Вармастер. Боярская стража. Книга II

Глава 9

Вот уже почти минуту мы бегали в границах футбольного поля. Взявшие бревна подопечные вели себя довольно бестолково, мешая друг другу. Две группы даже столкнулись, хорошо без травм обошлось. Мне было откровенно весело, и я даже не думал сдерживать смех, легко уходя от преследователей. Они носились за мной пока бодро, но хорошо представляю, как бревна на плечах с каждой секундой становятся все тяжелее и тяжелее.

На кромке поля стояли одинаковые по росту великаны Федор и мой новый ординарец Тоше с мешком за плечами, в котором лежали оба маузера — без них я на улицу так и не выходил. Что Федор, что Тоше наблюдали за происходящим с каменными лицами. Или им в отличие от меня не весело, или хорошо себя контролируют.

Прозрение к курсантам пришло, когда я уже начал терять надежду — Мария опомнилась, принялась координировать действия и все шесть команд выстроились в линию, перекрывая мне пути. Можно было еще побарахтаться, но я видел, что им тяжело, да и сам устал смеяться — так что поддался и совсем скоро без шансов был зажат в углу поля. Выдержал драматическую паузу, давая преследователям насладиться чувством победы перед тем как полностью меня заблокировать, потом сделал ручкой и — снова не сдерживая смеха, побежал в сторону виднеющейся вдали скальной гряды бронтозавра.

— Давайте, догоняйте, догоняйте! — крикнул я обескураженным такой несправедливостью курсантам.

Расстояние от полигона до скальной гряды около полукилометра, которые я пробежал быстро, а вот подопечные не очень. Зато после моего разрешения, побросав бревна у скалы, обратно в форт они как на крыльях полетели.

Федор по моему жесту побежал первым, ведя курсантов за собой, а я задержался и скальной гряды, наслаждаясь утренней красотой. Задержалась и Мария — она пыталась отдышаться, уперев руки в колени. Запыхавшаяся, возмущенная до крайности. Проблемы с дыханием пока заставляли ее молчать, давая время сформулировать вопрос без лишних эмоций.

— Мария, вы, наверное, желаете спросить, почему…

— Да, желаю! — даже не дала она мне договорить.

— Для того, чтобы это понять, вспомните свои действия при попытке меня поймать. Сколько времени было вами потеряно перед тем, как вы взяли происходящее в свои руки? Этот факт просто возмутителен для меня как куратора и для вас, как для столь умной девушки. Вот поэтому Федор сегодня наблюдал за происходящим, а вы бегали по полю, командуя аж целым бревном.

Оставив сживающую кулачки Марию возмущенно раздумывать над моими словами, пытаясь найти достойный ответ, я легко побежал следом за остальной группой. По прибытии в форт сразу пошел по комнатам курсантов, осмотрелся. Собрались на третьем потоке люди разные, каждый в разное время инициировался во владении силой, да и разные учебные заведения заканчивали, готовясь к поступлению в Академию. Поэтому отличия хорошо заметны — у кого-то в комнатах откровенный беспорядок, не у всех даже кровати заправлены, а вот у нескольких они даже отбиты идеально ровно — о кантик порезаться можно.

Одной из таких идеальных комнат, кстати, оказалась комната Марии. Выбрав ее для примера, я показал всем, что хочу завтра видеть в личных помещениях. Ответственной назначил саму Марию, явно озадаченную происходящим. Остальной день прошел спокойно, в рабочем режиме. После окончания занятий и обеда, пока Мария проводила курсы «чистота — залог здоровья, а порядок — прежде всего», я вместе с Федором съездил на Тургайский военно-конный завод. Серьезная организация, снабжающая лошадьми армейские и дозорные части Южного пояса, а еще боярские подразделения, для чего в симбиозе с заводом работала Биофабрика. Именно на ней был выведен, вернее создан, мой огненный пегас. Пока шли в большое здание конторы-управления, отметил чистые и светлые постройки конюшен, два больших манежа, коттеджный поселок для рабочих завода и приличную школу при нем.

Боярская Биофабрика серьезно охранялась, пропуск оформлять долго — внутри секретов на кучу допусков, так что по итогу визита я на своего огненного скакуна даже не посмотрел. Свободное перемещение пегасов вне сумеречных зон и специальных полигонов запрещено, так что приехал я — по основной задаче, договориться о его транспортировке в наш Новый форт, в оборудованные конюшни. Но были и еще идеи: зайдя в гости к заместителю директору завода, я попросил его не отказать в небольшой просьбе. После того как он меня выслушал, договорились мы быстро и расстались весьма довольными друг другом.

Следующим ранним утром, еще до рассвета, третий поток вновь стоял на футбольном поле полигона. В этот раз обошлись без бревен, зато я принес кожаный мяч. Совершенно непривычный, реально кожаный. Исторический артефакт самый настоящий, тяжелый, со шнуровкой. Не идеально круглый, но функции выполняющий: пинаешь — катится, бьешь — летит, пусть и не всегда туда, куда целился.

