Великий и Ужасный 6

Глава 6 На маленьком плоту

Определенно — маги кое-чего стоили в бою. Было любо-дорого смотреть как наш темный мальчик и светлая девочка хреначат огромную стаю адских псов!

Алиса Селезнева лупила лучами света из глаз, почти как у Циклопа из Людей Хэ, только лучики эти казались очень тонкими, яркими и белыми, и псы поджаривались и обугливались за считанные мгновения. Настоящие церберы, трехголовые, со змеюками, торчащими из жопы, они напоминали сан-себастьянских псин, всем, кроме… Кроме двух лишних голов, понятно. Гостья из будущего картинно подносила руку к виску и — ПИУ! — очередная псина тонко взвизгнув превращалась в груду черных костей и пепла.

Ермолов неистовствовал рядом: вокруг него образовалась темная аура с шевелящимися отростками, и стоило какому-то из монстров приблизиться к Клавдию на расстояние около десяти метров, как отростки эти резко удлинялись и принимались потрошить тварь, только кишки и куски кожи во все стороны летели. Меня всегда поражало: на кой хрен хтоническим тварям кишки? Хотя, видал я и как они жрут друг друга… Может, если б не Хтонь — они бы вписались в пищевые цепочки и превратились в нормальных представителей флоры и фауны?

Эта мысль была интересной, и я даже подумал про некую дезактивацию Хтони и даже в голове моей со скрипом начал проявляться некий значок частной компании родом из нашей, земной России, которая этой самой дезактивацией и занималась. Но размышления мои были прерваны сухими щелчками эльфийской винтовки.

— С магами всегда так. Заигрываются, понимаешь? — Эсси отвела окуляр прицела от лица. — Наши, природные, точно такие же. Как начнут пассы руками делать и значительные лица изображать — всё, быть беде. То фланговый удар прозевают, то силы не рассчитают. Наслаждаются собой. Видишь — эти двое тоже наслаждаются собой!

В ее словах был резон, хотя я под таким углом на это никогда не смотрел. Ну, водят руками, ну говорят важными голосами, и в позы красивые встают… У всех свои прибабахи! Я вон татау вырезаю, всяко бывает. Но тоже — заигрываюсь порой, и силы не рассчитываю. Маленький иероглиф членика в череде вернувшихся ко мне изображений на руке — тому самое яркое подтверждение. Вот тогда я капитально заигрался, и с тех пор ни одной зловредной татуировки никому не сделал, потому что ну его нафиг!

— Щелк! Щелк! — снова отработала она из винтовки, а потом сказала: — Выброшу ее, как патроны отстреляю. Лишняя тяжесть.

Конечна, душа у неё лежала к луку гораздо больше, чем к бездушной машинке для убийства, пусть и созданной оружейниками Ород-Рава. Лук — это вековая традиция и, с точки зрения эгрегориальной теории — штука гораздо более мощная. А еще это как минимум красиво!

Я поглядывал то на Хурджина, который вместе с Кузей заканчивал складывать плот, то — на магов, продолжавших сдерживать натиск тварей на перешейке, и думал, к кому на помощь прийти — к тем или к этим? Мы с Эсси остались в качестве оперативного резерва, потому как в Хтони всякое может случиться — приползет какая-нибудь кракозябра типа приснопамятных Сан-Себастьянских черепах, и что тогда?

А вообще план у нас был неплохой: сделать плот, на плот при помощи молодого и очень талантливого Резчика нанести защитные знаки: с баллона водоотталкивающей пропитки — все эти капельки и стрелочки, и с устройства для отпугивания рыб — замысловатые закорючки. И с этой самой песчаной косы отчалить и проплыть оставшуюся часть пути до Дуная по течению, а оттуда — на тролляче-урукской мускульно-гребной тяге вверх по течению до Аквинкума. Тут все реки впадали в Дунай, так что промахнуться шансов не было! Да и судя по наблюдениям, в реках ничего особенно хтонического не предвиделось, никаких ихтиандров и годзилл на манер Камышинской Вольницы.

Да и отпугивалка для рыб подойдет, чтобы тварей на расстоянии держать, если что.

— Пойду помогу пацанам, — я наклонился, и поцеловал Эсси в макушку. — Ты уж присмотрись за этими двумя…

— … визардише думмкопф, как говорит Хуеморген! — закончила за меня мысль эльфийка. — Присмотрю!

И снова прильнула к прицелу. Эх, эта её стойка в полный рост, это же просто загляденье! Видели когда-нибудь, как стреляют настоящие профессиональные спортсменки, а не все те убожества, позирующие на камеру? А когда девочка ещё и такая прехорошенькая, с такой талией, такими ножками и всем остальным, что даже тактическая броня скрыть не может — так это вообще аллес капут, как бы сказал все тот же Хуеморген!

