В одну реку дважды

Глава 3 Предсказанному верить?

Если подумать, то жизнь человеческая причудливо складывается из каких-то кусочков мозаики: случайности, недоразумения, нелепые ошибки и внезапная удача – вот те камешки в трубе калейдоскопа, рисующие причудливый узор нашей жизни. Нет, наверное, есть люди, составляющие себе планы на годы вперед и свято верящие, что именно по нему у них все и складывается. Наверное. Но я точно не из их числа.

Ни в каком институте через год я не восстановилась. И не потому, что не смогла, а просто не видела большого смысла. Парижское приключение хоть и ушло на второй план, но так до конца и не покинуло мое сердце. Не знаю, чего было в нем больше, в моем сердце: обиды, разочарования или сожаления, а может, наоборот – что-то, что было в нем раньше ушло и безвозвратно. Наверное, доверие и все-таки любовь. Возможно, я просто утратила смысл. Зачем что-то делать или к чему-то стремиться, если в моей жизни никогда больше не будет мужчины, которому я отдала свое сердце, и которое он просто выкинул за ненадобностью. Вилька на это всегда делала большие глаза, с жаром уверяя, что все не так, и не стоит судить о человеке, не зная причины произошедшего. В ответ я привычно махала рукой и переводила разговор на что-то другое. Да нет, конечно, я не стала мужененавистницей, но и доверие к мужской половине утратила, казалось, навеки вечные.

Вилька получив диплом, весьма удачно устроилась личным помощником директора в одну крупную компанию. Конечно, она хотела и меня пристроить к себе в офис, но я возразила, что плохо варю кофе. На что она обиделась и целую неделю мне не звонила. А потом заявилась лично и с порога брякнула: «Ну и пусть кофе, все лучше, чем за три копейки горбатиться», – намекая на ту непонятную контору, где я усиленно портила зрение за компьютером. «Пусть три, зато честные», – ответила я, на что Вилька хлопнула дверью, а я, через минуту опомнившись, догнала ее во дворе и вскоре мы уже дружно хлюпали носами на лавочке у подъезда. Потом поднялись ко мне и стали пить кофе, поминутно прося друг у друга прощения. И простив, решили, что у каждого своя судьба и своя жизнь, и каждый идет по ней как ему удобнее: я так, а она этак, но это не мешает нам оставаться подругами.

– Ты знаешь, – сказала Вилька потом, – главное ведь получать удовольствие от того, что делаешь. Вот я варю кофе и сплю с шефом, а иногда и с разными нужными людьми, но не могу сказать, что мне это так уж противно.

– Возможно, но ведь мерзко, когда тебя используют.

– А это как посмотреть. Я так считаю, что это я их использую, а когда добьюсь чего мне надо, выброшу за ненадобностью.

– А чего ж ты хочешь? – удивилась я. Оказывается, у Вильки есть цель, подумать только!

– Денег, много денег, чтобы покинуть эту долбанную страну на фиг.

Я чуть со стула не свалилась. Вот так, так – патриотка Вилька мечтает сдернуть.

– И давно это с тобой?

– А с тобой нет? – Ответила она вопросом на вопрос и добавила: – С Парижа, конечно.

– А со мной нет. – Я помолчала, переваривая мысль, потом спросила: – Что ж ты в Париже не поехала? Ты же переписывалась с тем парнем, как его, Поль? Ведь звал?

– Звал. – Вилька вздохнула, как-то тяжко. – Звал…только… Не хочу я быть иждивенкой на шее у мужа! А так – куплю виллу на Лазурном берегу, привезу бабулю, посажу на терраске, смотри – все наше – ни от кого не зависим.

Ай да Вилька! Ай да…

– Помнится, кто-то обвинял меня в чрезмерном романтизме? Неужели это заразно? – хмыкнула я.

– Это не романтизм. Денег заработать можно? Можно. Виллу купить можно? Можно.

– Не знала, что секретарь такая денежная должность, – хмыкнула я. – Сколько ты миллионов в месяц получаешь, подскажи?

– Зришь в корень, – серьезно глянула Вилька, – я как раз в процессе разработки одного стратегического плана.

– Ты что задумала-то? Сбрендила? Голова на плечах мешает? – Я не на шутку испугалась. Шутки шутками, но я знала, если Вильке какая идея в головенку умную придет, то все…

– Ладно, не паникуй. Нет у меня никаких идей. Пока нет. Но я думаю. Как придумаю – расскажу.

Разговор этот оставил некое беспокойство в душе. Теперь переживай за нее – наделает глупостей, собирай ее потом по частям по канавам. Больше мы с ней тему морали не обсуждали, решив оставить все как есть.

К тому времени переехала я в Жорину однокомнатную квартиру, сделала там легкий косметический ремонт и пригласила Вильку на новоселье.

