В поисках красного дракона

Глава 11 Каменос Либер

Друзья ожидали, что спускаться по лестнице вниз будет легче, чем подниматься, но не тут-то было. Грохот, который они слышали, поднимаясь, стал повторяться все чаще, башня сотясалась так, что их чуть не сбрасывало со ступеней. Они старались держаться ближе к стенам и двигались так быстро, как только осмеливались.

— Вот она, эта самая нестабильность, о которой говорил Картограф, — бросил через плечо Берт, возглавлявший группу. Куски башни падают вниз.

— Надеюсь, мы пришвартовались достаточно высоко, — пробормотал Джек. — Будет чертовски жаль вернуться и обнаружить, что корабль улетел, потому что кусок стены свалился в океан.

— Не волнуйся, — сказала Эвин. — В моей команде не бездари подвизаются. Они будут держать корабль поближе к башне и следить за нами.

— Прямо гора с плеч, — без особого облегчения отозвался Джек.

Они добрались уже достаточно близко к нижним уровням, чтобы увидеть вместо фундамента чистое небо, когда дрожь сотрясла башню, и кусок лестницы, шедшей против часовой стрелки, отделился от общей конструкции. Ступени полетели вниз, прихватив за компанию и те, что шли в противоположном направлении, и несколько дверей.

— Рад, что мы не идем наверх, — заметил Чарльз. — На самом деле, я вообще рад, что мы уходим.

Берт вытянутой рукой преградил движение. Он взглянул на Эвин, и та обеспокоенно нахмурилась.

— Мы бы уже должны оказаться у окна, где пришвартовали «Дракона», — сказал Берт. — И то, что мы не на месте, означает, что та часть стены уже рухнула.

Они находились футах в тридцати от разрушающегося основания башни, под ними было только небо. Над ними не хватало части лестницы. Вниз спускаться было нельзя, наверх — тоже некуда. Друзья оказались в ловушке.

— Что нам делать? — воскликнул Джек.

Будто бы в ответ из ближайшего окна раздался знакомый шум лопастей, и в поле зрения показался «Индиговый Дракон». Один из фавнов перебросил в окно веревку. Эвин поймала ее и закрепила под одной из ступенек, после чего втащила внутрь веревочную лестницу.

— Ты первый, — сказала она Джеку.

— Подожду, спасибо, — бросил он в ответ. — Чарльз?

— Я уже на месте, — отозвался тот, радостно размахивая рукой с палубы. — У меня была сильная мотивация.

Следующим перебрался Берт, за ним Джон. Джек уже почти добрался до корабля, когда еще один резкий толчок сотряс башню и лестница рухнула.

Джек был примерно на середине лестницы, но Эвин стояла на ступеньках. Не было времени даже вскрикнуть. Все, что ей оставалось, — это ухватиться за что-нибудь, и девушке удалось обмотать веревку, которой пришвартовали «Дракона», вокруг своей руки.

Другой конец веревки был привязан к скобе у ступеньки, что весила несколько сот фунтов. Эвин закричала от боли и попыталась дотянуться до Джека, но он был слишком далеко.

— Эвин! — вскрикнул Берт. — Джек, ты можешь дотянуться до нее?

— Пытаюсь, — пропыхтел Джек. — Дай мне минуту.

Но в его распоряжении не было этой минуты. Тяжесть камней тащила Эвин вниз и притягивала «Индиговый Дракон» опасно близко к башне.

— Режь веревку! — прошипела Эвин.

— Ни за что! — отозвался Джек. — Держись, я иду!

Он обхватил ногами лестницу и повис вниз головой, но безрезультатно. Протянутая рука Эвин была все еще слишком далеко.

Корабль снова повело в сторону, пропеллеры взревели от напряжения. Битва была заранее проиграна. «Дракон» медленно, но верно приближался к стене.

— Режь веревку, Джек! — снова крикнула Эвин. — Спасай корабль!

— Не собираюсь! — заорал в ответ Джек. — Я дал обещание позаботиться о тебе, и я его сдержу.

