В плену у любимого

ГЛАВА ВТОРАЯ

«Он пришел сегодня почему-то раньше обычного», — подумала Тара Робертс, провожая глазами черноволосого доктора, шагающего к лифту. Физиономия важная, брови насуплены — все как всегда. Этот человек, совсем недавно появившийся в их госпитале, никогда не удостаивал даже взглядом младший персонал. Общаться с медсестрами он считал ниже своего достоинства. Высокомерный выскочка!

Лифт пришел пустой, что бывает не часто, и Таре ужасно захотелось воспользоваться случаем и прокатиться с доктором Белденом до четвертого этажа. Тогда у нее появится возможность задать ему несколько вопросов. Эти вопросы буравили ее мозг с того самого дня, как ее впервые представили новому доктору.

Вопрос первый: почему у нее по спине пробегают неприятные мурашки всякий раз, как она видит его? Но гораздо важнее второй вопрос. Она хотела знать, кем он себя возомнил, почему позволяет себе обращаться с медсестрами с вопиющим пренебрежением, которое даже не считает нужным скрывать?

Ей еще не доводилось встречать таких трудяг, какие работали в их городской больнице. И никто из младшего персонала не вымещал на больных ни безумную усталость, ни семейные неурядицы, ни даже собственное неважное самочувствие — все это они оставляли за стенами больницы. К таким людям, к которым Тара причисляла и себя, следует относиться с уважением, а не обливать их холодным презрением, как это делает Белден.

Но сегодня Таре не удалось поговорить с ним с глазу на глаз: пока она раздумывала, створки лифта беззвучно затворились, скрыв за собой заносчивого Белдена.

Закусив губу от досады, Тара снова принялась заполнять истории болезни, но мысли ее по-прежнему кружились вокруг доктора Белдена. По натуре она не была подозрительной, однако этот человек ее раздражал, даже при упоминании его имени у Тары появлялось ощущение, будто ее гладят против шерсти.

А может быть, это связано с тайной, которой окружила ее пациентка Джейн Доу. На самом деле женщину звали вовсе не Джейн Доу, но так назвали ее парни из «Клуба техасских фермеров», после того как она, выйдя из комы, не смогла вспомнить свое настоящее имя.

Ах, эти ребята из «Клуба»!

Дрожь совсем иного рода пробежала по спине Тары, когда она подумала о самых состоятельных, самых привлекательных и сексуальных жителях Рояла. По ним томились женщины, их уважали мужчины. Они были настоящими альтруистами и всегда приходили на помощь ко всем, кто в ней нуждался.

Джейн Доу тоже понадобилась их помощь.

«Бедняжка Джейн!» — думала Тара, заполняя карту очередного пациента. Две недели назад женщина переступила порог городского кафе, держа на руках ребенка, покачнулась и вдруг рухнула на пол. К счастью, в кафе оказались ребята из «Клуба». Они быстро взяли ситуацию под свой контроль и приняли на себя заботы о матери и ребенке.

Тара восхищалась ими, но совсем не так, как остальные женщины городка. Никаких ахов и охов, никаких томных взглядов — таких глупостей она себе не позволяла. Она умела держать себя в руках. Пока была жива ее мама, ирландка по происхождению, она повторяла ей: «Жизнь — это служение». Значит, в ней нет места бездумным развлечениям, пустому флирту и…

— Сегодня ты тоже намерена доставлять мне одни неприятности. Тара? — прервал ее размышления низкий мужской голос.

Тара сквозь зубы втянула в себя воздух. Она была не из тех, кто валится со стула или подскакивает до небес, когда кто-то неожиданно подкрадывается к ним из-за спины. Просто этот бархатный баритон всегда действовал ей на нервы, вот и все.

Справившись с дыханием, Тара медленно повернулась. В двух шагах от нее стоял самый потрясающий мужчина из тех, кого ей доводилось встречать в жизни.

Клинт Эндовер.

