В поисках того самого

Глава 1. Та самая ведьма

Отправиться к Лазурному могильнику не подготовившись было дурацкой затеей. Ларс думал, что обернётся до вечера, но утоптанная дорога, ведущая из города, превратилась в коварную тропинку и завела в болото. Вокруг витала туча мошкары, трясина чавкала под ногами, а вонь стояла такая, что не отмоешься. И зачем селиться в столь ужасном месте?

Впрочем, ведьма на то и ведьма, чтобы жить подальше от нормальных людей. В Клофорде о ней толком ничего не рассказали, предупредили только, что не любит гостей, но за смазливую мордашку, может, и приголубит. Паскудные ухмылки двух выпивох, за кружку пива объяснивших дорогу, Ларсу очень не понравились, но не сдаваться же, когда цель так близка! Он надеялся, что ведьма любит деньги больше, чем мальчиков, потому что сам старухами не интересовался вовсе.

— Да чтоб тебя!

Болото ощерилось глубокой лужей, и в правом сапоге противно захлюпало. Опасное место Ларс обошёл стороной, раздумывая, не вернуться ли в город — вечерело, а с наступлением темноты гулять в окрестностях точно не стоило. Это была не трусость, а здравый смысл: чем тащиться ночью по болоту, проще добраться до домика ведьмы завтра утром, с новыми силами и сапогами. И дело не только в природных опасностях топи, хорошее место могильником не назовут.

Не судьба.

Сначала он заметил лазурниц, крупные бабочки хищной стайкой кружились над неподвижной мохнатой тушей, а к исходящей от воды гнили прибавился омерзительный трупный запах. Но бабочки оказались меньшим из зол: в трупе неведомой лесной твари копошилась сгорбленная фигура, разрывавшая тухлятину когтями и зубами. Лысый череп с редкими волосами, нарывы на коже, худое как скелет тело с выпирающим животом…

Гуль и Ларс заметили друг друга одновременно, и прервавший чужую трапезу путник поспешил отступить.

Увы, гуль не оценил благородный порыв и захотел побаловаться свежатиной. Опять-таки, взбодриться после еды.

На болоте он чувствовал себя куда увереннее Ларса, умудряясь не проваливаться в трясину, а выбирать самые надёжные кочки, так что вариант бегства пришлось отбросить сразу.

Прыжок, другой. Путник замер и потянул из кармана револьвер, не сводя с гуля взгляда.

Оружие он купил здесь же, в Клофорде, проверил, но в деле ещё не испробовал. Прошлый — старый, но надёжный — утонул во время переправы через Ремту. Шустрая, холодная по весне речка, перевернув паром, забрала с собой не только его револьвер и нехитрый скарб, но и пару менее удачливых пассажиров. Теперь предстояло испытать оружие в настоящем бою, но Ларс выжидал: для того, чтобы остановить гуля, надо снести ему полбашки. А значит, подпустить ближе, чтобы стрелять наверняка.

Пятнадцать метров, десять... Ларс вскинул руку, целясь противнику в голову. Осечка!

Он дёрнул спусковой крючок несколько раз, но всё без толку: то ли боёк оказался изношен, то ли патроны — гниль.

Гуль прыгнул. Острые когти вспороли куртку и кожу на руке, запах крови подстегнул тварь. Противник навалился на Ларса, вытягивая дряблую шею и морду с выпирающей вперёд челюстью, лязгая зубами у самого лица.

Парень не удержался и рыкнул в ответ. В человеческой форме это выглядело настолько нелепо, что даже гуль опешил. Зато удалось собраться и резким ударом ног сбросить тварь с себя. Закрепить успех Ларс не успел, тут же неудачно оступившись и оказавшись в коварном болоте по пояс.

Он дернулся было выскочить, но трясина держала крепко.

— Ну давай, иди сюда, тварь! — крикнул Ларс, прекратив бесполезные попытки, и гуль не заставил себя упрашивать.

В болото они оба ушли с головой, хлебнув мутной жижи. Зубы гуля рванули плечо, отхватив кусок плоти и окрасив воду в бурый цвет, но и Ларс сумел его достать. Конечно, до волчьей лапы его руке далеко, но вытянувшихся когтей хватило, чтобы вспороть противнику горло. Он рвал снова и снова, увязая когтями в гнилой плоти и выдирая её кусками, пока гуль не перестал дёргаться, и только тогда оттолкнул от себя окончательно сдохшее тело.

Из воды Ларс выбрался с трудом. Поднялся, пошатываясь, сам себе напоминая монстра. Грудь тяжело вздымалась, кровь стекала по изувеченному плечу. Он почти ослеп и оглох — уши заложило от воды, а перед глазами от потери крови плясали чёрные пятна. Зажал рану рукой, шипя от боли, и пошёл не зная куда, наугад. По болоту в таком состоянии идти опасно, но оставаться на месте — ещё хуже. Лишь бы выбраться, где посуше! А там он оклемается. Заживёт как на собаке. Главное — дойти.

Над головой порхали голубые бабочки. Заинтригованные шумом, падальщицы подлетели осмотреть очередную порцию еды. Одна села на щёку, щекоча лапками.

Ларс содрогнулся от омерзения, ругнулся и отмахнулся здоровой рукой, надеясь разогнать наглых лазурниц — гнилой корень вам, а не добыча! Он ещё жив и легко не сдастся! Сдохнуть вот так, на тухлом болоте, слишком обидно, а когда близок к цели — обидно вдвойне.

— Мировое Древо!

Ларс не понял, откуда прозвучал голос, дёрнулся от неожиданности и тревожно повёл головой. Звучал тот глухо и гулко, как из бочки, и понять, кому принадлежал, не получалось. Перед глазами плыло, он видел только тёмные и светлые пятна.

— Ты, вообще, что такое?! — продолжил неизвестный.

Чудится ему, что ли?..

Ларс тряхнул головой, наугад отмахнулся здоровой рукой, на которой опять отросли когти, — и темнота затопила сознание окончательно.

***

Топь была небольшой, но проблем доставляла массу. Мёртвый лес, словно в насмешку над собственным названием, с этой стороны города был настолько живым и густым, что стоящие плотным строем деревья редко выпускали наружу то, что водилось внутри. Зато болото прорезало чащу длинным узким клином, и основная мерзость лезла именно через него.