— Иди уже! Руны сами себя не нарисуют, — улыбнулась она, явно почувствовав мои восхищенные взгляды.

И я пошел. Латный доспех Первого крыла убиев все ещё ощущался мной непривычно, хотя я и носился в нем как угорелый последние сутки. Но все равно — что-то где-то натирало, краги ещё эти кожаные — так себе в плане удобства, но защита хорошая. А сапоги — вот это выше всяких похвал! Явно шили на уручью ногу, и по ширине и по конфигурации стопы, пятки и пальцев! Истинное удовольствие получал, когда мы бревна для плота таскали, обувка сидела как родная!

Смех смехом, но бревна для плота мы тащили сюда из оазиса, в несколько заходов, с помощью магов. Тут, в Инферно, нормальной древесины не имелось, одни скрюченные кустарники, терновники, и обгорелые до самых стволов леса. Так что туда-сюда эти три километра мы побегали капитально. А потом нас засекли крылатые фальшдемоны, похожие на тех самых летучих обезьян! Настоящая хтоническая воздушная разведка.

Отвратительные образины, скажу я вам. Чисто павианы со всеми их атрибутами типа красных жоп и собачьих рыл, только добавьте сюда кожистые крылья и когти размером с хорошие кинжалы. Такие когти в жизни очень неудобные, практически — неприменимые, но когда это смущало напуганное человеческое сознание, которое и породило Хтонь?

Так что они нас засекли, и, конечно, Эсси и Алиса подстрелили парочку, но остальные фальшпавианы с воплями и уханьем улепетнули. И вот, навели на нас церберов, с которыми сейчас и дерутся наши маги…

— Ваще-то мы все сделали, Бабай! — сделал широкий жест Кузя, демонстрируя капитальный плот примерно четыре на семь метров, даже — с навесом из плащпалатки, для девочек.

— Мы пахали, — усмехнулся я. — Теперь — в стороны, Бабай творить будет!

Я достал бутылочку с колером для татау и кисточку — самую обычную, беличью, школьную. Потом извлёк из рюкзака фляжечку, открутил с неё крышечку, и разбавил в этой само крышке воды с чёрным колором. Оставалось только секануть палец и сдобрить все это снадобье резчиковой кровью.

Гоблин и тролль благовейно смотрели за всеми этими священнодействиями, и пикнуть боялись, пока я малевал на шершавой коре брёвен необходимые знаки и пел-рычал себе под нос песенку из мультика про капитана Врунгеля:

— В синем море как в аптеке

Все имеет суть и вес!

Кораблю как человеку

Нужно имя позарез!

— И че, и че? Как корапь назовем? — подпрыгивал гоблин. — Как?

— Имя вы не зря даёте,

Я скажу вам наперёд…

Как вы яхту назовёте,

Так она и поплывёт! — закончил я. — Нарекаю сей первый боевой корабль будущего могучего Ордынского флота благородным именем великого человека — «Конюх Федоров!» И я вас уверяю — он хрен пропадет!

И начертал кириллическими буквами на надстройке, а потом размазал оставшийся колер по ладони — и ляпнул рядом. Не белая, конечно, но тоже — сойдет. А потом мы с Хурджином напряглись — и оттолкали его на мелководье. А Кузя ухватил у меня связку гранаток-книппелей и побежал к перешейку, на котором держали подступы к отмели маги.

— Всё на борт, все на борт! — орал гоблин и размахивал над головой взрывчаткой. — Щас звезданет! Щас кину!

И кинул. Только чеку, идиот носатый, не выдернул! Пришлось нашему отряду прикрытия уматывать на плот впопыхах, уворачиваясь от клацающих зубов церберов. Конечно, я пальнул из ракетницы пару раз для острастки, и сводный отряд забрался на борт без потерь, но все равно — осадочек остался. Как будто твари нас победили! И это мне вообще не нравилось. Хорошо, что у нас с собой имелась глазастая эльфийка со снайперской винтовкой! Когда остатки церберской стаи рванули следом за отчаливающим «Фёдором Конюховым» Эсси, замершая в стрелковой стойке на корме, выстрелила, и попала.

И вот тогда звездануло!