Взгляд Эвин смягчился, но она яснее понимала ситуацию, нежели Джек.

— Я не могу дотянуться до ножа и освободиться, — сказала она. — Мы все погибнем, если корабль врежется в стену! Отрежь веревку! Это единственный выход!

Джек взглянул на нее, Эвин была всего в нескольких футах, и он в отчаянии раскинул руки.

Стиснув зубы, он крикнул Берту:

— Быстро! Брось мне нож!

Один из фавнов перебрался на веревочную лестницу, а корабль тем временем приблизился настолько близко к башне, что пропеллеры проскребли по камню, высекая искры. Фавн передал Джеку кинжал, Джек глубоко вздохнул и снова взглянул на Эвин.

— Режь веревку, Джек, — тихо проговорила она.

Одним взмахом, к ужасу всех своих друзей, Джек сделал это.

Эвин полетела вниз, не издав ни звука.

— Джек! — закричал Берт, когда дрожащий молодой человек торопливо перебрался на корабль. — Что ты натворил? Что ты сделал?!

Не замечая его, Джек кинулся к штурвалу.

— У нас есть две мили, — закричал он команде. — Выкидывайте все, что может потащить нас назад, и ныряем! Мы еще можем поймать ее! Снижаемся! Сейчас!

Матросы не заставили себя ждать, тут же переложили руль, переставили паруса и отрегулировали пропеллеры так, чтобы изменить наклон корабля. Резким толчком корабль подался вперед и вниз и начал падать.

Джон, Чарльз и Берт уцепились, за что смогли. Фавны, пренебрегая опасностью, срезали все, что могло создать сопротивление воздуха: якорь, веревочные лестницы. Даже дополнительные бочонки с водой и едой отправились за борт и исчезли в вихре где-то у них над головой. Корабль летел все быстрее и быстрее, но через несколько секунд стало ясно, что этого недостаточно. Время, которое потребовалось Джеку, чтобы взобраться на борт и отдать команду, стоило слишком много.

— Мы должны двигаться быстрее! — крикнул Джек, озираясь по сторонам. — Шар! Он слишком мешает! Надо сдуть его!

— Рехнулся? — рявкнул в ответ Берт. — Он удерживает нас на весу! Какой смысл спасать Эвин, если мы все тут же расшибемся в лепешку?

— Сегодня никто не умрет, — отрезал Джек. — Джон! Возьми штурвал!

Джон устремился к штурвалу, а Джек тем временем схватил саблю Эвин, висевшую над дверью в капитанскую каюту. Обмотав одним из линей руку, он выпрыгнул с корабля. Веревка натянулась, и Джек повис параллельно заднему краю шара.

Одним длинным ударом Джек рассек оболочку шара, и воздух с ревом стал вырываться сквозь разрез.

В мгновение ока летучий корабль превратился в ракету, и ее буквально швырнуло к земле.

— Вижу ее! — закричал Джек и показал вниз.

Под ними Эвин, которая уже освободилась от тянущего ее груза, пыталась замедлить падение, широко раскинув в стороны руки и ноги. Это должно было сработать — принимая во внимание скорость ее падения и скорость, с которой корабль несся к земле, они должны были перехватить Эвин через несколько секунд.

А еще через несколько секунд рухнуть в море с силой небольшого взрыва.

Фавны встали к штурвалу и вели корабль так, чтобы он оказался под Эвин. Мучительно медленно они поравнялись с падающей девушкой, после чего опустились ниже. Эвин жестко врезалась в сдувшийся шар, и Джек удержал ее, обхватив ногами и свободной рукой.

— Давайте! — крикнул он фавнам, которые только и ждали его команды и уже отрегулировали пропеллеры. Сила внезапного изменения направления замедлила падение, но сорвала одно из крыльев, исторгнув из корабля сдавленный скрежет ломающегося дерева и металла.

Джон налег на штурвал и повернул его так, чтобы компенсировать потерю крыла. Ветер свистел в ушах, вода простиралась на горизонте. Второе крыло оторвалось, и скорость внезапно возросла, но голова Дракона на носу сработала, как настоящий руль, и у падающей посудины вдруг появилось направление — по-прежнему вниз, но теперь еще и вперед.