– Вот видишь, мужик-то классный. Квартиру не пожалел, – порадовалась за меня Вилька.

– Просто нам стало тесно. У нас же пополнение в семействе, – вздохнула я.

– Да уж, родить ребенка в сорок с лишним лет – это по нынешним временам подвиг. А ты что не рада, смотрю. Ревнуешь?

– Да нет, что ты! Я его люблю. Очень! Мне обидно, что меня как бы выселили. Так я Сашку каждый день могла видеть, а теперь ходить надо.

– Да ладно, от тебя до родителей двадцать минут пешком. Ты все же ревнуешь, – констатировала подруга с улыбкой. А у меня сюрприз. Пойдем завтра в ресторан?

– Угощаешь?

– А то!

– Ой, что-то ты финтишь, подруга. Чтоб ты в ресторан за свой счет ходила? Сомневаюсь. Опять кавалера мне подогнать хочешь? – подозрительно уставилась я на нее.

– Увидишь, – загадочно улыбнулась Вилька, – я же говорю – сюрприз.

***

Сюрприз Вильке, действительно, удался. Не успели мы расположиться за столиком в маленьком уютном ресторанчике, как увидели нечто невообразимое – по залу в умопомрачительно дорогом костюме шел Сергей Петрович собственной персоной. Выглядел он на штуку баксов, а может, и на две. И шел он явно к нам, потому что еще издали раскинул руки и осклабился голливудской улыбкой. Мы на какое-то время замерли, а потом кинулись ему на шею и загалдели.

– Ну что, девочки, как жизнь? – спросил он, оправляя помятый нами костюмчик.

– Слушай, звонил накануне, интересовался тобой, – шепнула мне Вилька, когда Сергей Петрович отвлекся беседой с официантом, – очень хотел с тобой увидеться. Вот и пригласил в ресторан.

– Да? – удивилась я, внезапным интересом бывшего препода, а с другой стороны, ностальгия, может, заела.

– Красота! – прошептала Вилька. – Упаковался наш политрук по высшему разряду. Не иначе как в олигархи вышел.

– Где трудишься? – спросил меня Сергей Петрович первым делом.

Я пожала плечами:

– Да так, ничего особенного. На телефоне сижу, с клиентами общаюсь.

– А с деньгами как?

– Мне хватает.

– О, впервые вижу человека, которому хватает. Особенно женщину.

Я не очень-то люблю эти игры, в отличие от Вильки, поэтому спросила напрямик:

– У вас ко мне дело, Сергей Петрович? Давайте уж сразу, а то все кругами ходите.

– А ты совсем не изменилась, такая же ершистая и прямая.

– Честность – лучшая политика, слыхали?

– И даже читал, – засмеялся Сергей Петрович. Больше он к этому разговору не возвращался.

Мы весело посидели, вспоминая годы учебы и нашу поездку. Политрук тоже не изменил своим привычкам, поговорить он любил по-прежнему, да и, право слово, ему было о чем рассказывать.

– Смотри не упусти свой шанс, – толкнула меня Вилька в бок, когда мы вышли в туалет попудрить носики.

– Ты о чем? – изумилась я.

– Дурочку-то не строй. Видишь, как мужика распирает, слюни аж до колен.

– Сбрендила? Он же старый. И потом, три, нет, четыре года не вспоминал, а тут вдруг объявился. Странно это все.

– Тебе ж его не варить. Он с института уволился, когда я на последнем курсе училась, и, судя по прикиду, неплохо устроился, а до тебя имеет конкретный интерес. Спать-то с ним не обязательно.

– Ну спасибо. Прямо гора с плеч.

– Ой, бестолочь, – вздохнула Вилька.

Остаток вечера прошел еще веселее. Вилька присмотрела объект достойный внимания и проводила захват противника по всем правилам стратегии и тактики, я вела умные беседы с Сергеем Петровичем и ждала развязки. (Хотя должна была бежать без оглядки, да ведь если ума нет, не купишь.) И точно, Сергей Петрович был настолько любезен, что предложил развезти нас всех по домам, прямо до подъезда, так сказать. Сначала Вильку, а потом меня. Мы мчались по городу под громкую музыку и молчали. Я просто наслаждалась быстрой ездой, а Сергей Петрович, наверное, думал, как начать разговор. Наконец, кашлянул и сказал:

– Я ведь не просто так хотел с тобой встретиться. Дело у меня к тебе есть. – Хорошо хоть учел замечание и начал без обиняков. – Директорствую я сейчас в одной компании. Довольно большая фирма и филиал вот недавно открыли в другом городе. Так что кадровый вопрос стоит остро как никогда. И вот вспомнил о тебе.

