Верни мне тело

Глава 2

Глаза медленно поддаются, голоса в голове стремительно затихают, а перед взором из темноты открывается белая… больничная палата? Тело в странной позе зафиксировано в гипсе, а голова просто раскалывается.

Максвелл… имя врезается в мысли!

Память старается вернуть все крохотные осколки воспоминаний, но как он оказался здесь и почему все так плохо? Кусочки его идентичности пытаются собраться вместе, словно головоломка из бессмысленных элементов.

С усилием поднимая веки, он вновь видит потолок, который сейчас кажется чужим и даже немного агрессивным. Он чувствует, как нити боли шевелятся в его мозгу, создавая спираль из бесконечной агонии.

И вдруг как-то стало громче, как будто кто-то нарушает спокойное уединение его боли. Голоса. Звуки. Поначалу они несутся через вуаль боли и путаницы, но затем начинают проясняться.

— Ое огшерзя, ое огшерзя!

Это слова медсестры или доктора? Максвелл пытается придать им смысл, но они как звуки из чужой вселенной, где каждое слово — смешное, несоответствующее друг другу сочетание букв.

Максвелл внезапно осознает, что он не может двигаться!

Ни ноги, ни руки его не слушаются! Вернее, он их даже не чувствует! Это словно какой-то кошмар, из которого нельзя проснуться! Паника начинает подниматься, но немыслимая агония боли гораздо быстрее затягивает его в свои сети!

Дверь в палату распахивается, и Максвелл слышит шаги. Его сердце колотится, но он даже не может встретить взглядом посетителя. Череда вопросов начинает наседать, а ответы лишь кажутся недостижимыми.

И вот, как из пустоты, появляется он — типичный представитель медицинских профессионалов с белым халатом. Широкоплечий доктор шагает к постели Максвелла, словно у него есть важные новости, которые нужно обсудить именно здесь, в палате, окруженной армией белохалатов.

— Эй, ахаха, пора подниматься, ахаха! — тело парня словно вспорхнуло вверх, устремившись в положение сидя, а одеяло без стеснения слетело, обнажая мумифицированное бинтами тело.

— Мнпзфрп!!! — вырвалось изо рта.

Давай, рука, давай!!!

— Тааак, посмотрим, ахаха! — голос доктора ворвался в этот сюрреалистический момент, словно хлесткая плеть по заднице.

Максвелл почувствовал, как волна ярости захлестнула его, будто смесь адреналина и злости, которая могла бы поднять тонну металла над землей и запустить его на эмоциях в космос.

— Максвелл Дельгадо, ахаха, это вы? — доктор смотрел так, будто его пациент редчайший экземпляр зоопарка.

— Мнпзфазщ!!!

— Ахаха, так, 70% тела покрыто ожогами, замечательно, ахаха, так-так-так, переломы ребер, таза, прочих костей, ахаха, прелестно, в том числе черепа, ахаха, потеря конечностей, ахаха, чудесно, падение с… какая прелесть!

На мгновение даже мысли парня замерли.

Небольшой треск…

— Что-то упало, ахаха? — доктор поднял глаза, — Прямо как вы с 25 этажа, ахаха!

Максвелл нашел в себе силы, его дыхание зазвучало как зловещий рев, а пальцы начали дрожать в воображении. Взглянув на доктора, он молниеносно нацелил свой взгляд на его ехидное, саркастичное лицо.

— Что ж, ахаха, я должен оставить вас, ахаха, в одиночестве, ахаха! — доктор весело хлопнул руками друг об друга, — Ахаха, только не надо плакать слишком громко, ахаха, медсестер разбудите, ахаха!

В ту минуту, когда дверь захлопнулась, больничная палата заполнилась медленным эхом, оставляя Максвелла один на один со своим собственным бессильным телом. Напряжение становилось лишь сильнее.

Нет, это не может быть правдой!

Глаза Максвелла буквально искали хоть какой-то признак нормальности в этой кошмарной ситуации. Он пытался поднять руку, но в ответ получил только мертвое оцепенение. Ничего не двигалось, его тело было отключено от его командного головного центра.

Череда безуспешных попыток пошевелить пальцем, а затем и головой, заставила его сердце биться ещё быстрее. Всё это казалось нереальным… кошмар, из которого он проснется. Но время шло, и Максвелл продолжал оставаться запертым в своем беспомощном теле.

Этого не может быть! — горькая ирония пробивалась сквозь его мысли, — Я всегда был активным, всегда двигался и жил на полную катушку. Это несправедливо!