Вот и сейчас к Алените завернул охотник и сказал, что видел у болота какую-то нежить. С равной вероятностью это могло быть правдой и порождением подстёгнутой страхом фантазии, но проверить всё равно стоило. Потому что любая тварь — это не только плата от города за голову, но и множество ценных компонентов для зелий.

Откладывать осмотр надолго Нита не стала, хотелось успеть до темноты. Отправилась налегке. Огнестрельное оружие она никогда не жаловала, да и проку от него куда меньше, чем от её собственной магии, а на крайний случай имелась звериная форма и внушительный комплект белоснежных острых зубов. Противно тащить в рот всякую пакость, но за годы у болота она привыкла.

Да и не ждала Нита ничего серьёзного. Было бы серьёзное — она бы почуяла, вдоль всей топи маячки. Какое-нибудь случайное умертвие или гуль, они чаще всего выползали на эту сторону болота, когда ветер дул в сторону леса и нёс туда соблазнительные запахи человеческого жилья.

Неладное Нита заметила издалека, по бабочкам. Лазурниц в этих краях была уйма, что-то такое притягивало их в этой земле. То ли очередное последствие Катастрофы, а то ли ещё раньше началось — она точно не знала. Нита поселилась здесь уже тогда, когда этот холмистый кусок земли между Клофордом и лесом местные называли только так — Лазурный могильник. Из-за бабочек.

И осталась она здесь отчасти из-за лазурниц. У неё с этими магическими созданиями были свои, особые отношения, и здесь они не так бросались в глаза окружающим.

Стая бабочек явно следовала за кем-то издыхающим. У падальщиц был достаточно обширный рацион: они могли довольствоваться излишками вторичной магии, которую излучали некоторые живые существа, любили энергию смерти, которая оставалась в свежих трупах, особенно трупах магических животных. Да и самими трупами не брезгали, за день-другой обширной стаей обгладывали до скелета. Могли и на раненое ослабленное животное напасть, не дожидаясь естественного исхода.

Логично предположив, что сейчас лазурниц привлекла искомая нежить, Нита направилась к ним напрямик через болото. Знала она его прекрасно, особенно этот кусок, выступавший из чащи, поэтому шагала с кочки на кочку уверенно, только изредка морщась, когда под ногами хлюпало.

То, что преследовали падальщицы, внешне очень походило на нежить, но нежитью не ощущалось, и Нита не удержалась от изумлённого восклицания.

Неизвестное существо дёрнулось, неуверенно отмахнулось — то ли от неё, то ли от бабочек, — невнятно что-то промычало и с тихим плюхом осело в хлябь, лишь чудом не провалившись в бочаг.

Нита несколько мгновений постояла в растерянности, разглядывая бабочек, садящихся на невиданное порождение болота, потом встряхнулась и подошла ближе.

— Кыш пошли! — махнула рукой, опустившись рядом с телом на корточки.

Вблизи сквозь ядрёный болотный дух пробился запах живой крови, и Нита явственно услышала гулкое биение сердца. В наступающих сумерках она сумела наконец опознать в чудовище высокого худощавого мужчину, извозившегося в болотной грязи и ещё какой-то дряни. Притом не просто мужчину — оборотня!

— Откуда ты тут вообще взялся такой? — растерянно пробормотала она, прикасаясь к шее над воротником грязной рубашки. Магия кольнула руку, помогая оценить, насколько всё плохо.

Оборотней в ближайших населённых пунктах, кроме самой Ниты, точно не было, она знала. Это обстоятельство тоже послужило аргументом за выбор здешних мест для проживания: сородичи не мозолили глаза. Люди побаивались её талантов, но уважали за них же и охотно пользовались услугами — и как ведьмы, и как целительницы, и как охотницы на нежить. Лучше такие простые понятные отношения, чем брезгливое снисхождение волков.

Нита не ожидала встретить в этих краях кого-то из своих. И вот, пожалуйста, свалился на её голову! Правда, мелковат для волка…

Прикинув возможные проблемы от такой находки, Нита вздохнула и, примерившись, всё же взвалила тело на плечи. Бросить его на болоте было заманчиво, завтра-послезавтра даже костей не останется, но нехорошо. Лично ей этот тип ничего плохого не сделал, она его раньше не встречала, а оставлять раненого на поживу нежити и падальщицам — последнее дело. Не настолько она не любит сородичей.

Волк и вправду был некрупным, слишком худощавым, но высоким и всё равно тяжёлым, только и Нита — не хрупкая городская девочка, сила волчицы сказывалась на человеческой ипостаси. Тем более до дома недалеко, проще так дотащить, чем сооружать волокушу.

Находку она бросила во дворе. Заносить в дом этот вонючий кусок грязи совершенно не улыбалось, это ж не отмоешь потом! Ведьма сгрузила раненого на лавку у дома и принялась прямо тут, на свежем воздухе, стаскивать с него одежду. Заодно повреждения оценила и выругалась.

Дважды. Первый раз, когда сообразила наконец, почему оборотень такой мелкий: это был мальчишка. Не совсем подросток, но очень молодой ещё волк, не заматеревший. Лет восемнадцать, не старше.

А второй раз, более длинно и витиевато, Нита высказалась, рассмотрев рану внимательнее. Зубы гуля оставляли очень мерзкий и характерный след: клыки у этой нежити торчали в стороны и плоть не резали, как у нормальных хищников, а вот так криво рвали. Латать — замаешься! И яд в кровь пошёл, и крови раненый потерял уйму. Оборотня непросто свалить с ног, но даже он может отбросить лапы и мальчишка явно к этому стремился.

— Кой леший понёс тебя на это болото?! — возмущённо спросила Нита, от души поливая волчонка ледяной водой. До избушки на отшибе водопровод из города никто не протягивал, и с водой приходилось справляться по старинке, с помощью вёдер, благо колодец в двух шагах за домом.

Конечно, найдёныш не очнулся и не ответил.

Предстояли сложный вечер и напряжённая ночь, и хорошего настроения это не добавляло.

— Погубит меня когда-нибудь моя доброта, — проворчала ведьма, затаскивая наскоро отмытого пациента в дом.