Мои знаки работали. Во-первых, благодаря водоотталкивающему символу, древесина не намокала, и оставалась легкой. Во-вторых, плот едва касался речной глади, скользил подобно судно на подводных крыльях или катеру на воздушной подушке. Ну и речушка эта, которая черт знает как называлась, Дунаем не была, и чудища в ней присутствовали — но нас не трогали, вились вокруг на расстоянии метров пяти — десяти, шевелили своими чешуйчатыми плавниками, иногда — протягивали руки и завывали… Да, да, это были фальшсирены, или фальшрусалки — как угодно назовите. Водные демоны. С цыцками. Кузю эти цыцки приводили в состояние радостного возбуждения, он бегал вдоль борта и тряс задницей и передницей, но свои то ли шорты, то ли штаны снимать не торопился: я следил за ним зорко, и он тут же отправился бы осваивать стиль баттерфляй, или — кроль, по желанию. Главное — соревнования прошли бы на открытой воде и с мощными и конкурентоспособными соперниками. Потому как демонстрировать мудя при дамах, если эти дамы к вам отношения не имеют — это некультурно. А мы — Орда, претендующая на звание Орды высокого уровня культуры и быта!

— Раздражают, — Эсси целилась в сирен из винтовки. — У меня пять патронов осталось, можно я стрельну? Воют — отвратительно! И кто придумал, что их пение — притягательное и сексуальное? Как этот легендарный Одиссей Лаэртович мог на такое повестись? Это даже не фальцет, это… Алкоголическое сопрано! Так что: я стрельну?

— Понятия не имею, можно или нельзя, — честно признался я. — А что, если пролитая кровь спровоцирует коллапс в работе моих древесных татау, и мы будем вынуждены иметь дело с парой десятков их хвостатых подруг? Гляди, какие у них зубы! Скаи! Нет, мы-то справимся, но тут есть проблемка: когда справимся, мне очень захочется добыть ингредиенты. А главный ингредиент у сирена — молочные железы. Я резать рыбьи цыцки не собираюсь! А если не станем резать — меня жаба задавит. Кто будет резать рыбьи цыцки и цедить молоко? Снага у нас под рукой нет.

— Послушайте, но это же оксюморон — рыбье молоко! — ставился Ермолов. — Что ты ерунду-то порешь, Бабай?

— О! — сказал я. — Голосок прорезался. Оглянись вокруг, великий тёмный маг! Тут все — оксюморон! Тебя не смутили павианы с крыльями, гуси посреди адского пекла, эльфийка, тролль, гоблин, урук, светлый и тёмный маги в одной команде? Тебя только рыбье молоко беспокоит, действительно?

— Хм! — Клавдий задумался. — А помогает это самое молоко в каких случаях? Дорогая штука?

— Очень дорогая. Голос, говорят восстанавливает. При ангинах, ларингитах, фарингитах и прочей подобной дряни, — великодушно поделился знаниями я.

— Варварство какое! Почему не сходить к целителю? Для тех же Боткиных эти проблемы — на щелчок пальцев! — он даже пальцами щелкнул, чтобы мы лучше поняли.

— Не настолько дорогая, — усмехнулся я. — Дядя Клава, ты живёшь в счастливом неведении! Примерно для сто пятьдесят миллионов жителей нашего богохранимого отечества и за год не зарабатывают столько, сколько берет какой-нибудь весьма посредственный маг-целитель за свои услуги по единовременному лечению ларингита. Потому — пьют гоголь-моголь, те, кто позажиточней — антибиотики, а бизнесмены и начальники средней руки уже могут позволить себе и что-нибудь алхимическое, какие-нибудь вот такие вот зелья. У кого есть доступ в сервитуты, к тамошним аптекам, конечно.

— Это вы о земских-то беспокоитесь, получается? — лицо Клавдия выражало столько брезгливости и презрения, что мне снова захотелось врезать ему как следует. — Серая масса. Тупое стадо ни на что не способное, кроме как жрать, пить и воспроизводить себе подобных. Единицы из них осмеливаются изменить свою жизнь, выйти за рамки зоны комфорта, рискнуть, раздвинуть границы реальности…

— Меня всегда бесило… — сказала вдруг Селезнева, появляясь из-под навеса. — Всегда бесило, когда какие-нибудь мажоры из папенькиной юридики, расположенной на субтропическом побережье, советуют работягам, например, из Орска выйти из зоны комфорта.

Наверное, в ней проснулось коммунистическое прошлое. С другой стороны — я ее прекрасно понимал, а у меня коммунистического прошлого не было, я позже родился.

— Алиса! — лицо Ермолова моментально изменилось. — Алиса, ну что ты такое говоришь, ну я ведь не это имел в виду…

И он погарцевал к ней, так шибко, что аж плот затрясся.

— Так-то аккуратнее надо,- посоветовал Хурджин.

Вот кого абсолютно не напрягал чемпионат по синхронному плаванию, который устроили сирены! Он сидел у кормового весла, поджав ноги, по своему обыкновению, по-турецки, и редко-редко бил в бубен:

— ТАМ!.. — и спустя минуту-другую снова: — ТАМ!

