Великий и Ужасный

Глава 24 Охота на слонопотама

— ДАЦ! — огромный игольчатый шар ударился о сомкнутые орчанками щиты. Девчата устояли, напружинив крепкие ноги, синхронно толкнули — и чудище раскрылось, обнажив свое мягкое и беззащитное нутро.

Теперь был мой выход: я подкатом проскользнул по жиже под щитами у Шерочки с Машерочкой и рубанул наотмашь, высекая кровавые брызги из хтонической твари. Йожин — так называлась эта адская колючка — загудел подобно охотничьему рогу, закружился на месте и издох, несколько раз дернувшись.

— Мозг и иглы, — сказал Кузя, подбираясь поближе. — Иглы ваще-то можно вязать пучками по пятьдесят штук и продавать по двести за пучок. Мозг — в герметичный контейнер, мозг йожина и на кусок потянет. Редкая тварь! Такого только в Паннонской Хтони недалеко от Праги видали… Точно — ваще жесткий будет Инстудент… Инцесдень…Инвици…

Я только вздохнул — сил ругаться на гоблиненка не было, найму ему логопеда при случае, пусть страдает. Вопрос только кто — Кузя или логопед? Вот начнет он жопу при специалисте чесать изо всех сил — то-то беда будет!

— Единица! — рявкнул я. — Слышали? Свежевание на вас, пакуйте всё в контейнеры и оставляйте тут, на обратном пути заберем.

Снага начали пригождаться сразу. Например, еще до выхода в рейд Пятерка рассказал, что если запаковать части тел монстров в герметичные пластиковые контейнеры — обычные, из промтоварного магазина — то другие твари их почему-то не жрут. Может, у них на пластик аллергия? Такая полезная информация послужила основой для нашей стратегии: наубивать как можно больше тварей и оставить контейнеры в ключевых точках по пути. И тележки, самые обычные, бабусячьи, двухколесные — рядом. Взрослый мужик может запросто катить две такие тележки, даже и по Большой Клоаке, а на каждую тележку можно примотать синей изолентой и прилепить суперклеем черт знает, сколько контейнеров!

Наставили мы таких контейнеров уже штук пятнадцать, на каждой развилке: в спайке с орчанками у меня получалось изображать хорошую такую промышленную мясорубку о трёх клинках и двух щитах. Человекопауков, например, забодали аж целый выводок: Тоби Магуайра, Эндрю Гарфилда и Тома Холланда… Нет, конечно, нет, ничего такого — просто их было три штуки, и я не удержался — комментировал по ходу боя, заставляя соратников переглядываться и сомневаться в моих умственных способностях. Пытался перед собой за «Караваджо» оправдаться.

А снага тоже неплохо показали себя: вооруженные смародеренными пожарными топорами — красными, на длинных ручках — они живо отмахались от скорпионовых крыс и коллективно зарубали четвертого человекопаука, получив при этом, правда, несколько крепких зуботычин… Говорят, Леонардо ди Каприо на роль Спайдермена пробовался, может, это он был? Тьфу, какая хтонь в голову лезет в Хтони!

Почему мы снова шли по Клоаке? Да потому, что большая часть тварей тоже не очень-то любила солнце и предпочитала прятаться в подвалах и подземельях, которые гоблинам были хорошо известны. Слонопотам, например, по слухам, обитал в бассейне, на цокольном этаже одного из отелей, а стоки из него уходили прямо сюда, в коллектор…

— Бабай! Тут вот чё, — почесал задницу Кузя и шмыгнул носом. — Тут ваще-то придется подняться наверх и метров пятьсот пробежать до паркинга. Пацаны сказали — там че-то промыло, размыло… Короче, можно далеко обойти, а можно быстро перебежать. А от паркинга до того бассейна по техническому туннелю всего ничего идти…

— Давай, веди, — я сунул кард за спину. — Если сбежишь — так и знай, Хуеморген про всё знает и насадит тебя на вертел. Он обещал!

— Да я… Да ваще! Да как ты мог! — он снова почесал жопу. Может — глисты? Или ранний геморрой? Сколько вообще ему лет-то?

