Ведьмак: Назад в СССР-2

Глава 16 На дне бутылки.(Стрельбище)

Светящаяся дымка над головой растворилась, и я увидел бликующую, стеклянную поверхность, заменяющую обычный небосвод. Не было понятно откуда берётся сам свет, ибо как такового источника не имелось. Однако, в центре местного небосвода, находилось чёрное пятно, с окружающем его золотистым протуберанцем. Сразу стало ясно что это и есть пробка, закупоренной бутылки. Причём сейчас она больше проходила на прикрытое затмением Солнце.

Антураж самой арены не изменился, но на всех стенах и плитах проявились остатки пентаграмм и строчки рун, составляющие некий гигантский и неимоверно сложный чертёж. Получалось что в своё время тут провели некий ритуал, который вполне возможно и превратил содержимое бутылки в весьма странную аномалию, вместившую в себе огромный кусок пустыни.

— Так глупо подставиться? — отрешённо проговорил я, когда вдоволь насмотрелся на местные красоты и недовольно покачал головой. — А ведь влетел как зелёный пацан. И главное непонятно зачем вообще повёлся на просьбу иного? Куда смотрел? Ведь ни хера во всей этой аномальной чуши не разбираюсь.

Как там говорилось в том заезженном анекдоте — «А я-то старый дурак куда полез, я же и читать-то не умею».

Вполне заслуженно обругав себя последними словами, я ещё раз оценил стеклянный небосвод, и понимая, что терять нечего, попытался покрутить знакомое колёсико на монокуляре. Поверхность свода послушно приблизилась, и я даже смог рассмотреть пробку, залитую чем-то чёрным, но никаких позывов вырваться наружу не появилось. Получалось, что перенёсший меня сюда зрительный портал, был либо односторонним, либо для того чтобы отсюда выбраться нужно вскрыть пробку.

Немного поэкспериментировав, я, желая осмотреть то что находится за пределами арены, уже привычно вызвал теневика и тут же обломался. Теневой призрак, сумел отойти метров на десять и полностью истончившись растаял без следа.

Попробовав повторить эксперимент еще несколько раз, я понял, тут пользоваться теневиком как снаружи, не удастся. Видимо что-то мешало этому, причём нехватка энергии была ни при чём. Как раз её тут хватало.

В результате я снова вспомнил о своей глупой оплошности и в очередной раз себя обругал. Перед глазами предстали волны барханов, что я видел перед падением на арену. Если судить по моему восприятию расстояния, то от стенок бутылки до окраин находящегося в середине, хорошенько занесённого песком города, не меньше пяти-семи километров.

Кроме этого я успел увидеть звездообразную крепость, находящуюся за пределами развалин, и что-то похожее на обнесённый стенами восточного вида дворец на его краю.

Вот старый осёл! Попасть на дно бутылки! — Да если бы мне в прошлой жизни, кто-то из бойцов моего подразделения сказал, что такое возможно, то я отправил бы его на проверку к мозгоправу. А теперь я сам попал в реальность где как выяснилось возможно ещё и не такое.

Однако рассиживаться мне точно не стоит. Часики тикают, так что надо начинать срочно искать хоть что-то полезное, вполне возможно способное не только помочь мне продержаться в знойной пустынной аномалии, но и выбраться наружу.

Вылаканное вино немного ударило в голову, и я принялся тщательно осматривать останки жёстко приземлившегося каравана. Отодвигая тюки, обнаружил останки минимум восьми человек и двух дюжин верблюдов. Частично истлевшие, цветастые халаты, свёрнутые тюрбаны, шёлковые элементы выцветшей одежды и определенного вида кожаная обувь с задранными мысами, подсказали, что всё это вполне соответствовало моему представлению о восточном караване торговцев, пересекающих пустыню.

Крупных залежей монет или оружия самозащиты я не обнаружил, и это означало что разбившийся караван кто-то обобрал уже здесь. Конечно, можно было предположить, что они попали сюда уже ограбленными, но определённые следы подсказывали что это не так.

Покопавшись, я нашёл несколько мелких, серебряных монеток, похожих на чешуйки с чеканными арабскими письменами и сломанную саблю. Это всё косвенно подтверждало мои выводы. Но самой большой наградой был найденный в груде тюков большой, запечатанный сургучом кувшин, с плескавшимся внутри увесистым содержимым.