Чистить раны. Шить. Выгонять яд. И много, очень много колдовать, чтобы этот тип мог утром очнуться и ответить, что он забыл в этой глуши, да ещё в одиночестве!

Скинув куртку, она подвернула и подвязала рукава рубашки, чтобы не мешались, потуже переплела косу с той же целью и взялась за дело.

Пока возилась с раненым, заняв большой обеденный стол, Нита сумела его тщательно рассмотреть. Смазливый белобрысый волчонок был недурно сложен и имел все шансы лет через десять вырасти в серьёзного, настоящего зверя — из тех, по которым имеют привычку сохнуть трепетные человеческие девушки.

Если, конечно, он проживёт эти десять лет и не убьётся. А незнакомец явно не раз пытался это сделать! На теле нашлось изрядное количество шрамов, над некоторыми Нита с профессиональным возмущением поцокала языком: если кто и латал эти дырки, то не целитель, а настоящий коновал. Ещё на плече парня имелась татуировка, невесть что обозначавшая, а на шнурке на шее болтался небольшой клык. Приглядевшись, Нита фыркнула от смеха: зуб был волчьим, но — молочным.

Как и предполагала, с молодым волком Нита провозилась без малого до рассвета. Ночью он предсказуемо попытался уйти в крону Мирового Древа, к покойным предкам, но Нита была к этому готова и чарами, зельями, магией и грязной руганью удержала его на собственном столе.

К рассвету жар наконец спал, лихорадочное забытьё превратилось в целительный сон. Подумав о том, что надо хоть несколько часов поспать, а перед этим неплохо бы прибраться, Нита, сидевшая на лавке, опустила голову на сложенные на столе руки. Вот сейчас немного выдохнет и займётся уборкой.

Но, выдохнув, она провалилась в сон: лечение изрядно вымотало, на оборотней её магия действовала хуже, чем на людей.

***

Очнуться голым на обеденном столе — то ещё удовольствие. Ларс попытался скатиться с него, но понял, что не может двинуться с места: запястья, лодыжки и грудную клетку плотно охватывали, не позволяя шевелиться, ремни и какие-то тряпки. Тело болело, а ещё пахло неведомой дрянью. Чем именно, оборотень не понял, но понадеялся, что не приправой к ужину. Неужели ведьма нашла его на болотах и теперь решила полакомиться свежатиной? И пьянчуги, намекая на любовь к молоденьким мальчикам, имели в виду совсем не то, о чём подумал Ларс?..

Он повертел головой, силясь разглядеть обстановку, и сразу заметил прикорнувшую у стола незнакомку. Молодая женщина крепко спала, нисколько не переживая, что одного оборотня скоро пустят в расход. Она заодно с ведьмой? Вон какая коллекция разнокалиберных ножей, сушёные пучки петрушки под потолком, да и котёл такой, что если не целиком, то по кускам он туда точно влезет. Двоим надолго хватит…

Во время странствий Ларс насмотрелся всякого и такому повороту не удивился бы. Он ещё раз напряг мышцы, силясь разорвать ремни. Пустое, только разбудил!

Незнакомка что-то проворчала и села, одной рукой прикрывая зевоту, другой откидывая назад спутанные русые волосы. На лицо она оказалась миловидна — пожалуй, даже слишком. Но сейчас собственная жизнь волновала Ларса куда больше выразительных серых глаз и пухлых губ.

— Ты сдурел?! Ну-ка не шевелись!

А вот голос оказался резковатым, хотя, возможно, это спросонья. Незнакомка, стряхнув сонливость, вскочила с места и нависла над ним. Кончик косы мазнул по животу, сильные руки прижали его обратно к столу, и Ларс запоздало сообразил, что от женщины пахло волчицей. Хорошо пахло: терпкой берестой, ягодами ежевики и можжевельником.

Настолько вкусно, что мысли об опасности отступили на второй план, задвинутые туда взбодрившимися инстинктами. Захотелось ткнуться носом в этот запах, попробовать на язык, показать ей себя во всей волчьей красе. И, забывшись, волк рванулся...

Рванулся бы, если бы мог.

— Отпусти, — сквозь зубы процедил Ларс, стараясь дышать мелко и в сторону.

Как же злила собственная реакция! Он слишком долго не встречал никого из оборотней, не давал воли инстинктам, забыл, каково это — чуять другого волка. Нет, с волком было бы проще. Волчицу. А может, она ему и приворотного от души сыпанула? Решила поглумиться и сожрать!

— Чтобы ты мне всю работу испоганил? Как сердце чуяло, что надо подстраховаться, — женщина ощупала ремни, не повредил ли, и чуть ли не носом ткнулась в плечо, — Хорошо подживает. Да не дёргайся, швы разойдутся! — велела она, слегка придавив его ладонью за горло, но тут же отпустила, не дав времени возмутиться.

До Ларса стало доходить, что есть его не собираются, как и делать всё остальное, что пришло в тяжёлую голову. Скорее наоборот. Старательно отрешившись от влияния запаха, он понял: женщина пропахла той же дрянью, что и он. Явно лекарственной, вон какой густой слой на месте укуса. И она колдовала…

Похоже, ему всё-таки удалось добраться до ведьмы.

— Это ты вытащила меня из болота?

— Ага. Тебя здорово потрепали, яд гулей и для волков опасен. Повезло, что он тебя не добил.

— Это не везение. Я его прикончил. — Возразил Ларс.

— А тело в болоте притопил? — Вроде бы спросила из интереса, но недоверие так и сквозило в голосе.

— Не веришь?

— Я гуля рядом с тобой не видела.

Спорить она не стала. Ларс нахмурился, разглядывая хозяйку.

Молодая волчица, сильная, уверенная в себе, одарённая… Что она забыла на этих болотах? Почему одна?

— Развяжу, если обещаешь не буянить. Идёт?

Ларс кивнул, и ведьма принялась сноровисто его распутывать — ремни на запястьях, широкое застиранное полотенце поперёк груди. Когда путы ослабли, он рывком сел. От резкого движения плечо обожгло болью, перед глазами помутилось.

— Учти, второй раз лечить не стану, — предупредила незнакомка, и обморок пришлось отложить до лучших времен.

