Veritas

Глава 10. Пленник

Деревянные доски под острым ухом дрожали и дребезжали. Тело подбрасывало на кочках. Под колёсами телеги хрустел холодный белый наст и ветки, с неба сыпали колкие снежинки.

Одна из них упала Далеону на щёку, и он вздрогнул, распахнул глаза.

— Почему бы просто его не убить?

Слова незнакомца заставили короля затаить дыхание и подавить порыв шевельнуть затёкшими руками, чем-то скреплёнными за спиной. Судя по холоду и тяжести на запястьях — кандалами.

— С ума спятил?! — взвизгнула Латиэль. Далеон невольно дернул головой, но шороха похитители не расслышали, зато он сумел разглядеть светлый затылок сильфиды и курносый профиль. — Я с таким трудом внедрилась в замок, проникла в его покои, а затем ещё и тащила по тайным коридорам на своём горбу, чтобы мы просто грохнули его в лесу? Сдурел?! И неужели забыл, что Владыка не велел его убивать?

— Но почему? Какая разница, где он сгинет? — недоумевал медноволосый… судя по голосу — юноша.

— Разница есть! — высокомерно отрезала Латиэль. — Но тебе, жалкий полукровка, своим скудным мишкой не уразуметь замыслов господина. Деньги уплачены, так что вези нас до портала и не задавай идиотских вопросов! Ужель не знаешь, чем кончается излишнее любопытство?

Парень на козлах фыркнул и отвернулся к лошадям, приударил вожжами.

— А это ничего, что мы свалили без жирного сильфа? Мне заказ сделали на двух попутчиков. Если что — золото не верну.

Теперь фыркнула Латиэль и скрестила руки на груди.

— Да кому оно нужно? Два попутчика, — она небрежно махнула рукой за спину, намекая на Делона, — у тебя есть. Дядя сам виноват, что решил вернуться за кольцом, мы не обязаны были его ждать и ставить всю операцию под угрозу. И чего он так на меня въелся? — лэра насупилась. — Ну, потеряла кольцо — и потеряла! Ради успеха всегда приходиться чем-то жертвовать, да и это место, вместе со всеми потрохами скоро станет нашим.

— Ничего себе! — присвистнул полукровка. — Вот это я ввязался. У вас, ребята, амбиций не занимать, а уверены ли, что вам зубки-то не обломают? В правительстве Ригеля, наверное, не дураки сидят.

— Ха-ха! — издевательски рассмеялась Латиэль. — Какое правительство? Всё королевство на одной смертной девчонке и держится, а без этого… — она колко глянула на Далеона, тот успел сомкнуть веки. — Ей станет несподручно управлять терринами. Начнётся хаос, суматоха и тогда-то!.. К-хм, — кашлянула. — Что-то я разговорилась. Не пора ли проведать пленника?

— Он ещё пару часов должен дрыхнуть, как миленький, — отмахнулся подельник. — Порошок дедули даже самых крепких парней в деревне валил на сутки.

— Часто пользовался? — сощурилась Лати.

— Ну, должен же «жалкий полукровка», как-то защищаться от задир, — передёрнул плечами ямщик.

Они помолчали. Какое-то время слышался лишь скрип колёс, фырчанье бегущих трусцой лошадей и тихое завывание ветра в лесу, подпирающему тракт с обеих сторон.

— Бр-р! — Латиэль вздрогнула и закуталась плотнее в тёмный плащ с меховой оторочкой. Облачко пара сорвалось с её губ. — Жаль, что ехать нам долго. И кто в Ригеле придумал ставить портальный камень не в столице и ближайших городах, а где-то у Тырха на куличиках, на границе, между скал, да ещё и всего в одном месте? Это же так неудобно! Особенно зимой!

— Зато безопасно, — подал голос Далеон и, поморщившись, сел; заиндевелые доски жалобно заскрипели под ним. — Мы всегда знаем, откуда могут «нежданно» нагрянуть враги, и готовы дать отпор, ведь скалы — удобная позиция для лучников, не говоря уже о том, что пешие войска смогут взять отряд противников в клешни…

Он замолк, ведь с удивлением обнаружил, что похитители, пока он валялся в бессознанке, надели на него тёплый плащ и сапоги. А вот лёгкая рубашка и штаны, в которых он расхаживал в замке перед сном, мало спасали от кусачего холода. Их неприятели сменить не удосужились или не успели?