Решив отложить дегустацию на потом, я оттащил, засунутый в тюк с ватой кувшин к стене. А затем перешёл к следующей куче ветхого хлама. На этот раз обнаружились похожие остатки торгового каравана, но по всей видимости перевозящего свёртки шёлковой ткани, ковры, и плетённые корзины с разными специями.

Главных отличий было несколько. Во-первых, среди костяков верблюдов я нашёл два выбеленных черепа лошади. Во-вторых, в одном из кошелей обнаружилась горсть китайских серебряных монет с квадратными дырками, среди которых затесались два золотых кругляша. Ну и самое главное, на куче свёрнутых ковров я нашёл несколько винтовочных гильз, и рядом останки ещё одной насекомообразной твари.

Судя по пулевым отверстиям в толстом хитине, смесь скорпиона с муравьём расстреляли из огнестрельного оружия. Причём по состоянию, расслоившихся пластин и полностью истлевших внутренностей твари, её убили не меньше чем лет тридцать-сорок назад.

Маркировка гильз Российской империи, подходящих к обычной трёхлинейке, датированная 1905 годом, эту версию подтверждала.

А в тот момент, когда я добрался до третьей кучи, учуял что тут смогу разжиться огнестрелом. Первое что бросилось в глаза, это настоящая разбитая в хлам тачанка, лежавшая колёсами кверху.

Кстати пулемёт Максим тоже имелся в наличии, правда его затрапезный вид доверия не внушал. Охладительных кожух ствола был смят, а сама боевая часть механизма пострадала от сильного удара об плиты. Холщовые пулемётные лент имелись в изобилии, но все патроны из них кто-то вытянул.

Одного взгляда на обилие раскиданных по плитам гильз, мне хватило, чтобы понять, тут знатно пострелял. В этой части арены лежали три-четыре десятка останков тварей разного размера. Причём одна из особей сильно отличалась от остальных. Она была поистине гигантских размеров, и скорее всего являлась самкой. Лапы у твари были намного длиннее и вместо шипа на хвосте имелось вспоротое брюхо, с высыпавшимися оттуда ссохшимися яйцами. Причём судя по осколочным ранениям и характерным следам от взрывов на плитах, уничтожали тварь при помощи ручных гранат.

Растерзанные тварями останки бойцов тоже имелись в наличии, причём чтобы понять их принадлежность, мне хватило одного взгляда. Все, кто тут остался лежать были красноармейцами, причём судя по будёновкам с красным звёздами, и папахам с красными ленточками, времён гражданской войны.

Быстро пробежавшись по кругу, я нашёл две телеги, насчитал три десятка останков разбившихся лошадей, и примерно столько же черепов красноармейцев кавалеристов. После боя все трупы были разодраны, но это не помешало мне найти с десяток шашек, три «Мосинки» кавалерийского образца и револьвер «Наган» без барабана. Влажность внутри аномалии была минимальной, дождей же, судя по хронической иссушенности всего найденного, тут не случалось, причём никогда. Так что ржавчина почти не тронула боевое железо.

И опять подтвердилась версия что тут побывали мародёры. Они оставили здесь только то оружие, что было выведено из строя. После тщательного осмотра только одна винтовка с намертво заклинившим затвором, была мною признана перспективной.

Постучав шашкой по рукояти, я смог вскрыть затвор и шомполом выбить застрявшую, смятую гильзу. Затем вскрыв патронник другой винтовки с согнутым стволом, вытряхнул на ладонь четыре вполне целых патрона.

В результате, после короткого сеанса чистки и смазки «Мосинки», найденным в прикладе инструментом, у меня в руках появилась заряженная и подготовленная к стрельбе трёхлинейка кавалерийского образца. Конечно существовала опасность что порох в патронах пришёл в негодное состояние, но судя по моему опыту и некоторым косвенным признакам, с боеприпасами было всё нормально.

Наличие хоть какого-то оружия немного успокоило. Его тяжесть в руках придавала некую уверенность. Конечно рассекающей тварей кинжал — это отлично, только вот накапливать в нём энергию оказалось той ещё задачкой. В прошлый раз мне на это понадобилось полдня.

Кстати, как выяснилось, после выпитого вина энергия приходила охотнее, но этого было всё равно маловато. Количество останков местной живности, явственно указывало, та тварь что я убил была точно не последней, так что наличие обычного вооружения точно не помешает.