Однако, этого было недостаточно.

На головокружительной скорости корабль ударился о воду. Маневр, предпринятый Драконом, позволил избежать падения под углом в девяносто градусов, но все равно корабль отскочил от поверхности воды, потеряв в процессе еще и руль и оба пропеллера, трижды подскочил на воде, прежде чем замедлил ход и наконец остановился.

То, что никого не снесло с палубы за время сего малоконтролируемого падения, стало настоящим чудом. Друзья уселись на палубу, слишком потрясенные, чтобы говорить, а взмокшие фавны принялись очищать остатки того, что осталось от «Индигового Дракона».

Все еще тяжело дыша, Эвин посмотрела на Джека и рассмеялась:

— Старый добрый «Индиговый Дракон», — сказал она. — Так и знала, что он меня не отпустит.

— Я тоже слегка помог, — скромно заявил Джек.

— Да, — кивнула Эвин. — Я знала, что ты придешь мне на помощь. Именно поэтому я сказала тебе, чтобы ты обрезал веревку.

— Было весело, — прокомментировал Джон со своего места на носу корабля. — И я бы не отказался больше никогда этого не повторять.

— Поразительно. — Берт неверяще покачал головой. — Просто не верится.

— Да, мне тоже, — заметил Чарльз, поднялся на ноги и огляделся по сторонам. — «Индиговый Дракон» снова корабль.

Друзьям и команде чудом удалось спастись, но повреждения «Индигового Дракона» оказались едва ли не фатальными. Рулить было нечем, приводить корабль в движение — тоже, а в шаре зияла прореха длиной в двадцать футов.

— Не хочу портить всем настроение, — сказал Чарльз, — но вы заметили, что мы находимся аккурат в центре Каменос Либер?

— Нам туда и надо было, разве нет? — удивился Джек.

— Да, — ответил Чарльз. — Но на случай, если ты не заметил: здесь ужасно жарко и, похоже, становится еще жарче.

И правда, насыщенный запах и сгустившийся воздух были не следствием тумана, а просто паром, поднимавшимся из вулкана под ними.

— Мы все еще не знаем, как открыть портал, и что-то мне подсказывает, что мы не можем сидеть тут, сколько вздумается, — заметил Чарльз.

— Если мы починим шар, то сможем снова надуть его, — сказала Эвин. — Тогда мы могли бы, по крайней мере, уйти на безопасное расстояние от вулкана и оценить ситуацию.

— Как сказал один умный человек, это скорее не ситуация, а катастрофа, — сказал Джек. — «Индиговый Дракон» не отплывет из кратера сам?

— Он, может, и держится на воде, но не забудь: его перестраивали под летучий корабль. Для того чтобы снова бороздить моря, не хватает экипировки.

— Ну, тогда у нас несколько вариантов, — подвел итог Джон. — Мы либо чиним корабль хотя бы так, чтобы выбраться из кратера...

— ... либо варимся заживо, — закончил Джек.

— ... либо кто-нибудь приходит нам на помощь, — предположил Чарльз, силясь выдать обнадеживающую улыбку.

Пар продолжал клубиться вокруг корабля, а друзья заметались по палубе, пробуя починить то, что подлежало ремонту.

Они работали весь остаток дня и полночи. Оценив ущерб, они устроили небольшое голосование и сошлись на том, что починить следует шар как наиболее выгодное средство для того, чтобы убраться с Каменос Либер. Как Берт вежливо напомнил остальным, единственным путем после этого для них было каким-то образом вернуться в Лондон и забрать «Воображаемую Географику», а потом открыть портал в Подмир.

Никто не озвучивал этого вслух, но, тем не менее, все думали об одном: как на самом деле тяжело будет осуществить эту задумку.

Единственный, кто знал о том, куда они отправились, были Артус и Туммлер. И пройдет еще несколько дней как минимум, прежде чем кто-нибудь из этих двоих забеспокоится, и даже тогда — что они смогут сделать?