Как хорошо, что температура его тела выше, чем у обычного террина! И этого не отняли анти-магические наручи с тонкой, но жутко крепкой, цепью между ними.

Далеон считал, что сможет легко её порвать и сбежать, но не вышло. Неужели это новая разработка гномов?

— На кого вы работаете? — резко спросил он и подался вперёд, к козлам.

— Эй-ей, Спящая Красавица, полегче! — Лати оттолкнула его лёгкой воздушной волной, король больно упал на лопатки да сцепленные за спиной руки. Процедил ругательства и завозился, чтобы снова сесть. — Иначе снова отправишься спать.

Она потрясла перед носом холщовым мешочком, видимо, с сонным порошком. Очевидно, ей невдомёк, как быстро у него вырабатывается иммунитет на подобные составы. Вот уже семь лет Далеон ест снотворное горстями. Вернее — ел. В попытках избавиться от вещих кошмаров.

— Ты почему так рано очнулся, лэр? — возмутился полукровка и обернулся. — Не подрывай авторитет товаров моего дедули!

Брови Далеона взлетели на середину лба: у подельника Латиэль имелись тёмные острые рожки, как у козла, смеющиеся карие очи, неулыбчивая линия рта и слегка землистая кожа.

«Спригган, — понял король. — Спригган-полукровка».

Но смесь кого с кем?

— Будем знакомы, — шуточно поклонился парень. — Я Брут. И не советую бежать — поймаем. Да и без магии, связанный, в глухом лесу вдали от поселений ты вряд ли способен нам что-то сделать.

— Разве что только себе — хуже, — добавила сильфида с гаденькой ухмылкой.

— Так на кого вы работаете? — нахмурился Далеон. Ему ответили заговорщицкими переглядками, король рыкнул: — На звероморфов?

Латиэль громко рассмеялась, хватаясь за живот, и едва не сверзилась с облучка, Брут тоже хекнул, но быстро вернул внимание на дорогу и упряжку.

Король зарделся и возмущённо запыхтел.

Идея со звероморфами показалась ему самой логичной: в своё время Ванитасы, движимые праведным гневом за подлое убийство Императрицы, объявили звероморфам войну, что вскоре переросла в Мировую. Благодаря успешному командованию и силе Магнуса Ванитаса, Ригелю удалось победить и — как вишенка на торте — получить господство над всей планетой.

Так королевство стало империей, а король — императором Терры. Царство звероморфов же было стёрто с лица земли; выжившие, что не успели убежать, — очутились в рабстве; другие — скитаются где-то.

У звероморфов есть повод ненавидеть Ванитасов и жаждать мести. Они могли бы похитить его, чтобы вывести куда-то и уже там… Что? Убить? Пытать? Казнить жестоким образом?

Глупо как-то.

И слишком хитро вывернуто.

Столько мороки ради его мучительной смерти? А чтобы запутать следы ещё и наняли послов-сильфов да сприггана-полукровку? Проще было бы сразу прикончить его спальне.

А если это не «зверолюды»?

— Тогда кто? — вслух спросил Далеон. — Сильфы?

Латиэль хмыкнула и поправила причёску, даже главы к нему не повернула. Брут подавил улыбку.

— Спригганы?! — раздражался король.

Тут уже захихикал полукровка.

— Враг ближе, чем вы думаете, лэр…

— Кто он? — дернулся к нему Далеон. — Гномы? Вижу кандалы новой разработки. Старые не смогли бы сдержать Магнуса или Кейрана…

«…или меня» — не сказал, но мимолётно глянул на кулон с голубы камнем, выбившийся из-под рубашки. Это всё что осталось от отца, большую часть силы Далеон впитал и навряд ли сильно уступал бы в силах старшему брату.

— Может, скажем ему? — посмеивался Брут. — Всё равно он — не жилец.

— Это ты не жилец, если посмеешь раскрыть пасть! — вопила благородная лэра, и в таком духе они продолжали отдаляться от столицы.

Они выехали из Северных ворот Поляриса. Тринадцать всадников с Люцией во главе. На всех одинаковые тёмные плащи с глубокими капюшонами, на поясной перевязи — клинки из близара. У десницы — аж три: мизерикорд Кейрана и два изящных коротких меча без гарды, которые ей у ворот крепости вручил Бернар.