И возможность проверить винтовку в деле, представилась буквально через несколько минут. За пределами стеклянного свода, постоянно передвигались какие-то расплывчатые тени, видимо отображающие действо происходящее снаружи.

Я пытался рассмотреть с помощью монокуляра что там происходит, но ничего толком не высмотрел. Зато во время подготовки винтовки, почувствовал ощутимый толчок под плитами, словно пришедший от слабенького землетрясения. И вслед за этим внутри бутылки стало немного темнее.

Видимо этот толчок и заставил проснуться ещё одну тварь, очень быстро появившуюся в пределе видимости. Сначала я услышал знакомый шелест передвигающихся по камню сегментов, а затем увидел приличных размеров насекомое, показавшееся над стеной арены, всего в сотне метров от меня.

Уже знакомая тварь, словно многоножка, легко спустилась по восьмиметровой стене, и встав на дыбы, застыла. При этом сегмент со жвалами начал медленно раскачиваться из стороны в сторону, словно сканируя арену.

Сканирование длилось недолго. Тварь быстро навелась на меня и свернувшись колесом, покатила вперёд. Забравшись на остатки телеги, я занял позицию, прикрытую перевернутой тачанкой и прицелился.

Как и предполагалось, тварь скорректировала курс и со всего разгона врубилась в тачанку. Затем, как и та первая, она встала на дыбы и в этот момент я не собираясь дожидаться удара шипованным хвостом, прицельно выстрелил метров с шести.

Пуля прошила сегмент со жвалами навылет и насекомое выгнувшись дугой, начало конвульсивно дёргаться, при этом беспорядочно мотая хвостовыми сегментами из стороны в сторону.

Эффект от попадания вполне удовлетворил, а ещё я невольно поблагодарил неудачливую тварь, увидев, что под сдвинутом при ударе остовом тачанки лежит ещё один не обобранный скелет красноармейца, в папахе.

Бьющаяся в агонии тварь, откатилась в сторону и это позволило мне спуститься со своеобразной баррикады и подобрать ещё один карабин. Затем я вытянул ставшую дубовой кожаную портупею с двумя спаренными подсумками, гранёным штыком в самодельной стёганке и саблей в ножнах.

Раскрыв два первых подсумка, я обнаружил в каждом по четыре полные обоймы, по пять патронов. В следующей паре нашлись ещё четыре обоймы и две дюжины патронов в смятой картонной пачке. Но не успел я порадоваться находке, издалека донёсся новый звук хитинового шелеста. Причём теперь идущего с разных направлений.

Видимо хлёсткий звук выстрела привлёк внимание находящихся рядом насекомых и те сразу возжелали проверить что тут происходит. Решив продолжить обороняться на облюбованной позиции, я проверил заряжена ли вторая винтовка, и добавил пару патронов в ту что держал в руках.

И только я покончил с приготовлением, на остатках трибун появились сразу три небольшие твари. Сбежав по стенам, они без сканирования свернулись и покатились ко мне, видимо чуя своего мёртвого собрата.

Поняв, что подпускать вплотную сразу три твари точно не стоит, я начал стрелять в ближайшую, когда ей оставалось катиться метров пятьдесят. Первой пулей я промахнулся и она, ударив в плиту ушла в рикошет, вторая с хлопком вошла в тело, не причинив видимых повреждений и только третья, ударила куда надо, заставив насекомое завертеться на месте.

Выпустив две пули в другую тварь, я добился того же эффекта, а когда наклонился за вторым заряженным карабином, чуть не поплатился за свою самоуверенность. Третья, самая мелкая тварь, вместо того чтобы действовать как большие и перед баррикадой встать на дыбы, неожиданно подскочила на кочке, и начала прямо в воздухе распрямляться, превращаясь в своеобразное копьё.

В результате мне пришлось спрыгнуть с баррикады и когда она шлёпнулась на одну из телег, добивать её выстрелом в упор. И хотя теперь все три твари были повержены, я внезапно осознал, что всё только начинается, ибо до моих ушей донёсся звук щёлкающих сегментов.

А дальше начался сеанс стендовой стрельбы, твари появлялись по одной на кромке стены, причём с разных направлений и спустившись, кидались в мою сторону. Я же в свою очередь их отстреливал, по возможности не давая приближаться вплотную. При этом на каждую уходило от оной до четырёх пуль.

