Великий и Ужасный 2

Глава 16 Плов

Они тут не готовили плов. Ну, то есть, наверное, где-то в районе Казахского мелкосопочника, который тут так не называли, потому как там располагалась одна из самых древних Аномалий, кто-то в казане и варил это великое блюдо, но в целом, такого культового статуса как на Земле плов не получил. Когда я попытался объяснить местным, чего мне такого-эдакого захотелось, на меня смотрели непонимающе, а Хуеморген даже козью морду скорчил:

— Каша с мясом? Ты хочешь удивить нас кашей с мясом?

— Ять! Ну да! А пельмени — это мясо с тестом! Слушай, чего ты такой нудный? — на самом деле гном был во всем виноват.

Он привез откуда-то некую смесь приправ на основе куркумы, кумина и чабера, и спровоцировал во мне приступ гастрономической ностальгии, распространив эти пряные ароматы на всю «Орду».

— Это не я нудный, это ты какую-то хрень затеял. Аристократов будешь кашей с мясом кормить? Еще яичницы с салом нажарь и на стол поставь… — он снова взялся пессимиздеть, это у кхазада получалось потрясающе. Бородатый душнила!

— Посмотрим, — сказал я, заканчивая облачаться в урукский национальный костюм и цепляя на спину кард. — Где тут был мой рюкзак? Мне нужен рюкзак и трехлитровая канистра с водой.

— Ты куда это собрался? — гном был озадачен. — У тебя тут архиважное мероприятие на носу, такие важные люди приедут… Подготовка должна быть!

— Люди — говно на блюде, — я продолжил собирать вещи. — Разберетесь с подготовкой. Вон вы какие умные-разумные! Девчонки за шоу-программу взялись, Эсси за дизайн интерьеров и общее наведение лоска, ты — за снабжение… Справитесь. Я вообще едва не налажал, попробовал тут деспотию ввести. Это не по-нашему, не по-ордынски. Цели определены? Задачи поставлены? Занимайтесь по своему собственному разумению. Нам инфантилы и безынициативные овощи не нужны.

— А если налажаем? — поинтересовался Хуеморген.

— Ну тогда нам жопа! — развел руками я. — Капитальное позорище на все наши головы.

— Охренеть ты с больной головы на здоровую переложил! Ты у нас вождь, вот и веди!

— Нас никому не сбить с пути, нам похрену, куда идти! — что-то меня тянуло на афоризмы и прибаутки. — Боишься ответственности? Шуруй в юридику. Там большие дяди пальцем тыкать будут, мол туда ходи, туда не ходи. А я в Хтонь пошел, за длинным нешлифованным рисом и еще кое-чем для зирвака. И казана у нас нет… Подходящих размеров.

— Казан, зирвак… Это что-то на орочьем? Ты когда вернешься-то? — гном не на шутку распереживался.

— Ждите меня с первым лучом солнца, я приду на пятый день, с востока! — как можно более пафосно провозгласил я, выбрался из подсобки и зашагал к двери через весь зал, напевая под нос вечную «Варшавянку».

— Какой, нахрен, пятый день? Что ты вообще, нахрен, такое несешь? Эй, народ, тут Бабай сдурел, за рисом в боевой поход направляется! — наводил суету господин Дюрхденвальд.

Посетители уже привыкли к нашим хиханькам и хаханькам, и потому откровенно потешались, салютуя кружками и кусками еды. «Орда», кстати, с самого взрывного роста Аномалии работала в круглосуточном режиме, потому сейчас, днем, тут тоже хватало народу. И народ глумился:

— Давай, Бабай! Ты завоюешь всю крупу в хтони!

— Лок-тар огар, брат! Рис или смерть!

— Хуеморген, так и знай, если без Бабая будешь недоливать кетчупа в хот-доги — мы ему всё расскажем и он набьет тебе член на лбу! Или набьет морду!

— Берегитесь, девки хтонические, наш великий вождь уже устал шлифовать свой клинок и мечтает пустить его в дело!

— Гром гремит, земля трясется, это в хтонь Бабай несется!

И прочая околесица, которая в общем-то и делала Орду Ордой, по большому счету. Я ржал вместе с ними, пожимал руки, отбивал кулачки, отшучивался. Гном догнал меня в дверях.

— Да что такое этот твой плов что ты так перевозбудился? Из чего хотя бы он делается?

— О-о-о-о-о! — на этот счет у меня была заготовочка. С заговорщицким видом я наклонился к самому его лицу и торжественным тоном заговорил: — Слушай и внимай, достопочтенный господин Дюрхденвальд, ибо этот рецепт мне передал мой дед, а ему — его дед, а тому деду…

— Ну, ну? — брови гнома взлетели вверх, он и вправду поверил, что я сейчас поведаю ему некую тайну.