Оборотень осмотрелся спокойнее. В доме было чисто и как-то пусто. Вот вроде горшки на полках стоят, а всё самые простые и грубые, и посуды совсем немного, и живности почти никакой. Ларс считал, что в доме каждой уважающей себя ведьмы должен быть чёрный кот, но здесь обитали только бабочки-лазурницы. Сидели на стенах причудливым декором, липли к хозяйке — она привычно отмахивалась от них, чтобы не мешали. А ведь ещё недавно они с такой же охотой облепляли наполовину обглоданный труп!

Разумная его часть предлагала немедленно уходить, но, во-первых, Ларсу даже сидеть было тяжело, во-вторых, ни своих штанов, ни рубахи он не увидел, а в-третьих, раз уж добрался до ведьмы, можно и поговорить. А бежать голышом по лесу, кишащему тварями, — верх глупости. Как и возвращаться в таком виде в город. Убить не убьют, но засмеют — точно.

— Где моя одежда?

— Где-то там, — женщина махнула в сторону двери, на улицу. — Я такую грязь в дом не потащу. Хочешь, стирай сам, колодец во дворе. А пока… Сейчас что-нибудь подберу, — она окинула его внимательным взглядом, ничуть не смущаясь наготы, и, выйдя из комнаты, вскоре вернулась с широкими штанами и кинула ему на колени. — Держи, должен влезть.

Влез. Правда, в зеркало лучше не смотреть. Штаны доходили ему до голени, мешком висели на бёдрах и еле сошлись на животе. Возмущение рвалось с языка, но Ларс вспомнил о собственном плачевном положении и поспешно его проглотил. С ведьмы станется выкинуть его из дома и без порток.

— Хороший мальчик, — с довольным видом произнесла женщина, и тотчас захотелось зарычать и доказать обратное: не мальчик и не хороший. — Как тебя зовут?

— Ларс. — Это было грубо и невежливо, отделаться только личными именем и не упомянуть родной клан. Но больше ничего не осталось. — А тебя?

— Вас, — поправила его ведьма, — К взрослым обращаются на «вы». Раньше щенков учили этикету. Теперь не так?

— Я не щенок! — он всё-таки показал зубы.

— Неужели? Тогда будь хорошим взрослым волком, перекидывайся и зализывай раны, — предложила она широким жестом, никак не отреагировав на его выпад. Превращение ускоряло у оборотней метаболизм и подстёгивало ток магической энергии. Кроме того, на мохнатой шкуре повреждения заживали куда быстрее, чем на человеке.

Ларс молча и зло стиснул кулаки.

Он явился к ней именно из-за сложностей с оборотом, только озвучить причину не успел, так что удар пришёлся по больному. Как почувствовала! Вот же… ведьма. Даром что волчица.

Хозяйка дома выдержала паузу, не дождалась ответа и новых возмущений, но и настаивать на обращении не стала.

— Можешь называть меня Нитой, — так же без клана назвалась она. — Сегодня оставайся здесь, постелю на лавке. Стол, уж не обессудь, пригодится для других целей, а кровать у меня одна. Если завтра плечу полегчает, провожу до города. Ты что у могильника забыл?

— Сюда шёл, — Ларс посмотрел на неё исподлобья. — К ведьме.

— Приворотными не торгую, — отрезала Нита. — Да и рано тебе. Но могу научить…

Чему именно научить, Ларс не узнал и предложить свой вариант не успел, хотя мог бы: запах продолжал манить, и то, что перед ним болотная ведьма, не смущало. Её слова прервал стук в дверь и громогласное: «Ни-и-та!» — слышное, наверное, на всё болото. Но та не поморщилась, а, скорее, обрадовалась и пошла открывать.

Солнечный свет на мгновение померк; на пороге возник здоровенный обеспокоенный мужик, которого ночью и в темноте запросто можно перепутать с медведем. Ларс повёл носом, пытаясь уловить запах оборотня, но гость оказался обычным человеком. При виде Ниты он заметно расслабился. Мешок, который мужик держал в руках, упал на пол с мягким шлепком.

— Ты в порядке? А я испугался, когда ты не пришла за продуктами. Думал, случилось чего. Охотники баяли, тут гуля видели.

— Ага. Теперь вот от последствий избавиться не могу. — Нита посторонилась, показывая Ларса своему приятелю, и парень особенно остро ощутил, насколько хилое у него тело в сравнении с этим человеком. — Привет, Караш.

Испытующий взгляд гостя Ларсу совсем не понравился, снисходительная ухмылка — тем более. Его оценили и не посчитали угрозой.

Сразу захотелось объяснить на когтях, насколько мужик не прав: каким бы здоровенным он ни был, а с волком вряд ли справится. Но парень лишь крепче стиснул зубы и постарался успокоиться, принюхиваясь к едкой дряни на плече вместо волнующего запаха волчицы, пропитавшего весь дом.

Инстинкты. Во всём виноваты проклятые инстинкты. Он оказался совсем не готов к встрече с молодой волчицей и никак не мог успокоиться.

— Привечаешь младшего брата? — со смешком спросил пришелец.

— Скорее, завела щенка. Ты же давно советуешь мне завести кого-нибудь дома, для души, — пошутила Нита и посмотрела на мешок. — Принёс?

— Обижаешь! — «Медведь» приподнял свою ношу. — Три килограмма вырезки, свежая свиная печень и сердце. Всё, как ты и просила. И как в тебя столько влезает?

— Было бы что тут есть! — отмахнулась Нита. — Ещё этого вот гостя накормить придётся, чтобы лечение впрок пошло. Чаю выпьешь?

— Я так-то на минуту зашёл, но… Знаешь же, тебе отказать не могу, — отозвался он.

Двинулся к столу, походя огладил Ниту между лопаток, и, хотя Ларс старался не глазеть в ту сторону, всё равно заметил, как женщина охотно подалась навстречу этой простой ласке.

Стойкого мужского запаха, который мог бы принадлежать хозяину дома, в комнате не ощущалось, но этих двоих явно связывали близкие отношения. Внутри встрепенулась ревность, с новой силой дало о себе знать желание поставить соперника на место и заявить права на привлекательную волчицу, но на этот раз Ларс был готов к своей реакции, поэтому только поморщился и осторожно сполз со стола, держась за него и пережидая дурноту.

