В оковах Судьбы I

Глава 1 Неожиданное возвращение

Первым, что я ощутил, выныривая из темноты забвения, была боль. Именно она помогла мне осознать собственное пробуждение и изменение обстановки. Прежде боль была иной, но в чем заключалась разница понять и вспомнить не удавалось.

Боль обжигающим пламенем охватила всё тело, мешая сделать вдох и пошевелить едва начавшими ощущаться руками и ногами, а веки категорически не хотели подниматься, став невероятно тяжелыми. При этом казалось, что рот, нос, а затем и горло заполнены смутно знакомой солоноватой, отдающей металлом, жидкостью…

«Кровь! — пришла мысль, прорвавшись через пелену боли, — Да сколько можно?»

Усилием воли, ставшим уже привычным после общения с Вишейтом, загнав боль на задворки сознания, я зачерпнул её внутри себя, а затем использовал, чтобы исцелить собственное тело. Почти сразу же вернулись слух, обоняние и осязание, а по ушам ударил явно детский визг. В теле словно бы что-то хрустело, вставая на место.

В идеале, мне столило бы попытаться укрыться от опасности и окончательно разобраться с собственными травмами… Увы, но окружающая обстановка к важным вещам не располагала. Об этом намекали как звуки, неожиданно болезенно бьющие по сознанию, так и запахи.

Открыв глаза, я увидел картину самого обычного туалета, присущего слаборазвитым мирам, неожиданно попавшим в зону интересов то ли Республики, то ли крупных корпораций. Более-менее цивилизованные раковины и краны, оказавшиеся в помещении из камня… Впрочем, пролетевшие в нескольких дюймах над моим лицом обломки, заставили отложить вдумчивый анализ ситуации в сторону.

«Где я? — мелькнула новая мысль, но громкий рёв отодвинул размышления на эту тему в сторону, — Ну почему я всегда просыпаюсь либо от крушения корабля, либо от чьей-то атаки?»

Сумев перевернуться со спины на живот, я выплюнул кровь, что заполняла рот и мешала вздохнуть. Видимо, темное исцеление устранило травму легких и, судя по всему, ребер. Но… На травмы от светового меча, Силовых Техник или бластеров моё недавнее состояние не походило в принципе.

«Кто враг? И где он?» — ещё не освободившийся от странного вязкого тумана разум с трудом анализировал увиденное.

А действовать стоило быстро. Вполне возможно, тот, кто едва не убил меня, где-то рядом и способен таки добиться результата в своём стремлении отправить меня в Силу.

Заставив себя сконцентрироваться на собственных ощущениях, я смог понять, что позади меня двое одаренных, но ни агрессии, ни жажды убийства от них не исходило.

«Это не они! Враг — кто-то другой!» — прорвался через туман, затрудняющий мышление, результат быстрого анализа обнаруженных разумных.

— Potter! — раздался мужской голос со стороны обнаружившихся одаренных, но оборачиваться я не стал.

Именно в этот момент мне удалось увидеть врага. Ни кем иным не могло быть существо неопределенной расовой принадлежности, одетое лишь в бедренную повязку из грубо выделанной шкуры да размахивающее громадной деревянной дубиной. Учитывая ситуацию в целом и моё состояние в момент пробуждения, сомневаться в авторстве травм не приходилось. К тому же, иных кандидатов на роль противника, кроме серокожего гиганта, громящего помещение, попросту не было. Ну не могла девочка, судорожно ползающая между унитазов и не затыкаясь орущая, так серьёзно мне навредить…

Искать меч или бластер времени не было. Ко всему прочему, мнее даже не удалось понять были ли они со мной в момент нападения. Да и саму схватку, что едва не стала для меня последней, не получалось вспомнить. Потому я предпочел действовать через Силу. Привычно вытянув руки, я не ощутил никакого тока. Силы вокруг не было. Словно бы меня от неё отрезали.

«Но темное исцеление же сработало! — мгновенно пришло осознание, прорвавшееся через всё тот же вязкий туман, мешающий думать, — Значит, работаем через внутренние ресурсы!»

Привычно накрутив себя, распаляя гнев, я дал волю чувствам и ударил по гиганту. Увы, но молнии силы, фиолетовыми жгутами разошедшиеся по туше существа, особо вреда ему не причинили, лишь оставив черные пятна на серой коже, да редкие волдыри. Зато оно отвлеклось от ребенка, повернувшись ко мне с явно озадаченным выражением морды лица. Видимо, он считал меня уже убитым…

Скорость у твари, к слову, была не самой маленькой. Несмотря на свой размер, мой противник двигался достаточно проворно, из-за чего мне пришлось использовать Темную Сторону, дабы укрепить тело и увеличить собственную скорость. Учитывая же недавнее его состояние…

Боль, едва отпустившая моё многострадальное тело, вновь напомнила о себе диким жжением, охватившим мышцы, легкие и суставы рук. Судя по всему, потом будут серьёзные проблемы. Впрочем, до этого самого «потом» ещё надо дожить.