Максвелл попытался вздохнуть, но даже это оказалось бесполезным. В груди стояла непреодолимая тяжесть, словно воздух отказывался входить в его легкие. Его глаза наполнились слезами.

Я не могу остаться таким!

ЭТО НЕ Я!

Внутренний крик Максвелла стал отголоском его бессилия.

Он пытался отрицать происходящее, отмахиваться от этой ужасной реальности. Он готов был взорвать всё вокруг только ради того, чтобы почувствовать движение, свободу.

Всё вокруг померкло, затмеваясь жгучими вспышками ярости, которые вырываются из глубины его души. Внутренний вулкан, который спокойно жевал лаву прошлой жизни, внезапно извергается, заливая сознание яростью и ненавистью. Максвеллу кажется, что весь мир обратился против него, заслуживая только его беспощадных проклятий.

ЭТО ПРОСТО НЕВОЗМОЖНО!!! — разрывается он, словно хочет оглушить свои собственные мысли.

Его голос в голове звучит резко и беспомощно одновременно.

Он ненавидит мир за то, что тот довел его до этой точки. Ненавидит гипс, который словно замуровал его в этот адский момент. Ненавидит даже уборщика, который месяц назад случайно забрал его заказ в общепите.

Максвелл разрывается между желанием разорвать всё на куски и попросту уйти от всего этого. Его руки хотят сжаться в кулаки, готовые ударить кого-то во что бы то ни стало. Но их беспомощная неподвижность лишь напоминает о бессилии.

Это так абсурдно… внутри бушует гнев, а наружу выходит только беспомощность!

Он ругает каждого, кого когда-либо знал, каждого, кто даже близко не стоял рядом. Вся эта бессмысленность жизни сжимает его сердце. Даже стены палаты, кажется, смеются над ним.

СРАНАЯ ПАЛАТА, НЕНАВИЖУ!!! — фляга его уже давно засвистела, а в голове звучат только грязные слова и вопли.

И в конце концов, вихрь его разгневанных речей начинает улетучиваться, как дым от обожженной поляны. Максвелл понимает, что его гнев — это лишь мгновение в широком потоке времени. Он чувствует, как измученные горячей страстью слова перетекают в чередующийся вдох и выдох.

С каждой секундой его безмолвия, Максвелл чувствует, как в нем рождается стремление, желание хоть как-то двигаться, вырваться из этой неподвижности. Он начинает торговаться сам с собой, как барыга на базаре, обещая все больше и больше, лишь бы его тело хоть на мгновение послушалось.

Если хотя бы мизинец пошевелится, я перестану ругаться матом! — думает он, нацеливая всю свою внутреннюю мощь на этот маленький палец.

Он сосредотачивается, пытаясь передвинуть его, но ничего не происходит.

Если хотя бы средний палец пошевелится, я больше никого и никогда не стану обманывать! — обещает он себе.

Но даже с этой мотивацией ничего не меняется.

Хорошо, хорошо! — Максвелл решает дать себе последний шанс.

Если я хотя бы шевельну мизинцем на левой ноге, я навсегда расстанусь с этими чертовыми наркотиками! — он представляет себя без этой зависимости, мечтает о будущем, где он может наконец-то вырваться в лучшую жизнь.

И всё же, его тело остается неподвижным, как будто его обещания не достойны даже малейшего ответа. Он ощущает, как нутро его закипает. Все эти обещания, все эти торги — как будто последний бой в его собственной голове.

И вновь он сталкивается с непреклонным молчанием своего тела.

Бездна поглощает Максвелла, словно он столкнулся с черной дырой, готовой затянуть его в свои бездонные глубины. Яркие цвета угасают, как свечение фонаря в ночи, а радость исчезает из его внутреннего мира, испаряясь под лучами солнца. Всё вокруг утрачивает смысл, как картина, размытая дождем.

Всё, что раньше было важным, теперь кажется бессмысленным. Он ощущает, как энергия вытекает наружу через огромную дыру в его сердце. Силы покидают его разум, вытекая сквозь парализованные пальцы.

Что я вообще могу сделать?

Максвелл вглядывается в свои руки, но они как будто принадлежат чужому человеку. Он ощущает, что утратил свою самостоятельность, стал марионеткой неппроглядной пустоты.

Зачем мне вообще такая жизнь?

Он смотрит в окно, видя за его рамой жизнь, которую он был вынужден оставить позади. Там шумят города, люди спешат, заботы и радости вихрем сменяют друг друга. А он — замкнут в своей мясной пустоте.

Максвелл ощущает тяжесть мгновений, которые тянутся вечностью.

