В плену реальности

Глава 18

Горький посмотрел на часы — 4:38. Сон так и не пришёл. Перевернувшись на другой бок, он дотянулся до планшета и посмотрел на картинку с камеры наблюдения. Востриков тоже не спал. Сцепив руки за спиной, он, будто заключенный во время прогулки, наяривал по комнате круги. Всякий раз, когда он поворачивался к камере лицом, его глаза пристально смотрели в объектив.

Отбросив планшет на край кровати, Горький уставился в потолок. Стакан виски помог бы заснуть, но пить не хотелось. Злясь на самого себя из-за бессонницы, он провалялся до шести и встал.

Первым делом Горький сел за компьютер. По активности Вострикова в соц сети он нашёл девушку с именем Лиза и перешёл на её страничку. Последний раз она была в сети пять дней назад, последняя публикация — недельной давности. На фото — она и Денис в кабине аэротакси. Какого хрена эта девчонка не появляется онлайн? Почему Горький из-за этого парится?

В семь утра он открыл окошко в комнату к Вострикову и подал завтрак — бутерброды с кофе.

— Она звонила? — спросил Денис.

— Нет.

— Пора что-то делать, — Востриков говорил спокойно. — Удерживая меня здесь, ты подставляешь другого человека. Ответственность ложится на тебя.

— С ней всё будет хорошо, — Горький сглотнул слюну. — Вот увидишь.

— Похоже, ты сомневаешься, — Денис взял кофе и отпил. — У меня для тебя предложение. Я соглашаюсь остаться здесь, а ты даёшь мне браслет. Я смотаюсь на Тару и помогу Лизе, а затем вернусь обратно, и тогда делай что хочешь. Из этой камеры я ведь всё равно никуда не денусь, верно?

Горький не ответил и потянулся к ручке, чтобы закрыть окошко.

— Что бы ты сделал на моём месте?! — крикнул Денис, и его голос задрожал. — Моя девушка одна во внешке! Она не отвечает на звонки! Никто не знает, что с ней! Она связалась с этим странным Доллом! Вдруг он её обманет!

Окошко на миг замерло, а затем закрылось. Вернувшись в комнату, Горький взял телефон Вострикова. На экране светились уведомления о пропущенных от родителей и друзей. Лизы среди них не было… Миша взял свой телефон и набрал Циркулю. Тот не ответил. С Бобром встречаться можно было только на Таре, и не факт, что он туда вернулся, оставался Макс — последний информатор. Горький набрал ему и услышал короткие гудки. Они повторились во второй, третий и десятый раз. Макс внёс его в чёрный список? Что за херня?!

В памяти у Горького всплыл разговор с Циркулем. В тот день, когда Миша получал информацию о Вострикове, Циркуль оговорился: Макс посоветовал Циркулю не связываться с Горьким… Горький ещё раз позвонил Циркулю — ответа нет. Сел в кресло и активировал браслет. Комната мигнула синим.

Долл ворвался в комнату к Лизе без стука. Улыбаясь, он упал в кресло и посмотрел на острые коленки, выглядывающие из-под халата:

— Привет, Красотка!

— Привет, — Лиза поправила халат и показала на лице недовольство. — В следующий раз стучись, пожалуйста.

— Конечно, — он улыбнулся ещё шире, а его взгляд прокатился по ней от макушки до пят. — Извини, просто мне сообщили кое-какие новости про Чагина. Я спешил поделиться.

— Новости?

— Ты сможешь встретиться с ним через неделю, — Долл развёл руки в стороны, будто артист на сцене.

— Отлично, — Лиза выдавила из себя улыбку.

— Его маршрут пройдёт севернее Байта, поэтому мы встретимся с ним у меня дома — в Осте.

— Это далеко?

— Четыреста километров, — Долл выдержал паузу, глядя на погрустневшую Лизу. — Ты не рада?

— Рада, но… Ведь встреча с ним не гарантирует мне место среди кочевников, верно? Что я буду делать, если он не примет меня? Четыреста километров для внешки — это не так уж и мало.