Едва сумев увернуться от громадной дубины, просвистевшей в каких-то миллиметрах от моей головы, я понял ещё одну вещь — со мной что-то не так. Тело действует и двигается неправильно, непривычно. Да и предметы вокруг слишком большие…

Размышлять над этой странностью было совершенно некогда. Вновь летящая в меня дубина заставила ещё больше накачать тело Темной Стороной, а затем подпрыгнуть, придав себе дополнительного ускорения всё той же техникой Силы. При этом на плечи навалилась жуткая слабость, а в глазах потемнело. Если бы не многолетний опыт боев, а затем и вынужденное общение с Вишейтом, то… Ничего хорошего.

По сути, я сейчас действую исключительно на боли, что ещё жжет моё тело, накачанных мною же ярости и гневе… И никакой Силы внешнего мира.

Прыжок оказался удачным. Я «приземлился» точно на лицо моего врага и, пальцами ткнув ему в глаз, ещё раз ударил Молниями Силы. Всё, что успел сделать гигант — взвыть. После чего его голова попросту лопнула, окатив меня смесью крови, мозгов и кусков черепа. Затем туша рухнула на пол, придавив меня.

— Harry! You are alive? I…

Едва дыша, я вновь увидел потолок помещения, но почти сразу его загородило заплацанное лицо девочки. Сознание отметило, что она вцепилась в мою одежду и пытается вытащить меня из под туши убитой твари.

«На каком языке она говорит? — появилась запоздалая мысль, — И кто такой Вишейт? Кто я такой?»

Почти сразу ярость внутри меня погасла, а давящая на плечи тяжесть переборола боль, гася сознание…

— Что это было? — тихо спросил Снейп, глядя на то, как Грейнджер пытается вытащить Поттера из-под обезглавленной туши тролля.

Первокусница, не прекращая рыдать и кричать, вцепилась в мантию мальчика, словно бы забыв о том, что успел освоить заклинание телекинеза, пусть и весьма скромно. Брошенный профессором взгляд по сторонам, мгновенно зацепился за палочки Поттера и Грейнджер.

«Шок? — мысленно нахмурился Северус, — Или…»

Взгляд Снейпа метался между девочкой, Поттером, обезглавленным троллем и лежащими на полу палочками первокурсников. Тренировнный разум преподавателя, имеющего за своей спиной весьма бурное прошлое и еще более мрачное настоящее, пытался воспринять произощедшее. Однако, вот так сразу, сформировать для себя внытное объяснение увиденномы не получалось.

Мужчина не торопился помогать мальчику, словно бы опасаясь первокурсника. Впрочем, воспоминание о том, как на его глазах мертвый ребенок неожиданно зашевелился, развороченная грудная клетка начала с невероятной скоростью возвращаться в нормальный здоровый вид, а сам Поттер с пожелтевшими радужками глаз, не дожидаясь завершения сего процесса, перевернулся со спины на живот и, вытянув руки в сторону Тролля запустил в того с пальцев целый сноп фиолетовых молний, ещё долго будет преследовать зельевара в кошмарах. Не такое он ожидал увидеть…

— Кхм… Надо ему помочь, — прокашлялась и неуверенно произнесла МакГоннагалл.

Сама декан Гриффиндора не торопилась подходить к своим же студентам. Фигура женщины была напряжена, а в голосе чувствовалась опаска. Покосившись на коллегу, декан Слизерина лишь покачал головой, увидев как побелели пальцы, сжимающие палочку-проводник. МакГоннагалл нервничала, но была готова к неожиданностям и возможной схватке.

— Думаю, не всё так плохо, — произнёс Дамблдор, вошедший следом за ними, — Для начала… Somne.

Короткое заклинание отправило Гермиону в Царство Морфея, а сам директор Хогвартса подошел к троллю и Поттеру. Взмахнув палочкой, он отшвырнул обезглавленную тушу в сторону и склонился над мальчиком, проведя над ним засветившейся рукой.

Северус и Минерва, так и не рискнувшие подойти к ребенку, напряженно наблюдали за действиями Альбуса, готовые к любому развитию ситуации. И если Снейп имел боевой опыт, полученный в годы гражданской войны, то МакГоннагалл, в силу своего возраста и проблем в период развития и стабилизации своих магических способностей, обзавелась массой привычек, позволяющих если не победить в столкновении с сильным врагом, то уж точно суметь сбежать.

— Это Гарри, — спустя несколько минут хмыкнул Альбус, изучив ауру, ядро Дара, астральное и ментальное тела ребенка, — Он, почему-то изменился, словно бы его сила потемнела, но… Определенно, это Поттер. Детальнее мы сможем узнать после проверки его крови.

МакГоннагалл облегченно вздохнула, но расслабляться не спешила. Интуиция анимага и мастера боевой трансфигурации, ритуалистики и магии крови всё ещё шептала об угрозе со сторона неожиданно опасного первокурсника.

