Великий князь и я. Театр

11

— Вас проводить, графиня?

Вздрогнув от неожиданности, я подалась к окошку. Мы приехали?.. Ой! Кажется, меня разморило в душной карете — да настолько, что я провалилась в непозволительную дрёму. Разум тотчас нарисовал картинку: то я вскрапываю, то слюни пускаю как маленький ребёнок… и всё на глазах у перспективного жениха!

Дважды ой!

Я смутилась до покрасневших щёк и как бы невзначай приложила пальцы к губам. К счастью, даже масляная помада не растеклась, не говоря уже о чём-то другом.

В карете царил полумрак, но мой жест не остался без внимания. Елизар внимательно следил за моей рукой. Понять бы, какие мысли крутились в его голове, и зачем вообще он затеял эти смотрины. Ведь старший князь, судя по разговору, был далеко не восторге от "невесты" и её семейства.

— Графиня?..

— Нет-нет, спасибо, — поспешила заверить его, — я прекрасно доберусь сама.

Он откинулся на мягкую спинку сидения, но взглядом по-прежнему держал меня на прицеле:

— Вы ходите в одиночестве? Разве у мирян не положено брать с собой компаньонку и охрану? Хорошо, затраты на охрану и вправду высоки, но почему без сопровождения?

Почему-почему… У него что, в детстве нянюшек не было?! Не наспрашивался?!

Разумеется, до конца обучения я ходила с Аглаей или маменькой. В школу, из школы, на ярмарки и прогулки… Но последние лет пять у Аглаи прибавилось работы по дому — маменька трудилась гувернанткой, а я занималась подсчётам и пьесами. За поучительные постановки мне платили из дорогих пансионов Ладаньи — и это тоже был неплохой доход. Поэтому все бытовые хлопоты легли на плечи Аглае. Она трудилась и за садовника, и за кухарку, и за горничную. Я уже и отвыкла брать её с собой.

Да и какая репутация у нищей аристократки?.. Мы с мамой всерьёз рассматривали Федю на роль моего мужа. Без любви, зато работящий, не пьющий, и не дурак в целом. Опять же, если вернётся, будет дотации получать из казны как военный… Выгодная партия для нищей дворянки.

Откуда, прости Господи, в моей жизни взялся языческий князь?!..

Но не укорять же Елизара в том, что ему понравилась (надеюсь!) девица с портретной карточки.

— Обычно я хожу с Аглаей, нашей горничной, но она ещё не приехала, — улыбнулась я мужчине, — а маменька привыкла к моим посиделкам в одиночестве, вот и промолчала…

К моей удачи, неподалёку раздался мелодичный колокольный звон, символизирующий полдень. Я едва не подскочила!

— Боже мой, я совершенно забыла о времени! Простите, князь, я побежала! — и не дожидаясь, пока кучер распахнёт дверь, выскочила из кареты. На другом конце Юлианской площади располагались корпуса, похожие на классы школы или пансиона — то, что нужно для моей легенды. Видимо, я настолько привыкла к учебным заведениям в Ладанье, что отмечала их уже машинально. Даже Юлианскую площадь назвала кучеру без страха — как будто знала, что найду здесь похожее здание.

Мне повезло, что ворота были открыты, и я преспокойно зашла во двор. Увы, на этом моё везение закончилось. Сейчас во дворе было пусто, но я слышала голоса из распахнутой настежь двери. А между тем, карета Елизара и не думала уезжать!..

Вот упырь! Неужели я чем-то выдала себя?! Почему он задерживается?! Проверяет?.. Или у кареты какая-то поломка?..

Что за странная заминка?!

— Шпионите?.. — крайне заинтересованным шёпотом раздалось за спиной. Ох, я чуть за ворота не вылетела! Представляю, как бы Елизар отреагировал на такой казус!..

Сжав кулаки, я повернулась к говорившей и… сдулась.

Наверное, мы были ровесницами. Красивая, явно не бедная, модная… Узкое светлое лицо, немного веснушек на носу и озорной взгляд. Но больше всего меня покорили волосы — копна медного, тёмного цвета, убранная в объёмную косу с лентами и искусственными цветами. Мои "три волосинки" возмущённо встали дыбом — ну откуда такое богатство берётся?..