Люция очень удивилась, когда запыхавшийся кузнец на лошади догнал их у врат, спешился и подбежал к ней с большим тканевым свёртком в руках. Девушка откинула край и обнаружила в ножнах два изящных клинка невиданной смертоносной красоты.

Холодный блеск острейшей стали заворожил её, как когда-то давно, и воспламенил внутри гнев, не взрывной и безбашенный, а ледяной, расчётливый, выжидающий свой черёд.

Черёд, когда обрушится яростным шквалом на головы врагов.

«На удачу, — с улыбкой сказал ей Бернар, вручая мечи. — Надеюсь, когда-нибудь ты ещё покажешь старику свой смертельный танец».

«Нет, старик, — с усмешкой ответила она и повесила ножны на пояс. — Лучше молись, никогда его не увидеть».

— Ты уверена, что мы выбрали правильный маршрут? — спросил кто-то в отряде.

Люц вынырнула из воспоминаний и глянула на Сесиль. Химера бросила в вопрошавшего злобный взгляд и задрала нос.

— Через Северные ворота проходит самый короткий путь к Перевалу Ветров. А наши похитители, мне думается, к порталу спешат.

— Наша задача перехватить их по дороге! — обрисовала задачу для всех Люция. — Не позволить им кануть в портале вместе с королём.

«Иначе потом мы можем искать его где угодно».

— …так что, прошу, Сесиль, — она приглашающим жестом указала на голые деревья и кусты, припорошённые снегом, — твой выход.

Химера ловко спрыгнула с лошади на промёрзшую дорогу и опустилась на одно колено, возле ближайших кустиков, закованных в иней. Что-то нашептала ветвям, прикрыла веки и прислушалась.

Ветер зашелестел в кронах, раздул позёмку, защипал морозцем щёки. Больше ничего не происходило. Секунду, две, пять. Они показались Люц вечностью. Засуетились на месте кони.

Но вот!.. ветки кустика дрогнули и застыли.

— Слишком мало информации, — задумчиво выдала Сесиль. — Это торговый тракт, здесь каждый день проезжает по нескольку повозок с самыми разными пассажирами и извозчиками.

Кто-то в отряде смачно ругнулся и сплюнул под ноги. Фарси тоже хотелось рычать, рвать волосы и извергать проклятия, но она стиснула зубы, сжала поводья до скрипа и постаралась мыслить здраво.

Ей, как командиру, нельзя паниковать и терять рассудок.

— Лаааадно, — выдохнула она облачко пара. — Давай сузим круг лиц и дадим ориентиры. Предположительно телега была пустой или полупустой, в ней лежал один террин. Далеон. То есть — деймон. Темноволосый и… хм-м… с рогами. Управляла повозкой сильфида и… думаю, с ней был сообщник: аристократкам негоже уметь править телегами. Так что на козлах было двое. Да. Попробуй так сократить список путешественников, — обратилась Люция уже к Сесиль.

Химера нехотя кивнула и снова протараторила кустику что-то невнятное.

Теперь без ветра зашевелились не только они, но и стоящие по обе стороны дороги деревья. Где-то вскрикнули и сорвались в свинцовое небо потревоженные птицы. Шум крон нарастал, словно растения спорили, снег гроздями падал с веток в сугробы, стволы качались, кренились, будто попали в буран, а затем… всё смолкло.

Зловещий холодок прошёлся по спине.

Ещё минуту Сесиль таращилась вперёд, на пустой заснеженный тракт, точно впала в транс, а может, просматривала воспоминания деревьев или прямо сейчас видела, где находятся и что делают похитители Далеона.

Люц не знала, насколько велика её дриадская сила и как далеко простирается. Она не особо интересовалась дриадами — довольно скрытным народом — до этого момента.

— Нашла, — вымолвила Сесиль. Лицо её на миг подёрнулось рябью, и фарси увидела полированную кору, как у деревянной статуэтки, но в следующую секунду морок закрепился обратно.

Она поднялась на ноги и тряхнула кистью-лозой, возвращая пальцам человеческий вид.

— Я знаю, где они и куда направляются, — сказала Сесиль и вспрыгнула в седло. — Как предположила десница — их двое, и они путают следы. Если поспешим, сможем их нагнать. Дорогу я… чувствую. А деревья подскажут правильное направление.

— Какие-то ловушки? — деловито уточнила Люция.