Футбол в России был уже довольно популярным видом спорта, хотя среди боярского сословия совершенно не распространен. После разминки побегали немного, попинали мяч до того момента, как правила футбола — в местной его редакции, уяснили все. Мое сегодняшнее утреннее начинание вызвало некоторое удивление среди курсантов, но о нем забыли довольно быстро, когда после возвращения в форт я проверил порядок в комнатах.

У некоторых даже с наставничеством Марии не получилось сделать как надо. Поэтому от метода по-хорошему пришлось переходить к демонстрации того, как можно учиться по-плохому. При этом заметил, что в глазах подопечных уже читается заметное расстройство моим поведением.

За исключением странной для многих активности по типу гонок с бревнами и футбола, второй день тоже проходил спокойно, в рабочем режиме. По учебе нас пока не сильно нагружали — переезд, да и третий поток, у нас в отличие от красно-синих по программе осваивает еще самые элементарные вещи.

Барятинский сегодня прибыл в Новый форт, уже активно знакомился с деятельностью Маргарет. С ним я пока плотно не общался, лишь парой слов перекинулся. Выглядели они с Марго во время этого общения довольные друг другом. Отрицательно довольные, конечно же — даже при мне активно, но завуалированно язвили, в общем время проводили интересно.

К вечеру я снова привел курсантов на футбольное поле, где нас ждала футбольная команда военно-конного завода. Играли они в любительской лиге Оренбургской губернии, но играли гораздо лучше моих курсантов, так что хоть и не возили совсем как детей, но обыграли с весьма неприличным счетом. Для участия в игре я отобрал только парней — чтобы заводчане не смущались, а так как курсантов мужского пола на полную команду не хватило, пришлось загонять на поле Федора вместе с Тоше и рябым Бокой. Который, кстати, по итогу оказался самым лучшим игроком, заметно что умеет-может.

С заместителем директора мы договорились проводить матчи раз в неделю. Заводу престиж, а мне возможность подопечных погонять и с небес на землю спустить. Так что распрощались с довольной командой победителей до следующей встречи. Вернувшись в форт, дал подопечным время привести себя в порядок, а ближе к ночи собрал всех в аудитории для лекции по итогам прошедших двух дней. Такая лекция была явно необходима, потому что на меня все активнее смотрели как на дурака, поражаясь устроенному самодурству и явно инновационным методам подготовки к военно-тактическим играм.

— У вас у всех, полагаю, накопилось немалое количество вопросов по способу подготовки.

Закивали согласно. Все, кстати, пришли на объявленную лекцию с планшетами, готовы конспектировать. Уже не надо каждый раз напоминать, усвоили.

— Начнем с главного, для чего я вообще все это устроил. Дело в том, что у подавляющего большинства людей в мире есть общая особенность: им просто бесполезно рассказывать, как нужно делать правильно для достижения лучшего результата. Это особенность человеческой природы — плохо воспринимать информацию на слух и делать по-своему. Практически каждому необходим личный практический опыт, чтобы научиться усваивать уроки.

Все курсанты дисциплинированно конспектировали мои простые, но мудрые слова. Для меня в плюс — якобы даю время на запись, а на самом деле выкраиваю себе передышку короткими паузами, чтобы шрам сильно огнем не жег.

— Если бы я был самодуром, как некоторые из вас меня уже окрестили мысленно по итогам прошедших двух дней, я бы сейчас развел на час действо в стиле «угадай, что я хотел вам показать утренними мероприятиями». Но заставлять гадать не буду, расскажу сразу. Вчера в веселой пробежке с бревнами вы увидели, что есть игры, правила в которых могут поменяться в любой момент — и победителем всегда будет тот, кто эти правила устанавливает. Даже если бы из вас кто-то поинтересовался деталями — например, уточнил зону, в которой вы должны меня поймать, я бы подтвердил, что она ограничена размерами футбольного поля. Но когда вы бы зажали меня в угол, я бы объявил, что правила изменились. В общем, учтите и запомните навсегда — есть игры, в которые вы выиграть просто не можете. Для кого-то их будет очень много, для кого-то мало, — выразительно посмотрел я на Марию. — Но этот факт обязательно нужно иметь ввиду, чтобы не обнаружить себя в роли атакующего ветряные мельницы.

Ручки скрипели о бумагу, все дисциплинированно записывают. Вряд ли сейчас поймут, но дорогу к понимаю я им показал, пусть думают.

— Сегодня же вы играли в футбол, в игру с четко установленными правилами. Причем играли против простых людей, обычных рабочих с завода. Каждый из вас физически как минимум не уступает любому из игроков победившей команды, большинство — за счет усиления энергетическим контуром, значительно превосходит. Если устроить индивидуальные соревнования, каждый из вас прыгнет выше, пробежит быстрее и дальше, ударит сильнее и так далее. Но за счет тренировок и главное — командной сыгранности, любительская команда разделала нас сегодня под орех. Я, кстати, довольно неплохо играю в футбол — скорее всего, гораздо лучше каждого из команды соперников. Но даже если бы я играл вместе с вами, мы проиграли бы. Потому что исполнительское мастерство в большинстве случаев пасует перед командной игрой. Это тоже надо понимать, и лучше столкнуться с этим в безболезненной как сейчас ситуации. Учтите и запомните раз и навсегда — есть игры, в которых вы победить не можете, а есть игры, которые только кажутся такими. И являясь частью сыгранной команды, вам все по плечу.

