укрывая шкурой любимую. Были у нас и одеяла, но медвежья шкура нравилась больше.

Собрался быстро, с каждой минутой все лучше себя чувствовал, и от сонного состояния не осталось ни следа. Странным делом, но образы из прошедшей ночи, всплывавшие в голове, только бодрили, и общее самочувствие становилось превосходным.

Макарий приехал не выспавшийся. Красные глаза, уставшие глаза и взлохмаченность показывала, что не все в поместье приятно проводили прошедшую ночь. Оказалось, что проблемы были. Прежде всего, чуть не случился серьезный конфликт, возникший из-за женщин.

Наши ратники, которые дежурили и патрулировали гостиный двор и гостевой дом услышали крики и женские стоны. Молодые парни, которые еще не женаты, да и опыта с женщинами имеют не много, если вообще он был, решили, что местных девушек насилуют и вбежали на гостиный двор. Там, не разбираясь отметелили десятерых шведов, которые пытались что-то сказать, но кто ж их понимает. В воинской школе преподают немецкий, но даже не разговорный, а больше основные фразы о сдаче, или воинские приказы на немецком. На шведском ратники вообще не слышали ни слова. Уже через минут пятнадцать шведы, друзья избитых, выстроились в линию и обнажили мечи. Тут уже проявил дипломатичность и сообразительность сотник, который дежурил в эту ночь. Это был Божко, проявивший себя во время набега на поместье. Он и решил жестами приостановить нарастание агрессии. Появился еще через полчаса толмач — русич, что приехал со свеями и знал их язык.

Оказалось, что девушки сами пришли к свеям и предложили конкретную оплату своих услуг. Как они уже там объяснялись, остается загадкой, но когда обе договаривающиеся стороны желают одного, согласовать условия достаточно просто. Девушки были из поселения Лесное, которое некогда принадлежало любителю портить девок боярину Чеславу. Вот шесть дев и решили подзаработать, так как после общения с погибшим боярином, тот платил им. Полученных средств за удовольствие боярину хватало, чтобы не усердствовать в работе. Шведы же предложили действительно немалые деньги.

Девы ждали наказания, но я не спешил — пусть Шинора берет и этот бизнес под свою опеку, но обставляет все так, чтобы никто не знал. Как говориться, если не можешь чему-то помешать — возглавь. Уверен, что помешать не получится, и на подобный спрос найдется предложение, даже в условиях моральных устоев и нравов.

В остальном же ночь прошла нормально — многие упились, объелись, были потасовки, но быстро стража разнимала дерущихся. Спиртного и хмельного практически не осталось, а гости похмеляться захотят, да и заказы на покупку алкоголя были масштабные. Вот и приехал Макарий с тремя подводами — и это только за настойками. За колбасами, ветчиной сырами, что были в подвалах усадьбы, пришлет еще четыре подводы чуть позже, пока, по словам тиуна, пятнадцать кабанчиков дожариваются на вертелах, да охотничья артель, оказывается и такая есть, три косули и лося предоставили. Вот и охотникам какой-никакой заработок.

Уже подъезжая к пристани, я услышал базарный гомон. Шум хорошего такого восточного базара. Кто-то кричал о вкусных пирожках, кто-то предлагал рыбу, одежду. На возвышенности у причальной поймы скопилось множество людей, те ряды, что были поставлены еще во время прошлогодней ярмарки, пополнились новыми. Я направился к гостевому дому, где на первом этаже располагались комнаты для переговоров. Сразу же увидел нервную и замученную Мышану, и это несмотря на утро.

— Гости торг желают, а кто буде його справлять? — даже без какого приветствия сходу сообщила управляющая.

Моя недоработка, что опираюсь только на двух человек в своей хозяйственной деятельности. Была еще Бела, которая закрывала проблемы с прядильным цехом, ремесленники свои направления закрывают и все — больше то и нет людей. А поместье выросло за полтора года больше, чем в три раза. Нужны люди, как и администратор на пристани. В его ведении должны быть и гостиницы и торговые ряды, пусть и люди тут торгуют между собой.

Торг пришлось справлять мне, Жадобе и Шиноре. Это что касается крупных партий за уже готовую продукцию. Так, шведы перекупили все наше вооружение на продажу. Причем практически не торгуясь. И эти люди живут на лучших железных рудах! Думается, скоро те же новгородцы прочувствуют крепость нашего и трофейного рыцарского оружия. Совесть не мучает, рассказали, что и Новгород продал большую партию мечей и копий по заказу шведов. Причем те же шведы даже по завышенной цене скупали зерно с условиями продажи вооружения. Я не хотел пока торговать этим стратегическим ресурсом, до конца не зная о летошней урожайности, но Шинора заверил, что по такой цене мы даже выгадаем, если сейчас продадим, а после и купим зерно во Владимире. Вот только такого зерна в стольном граде нет, но все равно продал. Даже не так — обменял на руду по выгодной для нас пропорции.