— Вы собираетесь… — напряглась декан Грифиндора.

Женщина прекрасно понимала чем может обернуться запрос в министерские департаменты о проверка первокурсника с помощью образца его крови. Как минимум, множеством вопросов лично к ней как к декану искомого ученика. Стоящий рядом с ней Снейп тоже нахмурился. Несмотря на то, что он давно уже не числится среди преступников, а Дамблдор и гильдия зельеваров гарантированно защитят его от откровенного беспредела со стороны Аврората и ДМП, излишнее внимание чиновников ему тоже не нравилось. Среди них хватало выходцев из тех семей, что прекрасно знали кому когда-то служил «скромный преподаватель». Эти личности гарантированно не упуститят шанс отомстить за смерти родных. Возможно, Альбус и гильдия прикроют Северуса, но… Дамблдор не всесилен. Даже у него есть влиятельные и могущественные недруги. Да и в Визенгамоте, суде и парламенте Магической Британии, нет группировки, что могла бы в силу своей многочисленности дикторвать условия остальным. Сторонники Альбуса там там вес, конечно, имеют, но не настолько большой, как хотелось бы «великому светлому».

— Ничего такого, Минерва, — махнул рукой Дамблдор, — Используем для ритуала образец, который хранится у Помфри… Не стоит беспокоить Министерство и Аврорат.

Тот факт, что все волшебники отдают в Отдел Тайн, Аврорат и ДМП образецы крови своих детей, а второй в Хогвартс при заключении договора на обучение, норма для Объединенного Королевства. Как правило, эта практика используется только в тех случаях, когда надо искать пропавших без вести, выявлять законных наследников среди многочисленных претендентов, а так же проводить следственные мероприятия, если на месте преступления обнаружится кровь преступника. В самой школе подобным образом проверяют подлинность студентов. Увы, но из-за существования метаморфов и оборотных зелий, были случаи подмены и проникновения под личинами учеников самых разных злоумышленников. Причем, они обходили системы безопасности за счет амулетов с кровью учащихся, что имитировали их ауру и тонкие тела.

— Разберемся в Больничном Крыле, — принял решение Снейп, — Там его обыщем на предмет амулетов… Мало ли…

— Не спорю, — кивнул Дамблдор, заклинанием левитации поднимая обоих первокурсников.

Сам директор уже прочитал воспоминания зельевара, демонстративно выставленные Северусом на поверхность сознания. Увиденное вызвало в душе волшебника двоякие чувства. С одной стороны, Гарри был одной ногой в могиле, а затем, каким-то образом, умудрился сделать шаг назад, после чего расправился с троллем. Мальчик не бросил однокурсницу, не растерялся и смог убить врага, но… Светящиеся золотом радужки глаз, проступившие черные вены, побелевшая кожа и эти потусторонние молнии, источающие настоящую ярость…

«В любом случае, придется с этим разбираться, — сделал мысленную пометку на будущее Дамблдор, — С Поттерами всегда было много странностей, а с последним из них эта тенденция и вовсе превратилась во что-то невероятное.»

Вероятность того, что вместо Гарри на свет появился Том, Альбус не рассматривал. Во-первых, крестраж Риддла на месте. А эти мерзости имеют привычку разрушаться, если их использовать. Во-вторых, энергетика и тонкие тела Поттера остались прежними, лишь обретя некоторую жесткость да несколько потемнев. Будь на его месте Том, картина уже была бы совершенно другой. В-третьих, глаза. Стоило Риддлу создать первый крестраж, как в глубине его зрачков появилось алое свечение.

О чем может свидетельствовать золото вместо нормальной радужки, Альбус не знал, но собирался выяснить. Если вместо Гарри в Хогвартс приехал некто другой… Это бы уже выявила Помфри. Значит, Поттер так и остался Поттером… Как минимум, физически, этот один и тот же человек. А ментально? Не мог же кто-то ещё использовать ребенка в качестве крестража? И если да, то что это за разновидность такая?

Во времена активного сотрудничества с Геллертом, Альбус успел насмотреться на различные версии крестражей и поделки философских камней, одна из которых сейчас в замке, исполняет роль приманки. И всегда последствия были одинаковы — первыми менялись глаза. Однако, они сами по себе в норму никогда не приходили. Как и внешность… Поттер же, стоило ему потерять сознание, вновь стал самым обычным ребенком. Во всяком случае, внешне.

«Придется обращаться за консультацией к старым знакомым, — мысленно хмыкнул Дамблдор, — Впрочем, учитывая произошедшее, не исключено, что подобный метод можно взять на вооружение и мне самому, раз он позволяет первокурснику, практически голыми руками, расправиться с троллем, полностью восстановившись после смертельного ранения.»