Острое ухо Сесиль дёрнулось. Она вслушалась в окружение и медленно проговорила:

— Пока нет.

— Тогда едем, — Люц подстегнула свою кобылу, и крикнула отряду: — Во весь опор!

— Ой, мороз-морооооооз! Не мороооозь меняяяяяяяяяя аааа! Моего коняяяяяяяяя! — дурным голосом заливался Далеон, откинувшись на спину и заложив руки за голову. Облака плыли по ясному небу, морозец приятно щипал лицо, телега дребезжала и подпрыгивала, лошадки бежали рысцой и фырчали. Король улыбался.

«Ляпота!».

Почти праздничный отпуск. Но компания скучновата.

— У меня женаааааа аааа, ох, ревниваяяяяяяя!..

— Да хватит! — не выдержала Латиэль и вспыхнула щеками. Брут напротив громко прыснул. — Что ты ржёшь?! Тебе нравится это кошачье блеянье?! У меня сейчас уши в трубочку свернуться и мозги вытекут!

— Скорей бы, — несчастно вздохнул Далеон и приподнялся на локтях

Латиэль зарычала и обернулась, судя по злым глазищам, желая впиться ему в патлы, но стиснула кулаки до трясучки и сдержалась.

— Что такое? — с издёвкой выгнул бровь король. — Не велено портить мордашку зверушке?

— Заткниииись! — проскрежетала зубами она.

— А я не хочу, — распевно возразил он. — И что ты мне сделаешь? Заставишь?

Она схватилась за мешочек на поясе. Брут накрыл её ладонь.

— Не надо. Пригодится ещё.

Лати одернула руку и отвернулась к лесу.

— Он меня бесит!

— Да ладно тебе, — хмыкнул спригган-полукровка. — Он забавный. Просто провоцирует нас, чтоб поссорить и поднять суматоху. Будь умнее, Латиэль.

Девчонка с удивлением глянула на короля и фыркнула.

— А у тебя котелок варит, — произнёс Далеон, по-новому разглядывая рыжего и, в общем-то, щупловатого ямщика. — Чей ты смесок, говоришь?

— Я этого не говорил, — усмехнулся углом рта рогатый юноша и разговор заглох.

— Ясно, — сказал Далеон и осмотрелся по сторонам. Снежные барханы, колея на стылой дороге, высокие голые деревья вперемешку с хвойными. — Мы сейчас, где проезжаем?

В ответ — тишина.

— Вы не подумайте… — заелозил на месте он. — Я просто в туалет хочу.

— Тпррруу! — резко дернул поводья Брут, и лошади, заржав, затормозили. Телегу тряхнуло, Лати чуть не вылетела с облучка в сугроб, едва удержалась за промерзшую лавку под попой.

— Ты охренел?! — взвизгнула она и разразилась на товарища бранью: — Тауф зыхт церт ми ух!.. Ишт зэ аугф ристатрфыш эт хастрф!..

«Грязная свинья, да я тебя!.. Как смеешь!..», — а дальше Далеон не разобрал.

Как он понял по общему звучанию, сильфида ругалась на гномьем или чём-то похожем. Увы, юноша был особо силён лишь в двух языках — родном и орочьем. Потому что последним можно доводить придворных лэров до нервного тика. Первым, впрочем, тоже.

— Ну, хватит! — прикрикнул Далеон. — Мне до ночи терпеть, пока вы отношения выясните?

Латиэль захлопнула рот, просверлила повелителя испепеляющим взглядом, первая спрыгнула в снег и гневно затопала в лес, ища кустики погуще.

Вслед за ней со вздохом спустился с козел Брут, не спеша подошёл к телеге и отцепил цепь Далеона от кольца, вбитого между досок. Подёргал за цепочку, приглашая пленника спешиться.

Король ощущал себя собакой на поводу. Это раздражало, но он едва ли выказывал своё фи.

Бывало и хуже.

Иногда Кейран так его наказывал… Приковывал к стенам подземелья, как узника, морил голодом и истязал плетьми да обливаниями ледяной водой. Наружу Далеон выходил, как «шёлковый»: раздавленный и покорный. Но только с виду.

В душе его теплился гнев и жажда мести.

Так и сейчас он изобразил смирение и послушание и без резких движений спустился в снег. Брут напряжённо наблюдал за ним, как за гадюкой, готовой кинуться на него в любой момент.