Незнакомка была повыше меня, и похудее, но с нужными округлостями. Платья, к слову, мы носили похожие — только у неё оливкового цвета, лёгкое, с вырезом лодочкой и кружевом. Корсет был вышит золотой нитью и бисером, а юбка струилась в несколько тонких слоёв.

Что ж, разница между нами, как между столичной и провинциальной барышнями, была очевидна. Но маменька действительно постаралась, купила модные платье, пусть подешевле и попроще.

— Прячусь я, — ответила коротко, — поклонник навязчивый попался.

Я не ожидала, что незнакомка проявит какое-то участие — и внезапно просчиталась. Глаза у неё вспыхнули, как у любопытной кошки.

— О, понимаю! В последнее время всякий сброд в столицу тянется, невоспитанный и наглый! Ещё язычников развелось! Представляете, посыпались, как грибы после дождя! Уже в Григорьевском языческие дворцы появились!

Она шумно выдохнула, переводя дух. Ну, хоть не язычница. Я не стала выдавать своё "нестоличное" происхождение, но улыбнулась, видимо, совсем натянуто.

— Нет-нет, мы что-нибудь придумаем, — рыжеволосая барышня красиво прикусила губу, — современные девушки должны поддерживать друг друга… О! Любезная, подойди к нам! — она махнула рукой, подзывая невесть откуда взявшуюся девицу. — Будь добра, сходи в костюмерную, найди самую страшную тёмную мантию, шаль и очки. А, и корзину цветочную принеси с окна! — и уже мне: — Это школа искусств для девочек. Наша княжна покровительствует им… ах да, я не представилась. Баронесса Марьяна из рода Вересковых, фрейлина её высочества. А вы?..

— Графиня Ксения из рода Сириновых, — оторопело произнесла я. Встретить целую фрейлину княжны во второй день перебывания в столице… Не знаю, это почти как нищей графине во дворец попасть!.. — Можно просто Сена, моё домашнее имя.

Господи, зачем фрейлине княжны моё домашнее имя?!

— В таком случае, можно просто Марьяна, — она довольно мне подмигнула, — надо же, Сена из рода Сириновых… вы случайно не пишете пьесы и сценарии?..

— Случайно пишу, — вздохнула я, — и кажется, уже опаздываю в театр. Новый директор точно устроит мне показательную казнь.

Она рассмеялась, даже захлопала от избытка чувств:

— О, я безмерно рада знакомству, Сена! С высочайшего разрешения я собираюсь на пробы в твою постановку! Не переживай, уж как-нибудь доставлю тебя в театр!

Я растерялась окончательно. Меж тем, Марьяна развела бурную деятельность. Когда девочка принесла мантию, меня укутали в эту пыльную тряпку, а ветхую шаль повязали на голову, на манер старых лавочниц. Очки я надела свои, а корзину с цветами фрейлина пихнула мне прямо в нос.

— Теперь сгорбись и пошаркай ногами! — приказала она. — Замечательно! Главное, не забывай, как себя вести. В мантии на тебя никто не посмотрит. Ну что, бабушка, пойдёмте в театр?..

Кареты на площади не было. Отодвинув корзинку, я закрутила головой. Мелкие травинки лезли в нос и закрывали обзор, но даже сквозь цветы я видела, что Елизар уехал.

Шумно перевела дух. Всё-таки его языческие замашки меня, привыкшую к свободе, немного пугали. С другой стороны, кое-кому стоило лучше работать над легендой. Например, маменьку позвать, говорить уверенно и не выбегать из кареты как оглашенная. Я же занервничала и сыграла паршиво.

Будет мне уроком…

— Бабушка, вы не спешите особо, день сегодня жаркий! — ласково пропела Марьяна. Я изумлённо вытаращилась на "внученьку". — Наш кучер такой сообразительный, в тень спрятался, чтобы карета не нагрелась. Умный мерзавец, не правда ли?..

Крепкое ругательное слово вырвалось у меня само собой. Ну Елизар, ну засранец! Получишь ты языческую невесту — да такую, что ещё дядюшке приплатишь, чтобы обратно забрал!

— Бабушка, вы где обороты такие витиеватые услышали?.. — ехидно зацокала языком "внученька". — Вроде при дворе никогда не служили, и профессия у вас приличная имеется! Сейчас мы у театра на скамейке посидим — всё мне расскажете!