Я бы отдал душу… — говорит он про себя, — Если бы у меня появилась возможность снова двигаться, я бы отдал душу.

И в этот момент что-то начинает меняться. Он чувствует, как внутри него что-то шевелится, словно зародыш новой надежды начал прорастать в его сердце. Тьма начинает рассеиваться, как уходящий туман, и в его груди раздаются первые тихие удары — ритм жизни, который он начинает вновь ощущать.

Как внезапная вспышка света, он вдруг чувствует что-то — слабое, но ощутимое.

Рука!

Его рука начинает двигаться!

Он смотрит на свою руку, как будто видит её впервые. Дрожащими пальцами он начинает делать медленные движения, воодушевленно раскручивая их внутри толстого слоя гипса.

Черт возьми, ну вот же она, моя рука!

Пальцы его руки начинают сжиматься и разжиматься, словно они впервые учатся этому, словно рука новорожденного, открывающего для себя мир. Его глаза сверкают, в них горят надежда и живость, которые он так долго терял.

Максвелл понимает, что это всего лишь первый шаг, но он готов идти дальше. Он готов бороться за каждое движение, за каждую минуту своей жизни. Его рука двигается, и в этом движении он находит новую истину, новую надежду.

Я верну свою жизнь! — кричит он внутри самого себя, бросая вызов судьбе.

Сдайся…

Что?

Отпусти…

Темнота начинает сгущаться, как рука на шее, и Максвелл агрессивно зажмуривается, пытаясь защититься от этой невидимой силы. Но уже слишком поздно. Свист в ушах пронзает его барабанные перепонки, и он закричал, но этот крик утонул в хаосе его израненного рта.

Тело бунтует, органы чувств кажутся предателями, и он пытается собрать себя в кулак. Мурашки катятся по коже нотами мрачного симфонического произведения.

Верни…

Не сметь, не сметь не терять сознание! — Максвелл борется изо всех сил.

Раздается хруст.

Что за…?

Максвелл открывает глаза, и его сознание сталкивается с реальностью, которая кажется кошмаром. Темнота отступила, но он уже не там, где был. Проморгавшись, он замечает, что стоит в палате, но что-то не так. Гипс всё еще сковывает его…

Черт возьми, я стою!

Жалкий…

Мир потух, и загорелся вновь, мгновенное переключение камеры, но Максвелл уже летит, летит лицом в стену. Мир потух, и загорелся вновь, столкновение, и больничная кровать ломается на две части, словно игрушечная.

Человек…

Нет!

Мгновение в темноте, и левую руку отбрасывает после удара по осыпающейся известью стены. Макс удивленно смотрит на нее и понимает что она абсолютно целая, и он полностью ее чувствует.

Хватит…

Мгновение в темноте, и нос пронизывает боль.

Сопротивляться…

Мгновение в темноте, и на его глазах тумбочка выбивает дверь в коридор.

Смертный…

Мгновение в темноте, и ладони хлопают друг об друга, а волна от них отбрасывает тело Макса назад. Осколки разлетаются в стороны и больно ранят спину. Больничное окно всё отдаляется, всё дальше и дальше…

— Ай, епта…!

Максвелл чихает, внутри него разливается горечь, и ощущение жара захлестывает его изнутри. Нос приятно щиплет, и перед тем, как он успевает включить свой логический аппарат, глаза с болью открываются, и в них появляется доктор. Но какого черта?

Неужели он опять в какой-то больнице?

Максвелл пытается отмахнуться от этих назойливых докторских рук. Но, черт возьми, он не успевает даже отмахнуться, как его руку перехватывает доктор, словно он на несколько шагов впереди.

Бесит, всё так бесит!

Доктор, недоумевая, отпускает его веки и переходит к следующему номеру в программе — ощупыванию тела. Пальцы доктора лазят, как пиявки на барском мертвом теле. Максвелл не может поверить своим ушам, когда он слышит, как доктор комментирует свои действия.

— Бедренные не сломаны… и даже берцовые!

Максвелл встречается с доктором взглядами, и последний приступает к более серьезным манипуляциям. Настигая грудную клетку, он останавливается, и Максвелл чувствует, как его сердце сжимается от неизвестной тревоги.

— Невероятно… — доктор шепчет это, словно обнаружил золото в грязи, — Молодой человек, вы только что выпали из окна, а ваше тело целое. Абсолютно целое! Вы настоящий счастливчик! Если это не чудо, то чудес не существует!

Максвелл посмотрел на доктора, как на психически нездорового человека.