Руды хватит месяца на два интенсивной работы, а обещанная нормальная цена за руду в будущем бы ла обещана всем купцам. Еще я решил слегка покуражиться и сделать аукцион. Так, всего в наличии на сегодняшний день три зеркала в полный рост, стоимость каждого поставил не менее 300 гривен. Шиноре было дано указание разузнать у купцов о намерениях купить зеркала. Оказалось, что подобным девайсом хотели бы обзавестись не менее половины купцов, шведы в их числе.

Пригласил уважаемых купцов в обеденный зал гостиного двора и объявил об аукционе. Объяснив в чем суть мероприятия, что было не трудно, начали торги. Нельзя сказать, что все прошло безупречно, дважды даже хватались горячие шведские и новгородские парни за мечи, но все же обошлось и быстро вспомнили, за чем здесь вообще собрались. Идиотские лица стали у Олафа Стерлонсона из Швеции и Никанора из Новгорода, когда я озвучил окончательное решение. Эти два упрямца соревновались уже, не взирая на сумму, — главное было перебить цену. И получилось, что одно зеркало заберет себе Никонор за шесть сотен гривен, а оставшиеся два — Олав в сумме тысячи пятьдесят гривен. Никонора после немного обнадежил, что продать он зеркало сможет и вдвое больше, стоит только вывести из Руси. Обязательно купят.

В целом торговля удавалась — получилось продать две трети накопленного воска, треть медов, все бутылки с алкоголем раскупались, как только появлялись на торговых столах. Продавали и овощи, причем по таким ценам, что я был поражен. Огромную тыкву, которую, между прочим, еще рано сорвали, умудрились продать за пять гривен. И это был рядович из Дальнего поселения. Который в одночасье стал богатым человеком. Я долго сокрушался, почему этого хозяина получилось и почему другие крестьяне, резко прыгнувшие в повозки и как на гонках умчавшиеся к себе на огороды за тыквой, не смогли продать столь выгодно свои плоды. Но только по лбу себе ударил. Тыкву то купили не из-за самой тыквы, а заради семян. А, если это такая громадина выросла, то и от нее будет и большой урожай в будущем.

Ушлые оказались крестьяне. Даже дочка кузнеца Дарена — та, которую я сватал за сына мельника, отличилась. Деваха выпросила у своего отца, как я думал, еще не готовый, девайс — мясорубку и наделала котлет, зраз, голубцов, после консультаций с поварами в гостином дворе и даже в усадьбе, после организовала пять столов, и откуда их только взяла, и сделала уличное кафе. Мирослава продавала втридорога свои котлеты, обосновывая цену крайней сложностью такого измельчения мяса, фарш она демонстрировала и в сыром виде, делала что-то типа кебаб. И еще она наливала каждому клиенту бесплатно чарку крепкого алкоголя. Меня так это позабавило, что я сам решил перекусить у предприимчивой девушки. Вот только то, что поел у нее, она так же обратила в рекламу. Уже после я поинтересовался так, ради интереса, сколько заработала, Мирослава и был ошарашен, что пятьдесят гривен за два дня такой работы, причем она еще двух подруг взяла в помощь, а вот сына мельника накормила бесплатно. И я такую же премию дал ее отцу за, так сказать, изобретение пушки! Два дня торга или годовая работа по созданию оружия победы. Н-да! Ну, пусть, конечно в эти пятьдесят гривен входит стоимость мяса, напитков, да и работа плотника, дрова, посуда, но и так прибыль зашкаливала.

Другие поселяне и ремесленники продавали также свои товары и вполне удачно. На этот торг приехали и из города и с других поместий. Так что не только пришлые купцы помогли приобрести серебра моим людям, но и соседи. Уже на второй день, когда начали гости собираться, я был еще раз шокирован. Крестьяне на продажу принесли копченые окорока, рыбу, огромное количество колбас, хлеба. Откуда только они все это взяли? Тут от пуза есть пару недель всем поместьем. И ведь раскупили купцы все в дорогу.

— До тебя придешь у богатом кафтане, а уйдешь у спондей рубахе, — прибеднялся Никонор, но я то знал, что он остался довольным.

Купец смог даже сторговать десять кос, что в другой реальности назывались «литвинками» и один плуг колесный. И вот эту коррупционную схему еще следует раскрыть, так как пока был введен мораторий на продажу сельскохозяйственного инвентаря. Пока каждое хозяйство не перестанет нуждаться в топорах, пилах, лопатах, плугах, продавать нельзя. Вот и поинтересуемся, кто же продал, но беспокоить по этому поводу купца я передумал. Хорошие деньги он отдал за товар, но продавец действовал через подставных, и эта интрига заинтересовала и меня.