– Обо мне? – удивилась я довольно искренне. – Может, вы не знаете, но я ведь так и не доучилась. Всех моих умений – довольно бегло изъясняюсь на двух языках и все. Никакой другой пользы от меня нет и, наверное, не будет.

– А это неважно. Всему научишься. Работа не пыльная, я бы даже сказал, интересная. И с деньгами не обижу. И языки – это очень даже кстати, в перспективе как раз поездки за границу.

– За дурочку-то не держите, – засмеялась я. Мне, действительно, стало весело. – Чтоб директор, или кто вы там…генеральный, сам за сотрудниками бегал? Да вы свистните, у вас толпа перед офисом стоять будет…

– Понятно, – он помолчал. Я тоже помолчала. – Значит, думаешь, что я… – он усмехнулся, – с дурными намерениями подкатил? А у меня семья, между прочим, и дочка твоя ровесница почти. И мы ведь когда-то дружили, если я не ошибаюсь.

– Дружили, – вздохнула я виновато. – Извините. Просто неожиданно это все. Могли бы просто позвонить. Знаете, люди ведь меняются со временем, да и деньги их портят, говорят.

– Ой, портят, ты даже не представляешь насколько! Я ведь и приехал посмотреть на тебя, не изменилась ли. Время сейчас такое… думают, красивая мордаха, так и работать не надо. Сколько я их уже повыгонял, не поверишь! Устал просто. У меня сейчас сидит одна, с ногами… ни черта не делает, только ногти красит целый день да улыбается. А работать, кто будет, Пушкин?

Ну разошелся не на шутку. Я задумалась. Заманчиво, конечно. Да и Сергей Петрович не вызывал у меня неприятных ассоциаций.

– Я подумаю, – очень серьезно сказала я.

– Подумай. Ты девушка серьезная, с характером, сработаемся. Держи визитку, позвони завтра в двенадцать, если решишь. Приедешь, сама все посмотришь. Коллектив у нас хороший, тебе понравится.

Не успела я войти в квартиру, как зазвонил телефон. Конечно же, звонила Вилька.

– Ну, как все прошло?

– Отлично. Работу предложил.

– Здорово. А зарплата как?

Я сказала. Вилька присвистнула.

– Соглашайся и немедленно.

– Я думаю, – и добавила торопливо, чтобы она опять не начала меня жизни учить: – Наверное, соглашусь. Терять-то особо нечего.

– Слава богу! Первые проблески разума за столько лет. Значит, не все потеряно. Ладно, увидимся.

***

Конечно же, я согласилась. Работа, действительно, оказалась не слишком сложной. Сергей Петрович приставил ко мне молодого парнишку, обязанного ввести меня в курс дела и научить пользоваться всякой офисной техникой. Так что через какое-то время я уже лихо пользовалась ксероксом, рассылала факсы и печатала на компьютере со скоростью пулемета, освоив слепой метод печати. Не все, конечно, получалось гладко с первого раза, но Сергей Петрович ошибок как будто и не видел, а успехи неизменно отмечал и ставил в пример другим сотрудникам, что, думаю, не прибавило ко мне любви с их стороны. Но я не очень переживала по этому поводу, сохраняя со всеми ровные отношения и не обращая внимания на косые взгляды.

С первой же зарплаты я купила себе новый диван, о котором давно мечтала. Теперь уже я предлагала Вильке перебраться ко мне на работу, но та отказалась. К тому времени она уже прибрала к рукам своего шефа, «большого любителя кофе», и стала, как сама говорила, «серым кардиналом».

– Кофе уже, значит, не варишь? – поинтересовалась я как-то.

– Нет, – она блаженно потянулась на моем новеньком диванчике. – Для кофе другую взяли, с мозгами пожиже, ногами подлиннее. Сама выбирала. – Вилька вытянула свои отнюдь не короткие ножки.

– Не боишься конкуренции? – засомневалась я.

Вилька засмеялась от души:

– Не боюсь. Он у меня уже ученый. Поначалу ему там в голову что-то стукнуло – вообразил себя мачо. А я что, я ничего. Скромненько так в сторону отошла. Он объект новой страсти в охапку и на курорт модный поволок. А я ему и билетики, и отельчик супер-пупер, и номер для новобрачных –тридцать три удовольствия, не отказывай себе маленький ни в чем. Уехал, сказал на две недели, вернулся через пять дней. Чуть живой. Плакался потом. В душе-то он, может, и мачо, а как дело до тела, то, увы… Трудно ему в кровати скакать целыми днями. А девушка-то от большого ума решила, что чем дольше она его в постели продержит, тем больше он ее оценит. Оценил. «Видеть ее не могу», – кричал. Так что я вне конкуренции. Меня теперь берегут, холят и лелеют. Ну а ты как? Никто на твою нравственность не покушается?

– Нет, даже странно. Мужиков кругом море, а я как прозрачная, мимо меня как мимо пустого места.

