Вернон Дурсль

Annotation

Вернон Дурсль (https://ficbook.net/readfic/8525138)

Направленность: Джен

Автор: Лилиан Катани (https://ficbook.net/authors/2098080)

Беты (редакторы): FaQ Inc , Signe Hammer

Фэндом: Роулинг Джоан «Гарри Поттер»

Рейтинг: NC-21

Размер: 59 страниц

Кол-во частей:14

Статус: завершён

Метки: Домашнее насилие, Алкоголь, AU: Без магии, Попаданцы: В чужом теле, ООС, Нецензурная лексика, Повседневность, Повествование от первого лица

Публикация на других ресурсах: Уточнять у автора/переводчика

Описание:

В прошлом я был аудитором крупной московской компании. После того, как меня убили очнулся в другой стране и другом теле.

Здравствуйте, теперь я Вернон Дурсль.

Попаданец в дядю Гарри Поттера. Магии нет, с каноном не знаком. В процессе жизни влияет на Гарри, его мировоззрение и поступки. Практически не влияет на канонные события.

Рейтинг выставлен из-за нецензурных выражений, алкоголя и спецфического характера персонажа.

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13 (первый вариант развития событий) и эпилог

Глава 14 (второй вариант развития событий) и эпилог

Глава 1

г. Энск какой-то автономной области, Россия.

Виктор Романович Самохвалов расслабленно откинулся в офисном кресле. Мужчина очень устал — главный аудитор московской фирмы «Аудит-Фортуна», берясь за очередной тендер на проверку отчетности, не мог предположить, что в маленьком городке Энске отмываются миллиарды рублей на добыче редкоземельных металлов. С одной стороны, то, что он нашел — это плюс к его карьере. С другой — можно и пулю в лоб получить. Что выбрать — честность или жизнь? Шантаж полученной информацией или карьерный рост? Если он доведет все до конца, то его ждет либо деревянный макинтош, либо кресло заместителя директора в фирме. Правда, есть одно «но» — это не Москва, в которой он привык работать, а глубинка России и правила «игры» здесь совсем другие. Местные понимают только грубую силу. Кулуарные интриги, подделка документов и рейдерский захват с помощью пары проституток и бутылки виски (прим. авт. — полученным компроматом шантажируют клиента и тот переписывает свое дело на других людей) здесь не практикуют. Только силой, автоматом, ну или бандой отморозков, добиваются желаемого.

Еще можно пошантажировать Главу города и выбить из него пару миллионов для себя любимого. Пожалуй, это неплохой вариант, если все грамотно провернуть и переделать пару-тройку документов. Виктор решил, что подумает об этом завтра, и устало потер глаза. Все, уже девять вечера, на сегодня хватит, пора в гостиницу. Местный мэр был очень любезен и предоставил заезжему гостю автомобиль с водителем, чтобы проверяющий с комфортом добирался до временного жилья.

— В гостиницу? — спросил водитель, дожидаясь, пока начальник усядется в машину.

— Да, — ответил пассажир, — только у магазина останови, на ужин что-нибудь куплю.

— Как скажете.

Синий Краун уже выезжал с парковки, когда за авто стал бежать мужчина:

— Эй, э-э-э-эй, подождите! Вы забы-ы-ы-ыли! — надрывался бегущий с характерным кавказским акцентом.

— Притормози, — сказал Виктор, — видимо, я что-то оставил.

— Может, не надо?

— Тормози, — раздраженно ответил Самохвалов, опуская стекло автомобиля.

— Виктор Романович Самохвалов? — спросил подбежавший мужчина.

— Да, это я. Что-то случи…

Договорить наш герой не успел — выстрел из пистолета ТТ разнес мужчине почти всю голову. Вторым выстрелом кавказец убил не успевшего среагировать водителя.

— Уф, — сказал киллер, утирая лицо, — еле успел.

Убийца как ни в чем не бывало отошел от автомобиля и удалился в сторону детской площадки, а потом скрылся во дворах.

На следующий день вся страна гудела — было совершено покушение на Главу города Энска, но, по счастливой случайности, машиной мэра воспользовался другой человек. Киллер перепутал людей и убил одного из гостей города, находившегося в авто, и водителя.

Москвичи не простили убийства своего человека. Расправа была жесткой — большая часть администрации города получила тюремные и условные сроки, полностью сменилась власть в области, но Самохвалову Виктору Романовичу уже было все равно.