«Нееет, дорогуша. Ещё рано», — подавил усмешку король и опустил взгляд.

— А ты ниже, чем я думал, — с удивлением отметил он. Макушка Брута доходила ему до плеча.

Полукровка скривил тонкие губы и дерзко вздёрнул подбородок.

— Мал да удал.

— И то верно, — согласился Далеон и коротко осмотрелся: не идёт ли Латиэль? Нет. Ухмылка наползла на уста. — Но скажи мне, «удалец», как с такими руками, — он тряхнул сцепленными за спиной запястьями, — мне справлять нужду? Или ты любезно расстегнёшь мне портки?

Брут оскалился.

— Я смотрю, вы мечтаете, чтоб я это сделал, лэр.

Лицо Далеона вытянулось, а затем он громко рассмеялся.

— Туше! Но проблему всё ещё нужно решить.

Брут закатил глаза и зашел ему за спину. Далеон уже подрагивал от предвкушения. Вот-вот он обретёт свободу, хотя бы только рук, а там!..

— Я вижу все твои планы насквозь, — тихо сказал рыжий умник. — Сбежать не получится, даже не думай.

Он дернул за цепь между его запястий, она засияла и начала переплавляться прямо на глазах. Растянулась патокой на ширину плеч, уточнилась в мизинец, защёлкала звеньями и снова обрела цепеобразную форму.

— Теперь ты можешь перекрутить руки вперед, — с гордостью выдал Брут.

— Магия металла! — благоговейно выдохнул Далеон. — Я думал, она доступна только гномам, а специализация спригган — тьма.

— А я и есть гном! — надул грудь колесом террин. — Наполовину. А на вторую — спригган. Но больше — гном. Гены папаши победили. Потому я рыжий и низкий.

— Вооот как, — протянул Далеон, разминая запястья перед собой. — Ясно.

Он ударил Брута кулаком в кадык. Полукровка упал навзничь, схватившись за горло, и захрипел, а Далеон без раздумий сорвался с места в лес. Чувство вины запоздало укусило его за пятки: королю не хотелось становиться убийцей.

Но не успела мысль оформиться, как сильный порыв ветра сбил его с ног. Далеон поскользнулся на ледяной ветке и упал на четвереньки, отчаянно дернулся вперед, и его ноги арканом охватила цепь. Обычная, железная, но словно живая.

Юноша обернулся: позади, у телеги стоял красный от злости Брут и тянул за второй конец пут. Дело шло туго — всё же король не пушинка — но неумолимо; аркан затягивался на щиколотках Далеона, как удушливые объятья змея.

Он дернул ногами и вцепился чёрными когтями в липкий снег.

Он мог бы вырваться.

Это обычная железка!

Сцепил зубы, и!..

Над головой прозвучал противный голос Латиэль:

— Надеюсь, ты успел посикать перед сном, малыш?

И в лицо полетел блестящий порошок.

Зимой в Ригеле темнее быстро. И пусть Люция выжимала силы из Отряда по максимуму, им пришлось в сумерках сбавить темп, чтоб ничья уставшая лошадь не оступилась на коряге, притаившейся под снегом, а всадник не сломал шею.

Утомлённые воины быстро расседлали животных и соорудили палаточный лагерь вокруг костра. Заночевать решили в лесу, неподалёку от тракта: так и быстрее и безопаснее.

Будь воля Люции, она бы гнала всю ночь без остановок, без отдыха, без сна, пока бы не нагнала гнусных похитителей и не убедилась, что Далеон в её надёжных лапках, под чутким присмотром. Но понимала, что силы зверей и терпение нелюдей не бесконечны, и за отчаянные — да откровенно глупые — решения её никто не похвалит, скорее — устроят бунт и свяжут, объявив безумной.

Если не прикопают по тихой в лесочке.

Тогда о спасении короля можно будет забыть.

Последний луч солнца умирал на горизонте, когда над лагерем закружил сокол. Но прежде чем лучники наложили стрелы на древко, он с криком сорвался вниз и подлетел к деснице.

— Отбой ребята! — скомандовала она, а птица приземлилась ей на руку и стиснула когтями кожаную перчатку. — Ну, покажешь, что принес мне, дружочек? — ласково спросила и получила довольный «курлык» в ответ.