Доставив первокурсников в лазарет, Дамблдор распорядился провести ритуалы проверки крови, а сам принялся накладывать на мальчика цепочки заклинаний из тех, что относятся к легилименции и позволяют считать мысли и фрагменты памяти у находящихся в беспамятстве людей. Как правило, подобные знания используют целители в Мунго, пытаясь вывести из различных форм комы своих пациентов. Альбус же пытался понять кто перед ним — Гарри Поттер или же некто, сумевших захватить тело ребенка…

Закончив работу, мужчина настроился на конструкции созданных им заклятий, а затем погрузился в обжигающую болью темноту. Там, в глубине, он увидел небольшой чулан, в котором сидел легко узнаваемый мальчик. Образ тут же сменился другим — этот же ребенок в маггловском классе, среди детей простецов. Следующая картинка демонстрировала как юный Поттер работал в саду, пропалывая землю вокруг цветущих кустов…

Некоторое время Дамблдор наблюдал за чередой образов и картин, пытаясь определить в них фальшь, после чего покинул сознание ребенка.

— Это… ОН? — спросил Снейп напряженным голосом, держа наготове палочку.

— Это Поттер, — покачал головой Альбус, — Успокойся, Северус. Это просто ребенок, хоть и странный… Как все Поттеры.

Выдохнув через сжатые зубы, зельевар убрал палочку, а затем молча вышел из помещения лазарета. Дамблдор, проводив его взглядом, тяжело вздохнул, а затем посмотрел на Помфри. Целительница только пожала в ответ плечами:

— Ритуал подтвердил подлинность Поттера. Никакой подмены.

— Хорошо, — кивнул, Альбус.

Если бы директор заподозрил подмену, то не колебался бы ни мгновения. За вечной улыбкой, чудаковатостью и ореолом доброты скрывается опытный боевик, прошедший суровую школу дуэлей, боевых действий и многих других, не самых приятных вещей. Об этой стороне жизни Великого Светлого мало кто знает — считанные единицы. К счастью, все они далеко и не входят в число сотрудников Хогвартса.

Посмотрев на первокурсника, пожилой маг покачал головой.

В действительности, Альбус не имел привычки действовать столь неприятным образом, используя в своих делах детей. Взращивать в учениках Хогвартсва нужное мнение, формировать взгляды, ковать себе верные кадры? Да. Но отправлять детей на смерть Дамблдору не нравилось категорически. Если бы не крестаж Риддла, то с Потерром Альбус бы вообще не связывался. Маг отправил бы его к ближайшим родственникам, не забыв органиовать пособие. Всё же, Поттеры, в отличии от тех же Блэков, сделали для Ордена Феникас более чем много. Одни зелья, что изготавливались Лили спасли жизни очень многих оперативников. Как и артефакты, создаваемые Джеймсом. Потому, не возникнся вся эта ситуация, юный Гарри, скорее всего, спокойно бы жил у Петунии и её мужа, получая пособие, а за год до поступления в Хогвартс к нему был бы отправлен педагог, специализирующийся на дошкольной подготовке маглорожденных.

Увы, но крестаж перечеркнул всё это, став приговором для сына Джеймса и его магловских опекунов, что тоже попали под каток политических и магических баталий. И вероятность выживания в них у мальчика не то чтобы был небольшой… Её не существовало в принципе. Не с крестажем Тома во лбу.

Мне снился сон… Длинною в чужую жизнь. Про другую реальность. Мир без Силы, но с одаренными, что могут создавать семьи и не бояться гнева магистров… Про мальчика, что родился в одной из таких семей, но потерял её… Про меня, ставшего этим мальчиком. В какой-то момент мне показалось, что некто посторонний решил заглянуть в мой сон. Во всяком случае, некоторое время я ощущал рядом чьё-то присутствие, которое потом исчезло.

Но каким-то образом мне довелось оказаться в теле юнца, живущего в совершенно иной реальности, существующей по непривычным мне законам. Осталось понять как я тут оказался и кто в этом виноват…

Стоило завершиться этому сну, как последовал другой. Он был не цельным, описывающися жизнь от рождения до некоего момента, а рваным. Будто бы кто-то собрал разрозненные части записей и выстроил в некоей последовательности…

Перед моим взглядом мелькали странные существа и планеты, громадные космические корабли, существа диковинного вида и сражения, чередующиеся с мышными приемами в богатых дворцах и жестокими тренировками…

Однако, мне так и не удавалось вспомнить самое важное… Своё имя.

Почему-то, мне это казалось не странным, а омерзительным. В сознании сражу всплывали мысли о предательстве и гнев, направленный на неких магистров, мужчину в алом наряде с протезом нижней челюсти, красивую женщину с каштановыми волосами и… Группа разумных, выхожцев из разных рас, что сидели в невысоких креслах, расположенных в виде полукруга. Я осознавал, что неоднократно стоял перед ними, слушах этих ублюдков, что-то отвечал, но разобрать слова не удавалось.