– Ну, так ты же, как всегда, морду кирпичом, кто ж к тебе сунется.

– Да я бы не сказала.

Иногда мне даже казалось, что Сергей Петрович проявляет странную заботу о моем моральном облике. Мужского населения в офисе имелось в избытке, и то и дело вспыхивали бурные романы. На этом фоне мое одиночество выглядело довольно странным. Нет, первые дни наши мужчины прямо в очередь стояли, наперебой предлагая свою помощь. Но через неделю, как отрезало. Максимум, что они себе позволяли, это улыбку и неизменно вежливое: «Как дела?» Многочисленные посетители, партнеры по бизнесу и прочие особи в брюках, увидев меня за компьютером в приемной директора, расплывались в улыбке, целовали ручки и интересовались, что я делаю вечером, а, выйдя из директорского кабинета, проносились мимо меня со свистом, забывая даже попрощаться.

– Действительно, странно, – протянула Вилька, выслушав мой рассказ. – Твой политрук прямо собака на сене – и сам не ам, и другим не дам.

– Может, оно и к лучшему, – пожала я плечами. – Насмотрелась я на служебные романы. Вот уж, поистине, где живешь и где работаешь…

– Лирика это все и догмы. Вот я, например…

– Да ты, вообще, уникум!

– У меня наследственность хорошая, – засмеялась Вилька и брякнула совсем не в тему: – Надо машину менять, что-то моя лоханка совсем не едет. Тут у нее зазвонил телефон, и она с ходу начала орать в трубку: «Ах, тебе наших финских партнеров в аэропорту встретить? А на чем спрашивается? На той развалюхе, на которой я езжу? Да они со смеху лопнут!» – Все, – сказала она, выключая телефон, – сказал, купит мне ландо завтра же. Испугался, однако. Давай хоть кофе напьемся, а то мне сейчас еще этих финнов до вечера развлекать на голодный желудок.

Мы выпили кофе, и Вилька отбыла, строго наказав мне на прощание попросить прибавку к жалованию: «А не то так и просидишь на пятистах баксах до пенсии, а сейчас время такое, обязательно надо на черный день откладывать». Я клятвенно заверила ее, что так и поступлю, радуясь, что Вилька вроде перестала мечтать о немедленном обогащении, во всяком случае, не строила больше безумных планов.

Ничего я, конечно, не попросила. Просто однажды, Сергей Петрович вызвал в кабинет и сказал примерно следующее:

– Мне нравится, как ты работаешь. Я бы хотел повысить тебе оклад, но, чтобы не было ненужных разговоров, поменяем тебе должность. Переведем тебя в секретари-референты. Я там приказ написал. Возражений нет, я надеюсь?

Какая разница между секретарем и секретарем-референтом понятия не имею, но вот разница между пятью сотнями долларов и семью и ежу понятна, как говорит Вилька. Поэтому я энергично закивала, что, мол, возражений нет, и уже хотела выйти, как он добавил:

– Я там тебе премию выписал в размере месячного оклада, за хорошую работу. Купи себе что-нибудь стильное. К нам скоро зарубежные гости приедут, а ты у нас как-никак лицо фирмы.

За что на меня сыплются такие блага, я решительно не понимала, и с ужасом думала, что подарки судьбы, как правило, сменяются черной полосой.

– Ерунда, – успокаивала меня Вилька, выбирая мне в модном бутике нечто стильное, как велел шеф. Знаешь анекдот? Мужик все ждал, когда черная полоса закончится, а оказалось, что это была белая. Считай, что это черная полоса, дальше будет белая.

– Куда уж белее. В должности повысили, денег кучу положили. Что дальше? Машину мне дадут и квартиру в придачу?

– Посмотрим. Гляди, костюмчик клевый, примерь-ка.

Этот разговор я вспомнила и чуть дико не заржала, когда через какое-то время Сергей Петрович опять вызвал меня и спросил:

– А права у тебя есть?

– Только на мотоцикл, – я улыбнулась.

Сергей Петрович тоже заулыбался:

– Да, хороший был спектакль. Эх, было время, да. Так вот – надо бы тебе права получить. Машин у нас много, а вот водителей не хватает. А по работе иногда придется и самой ездить. Выделю тебе машину.

– Так точно! – щелкнула я каблуками, козырнула и вышла, печатая шаг. Надеюсь, Сергей Петрович оценил мою строевую подготовку.

Права я получила и теперь раскатывала на служебном «Фольксвагене». В общем, все в моей жизни как-то само собой устраивалось все лучше и лучше. Работа нравилась, с шефом ладила, зарплаты хватало. В семье тоже все было нормально. Сашка рос смышленым. Мне нравилось с ним возиться, и я с удовольствием оставалась в няньках, когда маме с Жорой надо было куда отъехать по делам или просто поразвлечься. Не так давно Жора купил себе новую машину, а свою «Ауди» подарил мне.