2 августа 1989 года. Лондон.

Вернон Дурсль, глава компании "Граннингс", покупал ланч в ближайшем здании супермаркета от делового небоскреба в Лондон-Сити. Еду, которую с собой положила дражайшая супруга Петуния, готовил племянник. Есть было невозможно — мальчишка пересушил рыбу, а овощи недосолены. Глупо ждать от девятилетнего ребенка кулинарных шедевров, но чем думает его жена? Явно не головой. Впрочем, дом чистый, ребенок под присмотром, лужайка ухожена, еда всегда на столе, секс регулярный, мозг не выносит. Что еще нужно от нее?

Большая любовь к жене у Вернона давно прошла, осталась привычка, комфорт и сын. Пожалуй, комфорт, не уют, а именно комфорт, который создавала Петунья, и держал его возле этой курицы. Да-да, именно курицы, поскольку умом она не блистала. А еще их объединял общий секрет — племянник Петуньи, который был магом. Неприятностей это доставляло много — парик учительнице перекрасит, стекла выбьет во всем доме, одежду снашивает так, что не успеваешь в магазин бегать. Именно поэтому Поттеру новые вещи не покупали — пацан уничтожал их с очень большой скоростью. Одежда, которая оставалась от Дадли, жила дольше — от трех до пяти месяцев, потом она протиралась, рвалась и выцветала.

Дадли… еще одна головная боль Вернона. Сын его разочаровал — жена разбаловала ребенка настолько, что любое повышение голоса каралось ревом со стороны ребенка и скандалом от Петуньи. Мужчина много раз порывался уйти из семьи, оставив жене и сыну неплохое содержание, но каждый раз неведомая сила тянула назад.

Раздумывая об очередной выходке отпрыска, из-за которой пришлось оплатить новое лобовое стекло соседу и заплатить штраф, Вернон направился к кассе, но, как и Самохвалову Виктору Романовичу, дойти до места назначения ему было не суждено — мужчина запнулся о незакрепленный провод, идущий от холодильника с напитками и, как следствие, плохо установленное оборудование рухнуло на главу компании "Граннингс".

г. Литтл-Уиннинг, Суррей, Англия.

В маленьком домике № 4 на Тисовой улице было тихо — Петунья Дурсль читала очередной журнал о жизни звезд британского шоу-бизнеса, Дадли Дурсль рассматривал новый комикс про супергероев, а Гарри Поттер, сидя в кресле, был рад внеплановому отдыху от домашней работы. Идиллию маленькой семьи разрушила трель телефонного звонка.

— Алло, — сказала миссис Дурсль, взяв телефонную трубку.

Из трубки послышался усталый, тяжелый голос. Миссис Дурсль внимательно вслушивалась в каждое слово, стремительно бледнея.

— Ч-что? Что вы говорите? Это… этого не может быть! — воскликнула женщина, опираясь свободной рукой о стол.

Ответ звонившего привёл миссис Дурсль в чувства. Ещё некоторое время она слушала подробности, судорожно пытаясь себя успокоить.

— Д-да, х-хорошо. Мы приедем, — спокойно сказала блондинка, положила трубку и села прямо на пол возле столика с телефоном.

— Ма-а-ам, — подал голос Дадли, — Ма-а-а-м!

— Да, мой мальчик, — ответила мать, — все хорошо.

— Тетя Петунья, что с вами? — спросил Гарри, заметивший мокрые дорожки на ее лице.

— Все хорошо, мальчики, все хорошо, — ответила Петунья, не замечая слез, которые катились по ее щекам.

— А почему ты плачешь? — спросил Дадли, отложив комикс в сторону.

— Я? Я не плачу. Это просто в глаза что-то попало.

— Тетя Петунья, что-то случилось?

— Да, мам. Это из-за звонка? Кто звонил?

— Это… это…. Папа при смерти, — прошептала хозяйка дома и разревелась в голос.

— Ма-а-ам! — белобрысый мальчишка бросился к матери. — Мама, прекрати, мама — это неправда! Мама! Мама!

— Тетя, тетя Петунья, — вмешался второй ребенок, подходя к женщине. — Все не так, все по-другому!

Мальчишки гладили рыдавшую женщину по спине и рукам, придумывая на ходу слова утешения.