И в этот момент, на мгновение, он осматривается по сторонам и всё внутри него меняется. Нет, это не медсестра с шприцем… это место где он находится. Он, прямо сейчас, находится, на, улице! Запах недавно прошедшего дождя, зеленое дерево над головой и птички, чирикающие в приятной мелодии.

— Это всё правда… — шепчет Максвелл, вдруг поражаясь вновь вернувшейся способности говорить.

— Молодой человек, вы в себе?

Максвелл не успевает ответить, потому что прямо за доктором оказывается черная машина. Он ни за что не спутает ее с ни с какой другой. Это не машина такси и не скорая помощь. Эту машину он узнает всегда, это машина Клана!

Страх охватывает его ледяными когтями, и он начинает отползать назад.

— Нет, нет, нет, нет, нет, нет, нет, нет, нет…

Доктор пытается понять в чем дело и ищет ответ в глазах Максвелла, но там он видит лишь страх. Он хватает парня за плечи, как бы держа его на земле, и с немалым любопытством смотрит на него, словно хочет проникнуть внутрь. Но там он находит лишь мрак, мрак страха, который закрывает всё остальное.

— Нет, нет, нет, нет, нет, нет…

Максвелл безумно смотрит на доктора, но видит уже не человека, а зловещее олицетворение одного из своих самых ужасных страхов. И он не может больше сдерживаться. Он отталкивает Доктора с невероятной силой. Тело движется под действием инстинкта выживания, и он продолжает отползать назад, пытаясь убежать от того, что преследует его внутри.

— Нет, нет, нет… — повторяет он.

Но черная машина никуда не исчезает.

Максвелл с трудом пытается подняться, но его ноги не слушаются, и он борется с нестабильным равновесием, как пьяница у оврага. Тело требует отдыха, но что-то внутри не дает ему упасть… и всё таки он падает, но опять поднимается!

— Мужики! — вдруг разрывает воздух крик доктора.

Звук этих слов ударяет в уши Максвелла, как палкой по голове. Он смотрит в том направлении, откуда доносится крик, и видит, как двое санитаров выходят из-за скорой помощи. Их форменная одежда кажется зловещей и угрожающей.

Меня так просто не возьмете!

Убедившись, что он наконец-то держится стоя, он вскидывает взгляд и видит перед собой врагов. Он смотрит на них, и в этот момент он уже уверен в том, что все они — доктор, санитары, даже сама больница — работают на Клан.

Максвелл чувствует, как напряжение во всех его мышцах нарастает, они готовы взорваться. Но внезапно он чувствует в них небывалую силу, словно внутри него проснулся зверь, готовый к битве.

Кабзда этому докторишке!

Понимая что сейчас ему навесят таких люлей, каких свет никогда не видывал, Макс зарычал и вспомнил все свои драки за целую жизн. Он был готов держаться против этих здоровяков столько, сколько ему хватит сил.

Мир потух… и загорелся вновь.

Максвелл судорожно смотрит на свои окровавленные руки и оглядывается.

Вокруг он лицезреет мясное… месиво из побежденных санитаров, и замечает рядом со скорую помощью своего последнего врага. Дверь машины закрыта, но он уже суетится около нее и готовится сбежать.

Рука ложится на плечо, и доктор в ужасе оборачивается.

— Что тебе нужно? — его голос дрожит от страха.

Максвелл не отвечает словами, ведь рука уже нашла свою цель. Он выхватыет ключ-карту, и улыбчиво подмигивает доктору. Бросив последний взгляд на машину Клана, он с небывалой для парализованного легкостью запрыгивает внутрь скорой помощи и закрывает за собой дверь.

Адьос амигос!

Скрипят колеса черного автомобиля. Он привлекает взгляды прохожих, а тонированные стекла создают загадочное ощущение. Дверь плавно открывается, и девушка в элегантном черном платье ступает на мраморный пол перед главным входом больницы. Она выглядывает из-под темных очков, оценивая не только здание перед собой, но и каждое возможное препятствие.

— Ну что, готов? — оборачивается она к своему верному охраннику.

Его лицо скрыто под отражающим круглым шлемом, но сейчас скорее всего выражает сомнение. Он мрачно покачивает головой, словно предчувствуя бурю, которая может разразиться.

— Ты уверена, что это хорошая идея? — его голос звучит настороженно, но даже он не может остановить решимость девушки.

Они входят внутрь, и зал ожидания медленно застывает. Взгляды перепуганных пациентов и врачей приковываются к нежданным гостям. Подойдя к стойке регистрации, она сталкивается со взглядом медсестры, которая отмахивается от своей стажерки и наигранно улыбается, осознавая ситуацию.

