В объятьях звёзд

Глава 17

Два дня пролетают слишком медленно. Я практически не выхожу из медблока. Не хочу лишний раз сталкиваться с Асадом. Но он взял моду приносить еду в палату, и избежать совместных обедов не удаётся. Благо минтакиец больше не касается раздражающих тем и ведет себя благопристойно. Не хватает за локти, не зажимает и делится информацией о происходящей проверке на Верфи.

Сегодняшний день особо ничем не отличается. Асад опять приходит отобедать со мной. Пропускает робота с подносом еды. Но я его останавливаю и предлагаю переместиться в столовую. Хочется сменить дислокацию, проветриться, иначе совсем сойду с ума от ожидания. Макс опять не проснулся! И меня снедает тревога. Что если он никогда не очнётся?! Что если всё было напрасно?! Моя вера в лучшее тает на глазах. И Старкара нет. Не думала, что скажу это. Но я скучаю. Скучаю по бездушному репликанту, по суровому коммодору, который тоже спит, и по грубому эмиссару.

– Проверка завершена, Светлана, – тихо замечает минтакиец, пропуская первой в кабину лифта. Удивленно поднимаю глаза. – Эмиссар через пару часов вернется на линкор.

– Правда?! – не замечаю, как в груди расцветает искренняя радость и щемит сердце от ожидания скорой встречи. Мужчина кивает, пытливо осматривая меня. – Спасибо, Асад.

– Мне-то за что? – выгибает бровь этот эльф.

– За хорошую весть, – улыбаюсь совершенно искренне.

Асад громко хмыкает и понятливо кивает. Мы поднимаемся на этаж и проходим в столовую. Не сговариваясь, накрываем на стол, и впервые совместная трапеза проходит замечательно. Меня даже его холодность и высокомерие больше не раздражают.

– Не хотите прогуляться, размять ноги? – предлагает Асад.

Соглашаюсь, замечая, как удовлетворенно вспыхивают васильковые глаза. Всё-таки очень необычная раса, и очень уж он похож на эльфа. Мы поднимаемся ещё на два этажа выше и попадаем в просторную смотровую.

– Вчера заметил, вы читали законы Минтака. Решили переехать? – интересуется мужчина.

– Ещё не решила, но рассматриваю другие варианты, – пожимаю плечами. – Расскажете о подводных камнях вашей планеты?

– Я с Ахернара, но расскажу и о Минтаке, – соглашается снисходительно Асад и вправду рассказывает. Довольно интересно и увлекательно.

Время с ним пролетает быстро. Примерно через час мужчина сворачивает нашу прогулку. Ему нужно открыть ангар для подлетающих джетов и настроить курс обратно. Поблагодарив за прогулку, возвращаюсь к спящим красавцам.

Прямо на пороге медблока каменею. Макс очнулся! И выбрался из капсулы. Стоит возле коммодора. Совершенно голый. Изучает данные.

– Макс, – шепчу полузадушено.

Мужчина тут же разворачивается и теперь смотрит на меня. Его лицо расплывается из-за дурацких слёз. Вижу лишь яркие молнии в глазах, они слепят, как и говорил Старкар. Срываюсь и бегу, преодолеваю всю комнату. Но в шаге от него тушуюсь и останавливаюсь. Макс смотрит совершенно без эмоций, разве что немного удивлённо. А я хочу, чтобы он меня обнял, стиснул, навалился и говорил разные глупости, как раньше. Вот только понимаю прекрасно, как раньше не будет. Он не помнит меня. Закусываю с силой губу, не хочу плакать. Но мне чертовски больно и холодно. Тёплая мужская ладонь касается щеки, а большой палец стирает дорожку слёз. Прикрываю глаза, млея от ласки, сама прижимаюсь к ладони теснее, трусь щекой.

– Кто ты? – хрипло выдыхает он. Это его голос, его запах, его прикосновения.

– Я Света.. Лана… – сдерживая рыдания, шепчу.

– Лана, – повторяет совершенно скупо Макс и опускает руку.

– Ты меня совсем не помнишь? – с надеждой заглядываю в глаза.

– Его помню, – ткнув в Регора, отвечает он и опять отворачивается к капсуле с коммодором.

Смаргивая глупые слёзы, расправляю плечи. Главное – живой. Главное – здоровый. А воспоминания у нас будут новые! Обнимаю себя, чтобы унять нервную дрожь и немного успокоиться. Просто смотрю на затылок нового Макса и настраиваюсь на долгий разговор.