Миссис Дурсль было страшно. Своего мужа она не слишком любила, но и не ненавидела. Любовь давно прошла — осталась привычка. Мужчина обеспечивал детей, принял странности племянника, спокойно относился к ее покупкам и методам воспитания сына. Остаться одной с двумя несовершеннолетними детьми на руках было немыслимо. Кто будет их обеспечивать? Где они будут жить? Что будут кушать? А главное, что делать с Гарри? Петунья давно не работала, посвятив себя племяннику и сыну. В большей степени племяннику, который доставлял хлопот в десять раз больше, чем Дадли. Часто ей было стыдно перед родным ребенком за то, что она возится с Гарри и, стараясь загладить свою вину, женщина многое разрешала сыну, закрывая глаза на его шалости, жалобы соседей и школьные оценки.

Поттер, в отличие от Дадли, требовал внимания — стоило отвлечься на пять минут, и катастрофа была неминуема. Розы распускались зимой, волосы отрастали за ночь, одежда словно «горела», посуда летала, кошки лысели, стекла разбивались. Это был неполный перечень того, что мог учинить маленький Гарри, оставшись без зоркого пригляда тети. А теперь ей звонят из госпиталя и говорят, что на ее мужа упал холодильник и он лежит при смерти! Что делать?!

Не зря Петунью Дурсль местные кумушки прозвали «Ледышкой». Уже через пять минут она смогла взять себя в руки, отправить детей собираться в Лондон, а сама стала приводить себя в порядок. Ей необходимо произвести хорошее впечатление на докторов и полицию, ведь в случае смерти Вернона она будет судиться с тем самым магазином за моральную компенсацию, а сейчас нужно умыться, накраситься, проследить, чтобы дети надели приличную одежду, и ехать в Лондон. До госпиталя, куда отправили Вернона Дурсля, семейство добралось лишь спустя два с половиной часа.

Примечание к части

Бечено

Глава 2

(Афффтар честно пытался написать от третьего лица, но получилось очень плохо, поэтому переделал от первого)

Последнее, что я помню — мужчина кавказской национальности, который выстрелил в меня в упор. После такого не выживают, но факт был налицо и на лице, в виде небольшого синяка прямо на переносице. Кстати, само лицо, а также тело были не мои. Ранее оно принадлежало тридцативосьмилетнему Вернону Дурслю, уроженцу Великобритании, главе компании "Граннингс", которая торгует дрелями. Теперь эту пухлую тушку занял я — Самохвалов Виктор Романович. Чем-то бывший владелец этой груды жира был похож на меня — светлые волосы, голубые глаза, солидная должность, тот же возраст, наличие жены-воблы, единственный сын и странный племянник. Отличало нас тоже немало — я обладал небольшим брюшком, не носил усов и был в разводе. Дурсль жил в законном браке и разводиться не собирался. Как рассказал доктор, все время, что я был не в себе, моя супруга и дети провели под дверями больничной палаты, а это говорит уже о многом.

Первые три дня после того, как я пришел в себя, вспоминаются как дурной сон. Чужая страна, чужое тело, английская речь — это кого угодно выбьет из колеи. Сутки после пробуждения были самые тяжелые — зеркало показывало другого человека, а я не верил в происходящее, срывал с себя датчики, вырывал капельницы из вены, орал матом на русском языке, отталкивал Петунью, раздавал подзатыльники мальчишкам и пытался ударить доктора. Короче говоря, кончилось все тем, что меня связали, вкололи нейролептик, после чего был спокойный сон.

Вторые сутки были не в пример лучше — сославшись на потерю памяти, я стал выспрашивать о том, кто я, где я и какой сейчас год. Радовало, что английский язык мне прекрасно знаком и могу поддержать разговор на классическом английском (спасибо начальству, работе с иностранными партнерами и интернету всемогущему). Полученная информация шокировала — на дворе август восемьдесят девятого года, это Лондон, а на бывшего владельца данного тела упал холодильник. Жена, узнав от доктора о том, что ее муж потерял память, целый день сидела у кровати, рассказывая про наше знакомство, встречи, жизнь в доме на Тисовой улице, сестру Мардж и ее бульдогов. Центральное место во всей болтовне занимал сын Дадли, больше походивший на свинку Пеппу, чем на ребенка девяти лет. О племяннике по имени Гарри она почти ничего не говорила. Только то, что мальчик ненормальный и все обсуждение дома. Ребенок, который присутствовал в палате, при звуке своего имени втягивал голову в плечи и старался не смотреть в мою сторону, в то время как Дадли наоборот, часто перебивал мать и желал быть в центре внимания. Слушать монолог жены, прерываемые воплями малолетнего поросенка, было сложно, спасибо доктору, который в семь вечера выгнал ее и детей из палаты. В этот день мое поведение было приемлемым, и лечащий врач не стал назначать успокоительные, что способствовало бессонной ночи, которую я провел в раздумьях о том, что происходит и как с этим жить.