Прозвучало почему-то крайне угрожающе.

Не знаю, поверил ли Елизар в старушку, но до театра мы добрались без приключений. Марьяна постоянно что-то щебетала под нос — и вскоре я разобрала диалог из своей постановки. Щёки и нос аж покраснели от смущения!.. Кстати, вопросов к Марьяне у меня было не меньше. Фрейлина княжны — и вдруг актриса!.. Довольно редкий случай, хотя, конечно, не исключительный. Если уж княжна дозволила, то грех не попробовать.

Однако последствия у этого решения были — и, как водится, самые неприятные. Во-первых, о выгодном браке придётся забыть — актрис неохотно брали замуж мужчины высшего света. Во-вторых, с возвращением во дворец тоже имелась загвоздка. Строгий отец Юлианы вполне мог выдворить блудную фрейлину вон, не взирая на обещания княжны.

Я настолько погрузилась в свои мысли, что очнулась лишь с окриком Марьяны:

— Всё, дорогая бабуля, пора выходить из образа!

Двери театра гулко хлопнули за моей спиной. Этот звук эхом пролетел по этажу, привлекая к нам ненужные взляды. Поёжившись, я отдала мантию и шаль-тряпку подоспевшей гардеробщице. Затем скрутила волосы в узел, поправила сползающие очки и с независимым видом достала мамину чистую шаль.

Марьяна удивлённо покосилась на меня.

— Сена, ты вроде писательница, а не актриса, — потянула она, — зачем так наряжаться?..

— Думается мне, ради нового директора, — медово-тягучим голосом хмыкнули за Марьяной. Такой голос не пугал, наоборот, вызывал озорные мурашки по телу. Я бы дала Нику главную роль за одну манеру говорить!..

Только реакция у Марьяны была прямо противоположная — она побледнела, отшатнулась и зачем-то вцепилась в мой локоть. Ник отследил эту реакцию приподнятой бровью. Мол, с барышней всё в порядке?..

— Ой, напугали! — по-глупому рассмеялась фрейлина. — А я вас знаю! Вы сын Анастасии Ореховой! Анастасия — любимая актриса нашей матушки-императрицы, — объяснила Марьяна, — но она уже не играет, кажется?..

— Не играет, — кивнул Ник и посмотрел на меня, — Сена, тебя Ясинский с директором обыскались. Я уже на поиски отправился. Так что оставляй компанию и пойдём быстрее.

Я немедленно оскорбилась за Марьяну. Значит, с недалёкой Жани он мурлыкал вовсю, а бедной фрейлине откровенно грубил, выставляя дурочкой!..

Девушка резко выпрямилась — как струна натянутая стала.

— Увы, господин Орехов. От "компании" вы легко не избавитесь! У меня пробы на главную роль — и я её получу! А, Сена?.. Скандальная разрушительница стереотипов — это про меня!

— Да неужели?.. — ирония Ника аж плескалась через край. — Впрочем, нам всё равно надо бежать. Если барышня желает, может следовать за нами, — и он направился к лестнице. Мы с Марьяной, переглянувшись, посеменили за ним.

В какой-то момент Ник оттеснил меня от Марьяны и взял под локоть. Тягуче-медовый голос превратился в свистящий раздражённый шёпот.

— Княжна сошла с ума! Фрейлину в актрисы!.. В страшном сне не приснится!

Определённо, я что-то упускала.

— Она модная, шикарная, уверенная в себе, — возразила, — не хуже твоей Жани.

— Да к упырям Жани! Она фрейлина, Сена! Там же кругозор: мужчины-интриги-наряды!

— А у Жани, можно подумать, кругозор пошире?!

Ник с подозрением скосил глаза в мою сторону:

— Подожди, ты что, рассматриваешь её всерьёз?! На главную роль?!..

— Она идеальная Айнетта! — выпалила. — Если Ясинский не против, я хочу её на главную роль!

Фрейлина, идущая впереди, повернулась и подмигнула мне. Естественно, на таком расстоянии она прекрасно нас слышала. Ник тотчас расфыркался.

— Вот увидишь, это дурацкая затея!

Чего он ополчился на неё?.. Вроде внешностью бог не обидел, не девица — картинка. Одно загляденье.

Дальнейший путь мы проделали в тишине. В главном зале для репетиции нас уже ждал злющий Темногорский.