— продекламировал я, наблюдая, как постепенно изменяется выражение лица кхазада.

А вот нехрен мне настроение своими причитаниями портить!

— Гы-гы-гы-гы!!! — громче всех ржали, конечно, снага. Это был самый что ни на есть их уровень.

А я хлопнул дверью, наслаждаясь отсутствием тилибомканья от сраной висюльки, земля ей пухом, и решительно зашагал по Проспекту. Я знал, где здесь можно было добыть казан, и совершенно точно я не собирался его покупать. У нас, в конце концов, двадцать новых кварталов добавилось! Не найду здесь — забегу туда, для бешеной собаки пару километров не крюк!

На самом деле я решил обнаглеть. Подтянув все лямки доспехов, завязав шнурки ботинок и состроив серьезную рожу я попрыгал немного на месте, убеждаясь что никакая хреновина не оторвется и не отлупит меня в пути, а потом выдохнул:

— Ху-у-у-у! — и побежал!

Не каждая птица сможет долететь до середины Днепра, это всем известно. А вот сможет ли урук добраться до Маяка? Вот непраздный вопрос! Я ломился по проспекту как носорог, держась правой стороны проезжей части. Из окон на меня таращились удивленные лица, редкие транспортные средства старались объехать меня по широкой дуге, псины лаяли вслед, подвывая и повизгивая.

Не знаю, смог бы я посоревноваться с Усейном Болтом, но километров семнадцать-двадцать час я выдавал. Всё-таки уруки — это прирожденные убийцы и воины, а мои татау, да и экстракт Пха тоже, усиливали это и без того мощное тело. Наддавал я знатно, только ветер свистел в ушах и волосы красиво за спиной развевались. Подошвы ботинок топтали мелкий мусор, воздух тяжко вырывался из легких.

Крайней точкой обжитого Проспекта был форпост снага Щербатого.

— Ты-нах куда, Баба-а-а… — орки помахали руками, и синхронно проводили меня взглядами.

Окончание фразы я не расслышал, ворвавшись в необжитую хтонь подобно торпеде. Интересно, сколько я пробегу, не обнажив клинка? И что за тварей встречу? Я так и мчал по Проспекту, перепрыгивая через лужи маслянистой жидкости, уворачиваясь от хлестких ветвей измененных миазмами хтони платанов, что росли вдоль дороги, и пинками расшвыривая мерзких крыс со скорпионьими хвостами.

Проблемы начались через три квартала.

— Гребаный Марио! — выругался я.

Вся проезжая часть была заполнена толстыми, крупными мухоморами. Их красно-белые шляпки обхватом примерно в полметра, маслянисто поблескивали, маленькие глаза-бусинки горели мрачным и алчным огнем, и каждый из этих лучших друзей берсерков имел внушительных размеров пасть, полную острых зубов. Их тут были многие десятки и сотни. Грибы с глазами, мать его! Кажется, к Сан-Себастьяну это не должно было иметь никакого отношения, это куда-нибудь в Рязань!

Ну, Марио — значит Марио! Разбежавшись как следует, я прыгнул, с хлюпаньем оттолкнулся подошвой ботинка от одной из грибных шляпок, перепрыгнул на следующую, потом — дальше и дальше. Водопроводчик в красной кепке точно бы одобрил! Грибы ворчали и шипели, и клацали зубами, а я скакал как горный козел, пока они не закончились, а потом — припустил дальще. Черт его знает, как с такими тварями бороться… Огнеметами? Или может ядовитым порошком, как с йожинами?

— Му-у-у-у! — раздалось из-за угла двухэтажного, поросшего мхом кирпичного дома, вышибив мощным ударом ржавые створки ворот, полыхая дымом из ноздрей вылетел самый настоящий минотавр.

Большая, мускулистая тварина метров трех ростом, с бычьей башкой и длиннючими рогами мчалась по дороге подобно паровозу, грохоча копытами нижних конечностей по асфальту. Верхние — жилистые антропоморфные лапищи, он растопырил и поднял в воздух как злой и страшный серый волк.

— Торро, ять! — заорал я. — Торро, нах!

Никакой подходящей онучки для корриды у меня не было, махать футболкой тоже не хотелось, потому я просто крутил ему дули и поносил его последними словами. Глаза минотавра налились кровью, чудище рассвирипело и ускорилось.

— Торро! — в последний момент я ушел в перекат, кувыркнулся еще пару раз и вскочил, оглядываясь.

— Му-а-а-а-а!!! — истошно вопил минотавр, попав в самую гущу глазастых и зубастых мухоморов. — А-а-а-а!!!