Со школьных времен Клинт, конечно, изменился. Правда, уже тогда он обладал привлекательной внешностью, убийственными синими глазами и умопомрачительной улыбкой. Сейчас же, когда женщины смотрели вслед этому статному темноволосому красавцу, в их глазах явственно читалось вожделение и немедленная готовность прыгнуть к нему в постель. Изгиб его губ стал тверже, тело обросло грудой рельефных мышц. А глаза… Любая, заглянувшая в них, сразу же теряла способность соображать.

К сожалению, и Тара попала под действие его чар.

Всмотревшись в его фантастические глаза, она заметила, что теперь в их глубине прячется боль. Этого человека преследует чувство вины и… смерть.

И неудивительно, с грустью подумала Тара. Весь Роял знал, что Клинту многое пришлось пережить.

— Доставлять неприятности — это не ко мне, — вступила она в их обычную утреннюю перепалку.

— Да что ты говоришь! С каких это пор ты стала пай-девочкой?

— Я была ею всегда.

— Сомневаюсь. — Клинт оперся о стол дежурной сестры и кивнул сотруднице, отвечавшей на телефонные звонки.

— Не надо корчить из себя всезнайку, Эндовер, — тихо произнесла Тара. — Ты меня совершенно не знаешь.

Он сделал то, что неизменно делал со всеми женщинами: одним-единственным взглядом приковал ее к месту.

— У меня исключительная память, Тара, Я знаю тебя как свои пять пальцев.

Тара замерла, ощущая нехватку воздуха в легких. Впрочем, что это она так разволновалась? В его словах не было никаких намеков, одна голая констатация фактов.

Увы! В присутствии Клинта Эндовера ей было трудно держать себя в руках. Рядом с ним она, холодная и рассудочная, становилась обыкновенной женщиной.

Женщиной, которая никак не могла справиться со своими воспоминаниями…

…Юный Клинт, еще совсем подросток, обнимает ее в городском парке, прижимает к себе и целует, обдавая запахом отцовского одеколона…

— Это было тысячу лет назад, — усмехнулась Тара.

Он склонился над ней.

— Как я уже сказал, у меня хорошая память. И ты доставляла мне неприятности даже тысячу лет назад.

Тара покосилась на сотрудницу, потом встала со стула и произнесла, сильно понизив голос:

— Юношеский поцелуй — это совсем не неприятность.

— А для меня он стал именно таковым, — ровным голосом сказал Клинт.

У нее мгновенно пересохло во рту. Не потому, что своим ответом он намекнул, будто не прочь повторить тот поцелуй, а потому, что этого хотела она сама!

Тара решила перевести разговор в другое русло.

— По-моему, до сих пор мы с тобой неплохо ладили, Клинт, — слова давались ей непросто. — А знаешь, что нам помогало? То, что мы держались на расстоянии друг от друга. Что же произошло теперь?

— Вчера ты упомянула, что если Джейн выпишут из больницы, ты заберешь ее к себе.

Тара кивнула:

— Ей здесь не нравится, Клинт.

— Ей не нравится ее нынешнее состояние.

— Да, и оно усугубляется тем, что она находится в больнице.

— Для нее это самое безопасное место. Тара нахмурилась.

— Безопасное? Что, черт возьми, это значит? Она…

Клинт поднял руку, призывая Тару успокоиться, и отрывисто проговорил:

— Я просто думаю, что ей требуется дальнейшая медицинская помощь…

— Я вообще-то медсестра, если помнишь, — начала кипятиться Тара.

— Помню. Но я несу ответственность за Джейн, поэтому считаю, что она должна оставаться здесь и…

Тара не дала ему договорить.

— Пока Джейн лежит на моем этаже, ответственность за нее несу я! — заявила она чуть резче, чем хотела.

— Упрямство не входит в число людских добродетелей, сестра Робертс.

— Тактика давления — тоже, мистер Эндовер.

Клинт уставился на нее, ноздри его трепетали.

— Неприятность, — мрачно проговорил он.

Тара не дрогнула, не отступила назад, хотя ее и жег нестерпимый жар, исходящий от его сильного тела. Опять это слово.

Неприятность. Никто и никогда так ее не называл.