Впереди у нас с вами военно-тактические игры. Обычно они проводятся во втором семестре, под конец первого года обучения. В этом году, из-за переезда Академии, их решили перенести на начало первого семестра, несколько упростив формат. Не знаю, насколько, но проверка наших с вами способностей уже скоро. И поэтому с завтрашнего дня мы переходим в режим постоянных тренировок. Нет-нет, вполне обычных, необычных сюрпризов больше не будет. Впереди ежедневные утренние пробежки, марш-броски, стрельбище, дуэльный класс, вольтижировка, в общем все довольно стандартно и щадяще.

Несколько курсантов усмехнулось на слове «щадяще».

— И да, военно-тактические игры скорее всего мы уверенно проиграем. Не потому, что правила устанавливают другие люди, в этот раз у нас с вами есть защищающий фактор, — я еще раз выразительно посмотрел на Марию. — А потому, что соперники намного лучше нас. Вряд ли даже в футболе мы сумеем стать хорошей командой за отведенное время, не говоря уже в военном деле, поэтому готовимся к худшему. Но шанс есть, так что ни в коем случае не теряем надежду и упорно работаем, нацеливаясь на победу. Которой от нас никто не ждет и тем она будет ценнее, если случится.

На этой позитивной ноте я хотел уже было заканчивать, но поднялась одинокая рука.

— Скажите, а как к методам подготовки относится столь строгий контроль заправки кроватей?

Спросила скромная миниатюрная девушка, обычно незаметная в общей группе. Одна из тех, у кого сегодня в комнатах случилась неприятность во время знакомства с методами обучения по-плохому.

— Елизавета, — вспомнил я, как зовут обычно незаметную, но сейчас поверившую в себя девушку. — Специально для вас завтра я проведу мастер класс, и вы узнаете, что такое настоящий строгий контроль. Роль дисциплины и воспитываемой ею аккуратности несомненно важна, я об этом уже говорил, но завтрашняя демонстрация стремления к недостижимому идеалу будет единственной, если никто больше меня об этом не попросит, — я мило улыбнулся скромной девушке, еще не подозревающей, что перестилать ей завтра кровать предстоит минимум раз пятьдесят. — У кого-нибудь есть идеи, почему?

Идей не было. Похоже почувствовав опасность, боялись опозориться или залететь, как бесстрашная Елизавета.

— Может быть у Федора есть идеи? — неожиданно произнесла Мария. Хм, похоже я сильно недооценил ее возмущение тем, что она бегала с бревном, а Федор стоял на кромке поля.

— Федор? — обернулся я к нему, надеясь, что он выдаст что-то связное, что я смогу объяснить.

— Может быть потому, что стремление к недостижимому идеалу убивает инициативу?

— Неплохо, Федор, очень неплохо, — покивал я, мысленно удивленный как он четко вычленил основную мою мысль. — В тумане войны, да и не только войны, у вас никогда не будет полной информации. Нерешительный командир, обученный раз за разом проверять свою кровать на предмет идеальной отбивки, часто упускает возможности. Если обучение простых бойцов в таком ключе вполне допустимо, то с офицерами подобный подход опасен. И рано или поздно вы поймете, если успеете конечно, что лучше один раз вовремя, чем два раза правильно. Это ведь несгораемая классика — пока противник рисует карты наступления, мы меняем ландшафты, причем вручную.

Фильм «ДМБ» здесь никто конечно не смотрел, но менее несгораемой от этого классика не становится, конечно же.

— Считаю, что для меня, как для мастера военного дела, необходимо показать вам ту самую неявную грань, чтобы в рамках полученного приказа вы научились действовать, не теряя инициативы. Потому и др… драконить вас несуществующими зазорами толщиной меньше чем человеческий волос в поисках недостижимого идеала я не собираюсь. Еще вопросы? Вопросов, нет, отлично, — даже без паузы произнес я, давая понять, что лекция закончена.

Расходились курсанты весьма задумчивые. Особенно Мария, а также скромная до недавнего времени девушка, которой завтра был обещан личный мастер-класс.

После этого собрания один за другим потянулись однообразные дни. Маргарет проводила немало времени с Барятинским, который несмотря на выбранный ими стиль общения помогал ей весьма грамотно и активно. При этом на людях они вели себя как кошка с собакой, превратив общение в соревнование кто кого сильнее уязвит. Профессор Селиверстова была занята просмотром кандидатов в команду, а начало наших тренировок было отложено до окончания военно-тактических игр. Третий поток в полном составе теперь бегал по утрам, каждый день мы захаживали на стрельбище и в фехтовальный зал, по вечерам занимались теорией — в форте был отличный класс военного дела с макетами, на которых отрабатывали управление подразделениями уровня взвод-команда-рота.

Военно-тактические игры, кроме полевых выходов, предполагали финалом штабную игру в виде столкновения двух «условных» стрелковых бригад. В которых, правда, легко угадывались 5-я и 6-я стрелковые бригады 2-го Туркестанского армейского корпуса. Именно эти две бригады, в отличие от пехотных дивизий и других бригад военного округа состояли каждая из трех полков, а не четырех как в остальных. Кроме того, полки в них были трехбатальонного состава — реформа уменьшения подразделений для достижения лучшей управляемости войсками здесь проводилась и без Первой мировой.