За спиной громко хлопает дверь об стену. Мы оба вздрагиваем и разворачиваемся. Сердце, пропустив удар, замирает, дыхание перехватывает. И я пригвождена к полу под перекрестными взглядами. Старкар вернулся. Блондин улыбается широко и радостно, переводит взгляд выше и быстро подходит ближе. Улыбка стекает с его красивого лица. Глаза затухают и появляется складка между бровями. Он злится, поджимает губы и сжимает кулаки.

– Макс, – то ли спрашивает, то ли просто констатирует блондин.

Всхлипнув, киваю. Дрожу, уже не сдерживаясь. Старкар грубовато перехватывает за шею и просто притягивает к себе. Не знаю, как он понял, что я нуждаюсь в этих объятиях. Может быть, прочёл мысли. Но мне и вправду нужно было его плечо. Крепкое. Сильное. Надёжное. И я льну к Старкару. Царапаю грязную форму, крепко обнимаю за торс и прячу лицо на груди. Тёплая ладонь эмиссара опускается на затылок и придавливает сильнее, пальцы зарываются в волосы.

– Не плачь, Рей ведь предупреждал, – утешает тихо мужчина. Киваю, продолжая размазывать слёзы. – Будешь плакать – усыплю.

– Ты обещал! – возмущённо отстраняюсь. Но поругаться не успеваю, капсула издаёт писк и гудит.

– Побудь с Регором, а я одену нашего новорождённого и позову врача, – улыбается гад, звонко целует в губы и отступает. – Эй, Макс, иди за мной.

Жених совершенно не смущается своей наготы. Проходит мимо меня и пропадает вслед за эмиссаром. Ещё пару минут я тупо смотрю на пустой коридор. Шумно вздохнув, разворачиваюсь и теперь смотрю на сидящего сонного Регора. Коммодор свесил ноги и чешет основаниями ладоней глаза. Он тоже голый, но, в отличие от Макса, прикрыл свой срам простыней.

– Привет. Долго я тут валялся? – хрипит брюнет, спрыгивая.

– Для меня будто вечность прошла, – улыбаюсь и подхожу ближе. – Можно я тебя обниму?

– Нужно, – усмехается Регор и сам раскрывает объятья.

Мы довольно долго стоим просто обнявшись. Но нас прерывает военврач. Смущённо отступив, позволяю Рейгхарту осмотреть пациента.

– Есть хочется, – жалуется брюнет, подтягивая сползающую простынь с бедер.

– Лана разогреет горячее и накроет на стол, пока мы с тобой пройдём стандартный осмотр, – замечает врач и хитро щурится.

Киваю и уношусь. За эти несколько дней в одиночестве привыкла, что на линкоре никого нет. А теперь до камбуза приходится буквально продираться через толпу, долго ждать подъёмника и ехать в тесноте.

Камбуз тоже гудит, словно маленький улей. Мужчины все дружелюбные, здороваются и выспрашивают, как у меня дела. Не хочется их обижать и быть грубиянкой, поэтому приходится натужно улыбаться и вести малоинформативные, ничего не значащие беседы. Зато мне помогают донести горячие блюда и напитки до пустого столика и даже подсказывают, как вызвать робота-помощника.

Примерно через сорок минут в просторную столовую заходит посвежевший коммодор. Все присутствующие военные резко перестают есть, встают, вытягиваются по стойке смирно и, только дождавшись приказа: «вольно», расслабляются. А потом эти мужчины хлопают. Громко так. Искренне здороваются, жмут руку и даже обнимают коммодора. А Регор ворчит беззлобно и пытается добраться до еды. Очень уж он есть хочет. Вижу по голодным взглядам, которые бросает брюнет на столик. Надо было выбирать место поближе к двери, а не самое дальнее. Смущённо улыбаюсь искренним мужским эмоциям. И встаю с насиженного места, когда коммодор всё-таки добирается до меня.

– Привет, – бормочу, сцепив пальцы в замок, просто на нас все смотрят, и Регор светит глазами, вместо того чтобы наброситься на почти остывшие блюда. – Нужно, наверное, разогреть их вновь.

– Не надо, – останавливает брюнет, придерживая.

Мы в людном помещении. Очень близко стоим и смотрим друг на друга Его горячие ладони на талии и молнии в тёмных глазах. Они приковывают к себе, и всё остальное отходит на второй план.

– Линкор вызывает коммодора, – щёлкает перед носом брюнета пальцами Старкар, и очарование момента рассыпается. Проморгавшись, смущённо отступаю.

– Любишь ты появляться, когда тебя не звали, – ворчит Регор.

– Если бы я не появился, когда не звали, ты бы был мёртв, – фыркает эмиссар, и мужчины искренне обнимаются.