— Чего ж тебя, парень, в ночь на болото понесло? — спросил Караш, смерив его взглядом.

— Так получилось, — огрызнулся Ларс, изо всех сил стараясь не давать воли инстинктам и не хамить совсем откровенно. — Пойду одежду почищу. Мыло дашь? — хмуро уставился он на Ниту, по-прежнему стараясь дышать неглубоко и лекарством.

Та смерила его новым взглядом, полным недовольства и сочувствия, но всё-таки сказала:

— Рана откроется. Вся работа насмарку.

— А я здоровой рукой.

Не идти же в город таким посмешищем! А ждать, пока всё заживет… Так вряд ли ведьма позволит ему остаться надолго!

Казалось, она хотела возразить, но махнула рукой.

— Там рукомойник, у него и мыло возьми. Может, позавтракаешь сначала?

— Потом, — невнятно отмахнулся Ларс и вышел за дверь.

— Зубастый какой мальчишка, — усмехнулся Караш, качнув головой.

— Угу, — невнятно отозвалась Нита и занялась завтраком.

Он даже не представлял насколько, но открывать мужчине глаза Нита не собиралась. Волчонок явно не стремился к общению и был диковатым, а такое на ровном месте не появляется. Одно дело самой подразнить, это она на правах спасительницы могла себе позволить, а остальные пусть сами разбираются, без её участия.

Странное что-то ощущалось в этом волчонке, неправильное. Вчера было не до изучения, плечо бы залатать, потом спросонья не разобралась, и теперь вот тоже пришлось отложить выяснение подробностей.

Караш попытался сгрести проходящую мимо женщину в охапку, но она ловко увернулась.

— Ты же говорил, что ненадолго? Вот и нечего руки распускать, только душу травить, — проговорила она.

Мужчина вздохнул и качнул головой, но затягивать старую песню не стал, за что Нита особенно его ценила.

Этого здоровенного мясника волчица выбрала не сразу. Она вообще не планировала никого выбирать, но живущая отдельно молодая женщина привлекала уйму проблем и всякого сброда. То, что она была оборотнем, местных только раззадоривало, и в конце концов Ните попросту надоело выставлять за порог незваных гостей.

На Караше она остановилась по нескольким причинам. Он достаточно приятно пах, чтобы инстинкты не взбрыкивали и позволяли расслабиться рядом с ним. Умел промолчать, когда нужно, и не лез в душу, что Нита особенно ценила. А главное, мог строго посмотреть на искателей приключений, и этого вполне хватило, чтобы отвадить тех, кто саму её не слушал. Караша в окрестностях хорошо знали и побаивались его здоровенных кулаков, и желающих спорить с ним за женщину не нашлось. Языками чесать продолжали, но на это Ните было плевать.

А ещё, конечно, постель. Оборотни всегда отличались повышенным темпераментом, и без чувственной отдушины… Нет, так тоже можно жить, но повышалась раздражительность и агрессия, а это в любом деле не лучшее подспорье. Караш устраивал Ниту как любовник, с ним было хорошо, достаточно спокойно, и точно лучше, чем без него. Да и о предохранении думать не надо, человек же, никаких нежелательных последствий.

В общем, всё было неплохо, но последние несколько месяцев она начала ловить на себе слишком задумчивые взгляды мужчины. Ните не нравилось, к чему всё шло. Она ведь не случайно ещё в самом начале предупредила Караша о границах, и тогда его всё устраивало!

— Что с мальчишкой думаешь делать? — спросил он, переводя тему.

— Посмотрю пару дней, а там в город отправлю. — Нита пожала плечами. — А что с ним ещё делать?

— Хочешь, я послезавтра приду? У меня весь день свободный. А потом и этого твоего провожу.

— Приходи, — легко согласилась она, закрыв глаза на свои недавние размышления. Пока молчит — её всё устраивает, а нянчиться с его сложными душевными порывами и думать, кто, как и на кого смотрит... Взрослый мужик, сам должен соображать.

Караш повеселел и заговорил о последних новостях.

— В городе новые какие-то появились. Может, твой раненый из них? Не наш же, точно.

— Что за новые?

— А Древо знает! Важные, столичные, с мэром какие-то дела ведут, а он тоже помалкивает. У Хромого Берема остановились в «Золотой бабочке», вроде как при деньгах.

— И чем они тебе приглянулись? — рассеянно уточнила Нита. — Может, торговцы или проверка какая-нибудь.

— Не. Помяни моё слово, непростые они! Вокруг обычных людей столько важных шишек не вьётся. Ну может, чего разузнаю за пару дней, они только с утра приехали. Пойду я, засиделся.

Нита задумчиво посмотрела на чайник в своих руках, который как раз хотела поставить на стол, и только плечами пожала:

— До послезавтра.

Караш ушёл, а ведьма продолжила столовые хлопоты, с неудовольствием ощущая повисшую в воздухе неловкость. Мясник не сказал и не сделал того, что собирался, и это давило на нервы.

Точно придётся искать себе нового мужчину. И где его теперь найдёшь, если всех городских Караш по её же настоянию отвадил?!

Нита и сама завтракала плотно, а с учётом молодого волка после ранения пришлось готовить в два раза больше. Ларс на пороге так и не появился, поэтому она пошла звать парня к столу.

Он обнаружился прямо на траве у колодца. К счастью, в сознании. Молодец, нашёл в сарае корыто, и сейчас здоровой рукой, как и обещал, сосредоточенно тёр портянки. Болотная грязь отмывалась плохо, но выстиранные штаны грелись на солнышке и выглядели вполне прилично. Грязь кусками не отваливалась точно.

— Эй, раненый! Есть пойдёшь? — окликнула его Нита, привалившись плечом к углу дома.

Парень зыркнул искоса, уткнулся обратно в свою стирку, но соизволил ответить:

— Сейчас, заканчиваю.

Нита ещё раз обвела его задумчивым взглядом, качнула головой и ушла обратно в дом. О себе волчонок позаботиться умел, не городской-домашний. Интересно, откуда всё-таки взялся? Голубоглазый, светловолосый… Она таких и не встречала. Из северных кланов, что ли?