В ходе военно-тактических игр в обычном порядке в Академии Скобелева соревновались первый курс со вторым, второй с третьим, третий с четвертым. Соперничество подразумевало как индивидуальные, так и командные соревнования — стрельба, фехтование, испытания в виде полевых выходов. В финале же — в штабной игре, отличившиеся по итогу курсанты принимали командование вверенным подразделением уровня команда-рота.

У Первой ступени три мастера военного дела командовали каждый полком, а начальник факультета бригадой; второй курс — уже разделенный на стихийные факультеты, распределялся по-иному. На втором-третьем-четвертом курсе было только по одному вармастеру, он и командовал бригадой, а начальники факультетов принимали командование полками. К такому развитию событий и готовились, не зная пока как именно будут изменены условия проведения военно-тактических игр.

Переданные мне методические пособия оказались на удивление толковыми — только читай и вникай. На теоретических занятиях учился я вместе с остальными, делая вид что сам их учу. Для взводно-ротного уровня особого труда это не составляло — в методичках и учебниках все доступно расписано прямо по шагам. И если на бумаге, вообще все казалось предельно просто. Рекогносцировка на местности, планирование и формулировка задачи с учетом условий предполагаемого противника, ландшафта, погодных условий и наличие огневой поддержки. Потом оформление приказа в письменном виде — диспозиция с описанием задачи и указания по ее выполнению, учитывая доступное материально-техническое обеспечение и организацию связи, на все не менее пяти абзацев.

Писали мы много и после недели занятий на первый взгляд выглядело все красиво, другое дело я прекрасно понимал — мы облажаемся. И дело даже не в том, что все просто на бумаге, а любой план летит к чёрту «после первого удара по лицу». Против нас ведь будет не искусственный интеллект компьютерной игры на средней сложности, а гораздо более подготовленные люди.

Насчет своей компетенции я никаких иллюзий не питал — где я и где командование полком. Другое дело, опять же, что финальная штабная игра обычно затягивалась на несколько дней, поэтому утешало меня, что быстрого и резкого — как детский понос, позора не предвидится. На такой дистанции можно попробовать как-то вырулить, сгладить углы или получить консультацию у знающих людей, все же и не из таких передряг выбирался. Но как оказалось, я сильно ошибался: план Остермана, если он был, заключался в том, чтобы опозорился я один, причем именно быстро и резко, еще и на глазах у всех.

Узнал я об этом как-то вечером, когда мы сидели в гостинице Империал, куда я все же пришел наконец вместе с остальными «мушкетерами» — Барятинским, Чередниковым и Федором. Сегодня была пятница и ресторан полнился курсантами обеих Академий. Гостиница Империал, неофициально, была выбрана местом неформальных сборов юного боярского сословия. Изначально пришли мы вчетвером, но за нашим немаленьким столом постепенно собралась большая компания. Были в ней и знакомые лица — те самые курсанты синего потока, присутствующие при нашей с Барятинским размолвке. Вели они себя прилично, косых взглядов на меня почти никто не кидал. Тем более шебутной Густав Чередников, привычно жестикулируя, травил анекдоты одни за другим.

— … и вот господа, вторым выстрелом я стреляю медведю в сердце, а третьим добиваю в голову! А первым, поручик, первым⁈ А первым я разогнал цыганский ансамбль! — рассказывал он историю в лицах. И все было хорошо, пока не грянула неожиданная, как гром среди ясного неба, новость.

— Военно-тактические игры начнутся со штабной игры, в этот раз проводимой в урезанном формате, — услышал я, как сообщил один из синих, воспользовавшись паузой в бенефисе Чередникова. — Имейте ввиду, информация не для свободного распространения.

— И в чем будет урезан формат? — с интересом поинтересовался Барятинский.

— Курсанты не будут принимать участие, только в качестве зрителей — оценка управления подразделениями уровня обер-офицеров в этом году исключено. Полками будут командовать вармастера и начальники факультетов, а вот бригадой второго курса — сам Остерман. Курсантов не будет потому, что на мероприятие отведен всего один день и оценка действий будет проходить только на уровне штаб-офицеров. После уже начнутся обычные соревнования и заявлено, что некоторые задачи в ходе полевых выходов будут формироваться исходя из результатов штабной игры, по ее следам, так сказать. Да, еще по слухам, — говоривший курсант многозначительно покивал, показывая, что «слухи» эти на самом деле откуда надо слухи. — Так вот по слухам, на штабной игре будет присутствовать командование округа и важные персоны из военного министерства.

После этих слов началось заинтересованное обсуждение новости. В общем гомоне говорил что-то Барятинский, вставлял реплики Чередников, даже Федор комментариями отметился. Я молчал — понимал, что мне просто конец. Ну Остерман, ну молодец какой — сомнений в том, что это его план, у меня уже не оставалось. Нет, понятно, что чуда из-за возраста и анамнеза от меня не ожидают, но все равно неприятно на глазах у стольких зрителей выглядеть некомпетентным. Учитывая еще, что начальник Академии наверняка не упустит возможностей выставить меня полным дураком. Если он так серьезно подошел к делу, уверен, что кто-то из курсантов сливает ему информацию о ходе моих занятий и слабые места. Так что где и в чем я совсем плаваю, Остерман наверняка уже знает.