Все корабли на Архипелаге сожгли. Спасателям никак не удастся добраться до «Индигового Дракона», и самому «Дракону» — добраться до безопасной гавани. В самом лучшем случае на это уйдет месяц. Драконы могли бы помочь и перенести их через Границу и назад, но опять же, в настоящий момент «Индиговый Дракон» чудом уцелел в кораблекрушении, а его команда и пассажиры медленно поджаривались живьем.

А драгоценные часы таяли на глазах. Улетали, пока дети по-прежнему оставались незнамо где, а неизвестный враг крушил историю.

Эвин следила за починкой шара. Фавны оказались изобретательны и пустили одеяла из кубрика на штопку. Работа шла ни шатко ни валко, но Берт заметил, что, несмотря на срочность, лучше убедиться, что все сделано, как надо, чем ждать, когда припечет.

— Очень смешно, — кисло произнесла Эвин.

— На то и рассчитано, — сказал Берт. — Если я не могу пошутить над перспективой скорой смерти, то с тем же успехом я лучше выйду на пенсию.

— А ты где-то работаешь? — удивился Джек.

— Зависит от дня недели. Эвин, я хотел спросить — когда Картограф перевел название островов как «Пропавшие мальчишки», твою реакцию трудно было не заметить. Почему? Что для тебя значит эта фраза?

Тот факт, что Эвин не ответила сразу же, ясно показал, насколько сильные чувства возбудил в ней этот вопрос. В конце концов она отдала свои инструменты одному из фавнов, встала и прислонилась к стене каюты, сложив руки на груди.

— Совершенно ясно, что это отсылка к Пропавшим Мальчишкам Питера и Джейми, — пояснила она. — Так называли всех детей, попадавших в тайное убежище Питера. Но он не первый, кто стал использовать это название. Все началось задолго до него. Я тоже не знала, что это связано с каким-то местом, — особенно с таким, что охраняет Подмир.

— Но почему это так тебя взволновало? — спросил Джек. — Мы несколько раз говорили о Пропавших Мальчишках, но ты и глазом не моргнула.

— Тут дело не в том, что вы о них упоминали. Я просто внезапно осознала, что, возможно, уже была в Подмире. Наверное, это то, что Питер и Джейми называли Небыляндией, и я знаю другой путь туда.

Джек вздрогнул.

— Ты имеешь в виду другой путь, минуя портал? Это же чудесно!

Эвин покачала головой:

— Есть еще один путь, в вашем мире. Нам там не светит ничего хорошего. Это... должен был быть секрет. — Эвин бросила сомневающийся взгляд на отца. — Таким образом Джейми мог путешествовать из своего мира на Архипелаг без кораблей-драконов.

— А, вот оно что, — протянул Берт. — Я часто задавался этим вопросом. Это был один из самых больших секретов Джейми, — сказал он Джеку. — Он отказался работать над какими-либо картами или пояснениями к Небыляндии, и наотрез отказывался обсуждать эту тему. Когда он стал Хранителем, одна из первых наших ссор случилась именно поэтому.

— В Лондоне есть один платяной шкаф, — продолжала Эвин. — Один из двух, принадлежавших когда-то Гарри Гудини. Он утверждал, что сам их смастерил, но Жюль всегда подозревал, что он украл идею у Николы Теслы[29].

— Ты хотела сказать «позаимствовал», — мягко упрекнул Берт.

— Украл. — Покачала головой Эвин. — Тесла попытался добиться его ареста за похищение набросков, но Гудини съел спорные бумаги, потом выбрался из тюрьмы и отправился прямиком к магистрату с просьбой освободить его за недостатком улик.

— Ясно. Беру свои слова назад, — сдулся Берт. — Так что ты там говорила?

— Гудини сделал два шкафа для своих выступлений. Он или кто-то из зрителей мог войти в один шкаф, а потом сразу же оказаться в другом, на противоположном краю сцены. С каждым разом Гудини совершенствовал этот трюк. Он перемещал шкаф то на балкон, то в вестибюль, а однажды даже выставил его на улицу, где удивленный доброволец вылез наружу и чуть не угодил под колеса экипажа. Сразу после этого он перестал выполнять этот трюк и ушел со сцены.