В школе мы все читали роман Марка Твена про янки из Коннектикута (прим авт. - роман Марка Твена «Янки из Коннектикута при дворе короля Артура»), там герой попадает из девятнадцатого века в шестой, но он перемещается сам, а меня перекинуло в тушку другого человека. Черт! И что теперь делать? Боюсь, что если я последую совету своего бывшего главного бухгалтера (снимать штаны и бегать), то вместо аминазина (прим авт. - нейролептик, успокоительное), который кололи вчера, меня упекут в дурку.

Кстати о дурке, точнее, о дураке — в нашем дворе обитал местный алкоголик Валера, который всегда хотел выпить. Так вот, данный персонаж, живший в начале девяностых, в периоды сильного алкогольного опьянения (то есть всегда) рассказывал о том, что скоро на стене вместо ковров будут плоские телевизоры, в Сочи пройдет зимняя олимпиада, телефоны мы будем носить в кармане, а его зовут Михаил и это не его тело. Конечно, все окружающие смеялись над пьянчужкой, называли дураком и идиотом. Только теперь мне не до смеха. Похоже, Валера-Миша был такой же, как и я — попавший в чужое тело и чужое время. Еще вспомнились произведение Брэдбери, Уэллса, а также фильмы «Назад, в будущее». Из глубин памяти всплыла информация про создание парадоксов и временных петель. Если раньше я над этим смеялся, то теперь хочется плакать — любая попытка изменить историю может закончиться крахом моей жизни и исчезновением сознания. И что теперь делать? Сидеть тихо? Кричать, что я Виктор? Требовать машину времени? А как же тело, ведь меня, скорее всего, убили? Или это галлюцинация? Нет, глюки трое суток продолжаться не могут! От раздумий легче не стало, но один из вопросов был решен точно — я теперь Вернон Дурсль. Мне придется принять это тело и эту жизнь. Иначе в лучшем случае будет палата с мягкими стенами, а в худшем — спецслужбы или временной парадокс. Причем гибель всей планеты меня пугает меньше, чем «КГБ» британского правительства.

Да и сама ситуация была странная — я из России перенесся в Англию конца двадцатого века. Хорошо хоть английский знаю! Обидно — карьера псу под хвост, квартира, машина, деньги… Все бывшая жена заграбастает. Хорошо хоть сын остался, будет кому род продолжить. Хотя с таким сыном, как у меня, маловероятно. Придется принимать ситуацию философски — если меня сюда забросило, значит, так нужно. Прошлое оставим в прошлом, возьмем только опыт, жизнь Вернона Дурсля и будем продолжать гнуть свою линию!

В таких невеселых раздумьях прошла ночь, а утром ко мне заявился представитель компании "Мока-Мола", чей холодильник и угробил настоящего Вернона Дурсля:

— Добрый день, мистер Дурсль, — поздоровался прилизанный мальчик лет двадцати, — я представитель компании "Мока-Мола", уполномочен поговорить с вами о произошедшем.

Вот значит как. Судя по тону и поджатым, словно куриная жопка, губам, виноватым хотят сделать меня. А хер вам! В России от бандюков отбивался, с властями судился, китайцам умудрился неустойку впаять. Вы и подавно зубы об меня обломаете!

— О том, что ваши сотрудники плохо выполняют свою работу, и, как следствие, подвергают жизнь и здоровье людей опасности? Ладно я, здоровый мужик, а если бы на моем месте оказался ребенок лет пяти? Вы понимаете, что творите? — вести беседу с представителями таких компаний нужно в обвинительном тоне, не давая возможности перевести тему.

— Наша компания считает, что вы сами виноваты в том, что произошло…

— То есть моя вина состоит в некомпетентном персонале, что не может закрепить холодильник? Я виноват в том, что ваши сотрудники не умеют работать? Вам плевать, что у меня на иждивении двое детей, жена и сестра? Я буду писать в прессу! Мало того, что "Мока-Мола" плохо работает, так еще и обвиняет в грехах пострадавших! Слышите, я обращусь в газету! — чем сильнее орать, тем больше шансов прослыть скандалистом, которому проще дать, что он хочет, а тонкие стены обеспечат свидетелей на суде, если до этого дойдет.