Они, черт побери, жрали его с большим аппетитом. Не, я знал что хтонические твари разных видов уписывают друг друга за обе щеки, но воочию повидал такое впервые. Больше такое видеть не хотелось, поэтому — я побежал дальше. До намеченной цели было еще кварталов пять, и во мне прямо разыгрался спортивный интерес — смогу я пройти их, никого не прикончив?

По всему выходило — нет. Чем ближе к сан-себастьянскому маяку (в смысле — башне с фонарем сверху) я приближался, тем ощутимее давило на психику, тем труднее было двигаться, тем больше странностей появлялось вокруг. В одном месте Проспект оказался перегорожен самой настоящей паутиной из черных, толстых канатов, жирно поблескивающих, и дрожащих от каждого моего шага. Основания этих канатов уходили в окна ближайших домов, зияющих тьмой. Там, в этой тьме, двигались неясные тени, и у меня не было ни капли желания проверять — что за дьявольские пауки плетут подобные ловушки, и какого они размера?

Я уже видал местных насекомых, мне они ни разу не понравились. Еще пауков мне не хватало. Момо — это так, детские игрища, если вспомнить богомолов. Поэтому я решил пойти в обход, свернул в проулок, и — нос к носу столкнулся со сраным ктулху, который вдруг громко хрюкнул и хлюпнул! Кард оказался в моей руке самопроизвольно, самые прошаренные адепты иайдо позавидовали бы моей скорости! Крепление меча за спиной и особая конструкция зацепов позволяли мгновенно рубить сверху вниз — что я и сделал, располовинив наискосок обитателя хтони.

— Фу, ять, гадость-то какая! — толстое склизкое тело с большой башкой со щупальцами вместо рта рухнуло на землю двумя неравными частями. — Интересно, не Витенькин ли родственничек, надо будет спросить!

Зловонная жижа из разрубленного уродца заливала брусчатку, которой был покрыт проулок, и я, стараясь не наступить в эту мерзость, потрусил дальше. Вот и закончился пацифизм, достаточно было ктулху появиться… Пусть и дальше ктулху фхтагн, вечным сном, как говорится! Ну не нравятся мне щупальца, не в обиду Витеньке! Витенька — это исключения, он из-за угла на меня не хрюкал и не хлюпал, и вообще — ведет себя прилично.

— Не, ну это ж какая гадость, однако! И это не может быть совпадением… — у меня появлялось все больше подозрений по поводу происхождения самой Хтони и ее наполняемости тварями, но пока я предпочитал держать их при себе.

В конце концов — может тут оно хорошо известно уже, а я начну прорицать прописные истины и дурачком прослыву. Но пробои из нашего мира сюда в виде попаданцев, и некие знакомые мотивы во внешнем облике и поведении тутошних тварей наводили на вполне определенные выводы.

— О! — я остановился как вкопанный. — Мне сюда.

Это была самая настоящая чайхана. Цокольный этаж приземистого здания со стрельчатыми окнами в восточном стиле, ажурные металлические решетки, дверь с гравированными арабесками, вывеска на латинице с эдакой арабской стилизацией: chajhana «Prichmulla».

Ну да, плова тут не водилось — вот такой выверт местной кулинарной культуры. А думляма, шурпа, басма и прочее всякое-разное — вполне! По крайней мере сеть пестрила рецептами. Так что казан вполне должен был быть. И рис как явление имелся, хотя и не был очень распространен. На Тверди правила ее величество пшеница, а еще — кукуруза и просо. А рис — на уровне национальных особенностей некоторых стран юго-восточной Азии, типа как у русских — гречка. Продавался маленькими пакетиками по триста грамм в магазинах, как нечто экзотическое, типа булгура или льняного семени. И я знал, где его взять. Но казан был в приоритете. Сначала казан — потом рис.

Я не верил в то, что в чайхане никого не окажется. Просто пятой точкой чуял — что-то обязательно произойдет! А потому — держал кард наготове, и вообще — не стал открывать дверь нараспашку. И не зря! Стоило мне приотворить тяжелую металлическую створку, как там, внутри пыльного мрака, послышалось шелестение и хруст, как будто по полу волокли что-то тяжелое. Вдруг темнота дернулась, рванувшись в мою сторону чудовищной чешуйчатой башкой с крепким роговым клювом.

— Н-на!!! — я двинул дверью навстречу, со всей силой на которую был способен.

— ДАДАХ! — у меня едва не отсушило руку, тварь изнутри явно не ожидала, что вместо мягкой плоти попробует на вкус холодный металл!

— Ага-а-а! — я ворвался внутрь и принялся сечь кардом у себя под ногами.

