Великий князь и я. Театр

10

Перед отъездом маменька хмуро напомнила мне о "сумочке, забытой на комоде". Недоумевая, я поднялась в наши комнаты и действительно нашла сумку!.. Внутри лежали уже знакомые очки, гребень и сеточка для волос. Мама позаботились… Я тихо выдохнула. После дурацкого завтрака Верданских я ничего не соображала.

Менять платье было глупо, но меня смущало декольте. Для старомодной барышни из Ладаньи открытая шея — верх разврата! Не придумав ничего лучше, я вытащила из маминого шкафа серую безобразную шаль. В театре, помнится, царила прохлада — то ли языческая магия, то ли здание такое, особое. Шаль будет к месту, хотя… Есть ли смысл в подобной маскировке?..

Темногорский, например, узнал меня сразу. С другой стороны, мы встречались буквально накануне, и в том же платье… Нет, всё равно возьму шаль и очки! Так легче прятаться от чужих взглядов.

Я покрутилась у зеркала, оценивая свой образ, и…

— Ель, мне не нравится твоё спокойствие! Видел, как папенька пожирал её глазами?!

Феликс. Прямо под моими окнами. Скорее всего, раньше в этих покоях никто не жил — княжич говорил в полный голос, совершенно не таясь.

— И что? — надо же, с братом мой жених общался намного бодрее. В его хрипотце слышалась откровенная насмешка. — Графиня Сиринова — эффектная женщина. Странно, что никто не прибрал её к рукам. Отец уверен в её романе с Павлом, но лично я сомневаюсь. У графа недостаточно характера для такой дамы.

Младший брат издал нечто среднее между фырканьем и шипением:

— Папенька дал маху!.. Граф в любовниках!.. Для чёрной лисицы он слишком прост. Но не замахнётся ли графиня на отца?.. Ведь была же какая-то история в прошлом!

— Не понимаю, почему нас должно это волновать.

— А ты не заметил, как изменилась его реакция?! — запыхтел княжич. — Сейчас он даже не заикается об отъезде, хотя вчера грозился отослать "голого графа", если речь пойдёт о деньгах. Отец явно что-то скрывает! В конце концов, это мать твоей невесты, Ель!

Возможно, я бы рассердилась на Феликса, но в данный момент меня занимал похожий вопрос. Я никогда не видела маменьку настолько взвинченной.

— Меня больше интересует невеста, а не её мать, Фэл. Хорошо. Давай, выкладывай свою безумную идею.

— Архивы в департаменте, — выпалил Феликс, — раз отец не настроен на разговор, мы можем поискать сами. Что за дело такое, по которому графиня проходила свидетельницей?.. Я хочу разобраться!

— Для запроса в архив нужны ключевые данные. Год, фамилии участников. У кого ты планируешь спрашивать? Отца не проведёшь, а графиня поднимет тебя на смех. Ещё пожалуется — женщины щепетильно относятся к возрасту и девичьему роду! Остаётся граф или…

— Или Ксения, — с торжеством закончил княжич, — без твоей помощи не обойтись, братец!

Идея с архивом мне тоже приглянулась. Маменька без того нервная, не стоит её тревожить. Конечно, дело пишется сухим языком, без подробностей, но общую картину мы будем знать.

Вообще я могла обойтись без братьев Верданских — вычислить год несложно, а маменька по родителям была из Ивовых. Но в отличие от местных аристократов, связей в архиве я не имела.

К тому же, мне хотелось повредничать.

Распахнув окно во всю ширь, я свесилась с подоконника и громко пропела:

— Князь, вы часом не мою маменьку обсуждаете?..

Ка-ак оба голову в плечи втянули — любо-дорого посмотреть! Первым "девицу в окошке" обнаружил старший брат — сверху его глаза казались бирюзовыми, такими яркими, словно передо мной нечисть.

Не глаза, а камни-самоцветы на солнце.

— Вы откуда взялись, графиня? — аж возмутился Феликс, отходя к изгороди. — Подслушивали?!

— Это мои покои, дорогой князь, — усмехнулась в ответ, — женская половина дворца. Так что впредь будьте осторожны — вдруг я узнаю ваши тайные языческие заговоры!

Они стушевались одновременно — у Феликса аж скулы покраснели. Не выдержав, я захихикала.

— Не расходитесь, господа, — крикнула, выпрямляясь, — я готова к переговорам!

Едва сумочку не забыла с этими заговорщиками!..

Меня встретили в траурном молчании. Старший брат волком косил на младшего, а младший раздувал ноздри и смотрел куда угодно, кроме меня. Хорошо, однако, что я услышала мнение братьев Верданских. Не надо гадать, насколько нам не рады.

— Графиня… — вымолвил наконец Елизар, склонив голову. — Этот разговор не имел цель оскорбить вас и вашу семью — мы просто обменивались… впечатлениями.

Феликс одобрительно покивал, а я рассмеялась. Почти извинения. Приятная мелочь.

— Что ж, принимается. Господа, я бы хотела поехать с вами в архив.

Елизар предложил мне локоть, и мы двинулись вдоль аллеи к воротам.

— В архив? — старший княжич, кажется, ещё не догадался, что я любопытна не меньше Феликса. — Зачем?

— Ель, прекрати ломать комедию! Графиня, полагаю, прекрасно нас слышала, — Феликс пристроился рядом, с другого боку, — мы все во внимании!..

— Моя маменька из рода Ивовых, а вот год я смогу вычислить, если узнаю точный возраст Елизара, — я повернулась к жениху и улыбнулась его холодной маске. — Вы ведь не скрываете свой возраст, князь?

Я не собиралась играть по правилам. Показную вежливость и ледяную броню я уже оценила, но мне нужно было то, что прячется за фасадом.

— Мне двадцать пять, графиня. И?..

Не особо он и старше. Ох, Сена, ты не сосредоточена!..

Маменька познакомилась с князем, когда Елизар был мал, но точно до Феликса и моего рождения. Вероятно, и до знакомства с отцом, потому что мама быстро забеременела, а о беременности никто не упоминал. Я ещё раз прокрутила в голове наш короткий утренний диалог… и вздрогнула. "В аптеке, известной на всю Руссу"?! Но родители познакомились, насколько я знала, не в Руссе!

То есть, отец и Павел родились в столице, но в Дивгороде, где работала мама, отец был проездом.

Получается, мама тоже родом из столицы?..

Навскидку получались два года, но я бы поставила на ранний. Когда Елизару было три, мама уже жила в Дивгороде.

Занятная арифметика.

Но делиться с братьями Верданскими я не спешила. Мало что на уме у язычников. Я пообещала назвать год вечером, когда мы дружно отправимся в архив.