Меня всегда удивляло, как сильно влияют на социальную структуру даже самого маленького общества наличие тех или иных ролей-ниш для самореализации. Умник, перешедший в другую школу и столкнувшись с тем, что роль Умника уже занята легко может превратиться в Клоуна, или — в Обиженного, или — в Протестуна. Студент-магистр устроившийся на подработку шабашить на стройку запросто превращается в гопника, а гопник-хулиган, очутившись в цеху высокотехнологичного завода среди матерых работяг мигом становится тихоней и потеряшкой с круглыми глазами. И если взять коллектив одних лишь гопников — то и среди них будет Умник, Обиженный, Клоун и прочие. И среди студентов, и среди рабочих, и если их перемешать и поместить на необитаемый остров — тоже будет та же самая картина.
Ведь и азиаты-мигранты на самом деле у себя на родине вполне могли не улицы мести, а в университете работать и считаться людьми интеллигентными. А русский мафиози с Брайтон-Бич никакого отношения к мафии в Урюпинске не имел, он крепежи в магазине продавал и проводку делал вечерами. Просто вакантной ниши простого работяги не было, пришлось в мафиози срочно превращаться.
Откуда такие мысли? Да просто Орск произвел на меня ошеломляющее впечатление, разбив вдребезги сразу целую кучу плотно засевших в моей урукской башке стереотипов. Например, собратья-уруки со сверкающими бляхами вооруженной милиции Орска на кожаных жилетках — что может быть более диким? У этой парочки — клыкастых и атлетичных парня и девушки, и планшетки имелись, точно такие же, как у Скворешни из Сан-Себастьяна, и идентификацию они провели сноровисто, и документы проверили на фудтрак и все прочие процедуры провели… Но это если вперед забегать.
Самое удивительное было то, что Орск являлся земским городом! Никаких особых прав и привилегий, обычный такой провинциальный промышленный центр. Главное отличие от любого другого подобного города России заключалась в населении: восемьдесят процентов из почти двухсот тысяч его жителей составляли орки всех мастей. Десять процентов — люди, еще десять — кхазады, в основном железнодорожники и инженерно-технические работники на заводах.
Уже из окна фудтрака, который был намертво закреплен на вагоне-платформе товарного состава, стучащего колесами по пронизывающей город железной дороге, я рассматривал промзону Орска и охреневал: мне и отсюда было видать рабочих-снага в спецовках! Рабочих! Снага! Невероятных масштабов Орский Механический Завод дымил трубами и грохотал, и представлял собой огромный муравейник. Кипела жизнь и на металлургическом, и на Оргсинтезе, где занимались производством полимеров из природного газа и нефти. И еще на десятке других мощных предприятий, где производили буквально всё: от железобетонных изделий до спирта и пищевой продукции — хлеба и колбас. Промзона была гигантской, и работали тут десятки, если не сотни тысяч орков всех народностей. Гоблинов, кстати, тоже видал: в кабине козлового крана и за рычагами автопогрузчика, например. В общем — культурный шок, по другому и не скажешь.
— Ваще-то это какая-то дичь, — прокомментировал Кузя всю это суетливо-деловитую картину поистине брейгелевского масштаба. — Но мне нраицца! Но я бы так не хотел.
Выкатывая фургон с платформы на грузовой перрон станции «Орск-Сортировочная», я проводил взглядом путейцев-снага, которые молоточками простукивали колесные пары вагонов, сфокусировал зрение на гоблинской барышне, которая мела тротуар у какого-то административного здания, и выцепил на парковке тех самых уруков-милиционеров. Пожалуй, обратиться стоило именно к ним. Хотя мне теперь казалась наивной моя идея осчастливить орков новыми рабочими местами и райскими условиями в Сан-Себастьянской Хтони… У них тут явно быт налажен.