К лапке зверя была привязана скученная в трубочку записка. Люц отвязала её, раскрыла и под ноги упала ещё одна бумажка, точнее — отрывок. Пришлось быстро поднимать, пока чернила не расплылись.

«Дорогая сестра!

В замке пока что спокойно, всё идёт по плану: Рафаэля в Бальном зале перед всеми придворными и гостями объявили «временно исполняющим обязанности короля», поскольку коронованный брат его удалился в поездку по осмотру земель Ригеля. Все удивились, пошумели, но приняли нашу ложь. Твой запоздалый отъезд связали с тем, что ты заканчивала важные дела, прежде чем отправиться вслед за королём.

Из подозрительного (как ты просила, я пригляделся к реакции чужаков на объявление): полное равнодушие со стороны амфибий и нервные переглядывания со стороны гномов. Но не знаю, можно ли связывать это с похищением Его Величества. Обе делегации спрашивали, куда делись сильфы, пришлось сказать, что уехали. Не думаю, что послы поверили.

Рафаэль ведёт себя в рамках должности, с делами и прошениями справляется, пусть и не без помощи меня и Меридии. За ничем подозрительным замечен не был — Меридия ходит за ним тенью, как телохранитель и бдит. Я через Изу и её доверенных служанок слежу за ними двумя.

Руби расстроился, что вы, «даже не предупредив», уехали без него и потерял аппетит. Стоит ли рассказать ему правду? Я в сомнениях. Напиши мне, что думаешь.

С волнением,

Ви

P.S. Прилагаю к письму клочок записки, найденный в столе короля при обыске покоев.»

— Эй! — Люция крикнула подчинённым, что возились с костром, и подошла ближе. — У кого-нибудь есть угольная палочка? Или просто уголёк? От бумаги тоже не откажусь.

Ей дали подходящую для письма обугленную щепку, а вот бумаги ни у кого не нашлось, но Люц не расстроилась: напишет ответ на обратной стороне листа. Брат поймёт.

А вот что там с запиской из покоев Далеона?..

Ночная тьма сгущалась. На небе не сияло ни звёздочки, всё закрыли густые мглистые тучи. Десница распорядилась, чтоб сокола покормили, села на длинное бревно напротив огня и принялась читать убористые буквы.

Первые же строки повергли её в шок.

«Если ты читаешь это письмо то, скорее всего, я пропал.

Не знаю от кого ждать удара, но уверен — он состоится. Рано или поздно мне не миновать беды. Быть может, я уже мёртв. Что ж, не буду растекаться соплями по бумаге и выдавливать слезливое прощание: ты не любишь нытья, а я даже письменно не способен солгать. Хах!

В общем, я был хреновым правителем и создавал тебе проблемы. Кучу. Всё время. Прошу простить. Во многом я косячил не специально — по глупости и по не знанию. Но теперь меня нет, и, я знаю, ты найдёшь достойного кандидата на место правителя. Я же рад, что больше не принесу тебе неприятностей, не огорчу и не отниму драгоценное время.

Уверен, без меня ты вздохнула с облегчением, но всё равно скажу — спи спокойно и не ищи меня, лю…».

Письмо обрывается чернильной кляксой.

Люц уставилась на текст невидящим взором, бежала глазами по словам и строчкам, пыталась отрицать очевидное, но не выходило. Манера разговора его. Почерк его.

Без сомнений — послание оставил Далеон.

И… неужели, он правда так считал? Считал себя недостойным трона? Считал, что ей будет лучше без него? Считал, что приносит одни неудачи?

Конечно, отчасти всё это правда, но… Она выбрала его! Все дела она взвалила на себя ради него! А он!..

— Идиот! — прорычала она и скомкала листок, глядя на костёр.

— Ой, ли? — раздалось издевательское над головой.

Люция зыркнула за спину и увидела Сесиль, с блуждающей на устах едкой ухмылкой. Ночь и отблески пламени заострили её и без того вострое личико, глубокими тенями запали в глазницы, в которых инфернально горели зелёные радужки.

Химера обошла бревно и без приглашения уселась рядом с десницей.

— Это ты во всём виновата, — заявила нагло. — Ты довела до того, что творится сейчас. Ты убедила Далеона, что он помеха. Возможно, он даже не сопротивлялся похитителям, и всё из-за тебя, — Сесиль ткнула пальцем ей в грудь, Люция сжала челюсти до желваков и впилась ногтями в ладони.