— Мы хотим увидеть пациента по имени Максвелл.

Девушка говорит с уверенностью, которая не терпит возражений. Ее голос звучит как распоряжение, и медсестра не задает лишних вопросов. Она просто кивает и указывает на коридор, ведущий к лифту.

— Он на 15 этаже, 1566 палата…

Взгляд охранника бдительно скользит по каждому углу, каждой двери. Он готов реагировать на любую угрозу, и его кибернетические чувства на предельной готовности. Все в больнице чувствуют, что воздух наполнился электричеством, когда эта необычная пара проходит мимо.

Лифт медленно поднимается, внутри — тишина.

— Ты уверена, что хочешь это сделать? — вдруг спрашивает охранник — Пять лет, это чертовски, много, времени!

— Я знаю, что делаю! — кратко отвечает девушка.

Мгновение, и двери закрываются снаружи, окутывая их в молчании.

Внутри лифта, в зеркалах, отражается пара — она, уверенная в себе, стройная девушка с жемчужно черными волосами и такого же цвета платье, и он, охранник с ног до головы аугментированный особым военным сплавом, и мрачным взглядом известным лишь ему.

Вдруг девушка улыбается, обратив внимание охранника на детскую наклейку, изображающую мишку, которому оторвали лапку. Он резко вздрагивает, и его новая рука неожиданно сжимается. Весело поигрывая с его нервами, девушка подмигивает в отражение, играя в свою собственную игру.

Двери лифта раскрываются, и перед ними предстает последний коридор. На пути, как из под земли, возникает доктор в ослепительно белом халате, будто только что забрал его из химчистки, и он полон энергии!

— О, кого я вижу, ахаха! — его смех звучит невыносимо пронзительно в этой обстановке, — Натали, неужели это правда ты?

— Мне нужно в палату 1566. — резко отвечает девушка, точно зная свою цель.

— Вы что, ахаха, не в курсе? — доктор блокирует ей путь, — Пациент не принимает гостей, ахаха, он хорошенько потрепан, ахаха, и ему, возможно, ахаха, совсем недолго осталось!

— Именно поэтому я здесь. — говорит Натали решительно, — Прочь с дороги, док!

— Если вы, мадам, ахаха, не прекратите этот беспредел, я буду, ахаха, вынужден применить к вам силу, ахаха! — доктор ухмыляется, словно маньяк. Но внезапно его ухмылка замирает, и его рука ложится на висок.

— Что это у вас? — иронично спрашивает девушка, — Неужели нейроинтерфейс?

— Чего, ах…

— А он случайно не Клана?

— Ахаха… — доктор пытается начать, но его слова замирают в воздухе.

Он падает без сознания.

Натали медленно снимает с себя темные очки. Стоя перед дверью, она ощущает, как нервы напрягаются до предела. Охранник, который всегда готов защитить ее, осторожно вытащив нож, изучает его лезвие. Однако это вызывает лишь усмешку у девушки, которая внезапно вздыхает, демонстрируя излишнюю осторожность своего охранника.

— Ну что, не передумала? — спрашивает он, мерцая зелеными жилками.

— Нет… — тихонько шепчет Натали, — Просто… хочу запомнить, хочу запомнить этот момент.

Девушка прикасается к ручке двери, и этот жест кажется настолько важным. Она вдыхает воздух, глубоко и медленно, вдыхая в себя момент. Натали выдыхает, и ее пальцы сжимаются на ручке, готовые сделать шаг в прошлое.

Сердце начинает биться быстрее, и внезапно ее руки касается охранник.

— Последний шанс передумать. — предупреждает он.

Рука дрожит как зубы на морозе, и внезапно девушка отпускает ручку, как будто сама рука отказывается следовать ее воле. Она отступает, ее охватывает жар, и в глазах ее мелькает недоумение, как будто она не может осознать, что происходит.

Стоило девушке отойти от двери, как ее мир тут же разрушился.

Грохот, как раскат грозы, раздается по коридору, и дверь в палату слетает с петель и падает на пол. Натали видит, как белая тумбочка метеоритом разбивается о стену напротив. Секунды кажутся бесконечностью, и она не успевает даже понять, что произошло.

Тело девушки как тетива проносится к отрывшемуся проему. Мельком она видит, как в центре комнаты стоит голый парень, с огненно рыжими волосами. Взгляд девушки застывает в этот момент. Она лишь успевает заметить, как парень бьет ладонями друг о друга.

Мощную волна воздуха сбивает ее с ног, и Натали теряет сознание.