Вернись ко мне

Глава 28 Лиза

Макар уехал ближе к вечеру и забрал с собой Макса. Так было всегда — если намечались серьезные дела, эти двое всегда работали в тандеме. Дуэт у них был грамотным, они дополняли друг друга. Глядя на то, как они работают вместе и понимают друг друга с полуслова, можно было подумать, что они братья. Ну, или очень близкие родственники. Если бы я не знала, что они дружат со школы, так бы и подумала.

Нашему папе было все сложнее покидать нас. Да и мальчики тоже стали привыкать к его присутствию в их жизни. Они с такой жадностью требовали общения с отцом, который так неожиданно появился, что я немного даже начинала ревновать. Но, когда мы оставались с Макаром наедине, моя ревность, равно как сомнения и тревога, улетучивались с первым поцелуем или прикосновением. Его присутствие давало мне ощущение спокойствия и надежности. Я даже начала верить, что все у нас может быть хорошо.

И вот сегодня он в дребезги разбил все мои надежды. Даже мои слезы не могли заставить его передумать.

«Я должен поговорить с ним. Расставить точки. Иначе тень его присутствия всегда будет с нами. Ты всегда будешь оглядываться и ждать подвоха.»

Черт, конечно буду. Теперь это ощущение навсегда со мной. И говори он хоть сотни раз со своим папашей — ничего не поменяется. Точнее может, конечно, поменяться, но только в худшую сторону. Сейчас Макар скажет отцу о нас, и тот точно сотрет меня в порошок.

Я накручивала себя до самого позднего вечера, пока не позвонила подруга.

— Так, ты дома и я иду к тебе. А то с появлением этих мужиков и поговорить нет времени. Макар ведь тоже уехал и сегодня не вернется?

— Да, наверное, только завтра к вечеру, — голос мой выдал мое состояние с потрохами.

— Та-ак, чует мое сердце, одной бутылки чая будет мало. Ты чего раскисла то?

— Тревожно. Не могу отделаться от мысли, что Макар разбудит вулкан.

***

Вечером, сидя на кухне за бокалом красного полусухого чая, мы с подругой обсуждали нашу дальнейшую жизнь.

— А где пацаны-то? — Катя не могла поверить, что в доме настолько тихо.

— В своей комнате, — заулыбалась я. — Там папа им столько накупил всяких игрушек, что они теперь неделю не выберутся.

— Да, Макар молодец. А ты боялась, что он тебя не простит.

— Да уж. Зря я так конечно.

— Лиз, да видно же, что он любит тебя как сумасшедший. Я раньше вообще не верила, что такая есть любовь. А смотрю на вас и понимаю — вот оно, настоящее чувство. Да вам судьбой выпало вместе быть. А все что было — просто испытания. Теперь он рядом и все будет хорошо. Он за вас любого порвет.

— Ты права конечно. Но вот только я за него переживаю. Я до сих пор помню глаза его папаши. Кать, он вообще неадекват. Для таких как он — ничего святого нет. Только деньги, статус и положение. А все вокруг — просто средства для достижения его целей. Я нутром чую — опасный человек.

— Вот узнает он о внуках, может и растает. Это все таки его плоть и кровь. Да от такой новости у кого хочешь душа запоет.

— Если есть душа. А в этом случае — петь нечему. Пустота и темнота.

Я знала о чем говорю. Глядя в глаза отца Макара, я не видела там никаких эмоций. Ни в первый раз, ни во второй.

— А ты что-то не договариваешь, подруга, — Катя заметила, как я погрузилась в себя. — а ну выкладывай!

— Он знает о внуках.

Сказать, что подруга была удивлена — ничего не сказать. Она была в шоке. И от этого шока не могла и слова проронить. Просто хлопала на меня глазами, беззвучно открывая и закрывая рот.

5 лет назад

Лиза сидела у двери врача, откинув голову назад. Спина ныла ужасно, ноги не держали ее, а голова периодически кружилась. Рожать ей было уже совсем скоро, и это был последний осмотр перед госпитализацией. В поселке, где она жила сейчас с бабушкой не было толкового оборудования и специалистов, а учитывая многоплодную беременность, всегда был повод для беспокойства.

Заметив странного мужчину в конце коридора, Лиза интуитивно напряглась. Ей вдруг захотелось спрятаться, но с ее комплекцией теперь это было проблематично. Оставалось только сидеть и переживать. Но по мере того, как приближался человек, Лизе становилось все хуже. Она узнала этого мужчину — его бы она предпочитала больше никогда не видеть.

Он тоже заметил ее, но проходя мимо, лишь с презрением окинул взглядом девушку. И уже почти пройдя, опустил взгляд на ее живот — все было очевидно.

Лизу сковал такой ужас — она обняла руками живот, как будто защищая малышей от опасности. Но мужчина не успел даже развернуться в ее сторону, как резкая боль внизу живота пронзила девушку. На счастье из кабинета как раз вышла медсестра и у мужчины не осталось шанса.

Роды были нелегкими — все- таки двое богатырей. Лиза отдыхала в палате, рядом сопели два ее кулечка счастья. Дверь палаты резко открылась — на пороге стоял ОН.

— А ты, я смотрю, никак не угомонишься. Решила зацепиться конкретно. Вот же ж вы лимита наглые.

— Послушайте, что вам нужно? Я не беспокою вас, Макара. Он не знает где я. Мы не виделись с ним с того дня. А и вас- то не ожидала тут увидеть.

— Не далеко же ты свалила. А я тебя предупреждал — увижу еще раз, проблем не оберешься. Рисковая, что-ли?

— Это случайность, — Лиза не могла спокойно говорить, в глазах стояли слезы. Но теперь ей было что защищать — ее мальчики.

— Хочешь, чтобы я тебе поверил?

— Вам придется! — Лиза вдруг стала очень решительна. Как будто от ее решительности зависела судьба ее самой и ее детей.

— А ты бессмертная, курица, — его глаза засияли ненавистью, — Слушай сюда, если хочешь и дальше иметь возможность воспитывать своих ублюдков, никогда не попадайся мне на глаза, и Макару естественно. Второго шанса у тебя не будет!

Он развернулся и пулей вылетел из палаты. Даже не глядя на мальчиков. Неужели у этого человека нет ничего святого, что, даже узнав сейчас, что он стал дедушкой, у него не дрогнул ни один нерв, ни одна мышца. Он, казалось, разозлился еще сильнее.

И в этот момент Лиза поняла, что им с бабушкой нужно затеряться, испариться, исчезнуть. В самой глуши, чтобы никто и никогда не смог ее найти и узнать.

— Лиз, это не реально просто. Он и правда ненормальный.

— А я тебе о чем! Вот чего я боюсь. Он теперь может выполнить свое обещание. А я не могу лишиться детей.