Мне казалось, что он слушает эхо, определяет расстояние до берегов, скрытых в хтонической хмари. Хурджин вообще — золото, ему бы темперамент поэнергичнее, и вышел бы из него прекрасный наследник и заместитель всея Орды…

— Это чего это ты о наследниках задумался, чудовище моё ненаглядное? — Эсси оставила свои упражнения по прицеливанию, красиво изогнувшись встала, подошла ко мне и погладила по голове. — Будут тебе и наследники, м? Ты же вроде замуж меня позвал?

— Ого! — я уставился на неё с некоторым недоверием. — Ну, а тот факт что я этот, как его… Лигр! Это разве…

— Ну, во-первых ты чёрный урук, — сказала она, придирчиво разглядывая меня с ног до головы. — От уруков всегда рождаются уруки. Четверть крови, одна восьмая, одна двадцать четвертая… Это не имеет никакого значания. И да, полукровки менее плодовиты, чем чистокровные орки, но это не столько из-за некоторых физиологических особенностей, а в основном потому, что найти постоянную пару для полукровки — дело практически невозможное, учитывая уровень бытового расизма в этом лучшем из миров. Ты можешь представить себе девушку, которая согласилась бы родить от тебя детей? Эй, я сейчас тебя убью, Бабай! Не смей закатывать глаза и вспоминать всех своих баб! Вот она я!

— Иди сюда, — я сграбастал её в охапку, усадил себе на колени, крепко обнял и на секунду зарылся носом в её пушистые, пахнущие хвоей волосы. — Эсси, ты — балдёж! Я на тебе точно женюсь! Давай кофе варить?

— А давай! — сказала она, и, выскользнув из моих объятий нырнула под навес, и зашуршала там, выискивая среди нашего груза турку и мешочек с кофейными зернами. А потом обернулась, стрельнула на меня вот этими своими блестящими глазками и спросила: — А ты мальчика хочешь или девочку?

— Ох… — только и смог выдавить из себя я.

Определенно, с привычкой думать вслух следовало подвязывать. Я огляделся, и облегчённо выдохнул: Кузя был слишком увлечён цыцками сирен, Клавдий — цыцками… Ну ладно, не только цыцками — Алисой в целом, он ей втирал что он не такой и мажор, и вообще видал и прохавал жизнь с самого низа, и сам всего добился, и вообще — многое понял и продолжает понимать с тех пор, как началась война. Так что и с этого фланга никакого слива секретной информации не предполагалось. А вот Хурджин, этот славный парень, он показал мне большой палец, одобрительно. Позвать его в крестные, что ли?

Наверное, использование стального древнеримского нагрудника той самой легендарной Ala Prima Ubiorum в качестве жаровни можно было бы считать кощунством, но это был урукский нагрудник и урукская жаровня! Если те ребята — Сигимер, Арминий, Марбод и прочие присутствовали тут — они бы точно одобрили такой капитальный кофеек! Аромат так и шибал в нос, коричневая пенка поднялась ровно настолько, насколько нужно, кружки были уже готовы…

— Гарн, гарн, какое приятное зелье! — сказал грубый бас. — Это та вонючая жижа из Нубии? Агриппа, кажется, варил что-то похожее! На вкус как земля, а Марбод насрал после десяти чашек этого пойла в штаны, но мы потом подсели на такое питье и хлебали каждый день, пока зерна не закончились!

— Я не обсирался! — возмутился ещё один потусторонний голос. — Это Индутиомар обосрался! И не из за кафа, а потому, что закусывал его печенкой того крупного кхазада! У него точно были лямблии!

— Я не жрал кхазадов, вы, тупые ублюдки! — заорал ещё один гребаный предок. — Сколько раз можно вам повторять — у меня было с собой! Это была говяжья печень, я сел перекусывать на поле сражения! Мне всегда жрать хочется, как татау полыхнут!

— Твою-то мать! — я повернулся к нашему великому шаману. — Это ты сделал, Хурджин? Вот ты хороший парень вроде, но я реально не въезжаю порой в твои мотивы! Ну хорошо же плыли, а? Ну на кой хрен нам целая пачка мёртвых уруков на плоту⁈

Тролль только гладил свой бубен и счастливо улыбался. Ещё бы! Ему удалось такое большое и значительное шаманство! А мне-то что теперь с этими древними засранцами делать?

— А-а-а-а, не уважаешь предков! — радостно завопили призрачные убии-уруки. — Теперь мы тебе будем целую ночь снить только дёрь, шракх и хош! У-ах-ха-ха!!!