А какая она на самом деле? Осторожная, прагматичная, обладающая сильной волей. Именно так привыкла думать о себе Тара, именно такие характеристики очень подходили ей.

Но — неприятность? Никогда и никому не доставляла она неприятностей.

Будь на его месте кто-либо другой, Тара бы непременно обиделась. Но он стоял так близко и смотрел на нее такими глазами, что, как она ни пыжилась, обиды не возникало.

Удрученная ходом собственных мыслей, Тара вернулась к столу и взяла карты больных, которые только что заполняла.

— Мне нужно работать.

— Мне тоже.

— Оно и к лучшему, — кивнула Тара. — Давай займемся каждый своим делом. Удачного вам дня, мистер Эндовер.

Она повернулась, но Клинт решительно схватил ее за локоть.

— Черт побери, Тара!

— Джейн находится в прекрасной физической форме. Все, что ей нужно — это тихое место, где она сможет расслабиться и отдохнуть. И тогда память наверняка возвратится к ней. Я могу обеспечить ей хороший уход. Она должна общаться с Отэм.

Клинт сложил руки на груди, глаза сделались каменными.

— Дэвид и Мариссия могут приносить девочку сюда, — процедил он.

Проигнорировав его замечание, Тара прошла мимо, бросив на ходу:

— Извини, меня ждут пациенты.

— Тара, ты не слушаешь меня, — повысил голос Клинт.

— Не слушаю, — подтвердила она, не оборачиваясь.

— Не вздумай забирать ее! Пожалеешь!

Цокая каблучками по мраморному полу, Тара уходила прочь от человека, который вот уже столько лет полностью владел ее сердцем.

Она резко вздернула подбородок. Ее работа, ее больные — вот что самое важное, вот о чем она должна думать. Так она и будет поступать, даже если это и спровоцирует войну с неустрашимым, опасным и таким желанным Клинтом Эндовером.

Клинт быстрыми шагами вошел в клуб, в зале для отдыха он обвел друзей тяжелым взглядом и опустился в кожаное кресло.

— Она и в самом деле забрала Джейн к себе! — рявкнул он. — Несмотря на мои указания!

Райан Эванс и Дэвид Сорренсон, гонявшие шары по бильярдному столу, подняли головы.

— Что ты говоришь?! — фыркнул Дэвид.

— Да.

— И ты всерьез думал, что она подчинится? — усмехнулся Алекс Кент и налил себе бренди.

Клинт нахмурился:

— В чем дело, парни?

Дэвид встал во весь рост и с расстановкой произнес:

— Поверь мужчине, который безумно счастлив в браке и хочет и впредь оставаться таким же счастливым: никогда не давай женщине указаний.

Райан с недоумением потряс головой.

— Ты употребил слова «брак» и «счастье» в одном предложении? Что с тобой стряслось, приятель?

— Погоди, парень. — Дэвид снова повернулся к столу и, почти не целясь, уложил шар в правый дальний угол, — придет и твое время.

— Это вряд ли! — хохотнул Райан, прицелился — и промахнулся.

Клинт перевел негодующий взгляд с одного на другого.

— Прекратите дурачиться, джентльмены! — гаркнул он. — Давайте говорить серьезно. У нас проблемы.

Алекс занял соседнее кресло.

— А эта медсестра знает о том, что кто-то пытался вломиться в палату Джейн?

— Нет.

— А о захвате Отэм? — спросил Дэвид.

Клинт покачал головой.

— Она знает только то, о чем писали в газете: Джейн потеряла сознание в городском кафе, а Отэм — ее дочка.

Дэвид пожал плечами.

— Может, тебе нужно было рассказать ей и остальное? — предположил он.

— Не думаю, что это хорошая идея.

— Согласен, — кивнул Алекс. — Чем меньше горожане будут знать о грозящей этой женщине опасности, тем лучше.

— Да, но хоть что-то сказать Таре нужно, иначе ее ни за что не уговорить вернуть Джейн в больницу.

— Что ж, — Алекс повертел в руках стакан с бренди, — похоже, тебе придется… гм… охранять нашу Джейн Доу прямо в доме медсестры.