Зато картины собственных тренировок, во время которых мне удавалось обучиться Техникам Силы и фехтованию, были куда более отчетливыми, но… Я понимал, что это новые, более свежие воспинания, повествующие о повторном обучении. Но когда же мне довелось учиться первый раз? И почему окружающие в этих образах смотрели на меня со смесью страха и ненависти?

Ещё одно усилие и я провалился куда-то в глубину кошмаров, сотканных из похожих, но иных образов. Ещё более тяжелые и долгие тренировки, многомесячные чтения трактатов, обучение в Академии Флота, скандал с магистрами и демонстративный уход…

Но имя… Я так и не мог вспомнить собственного имени. Казалось, будто бы кто-то очень стался, чтобы стереть его из моей памяти. Это некто действовало невероятно грубо, жестоко, буквально вырывая части моей личности, стремясь помешать мне осознанию собственной сути.

«Они мертвы, — вдруг мелькнула мысль, — Эти ублюдки уже заплатили за то, как обошлись со мной. Не все. Но до остальных я ещё доберусь. Как и до Вишейта, что виновен в моем состоянии не меньше джедаев!»

— Конечно, же, Реван, — раздался знакомый голос, ставший моим кошмаром и проклятием, — Джедаям всегда нужны виноватые.

Образы моей жизни, обезличенные, лишенные вкуса, словно бы мертвые, что нескончаемой чередой всё повторялись, вбиваясь в мой разум, замерли. Мгновение, и они все улеглись в моей памяти, образовав более-менее цельную картина. Почти сразу я оказался в том самом туалете, где едва не погиб. Мир, в который меня закинула чья-то сила, выглядел замершим, как голо-запись, поставленная на паузу. Ходой мальчик, небольшого роста, с ужасом в глазах замерший под уже почти доставшей его дубиной находился тролля. Позади него вжалась в стену смутно знакомая девочка. Её лицо было перекошено в крике, а по щекам текли слезы. Чуть в стороне, в дверном проеме, замер на середине движения темноволосый мужчина в черной одежде.

— Реван… — прошептал я.

В этот момент мне показалось, будто бы в голове произошел взрыв. Сознание наполнили новые образы. Война с мандалрцами, уход из Ордена Джедаев вместе с теми мастерами, что решились поддержать меня, кровавая победа, больше похожая на поражение, а потом…

— Вишейт, — вздохнул я, глядя на Императора.

— Неужели? — появился рядом со мной Имератор.

Кривая усмешка на лице древнего существа, давно переставшего быть смертным, демонстрировала его отношение ко мне и всему вокруг. Судя по всему, он прекрасно знал что именно со мной сейчас происходит. Череда воспоминаний, пусть и обрывочных, порой больше похожих на сон или бред, металась по моему сознанию, заставляя стиснуть зубы от гнева. Несмотря на то, что состояние памяти было ещё далеким от нормального, составить приблизительную картину вполне получилось.

— С памятью у тебя явно не всё хорошо, — усмехнулся самый могущественный из известных мне ситхов, — Как-то… однобоко, не находишь?

— Твоими стараниями? — посмотрел я на Вишейта.

Страха перед столь могущественным существом не было. Опаска? Да. Я не идиот и прекрасно понимаю с кем сейчас разговариваю. Даже в лучшие годы, когда мне довелось находиться на пике формы, шансов справиться с Вишейтом было не так уж много. Громадная сила, помноженная не ещё больший опыт и накопленные знания, делали Императора невероятно опасным противником.

— Ты о чем? — развел руками ситх, — Я твою память не трогал. Тут тебе надо сказать спасибо твоим друзьям и бывшим учителям. Это они любят такие фокусы, как ты уже понимаешь.

— А ты — нет? — усмехнулся я, кивнул на окружающий нас мир, — Или как это всё понимать? Очередная иллюзия? Для чего на этот раз?

Вишейт не собирался меня убить. Он приказал своим слугам держать столь ценную добычу в стазисе. Периодически Император соизволял вытащить меня из него и провести «культурную беседу». Иногда, когда удачно складывались обстоятельства, я умудрялся устраивать побеги, вырываясь из стазиса. Впрочем, заканчивалось это всё одинаково. Меня ловили и возвращали обратно. Правда, в те моменты я желал не покинуть владения своего врага, а расправиться с ним самим. Возможно, действуй я иначе, да ещё и направляйся за пределы Империи, всё сложилось бы иным образом.

Покачав головой, Вишейт обошел меня, демонстративно бросая сочувствующие взгляды, после чего остановился перед троллем.

— Что меня всегда поражало в тебе… Живучесть. Ты даже после всего сотворенного с тобой джедаями смог восстановиться. Не сразу, не полностью… Будь у тебя время, Реван, даже «подарки» твоей люимой Бастилы и её хозяев, магистров, не смогли бы помешать этому… Однако, ты выбрал иной путь.

— Выбрал?