Парень, которого прислала компания, соображал быстро:

— Что вы хотите? — «милый» мальчик с прилизанной челкой сбросил маску и превратился в опасного зверя. В его глазах появился хищный блеск, движения стали резкие, напряженные. Если себя я могу сравнить с моржом, то он похож на морского леопарда, который меня не съест, но понадкусывает.

— Оплату лечения. На данный момент это семь тысяч фунтов. Оплату реабилитации — девять тысяч. Оплату упущенной выгоды — двадцать тысяч фунтов. Из-за вас я не подписал контракт и, соответственно, лишился прибыли. Моральную компенсацию в тридцать тысяч фунтов.

— Вам не кажется, что ваши запросы несоразмерны полученной травме?

— Вам не кажется, что мои запросы слишком скромные? Я человек в возрасте, из-за травмы обострились мои заболевания и стало барахлить сердце. Как вы думаете, «Телеграф» поместит мое интервью о том, что мировой гигант в мире прохладительных напитков представляет угрозу для потребителей, на первой странице или на второй?

— Я вас понял, мистер Дурсль. Наша компания готова оплатить вам расходы, в общей сложности на пятьдесят тысяч фунтов.

— Деньги принесите наличными в больницу. Составим акт приема-передачи и отказ от претензий друг к другу, — сказал я.

«Зализанный» что-то записал в своих документах и откланялся. Через полчаса лечащий врач повторно отправил меня на рентген, УЗИ, МРТ, анализы и процедуры. Итог был неутешителен — сотрясение головного мозга, межреберная невралгия, проблемы с сердцем, ожирение и еще куча болячек. Видимо, прошлый хозяин тела был настолько заебан домом и работой, что на свое здоровье времени не оставалось. А теперь это тело досталось мне и, соответственно, проблемы со здоровьем разгребать тоже мне. Черт!

О, помяни рогатого, как сам припрется. В моем случае — это жена и двое детей, которые ждали моего возвращения в палате вместе с лечащим врачом. Взрослые были заняты разговором, свин, то есть сын, жрал принесенные яблоки и бананы, оставленные на прикроватной тумбочке, а племянник просто смотрел в окно.

— На, — я протянул черноволосому банан.

— Можно? — недоверчиво спросил ребенок.

— Да, можно, — и на непонимающий взгляд жены и Дадли пояснил: — Не хочу везти домой. Пусть дети съедят.

Тем временем Гарри шустро очистил банан от кожуры и запихивал в рот, словно боясь, что отберут. Странно это. Пацан неплохо одет, обут, худоват, но не выглядит заморенным и затюканным, а ест будто в последний раз. Ладно, разберемся.

— Мистер Дурсль, — начал доктор, — я не вижу причин держать вас в госпитале. Принимать препараты вы можете и дома. Пройдемте в кабинет главного врача, подпишем все документы.

Мой лечащий врач оказался мужиком с мозгами, поскольку в кабинете нас ждали представители компании "Мока-Мола", передавшие мне деньги и документы на них. Я же, в свою очередь, отказался от претензий к компании, тут же оплатил лечение и медикаменты, которые мне предстоит пить еще шесть дней, а затем вернулся в палату.

К моменту моего прихода Гарри и Дадли доедали фрукты, а Петунья разложила на кровати коричневый костюм-тройку, в который я и переоделся.

— Вызови такси, — сказал я, завязывая галстук, — мы едем домой.

— Милый, может, ты поведешь? — проворковала «вобла».

— Пети, кошечка моя, у твоего мужа сотрясение мозга и перед глазами туман. Боюсь, что с моим диагнозом мы доедем до первого столба.

— Хорошо, — ответила женщина, поджала губы и отправилась искать телефон.

— Па-а-п, — протянул свиненок, — а что в чемодане?

— Уколы, которые я буду ставить любопытным детям, чтобы они нос не совали куда не просят, — сказал я, продолжая воевать с галстуком.

— Ну па-а-а-п-а-а, — заныл пацан.

— Что?

— Ну скажи-и-и-и, — канючил Дадли.

— Таблетки мне выписали и документов там куча. Ясно?

— Ага. А ты мне купишь новый компьютер?

— Куда старый делся?

— Сломался.

— И кто в этом виноват?

— Он, — мальчишка тут же показал пальцем на мелкого.