— Что, трюк разонравился зрителям? — поинтересовался Джек.

— Едва ли, — ответила Эвин. — Народ на него валом валил. Но Гудини нашел себе лучшее применение. Из-за его репутации артиста, который куда хочешь залезет и откуда хочешь выберется, с ним вышли на связь Скотленд-Ярд и Секретная Служба Соединенных Штатов. Они предложили ему сотрудничество — он должен был похищать секреты. Турне стало для него прикрытием, а в тех редких случаях, когда его хватали разведчики иностранных агентств, он просто освобождался и сбегал.

— Как удобно, — заметил Джек. — Когда же на сцене появятся шкафы?

— Гудини понял, что возможность мгновенно перемещаться из одного места в другое сделает его просто непревзойденным шпионом. И он часто устраивал так, чтобы один из шкафов доставляли либо в государственные учреждения, либо в королевские дворцы под предлогом доставки по ошибке, а он бы тем временем пользовался ситуацией.

— А другой шкаф мог бы стоять у него в гримерке, чтобы удрать со всем удобствами, — закончил Джек. — Впечатляет.

— Именно, — подтвердила Эвин. — Порой его видели в местах, где его в принципе быть не должно было, но как обвинять человека, который через минуту после этого стоял на сцене театра в тысяче миль оттуда, да еще в присутствии пятисот свидетелей?

— Это объясняет и еще кое-что, — задумчиво произнес Берт. — Гудини и Конан Дойль использовали шкафы, чтобы не встречаться с Самарантом, не так ли?

— Да. — Эвин подавила смешок. — Они облазили всю Европу вдоль и поперек, стараясь не показываться ему на глаза, пока ты пытался его образумить. Потом они заключили сделку: Гудини и Дойль перестают использовать шкафы, а Самарант не делает из них шашлык.

— И тогда он передал шкафы следующему Хранителю, а им стал Джейми, — продолжал Джек.

— Так точно, — снова кивнула Эвин. — Приблизительно в это же время Джейми встретил Питера, который тоже нашел способ пересекать Границу, используя крылья, сделанные Дедалом-младшим для всех Потерянных Мальчишек. Каким-то образом им удалось поместить один из шкафов в Небыляндии, а другой хранился у Джейми дома, так что они могли пресекаться. Я много раз использовала его, чтобы попасть в Небыляндию.

— После того, как сбегала к Джейми в Лондон, полагаю? — желчно осведомился Берт.

Эвин покраснела, попыталась принять грозный вид, но не смогла.

— Да, и это тоже.

— Вот почему для тебя оказалось таким сюрпризом то, что Небыляндия может находиться в Подмире, — догадался Джек. — Ты ведь никогда не попадала туда другой дорогой, верно?

Эвин покачала головой:

— Это было одно из правил Питера. Он бы не позволил людям со стороны узнать путь в Небыляндию — а я как раз была посторонней. Я не возвращалась туда много лет, но наверное, шкаф Джейми по-прежнему стоит у него дома.

— Так и есть! Я видел его своими глазами. Вот замечательная новость, — воскликнул Джек и захлопал в ладоши. — Если нам удастся вернуться в Лондон, мы можем просто войти в шкаф дома у Барри, и нас перенест в Подмир. Не придется сюда возвращаться.

И снова Эвин покачала головой:

— Не пойдет. Когда Джейми ушел, не только я почувствовала, что меня предали. Питер сохранил шкаф, но запер его, чтобы никто не мог им воспользоваться.

— Но именно он отправил девочку найти Хранителя, — возразил Берт. — Почему он просто не дал ей пройти через шкаф?

— Есть только одна причина, — мрачно сказала Эвин. — Потому что ему не позволили.

На другом конце корабля Джон и Чарльз сидели и при свете масляных ламп просматривали копии «Географики» Туммлера в поисках хоть малейшего намека на полезную информацию, но тщетно.