— Ну, ты мог пойти против меня, что и сделал, — принялся загибать пальцы ситх, — Остаться в Республике и твоём любимом Ордене… Ну или использовать третий способ жить дальше. И тут простора для фантазии хватает. Например, стоило отправиться вместе этим мандалорцем, Кандерусом. Он, между прочим, поступил в отношении тебя действитиельно честно. Это заслуживало, как минимум, ответной услуги в виде помощи… Ну или, раз не хотелось влезать в разборки мандалорских кланов, ты мог стать офицеров флота… Адмиралом… Ещё можно было жениться на обычной женщине, воспитывать детей… Да хоть преподавать в Академии Флота. Сотни, если не тысячи вариантов оказаться вне схватки между джедаями и ситхами…

Слушая Вишейта, я старался держать себя в руках. Почему-то, мне казалось что он не просто прав… Нет, всё это уже обдумывалось мной, но где и когда…

— Забыл, джедай? — хмыкнул Император.

Ещё одна болезненная вспышка и я оказлся в троном зале, где Вишей в очередной продемонстрировал победу опыта над грубой силой, а потом… Меня вновь поместили в стазисную капсулу. В очередной раз.

Сколько их было, этих побегов и попыток убить Императора?

— Много, — фыркнуо Вишейт, — Очень много.

— И я всё ещё жив?

— Относительно, — спокойно пожал плечами ситх, — Впрочем, как и всё в мироздании… Любом мироздании, хочу заметить.

В следующее мгновение мы оказались в просторном зале Совета. Лорды, чьи головы накрыты капюшонам, стояли полукругом за спиной Вишейта.

— Ты удивителен, Реван, — хмыкнул Император, глядя на изможденного мужчину с шрамами по всему телу и свежими порезами, — Ещё никто из моих пленников не смог продержаться столь долго. Все до единого становились либо моими сторонниками, либо слугами. Но не ты. Удивительная сила воли, несгибаемый характер и… Что? И личность, что была создана искусственно. Она полностью подчинена воле Совета Джедаев.

— Зачем ты показываешь мне это? — поинтересовался я у Вишейта, стоящего рядом со мной и наблюдающего за своим двойником.

— Чтобы ты… вспомнил, Реван. — усмехнулся Император, — Я никогда ничего не делаю просто так.

— Это мне прекрасно известно…

— Тогда смотри…

Между тем, Вишейт из… Иллюзии? Или воспоминания? Уже не важно. Император хмыкнул, а затем продолжил:

— Большинство моих слуг тебя бы давно убили, но… Я не они. А ты слишком интересен, Реван. Будет глупо просто так лишить мироздание столь интересной и перспективной персоны. Потому, я решил… Сделать тебе подарок.

— Что? — прошептал мужчина, в котором я узнал себя прежнего.

Было странно понимать, что все мои планы и задумки, фактически, были несбыточными. Не в том состоянии, в каком мне довелось тогда находиться. Нет. Тогда я бы просто не смог ничего сделать. Века в заточении… Вишейт не давал мне состариться и умереть, столетиями пытаясь сломать. Теперь же, глядя на результат его действий, я понимаю, что он таки добился успеха.

— Да. Подарок. Причем, как тебе, так и мне, — усмехнулся Император, — Я дам тебе… свободу. Только не здесь… Как ты знаешь, у меня есть теория, которую я уже смог проверить в результате ряда встреч… Наша реальность, наше мироздание… ну или вселенная, как ни назови, не единична. Есть и другие, существующие в рамках совершенно иных законов. И я отправлю тебя в одну из них. Ты будешь там волен делать всё, что угодно. А сможешь вернуться сюда… К Бастиле… Что ж, это для меня тоже будет выгодно, — усмехнулся Император.

Повернувшись к своему сопровождающему, который с ухмылкой наблюдал за всем происходящим, я поинтересовался:

— Значит, ты таки закинул меня сюда.

— Верно, — кивнул Вишейт, не скрывая гордости и довольства, — И даже смог оставить себе пару лазеек. Правда, они вскоре исчезнут, но… Зато мы пообщались, Реван.

— Ты никогда ничего не делаешь просто так.

Вздохнув, Вишейт мазнул рукой и зал императорского дворца исчез. Мы вновь находились в женском туалете, где тролль отмер и нанес удар по щуплому мальчику в плохо починенных очках. Мальца отбросило в сторону изломанной куклой, а затем он резко дернулся. Одновременно с этим в туалет вбежали преподаватели, но первокурсник уже восстанавливался, перевернувшись со спины на живот. Его глаза были такими же, как у привычных мне ситхов. С пальцев ребенка сорвались фиолетовые молнии, оставившие ожоги на шкуре тролля. Затем тварь несколько раз попыталась ударить ребенка своей дубиной, но тот уворачивался, а затем запрыгнул противнику на лицо. Мгновение, и голова тролля разлетелась кровавыми ошметками, а затем уже мертвая туша рухнула на пол, подмяв под себя и самого мальчика.