С другой стороны — не такой орки народ, чтобы налаженным бытом довольствоваться. Явно у них тут есть подводные камни, наш зловредный нрав просто так в никуда деться не может! И местная доблестная милиция мигом эти мои подозрения подтвердила:
— Что, тоже на чемпионат? — спросила с места в карьер девушка. — Кулаки чешутся?
Ну да, эта диковатая красота в комплексе с рельефными формами и поджарым телом производила впечатление! Черные волосы орчанки были убраны в тугую толстую косу, эти самые формы едва ли не разрывали приталенную кожанку и кожаные же штаны. Увидев мой оценивающий взгляд, девушка ободряюще улыбнулась и быстро облизала губы. Вот ведь!
— Дара, не дури парню голову, — рыкнул урук. — Давай, орчина, рассказывай — зачем в славный град Орск наведался, кой хрен тебе тут надо и вообще… Ты ведь к нам не просто так подошел?
Не, ну орки — это орки. Вон как у них все просто! Это не майор Скипидаров на КПП в Адлере!
— Шаурму продаю, — сказал я. — Франшизу предлагаю. Не хотите уволиться из милиции и кататься по всей Необъятной и кормить людей всякими гадостями? Готовый бизнес с нуля!
— А-а-а-а! То-то я думаю — твоя рожа мне знакома! Ты Сан-Себастьянский Мясник!
— Мясник? — удивился я. — Вроде как — ресторатор…
— Ну, ты резал, жарил и вертел кого угодно, да? — усмехнулся урук. — Про Бабая из Сан-Себастьяна среди наших почти все знают. Кто-то считает тебя пижоном, кто-то — толковым мужиком. А мне вообще на тебя насрать, если честно. Мне твои движухи и нахрен не сдались. В милиции неплохо, денежка водится, жилье дают, байк заправляют, дерусь каждый день, девки гляди какие классные вокруг! У меня до конца контракта — год, потом в Гренадерский Корпус пойду, надеюсь война опять начнется. Но ты загляни в муниципалитет, или на инфокиоске разрешение получи — и на рынке стань торговать… Глядишь — кто-то и заинтересуется этой твоей фр-р-р-раншы-ы-ы-ызай!
— Я заинтересуюсь, — сказала Дара и слегка расстегнула молнию на кожанке, до самой границы приличия. — Мне три месяца осталось. Я Россию повидать хотела, а к урукам у нас сами знаете… Ну Орск, ну Усть-Орда, ну — сервитуты. А вы ведь свободно колесите? Ну, «Орда» эта ваша, Сан-Себастьянская? Аршак, ты видел документы — у них вездеход по всей России!
У этой орчанки что, там, под курточкой нет нифига? То есть — кроме бюстгальтера? Нет, я по-прежнему предпочитал грациозных и изящных девушек атлетичным хищницам, но в женской притягательности этой Даре отказать было нельзя. Она клеила меня просто капитально! А еще — сотрудник милиции, как не стыдно! Но вслух я сказал другое, пытаясь оторвать взгляд от очень и очень магнетического декольте:
— У нас все просто. Нужен только доступ в сеть! Даже если не приедете в Сан-Себастьян за фургоном — вам могут его выслать по железной дороге, кулинарные курсы организуем в формате видео. Единственное — нужно реальное присутствие кого-то из наших, ордынских, чтобы принять в Орду нового соратника.
— А дистанционно нельзя? — поинтересовался Аршак, неодобрительно глядя на свою напарницу.
— Тот, кто приходит в Орду совершает нечто очень личное… Это жизненный выбор, можно сказать, — пояснил я. — Такие вещи технологиям доверять не стоит. Так где, говорите, лучше всего поставить фудтрак, чтобы заявить о себе?