— Я не собираюсь тебя уговаривать, — Долл поднялся и скрестил руки на груди. — Мы отправляемся в шесть. Так что, пожалуйста, дай мне знать заранее, нужно ли тебе место в машине.

Долл вышел и произнёс из коридора, но так, чтобы услышала Лиза:

— Может тебе и вправду не нужно ехать, если тебя останавливают какие-то четыреста километров.

Горький припарковал машину через дорогу от казино. Фасад светился сотнями разноцветных лампочек и трёхмерной надписью: «Вегас». Вместо окон с наружной стороны здания были установлены экраны, на которых (не дай бог увидеть такое эпилептику) вращались рулетки, стреляли однорукие бандиты и тасовались карты. У входа стоял громила в смокинге.

— Макс здесь? — спросил Горький.

— Какой ещё Макс? — охранник выпятил грудь. — Не знаю никаких Максов.

— Тогда я сам посмотрю, — Горький попытался протиснуться к двери.

— Нет, — охранник загородил проход. — У нас спец обслуживание. Играют только свои.

Посмотрев на табличку «24/7», Горький улыбнулся охраннику:

— Я не буду играть. Заскочу на минуту и сразу обратно.

— Приходи в другой раз, — охранник помотал головой.

— Значит он здесь, — кивнул Горький и отвёл взгляд в сторону. — Ты же понимаешь, что я всё равно войду?

— Не думаю, — охранник сжал кулаки.

Лет пятнадцать назад Горький уложил бы здоровяка одним боковым в челюсть, но то время прошло. Только после четвёртого удара охранника повело. Сам Горький к тому времени уже еле стоял на ногах. Распухло над левым глазом и текло с губы. Горький хотел вырваться, но рука охранника намертво вцепилась в куртку. Последние секунды поединок напоминал долбёжку двух сумасшедших. Мужики дубасили друг друга в морду, проливая на асфальт кровище.

— Сука! — прохрипел Горький, пропустив удар в кадык.

— Сам сука! — прокряхтел охранник, вновь замахиваясь.

Кулак, который раз за разом прилетал Горькому в лицо, размазывал картинку. Голова охранника раздваивалась, а лампочки на фасаде светили с утроенной яркостью. Мужик оказался крепким.

Понимая, что всё может закончится не в его пользу, Горький дёрнул здоровяка на себя. Охранник подвернул ногу на ступеньке и упал, приложившись головой о бордюр, но руку не разжал. Они кувыркнулись и, к счастью Горького, тот оказался сверху. Ударил ещё раз, и что-то хрустнуло в кулаке. Острая боль пробежала от костяшек через локоть в плечо. Кажется, он сломал палец.

Охранник отпустил куртку и закрыл глаза, но не насовсем. Горький аж дёрнулся, когда тот неожиданно заорал:

— Серёга!

Через десять секунд на улицу выбежал второй — ещё здоровее и шире. Обессиленный Горький поднял голову и проглотил слюну.

— Ты как раз вовремя, Серёга, — Горький похлопал охранника по щекам окровавленной рукой. — Тут твоему другу неожиданно плохо стало, хочу его в чувства привести.

— Сейчас тебе тоже плохо станет, урод!

Охранник соскочил с крыльца и занёс для удара кулак, но воздушный хлопок его опередил. Крупное тело охранника влетело обратно в казино, сложив обе створки двери. Горький пожалел, что не расправился также быстро с первым охранником и, спрятав пистолет за спину, вошёл внутрь.

Игроки ненадолго оторвались от экранов и посмотрели на окровавленного чувака в порванной одежде. Многие щурили глаза. Их беспокоил проникший в казино свет, нежели проломленные двери и вырубленный охранник. Горький повертел головой. Макс сидел за рулеткой и держал руки поднятыми вверх.

— Не подходи ко мне!

— Макс! — Горький вытер окровавленную губу. — Ты чего, бл*дь, трубку не берешь?!