Пока я рефлексировал по поводу предстоящего события, остальные за столом сменили тему и не менее обсуждали прекрасный пол. С ним, кстати, учитывая значительный перекос девушек в магических заведениях в большую сторону, проблем не было, поэтому и обсуждение это в курсантской среде вечное. Я настолько задумался, что не обратил внимание, что мне задают вопрос. Очнулся только, когда меня пару окликнули.

— Владимир, ты же будешь участвовать в… соревновании? — повторил Барятинский вопрос, сопровождаемый сразу несколькими многозначительными взглядами остальных.

— Да, я же вармастер, один из полков мой без вариантов. Или кто-то хочет вместо меня попробовать? — спросил я осторожно, почувствовав проблеск надежды. Неужто получится соскочить?

— Нет-нет, мы же уже о другом… соревновании.

— Это же под него ты демонстративно сразу две кобуры напоказ выставляешь? — жизнерадостно спросил Чередников.

— Не о очень понимаю, о чем речь.

Судя по увиденным взглядам, не понимал о чем речь не только я, было еще несколько таких же. Впрочем, путем расспросов и аккуратных на них ответов — часто иносказательных, все выяснилось. Перекос полов, когда на каждого курсанта мужского пола приходится сразу несколько благородных девиц, способствовал неформальному соревнованию внутри узкого круга избранных, проводимому традиционно во время обучения на Первой ступени. Причем имена рекордсменов и победителей передавались потом из уст в уста, становясь поводом для гордости даже после окончания учебы.

В общем, провести ночь с сокурсницей стоило одно очко, одна зарубка на кобуре. Девица годом старше — два очка, соответственно третий и четвертый курс оцениваются в три и четыре очка. Отдельной строкой в зачет шли ведьмы. С первокурсницей — два очка, курс выше — четыре, соответственно для героя-первокурсника ведьма с четвертого оценивалась в восемь очков. Но если ведьма принадлежала к нечеловеческой расе, очков начислялось еще больше. За ведьму-вейлу с четвертого курса в зачет вообще шло сразу двенадцать.

— Дается посмертно, — вставил Чередников, когда была озвучена вслух самая высшая оценка. Судя по тому, что практически все за столом синхронно, но без огонька усмехнулись, шутка дежурная. Забавно, мы примерно так же шутили во времена спортивной молодости — правда ведя речь про литрбол, в котором оценка производится от количества выпитой водки, а звание ЗМС, заслуженного мастера спорта, дается посмертно.

Обсуждение неформального соревнования «зарубок на кобуре» между тем продолжалось, и я наконец понял, почему такой ажиотаж: в Скобелеве ведь нет ведьминского факультета. И сейчас у прибывших в Орск курсантов Первой ступени, учитывая соседство, есть шанс навсегда вписать себя в лидеры Академии, поставив рекорд, который сложно будет превзойти. И это, как оказалось, одна из ведущих тем обсуждения вне стен Нового форта — даже пережитый прорыв темной скверны отошел на второй план, уже почти забывшись.

При упоминании вторжения нечисти я едва скрыл раздражение. Были бы жертвы среди курсантов, по-другому бы пели. А так — детский сад, реально.

— Нет-нет, господа, я в эти игры не играю. Мне хватает забот, знаете ли, — произнес я как можно более нейтрально, стараясь не показать пренебрежение и уже выкидывая услышанное из головы.

— Ясно, — кивнул Барятинский со странным выражением лица, которое мне не понравилось. Большинство за столом тоже смотрели странно.

Так, это ж-ж-ж неспроста, определенно.

— Господа. Объясняйтесь, в чем дело.

В этот раз объяснение пустился один Барятинский, и от постепенного осознания масштаба новой проблемы у меня аж глаз задергался. Похоже, сложился сразу целый ряд факторов, превратившись в большой снежный ком, уже летящий в мою сторону — а я даже и не в курсе был.

Остерман — или кто-то еще, с ним вместе или по отдельности, время в распространении слухов не терял. К тому же мое мракобесенье с бревнами и футболом даром не прошло, тем более что и недоброжелателей у меня было немало. Я ведь еще в первый день со своей речью о рожденных с золотой ложкой во рту хорошо на чужих мозолях оттоптался, да еще и в олимпийскую команду без отбора залетел.

В общем, не только по нашему факультету, но и в Академии Орска начали распространяться про меня самые разные неприятные слухи. Среди них были, например, такие, что я якобы обещал всем показать класс соблазнения, показательно приехав с двумя маузерами. Сейчас же мои «два девственно-чистых ствола» стали уже предметом раздающихся за спиной насмешек. Причем вполне возможно, что скоро я нечто подобное могу и в лицо услышать — отложенная с Барятинским дуэль в народное обсуждение и вовсе пошла молвой о моей трусости. И если этот слух еще можно опровергнуть, тем более что сам Барятинский уже сообщил нескольким собеседникам, что не только меня может на дуэль вызвать, то вот историю с обещанными зарубками так просто не приглушишь. Было и еще с дюжину самых разных, менее оскорбительных слухов, но вот эти два прямо уже разошлись за пределы курсантского общества, став предметом анекдотов в салонах высшего городского света.