От перспективы провести какое-то время в тесном контакте с Тарой у Клинта сильнее забилось сердце, но он быстро заставил себя успокоиться. Конечно, его привлекала очаровательная белокурая медсестра, еще со школьных времен, но дело есть дело.

— Охранять Джейн в доме медсестры? — повторил Клинт. — Легче сказать, чем сделать.

— Почему? — поинтересовался Алекс.

— Тара очень упряма…

— Упряма и красива, да? — прервал его Дэвид и широко ухмыльнулся. — Оч-чень интересно!

Клинт бросил на друга бесстрастный взгляд.

— Между нами ничего нет, Сорренсон. Тара и я… мы… В общем, мы с ней просто старые друзья.

Райан изогнул бровь:

— Ну да! Шутишь?

— Мы знакомы еще со школы.

— Первая любовь и все такое? — Не дождавшись от Клинта ответа, Райан хмыкнул: — Звучит весьма интригующе.

— Как это может хоть как-то звучать, если я не сказал ни слова? — холодно произнес Клинт.

Райан ткнул в него синим мелком, который он держал в левой руке, не выпуская бильярдный кий из правой:

— Так что, Эндовер, эта медичка действительно твоя первая любовь?

Тугой комок возник где-то глубоко в горле, мешая Клинту сглотнуть, скулы его напряглись. На секунду в мозгу вспыхнули образы той ночи — Эмили, огонь и смерть. Он больше не желал слышать слово «любовь», адресованное лично ему.

Клинт понизил голос и с угрозой произнес:

— Я в своей жизни любил одну-единственную женщину. Надеюсь, это понятно?

Лица мужчин мгновенно стали серьезными. Дэвид и Райан вернулись к своей игре, Алекс осушил наконец свой стакан.

Клинт встал и медленно прошелся по мягкому восточному ковру.

— Повторяю, между мной и Тарой ничего нет и быть не может. Мы с ней постоянно спорим, доказываем друг другу, у кого из нас сильнее характер, сила воли. А сейчас мне нужно полностью владеть ситуацией, и победить должен я.

Алекс кивнул и, немного помолчав, спросил:

— Каков план действий?

— Джейн Доу может с таким же успехом жить в моем доме. Черт, да пусть живет у меня вместе с Тарой, если им обеим так хочется. Зато наша таинственная дама будет под моим неусыпным контролем.

— Но тебя ждет постоянная война с твоей школьной подружкой, — покачал головой Райан.

— Возможно. Даже наверняка, — согласился Клинт. — Но из этой войны я выйду победителем.

— Спасибо, Тара. — Уютно устроившись на кушетке, укрытая стеганым одеялом, Джейн прихлебывала жасминовый чай с медом. — Я тебе так благодарна!

— Нет проблем, — улыбнулась в ответ Тара.

— Сама не знаю почему, но больница казалась мне тюрьмой.

— Иногда она и мне тюрьмой кажется.

Джейн посмотрела на небольшой камин, где потрескивали полыхающие поленья, и вздохнула:

— Твой дом такой комфортабельный, такой уютный, и…

— И — что? — мягко спросила Тара, когда Джейн умолкла. Но миловидная женщина лишь покачала головой.

— И отсюда ближе к Отэм? — подсказала Тара.

— Да.

Тара сочувственно улыбнулась. У нее не было ни братьев, ни сестер, ни детей, но с каждым днем она все сильнее тосковала о матери. Поэтому в какой-то мере ей были понятны чувства Джейн.

— Ты очень по ней скучаешь?

— Ужасно. Как будто от меня оторвали часть меня самой.

Грустные фиалковые глаза Джейн увлажнились. Сейчас они стали похожи на два огромных аметиста.

Ухаживая за Джейн в больнице. Тара воздерживалась от лишних вопросов. Например, почему Отэм осталась на ферме Сорренсона. В конце концов, это не ее дело. Но ситуация с дочкой Джейн волновала ее. Безусловно, больница — не самое лучшее место для малышки, но все же она была бы рядом с матерью, а ферма Сорренсона так далеко.