— Не подходи! — Макс вскочил со стула и попятился к стене. — Я тебя не знаю! И ты меня не знаешь!

— Совсем сторчался?! Ты чего орёшь?!

— Просто уйди, Горький! — глаза Макса бегали из стороны в сторону. — Он не должен знать, что мы знакомы! Вали нахер!

— А ну иди сюда! — Горький схватил Макса за шею и поволок в туалет.

Макс сидел на заднице рядом с умывальником. По лицу стекали капли воды, взгляд стал обречённым. Он смотрел в стену напротив.

— Нихрена не понял, — Горький помотал головой. — Тощий охотится на моих близких? Бред какой-то…

— Он отрубил шесть пальцев Вуди за то, что тот сдал его. Затем они что-то сделали с Бобром, тот теперь овощем на Земле лежит, ссытся и срётся под себя, — Макс больше не психовал, говорил спокойно, слишком спокойно. — Ты отнял у него девчонку — единственного близкого человека, в ответ он отнимает твоих близких.

— Бред…

— Циркуль тоже пропал. Не знаю как, но они сделали его участником ночёвки. Если бы ты хоть немного следил за медийкой, то увидел бы про него пару забавных роликов в сети, — Макс закурил. — А теперь он придёт и за мной…

— Не ной! — Горький забрал у Макса сигарету и пристально посмотрел в глаза. — Ты точно ничего не принимал? Может у тебя просто воображение разыгралось?

— Говорят, что этот Тощий будто материализовавшийся дьявол, — Макс вытаращил глаза. — Говорят, что он умеет ломать волю одним лишь взглядом и может подчинять себе людей.

— Пару недель назад я выстрелил в него из пневматического пистолета, он обычный человек, — Горький вспомнил, как путались его мысли, когда он смотрел Тощему в глаза. Вспомнил слова, которые проникали в мозг, будто вирус. — Разве что, с особенностями…

— Спрятаться от него можно только на Земле, — Макс достал ещё одну сигарету. — Но уж лучше я сдохну тут, чем вернусь туда.

— Ничего ты не сдохнешь! — Горький посмотрел в матовое окошко, что выходило на улицу. Ему показалось, что в нём промелькнула тень. — Всё, хорош параноить! Я найду этого Тощего и решу проблему, но прежде, мне нужно найти девчонку. Она ушла во внешку пару дней назад и с тех пор не отвечает на звонки.

— Скинь на почту контакты, и я дам тебе инфу, как только доберусь до компьютера, — Макс прислушался к доносящимся из зала звукам игральных автоматов. — Как только солью последние три сотни и доберусь до компьютера.

— А можно побыстрее? Она общалась во внешке с кем-то по имени Долл, кажется.

— Долл? — Макс оторвал взгляд от стены и удивлённо посмотрел на Горького.

— Да, Долл, если я не ошибаюсь.

— Если его и в правду зовут Долл, — Макс плюнул на пол. — То можешь забыть про девчонку.

— Не понял.

— Ты что, не знаешь, как такой Долл?!

Во внутреннем дворе Байта собралась толпа. Жители окружили развёрнутые к воротам внедорожники и громко беседовали, пока люди Долла забивали багажники и заправлялись.

На улицу вышел Долл, ведя под руку Кристину. Девчонка выглядела как всегда сногсшибательно. Макияж и причёска. Оттопыренные губки и грудь. Платье столь сильно обтягивало ягодицы, что она могла делать лишь коротенькие шаги. Долл обнял её за талию и понюхал в шею, затем показал пальцем — куда стать, и та подчинилась.

Лиза спряталась в тени дерева и наблюдала за сборами. Её не пугала поездка длиной в четыреста километров, но что-то было не так. Пассажиры уже рассаживались по машинам, когда она подбежала к Доллу:

— Я поеду с тобой, но при одном условии, — выпалила Лиза. — Я хочу позвонить Денису.

Долл достал из кармана телефон и повертел в руке. На лице появилась загадочная улыбка. Пауза затянулась на долгие пятнадцать секунд, и Лиза еле сдержалась, чтобы не отвести взгляд.