Пока все это выслушивал, в груди медленно закипала злость. Черт, ну вот почему так? Почему везде и всегда работает принцип Парето «20/80», почему на решение серьезных проблем можно уделить всего лишь двадцать процентов времени, потому что все остальное приходится тратить на откровенную ерунду?

Вместе со злостью с новой силой накатило раздражение. Выдохнув, я огляделся по сторонам. В зале собралось немало компаний, в основном чужие бояре из Орской Академии. За одним из столов сидели наши новые соседки по Новому форту. Ведьмы, не меньше десятка. Некоторые заметили мое внимание, я увидел направленные на себя зеленым сиянием взгляды.

— Господа, — повинуясь импульсу, я хлопнул рукой по столу. — Предлагаю пари, на… да чего мелочиться, на тысячу рублей, — зарядил я сходу годовой оклад Маргарет.

— Предмет спора? — поинтересовался Барятинский.

— Прямо сейчас я уведу одну или даже несколько ведьм в номер, чтобы в течении ночи показывать им мастер-класс сами знаете в чем. За каждую ведьму, с того, кто не побоится принять пари, по тысяче.

— Если принявших пари будет несколько? — заинтересованно спросил один из синих курсантов.

— Тогда каждому согласившемуся от меня по тысяче, но не более трех.

Так-то даже тысячи рублей у меня не было, но воспаленное от переживаний в связи с грядущим на штабной игре позором сознание моментально сгенерировало идеи как их заработать, и как попытаться быстро обратить ситуацию в свою пользу. Другое дело, что в случае неудачи я серьезно попаду, чтобы рассчитаться придется закладывать золотое оружие. Но риск — дело благородное, тем более когда меня это останавливало? Особенно в такой ситуации, когда можно решить сразу несколько проблем одним взмахом… волшебной палочки, мысленно усмехнулся я.

Барятинский нахмурился, как завуалированный помощник не понимая смысла моего плана и моей мотивации. Ведьмы не просто так оценивались столь высоко, вот так просто их в номер не уведешь. Если бы у меня не было приобретенной с новым телом юношеской порывистости, кто знает, рубанул бы я так с плеча.

Скорее всего нет — импульсивно действовал. Как там в поговорке: «Опыт и алкоголь всегда побеждают молодость и задор». Во мне сейчас алкоголя нет, но ситуация с опытной душой в юном теле порождает такие вот неожиданные для самого себя, авантюрные решения.

— Я принимаю пари. Владимир, можете начинать действовать — произнес тот самый синий, что задавал вопрос про несколько участников. Кивнув мне, он обернулся к остальным: — Господа, если кто хочет поучаствовать, можем объединить усилия в равных долях.

Дистанцировавшись от завязавшегося обсуждения, я вызвал администратора и забронировал номер-люкс, попросив поднять туда пару фруктовых корзин, шампанского и две бутылки крымского афродизиака. Потом кивнул остальным и направился ко столу с ведьмами.

— Сударыни, здравствуйте. Прошу прощения, что столь бесцеремонно вторгаюсь в вашу компанию, но вопрос серьезный — речь идет о вашей профпригодности и уровне владения силой.

Девять пар подсвеченных зеленым сиянием глаз уставились на меня с интересом.

— Это… настолько нагло, что даже интересно, — произнесла одна из ведьм. Вейла, а скорее даже полувейла: неестественно огромные слегка раскосые глаза, визуально еще и увеличенные макияжем со стрелками, широкие скулы, заметно азиатские черты лица. Нашивка четвертого курса, а судя по заметному сиянию поднимающейся с шеи и заходящей на скулы татуировки растительной вязи, ведьма сильная.

Вейлы хранили свои секреты, но судя по редким оговоркам Арины я уже знал, что чем больше площадь татуировки по телу, тем серьезнее возможности ведьмы. И тем сильнее ее дух и умение контроля — большое количество силы может свести с ума, так что просто так никто из ведьм татуировки не наносит, там каждый сантиметр выверен и оплачен опытом потерянных жизней и погубленных душ. В общем, судя по сиянию татуировки внимательно смотрящей на меня вейлы-азиатки, очень серьезная во владении девушка.

После моих слов повисло несколько секунд тишины, за которые я почувствовал, как ощутимо бегут мурашки по позвоночнику и изнутри словно накатывает горячая волна. Похоже, одна или сразу несколько ведьм аккуратно активировали свою ауру, проверяя мою реакцию на контроль через обольщение. Черт, им ведь обратно возвращается большим градусом — как бы на меня прямо здесь не кинулись.

Нет, не кинутся — очень аккуратно действуют, прощупывают просто.

Способная вейла между тем, криво прикусив губу для создания максимально сексуального образа, смотрела на меня своими огромными и чуть раскосыми глазами с таким выражением, словно знала об этой жизни все. Она вдруг коротко постучала пальцами по столу и идущее извне ощущение влечения моментально пропало.

Она явно хотела попросить объяснений, но я заговорил раньше.