Впрочем, это дело времени. Вполне возможно, что Джейн откроет ей эту тайну, когда они станут немного ближе. Пока Тара для нее всего лишь друг, готовый подставить плечо, нечто вроде жилетки, в которую можно поплакать.

— Завтра у меня выходной, — сообщила Тара, наклоняясь ближе к Джейн. — Давай проедемся до Сорренсоновской фермы, а?

Глаза Джейн мгновенно зажглись, как яркие звезды: от радости она едва не выронила из рук свою чашку.

— А можно?

— Конечно, почему бы нет.

— О, я буду так счастлива!

Поднимаясь из кресла, Тара посмотрела на нее строгим взглядом — таким, каким обычно смотрела на своих пациентов.

— Отлично, но если ты хочешь иметь достаточно сил, чтобы возиться с малышкой, тебе нужно во всем слушаться меня.

Уголки губ Джейн поднялись в слабой улыбке:

— В тебе заговорила медсестра. Из твоих слов я делаю вывод, что мне следует лечь спать, верно?

— Верно, — рассмеялась Тара.

Дверной звонок тренькнул как раз в то время, как Тара помогала своей гостье подняться с кушетки.

— Ты кого-нибудь ждешь? — спросила Джейн.

Большинство из тех, кого Тара знала, работали сейчас в вечернюю смену в больнице, друзей же у нее было немного. Однако она догадывалась, кто мог заглянуть, так сказать, на огонек…

Тара скорчила гримаску.

— Наверняка сказать не могу, но возможно, это один огромный, шумный, способный поставить всех на уши тип.

— А, Клинт? Тот человек, который опекал меня в больнице?

— Он самый.

Джейн улыбнулась.

— Высокий, темноволосый и очень красивый телохранитель? — скорректировала она характеристику, данную Клинту Тарой.

Чувствуя, как краснеют щеки, Тара пробормотала:

— Ну, не знаю насчет «очень красивый»…

В дверь снова позвонили.

— Что-то я устала, — притворно зевнула Джейн, в глазах ее заплясали веселые чертики. — Пожалуй, поднимусь наверх. Не волнуйся, я сама найду свою комнату.

Тара с трудом подавила желание попросить Джейн остаться.

— Ты уверена?

— Абсолютно.

Тара проводила Джейн печальным взглядом и пошла к двери, бормоча себе поднос:

— И ничего он некрасивый…

— Кого ты хочешь обмануть? — раздался с лестницы смеющийся голос Джейн. Еще раз хихикнув, она скрылась в спальне.

Тара закатила глаза, потом, услышав очередной звонок, распахнула входную дверь. На пороге, сверкая синими глазами и сведя брови к переносице, стоял Клинт.

— Значит, ты все-таки дома.

— Сам не видишь?

— Когда имеешь дело с тобой, ни в чем нельзя быть уверенным.

— И тебе добрый вечер, — усмехнулась она.

Нагл, как всегда, но так хорош! Тара незаметно принюхалась — от него исходил какой-то приятный лесной аромат.

— Мне не нравится, когда мои приказы не исполняются, Тара.

Следом за ним она прошла в гостиную, стараясь не смотреть на широкие мускулистые плечи и плотно обтянутые джинсами ягодицы, но это было непросто, ах как непросто.

— Вот и не отдавай мне больше приказы, — ворчливо буркнула она.

— Тара…

— Плевать я хотела на твои приказы, Клинт Эндовер.

Все еще не поворачиваясь к ней лицом, он тихо пробормотал:

— Все так, как они и говорили.

— Кто — они? — нахмурилась Тара.

— Забудь. — Он подошел к камину и наконец повернулся к ней. — Тара, все очень серьезно.

— Я не понимаю, в чем проблема и из-за чего ты так переживаешь. — Тара пожала плечами, стараясь прочитать ответ в его непроницаемых глазах. — Джейн у меня очень хорошо, она получает необходимую помощь.

— Боюсь, одной медицинской помощью здесь не обойтись.