— Чтобы заявить о себе громко — лучше всего поучаствовать в чемпионате, — ухмыльнулся Аршак. — Сегодня ночью, на площади Эльфийских добровольцев. Но ты опоздал, регистрироваться нужно было заранее. Но фургон свой можешь там поставить, народ под кровавые зрелища любит сытно пожрать! Но вот если бы ты оттуда, с ринга рявкнул про свою Орду и франшы-ы-ы-ызу — тебя бы точно услышали! А если пару бошек перед этим проломить — так точно посчитают заслуживающим доверия орком. Это Орск, парень!
Да что не так с этими эльфийскими добровольцами? Чуть не в каждом городе — если не сквер, то площадь! И что не так у этого Аршака со словом «франшиза»?
— И что, никак мне участие в мордобитии уже не принять? Всё прям строго? И что вообще за чемпионат такой?
— Не, в основной части — точно нет… Разве что — вне категорий? Но я бы не стала на это рассчитывать, у нас такие забавы — редкость! — как-то очень мутно пояснила Дара. — Но ты главное там будь, у самого ринга, всяко может обернуться! Это же Орский чемпионат по кулачным боям! Штука непредсказуемая! Бывает — не явится кто, так прямо из толпы берут участников, подраться у нас народ только за! Да и призы хорошие. За первое место — а-а-а-а-автомобиль!
— И нахрена мне автомобиль? — почесал затылок я.
— О! — хлопнул меня по плечу Аршак. — Наш парень! В жопу автомобиль, если вдруг пробьешься на ринг — проси байк. Или ничего не проси! Понты — наше всё! Дара, пощупай какие у него битухи! Не, ну на самом деле — здоровый как… Как тролль! Ты не тролль?
Аршак и сам был не маленький, просто — поджарый. Но уруки всегда любили акцентировать внимание на физических кондициях, не без этого. Вот и он — по плечу похлопал и устроил спектакль.
— Он не тролль так-то, — заявил нарисовавшийся рядом Кувалда. — Он же не синий. Здорово, Аршак! Что, отрабатываешь бабло у Отто Кюхельхена? Заманиваешь к нему свежее мясо? Однако, Бабай там всех порвет, хоть и не тролль. Он мужик правильный!
Они с парнями тоже сгрузились и увидев знакомых, подошли поздороваться. Похоже, Аршак и Дара были кем-то вроде железнодорожной милиции, и потому с Мостостроем общались плотно. Я еще постоял с ними некоторое время, а потом решил: почему бы и нет? Поставлю фургон на площади, поближе к рингу — а там как получится. Будет шанс — сунусь, поучаствую. Не убьют же меня на этом чемпионате, наверное?
В конце концов, даже если и убьют! Что я, не помирал никогда, что ли? А репутация — это наше всё! Да и не поучаствую — хоть расторгуюсь. Прав Аршак — где зрелища там и хлеб! Чем больше народу увидит белую длань и попробует шаурму — тем лучше для дела!
— Я вроде понятно объяснил: тебе надо прошвырнуться по городу на предмет организации гужевой тяги для фургонов. Тут у нас граница Великой Степи! Где, как не в Орске связи налаживать с коневодами? И подумай, что нужно в конструкции изменить, чтобы удобно можно было подцепить все прибамбасы типа оглоблей и хомута… Да! Может, есть какие-нибудь маги кто в звериной теме шарит и может животных заколдовать на неприхотливость в пище и послушание? В общем — Васюганскую Хтонь мы точно осваивать будем, Кузенька, даже не сомневайся. Так что и про печь и плиту на традиционном топливе, и гриль на углях — тоже думай.
— А видосы? Ваще-то если ты на ринге будешь бошки мозжить — я должен это заснять! — помотал головой гоблин. — Я как вспомню того Тимоню, так меня тошнить начинает!
— Первым делом — самолеты… То есть — дела ордынские. А видосы и без тебя тут снимать будут!
— Это земщина, Бабай! — возмутился Кузя. — Какие тут будут видосы? Которые местные на свои утюги наснимают? Фу, ты ваще ничё в пиаре не смыслишь, а еще керотиновый директор!