— Пелену сокрытия можете поставить? Спасибо, — кивнул я, когда нас накрыл полупрозрачный полог. — Видите ли, как мы переехали сюда из Скобелева в новый форт Первой ступени, так среди курсантов сейчас только и разговоров, что о ведьмах. Но вот в чем дело — я в Академии, да и вообще в России человек новый, но уже неоднократно слышал, что ведьмы в России чрезвычайно сильны. Но мне кажется это совершенной глупостью, причем настолько, что я готов утверждать, что никто из вас не сможет подчинить и даже затуманить мой разум, используя свою ауру соблазнения. Более того, вы не сможете это сделать ни вдвоем, ни втроем, если все же решитесь на столь серьезный риск.

Некоторое время юные ведьмочки пребывали в настоящем шоке от моей наглости. Даже приметная азиатка-вейла выражением лица показала, что в совершеннейшем шоке от того, как я с ноги в беседу вошел.

— Готов предложить пари, ставка тысяча рублей, — не стал я отдавать инициативу в беседе. — Если вы боитесь и не уверены в своих силах, могу дать фору, выпив вино-афродизиак.

Это я сказал, не скрывая пренебрежительной и покровительственной интонации, делая вид что превратно истолковал молчание ведьм как испуг, еще больше поджигая их чувства и эмоции.

— Кроме того, чтобы не было мыслей о том, что это хитрый план за большие деньги получить ваше, так скажем, расположение: условия разрешения спора не затащить меня в постель вплоть до физической близости, достаточно просто лишить меня контроля. Заставить потерять волю, чтобы я руководствовался одним лишь только влечением. Цена пари — в случае проигрыша от меня тысяча рублей любой согласившейся попробовать свои силы. Для вас — только лишь участие, вне зависимости от исхода. Когда я выиграю, обещаю не распространяться о вашей полной неспособности воздействовать на меня и даю слово, что это останется между нами. Так что, согласны или испугаетесь вызова?

Повисла тишина. Впрочем, пауза оказалась недолгой — вейла с азиатскими чертами лица, явно главная здесь, приняла решение и кивнула двум девушкам, тут же поднявшимся из-за стола. Одна тоже вейла, с темно-зелеными волосами и явно нечеловеческими чертами лица. Вторая человек, хотя девушка необычная, приметная: скандинавский тип лица, но при этом брюнетка — черные, отливающие синевой волосы, и на контрасте бледная до белизны кожа и странные глаза с красным ободком радужки. На вампира похожа.

Поднялась и вейла-азиатка. Все трое — четвертый курс, обе безмолвных ведьмы смотрят на меня со спокойным интересом. А вот главная странно смотрит, словно натуралист-лепидоптерофилист, готовящийся приколоть в коллекционный альбом очередную бабочку.

Когда мы вчетвером шли через зал, все разговоры как отрубило. Стих не только гомон, но и звон приборов о посуду, стояла полная тишина — на нас сейчас смотрели абсолютно все. У лифта я галантно пропустил дам вперед, а когда двери закрывались, подмигнул смотрящим на меня курсантам с нашего стола.

Оказавшись в номере, молчали — без слов взяв паузу. Ведьмы расселись за столом, присматриваясь ко мне, пару раз я чувствовал направленное и аккуратное касание ауры. Да, это не Арина, которая ввалила сходу на всю мощь, здесь девушки поопытнее. Причем в облике главной ведьмочки чувствуется властность и интерес, а вот зеленоволосая лесная фея и красноглазая вампирша заметно сдержаны; похоже, принявшая вызов вейла взяла их с собой для подстраховки.

С такими мыслями я уже разлил вино — себе и неожиданно ведьмам из группы поддержки, главная же в компании вейла выбрала шампанское. Стол в номере небольшой, и смотреть сразу на всех троих мне было бы неудобно. Зато неподалеку у камина два массивных мягких кресла, в одно из которых я и присел. Отсалютовав бокалом, сделал пару небольших глотков. Чувствуя неявное, но усиливающееся давление искусственного влечения, но пока контролируя накатывающееся желание без разделения разума, я рассказал ведьмам о сути заключенного мною с курсантами пари.

Похоже, для них это прозвучало довольно неожиданно — главная ведьма слушала внимательно и слегка нахмурившись. Она пока не понимала моего интереса, который я только начал разъяснять.

— И вот теперь, милые дамы, я подхожу к главному. Соблазнить своей аурой вы меня никак не сможете. Да, я такой уникум, что отлично умею ей сопротивляться…

Мне было невыгодно демонстрировать им свои возможности, но я несильно опасался из раскрыть — аура ведьм действует ведь и на них тоже, а их здесь трое. Так что даже если их пришибет, как Арину, на меня это прямо не укажет, можно будет отговориться, что они друг друга перекрыли. Но все равно, повода для раздумий давать не собирался, поэтому и говорил столь открыто, рассказывая о заключенном с курсантами пари.