— Почему это? — выгнула бровь.

— А ты не знаешь? — притворно удивилась химера и тут же свела брови и понизила голос до свистящего шипения: — Ты слишком много от него требовала! Завышала ожидания, и когда он их не оправдывал — не стеснялась выговаривать, какое он ничтожество прямо ему в лицо. Ты выплёскивала на него свой гнев и отчаяние. Я понимаю, твои нервы отправились к Тырху от постоянного ожидания войны и боязни свершить ошибку, но это не значит, что нужно срываться на Далеона. Он, между прочим, не виноват, что ты посадила его на трон. Ах, да, об этом! Вот тебе ещё одно доказательство того, что во всех своих бедах виновата лишь ты. Далеон никогда не хотел править…

— Я знаю! — выкрикнула Люция. Любопытные взоры воинов по другую сторону костра тут же скрестились на ней. Девушка добавила тише: — Но можно же подумать башкой, и понять, почему я выбрала именно его.

— Можно, — пожала плечом химера. — Да разве ж, вольной душе объяснишь, почему она вопреки желаниям должна сидеть в клетке да ещё нести нежеланную и неподъемную для многих ответственность за чужие жизни. Возможно, он понимает тебя головой, но не сердцем.

— Он принц по рождению и должен был быть готов ко всему! — возразила Люц. — К ответственности за других — в том числе.

Сесиль посмотрела на неё с жалостью, как на болезную.

— Ты же всё понимаешь, зачем продолжаешь спорить? Ладно, мы отвлеклись. Вернёмся к тебе. — Люция уставилась в огонь и насупила брови. — Ты знала, что он не готов к правлению, но не проявляла к ошибкам ни капли снисхождения…

— Конечно! — тихо фыркнула. — Они могли стоить нам жизни.

— …скандалила, кричала, оскорбляла его. Но знаешь, что самое ужасное? — Сесиль сделала выразительную паузу, Люц поджала губы. — Леон влюблён в тебя с самого детва и потому все слова твои, особенно те, что сказаны сгоряча, били его прямо в душу. Никогда не задумывалась, почему он издевался над тобой, как последний придурок?

Фарси подняла взор, и их с химерой глаза встретились. У Люции — изумлённые и слега напуганные, у Сесиль — жестокие, даже яростные.

— Он просто не знал, как ещё привлечь твоё внимание. Как выразить свои слишком сильные и отчаянные чувства. В курсе, что творил с ним Кейран? — она схватила десницу за предплечье, дернула на себя и с силой впилась ногтями в руку; слой теплой одежды едва ли защищал от боли. — В кууурррсе. Уверена, ты видела шрамы. Отвечай!

— Видела, — выдавила на грани слышимости. Губы искривила боль и презрение. — Он стегал Далеона со словами любви на устах.

— Вооот! — оскалилась Сесиль в полубезумной улыбке, но она тут же слетела с лица, сменившись гневом. — Кейран научил его, что любовь — это насилие. И лучший способ её проявлять… Угадай какой? — хихикнула.

— А вы все дружненько ему подпевали! — выплюнула Люция и вырвалась из её хватки.

— О! Не упрекай нас! — всплеснула руками химера. — Мы всего лишь придворные. Подчинённые. И самые близкие друзья. И, конечно, мы должны во всём поддерживать своего друга и лидера. Я не питала к тебе личной неприязни.

— Оооо, зашибись! Мне расплакаться от счастья? — нервно усмехнулась Люция. — Здоров ты оправдала себя и отвратное поведение господина. Но раскрою тебе глаза: тяжёлое прошлое не даёт ему права так погано вести себя со мной.

— Твоё прошлое тоже не даёт тебе таких прав! — рывком подалась к ней Сесиль. Их носы замерли в пальце друг от друга, облачка пара смешались. Люц дышала быстро, испуганно, сердце гулко колотилось в груди, а интуиция уже шептала, что фарси в шаге от неприглядной истины.

Хотелось заткнуть уши, но пылающий змеиный взор химеры, точно пригвоздил её к месту.

— Ты всего лишь заменила стэк на слово, Люция, — прошипела. — Ты ничем не лучше Кейрана.

Сесиль плавно поднялась с бревна и ушла в свою палатку.

А Люция обняла себя за плечи и задрожала. Дрожь эту не могла унять даже близость пламени.