Ведьмак из СПб

Глава 2

Неприметная, обитая стальным листом дверь, что вела в ведьмачью контору, расположилась с торца панельной девятиэтажки рядом со спуском в подвал.

Задержавшись на пороге, Макс привычно огляделся и дернул ручку – дверь оказалась заперта.

– Дядь Толь! – Он ладонью постучал по стальной обивке. – Дядь Толь! Открывай давай!

В ответ – тишина.

Наклонившись к широкой замочной скважине, Волков навострил уши – дядя Толя в силу преклонного возраста мог не услышать визитера. Например, банально задремав, время-то раннее.

Минуту постояв в согнутом положении, ведьмак потерял терпение и вновь поднял руку. Но ударить не успел – из-за двери раздались приглушенные шаркающие шаги. Неторопливые шаркающие шаги.

– Хто-о та-ам? – вслед за шагами, словно из пустой бочки, донесся до ведьмака старческий голос.

– Дядь Толь, это я!

– Хто-о я-я?

– В глазок посмотри, дядь Толь!

– Сейща-ас гля-яну.

Шаги приближались. Медленно. Неспешно. Размеренно.

В конце концов дядя Толя добрался до глазка. Притих, изучая посетителя.

– Знать тя не знаю, – вынес он свой вердикт. – Ты хто?

– Вчера вечером знал, а сегодня не знает, маразматик чертов, – прошептал Макс и добавил громче: – Я это, дядь Толь, я! Максим.

– Волхов, щто ли? Махсим Владимировищ?

– Викторович, – поправил Макс и усмехнулся – незатейливая проверка от дяди Толи была успешно пройдена.

– Вихторовищ, тощно, – забубнил дед и загремел ключами.

Тяжело провернулись замки, и дверь приоткрылась. Ровно настолько, чтобы в зазор вместился подслеповатый глаз.

– Удостоверение похажи! – потребовал глаз. Хотя, конечно, потребовал его обладатель, но Волков шутки ради решил думать, что с ним разговаривает именно всевидящее око дяди Толи.

Раскрыв удостоверение, ведьмак сунул «корочку» под нос престарелого вахтера:

– Пожалуйста.

Глаз одобрительно заморгал, откашлялся и скрылся во тьме… а дверь отворилась чуть шире.

– Шустрее! – нетерпеливо шикнул дядя Толя и сделал приглашающий, но судорожный жест. – Заваливайся!

Едва Волков просочился в ведьмачью обитель, как дверь вновь захлопнулась. Провернулись замки.

– И щего встал? – Дядя Толя бесцеремонно подтолкнул Макса в спину. – Платон Ярославовищ с самого утра ожидает.

Волков, мимоходом глянув на настенные часы, – стрелки показывали три минуты девятого – решил не уточнять, с какого такого «самого утра» его ожидает начальник и, миновав короткий коридор-прихожую, прошел к одной из деревянных дверей.

Остановившись напротив выцветшей таблички с надписью «Трофимов П. Я.», деликатно постучался.

– Войдите! – рявкнули в ответ, и Макс толкнул дверь.

Из кабинета начальника вырвалась смесь резких запахов: корвалола, нафталина, сырости и табака. Повидавший всякого ведьмак с трудом сдержался, чтобы не сморщиться от тошнотворного «амбре». Прикрыв дверь, нашел в себе силы натянуто улыбнуться.

– Доброе утро, Платон Ярославович! – щелкнув каблуками, отчеканил он и вытянулся по струнке.

– А-а, Волков, это ты, – подняв на Макса проницательный взгляд, приуныл сидящий за столом грузный мужчина лет шестидесяти. Пояснил: – С вечера жду слесаря, толчок потек… а тут ты… вместо слесаря… или не слесаря, а сантехника? Всегда их путаю…

– Вызывали, Платон Ярославович? – видя, что начальник собирается погрузиться в пространные размышления, аккуратно перебил Макс. До такой степени аккуратно, что вроде как и не перебил.

– Вызывал, вызывал. – Трофимов показал на стул, что стоял возле стола: – Присаживайся. Разговор будет длинным.

Последняя фраза не предвещала ничего хорошего, поэтому Волков, пытаясь вспомнить все свои косяки, осторожно опустился на краешек стула. И с удивлением понял – вспоминать-то особо и нечего, в последнее время никаких оплошностей не было! Даже ночная охота на костомаху прошла на пять баллов. Если не считать маленькой помарки Захара… Неужели Трофимов из-за нее вызвал? Но как он узнал про ошибку Полунина, если Макс не успел подать рапорт? Или Захар сам проболтался?.. Или Макс себя накручивает, а Платон Ярославович вызвал его по другому поводу? Например, для ознакомления с новым делом?

Эти мысли пронеслись в голове ведьмака за доли секунды, пока он старался поудобнее примоститься на стуле. А затем он решил не гадать и выслушать начальство.

– Итак, Волков… – уткнувшись взглядом в лежащие перед ним документы, заговорил Трофимов, – подскажи-ка, сколько лет ты у нас служишь?

– Ровно тринадцать, Платон Ярославович. С того самого момента, как отпраздновал совершеннолетие.

Трофимов оторвался от бумаг и побарабанил пальцами по столу:

– С того самого момента, да… И как идет служба, Волков?

– Как нельзя лучше, Платон Ярославович.

– Все устраивает?

– Так точно.

