В одном маленьком городе [СИ]

Степан бережно разгладил фотографию. По краям выступил клей, и он осторожно стер его припасенной заранее тряпкой. Из рамки на него смотрело строгое лицо деда. Седые волосы были аккуратно причесаны, на пиджаке приколоты награды: медаль «За боевые заслуги» и Орден Красной Звезды. Нижний край портрета обрамляла Георгиевская лента, а над верхним виднелась эмблема Бессмертного полка. Под фотографией была подпись: «Сосин Иван Сидорович, лейтенант».

Степан, преподававший в школе физкультуру, был на больничном после по-глупому полученной травмы. Нога еще побаливала. Он сделал несколько шагов, косясь на себя в зеркало — не сильно ли хромает. Парад Победы организовывали здесь, как и во всех городах страны, ежегодно, но Бессмертный полк сегодня пройдет по их улицам впервые.

Степан накинул пиджак, взял фотографию, прибитую к длинной палке, положил в карман ключи от машины и вышел.

Ирина Александровна рассеянно переключала телевизор с канала на канал. Повсюду речь шла об одном — подготовка и проведение Парада Победы. В программе передач были еще старые военные фильмы и концерт, посвященный празднику.

На кухне засвистел чайник. Она с трудом поднялась и выключила газ. Никуда она сегодня не пойдет. Парад в их городке — одно название. Школьники и учителя собирались на крохотной площади и слушали речи работников администрации, вещавших со старенькой, советской еще трибуны. Потом несколько учеников возлагали венки к Вечному огню, который зажигался специально ради этого случая, и все расходились по домам. Жила Ирина Александровна на самой окраине, автобус ходил редко и был всегда переполнен, машины она не имела, а пешком идти умаешься — четыре километра туда и четыре обратно не шутка, когда у тебя больные ноги, давление и тахикардия. Возраст, печально подумала Ирина Александровна и налила себе чаю, собираясь вернуться к телевизору.

Телефон зазвонил неожиданно. Взяв трубку, она услышала голос сестры. Фоном доносился какой-то шум, и стало понятно, что собеседница стоит на площади. Катерина жила совсем рядом с центром и старалась посещать все местные мероприятия. Они поздравили друг друга с праздником, а потом сестра принялась рассказывать, как замечательно выступила ее внучка на прошлом смотре самодеятельности. Ирина Александровна слушала вполуха, поглядывая на экран, где транслировали поздравление ветеранов.

— А ты на парад-то придешь? — неожиданно спросила сестра.

— Ну какой мне парад, Кать, — укоризненно ответила Ирина Александровна. — Мне по дому-то ходить тяжело.

— Ой, зря, — тут же возразила ей сестра. — Нельзя же сидеть сиднем дома. Сейчас, кстати, Бессмертный полк пойдет. Внучке в школе велели подготовить фотографии, и мы нашли фото отца, он на нем такой красивый… Мариночка все сделала сама, приклеила, так аккуратно у нее получилось, такая она умница… Ой, уже начинается, я побежала!

Торопливо попрощавшись, сестра дала отбой, и Ирина Александровна медленно положила трубку. Надо же, и в их городе будет проходить Бессмертный полк… Почему Катя не сказала ей раньше? Она бы придумала что-нибудь, добралась бы до центра, ну и пусть, что медленно и долго… А теперь лицо ее отца будет плыть над людьми в ряду остальных фотографий фронтовиков, а она этого даже не увидит!

Остро закололо слева. Ирина Александровна опустилась на диван и горько заплакала.

Ученики сбились в кучу. Введение школьной формы их городок миновало, и хотя все были одеты по-праздничному — белый верх, темный низ, толпа казалась разношерстной. У каждого был плакат с фотографией. Лица на фото ничего не говорили ребятам — в их классе лишь один мальчишка застал своего прадеда в живых, но помнил его очень смутно. Парни стояли чуть в стороне, из их группы периодически слышался хохот. Девчонки скучали.

— Ну когда уже пойдем-то, — проныла Инка.

Никто не ответил. Всем было жарко, неудобные плакаты оттягивали руки, хотелось домой.

— Сделали бы нормальный выходной, так нет же, — продолжила Инка ворчливо. — Полдня тут проторчим…

— Смотри-ка, — прервала ее подруга. — Степашка!

