Ведьмины косы (СИ)

Эпилог 1

Спустя четырнадцать с половиной лет

Холодное мартовское солнце пробилось сквозь тонкие шторы и осветило комнату.

Обычно Арета просыпалась в это время одна в постели, но сегодня на её талии лежала крепкая мужская рука. При попытке ведьмы перевернуться с живота на спину эта самая рука активизировалась и массирующими движениями заскользила вверх-вниз, от груди к бёдрам.

— М-м-м… — сонно простонала Арета. — Пропустишь утреннее собрание…

— Я отменил его вчера, — горячий влажный шёпот на ухо. — Ты помнишь, какой сегодня день?

А какой? Точно не день свадьбы. И не день рождения детей. Да и вообще…

— Нет, — честно ответила Арета, подумав, что Ричард в очередной раз придумал праздник, чтобы отдохнуть от кабальных королевских обязанностей, от которых ему так и не удалось откреститься.

— День, когда моя жизнь обрела смысл, когда в неё пришло счастье, — промурчал голос. — Ровно пятнадцать лет назад я впервые увидел тебя. И с первого взгляда влип.

— Ты даже помнишь дату?

— Двадцать первое марта. Это число прочно врезалось мне в память. Даже не верится, что мы вместе уже так давно.

— И мне, — улыбнулась она.

— Мне и вечности не хватит, чтобы налюбиться…

Каждый раз признания Ричарда звучали по-особенному, проникая в самую глубину души, заставляя млеть от удовольствия. В такие моменты Арете казалось, что вот оно, то самое максимальное счастье, выше которого нет ничего.

Тем временем руки Ричарда проворно расплетали рыжие ведьмины косы, и распущенные пряди шёлком проходили сквозь его пальцы.

— Ах! — Арета только сейчас заметила отсутствующую причёску. — Сейчас же утро!

— Хочу как тогда, в самом начале… Ты всё так же прекрасна, душа моя. Хотя нет… Я думал, такое невозможно, но ты стала ещё божественнее с годами.

— Вижу, отдых пьянит тебя не хуже креплёного вина?

— Не отдых, а ты, — заявил он.

На этот раз Арета не заметила, как лишилась сорочки. Ей казалось, что Ричард лишь приятно, полущекотно поглаживает её кожу, но всё это время он усердно и скрытно трудился, избавляя любимую от одежды.

Что ж… годы тренировок дают о себе знать.

В их выставленной напоказ нагруженной монаршей жизни лишь любовь помогала не сойти с ума. Поначалу Арете казалось, что она не справится, что такая жизнь не для неё, но семейное счастье затмило собой все сложности.

Справилась.

За четырнадцать с лишним лет она привыкла быть Её Величеством королевой Анной Ригерской и даже осознала, что находится на своём месте. В её силах улучшать жизнь в государстве. В её силах творить справедливость по букве закона. В её силах помогать тем, кто действительно нуждается в этом. Но самое главное, ей не приходится делать это в одиночку. Её семья — вот самая надёжная опора и любовь, бездонный океан сил и вдохновения.

Через три года после рождения первенца, которого назвали Любомир, у Ареты с Ричардом появились девочки-близняшки, Любава и Триша.

Различить как две капли похожих друг на друга сестричек порой затруднялись даже родители, хотя Арета лично выкормила их грудью и не отлынивала от материнских обязанностей. Девочки были словно отражениями друг друга: ангельские белокурые кудри, зелёные глаза и острая тяга к шалостям.

Если старший наследник отличался настойчивой неугомонной натурой, то его сестриц можно было сравнить только с ураганом, рождённым в хаосе.

Действовали Любава с Тришей всегда сообща: одна отвлекала жертву, другая творила безобразие.

Поначалу это были мелкие шалости типа посадить лягушку на платье кому-нибудь из придворных дам или выпустить под столом банку кузнечиков; затем, когда в малышках проснулась магия, в ход пошли заклинания «прозрачная ткань» (обычно у барышень, не приглянувшихся принцессам, страдал подол сзади и иногда грудь), «живая причёска» (когда вместо милых цветочков и бусин у жертвы из волос торчали когти, сушёные куриные лапки, тараканы и прочая жуть) или «песня кита» (звуки внутренних процессов организма у жертв громогласно раздавались на весь зал).

В общем, унаследованный от родителей дар жизни девочки применяли смело и широко, чем избавили короля с королевой от многолюдных званых трапез. Дамы использовали всевозможные предлоги, чтобы не приходить. Поэтому отныне за столом сидели в основном скучные дяденьки, а не разряженные профурсетки. Заодно и мама оторв-близняшек избавилась от конкуренток, претендующих на внимание короля.

Впрочем, самому Ричарду не было никакого дела, сидят за его столом светские красавицы или нет. Он не видел ничего, кроме семьи и государственных дел. То и другое требовало максимальной самоотдачи.

В народе молодого короля прозвали Ричард Феникс за то, что вскоре после войны с тёмными магами Ригер не только восстановился, но и уверенно набрал военно-политическую мощь.

Королевская Академия Магии тоже претерпела метаморфозы: теперь в неё принимали всех, кто обладает хотя бы искрой. Теперь каждый студент мог бесплатно развить зачатки дара хотя бы до базового уровня и получить достойную профессию.

Спустя пять лет после первого набора всех желающих состоялся самый многочисленный выпуск магов. И это был прорыв! Сотни молодых магов и магесс получили дорогу в достойное будущее.

Королева заслужила прозвище Анна Милосердная — за своё заботливое отношение к народу и умение прислушиваться к его голосу. Жители Ригера не знали более любимой и почитаемой правительницы. В некоторых храмах королеву Анну при жизни причислили к лику святых.

Тайна имени Ареты осталась при ней. Никто, кроме Ричарда, даже родные дети не знали настоящего имени королевы, и это спасло её от десятков проклятий и наговоров. Недоброжелатели решили, что королеву защищает сама богиня и в какой-то мере были правы.

Ни один враг не добрался до королевской семьи и не сумел навредить.

Вильгельм II, его мать, жена и шестеро детей остались во дворце в качестве возможных претендентов на престол, но бразды правления государства остались за ветвью рода, во главе которой стоял Ричард.

Кузен короля так и остался далёким от дел, а когда дети повзрослели, они с женой (его мать к тому времени умерла от старости) вернулись в родную деревню.

Арета с Ричардом терпеливо ждали, когда на престоле их сменит наследник, и делали всё возможное, чтобы передать в его руки процветающую страну. И у них это прекрасно получалось.

Осталось только дождаться заветного дня свободы.