Ларс действительно не задержался надолго, вошёл через несколько минут после неё и заговорил с порога, уверенно направляясь к столу:

— Мне нужна твоя помощь. Не с приворотами! — поспешил предупреждающе вскинуть руку.

— Суровый какой, — хмыкнула Нита, смерив его насмешливым взглядом. Волчонок так забавно задирался, хмурился и зыркал, что не дразнить его было выше её сил. — Но признаю, погорячилась. Ты хорошенький, вряд ли тебе нужен приворот. Отворот?

— Оборот, — в тон отозвался Ларс, плюхнувшись за стол и крутя в пальцах оловянную ложку. — С ним проблема. Он у меня не выходит. Я слышал, что местная ведьма как раз по такому спец.

— По такому — это по чему? — настороженно уточнила Нита, поставив перед ним густую наваристую кашу, в которой лежали большие куски мяса. Не хватало, чтобы пополз слух, будто она помогает волчатам встать на лапы. К ней же тогда из его клана пожалуют, и точно не с благодарностями. — Извини, но вопрос с оборотом решается в семье.

— Думаешь, я не пробовал? — ощерился волчонок, не глядя на еду, хотя запах стоял умопомрачительный. Готовить Нита умела и любила. Видно, его сильно допекло, да и неудивительно — волка, который не может обернуться, за волка никто не считает. А Ларс как раз в том возрасте, когда хочется самостоятельности и признания. Наверняка проблема с оборотом била по самолюбию. — В клане помочь не смогли. Наоборот, от лечения стало только хуже. Поначалу с трудом, но мог перекинуться, а сейчас… — он сжал кулак и, опомнившись, положил слегка погнутую ложку на стол.

— И ты решил, что я тебе помогу? Почему?

— Я встретил старого Локка, — подбирая слова, ответил волчонок. — Он сказал, что болотная ведьма научит, как снять проклятие, и я сюда добирался почти две недели. Хочешь сказать, зря?

Теперь Ларс смотрел на неё. Спокойно смотрел, почти как взрослый. А до Ниты стало доходить, о чём речь.

Снять проклятие. Да, болотная ведьма таким занималась. Прежняя ведьма, которой раньше принадлежал этот дом. Она подобрала Ниту несколько лет назад, когда та была таким же потерянным волчонком, и учила как умела: почуять проклятие, выцепить его из тела, чтобы не навредить. Или если не получается, то хотя бы не позволить посетителю сдохнуть, иначе кто потом платить будет? Альтруизмом наставница не отличалась и Ниту от этого отучила.

Локк был старым приятелем ведьмы: шаман, выходец из почти вымершего племени имаев, с возрастом растерявший силу, зато знаний накопивший немало, о проклятиях в том числе. Имаи ведь не случайно вымерли, им помогли.

Нита видела Локка один раз, давно. Ведьма ещё была жива, но уже болела, а шаман зашёл в гости. Принёс травы, которых в здешнем лесу или в аптеке днём с огнём не сыщешь, и на них наставница протянула ещё полгода. Тогда Локк напугал Ниту: старик был сморщенный и коричневый, как трухлявый гриб, и высохший, как болотная трава, но волчицу в молоденькой девушке узнал с первого взгляда. И живущую внутри неё силу различил, но, в отличие от соплеменников, не испугался.

Локк не ушёл сразу, остался помочь подруге. Ните потребовалось время, чтобы привыкнуть к чужаку в доме. Старик не торопил, только посмеивался над насторожённостью недоверчивой молодой волчицы. Её магия была близка шаману и манила познакомиться поближе — таких волков он прежде не встречал. А ей… Нита всегда тянулась к знаниям, а Локк делился тем, чего больше нигде не узнаешь. Рассказывал, почему не стало имаев, и учил тому, за что их боялись.

К сожалению, только на словах. Его дар угас, готовых примеров под рукой не было, а за многие практики во всём цивилизованном мире полагалась виселица. Но встретив ту, кто могла бы сохранить и передать знания, Локк не смог удержаться.

Расстались они почти добрыми друзьями, и шаман пообещал, что ещё о себе напомнит.

Напомнил. Вот же старый хрыч! Отправить к болотной ведьме волчонка — надо было догадаться!

— Слушай, если бы каждый несостоявшийся оборот был проклятием, у меня бы отбоя от посетителей не было, — поставив на стол вторую миску с кашей, уже для себя, попыталась достучаться до него Нита. Волчонка было жаль, но своего времени жаль сильнее. Искать выдуманное проклятие — задачка глупее не придумаешь. — Да и кому тебя проклинать? — продолжила она рассуждение вслух. — Девчонку с кем-то не поделил? Или, может, ты наследник клана?

На последних словах парень едва заметно вздёрнул губу, обнажая клыки — не то усмехнулся, не то оскалился, — а Нита наклонилась над столом и ободряюще сжала ему здоровое плечо.

— Брось это дело. Успокоишься и обернёшься со временем. Ну хочешь, я напишу в клан и замолвлю за тебя словечко? Сколько тебе сейчас лет? Восемнадцать? Двадцать?

— Что есть — всё моё. — Ларс твёрдо перехватил её руку и отвёл в сторону. Хватка оказалась крепкой, на вид и не скажешь. Нет, определённо, лет десять — и отличный волк вырастет! — Сколько я должен заплатить, чтобы получить помощь? Этого хватит?

Под любопытным взглядом Ниты он достал завязанный узлом мокрый платок, расправил его, аккуратно выложил на стол. В платке оказался крупный, с ноготь большого пальца камень насыщенного зелёного цвета, огранённый в квадрат.

Ларс радовался своей предусмотрительности: несколько крепко зашитых в пояс штанов камней выдержали все мытарства. Как ни странно, встречу с гулем перенёс даже кошелёк, привязанный к ремню, но его парень в дом не взял, уж слишком вонял.

— Это изумруд. Чистый и дорогой, можешь проверить.

— Надеюсь, ты ограбил кого-то не в Клофорде? — на всякий случай уточнила Нита, растерянно присвистнув. Откуда у мальчишки такое сокровище? Если это на самом деле драгоценный камень. Но какой смысл ему врать? Должен понимать, что она не поверит на слово! — Где взял это богатство?

— Неважно. Это моё, других хозяев нет. Я готов заплатить, если ты меня вылечишь, — со всей серьёзностью заявил он.