— Вперед, вперед, Кузенька. Я твою натуру уже изучил… Шевели поршнями!

По закону западла эти сраные пятьсот метров по поверхности оказались сложнее всей проходки по Большой Клоаке. Мы выбрались под некогда элитным четырехэтажным домом, в залитом дождевой водой подвале и полезли через узкое окно наружу. Я лез первым и вылез с оконной рамой на плечах — это меня и спасло!

Удар веткой был хлестким и быстрым и разломал раму в крошево, а мог разломать меня! Тут же уйдя в перекат, я поднялся с кардом в руках и чертыхнулся:

— Молодые дендроиды, ять! — точно как в одном из игровых замков из «Героев меча и магии». Ходячие деревья с горящими тьмой глазами!

Эти были еще мелкие — метра полтора ростом, такие сравнительно крохотные энтятки или, если говорить языком молодежи — «я есть Грут», чтоб его! И их было больше десятка, и они тянули ко мне свои руки-крюки! Кард вполне мог послужить в роли мачете и, отмахиваясь от деревянных конечностей, я заорал:

— Кто с топорами? Быстро, быстро сюда, дровосеки, тут ваша работа! — снага полезли наружу, матерясь и помогая один другому.

— Мы не гомосеки! — вот каков был их боевой клич.

Я рубился с деревяшками. Судя по листве на бошках, это были самые настоящие сахарные клены, какого-то хрена обзаведшиеся страшненькими глазами и зубастыми пастями, которые они так и тянули к нашей живой, теплой плоти. Щепки летели во все стороны, древесный сок (красный!) плескал по сторонам. Но их было слишком много, да и к боли дендроиды оказались не особенно восприимчивы… Мне приходилось худо: деревяшкой по кумполу — удовольствие так себе! Впрочем, как и по любым другим частям тела. Хорошо хоть, вопреки моему страху, отрастали отрубленные части я-есть-грутов не так, чтобы очень быстро.

Получив несколько ощутимых ударов по голове и ребрам и нарубив целую кучу сучьих сучьев, я, наконец, получил короткую передышку: налетели наши, ордынские снага с топорами, матерясь и надсадно ухая всякий раз, когда вонзали свое орудие в бегающую древесину.

Потом появились и Шерочка с Машерочкой, намаявшись проталкивать массивнные щиты через окошечко, пока не сообразили сунуть их по диагонали. Конечно, их короткие карды не были таким уж эффективным оружием против ожившей чащобы, но всё-таки с их помощью мы очистили бывшую платную стоянку от обезумевших саженцев минуты за три.

— Смотрите, — сказала Шерочка. — Они, похоже, из-под земли проросли!

В некоторых местах асфальт был проломлен, и там из почвы торчали мелкие корешки и паростки. По всему выходило, что орчанка была права.

— Двигаем дальше? — я огляделся в поисках Кузи.

Кузя торчал в окне и жмурил глаза.

— Ваще-то не. Ваще-то лучше назад, — пролепетал он.

— Ась? — не понял я.

— В жопе карась! — откликнулся Кузя, оборзев явно с испугу. — Бабай, сваливать надо, говорю! Земля дрожит ваще-то!

И вправду — откуда-то из-под слоя асфальта в самую душу начали проникать странные вибрации, дрожь, треск и грохот!

— Поздно, я-а-а-ать!!! — гоблиненок таки слился, исчезнув в окошке.

А мы — три урука и шесть снага — так и замерли, глядя на гребаного Древоборода, который высунулся из-под земли уже по самые плечи. Он напоминал добродушного и медлительного дедушку-энта из трилогии Питера Джексона только весьма приблизительно. Ни разу он не был ни добрым, ни медленным, да и кряжистости в нем не наблюдалось: хлесткий, худой, похоже — высокий. По крайней мере, размах рук у него был не меньше пяти метров! Да и сам он росточком был не обижен — выкопавшись окончательно, монстр воздел ветви к небу и оказался выше меня раза в три!

— Ы-ы-ы-ать! — одного из снага он подхватил тут же, крепко, до хруста вцепившись в его тело корневищами ладоней и потянув в пасть.