Мне не понять их взаимоотношений. Они рычат и спорят, но вместе с тем Старкар переживал за коммодора. И сейчас оба искренне рады друг друга видеть. Оставив мужчин, занимаю свой стул и высматриваю Макса, даже шею вытягиваю. Но его нет.

– А где Макс? – спрашиваю, когда мужчины рассаживаются рядом.

– Он с Рейгхартом, проходит стандартный медосмотр, – отвечает Стар и сжимает мои пальцы.

Стараюсь не нагнетать всеобщую атмосферу радости своей постной физиономией. Они оба всё-таки очнулись. Совершенно здоровые, с хорошим аппетитом. Не унываю и улыбаюсь мужчинам. Ухаживаю за Регором, который набрасывается на блюда, словно оголодавший зверь. Старкар же опять наполняет мою тарелку горой еды. По этой чрезмерной заботе ужасно скучала. По Старкару ужасно скучала. И я даже не уверена, что смогу с ним расстаться и остаться совершенно одной.

Скрежет соседнего стула отвлекает от мыслей о неясном будущем. Поднимаю глаза, смотря на располагающегося напротив меня Асада. Мужчина хлопает по плечу Регора и улыбается. Оказывается, он умеет улыбаться. Не иронично-насмешливо, а вот так, по-доброму. На улыбке я и залипаю несколько долгих минут. Мужчины не замечают, общаются о чём-то своём. Эльф ловит мой задумчивый взгляд и выгибает бровь. Да, удивила его. За последние два с половиной дня избегала зрительного контакта.

– Я пойду, – вскакиваю, смущаясь собственных эмоций. И прежде чем меня остановят, удаляюсь.

Заглядываю в медблок, но Рейгхарт просит не мешать им. Макс внимания не обращает, лежит в аппарате, похожем на МРТ, и проходит свой осмотр. Ожидая его выхода, кружусь на этаже. И решаюсь не мучить себя. Лучше всего быть больше на людях, точнее, среди разумных. Толку от моих метаний никакого.

В кабине пилотов находится и эта троица. Похоже, мы уже отлетели подальше от Верфи и связь восстановлена. Мужчины общаются с голограммой незнакомого брюнета. Остановившись возле прохода, раздумываю, стоит ли их беспокоить. И невольно подслушиваю часть диалога.

– Арен не нашёл её. – говорит незнакомец, – нужно допросить вашу Вейлу.

– Сейчас не лучшее время, пап, – качает головой эльф.

– Это важно и не терпит отлагательств! – чеканит голограмма.

– Сад прав. Да и Лана же спрятала нейрограф в камере хранения. К чему это старой? – заступается Старкар.

– Я соврала Томе, – пищу, понимая, что случилась какая-то катастрофа. Троица вздрагивает и разворачивается. А голограмма мужчины вскидывает голову и с прищуром смотрит прямо в самую душу своими чёрными пугающими глазищами. Он даже суровее, чем кесарь. Подавив мандраж, подхожу ближе. – Здравствуйте. Я отвечу на все вопросы!

– Когда ты в последний раз видела свою соседку Зою? – спрашивает мужчина.

– В то утро, когда случился взрыв. Перед тем как поехать на встречу с Томой.

– Мы обыскали твою квартиру. Вещи эмиссара нашли в коридоре, твоих нет, – перебивает незнакомец.

– Всё-таки выбросила их, негодница, – громко хмыкает Старкар, подходя ближе.

– Да, я собрала все вещи и передала соседке. Зое. Попросила присмотреть за ними, пока я не вернусь, – киваю, опустив голову, и стараюсь не обращать внимания на эмиссара.

– И нейрограф? – цедит голограмма.

– Да. Он тоже был в наших с Максом вещах. Что с Зоей? Ей грозит опасность?! Она ни в чём не виновата! – вырвав руку из тёплых пальцев, подхожу ближе к незнакомцу.

– Зоя и вторая соседка пропали три дня назад. Женщина не пришла на свидание к Арену. И он поднял на уши весь департамент. Квартира пуста, временные документы и браслеты оставлены. Денежного оборота по счетам нет.

– Их похитили? Кто?! Тома? Она ведь в лечебнице! – восклицаю испуганно.

– Была, – мрачно выдыхает Старкар. – Мы прилетим к утру.

Голограмма кивает и отключает связь. Поворачиваюсь к троице. Опять чувствую себя виноватой. Эмиссар молчаливо обнимает, даруя своё тепло. Растирает спину и прижимается губами к виску.

– Мы найдём твоих подруг. Всё будет хорошо, – обещает холодно Асад, чем сильно удивляет меня.