В постели дьяволом

25

Если бы не Мадина и необходимость что-то делать, я валялась бы ничком на кровати и рыдала бы в подушку, оплакивая собственную глупость. Выбор я сделала сама: и когда согласилась принять ислам и условия Ахарата, и когда ушла от Ильи. Винить некого, но на душе все равно мерзко и тоскливо.

— Как отдохнула? Развеялась?

Мадина месит тесто на хинкал и поглядывает, как я заворачиваю фарш в виноградные листья.

— Хорошо отдохнула…

Пальцы совершают привычные движения, а мысли мои далеко. Вспоминаю Илью и кошусь на телефон, что лежит рядом. Я запретила ему звонить, но номер не заблокировала. Вдруг не послушается? Или напишет сообщение? Илья не похож на мужчину, который слепо подчиняется желанию женщины. Я боюсь того, что он скажет, но и жду тоже.

Телефон молчит.

— Какая-то ты невеселая, Тамила.

— Не выспалась. Пришлось рано вставать.

А что еще я могу сказать? Мне не с кем поделиться переживаниями. Даже если бы на кухне вместо Мадины сейчас была мама, я не рискнула бы рассказать ей об Илье.

Мы готовим в четыре руки и убираем квартиру так, «чтобы ни пылинки». Телефон молчит, как будто Илья еще не обнаружил мой побег, и мне все тревожнее. Вдруг он нагрянет сюда без звонка? Он знает адрес и может наплевать на приличия.

Из аэропорта приезжает Ахарат. Мадина хлопочет возле брата, накрывает на стол. Я сижу на кухне и смотрю в окно. Слышу, как играют во дворе дети, а перед глазами — все тот же Илья.

Телефон молчит.

— Тамила! — зовет Мадина. — Иди сюда, поешь, куда пропала?

У нас не принято, чтобы женщины сидели за одним столом с мужчинами, но когда обедает семья — можно.

Я иду в комнату, чтобы вежливо отказаться.

— Спасибо, не хочется. Приятного аппетита, Ахарат Омарович, тетя Мадина.

Ахарат смотрит пристально, внимательно. Мне не по себе от его тяжелого взгляда.

— Сядь за стол, Тамила, — говорит он. И продолжает, дождавшись, когда я выполню приказ: — Что с тобой?

— Ничего. — Меня волнует его проницательность, но что еще мне ответить? — А что такое?

— Неважно выглядишь.

— Устала. — Я улыбаюсь сквозь силу. — Москва — шумный город, силы пьет. Ездили много…

— Да, да, — кивает Мадина. — Мы обе устали.

— А домой раньше не захотела ехать. — Ахарат не упрекает, но я чувствую его недовольство.

— Так вот же… — Я показываю ему маникюр. — Удалось перенести на вчера, а запись на сегодня была.

— Да, вижу. Поешь, Тамила, ты похудела.

Он как будто немного расслабляется: опускает взгляд в тарелку, режет на кусочки мясо.

— Ахарат Омарович… — Это надо сделать, откладывать дальше бессмысленно. — Мне надо поговорить с вами.

— Говори, — предлагает он.

— Нет, позже. После…

Мадина бросает на меня встревоженные взгляды. Чего она так боится? Ах, да… Наверное, переживает, что я расскажу Ахарату про Артура. Улучив момент, едва заметно качаю головой, мол, нет, ничего такого.

Не люблю, когда меня заставляют, но все же ем — немного, через силу. Телефон лежит в кармане, я убрала звук, оставив вибрацию.

Тишина. Илья не пишет и не звонит.

— Ты хочешь поговорить наедине? — уточняет Ахарат после обеда.

Я киваю. Мне так страшно, что ощутимо холодно, несмотря на жару. Редкая для Москвы погода — в воздухе ни дуновения ветерка, пекло, как на юге.

— Пойдем.

Ахарат приглашает меня в соседнюю комнату и плотно закрывает дверь.

— Что случилось, Тамила?

— Ахарат Омарович… — Слова застревают в горле, однако отступать некуда. — Я обещала вам, что буду послушной дочерью. И я подчиняюсь вашему выбору, но…

По квартире разливается звонок — кто-то пришел. Илья?! Неужели он здесь? В глазах темнеет, стоит представить, какой разразится скандал.

— Кто это может быть? — хмурится Ахарат. — Вы кого-то ждете?

— Нет, не ждем. Я посмотрю, кто там.

Выскакиваю в коридор и чуть не сталкиваюсь с Мадиной.

— А, вот и ты, — говорит она. — Это к тебе. Иди на площадку, заходить она не хочет.

Она?

У лифта меня ждет Марина.

— Я твоей тете сказала, что спешу, меня ждут внизу, — скороговоркой выпаливает она. — Пришла отдать платок. А вот тут кое-что для тебя. Все, я ушла. Пока.

Она сует мне в руки платок, который я забыла в спальне у Ильи, и конверт и, не дожидаясь лифта, толкает дверь на лестничную клетку. Под стук ее каблучков по ступенькам я заглядываю в конверт.