Иногда начинало казаться, что все мои желания исполняются, стоит только подумать о них. Личная жизнь тоже не стояла на месте. Имидж, созданный Вилькиными усилиями, оказался на редкость удачным. Так что я пользовалась неизменным успехом у мужчин. И не скажу, что мне это не нравилось, напротив, тратила немало сил и денег на поддержание своего образа, чем очень радовала подругу. Правда, все мои романы были скоротечны и не приносили никакого морального удовлетворения. Как-то я совершенно не умела строить отношения с мужчинами. Мне очень быстро надоедало сюсюкаться и потакать их слабостям. А если уж мужчина имел такую глупость, как разговаривать со мной покровительственным тоном, показывая, что он тут главный, а я так – глупый пучок перьев, то отношения могли закончиться, и не начавшись.

«И так тебе не хорошо, и так плохо, – не понимала меня Вилька, – расслабься и получай удовольствие. Все они идиоты – так пользуйся». Но так или иначе, жизнь текла своим чередом. Я уже не знала, чего бы мне еще такого у нее попросить. Как вдруг однажды шеф заявился в офис мрачнее тучи:

– Миронова, зайди ко мне.

– Что случилось, Сергей Петрович?

– У нас проблема, – мрачно заявил он, тяжко вздыхая. – Марина заболела. (Марина – наш финдиректор). Я сам поехать не могу. Другие тоже отказываются, у всех дети, собаки, рыбки… черт бы их побрал!

– Да куда поехать-то, Сергей Петрович? – не поняла я.

– Куда, куда… в Индию, – буркнул он.

– Что, правда? – не поверила я.

– Ну, ты же знаешь, что мы с индийской фармацевтической компанией договор подписали. Марина должна была им документы отвезти, и от них тоже пакет привезти. А теперь, видите ли, у нее аллергия на что-то там… Можно, конечно, почтой отправить, службой доставки, но с индусами надо лично общаться, это такой народ… я в прошлый раз месяц ждал договор, а они его просто забыли отправить. А ты все-таки по-английски говоришь. Понимаешь?

– Понимаю, – кивнула я. – Это, значит, вы меня хотите отправить, так, что ли?

– Умная, ты, Миронова, – усмехнулся начальник. – Только не говори, что у тебя тоже собаку не с кем оставить, не то я завою…

– Да вы что, – всплеснула я руками, – я согласна не только в Индию, но даже, к примеру, в Папуа-Новую Гвинею поехать.

– Что, правда?

– Ага, – закивала я.

– Ну и отлично, – облегченно вздохнул шеф. – Полетишь чартерным рейсом, не бизнес-класс, конечно, но зато гостиница приличная. Отдашь документы, получишь от них подписанные. Но смотри, их там надо тюкать постоянно, а то не пошевелятся. Обратно через три дня. Командировочные тебе завтра Валентина Алексеевна выдаст. Паспорт ей завтра заграничный не забудь принести. И с богом!

***

Самолет опустился на землю, и я сразу попала в лето. В России шла середина ноября, а здесь: «Двадцать пять градусов за бортом», – объявила стюардесса. Мы вышли из салона, держа в руках пальто и дубленки.

Да, Дели – город контрастов. В автобусе, по дороге с аэропорта, я с любопытством вертела головой по сторонам. Вот за высоким кирпичным забором виднеется чудесный сад, а в глубине можно разглядеть белоснежный дом не дом – дворец. Возле ворот охрана в униформе, беретах и белых перчатках, с ружьями на плече, а метрах в десяти от ворот к стене прилепился шалашик из веток и пальмовых листьев, вокруг которого штук двадцать грязных оборванных людей варят пищу на костре. А вот вполне приличный индиец, в костюме, галстуке и с дипломатом, подошел к стене забора, поставил чемоданчик на землю, повернулся спиной и… стал расстегивать ширинку. Я отвернулась, смущенно хихикая.

– Вы еще их туалетов не видели – так сложено что-то из кирпичиков буквой «П», спереди и с боков не видно и хорошо, – шепнула сидевшая рядом женщина.

Гостиница, действительно, оказалась приличной. Даже слишком. На входе гостей встречал бородатый швейцар в форме с галунами и тюрбане с пышным пером. В холле по стене струился настоящий водопад и падал в мраморную чашу. А замысловатый узор из цветов на мозаичном полу навевал мысли, что, наверное, в нашем офисе что-то напутали и случайно определили меня не в тот отель. Но, как бы то ни было, меня заселили в уютный номер с балконом, с которого открывался чудесный вид на внутренний двор с бассейном и солярием. «Я люблю тебя, Индия, – воскликнула я и с разбегу плюхнулась на широкую кровать, усыпанную розовыми лепестками.