— Это не я! — возмутился очкарик. — Ты сам его разбил!

— Он врет! Это из-за тебя! Ты ненормальный!

— Тихо! — я повысил голос. — Приедем домой и там разберемся. Все яблоки съели?

— Не хочу яблоки, хочу киви, — тут же среагировал Дадли.

— Мне вот на Луну хочется, — я отдал два последних яблока Гарри, — но денег нет, поэтому все просто: хочешь есть — ешь яблоко. Не хочешь яблоко — не хочешь есть. Ясно?

— Угу, — буркнул черноволосый, жадно впиваясь зубами во фрукт.

— Дадли, я не слышу твоего ответа.

— Понятно, — хмуро отозвался толстяк.

В этот момент пришла Петунья и объявила, что нас ждет такси и пора ехать домой. Первыми со своих мест сорвались мальчишки, обгоняя и пихая друг друга, они бегом направились к машине. Следом за ними, причитая на каждом шагу, побежала Петунья. Я же неторопливо черканул подпись в бумагах, оставленных медсестрой, подхватил чемодан, где лежали документы с деньгами, направился вслед за женой и детьми.

Примечание к части

Бечено

Глава 3

Первая неделя, которую я провел в доме на Тисовой улице, подходила к концу, и не скажу, что это были самые плохие дни в моей жизни, но и не самые хорошие. Большая часть воспоминаний о прошлой жизни поблекла. Знаете, как будто я всегда и был Верноном Дурслем и какое-то время жил в России, а теперь вернулся домой. В холодной стране у меня осталась любовница и ребенок. Сын в РФ — единственный наследник, так что проблем с оформлением того, что у меня осталось, у них не будет, а я сменил имя и живу дальше. Теперь меня зовут Вернон.

Дом Дурсля был небольшой. Два этажа, кухня, одна ванная, гостиная, три комнаты, гардеробная, забитая старыми игрушками, чердак и подвал. Ах да, еще чулан под лестницей, в котором живет племянник. Почему мальчик спит в клетушке метр на два, а не в комнате, объяснила Петунья. Оказывается, в этом мире есть магия и Гарри малолетний маг. Его родители погибли от руки злого волшебника, а ребенка подбросили нам под дверь. В одиннадцать лет мальчик уедет в магическую школу, но Петунья его не отпустит — она вытравит из пацана всю магию и сделает нормальным человеком! Достаточно того, что ее лишили сестры, племянника она не отдаст, а чулан под лестницей скрывает ребенка от чужих глаз, не дает магии разбушеваться и очень полезен в воспитании.

Первым моим желанием было позвонить в дурку, чтобы эту психичку забрали санитары, но после того, как женщина предъявила письмо, которое было в корзинке маленького Поттера, дневник своей сестры, различные учебники чародейства, пару флаконов с какой-то жидкостью, черные мантии с красной окантовкой и эмблемой с буквой «Н», в больничку захотел я. Нет, ну сами посудите — чужое тело, время, страна, а тут еще и магия есть. Черт! Черт! Черт! И что теперь делать? Почитав учебники и конспекты, а также записи Лили Эванс, я пришел к выводу, что попытка выгнать Петунию с детьми или оставить семью приведет к тому, что я получу потерю памяти или еще что похуже. Дальнейшая ревизия волшебных прибабахов, которые Петунья привезла в огромном сундуке из отчего дома, показала, что у Гарри был отец по имени Джеймс, Лили дружила с парнем по имени Северус, а школа, в которую она попала, больше походила на замок графа Дракулы и колорит был соответствующий. Теперь я понимаю жену, которая не хочет отдавать туда племянника. Это полный пиздец! Холодный замок, минимум персонала, школьники с играющими гормонами, деление на чистокровных и грязнокровок, попустительство директора и учителей… Короче — жопа. Но, чувствую, нас не спросят, а пацана просто заберут. Впрочем, а какое мне дело? Правильно — никакого, кроме денег. Сейчас мальчишка живет за мой счет, а с учетом его выкрутасов это обходится в круглую сумму.

Изучение всех документов заняло трое суток — помимо ребенка-мага, оказалось, что за дом не выплачен кредит. Фирма приносит мало денег, но на ее развитие тоже взят займ, так что бросить сие занятие не представляется возможным. Еще оказалось, что все деньги, которые были выручены с продажи дома в Коукворте, ушли на ремонт коттеджа на Тисовой и старенькую машину. Странно это — было две сестры, а деньги получила одна. Если рассуждать логически, то половина денег должна была достаться Гарри, но почему-то не досталась. Зато стало понятно, по какой причине Дурсли терпели Поттера — при желании, по достижении совершеннолетия, ребенок мог отсудить половину дома, а учитывая его магическую составляющую, то можно совсем без штанов остаться.