— А если нет? Тоже заплатишь? — Нита подняла руку, заставив гостя замолчать. Она немного перестаралась с шутками, и они перестали быть смешными. — Не отвечай. Я не буду брать с тебя платы за то, что посмотрю. И раз нормально поесть у нас всё равно не получается, — она со вздохом отодвинула тарелку от края стола. — Давай показывай.

— Что показывать? — растерялся Ларс.

— Оборот. Мне же надо понять, как проявляется твоё... проклятие!

С Локка сталось бы наврать с три короба и отправить мальчишку к ней просто для компании. Юнцу одному, без клана, тяжело. И не прогадал, успел неплохо её изучить: молодого оборотня Нита уже жалела. В проклятие не верила, но почему не попробовать подтолкнуть его в нужном направлении?

Первые обороты у волков начинались лет с десяти. Поначалу спонтанные: напугался, разозлился — и вот вместо человека в ворохе одежды сидит озадаченный волк. Затем, конечно, получалось взять обращение под контроль. Не сразу. Оборот — не самое приятное дело, это же не волшебство, чтобы по одному желанию превратиться в зверя! Вытягиваются и изгибаются кости, пробивается шерсть, растут клыки. Боль не проходит за раз, и волчатам требуются месяцы, чтобы тело запомнило оборот.

Случались сбои и в старшем возрасте, и Нита почти не сомневалась, что с Ларсом случилось подобное. Матёрые волки почти никогда не утрачивали способность к обороту, а вот такого молодого парня какое-то серьёзное потрясение могло сбить. Шальная пуля, испуг, боль потери — и вот тебе проблемы с оборотом. Странно, конечно, что в клане проблему не решили, но… Кому, как не Ните, знать, что семья — далеко не всегда спасение? Древо знает, что парню пришлось пережить! Не на пустом месте он так одичал и заработал все свои шрамы.

Нита долго прожила вне клана, да и свои первые обороты почти не помнила. Может, потому, что тогда её волновала магия, которой лучше бы не было, и проблемы, тревожащие волчат, Ниту почти не коснулись. Помочь ему справиться с душевным потрясением ведьма не могла, и единственное, что приходило в голову, это выбить клин клином. Может, если на него вдруг рыкнуть или потрепать за холку, и обернётся от неожиданности. У волка постарше такое поведение вызвало бы другие желания, но не у мальчишки же!

— Прямо сейчас? — отчего-то переспросил Ларс.

— А тебе для этого полнолуние нужно, что ли? Давай оборачивайся! — Нита скрестила руки на груди. Хотелось есть, а не нянчиться с волчонком. Да и дела никто не отменял, зелья сами себя не приготовят.

Волчонок встал, с сомнением взялся за завязки штанов, но затем опустился на пол прямо в них. Повернул к ней голову.

— Можешь не смотреть так пристально? — попросил он дрогнувшим голосом, и Нита закатила глаза. Он ещё и стесняться вздумал!

— А как я должна твоё проклятие изучать? Не глядя? — не сдержала она раздражения. — Хватит мяться как девица на выданье. Пробуй!

Ларс неодобрительно посмотрел на неё, но послушался. Спина пошла судорогой, выдвинулась вперёд челюсть, а на руках выросли когти. Казалось, ещё немного, и перед ней предстанет волк, но ничего не происходило. Нита уже собиралась рыкнуть на него для острастки, как и планировала, но в этот момент почувствовала…

Сначала она решила, что почудилась. Потому что такого просто не могло быть!

Чары имаев не обнаружить обычным способом, только ощутить. Локк говорил, что каждый воспринимает их по-своему, лично он видел чёрную дымку, и не удивился, что у волчицы в этом вопросе ведущим оказался нюх.

Нита опустилась на колено, схватила дёрнувшегося от неожиданности парня за плечо и волосы на затылке, фиксируя, принюхалась, почти уткнувшись носом в шею. Ларс напряжённо замер, кажется боясь дышать.

— Вот же подкорная гниль! — ругнулась Нита.

В жизни бы не поверила, что мальчишка окажется прав! Но нет, ошибки быть не могло. От Ларса пахло магией: запретной, древней. Терпкая горчинка на языке, от которой плеваться хочется. Значит, Локк сказал правду. Чутья он не утратил, а вот помочь не сумел и сделал то, что мог: отправил к Ните, которой вполне достанет силы справиться даже с такими чарами — сильными, застарелыми, накрепко укоренившимися в теле.

Она разжала руки, и мальчишка буквально шарахнулся в сторону, тяжело глядя исподлобья и, кажется, едва не скалясь. Ну конечно, взрослый парень, а его, как щенка, за шкирку подержали!

Глупое недовольство мальчишки заботило Ниту мало, а вот проклятие…

— Когда у тебя появилась эта татуировка? — спросила она, поднимаясь на ноги. Ларс так и остался сидеть прямо на полу. Пол был не особо чистым, но его это, похоже, не смущало.

— Значит, проклятие есть?

— Есть, — медленно кивнула Нита, села к столу. — Очень… экзотическое. Что ты слышал про имаев?

— Почти ничего. Племя такое было, кочевое. Древнее и дикое. Вымерли.

— К твоему несчастью, вымерли не до конца, иначе с оборотом проблем бы не было. — Нита поймала себя на том, что повторяет когтем на столешнице узор татуировки и хлопнула ладонью по столу. Где мальчишка только подцепил эту гадость?

— Так ты поможешь или нет? — Взгляд волчонка стал острым, пронзительным, удивительно взрослым, так что Ните на какой-то момент сделалось под ним не по себе. Видимо, допекла парня эта его проблема.

— Я… попробую, — осторожно отозвалась она, стряхнув неприятное ощущение. — Сядь и поешь наконец.

— Попробуешь? Звучит не очень обнадёживающе, — поморщился Ларс, но перебрался за стол.

— А тебя приободрить надо было? Ну извини, малыш, за этим не ко мне! — Нита развела руками. Её тоже раздражала собственная неуверенность и растерянность, но не показывать же это мальчишке! — Ты понимаешь что-нибудь в теории магии?

— Нет. Расскажи, — коротко отозвался он и взялся за ложку.

А Нита, вздохнув, собралась с мыслями и постаралась объяснить всё как можно короче и проще.