В самом деле, физрук Степан Валентинович подошел к директрисе и о чем-то с ней говорил. В руке его девочки с удивлением увидели плакат с фотографией.

— Делать что ли нечего… — протянула одна. — Он же вроде болеет!

— Симулянт, — постановила Инка и отчаянно зевнула. — Ну сколько ж можно ждать-то…

Степан не поверил своим ушам.

— Как — нельзя? — на всякий случай уточнил он.

— Степан Валентинович, у нас вообще-то регламент, — строго сказала директор. — Сначала проходят начальные классы, за ними…

— Я понимаю, — перебил он ее. — Но почему мне нельзя идти вместе со всеми? Учителя ведь тоже пойдут?

— Каждый учитель идет со своим классом, — ответила директор, повысив голос. — Поскольку вы были на больничном, мы вас в списки участников не внесли.

— Не расстраивайтесь, Степан Валентинович, — вмешалась завуч, пряча глаза. — Пройдете в следующем году…

Степан смотрел, как мимо него несут фотопортреты. Ему полагалось испытывать гордость, но он не чувствовал ничего, кроме неловкости и злости. Он развернулся и пошел к машине.

— Степан Валентинович, приветствую! — раздался на полпути знакомый голос. Он поднял глаза и увидел соседа с женой.

— Тоже в Бессмертном полку шел? — спросил сосед, указывая на плакат.

— Нет… Сказали — нельзя…

Степан смущенно улыбнулся, глядя на их вытянувшиеся лица и торопливо попрощался.

Он вернулся домой. Бесполезный дедов портрет лежал на столе. В сводке новостей показывали кадры из разных городов. Люди торжественно несли плакаты, и с каждого серьезно и немного печально смотрели на Степана участники той войны.

«Все нормально», пытался он успокоиться. Все нормально, городок небольшой, все на виду и каждый боится сделать что-то, неугодное руководству. Привыкли жить по бумажке… Нет, ничего у него не получалось. Что-то внутри исходило злобой и горечью в отчаянном вопле: «Да чем же таким, черт возьми, он мог навредить?! Что такого преступного собирался сделать? Чего так боялась эта ненормальная директриса, чего?! Что ее уволят? Лишат зарплаты? Расстреляют, в конце-то концов?!» Дойдя до этой абсурдной мысли, Степан неожиданно остановился. С экрана телевизора на него смотрели лица, сотни и тысячи лиц. Он всмотрелся внимательнее и неожиданно ему показалось, что все они чем-то похожи друг на друга и на фото, лежавшее на его столе. Через секунду он понял, почему. Это были лица людей, которые не боялись и людей, поборовших свой страх. Лица людей, одержавших победу.

Злость внезапно куда-то ушла. Степан представил себе комично-напряженные физиономии своего начальства, поднял голову, подмигнул портрету деда и захохотал.

Ирина Александровна, успокоившись, пила давно остывший чай. По телевизору показывали прохождение Бессмертного полка в разных городах страны. Люди шли нескончаемым потоком, фотографии солдат и офицеров величественно парили над толпой. Она смотрела, и знала, что ее отец был там, среди них. И разве важно, что она не видела этого лично? Женщину охватило сложное, торжественное и немного печальное чувство, которое лучше всего выражалось следующими словами: мы помним о вас.

Инка пришла домой и с облегчением сняла ненавистную белую блузку. Портрет прадеда она оставила на тумбочке у входа. Девочка принесла бутерброд и плюхнулась перед телевизором, лениво переключая каналы. Новости, парад, еще парад, «В бой идут одни «старики»… Тоска.

Неожиданно ее взгляд зацепился за колонну людей, полностью перекрывших широкую улицу столицы. Оператор снимал происходящее сверху, и насколько хватало глаз, виднелись большие черно-белые фото, плавно, как река, двигающиеся между высоких берегов многоэтажек.

Прошло несколько минут. Транслировали шествие Бессмертного полка в Санкт-Петербурге, во Владимире, в Иркутске. Инка смотрела, не отрываясь, а когда изображение вдруг начало расплываться в ее глазах, девочка часто заморгала и не сразу поняла, в чем дело.