Времени на выполнение дела было не так много, поэтому минут через десять я уже ехала по адресу той конторы, куда надо было отвезти пакет документов, на тук-туке, смешном мотороллере с кабинкой. Темнолицый моторикша виртуозно лавировал среди потоков транспорта, то громко выкрикивая что-то другим водителям, то принимаясь напевать что-то. Периодически он показывал мне пальцем куда-то в сторону тротуара и скороговоркой произносил по-английски:

– Золото, серебро, мохер, скидки.

Я качала головой и строго отвечала:

– Ноу.

Водитель бил себя рукой по коленке, но через пару минут снова твердил мантру:

– Золото, серебро, мохер, скидки.

Все же ему удалось доставить меня до офиса компании. Я провела там часа два, выпив бессчетное количество чая, в итоге отдав документы именно тому, кому они были предназначены, что оказалось непросто.

– У нас зима, холодно, – извиняющим тоном говорила мне девушка в голубом сари. – Мы мерзнем и очень медленно работаем. Вы приходите завтра.

– Ага, – кивала я, обмахиваясь папкой с документами. Мне было жарко, под мышками белой футболки расплылись темные круги, мокрые волосы липли ко лбу, хотелось скорее залезть в холодный душ. – Все-таки я дождусь мистера Чапту. Позвоните ему еще раз, напомните, что его тут ждет человек из России.

Наверное, девушка все же смогла убедить Чапту приехать. Я сдала документы, заверила, что завтра, непременно завтра, приеду за ними снова и вышла наружу.

Мой рикша ждал меня у входа, радостно улыбаясь. «Золото, мохер, скидки, – повторял он привычную мантру, и я сдалась. Ликующий индус вскочил на сиденье мотороллера, словно ковбой на мустанга. –Мадам, Красный форт, золото, скидки!»

Из его воплей я поняла, что сейчас он отвезет меня в сказочное место Красный Форт, где ждут меня невероятные богатства и волшебные скидки, потому что он, Шави, приведет меня к своему лучшему другу, который продаст мне килограмм золота по цене связки бананов.

Красный Форт, действительно, оказался красным, из красного кирпича, то есть. Величественное сооружение, окруженное массивной зубчатой стеной. Внутри, под сводами галереи, располагалось множество ювелирных лавочек. Чего там только не было! От блеска рябило в глазах. Вообще-то, я достаточно равнодушна к драгметаллам, но от этого великолепия и у меня дух захватило. Я почувствовала приближение золотой, серебряной, рубиновой, изумрудной и прочих лихорадок. Захотелось скупить все сразу и обвешаться наподобие Новогодней елки. Как зачарованная ходила я за своим импровизированным гидом Шави от прилавка к прилавку, рассматривая россыпь колечек, цепочек, сережек. Цены, действительно, были недорогими, да к тому же, думаю, еще и завышенными, в расчете на торг.

Выбрав, наконец, для Вильки серебряные серьги с синими камнями, я вышла из лавки проветриться. По галерее толпой ходили туристы и прочий люд. Прошла вереница школьников, одетых в одинаковые костюмчики и платьица. У некоторых мальчиков головы были повязаны платочками, которые заканчивались круглой шишечкой на лбу. Я удивленно проводила их глазами. Мой провожатый Шави указал на свой тюрбан и гордо сказал: «Сикх». Я кивнула и посмотрела вслед школьникам. Давно ли и я также парами шла в первый класс, а теперь вот… Как быстро бежит время.

В толпе показался весьма интересный субъект. Старик с длиной седой бородой в белом одеянии и чалме неторопливо шел от одного магазина к другому. Владельцы лавок и продавцы, сидящие на табуретках перед входом, вскакивали и, о чем-то вежливо переговорив со стариком, давали ему деньги или предлагали зайти внутрь, прикладывая руку к сердцу и, вообще, выказывали всяческое уважение. Нищих в Индии, как я уже заметила, было не счесть. Правда, этот старик к туристам не приставал, он неторопливо обходил магазины, владельцы которых почтительно кланялись ему на прощание.

Подошел он и к нашей лавочке. Хозяин, выкладывавший перед очередными покупателями коробочки с украшениями, кивнул продавцу, тут же сменившему его на посту, а сам вышел на улицу и вступил в беседу со стариком, предложив тому сесть. Потом крикнул что-то вглубь магазина и через минуту появился его помощник со стаканом чая в руках. Старик присел на стул, подвинутый ему, и неторопливо стал пить ароматный напиток. Все это время я стояла рядом и таращилась на эту сцену. Тут хозяин заметил меня и, решив, что мой потенциал, как покупателя, еще не исчерпан, указал мне на другой стул. Через минуту и я сидела почти напротив старика и прихлебывала яблочный чай из смешного грушевидного стаканчика. Он пил и, казалось, пристально разглядывал меня. Так пристально, что я задергалась и решила, что пора уносить ноги.

