В лето 6733

Интермедия 6. Убить Корнея

В большой палате, с красивыми колонами, обшитыми шелком, с красным углом, который был украшен драгоценными камнями и где наличествовали аж пять икон, причем все они были некогда привезены из Царьграда, присутствовали тринадцать человек. Это был свет, если можно так сказать, русской аристократии. Большая часть бояр умудрялась занимать высокие должности в великом владимирском княжестве, как при Константине, так и при Юрии, находя нужные слова и подходы к правителям. Да и некоторые успели приблизиться в первые месяцы правления к Ярославу.

И вот незадача, великий князь, еще года не прокняжив и не испросив мнения знати великого княжества, затевает крутые реформы, которые коснуться и службы бояр. Служить-то они не против, но брать в свой закрытый клуб влияния на князей, никого лишнего не желают. Ярослав же создает свою команду и привечает тех бояр, которых собравшиеся считали худородными выскочками, не достойные сидеть на княжьем пиру.

— Кто он? Пошто князь його слушает? — выкрикивал один из бояр, явно «подогретый» в последнее время модным и популярным вином из лесных ягод.

Знал бы боярин, что сейчас, угощая всех дорогим сладким ягодным вином, добавил в копилку Корнея, которого так презирает, не меньше гривны серебром.

— Я уже говорил, что треба лишить живота Нечая, вон князю бает, а князь слушает. Пес тот, Корней, також от Нечая, — выкрикивал еще один боярин в узорных одеждах.

Вообще, если собрать те деньги, что пошли на одежду, украшения и посуду, что были в палате, можно содержать пять сотен ратников не менее года.

Все формирующееся общество великого княжества владимирского было озадачено слухами о введении новых налогов. Никто не знал, в чем именно заключались изменения, но всем было страшно. В традиционном обществе, где живут по законам предков, крайне резко реагируют на любые изменения. А тут ходят слухи, что прямо с бояр брать станут половину всего имущества. Вот и всполошились бояре.

— Нечая не можно живота лишать, а треба Корнея, — высказался один из приглашенных, которые до того только слушал.

Этот боярин имел свои мотивы убить именно Корнея, так как Лотарь, его сын, будучи видным сотником в свои еще малые лета, был унижен. Из-за Корнея, сотня Лотаря взбунтовалась и почти в полном составе перешла к ненавистному удачливому боярину из захолустной Унжи. Теперь Лотарь сидит дома и только уговорами отца не совершает необдуманных поступков.

Радим был зол на молодого унжанского боярина. У каждого человека есть свои слабые места, даже у самых сильных и умных. Вот таким местом для Радима был его единственный сын Лотарь. Отец гордился своим отпрыском, закрывая глаза на то, какими методами сын добивался признания. Были и подставы товарищей по оружию, и хитрость в походах с причислением всех подвигов его героической сотни себе. Для Радима маркером было то, что его сын молод, красив, уже сотник и даже был вхож в ближний круг покойного великого князя Юрия. И узнав о происшествии в Унже, когда Лотаря просто унизили, оскорбили и связали большим количеством людей, было бы меньше, то он бы всех порубил, Радим вскипел от несправедливости, допущенной в отношении его сына. Конечно же, что пусть и мудрый Радим узнал о происшествии только со слов своего сына и был не способен критично думать.

Для Радима осталось только узнать, как будет Корней возвращаться с Севера и убить в дороге. Нельзя позволять этому молодому выскочке добраться до Ярослава. На волне событий в Новгороде, великий князь будет пылинки снимать с Корнея, а тот только обкрадывать, да унижать бояр.

— Я ведаю ватагу, что убьет акаема Корнея, а вы серебра дадите. Тысячу гривен, — произнес боярин Радим, отец бывшего сотника, а сейчас главаря разбойников.