— О чем ты говоришь? — Тара вдруг испугалась.

— Я говорю о защите.

Тара в недоумении уставилась на него. Что он от нее скрывает?

— О какой защите? От чего?

На скулах Клинта заиграли желваки. Он с шумом выдохнул, но ничего не сказал, а она, не отрываясь, смотрела на могучего красавца, заполнившего своим массивным телом небольшую гостиную ее весьма скромного двухэтажного дома. Безусловно, он что-то скрывает, что-то очень важное, решила она. Но расколоть его будет непросто — Тара знала, какой это крепкий орешек. Задавать вопросы бесполезно.

Клинт посмотрел на фотографию, стоявшую на кофейном столике. Тара с ее мамой на фоне городской публичной библиотеки. Вдоволь наглядевшись, он снова повернулся к хозяйке.

— Я решил, что Джейн должна переехать ко мне.

От неожиданности и возмущения глаза Тары стали величиной с блюдца.

— Исключено!

— Ты тоже можешь поехать с нами.

Вот ведь наглец! Он, видите ли, решил. А ее мнение не в счет?

— Благодарю за приглашение, — церемонно произнесла Тара, — но мы остаемся здесь. А если ты намерен прибегнуть к грубой физической силе, я буду сопротивляться. — И она вызывающе вздернула подбородок.

Его брови удивленно поползли вверх.

— Ого!

Таре вдруг изменила ее решительность.

— Ну… я хочу сказать… если ты сгребешь меня в охапку и понесешь…

— Да?

Тара осознала всю двусмысленность сказанного, тем более глаза его потемнели, и в них мелькнуло что-то беспокойное, название чему она не могла подобрать.

— Ты прекрасно понимаешь, что я хочу сказать, Клинт!

— Конечно, понимаю, — с подчеркнутой медлительностью произнес он. — К счастью для нас обоих, применение физической силы к женщинам абсолютно не в моем стиле.

— Рада слышать, — сухо проговорила она.

Клинт вздохнул и потряс головой.

— Тара, ты сводишь меня с ума.

«Так же, как и ты меня, Эндовер!» — подумала она, но вслух сказала лишь одно слово:

— Сожалею.

— Что ж, — бесцеремонно ухмыльнулся Клинт, — если ты настаиваешь, чтобы Джейн оставалась здесь…

— Настаиваю.

— …значит, я буду поблизости, — закончил он свою мысль.

— Поблизости?

— Теперь нам придется встречаться очень часто, Тара. Мое лицо успеет примелькаться тебе, так что привыкай к нему уже сейчас. — Клинт пошел к выходу, но у дверей остановился. — И в следующий раз ты сама пригласишь меня в дом.

Тара стояла как вкопанная, наблюдая, как он выходит на улицу. И только когда за ним захлопнулась дверь, она смогла вдохнуть полной грудью.

Привыкать к его лицу? — размышляла Тара, без сил опускаясь на кушетку и закутываясь в одеяло, под которым совсем недавно лежала Джейн. Ничего себе! Она привыкла к лицу Клинта Эндовера — прекрасному лицу! — еще со школьных лет. Боже милостивый, даже парня, который ухаживал за ней в колледже, она сравнивала с Клинтом, и сравнение оказалось не в пользу бедняги.

Только одному мужчине она смогла бы отдаться…

Тара закрыла глаза и поплотнее закуталась в одеяло, стараясь не думать о том давнем поцелуе и о жаре, охватившем ее тело…

Привыкай к моему лицу.

Чего бы ей это ни стоило, надо избегать контактов с Клинтом Эндовером. Он — не для нее.

Если только она не готова к легкой и кратковременной интрижке… Покопавшись в своем сердце, Тара поняла: нет, не готова.

Все мысли о нем, все чувства и надежды нужно запрятать подальше и постараться о них забыть. В конце концов, Джейн ведь не навсегда поселилась у нее, как только ее тайна будет раскрыта, она уедет вместе со своей дочкой. Клинт тоже исчезнет с ее горизонта, и Тара снова вернется к обычной размеренной жизни.