–Ты говоришь по-английски? – спросил вдруг старик. От неожиданности я растерялась и только кивнула. Старик отставил чашку, взял мою руку, внимательно осмотрел ее, потом взялся за другую, покачал головой и сказал: – Смерть ходит вокруг тебя. – Меня ощутимо передернуло, а он продолжал: – Ты ищешь любовь. И ты ее найдешь. Она тоже ищет тебя.

Я улыбнулась. Все гадалки и гадатели в мире говорят примерно одно и то же. Что ж, дам немного денег: мне не жалко, а ему приятно. Этот бродячий маг, или дервиш, или кто он там, был колоритный, и я спросила для поддержания беседы:

– Когда же это случится?

Старик все не отпускал мою руку, что-то там высматривая:

– Он рядом, совсем рядом.

– Кто? – тупо спросила я.

– Мужчина из другой страны, но вы не можете встретиться. Пока нет. Не сейчас. – Тут я закусила губу. – Смерть ходит вокруг тебя. Несколько раз она будет совсем близко, но все будет хорошо. Ты умрешь в восемьдесят восемь лет.

Ну, слава богу, не так все и плохо. Я улыбнулась, пытаясь перевести все в шутку.

– Восемьдесят восемь – это много, можно и поменьше.

– Восемьдесят восемь, – повторил он, – тебе нужен защитник, – покопался в недрах своего одеяния и достал какую-то штуку. – Твой знак рыба, – его палец ткнулся мне в грудь. Я закивала головой, чувствуя, как леденеет в затылке. – Возьми это. – Предмет оказался акульим зубом. – Акула, – подтвердил старик, – повесь на шею и носи, – он поднялся.

Я достала из кармана десять долларов. Индус отрицательно покачал головой. Тогда я вытащила рупии и протянула их старику. Двумя пальцами, тот вытащил одну бумажку, приложил руку ко лбу, я сделала то же самое. Потом он повернулся к хозяину магазина, что-то сказал ему, махнул на него и в сторону лавки метелкой и пошел восвояси. Обернулся ко мне и, показав на шею, повторил:

– Надень это.

Я смотрела ему вслед, держа на ладони белый зуб.

Хозяин подошел и, указывая на удаляющегося предсказателя пальцем, сказал:

– Святой. Очень хороший. Надо носить, – и повел меня в лавку: – Я могу сделать оправу. Золото, серебро?

– Серебро, – ответила я.

– Полчаса, – сказал он, указывая на часы.

Через тридцать минут у меня на груди висел акулий зуб в серебряной оправе. Шави настойчиво звал продолжить осмотр лавок, но я решительно двинулась к выходу, и он покорно повез меня в отель. Всю дорогу я мрачно смотрела в пол, сжимая в руках амулет. Мне было страшно.

В гостинице я первым делом скинула пропотевшую футболку и поплелась в душ. Сосущее тревожное чувство где-то за грудиной не давал покоя. Хотелось то ли плакать, то ли умереть.

***

Зеленоватая вода в прямоугольной чаше бассейна была неподвижна словно затянутая пленкой. Я встала на край бортика, оттолкнулась и головой вниз вошла в прохладную воду, проплыла под водой до противоположного бортика, развернулась и пошла кролем.

– Отлично плаваешь, – раздался одобрительный голос, когда я, отдуваясь и вытряхивая воду из уха, вылезла из воды. В шезлонге с банкой пива сидел загорелый парень лет тридцати. Когда я пришла, бассейн был пуст, а тут принесла его нелегкая. Я промолчала, усиленно тряся головой. – Ты попрыгай, – посоветовал он. А что еще оставалось? Я попрыгала. Это сработало, как всегда. –Хочешь? – он протянул банку с пивом. Я отрицательно помотала головой. – Бой, – позвал он парня, который выдавал полотенца, – сока для мадам. Соку-то выпьешь? – Я завернулась в полотенце и уселась в шезлонг. – Командировка? – прозорливо спросил парень.

– Тебе бы в бродячие дервиши податься, – подала я, наконец, голос.

– О, а я уж думал, ты немая. Сергей, – и он протянул руку. – Будем знакомы. А что уже столкнулась с местными пророками? Я тут всякого навидался. Делхи – дом родной. Лет десять сюда езжу. Это сейчас здесь двадцать пять градусов, а летом, знаешь, сколько? Жили как-то отеле без кондишена, один вентилятор под потолком. Вот в мокрую простыню завернешься и под него, а иначе – смерть.