На четвертые сутки пребывания в доме я, с жуткой головной болью, все же соизволил спуститься к завтраку. До этого супруга приносила еду в комнату.

— Шевелись, мальчишка, Вернон уже идет! — услышал я голос Петуньи.

— Сейчас папочка будет ругать Гарри! — подвякнул Дадли.

— У папочки голова болит, так что если все сейчас не заткнутся, то отлуплю ремнем по заднице, — сказал я, присаживаясь на стул. В этот момент раздался жуткий грохот — Поттер не удержал тяжелую сковородку с яичницей и беконом, отправив еду на пол.

— Паршивец! — на ультразвуке закричала жена. — Что ты делаешь?!

— Я есть хочу! — визжал толстяк.

— Тетя, я не специально, я все уберу, — плачущим голосом говорил Гарри.

— ТИХО! — от их визгов голова стала болеть еще сильнее. — Услышу хоть слово, хоть звук, дам по шее.

— Но папа…

Договорить я не дал, отвесив Дадли подзатыльник.

— Рот закрой!

— Что ты сделал?! Не смей бить ребенка! — Петунья разъяренной фурией бросилась на защиту сына, пытаясь колотить меня маленькими кулачками.

Вот честно, никогда до этого не бил женщин, но и на старуху бывает проруха — пришлось отвесить ей крепкую затрещину, чтобы супруга перестала орать, причитать и бить меня по плечам и лицу.

— Ты… ты….ты…., — рыдала она.

— Монстр? Изверг? Ну, договаривай! — орал я.

— Говорила мне мама…

— Рот закрой, — блять, достало! — Сядь и не лезь, когда я воспитываю детей! Совсем из них хлюпиков сделала! Один на поросенка похож, второй на узника Аушвица. Что дальше? В задницу его целовать будем?

— Как ты мог, родного сына?! — продолжала причитать Петунья.

— Родному сыну ясно было сказано, что у меня голова болит. Пусть радуется, что не ремнем по голой заднице, а ладонью по шее получил. И я не понял, какого, мать твою, черта, пацан готовит завтрак?! Он что, мать его, повар?! Еще раз увижу у ребенка в руках тяжелую сковородку или кастрюлю, я тебе все содержимое на голову вылью! Ясно?! — к концу речи я уже орал как раненый бизон, эмоции зашкаливали. Антидепрессанты попить, что ли?

Женщина рыдала, сидя на полу, Дадли вжался в стул, а Гарри так и стоял со сковородой в руках.

— Чего застыли, — обратился я к мальчишкам, — убрать!

Поттер сноровисто достал из-под мойки щетку, совок и тряпку. Ребенок начал заметать несостоявшийся завтрак, а толстячок продолжал сидеть на стуле.

— Не понял, тебе особое приглашение нужно? Взял тряпку и вытер полы!

Дадли не стал испытывать судьбу и бросился помогать Гарри, неловко елозя ветошью. А я, взяв Петунью под мышки, потащил ее в ванную.

— Прекращай истерить! Хватит! — жена висела на мне мешком и рыдала, а попытка умыть ей лицо ни к чему не привела. — Да и черт с тобой! Как надоест — скажешь.

Лучший способ остановить истерику — игнорировать. Почему «концерт» не устраивают перед шкафом или унитазом? Все просто — они не живые, им плевать. Так и тут — какой смысл реветь перед ванной и биде? Им пофиг. В правдивости своих слов я убедился через минут двадцать. За это время мы с мальчишками успели сварить макароны и пережарить куриный фарш. Петунья вышла из ванной, когда наша троица села за стол. Женщина не стала присоединяться к трапезе, а легла на диван и включила телевизор, всем своим видом показывая, что я не прав.

— Чего смотрим? — пришлось прикрикнуть на мальчишек, которые с любопытством посматривали в ее сторону. — Взяли вилки и быстро начали есть.

— Хочу бургер, — заныл Дадли, — не хочу макароны!

— Либо ты ешь макароны, либо ходишь голодный, — ответил я, глядя на племянника, который довольно быстро расправлялся с предложенной порцией.

