Вадим Хайруллин В прямом эфире

Написано для конкурса Литрес.

Василий вышел из подсобки, неся в руках небольшую кегу с пивом. За то время, пока он прибирался у себя в кладовой и доставал из груды других, куда более массивных пивных кег нужную, в его баре посетителей не прибавилось. Было почти пусто. Это вызывало удивление и расстройство. В пятницу вечером бар обычно делал половину недельной выручки, а сегодня не было перспектив и дотянуть до уровня среды.

«Ричи» был заурядным кабаком спального района подмосковного Королева. Бар находился между большим жилым массивом и огромным военным засекреченным предприятием. Ни антураж заведения, ни его меню не принесло бы успеха в любом другом месте кроме этого. Даже некоторые из числа тысяч сотрудников завода, заглядывающие в бар по пути к дому пропустить кружку пива или пару шотов виски, обеспечивали стабильную выручку. Контингент в большей степени образованный и культурный не приносил проблем, а два раза в месяц (в день аванса и заработной платы) еще и давал неплохие чаевые. Василий не являлся собственником бара, а был скорее неотъемлемой его частью, наравне с длинной барной стойкой, стареньким плазменным телевизором и десятком деревянных квадратных столов с хромированными салфетницами на них.

Бармен работал здесь уже лет двадцать с самого момента основания, добрую половину из которых оставался единственным работником за стойкой. Да, он трудился в баре шесть дней в неделю, имея выходной только по воскресеньям, когда хозяин заведения его менял. После семи вечера, когда уборщик и два повара завершали свою работу, он оставался там один наедине с клиентами.

Когда-то Василий сам планировал стать инженером как и его посетители, поступив в московский ВУЗ. И, возможно, даже сейчас был бы одним из завсегдатаев «Ричи» устроившись на работу в то же предприятие под боком родного для себя города. Но летняя подработка в новом баре официантом между вторым и третьим курсом переросла в постоянную и единственную работу его жизни. Возможно, до самого ее конца.

Подключив кегу свежего Хугардена, Василий окинул еще раз взглядом заведение. Ничего не изменилось: в дальнем левом углу сидела троица глухонемых молодых ребят, активно жестикулирующих, и Александр, сидевший перед ним за стойкой на высоком барном стуле. Александр, полный невысокий бородатый мужчина «под сорок» в неизменных джинсах на подтяжках и клетчатой рубашке, был самым постоянным и известным посетителем бара. Саша всегда следовал одному сценарию: приходил в восьмом часу, заказывал «Раф» с ромом, молча и неспешно его выпивал и потом начинал говорить, перейдя на крепкие напитки. Говорил он безостановочно, пока ближе к полуночи не засыпал, уронивши лоб на стойку. Далее Василий заказывал такси и отводил посетителя до машины. Александра не обязательно было слушать, ему было достаточно, что бы кто-то находился рядом. Когда за стойкой не оказывалось других посетителей, весь информационный поток накопленных мыслей и соображений Александра падал на Василия. В этот день все шло к тому, что основным катализатором умозаключений Александра будет бармен. «Раф» в стакане подходил к концу.

– Наркотики, Василий! Что ты знаешь про них? – опустошив одним глотком остатки кофе с алкоголем, Александр, поставил и отодвинул чашку, потом начал свою лекцию. Бармен машинально убрал пустую тару, достал широкий стакан с толстым дном, бросил в него два кубика льда, налил самого дешевого виски. Положил перед клиентом бирдекель, поставил на него стакан с алкоголем и немного пододвинул вперед.

– Гадость. Убивает людей, – безынициативно ответил Василий. Он никогда не вступал в диалог с клиентами, ограничиваясь только простыми ответами, не всегда выражающими его реальное мнение. Чаще всего он только кивал – соглашаясь, или поднимал одну бровь – выражая искусственное удивление или возмущение, если того требовала ситуация.

В этот момент со стороны входа раздался несильный звон колокольчика, висящего перед дверью и провозглашающего о прибытии нового посетителя заведения или вернувшегося курильщика. Все, кроме троицы глухонемых, посмотрели в сторону источника звука. Зашел худощавый мужчина. Его вид бы обманчивым: подростковое субтильное телосложение, черная толстовка с капюшоном, такие же черные джинсы, кроссовки «New ballance» на белой подошве и небольшой тоненький ноутбук под мышкой. Лицо вошедшего также бы могло выдать в нем подростка, если бы не морщины вокруг ушей и глаз. Есть такой тип людей – вечные подростки, даже когда им далеко за тридцать, или даже уже немного за сорок.

Посетитель, не мешкая направился прямиком к барной стойке и уселся на соседний стул с Александром. Василий видел его в первый раз, он был в этом абсолютно уверен. Не надо быть феноменом в этой области, если имеешь барменский опыт более чем в двадцать лет.

– Кружку Хугардена и луковые кольца с огненным перцем, – объявил посетитель, открывая в это время свой лэптоп.

Василий поднял бровь, при этом абсолютно искренне. В его распоряжении было четыре крана для розлива пива: «Дон» (самое дешевое и популярное), «Козел», «Крушовице» и заказанный «Хугарден». На всех кранах располагались соответствующие значки с указанием марки, кроме последнего – он отвалился еще год назад. В связи с чем Василию пришлось перейти на пятилитровые кеги Хугардена, в отличие от двадцати литровых для остальных сортов. При этом даже такой объем приходилось менять по пятницам не опустошённым, дабы не разливать кислый продукт ценителям. Удивление вызвало, что клиент, который впервые здесь оказался, знал о наличие данного сорта, заказал его, а так же произнес правильное название закуски, не заглядывая в меню.

Загрузка...