— Ой, да всё ты успеешь! — проигнорировал его оговорку я. — Тем более — вряд ли чтоб я вот так с кандачка на ринг забрался, наверное у них — правила, регламент… Я вообще понятия не имею, что такое это «вне категорий». Тут же земщина! Это не сервитут, где каждой твари по паре и киборги с магами в одной клетке руконогомашеством занимаются. За пару часов основная программа закончится, ты как раз пробежаться и успеешь по своим закоулкам и помойкам, и…
— Два часа? Ты че, Бабай? — хрюкнул Кузя недоуменно. — Не бывают такие быстрые чемпионаты! Ваще-то арифметике…
— Это ты, друг мой носатый, местные реалии не знаешь. Глядишь — и за час победитель выяснится. Залезь в сеть, посмотри прошлый Осенний Орский мордобой! Специфично они тут проходят! Но сначала — самолеты… То есть — лошади! Давай быстро, одна нога здесь, другая там!
И Кузя сдриснул. А я принялся готовиться к наплыву посетителей.
Место я себе за мзду малую пробил козырное: у зеленой зоны, между памятником Ивану Васильевичу Грозному, который с постамента угрожал неприятелям своим неизменным посохом, и с выключенным по осенним временам фонтаном. Отсюда было видать и помост, на котором обустроили ринг, и Орский государственный драматический театр. Я быстро успел пройти все необходимые процедуры при помощи новых знакомых: Дары и Аршака, и урукской волосатой лапы в местной милиции, и на фудкорте оказался первым, обставив местных пирожников, продавцов разливного пива, попкорна, сэндвичей и прочей фигни, которая и рядом не стояла с кофе на песке и жирнючей ароматной шаурмой.
Народ заполнял площадь Эльфийских добровльцев волнами: явно это были рабочие с предприятий и специалисты из учреждений, которые после окончания рабочего дня добирались до площади своим ходом или на знаменитых орских трамваях. Эти трамваи напоминали шушпанцеры и пепелацы одновременно, и, казалось, должны были разорваться от внутреннего давления орочьих масс, но почему-то фурычили даже при стопроцентном износе основных узлов. Не иначе тоже — эгрегориальная техника! Все верили, что они должны работать — вот эти ржавые монстры и работали. И исторгали из себя новые и новые группы разгоряченных предвкушением драки и употребленным алкоголем товарищей.
— Душ-ный! Душ-ный! — снага перли на плечах будущего претендента на роль чемпиона и скандировал его имя.
— Ва-ви-ла! Ва-ви-ла! — верещали гоблины, вылезая из окон трамвая. — У-бей! У-бей!
Что, и гоблины участвуют? Хотя что это я? Весовые категории же обозначены. То есть особо крупный урук мог схлестнуться с троллем, а поджарый тип вроде Аршака — со снага, или с человеком… Люди тут были подстать оркам: суровые, небритые, кряжистые, с обветренными лицами и крепкими кулаками — становой хребет человеческой расы! Эти битые жизнью деды, матерые мужики и хулиганистые парни явно чувствовали себя среди орков как рыбы в воде! И у них был свой чемпион — какой-то Алёша Маятный, и мне по ряду причин очень сильно хотелось на него взглянуть хоть краем глаза, но…
Ноздри мои затрепетали: запахло озоном, будто кто-то решил заняться электросваркой в непосредственной близости от моего фургона, а потом Воронцов спросил:
— Ты как Демидова в такого охальника превратил, а? — Георгий Михайлович на сей раз был в ничем не примечательной цивильной одежде, которая подошла бы и бизнесмену средней руки, и военному в отставке, и университетскому преподавателю: пальто, свитер с горлом, брюки, туфли. Только аристократический профиль и гордая осанка выдавали в нем человека, привыкшего повелевать.