На следующий день примерно подбили результаты торговли с гостями, что приплыли вместе с Жадобой. Главное — все в прибыль. Нам нужна была руда — получили, причем, шведскую с большим содержанием железа. Сталь получится отменной. Мы продали много из товаров, что пылились на складах. На шерстяную и льняную нить скинули цену настолько, что даже те купцы, что и не хотели ее покупать, сторговали. На готовое же полотно цену не сильно скинули и тем самым только треть продали. Но у нас и своих людей обшивать нужно, особенно тех, кто только что прибыл. Пиломатериалы мы так же скупили все. Купцы знали, что мы постоянно строимся и везли этот товар. Вот только свою пилораму так толком запустить и не получалось. Уже год как мастерим, но проблема и с водяным колесом возникает и с пилами. А уже когда вроде бы запускать собрались, уехала артель, что занималась строительством и вновь затык. Дарен обещает, что в начале осени заработает. Но опять же — Дарен, которому приходится распыляться. Нет людей и деятельный кузнец вынужден вникать во все.

Главным же для меня стал прибыток у многих поселенцев. Свои немудренные товары они продавали за бесценок, но мелочь в их карманах звенеть стала. Так что открытие магазина и работа рынка может уже состоятся. Будем пробовать раз в неделю организовывать торги.

Стало известно и о продаже сельскохозяйственного инвентаря. После всех ревизий, срочно организованных, оказалось, что все косы и плуги у владельцев или на складе. И тут выползла на свет подростковая романтическая история. И опять, завязанная на семьей Дарена. У кузнеца в учениках числится смышлёный малый, которого Дарен подобрал два года назад и приставил в кузню на побегушки. Парню сейчас семнадцать лет и вымахал он на кузнечной работе и хорошем питании едва ли не ростом с самим гигантом Дареном. Зовут парня Феофаном, но все кличут Клыком. Говаривают, что он железо перекусить может. Так вот этот Феофан или Клык влюбился в дочь кузнеца, но не в Мирославу, которую побаивается, а в спокойную и домашнюю, в отличие от сестры, Милану. Девочке еще четырнадцать лет и озадачился Клык стать серьезным женихом для нее. Дарен его ценит, но за ровню не признает, а присматривает мужа для Миланы посостоятельней.

И на этом фоне решился Клык на авантюру. Из различных остатков руды, что где-то валялась, либо сам по ночам бегал на болота и собирал плохенького качества, стал лить сталь. Делал он все пока Дарена в кузни нет и остальные подмастерья ему сильно не чинили препятствий, двое работников и в долю вошли. Вот так и сладили два плуга, да десять кос, которые тишком и продали. А деньги Клык собирал и прятал в кубышке, чтобы через год набраться смелости и попроситься в зятья к учителю. Парень был уверен, что серебро размягчит сердце Дарена, и тот отдаст среднюю дочь за него.

Все это я узнал от Шиноры, который как заправский следователь провел целую, и смог выявить ОПГ во главе с Клыком. Я же не мог злиться. А, напротив, радовался — получается, есть еще один, молодой да ранний мастер, что не только сам освоил многие процессы литья и кузнечного дела, но и организовал других людей. Поэтому, когда Дарен, позванный ко мне в усадьбу, кричал об убийстве парня в особо извращенных формах, его перебила Божана.

— Дарен, ты чего лютуешь? Чадо твое не гвалтом взять думает отрок, а чин по чину. И коваль он справны, и пригож ликом. Вона яко же сладил и плуг и косы. Ты стал головую у кузне, под тобой аще мастер, дай им свои кузни, а Феофан буде тебе за сына, — спокойно рассудила Божана и Дарен не позволил себе не слушать мою жену.

— Забить Клыка не дозволю. Он потребен и мне и тебе, Дарен, ажанить али не — твоя воля. Обвенчаешь його з Миланой — дам две сотни гривен у дар Клыку, — выдал я свою волю и тут уже кузнец задумался.

Терять Клыка, который, как выяснилось, еще был и главным испытателем пушек и даже куда-то там из них попадал, командуя молодыми ребятами и пленниками при самых важных испытаниях, даже руку себе ожег. И, если окажется, что в лице Клыка, Феофаном как-то не хочется его называть, я приобрел артиллериста, то, при нужде и Дарена разведу и с женю Клыка на его жене. Вот только вслух такие изуверства говорить не стал.

Дарен был человеком мудрым и те слова, что были сказаны, обязательно примет к сведению. Вот только уймет эмоции и взвесит перспективы. Я даже немного ошибся, когда думал о дне-двух размышлениях кузнеца.

— Боярин, — Дарен степенно поклонился. — Дозволь на венчание тя позвать. Дщери мои Мирослава и Милана мужними станут. Токмо и Клыка не гоже брать у походы.

— За приглашение, спаси Бог, токмо и Клык мне буде потребен и в походах и беречь його буду якоже родного, — ответил я истинную правду. Ну нет больше никого, кто вообще умеет заряжать ту пушку, кроме Клыка и в меньшей степени меня.

Две свадьбы и в один день. Да еще и два ремесленника-олигарха родниться станут, ну, а я Клыку подсоблю серебром и назначением, чтобы не был «белой вороной» среди местной элиты. Будет главным артиллеристом испытателем и сотником, как только пройдет курс обучения в воинской школе, да подготовит, путь и пока больше на теории орудийную обслугу.