— Руби его, руби! Своих не бросаем! Спасать Четверку, немедленно!!! — я кинулся вперед и принялся кромсать деревянное туловище и ноги, девчонки — за мной.

На снага, похоже, все еще действовал трискель, они не могли напрямую ослушаться моего приказа, и потому, очевидно дрожа от страха, тоже принялись кружить вокруг сбрендившего кудрявого клена, пытаясь достать топорами руки чудища и освободить товарища, который орал и извивался.

И вдруг, среди всей это какофонии мой урукский слух различил два очень характерных сухих щелчка. Не таких тихих, как в фильмах. Погромче. Металлических, злых, несущих смерть на расстоянии. Кто-то стрелял из винтовки с глушителем! Щелчки повторились — грут-переросток в нескольких местах начал стремительно обугливаться, взревел, выпустил изломанного снагу… Огонь велся с крыши той самой элитной четырехэтажки, из подвала которой появились мы.

Сука, что за скотские законы! Какие-то парни с мощным огнестрелом в два счета уделывают тварь, которая едва не унесла жизнь моего соратника!

— Двойка, Тройка — хватайте Четверку и бегом на базу! Пусть Хуеморген вызывает частного доктора, мне плевать на цену — просто Четверка должен дожить до моего возвращения, — да, это был мой снага, но прерывать из-за него всю миссию я был не готов.

Потом сделаю ему лечебные татау — опыт-то уже есть!

Однако и такого моего поведения хватило, чтобы поймать от остальных зеленокожих орков что-то вроде религиозного восторга. Они буквально пожирали меня глазами пару секунд, а потом два снаги подхватили орущего товарища и побежали к окну в подвал.

Остальные следом за мной кинулись добивать древолюда. Получив обжигающие попадания неизвестными боеприпасами, этот папаша всех местных зеленых насаждений растерял былую прыть и едва шевелился, вяло отмахиваясь руками-ветвями, которые мы ему тут же капитально укоротили.

— Взгляните! — крикнула глазастая Машерочка. — На крыше!

Я отпрыгнул назад, давая возможность завершить начатое снагами во главе с Единицей, и обернулся. Черт бы меня побрал! А вот и спецназ! Хотя… Первое сходство с опричниками оказалось обманчивым. Две фигуры, которые скользили на тросах, отталкиваясь от стены, были слишком легкими, изящными, а их защитные костюмы в отличие от боевых доспехов Петеньки Розена и его товарищей напоминали не латы, а, скорее, чешую. Да и шлемы ни разу не походили на те сферические громадины, что таскали на своих плечах государевы люди. Так — аккуратненькие такие, но функциональные, с анималистичными хищными масками вместо забрал.

А вместо тросов у них имелся плющ. Гребаный зеленый плющ с листиками. Охренеть. Не, этот мир не перестает меня удивлять, мне определенно здесь нравится. Снайперы мягко опустились на грешную землю и, легко ступая, приблизились к нам.

— Айе! — произнес явно искаженный шлемом голос того, что был повыше и покрупнее. — Вы претендуете на сердце хуорна?

— Доброго денечка, — я сплюнул под ноги кровь, песок, и древесные щепки. — Во-первых, искренне благодарю за помощь, победа далась бы нам дорогой ценой, если бы не огневая поддержка. Во-вторых — да, мы претендуем на львиную долю в добыче, поскольку сделали львиную долю работы. Кажется, это будет справедливо, господа.

— Слышишь, Брегалад? Этот урук не только безумно храбрый, он еще и учтивый, — проговорил тот, что был пониже. — А еще — позаботился об эвакуации раненого снага в тыл. Ты говорил, на свете не осталось чудес, способных тебя удивить?

— Сердце хуорна. Мы здесь за ним, — сделал нетерпеливый жест рукой Брегалад.