— В этом мире нет Силы, — хмыкнул Вишейт, — Но есть магия, как её тут называют. Или волшебство… Не важно. Важно то, что это новые знания.

— И ты их хочешь получить, — мрачно фыркнул я.

— Они у меня уже есть, — усмехнулся Император, — Причем, давно. Время… относительно. Не важно. Важно другое, Реван. Я решил сделать подарок нам обоим. И не просто отправил тебя сюда… Нет. Ты станешь собой. Настоящим Лордом Реваном, каким был до того, как Совет Джедаев уничтожил твою личность, а на её месте создал марионетку.

— И как же это произойдет? Вместо Совета новую личность будешь создавать ты?

— Что ты? — оскалился Император, чьи глаза запылали золотом, — Ты сам создашь себя. И либо вернешься к Бастиле, не забыв отомстить Джедаям, либо подохнешь тут. Выбор за тобой… Кстати, подумай, почему ты вдруг бросил беременную жену и рванул воевать со мной? Разве, Лорд Реван стал бы так поступать? Или… Лорд Реван предпочел бы стать Императором и сделать ваших детей наследниками трона? Представь, Галактическая Империя! — взмахнул руками Вишейт, — И твои дети — её правители… Разве это не то, о чем мечтают многие… джедаи?

Вздохнув, я не стал отвечать Императору. Вишейт был прав. Я столько раз задавал себе эти вопросы… Несмотря на то, что за годы в плену я многому научился у своего врага, да ещё и смог восстановить часть своей первоначальной личности и памяти, ментальные науки для меня так и остались чем-то далеким. Фактически, моим потолком были грубые, быстро теряющие силу, вмешательства в разум. Для того, чтобы разобраться в хитросплетениях всего внедренного в меня Советом Джедаев, нужны куда более глубокие познания, чем те, что есть у меня.

— И ты просто так меня отпускаешь? — поинтересовался я.

— Ну… — пожал плечами Вишейт, — Убить тебя — создать себе ещё большие проблемы. Ведь, зная твоё нутро, Реван, можно предположить, что ты умудришься вернуться в мир живых в качестве Призрака Силы. И что тебе в таковом качестве вздумается вытворять я не берусь. Скорее всего, это будет нечто аналогичное твоему освобождению, передаче пары ударных флотов в твое подчинение с полной свободой действий на территории моей Империи, — оскалился древний ситх, — А вечно держать тебя в плену… Сколько было попыток побега? Оно обошлись мне в пару тысяч пехотинцев, несколько линейных крейсеров и головы некоторых лордов… Слишком расточительно, на мой взгляд.

— И ты решил отправить меня туда, откуда я не смогу вернуться даже в качестве Призрака Силы, — сделал я вывод.

— Тут нет привычной нам Силы, — кивнул Вишейт, не скрывая хищной усмешки, — Если ты здесь погибнешь, то назад уже не попадешь. А если сможешь вернуться, то я об этом узнаю и получу доступ в новый кусок мироздания, а моя Империя распространит свои владения дальше.

— Кругом одна выгода, — покачал я головой, понимая довольство своего собеседника.

— В любом случае, Реван, — хмыкнул Император, — Какое-то время я ещё смогу за тобой наблюдать. Не разочаруй меня. Мне будет неприятно узнать, что очередной мой эксперимент оказался неудачным просто из-за никчемности подопытного.

В следующую секунду Император исчез. Я же остался висеть в пустоте. Голову буквально разрывало от чужих воспоминаний, чужого языка, чужой жизни… Постепенно всё это укладывалось в моей памяти, становясь уже моим. А имя Гарри Поттер уже не вызывало отторжения.

Открыв глаза, Гермиона судорожно дернулась, но потом сообразила, что лежит на кровати, а не на холодном каменном полу женского туалета. Воспоминания о произошедшем заставили первокурсницу сжаться под мягким одеялом и заплакать. Страх и осознание едва не догнавшей Грейнджер смерти, смешавшись, вызвали истерику. Постепенно тихие всхлипывания перешли в совершенно не сдерживаемые рыдания.

— Как… я… хочу… домой…

— Радуйся, что он у тебя есть, — раздался рядом тихий голос, — И тебя там любят и ждут.

Отмахнувшись, девочка продолжила рыдать. В этот момент ей было плевать кто и что там пытался сказать или даже говорил. Страх, тоска по дому и родителям сейчас жгли сердце девочки. Всё её любопытство и тяга к тайнам магии, что возникли после того, как она читала книги Говарда, Желязны и Асприна, Гаррисона… рухнули, сменившись страхом. Сказочный мир, в который её привела МакГоннагалл, оказался далеко не таким добрым, как выглядел на первый взгляд первоначально. Осознание сего факта разрушило мечты Гермионы о том, что она наконец нашла своё место и теперь не будет терпеть всё то, что вытворяли её одноклассники в обычной школе…

«И как он не понимает? — мысленно возмутилась Грейнджер, — Чертсвый и… жестокий!»