Вдруг зажегся свет. Похоже, тут стояли датчики движения, но какого хрена они не сработали на длинную змееподобную гадину с огромным ястребиным клювом. Ну что за чертова эклектика тут процветает? Определенно, мои догадки следовало обсудить с каким-нибудь дипломированным специалистом — химерологом там или ксенобиологом, хрен знает как они тут называются!

— А зачем ты сюда полез? — раздался над самым моим ухом удивленный девичий голос.

Понятно, никаких датчиков движения тут не было. Свет просто включили.

— За казаном, — сказал я. — Тебе повезло, что я увидел острые ушки, торчащие из-за парапета крыши еще полквартала назад, иначе тут у нас получилась бы маленькая трагедия.

— Ой-ой-ой, можно подумать ты услышал, как я подходила! — Эсси обошла по кругу змеюку. — Рубился тут в свое удовольствие, и по сторонам не смотрел! Дурак дурной, чего к маяку один рванул? Это из-за меня, да? Обиделся, что ли? Это такой способ суицида?

Вот тут я, честно говоря, малость офигел.

— В каком смысле — способ суицида? — мои брови явно пребывали высоко-высоко на лбу, там, где им быть не полагается. — Я урук! Ты когда-нибудь видела урука в депрессии? Или обиженного урука? Или — урука, который страдает от несчастной любви?

— Э-э-э… — эльфийка смущенно сделал вид что поправляет прическу. — Но я думала…

— Думала что я так расстроился от того, что ты меня продинамила, что помчался к маяку — искать сердце Хтони и свершать подвиги, чтобы помереть героем? Не-а! Я плов решил высоким гостям приготовить. Ну и попутно покорить тебя своим кулинарным искусством, раз не получилось совратить при помощи мощной спины, литых бицепсов и дикой харизмы. Плов — это ведь не просто каша с мясом. Плов — это целая философия… Есть, например, такая легенда: попал мужик на остров, необитаемый, и жрать ему нечего. Дьявол решил над ним поиздеваться, загубить его страшными кишечными муками, явился и говорит: «Выбирай любое блюдо, которое ты тут будешь есть весь год, пока корабль не придет. Но только одно!» Мужик сказал: — «Плов!» И дьявол улетел к чертовой матери, ругаясь и плюясь ядом, потому что в плове содержатся…

— Бабай! — она приняла очень решительную и очень привлекательную позу, отставив одну ножку, которая весьма выгодно смотрелась в вырезе спортивного платьишка, и забросив штуцер на плечо. — Ты невыносимый, знаешь?

— А ты мне жутко нравишься. Я даже влюблен в тебя, знаешь? — ляпнул я.

— А… Нет, ну место для признаний в любви ты выбрал, конечно… — она осмотрелась, пнула ногой отрубленную змеино-птичью голову, та покатилась по грязному полу и затерялась где-то между рядами столов. — Но новость, в общем и целом, приятная.

— Приятная?

— Ну да, приятная, — кивнула она и посмотрела на меня таким взглядом, от которого у меня внутри, кажется, появились бабочки. В смысле — ножи складные, а не крылатые насекомые, конечно. Нафига мне насекомые в животе-то? Я вообще насекомых как-то не очень, они мне не нравятся. Девушка подошла поближе, аккуратно переступая лужи змеиной крови, и ткнула меня пальчиком в грудь: — Дело в том, Бабай, что мне почему-то кажется что я — тоже.

— Тоже — что? — я не мог удержаться и улыбался вовсю. Эта игра определенно была очень классной, и я готов был ее продолжать, пока она не сдастся первая.

— Я должна это говорить вслух, да? Я тоже в тебя влюблена и не знаю, что с этим делать, вот! — от частого дыхания ее небольшая красивая грудь под платьем вздымалась, глазки блестели, щечки раскраснелись, губы были маняще приоткрыты — чудо как хороша, ужас просто!

— О, круто! — проговорил я, осматривая ее всю, такую притягательную и желанную, с ног до головы. — Это прям охренительно. Пошли на кухню за казаном.

— За казаном?! — в голосе Эсси было столько удивления, что я чуть от радости не запрыгал на одной ножке. Троллить могут не только тролли, а? Мы, уруки, в этом тоже мастера! Но, черт бы меня побрал, эта девочка была кремень, и потому она сказала: — Ну, пошли за казаном. Думаю, таганец тоже надо захватить, если он тут есть, готовить-то придется на улице. В «Надыме» не найдется подходящей конфорки, а тандыр для этих целей не годится. Точно — нужно будет взять таганец.

И взяла меня за руку. И мы пошли на кухню — за казаном.