— Хорошо, — он протянул ей телефон, но в последний миг одёрнул руку. — Только один звонок.

Лиза взяла телефон и позвонила Денису.

— Долл — работорговец, — сказал Макс, бычкуя вторую сигарету о пол и прикуривая третью. — Он продаёт секс-рабынь.

— Что, бля?! — Горький выпучил глаза.

— Он может найти подход к любому человеку. Читает их, как открытую книгу. Говорит то, что они хотят слышать и даёт то, о чём они мечтают. Долла любят все. Супер-обаятельный и харизматичный парень всегда готов предложить помощь или дать совет. Это и есть его оружие, — Макс выпустил дым. — Войдя в доверие к жертве, Долл меняет свою модель поведения и понемногу становится засранцем: создаёт неудобные ситуации, грубит, заставляет что-нибудь делать, ограничивает в общении. Это такой психологический приём. Он проверяет насколько сильно человек сидит на его крючке, и когда понимает, что тот уже никуда не денется, действует ещё жестче. Начинает ставить условия и ультиматумы. Может унизить или даже ударить. В конце концов Долл становится редкостной сволочью для своей жертвы. Но жертва готова стерпеть всё ради обещаний, первого впечатления и мнения окружающих. Жертве всё ещё кажется, что Долл хороший парень, а испытания, которым она подвергается — это плата за нахождение рядом с ним.

Горький затянулся.

— В добавок он находит какую-нибудь уловку, чтобы надавить на жертву. Давит всё сильнее и сильнее, пока не добивается полного подчинения. Вернуться на Землю — слишком страшно, а выбраться из внешки — почти невозможно. Шаг за шагом он ломает их волю и вскоре распоряжается словно куклами.

Горький посмотрел на часы:

— Мне нужно вернуться.

— Ага, — Макс облокотился затылком о стену и закрыл глаза. — Удачи…

Очнувшись в своей комнате, Горький схватил телефон Дениса. Пришло новое уведомление — три пропущенных от Лизы. Горький побежал в соседнюю комнату и открыл дверь:

— Звони ей!

— Что случилось? — глядя на встревоженного Горького, Востриков с опаской протянул руку к телефону.

— Срочно звони ей! Скажи, что она должна вернуться на Землю!

Денис взял телефон и приложил к уху.

— Не отвечает.

— Звони ещё раз!

— Абонент недоступен, — Денис посмотрел на Горького. — Что это значит?

Задребезжал телефон Горького. Звонил брат.

— Алло.

— Миша…

— У меня нет времени, — перебил Горький. — Давай как-нибудь в другой раз…

— Ника и Юля, — голос брата дрожал. — Кажется, их похитили…

Горький с Востриковым сидели в пустой комнате и смотрели в пол. Бутылка кочевала от одного к другому, трещали угольки сигарет. Телефоны мужчин разрывались от звонков и сообщений, но они уже как несколько часов не обращали внимания.

— Кажется, Макс не ошибся, — сказал Горький, скривившись от выпитого. — Сначала Бобёр, потом Циркуль, а теперь — жена и дочь моего брата. Он убивает всех, с кем я общался в последнее время…

— Слушай, мне очень жаль, но мне нужно решить свою проблему! — пошатываясь, Востриков поднялся. — Отдай браслет. Я вернусь во внешку и вытащу Лизу из рук этого маньяка, а ещё лучше — давай отравимся на Тару вместе и уладим проблемы общими усилиями.

— Я обещал твоему отцу.

— В жопу обещания! Из-за нас страдают люди!

— Есть только один способ исполнить клятву перед твоим отцом и позволить тебе вернуться на Тару, — сказал Горький.

— Какой? — Востриков сжал кулаки.

— Он хотел, чтобы я освободил тебя от игры, а я знаю только один тип людей, которые частично от неё свободны, хоть и постоянно туда возвращаются.

— И?

— Ты должен стать хантером…