— Хорошо, что уруки ничего не боятся, — сказал я. — Иначе вы испугали бы меня до чертиков, ваша светлость, и получили бы турочкой прямо по темечку. Кофе бы испортилось, турочка бы помялась… Неловко бы вышло, в общем!
— Кстати, сделай мне кофе, ладно? И спасибо за мелкого, и за Пелагею, конечно. Она мне внучатой племянницей приходится, в детстве ее на коленках тетешкал… Такая хорошая девочка! И ведь молчал, Григорий Акинфиевич, старый черт, про проклятье это! Когда совсем край пришел — тогда и обратился. Мол — кто твоего Коленьку на ноги поднял? Пускай он моего внучка и твою племяшку спасает!
— М-да, — я насыпал кофе, долил воды и сунул турку в горячий песок. — Что-то подобное я и предполагал.
Закипело зелье практически моментально, я сдернул турочку с поддона и налил напиток в стаканчик, ощущая подушечками пальцев жар сквозь картонные стенки одноразовой посуды.
— Чего хочешь за услугу? — принимая кофе, спросил светлейший князь. — Какую оплату сочтешь достойной?
— Оплату? — сделал оскорблённый вид я. — Об этом не может быть и речи! Мы ведь знаем друг друга достаточно давно, и между нами никаких разговоров не может о деньгах! Или я чего-то не понимаю в сути наших отношений?
— Черт бы меня побрал… — пробормотал Воронцов, вдыхая кофейный аромат. — А говорят — уруки не усложняют.
— А чего тут сложного? Я когда-нибудь попрошу у вас совета, или — помощи, вот и всё. И вы если сможете — посоветуете и поможете. Это же само собой разумеется!
— Само собой, — усмехнулся князь. — Такой совет может быть дороже золота, да?
— Именно! Я даже заранее могу сказать, что именно это будет…
— М? — поднял бровь Георгий Михайлович.
— На Байкале происходит какая-то чертовщина.
— Ять! — совсем не по-княжески выругался Воронцов. — Ну тебе-то за каким бесом туда соваться? А! Та эльфийка. Вот зараза…
— Именно, та эльфийка, — кивнул я. — Так что совет, скорее всего, потребуется примерно через недельку.
— Ладно… — он махнул рукой. — Всё равно влезать туда придется. Или по клановым, или по опричным делам. Я наведу справки… Но ты все-таки поясни мне: как ты превратил аскета Демидова в такого… Э-э-э-э… Жеребца?
— Что, прям правда — жеребец? — переспросил я. — Так хорошо якорцы помогли?
— Какие якорцы? Вы изобразили ему якоря на коже? Как это связано с…
— Не важно, не важно… — отмахнулся я. — Главное — помогло!
Якорцы стелющиеся, они же — Трибулус Террестрис — это привет из мира БАДов и спортпита. Такая мощная спортивная добавка для повышения уровня естественной выработки тестостерона, на основе желтеньких маленьких цветочков с мохнатенькими листиками и колючими плодами. Вот эти самые цветочки листики и плоды я ему и набил на руку, и поди ж ты!
— Что значит — не важно, если Демидов за два дня всех неженатых замковых девок оприходовал — и не по разу!? А их там… — Воронцова эта тема явно заинтересовала не на шутку, он воздел очи к небу, как будто пересчитывая тамошних мадмуазелей.
— Двести? — не выдержал я.
— Господь с тобой, Бабай, какие двести? Зачем ему двести девок? Девять! Но и девять это ого-го! Рекорд!
— И вправду — ого-го! — кивнул я с холодком поглядывая себе на правую руку, где стежок за стежком золотой нитью стали проявляться знакомые черты этого субтропического растения. — Мощно получилось! Хотите себе тоже якорцы? Рекорд по количеству девок побить?
Это было ужасно забавно: говорить о подобных вещах с таким великим человеком.
— Рекорды я ставить не буду, — внезапно смутился Воронцов. — Я жену люблю. Но над предложением — подумаю.