И в тот момент, когда я пристрелил двенадцатую тварь, послышался звук тракторных траков, и со стены соскочил настоящий исполин.

Катящаяся ко мне тварь, была в два раза крупнее самой большей из тех, что я до этого видел, и судя по производимому шуму, весила не менее пятисот килограмм. Выстрелив в неё первый раз, я сразу понял, что что-то пошло не так. Вместо обычного пробития, иссиня-чёрный панцирь окутал сноп искр, и пуля ушла в рикошет. Повторный выстрел привёл к такому же результату.

Сразу осознав, что по-другому тварь не завалить, я спрыгнул с баррикады, и в этот момент гигантское колесо протаранили тачанку и с треском пробив её борт, начала распрямляться. В этот момент я передёрнул затвор, и улучив момент выстрелил, целясь в подбрюшье сегмента с щёлкающими жвалами. Однако пуля снова ушла в рикошет, оставив на мягкой броне твари, только небольшую царапину.

Окончательно поняв, что это бесполезно, я откинул винтовку и вырвал из ножен кавказский кинжал. Слив в него всю силу без остатка, я снова запрыгнул на баррикаду, одновременно нырнув навстречу выставленных лап и уйдя от хвостовых сегментов, воткнувших длиннющий шип в плиту позади меня.

В этот момент я очень рисковал, но другого выхода не видел, ибо бегать от стремительной твари было попросту нереально. На этот раз длинный клинок рубанул сверху вниз, и отделив одну из лап, выпустил из себя росчерк серой взвеси, врезавшийся в тело гигантского насекомого.

И в тот же миг по мне ударила вырвавшаяся из рассечённых сегментов горячая струя чёрной крови, свидетельствующая что удар, оказался эффективным. Глаза тут же сильно защипало, и я попытался отпрыгнуть в сторону, но сразу был сбит в полёте сильнейшим ударом и, потеряв кинжал, полетел в неизвестном направлении.

Я думаю если бы меня лягнула лошадь, то мне было бы полегче. Несколько хвостовых сегментов хлёстко ударили по туловищу, выбив из лёгких весь воздух. Одновременно с этим меня крутануло, заставив яростно вращаться, словно выполняющего прыжок фигуриста, и откинуло метров на семь-восемь.

Рухнув на плиты, я на какое-то время потерял сознание, а когда очнулся услышал совсем рядом оглушительный стрёкот. После этого я вскочил, и с трудом перебирая ногами и прихрамывая, попытался уйти подальше. Одновременно с этим я яростно тёр глаза рукавом олимпийки, оттирая мерзко пахнущую, жгучую жижу.

Наконец с трудом открыв один из глаз, я быстро осмотрелся и только тут понял, как же мне повезло. Раненная тварь не была убита и продолжала извиваться, но передвигаться в нужном ей направлении она больше не могла.

Удар серой взвесью, рассёк вдоль с десяток сегментов размещённых посередине длинного тела, и они перестали реагировать, одновременно с этим хвост и часть со жвалами продолжали жить своей жизнью. Хвостовые сегменты хаотично, словно кнут с шилом на конце, лупил в разные стороны, а часть со жвалами, перебирая четырьмя подконтрольными ей лапами, пыталась ползти в мою сторону.

При этом тварь испускала грозные верещащие звуки, и из неё во все стороны вылетали настоящие фонтаны жижи, перекрашивая плиты арены в чёрный цвет.

Я продолжил, хромая отступать, при этом чувствуя тошноту. А ещё я явственно ощутил, что силы начинают меня покидать, а те места куда попала токсичная кровь, начали терять чувствительность. Каждый шаг давался с трудом, вместе с этим вокруг становилось всё темнее.

Первой отказала правая нога и я рухнул на колено, а уже через минуту я буквально полз, не разбирая дороги, стараясь отползти как можно дальше от продолжавшего верещать гиганта. Но несмотря на то что я уполз достаточно далеко, я отлично понимал, что если сейчас на арене появится даже самая мелкая тварюка, то она легко меня прикончит.

Наконец добравшись до груды тюков с ватой, я захотел проползти дальше к стене. Ведь где-то там находился кувшин, который можно было вскрыть. А потом вином можно было промыть глаза. Однако, как только моя голова коснулась груды вывороченной хлопковой ваты, сознание окутала мягкий дурман, и я провалился в беспробудно-глубокое забытьё.