– Имеются жалобы или пожелания?

– Никак нет.

– Служебная квартира в нормальном состоянии?

– В приемлемом.

– Денежное довольствие как, удовлетворительное?

Волков замялся:

– Могло бы, конечно, быть и побольше… Но хватает.

– Хватает. Ясно, – пропыхтел Трофимов и замолчал, глядя поверх головы Макса.

– Платон Ярославович, что случилось? – не понял тот смысла состоявшегося разговора.

– А то случилось! – Трофимов, несмотря на внушительные габариты, проворно поднялся. Обогнув стол, очутился за спиной подчиненного. Заходил по кабинету. – Забрать тебя хотят, сволочи!

Брови Макса непонимающе вздернулись:

– В смысле – забрать хотят? Кто?

– Сволочи хотят, кто! – раздраженно повторил Трофимов.

– А конкретнее?

– Питерские! Из убойного!

Если бы секундами ранее брови Волкова не поползли вверх, то наверняка сделали бы это сейчас.

– Питерские? Серьезно? – просквозило легкое недоверие в голосе Макса, и он не сдержал широкой улыбки. – Платон Ярославович, если это первоапрельская шутка, то вы опоздали на четыре месяца.

– А разве похоже, что я шучу? – Трофимов, чуть успокоившись, вернулся за стол и плюхнулся в кресло. Накапав в рюмку корвалола, разбавил лекарство водой из графина и залпом выпил. – Вот что ты за человек, а, Волков? – поморщился он то ли от бесстыжей рожи подчиненного, то ли от гадкого на вкус лекарства. – Сидишь и лыбу давишь. А ведь я к тебе как к сыну отношусь!

– И я вам признателен, Платон Ярославович.

– А помнишь, – продолжал тот, – как я тратил на тебя все свободное время? Воспитывал, учил? Чтобы из одаренного мальчишки-последыша получился первоклассный ведьмак? А ты? Сидишь и… давишь.

– Не утрируйте, Платон Ярославович. До моего восемнадцатилетия мы даже не были знакомы. А улыбаюсь я… Ну вы же сами понимаете, где Дрезна, а где Питер!

Неразборчиво прорычав себе под нос что-то неодобрительное, Трофимов снова уткнулся взглядом в бумаги.

– Так что насчет меня? – не выдержал паузы Макс.

– Через два дня поедешь. Сдашь «хвосты» по отчетам и… вали на все четыре стороны. Рад? – Трофимов поднял на подчиненного пристальный взгляд.

Волков закивал. А начальник не смог скрыть язвительного тона:

– Ишь ты, рад он! А уж как я рад переложить будущие дела конторы на твоего напарника, ты и не представляешь! На Захара этого, Полунина-Полнолунина, будь он неладен… Всю жизнь об этом мечтал!

– А-а, так ваше недовольство кроется в этом? А не в том, что я уезжаю?

– А сам как думаешь?! – вскипел Трофимов и в сердцах смел все лежащие перед ним документы на пол. – Напомни-ка, сколько дел у тебя было за эти тринадцать лет?

– Сорок два.

– А сколько ты раскрыл?

– Сорок два.

– Вот! Стопроцентная раскрываемость. Ни одного висяка! – Трофимов нагнулся, поднял с пола рюмку и вновь накапал лекарство. – Поэтому тебя и забирают… А про меня?! Про меня кто-нибудь вспомнил?! Где я найду сопоставимую замену?! – Он залпом выпил и трахнул рюмку об стол. – Про Захара не смей заикаться! Он полуденницу от полуночницы-то с трудом отличает. А они разные, несмотря на схожесть названий!

– Я знаю, Платон Ярославович.

– Не сомневаюсь. А вот Захарка… – Трофимов обреченно махнул рукой. – Ладно, будем работать с тем, что имеется. Авось в ближайшие полгода-год-полтора никакой залетный оборотень в наших краях не объявится. Может, успею подтянуть мальчишку.

Договорив, Платон Ярославович слазил в ящик стола, вытащил конверт и протянул Максу.

– Что это? – обомлел тот. – Неужели поощрительно-напутственная премия?

– Ага, две премии. Губу-то закатай.

Волков вскрыл конверт. В нем оказался билет на утренний «Сапсан» по направлению «Москва – Санкт-Петербург».

– Бумажный билет? – Ведьмак покрутил в руках листок с аббревиатурой РЖД. – Я слышал, нормальные люди давно электронными…

– Бери что дают! – прикрикнул Трофимов и встал. Протянул руку. – Спасибо за службу, ведьмак Волков. Честно, я за тебя рад. Санкт-Петербургский убойный отдел не чета дрезненскому. Да и город – тоже. Большой шумный мегаполис. И нечисти много! Поэтому просиживать штаны не получится, постоянно будешь в работе. Напоследок желаю не опорочить славное имя родного отдела… и сохранить раскрываемость на должном уровне!

– Буду стараться, Платон Ярославович. – Волков ответил на рукопожатие. – Могу идти?

– Иди. – Трофимов опустился в кресло.

Спрятав билет в задний карман джинсов, ведьмак направился к выходу.

– Волков!

Макс, который уже дотронулся до дверной ручки, обернулся:

– Что, Платон Ярославович?

– Если когда-нибудь вернешься домой, привези мне магнитик с Медным всадником. И жетон из питерского метро. На память.

Волков с улыбкой кивнул и вышел из кабинета.