Джон швырнул свою книгу и пинком отправил ее через всю палубу — и тут же пожалел об этом, поднял бедный том и протер рукавом рубашки.

— Нельзя сердиться на Туммлера, — сказал он Чарльзу, который сидел на поломанных перилах и внимательно смотрел на друга. — Естественно, нельзя же требовать от него, чтобы он включил в свою книгу каждую строчку из «Географики». Довольно и того, что он вспомнил столько деталей. Но нам это все равно не поможет. Только не эта книга.

Чарльз кивнул и откусил от яблока, нашедшегося в корабельных запасах.

— Ты, возможно, прав насчет «Географики» Туммлера. И Эвин была права — она не столько полезна, сколько интересна. Ты заметил, на одном из разворотов он поместил такое тщательное описание, что остался только маленький кусочек настоящей карты? И я даже не понял, сколько рецептов ему удалось всунуть в текст. Предприимчивый он малый, друг наш барсук.

— Все никак не могу отделаться от мысли, что это моя вина, — сказал Джон. — Я же теперь профессор. Педагог. У меня хорошее образование. И я один из немногих, кто может использовать «Воображаемую Географику» — но даже не смог за ней уследить, когда надо было.

— Ну, выше нос, старина, — подбодрил Чарльз. — Как я слышал, тот малый, Эйнштейн, переосмысливает законы вселенной, но не может посчитать сдачу на рынке. Может, это твоя цена за то, что кое в чем ты самый лучший.

— От тебя помощи... — мрачно сказал Джон.

Пока они были заняты разговором, небо плавно меняло цвет от ночной черноты до серого кобальта рассвета. Ода за другой звезды тускнели за исключением яркой точки, висящей низко на западном горизонте.

— Ну, хоть это радует, — заметил Джон, указывая на одинокую звезду. — Одна из самых ранних моих историй была об утренней звезде и древнем мифе.

Когда я был студентом, то прочитал англо-саксонскую поэму об ангеле Эаренделе. Она настолько сильно впечатлила меня, так вдохновила и как аллегория, и как буквальное воплощение света веры, что я изучал ее больше года. Я был в полной уверенности, что обнаружил Ур-миф[30] — одну из изначальных историй мира.

Эарендел, или Орентел, как его называли в старой исландской верии этой истории, был моряком, чей удел — вечное плавание в туманных водах зачарованного архипелага, — продолжал Джон. — Я упомянул звезду в качестве возлюбленной, что вывела его из тьмы на небеса. И поэма, которая у меня получилась в итоге, стала основой всей моей мифологии.

— И началом твоего обучения в качестве будущего Хранителя, — сказал Берт, который вместе с Эвин и Джеком подошел послушать историю Джона. — Мы со Стелланом обратили на тебя внимание в первую очередь из-за «Путешествия Эарендела»[31].

— Я этого не знал, — ответил Джон, все еще разглядывая утреннюю звезду. — Интересное предзнаменование того, что за этим последовало, не находишь?

— Может, даже больше, чем ты думаешь, — сказал Чарльз, который тоже встал со своего места и оперся на поручни рядом с Джоном. — Гляди, — продолжал он, взволнованно указав вперед. — Твоя утренняя звезда летит в нашу сторону.

Чарльз был прав. Точка света, казавшаяся звездой, становилась все ярче и двигалась она не по прямой, а металась из стороны в сторону.

— Слишком сильно она дергается для звезды, — заметил Джек.

— Не дергается, — ответил Берт со слезами на глазах. — Она следует за сигналом.

Внезапно звезда пошла на снижение и стала отчетливо видна на фоне солнечного гребня. Все дружно затаили дыхание, когда поняли, что звезда Джона летела на крыльях, а точкой света служила не кто иная, как Роза Ветров.

Это была Лора Липучка.

Завидев «Индиговый Дракон», она испустила восторженный вопль и полетела прямо к ним.

В одной руке девочка сжимала Розу Ветров, которая привела ее к ним в Оксфорде.

А в другой была зажата «Воображаемая Географика».