Однако, незаметно для себя, девочка смогла успокоиться. Странным образом её эмоции улеглись, а мысли плавно перетекли на родителей, чьи образу теперь были перед ней. Ощущение тепла и уюта, появившееся за считанные секунды, было разрушено громкими шагами целительницы.

— Мистер Поттер, — громкий возглас Помфри заставил Грейнджер дернуться, — Вы же… Как вы вообще можете ходить? Немедленно вернитесь в кровать! У вас были серьёзные травмы и…

— Со мной уже всё хорошо, — возразил ей Гарри, — Как видите, я здоров. Да и с чего вы взяли, что у меня были такие уж серьёзные травмы?

— Профессор Снейп сам всё видел. А его не обманешь… Как и меня!

— Ну… вы можете…

Что Гарри говорил дальше оказалось не разобрать, поскольку оба собеседника отошли в глубину помещения. Однако, спустя некоторое время, вновь раздался голос Помфри.

— Хорошо, я распоряжусь обеспечить вас одеждой, мистер Поттер. Однако, до утра вы Больничное Крыло не покинете.

«Это был он? — скривилась девочка, — И как он может так говорить? Мне же плохо, а он…Стоп! Его же ударил тролль! Я видела!»

Воспоминания о пережитом ужасе, будто бы прорвав незримую плотину, затопили сознание Гермионы. Она вновь увидела опускающуюся на Поттера дубину магического существа, услыша глухой удар, сопровождающийся хрустом костей и замершие глаза однокурсника, отлетевшего в сторону словно игрушка от пинка ребенка.

«И он жив? — удивилась Грейнджер, — Мадам Помфри смогла… Нет…»

Мгновение, и девочка вспомнила то, что гнала от себя всё это время.

Невероятно быстро исчезнувшие раны, золотое свечение из глаз, злой оскал Гарри и молнии, срывающиеся с его пальцев.

Всё это она видела мельком, спасаясь от ударов тролля и рыдая от ужаса, но теперь, когда девочка находилась в безопасности, воспоминания о пережитом ужасе раз за разом прокручивались в её голове.

«Как он так смог? Что это за магия такая? Какие-то чары?» — пробился через эмоции интерес Гермионы.

Вцепившись в привычный подход, ставший спасительным кругом в океане страха. Любопытство и тяга к знаниям, всегда служившие незримой броней Грейнджер, позволявшей закрываться от неприглядности окружающей реальности, вновь становились на своё место. Чтение книг, поиски новых знаний, пусть даже в мелочах, помогали Гермионе не вникать в массу вопросов, пропуская мимо себя ворох проблем, злые и завистливые взгляды окружающих.

Однако, в этот раз имелся нюанс.

Девочка осознала, что в обществе магов знания являются синонимом силы, помогающей выжить даже после того, как тролль нанесет смертельный удар. Живой тому пример только что находился рядом с кроватью.

Поттер.

Сильный, способный творить заклинания часами и не уставать, чем вызывал чувство зависти у Гермионы. Она сама, как ни старалась, какие бы книги не читала, не могла добиться того же. Будто бы имелся некий секрет, известный одному лишь Гарри…

«Я узнаю, — приняла для себя решение первокурсница, — И стану такой же! И никто больше не сможет меня унижать! С Поттером боятся связываться из-за его силы. Если я буду такой же, то и меня прекратят трогать!»

С этой мыслью Грейнджер заснула.

Помфри, подойдя к ней, сотворила несколько диагностических заклинаний, а затем, хмыкнув, вернулась на своё место. Там женщина вызвала домовика и дала распоряжение о том, какие зелья должна принять её пациентка. Впрочем, мысли целительницы занимал совершенно другой человек. То, что о травмах мальчика сказал зельевар, совершенно не вязалось с состоянием Поттера. Да, сильное энергетическое и физическое истощение. Да, следы переломов, несколько порванных связок и выбитых суставов, но грудная клетка и позвоночник целы. Всё то, что удалось обнаружить целительнице, Помфри исправила десятком заклинаний и парой мазей. Однако, она понимала, что Снейпу нет смысла врать о состоянии мальчика. Да и все события этого вечера, включая ритуал проверки крови на соответствие образцу, говорили о серьёзности ситуации.

Однако, кое-что Помфри заметила. Странность. Походка. Наметанный взгляд целительницы, привыкший подмечать любые мелочи в поведении её пациентов, мгновенно определил, что Поттер двигается иначе. Не так, как ещё сутки назад. Но в чем было изменение она объяснить не могла. Диагностика же показала, что мальчик полностью здоров, хоть и не до конца избавился от последствий серьёзной энергетической растраты. Впрочем, о замеченной странности целительница обязательно доложит Дамблдору. Снейпу, в силу его характера, лучше не знать об этом, а вот Альбус в состоянии правильно и вдумчиво использовать полученные сведения.