— Вино-афродизиак на меня действует, но я уже освоил контроль с помощью разделения разума, так что совершенно не лукавил, говоря, что у вас нет никаких шансов. Вы конечно можете попробовать, но у вас ничего не получится…

Слушающая меня главная ведьмочка едва заметно кивнула. Похоже это она внизу в ресторане попробовала исподволь обработать меня аурой. Скорее всего ощутила обратный эффект и заинтересовавшись, решила принять вызов и поэкспериментировать. А спутниц взяла для контроля и подстраховки. Все же белокожая красноглазая ведьма на вид холодна как акула северного моря, а зеленоволосая лесная фея выглядит заметно отстраненной от этого мира, судя по рассеянному взгляду больше слушая музыку космоса, чем разговоры вокруг.

— Предлагаю провести несколько часов за преферансом, а утром участникам пари я скажу, я всю ночь показывал вам мастер-класс по соблазнению, но зарубок на кобуре делать конечно же не буду. Такие условия позволят мне выиграть пари, а каждый из нас останется в выигрыше.

— Наш выигрыш в чем?

— Я в своем узком кругу буду говорить, что пока мы играли в преферанс, я показывал вам мастер-класс соблазнения. Вы же, говоря на широкую публику, что мы только играли в преферанс, в своем узком кругу сообщите, что смогли лишить меня воли, чем удовлетворились и после мы просто играли в преферанс. На остальные уточняющие вопросы, от кого бы они не исходили, отвечать не будем, отделываясь лишь загадочными улыбками. Как компенсацию, готов отдать вам часть от полученных трех тысяч за доставленные неудобства.

— Как насчет всего выигрыша? — задумчиво спросила вейла-азиатка.

— Да побойтесь бога, сударыни, — улыбнулся я, разводя руками.

Ведьмочки переглянулись. Потом еще раз переглянулись. Судя по взглядам, они телепатически совещались. Странно — неужели я ошибся, и вейла с азиатскими чертами лица здесь не главная?

Именно она первой взяла бокал, допивая шампанское. Остальные повторили с секундной задержкой, хотя у них было вино-афродизиак. Похоже, действовать вино начало сразу: ведьма с зелеными волосами поднялась с загадочным видом. Подойдя ближе, она неожиданно села прямо на пол, мягко прильнув к моей ноге. Вторая — красноглазая, и уже не такая уж и холодная, пока я наблюдал за лесной феей словно телепортацией оказалась рядом. Она уже присела сбоку на подлокотник кресла, склоняясь и едва ощутимо целуя мне шею; главная ведьмочка в это время расстегивала мундирное платье, только что упавшее на пол.

«Если вы раздели женщину и увидели красивое белье в тон, это значит не вы решили, что у вас сегодня будет секс», — глядя на нее, снова вспомнил я поговорку. Здесь, правда, женщина разделась сама, но тем не менее.

Татуировок на теле у главной ведьмочки, кстати, не меньше чем у Мари, и значительно больше чем у Арины. Несколько шагов, и она оказалась на кресле, садясь сверху и обхватывая меня бедрами. Склонившись, она горячо дохнула мне в ухо, слегка прикусив за мочку.

Я слышал учащенное дыхание всех троих ведьм, ощущал касания чужих губ. Они в попытке меня соблазнить даже не использовали ауру — ни у одной глаза не светятся сиянием, погасла и вязь татуировки у главной ведьмочки.

Вот это неожиданно, вот это поворот.

Совершенно спокойно и безо всякого усилия я мог сейчас сказать «стоп». Отстранить их, подняться и спросить, умеют ли они вообще в преферанс играть. Если нет, просто в подкидного дурака картонки покидать, став на пару тысяч богаче.

Но… не поднялся, и не сказал. Деньги — брызги, решил я, отбрасывая покатившийся по густому ковру пустой бокал из-под вина и обнимая сразу двух ведьм. Чувствуя при этом как третья — лесная фея, уже снимает с меня сапоги.

Да ну его — не жили богато, нечего и начинать.

Почти сразу понял, что серьезно ошибся в предполагаемой оценке темперамента девушек. В ходе жаркой ночи красноглазая ведьмочка, несмотря на холодный вид, оказалась горяча как извергающийся исландский вулкан, а «слушающая космос» лесная фея дала и мне послушать — так, что я сам чуть в этот космос не отлетел, не один и не два раза увидев то самое небо в алмазах.

Около четырех утра, когда мы вчетвером — полностью вымотанные, но крайне удовлетворенные друг другом, спустились вниз, в зале было примерно столько же народа, сколько и в восемь вечера. Похоже, новость о пари распространилась, потому что встречали нас не менее многочисленные взгляды, чем провожали. Галантно поцеловав руки каждой спутнице, проводив их за единственный пустой в зале стол — остававшиеся здесь ведьмы ресторан уже покинули, я вернулся на свое место.

За столом меня ожидал весь состав, никто не ушел — только бутылок побольше и тарелки с закусками другие. Мое появление встретили молча. Пока я заказывал официанту легкий завтрак — попросив свежевыжатый апельсиновый сок и яичницу с ветчиной, никто не сказал мне ни слова. Потом, широко и с наслаждением зевнув, я осмотрел присутствующих.

— Я же вам сказал, господа — мне неинтересны ваши любительские забавы. Зарубки эти — ну детский сад же, ерунда полная. Я, черт меня дери, Владимир Морозов, и я играю совершенно в другой лиге. Что там с деньгами, кстати — наличные или банковской распиской?