Я рассмотрел приклады винтовок у них за плечами: они выглядели круто, эргономично, как лучшие образцы начала 21 века на Земле. Нет, я не был специалистом по снайперским винтовкам, но верхами нахватался и навидался. Может, отдать им это сраное сердце, а всё остальное оставить себе? Вообще-то это до усрачки несправедливо: все-таки зверошлемные товарищи красиво и непринужденно уложили ужасную тварь с крыши, а я и Шерочка с Машерочкой должны были использовать архаичные железяки! Мне бы РГ-6 с полным барабаном ВОГов, я б этому хуорну накидал… Однако справедливости нет и не предвидится ни в этом мире, ни в каком другом, так чего зря разоряться-то?

— Не вижу проблем… — начал я, но был нагло прерван появившимся из ниоткуда Кузенькой.

— Ваще-то да. Никаких проблем, — он протиснулся между мной и этим Брегаладом и принялся втюхивать свою обычную херню: — У хуорна два сердца, одно вам, другое нам, и разошлись ка-а-а-к в море корабли. И мы дадим вам пластиковый контейнер. А то у вас его нет. Ваще-то нормальная идея, не?

— Гляди, Брегалад, у урука еще и гоблин за коммерции советника работает! Оригинально, — снова подал голос невысокий стрелок. — Но идея неплохая. Они ведь и вправду сделали всю работу. Мы могли бы прождать хуорна еще сутки или двое…

Это совершенно точно был либо очень молодой парень, почти мальчик, или… Девушка? Я по новому оглядел фигуру стрелка, скрытую за чешуйчатой броней, позу, пропорции плеч и бедер, длину ног… Однако!

— Мы забираем одно сердце, глаза и язык, — сказал Брегалад. — Вы оставляете себе второе сердце и всё остальное.

— Вы не охерели? — подкинулась Шерочка. — Сидели там на крыше, как куры на насесте, пальнули пару раз, и теперь спустились на всё готовенькое? Мы шкурами рисковали! Халявщики, ять!

Кард в ее руке и винтовка в руках Брегалада появились одновременно. И так же одновременно я перехватил ее руку за запястье, а второй снайпер… снайперша?.. взялась за ствол винтовки старшего товарища.

— Это нормальное предложение, — сказал я. — Четверка бы погиб, если бы не эти двое. Хтонические потроха против жизни боевого товарища? Я выбираю второе. Все слышали? Мы отдадим им то, что они просят. У нас еще много работы!

На том и порешили. Стрелки отошли в сторону и принялись перезаряжать оружие, поглядывая на то, как снага под руководством Кузьмы потрошат убитое страшилище. Мы сдевчатами извлекали трофеи из мелких деревяшек — там тоже было чем поживиться. После того, как туша хуорна была освежевана и ингредиенты для таинственных стрелков отгружены в пластиковый контейнер, девушка (я почти уверился в своих подозрениях) в чешуйчатой броне проговорила, принимая из моих рук их долю:

— Ты очень необычный урук, верно? Интересно было бы посмотреть на тебя в других обстоятельствах… — верхняя, темная часть забрала на секунду стала прозрачной, и я увидел прехорошенькие блестящие карие глазки в обрамлении пушистых ресниц.

Та-тах! Сердце пропустило удар. Вот те здрасте! Это еще что такое?

— Двери «Орды» открыты для всех, — сказал я, чувствуя, как пересыхает во рту. — Заходите, будем рады. Лучшая еда и лучшие напитки на Проспекте. Открываемся как только стемнеет, закрываемся как только рассветет.

— Урук-ресторатор? — девушка рассмеялась. — Фантастика!

— Эсси! Заканчивай! Отец не будет ждать, — оборвал ее Брегалад. — За нами уже выслали крыло. Вот-вот будет выброс из эпицентра, пора убираться отсюда.

— Пока! — сказала загадочная Эсси, как-то жизнерадостно помахала рукой, и забрало шлема снова потемнело.

Побег плюща вопреки всем законам природы обвил ее запястье и — вж-ж-жух! — втянул снайпершу на высоту четвертого этажа и выше — на крышу. Брегалад вознесся следом.

— Тили-тили тесто, жених и невеста! — сказали Шерочка с Машерочкой, как только снайперы скрылись из виду. — Бе-бе-бе, Бабай, какой ты противный! Пялился на эльфийку, фу! Как это пошло и тупо!