Сергей болтал, прихлебывая пиво, и я потихоньку расслабилась. Ну что такого особенного сказал старик? Да ничего конкретного, обычный набор слов, рассчитанный на впечатлительных туристов. То, что он невольно попал в точку просто совпадение. Совпадение. Я решительно встала.

– Пойду, что-то есть захотелось, – и тут же спохватилась, мысленно, увидев, как Вилька показывает мне большой палец: «Молодец!». Видит бог, я этого не хотела, я просто сказала правду.

– А где ты обедаешь? – невинно поинтересовался Сергей.

Я пожала плечами.

– Не знаю. Я думала чипсов каких-нибудь купить, а то меня тут запугали чумой да холерой.

– Надо знать, где обедать, я же живой и здоровый. Давай через двадцать минут в холле. Покажу классное место.

Я посмотрела на парня. Обаятельный, но блондин, а я их терпеть не могу, ну и хорошо, значит, никаких скоротечных романов не предвидится.

И мы поехали обедать. По правде говоря, заведение доверия не вызывало, но Сергей решительно повел меня внутрь, показал на прилавок, где в больших лотках лежала всякая всячина. Я развела руками: «На твой вкус, только не сильно перченное». Мы уселись за деревянный столик на улице.

– А кофе здесь варят?

– Еще какой! Лучше ты не пила нигде.

– Ну тогда мне еще и кофе.

– Сейчас или потом?

– И сейчас и потом.

– Лады.

Мы пили вкуснейший кофе в мире, не считая, конечно… ну да бог с ним, курили и трепались о жизни. Сергей рассказывал про свои индийские приключения, а я смотрела вдаль и улыбалась. Боже, как хорошо! Тут мое внимание привлек мотоцикл, проезжающий по улице. Я никак не могла привыкнуть к левостороннему движению. Проводив его взглядом, глаза остановились на белой машине, припаркованной метрах в ста от нас. А возле нее стоял мужчина, лицо его было скрыто темными очками, но… Секунду мы смотрели прямо друг на друга, потом он открыл дверцу, сел в машину, снял очки и еще раз посмотрел в мою сторону. Мотор заурчал, и машина скрылась из виду. Кажется, я закричала и вскочила, или это мне только показалось. Очнулась я оттого, что Сергей дергал меня за руку:

– Что с тобой?

Я села на место. Губы дрожали и руки тоже.

– Ты как привидение увидела.

– Почти. Что-то показалось такое.

– Это от жары. Бывает с непривычки.

Дальше мы ели почти молча. Отвечала я в невпопад и даже позволила Сергею заплатить за меня.

В гостинице поблагодарила и ушла в свой номер, выслушав предварительно совет положить мокрое полотенце на голову. Что я и сделала. Лежала как дура, с холодной тряпкой на голове, и рыдала. Я все вспоминала этот момент: вот он снимает очки, одно мгновение я вижу его лицо. «Там было слишком далеко, тебе показалось, – уверяла я себя и тут же возражала: Нет, это был он, я чувствую». Старик же сказал, что тот, кого я люблю рядом, и вот я его вижу. А я люблю? Все еще люблю? Я резко села. Радость нахлынула внезапно, безо всякой причины, стало хорошо и спокойно.

Настроение не смог испортить даже Сергей. Вечером он предложил посидеть в баре, и я, сама не знаю зачем, рассказала про амулет. Сергей закатил глаза.

– Развели тебя, как пацанку, ей-богу. Тут такие асы ходят…Идешь по улице, один тебе грязь кинет на ботинки незаметно, а другой уже со щеткой тут как тут: «Мистер, давай почищу – пять рупий».

Я нахмурилась, но ведь доллары он не взял, а мог бы.

– А сколько ты за оправу выложила? Вот! Хозяин ему потом комиссионные отстегнет.

Но я не согласилась с этим. Старик ни с кем, кроме меня из туристов, не говорил. Но Сергей больше не стал надо мной смеяться, а предложил проехаться на экскурсию в одно очень интересное место. На следующий день я снова терпеливо просидела в офисе мистера Чапты полдня, но добилась выдачи нужных мне документов. А после Сергей привез меня в старую мечеть, где во дворе стояла огромная железная колонна.

– Загадка древней цивилизации. Если обнять ее руками – двести лет жизни гарантировано.

Конечно же, мне захотелось прожить двести лет, и я полезла обнимать колонну. Обнимать ее надо было не просто так, а непременно стоя спиной, и с помощью Сереги и веселых индийцев, дежуривших здесь как раз для такого случая, мне это удалось.

– Гарантированное бессмертие за какие-то две рупии, – сказал Серега. – Красота!

Тут я решила подстраховаться и полезла к колонне еще раз, закрепить, так сказать, результат.

– Ну что, обмоем бессмертие? – спросил Сергей по дороге домой. Я кивнула, и тут он меня обнял, а я не стала сопротивляться. Мне было хорошо.