Самой распространённой была природная магия, и именно её подразумевали обыватели каждый раз, когда говорили о тонких искусствах. Каменные деревья источали силу, которой могли пользоваться одарённые. Артефакты и большинство заклинаний работали именно на этой магии, и немногие задумывались, что у неё есть обратная сторона.

Энергия не уходила в никуда. Преобразованная сила возвращалась в свободное пространство, откуда её впитывали каменные деревья, перерабатывали и замыкали круговорот.

Именно эта сила порождала нежить. Именно ею питались магические падальщики вроде лазурниц. Именно ею управляли имаи и ещё сотни разных магов, развивавших самые экзотические практики, и ведьмы тоже работали с ней.

У природной магии были простые и логичные законы, и почти все изощрения специалистов сводились к комбинации основных, строя нужные чары, словно ребёнок — дом из кубиков. А вот вторичную магию практиковали кто во что горазд, это в гораздо большей степени было искусство, нежели наука.

Но даже на этом фоне имаи умудрились выделиться. Их чары называли проклятиями, но по сути это было что-то на стыке искусства, философии, религии и древних традиций.

— Хорошая новость в том, что пока ты жив, эта магия обратима, — сообщила Нита.

— А плохая?

Пока она объясняла основы, Ларс успел умять всю кашу до крошки и только волевым усилием не дал себе облизать тарелку. Молодой организм стремительно восстанавливался и требовал для этого ресурсов. Тяжело вздохнув, Нита забрала его тарелку и плюхнула туда добавки.

Сплошное разорение с этими волчатами! Завтра опять готовить придётся, а одной на пару дней хватило бы.

— Я понятия не имею, получится ли найти ключ. Самый простой способ снять чары — выполнить условие. Каждое такое колдовство — это испытание с условием, но точно сказать, что именно заложил автор, сможет только он сам, это нигде не прописано.

— Прекрасно. То есть мне может потребоваться влезть на древо в полночь на новолуние и крикнуть кукушкой четыре раза? — тяжело вздохнул Ларс.

— Хуже, — усмехнулась Нита. — Ты должен измениться, сделать какие-то выводы и правильно поступить там, где ты был не прав.

— С точки зрения имаев?

— В яблочко, — отозвалась она. — Причём через призму понимания конкретного колдуна. Так кто сделал тебе эту татуировку и когда? Проблемы с оборотом начались после неё, верно?

Он неопределённо пожал плечами.

— Мужик какой-то. На ярмарке, — ответил Ларс. — Может, и после неё… Значит, тот старик не соврал и проклятие в ней?

— Проклятие в тебе, — возразила Нита. — Но попало через неё, да. Это один из традиционных для имаев способов. Предваряя твой следующий логичный вопрос, в рисунке никакой подсказки не зашифровано, суть в словах мастера. Он тебе что-нибудь говорил?

— Бормотал что-то на своём тарабарском. Хочешь сказать, это была инструкция? — обречённо выдохнул Ларс, поставил локти на стол и запустил обе пятерни в волосы, понурив голову и зажмурившись.

— Вполне возможно. Имаи любят читать наставления. — Нита зачерпнула ложку остывшей каши, прожевала без аппетита, разглядывая волчонка. Тот выглядел таким несчастным и убитым, что даже её проняло. — Не кисни, малыш, — она дотянулась и ободряюще похлопала его по плечу. — Что один маг наколдовал, другой всегда взломать может. Я говорила, способ простой, но — не единственный. Если не боишься, попробую поэкспериментировать.

— Делай что считаешь нужным, — с мрачной решимостью согласился Ларс, встряхнулся и налёг на кашу.

Можно подумать, у него был выбор! До встречи с тем странным стариком ему и в голову не могло прийти, что вся проблема в несчастной татуировке, сделанной то ли в знак протеста, то ли по дурости, то ли в момент помутнения. А если так, то… где теперь искать того типа?! Ларс очень смутно помнил, как тот выглядел, хотя, наверное, если встретил, узнал бы. А вот слова чужого языка вспомнить — не стоило и пытаться!

Впрочем, у этой проблемы имелась положительная сторона: сосредоточенный на осознании всей глубины собственной проблемы, Ларс сумел отвлечься от других переживаний, гораздо более простых и совсем неуместных.

Стирка, как и любая простая работа руками, успокоила, позволила призвать к порядку инстинкты и напомнить себе, что он не зверь, а разумное существо, способное контролировать свои желания.

Ага. Два раза. Контролёр нашёлся.

Ведьма над ним издевалась. Совершенно точно.

Когда Нита схватила его и почти уткнулась лицом в шею, когда терпкий запах её пушистых волос пощекотал нос… Ларс и сам не знал, каким чудом сдержался в этот момент. От её близости, от запаха, от прикосновения прохладных ладоней, не по-женски твёрдых, едва не сорвало резьбу. У него давно никого не было, а Нита пахла так хорошо! Он удержался буквально на волоске от того, чтобы не просто податься навстречу — повалить её, подмять под себя, содрать эти её штаны, и прямо на полу…

Хорошо, не стал перед этим раздеваться, и его однозначной реакции на близость Нита попросту не заметила.

С этим надо что-то делать. Судя по всему, быстро разобраться с проклятием не получится, какое-то время придётся существовать на одной территории с ведьмой, ощущать её запах, и эта её привычка хватать его по поводу и без… Это проблема, и серьёзная проблема. А Ларс понятия не имел, как её решать: с ним никогда не происходило ничего подобного. Раньше его не вело так от близости женщины. Наверное, потому, что он давно не встречал волчиц. А эта, на беду, была хороша и не несла на себе запаха другого мужчины — то ещё искушение.

Ещё это дурацкое «малыш» провоцировало почище запаха. Остро хотелось наглядно объяснить ей, что он уже не волчонок, и способ, как назло, представлялся единственный.

Если она избавит его от проклятия, потом придётся лечить нервы.

— Пойду со стиркой закончу. Спасибо за завтрак, — сказал он.

И не сбежал, а совершил тактическое отступление. Надо было взять себя в руки и придумать способ не выпускать из них при малейшей провокации. Девушку себе найти в городе, что ли? Если это поможет, конечно, в чём Ларс сомневался.