— Эльфийку? — я хлопал глазами и не мог понять, о чем они говорят.

— А-а-а-а-а, наш мальчик-бабайчик впервые увидел лаэгрим и поплыл? Уй-юй-юй, бедненький! — продолжали сюсюкать и издеваться девахи. — Ты еще больше про свои обеты тренди, тогда вообще на каждый столб кидаться будешь! Эльфийка, фу-у-у! А что бы с тобой было, если бы ты авалонскую эльдарку узрел? Замяукал бы, как мартовский кот? Ой-ой, бедненький-несчастненький!

— Так! — сказал я и нахмурился. — Мы зачем сюда пришли? Мы пришли охотиться на слонопотама! Вот и вперед! На охоту!

— Ваще-то сначала нужно складировать ящики в подвальчик. А потом уже идите самоубиваться, если вам так хочется. Я ваще-то против. Мы и так затарились невхерственно! — заявил гоблин.

Вот почему «невхерственно» Кузя выговаривает без запинки, а «инцидент» коверкает до неимоверной пошлятины и кровосмешения? Что за тайна мадридского двора, кто мне объяснит?

— Ладно, — вздохнул я. — Лучше мы действительно подстрахуемся и позаботимся о добыче. Мало ли! А потом уже двинем на слонопотама.

Слонопотам отвесил нам феерических звездюлей своим хоботом, вот что я вам скажу. И это была нихрена не хтоническая тварь!

В бассейне с водой на цокольном этаже отеля прохлаждался самый настоящий мамонт, огромный и мохнатый. Пускал пузыри своим хоботом, болтал ногами, шевелил ушами и всё такое. Вообще — вел себя очень несерьезно для многотонного ископаемого животного. Какого хера мамонт делал в Сан-Себастьяне, что он жрал в Хтони и почему сидел в бассейне — я понятия не имею. Но дрался он пипец как больно. Я и оглянуться не успел, как большущий шерстяной засранец ухватил меня хоботом за шкирку, выставил обратно за дверь и еще хорошенько наподдал под зад — так, что я кубарем перелетел через весь коридорчик, сшибая на своем пути соратников.

Девчата не поверили, сунулись внурь и тоже отхватили звездюлей.

— Кузя, — проговорил я, держась за расшибленную до крови о стену башку. — Не думал, что когда-нибудь скажу это, но, похоже, ты был прав. Наверное, мы обойдемся без слонопотама. Нормальный такой зверь, чего нам его обижать, верно?

— Э-ы-ы-ы!.. — через коридор пролетела Шерочка вместе с Машерочкой.

Девахи ляпнулись на пол, и кто-то из них сдавленно произнес:

— И вообще, у него глаза не горят. Он не хтонический, он нормальный… Этот, как его… Вымирающий вид!

— Они уже сто тысяч лет вымирают, никак не вымрут… — простонала вторая. — Не, ну, у нас на Васюганских болотах я их видала, но не думала, что…

Снага, раздухаренные своими дровосячьими подвигами на парковке, тоже не поверили и двинули к бассейну, и, подбадривая друг друга индейскими воплями, забежали в дверь.

Судя по звукам — слонопотам просто надавал им по щам, так что они с очень обиженными и распухшими рожами вернулись обратно.

— Позорище какое-то, — сказал Единица жалобно, без единого мата.

— А ЕСЛИ ВЫ ЕЩЕ РАЗ ПРИДЕТЕ БЕЗ МЁДА, ТО Я НА ВАС СЯДУ! — раздался трубный голос из бассейна.

Мы ошеломленно переглянулись, я с кряхтеньем поднялся и сказал:

— Некоторым тайнам, похоже, лучше оставаться нераскрытыми, а некоторым трофеям — недобытыми… Пойдемте обратно, а? И, Кузя, если я увижу в сети какой-нибудь видос про то, как кровожадному уруку надавали хоботом по заднице… Так и знай, я всё-таки запихаю тебя в чью-нибудь жопу.

И мы пошли обратно.