Свидетельство о расторжении брака. Фамилия, имя, отчество. Дата рождения. Мои и Ильи. На основании… Подпись и печать…

Чья-то костлявая рука сжимает горло. Я не могу дышать, не могу двигаться. Илья оформил развод! Видимо, воспользовался моим заявлением, да и копии документов лежали в той папке, что я ему принесла. Деньги могут все. Деньги или связи, неважно…

Заглядываю в конверт в поисках записки. Должно же быть еще хоть что-то! Увы, нет. И на телефоне ни одного сообщения.

— Тамила! — Из квартиры выглядывает Мадина. — Не дело это, заходите обе!

Едва успеваю прикрыть свидетельство платком.

— Марина ушла, — отвечаю я глухим голосом. — Только что. Она спешила. Вот… Я забыла на даче платок, она привезла.

— А-а-а… — тянет Мадина. — Тогда ты заходи, чего тут торчишь!

Исхитрившись, я прячу свидетельство о расторжении брака под одеждой. Все оформлено официально, Ахарату теперь ни к чему знать о том, что я была замужем. Но все же разговор необходимо закончить.

— Так что ты хотела сказать, Тамила? — интересуется Ахарат, когда я возвращаюсь.

Приходится импровизировать на ходу.

— Я хочу познакомиться с женихом до официального представления. Это возможно? Мне так будет… спокойнее.

— Да, — неожиданно легко соглашается Ахарат. — Я так и думал, что тебя нервирует неизвестность. И этот город… Он напомнил тебе о прошлом, верно?

— Верно.

— Я потому и прилетел. В день помолвки ты должна сиять, а не боятся, Тами. Твой жених с отцом сейчас в Москве, и вечером мы ужинаем вместе.

— Вместе? — уточняю я. — Вы и они?

— И ты тоже. Обычный ужин, обычное знакомство. Так, как здесь принято. Пообщаетесь. Может, даже прогуляетесь. Я разрешаю.

Вот так «подарок судьбы»! У меня нет времени, чтобы прийти в себя после расставания с Ильей. И нет возможности отказаться от ужина. Ахарат действительно делает это для меня, для моего спокойствия. Так не принято, но он заботится обо мне. Я просто не могу сказать «нет»!

— С-спасибо… — выдавливаю я.

— Приляг, отдохни. Ты что-то совсем бледная.

Ахарат уходит, оставляя меня одну. Слышу, как он велит Мадине не тревожить «уставшую девочку». Воспользовавшись случаем, я прячу свидетельство на дне чемодана.

Телефон жжет руки. Почему Илья не звонит? Он так хотел, чтобы я осталась, и отпустил легко и без возражений?

Не выдержав, набираю ему сообщение. Одно короткое слово: спасибо.

Отправлено. Прочитано. Нет ответа.

Я жду пять минут, десять. Проходит полчаса, а я все пялюсь в погасший экран. Через час я понимаю, что ничего не вижу от слез. Илья ответил мне — тишиной. Он прислал документ, которого я так добивалась, и замолчал, как я и просила.

Не знаю, где я нашла силы собраться на ужин, но сделала все тщательно: выбрала красивый наряд, купленный недавно в Манеже, уложила волосы и накрасилась, надела золотые украшения, обернула вокруг головы платок.

Ахарат вызвал такси, чтобы не спускаться в метро. Ресторан, видимо, выбирал не он, потому что мы приехали в центр. Ахарат предпочел бы заведение попроще, из тех, что держат его земляки.

Едва мы входим в ресторан, как рядом появляется миловидная девушка, хостес.

— Добрый вечер. Вы заказывали…

— Да. Джабаров, — перебивает ее Ахарат.

Я впервые слышу фамилию будущих родственников. Смешно, но у меня до сих пор фамилия отца — Белова. Я не захотела ее менять.

— О, вас уже ждут. Позвольте вас проводить, — улыбается хостес.

Мы поднимаемся на второй этаж, в отдельный кабинет. Странно, но чем ближе момент знакомства, тем мне спокойнее. Как будто я прохожу точку невозврата, после которой уже не будет прежней жизни, после которой можно забыть о прошлом. Если бы Илья попытался меня вернуть, я попробовала бы поговорить с женихом, попробовала бы безболезненно разорвать договоренности. Но об Илье можно забыть, и мне придется как-то жить дальше. Возможно, жених мне понравится…

Я иду чуть позади Ахарата, так принято, поэтому не сразу вижу тех, кто ждет нас в кабинете. И стою за спиной отчима, пока он обнимается с тучным мужчиной. Они похлопывают друг друга по спине, восклицают что-то по-арабски.

— А-а-а, это твоя приемная дочь! — Будущий свекор, наконец, замечает меня. — Тамила, да?

Я каменею под его взглядом. Это невозможно, но я узнаю его голос, узнаю черты лица, хоть он и постарел, расплылся и отрастил бороду. Может, я ошиблась? Я так хочу ошибиться!

— Байсал Алиевич Джабаров, — представляет его Ахарат. — Отец твоего жениха. Тамила, поздоровайся. Веди себя вежливо.

Никакой ошибки нет, это он. Байсал Алиевич, хозяин гостиницы, где работала мама. Это он меня изнасиловал.

— А вот и жених, — весело произносит Байсал. — Ильяс, подойди.

Не хочу смотреть на этого Ильяса! Я никогда не войду в семью насильника!

— Добрый вечер, Тамила.

Я вздрагиваю и перевожу взгляд на сына Байсала. На Илью, с которым провела несколько прекрасных и упоительных дней.