Пацан сердито засопел, взял вилку и приступил к трапезе.

— Ты убираешь со стола, Гарри моет посуду. Ясно?

— Да, дядя Вернон.

— Да, пап.

Мальчишки ответили нестройным хором.

— Петунья, — окрикнул я супругу, — я в магазин. Что купить?

Женщина так и не соизволила мне ответить, пришлось громко хлопнуть дверью и отправиться изучать ближайшие окрестности.

Местность была словно с картинки — ухоженные лужайки, садовые цветы и фигурки, красивая детская площадка, школа, небольшой спортзал, различные магазинчики на главной улице. Все незамысловато и просто. Многие прохожие меня узнавали, здоровались, спрашивали, как я себя чувствую. Хреново — голова гудит, шея ноет, на душе паршиво, но им же этого не скажешь. Приходилось натягивать улыбку на лицо и отвечать, что все в порядке. Даже в местном супермаркете, встретив соседку-кошатницу, добавил ей два фунта на корм ее котикам и заверил, что у нас все прекрасно. Вот какой я правильный и замечательный англичанин, аж зубы сводит!

Возвращаться на Тисовую не хотелось, но пришлось засунуть свою неприязнь куда подальше и идти извиняться, хотя я не считаю себя виноватым.

В доме было тихо — Дадли играл в приставку у себя в комнате, Гарри в саду возился с цветами, а Петунья ожидаемо нашлась в спальне. Женщина лежала на кровати и опять плакала.

— Прости, пожалуйста, — сказал я.

— Вернон…

— Прости, — пришлось крепко-крепко обнять жену и поцеловать в лоб. Что-то большее я не смогу — «не стоит» у меня на нее! — Пожалуйста, Пет, не вмешивайся, когда я воспитываю ребенка. Тебе не понять. Он мальчик, на него нужно руку поднимать, чтобы понимал и выполнял требования отца. Это мужское воспитание. Не злись.

— Я….я….я попробую, — заикаясь ответила женщина.

Чувствую, что не раз мы еще поругаемся и причиной тому будут выкрутасы сына, что и подтвердила следующая неделя.

Если Поттер ограничивался разбитыми стеклами у соседей или цветущей сиренью в августе, то у Дадли все было более глобально — разбитое стекло на чужой машине, испорченные игрушки, жалобы от других мамаш на его поведение. За эту неделю полицейский приходил два раза и оба раза по поводу поведения толстяка. Пацан переводил все стрелки на Гарри и врал так убедительно, что не будь в этот момент очкарик на кухне, то я бы поверил.

Но на беду Дурсля-младшего все взрослые находились дома. В наказание за вранье и причиненный ущерб мальчик получил два раза по заднице и отправился закрашивать неприличную надпись на заборе, а также отдал некоторые свои игрушки пострадавшему ребенку. Также до конца недели толстяку было запрещено выходить из своей комнаты. Петунья если и была недовольна моими методами воспитания, то виду не подавала. Отношения с ней у нас были холодные — спали мы под разными одеялами, общались мало — только по необходимости. Единственный раз за эти три дня, когда супруга соизволила показать эмоции — смена смесителя в ванной и комнатах.

Дурсли были классическими англичанами. Умывальники у них были во всех трех спальнях, а в ванной не было душа. На всех предметах гигиены было два крана — с холодной и горячей водой. Предлагалось заткнуть пробкой сливное отверстие, набрать воды, помыться или помыть руки, а затем слить воду. Меня это не устраивало категорически и на пятые сутки пребывания в этом доме я купил нормальные смесители с «барашками», достал из гаража инструменты и переделал сантехнику.

Шестой день пребывания принес «сюрприз» в виде очередного скандала — Дадли, играя в приставку, со злости разбил телевизор, что стоял в гостиной. Сказать, что я был зол — ничего не сказать. Любая порча имущества и неповиновение приводило меня в бешенство — сказывалось перестроечное детство и транжирство матери. На этот раз толстяк не отделался подзатыльниками и парой поджопников, а отхватил натурального ремня.

— Па-а-а-п-а-а-а, не на-а-а-ад-о-о-о! — рыдал Дадли, закрывая руками зад.

— Что папа? Что папа? Я пашу как вол, чтобы у тебя все было! Покупаю игрушки, кормлю, пою, одеваю! А взамен? Почему ты, поросенок малолетний, гадишь там, где живешь?! Ты знаешь, сколько стоит телевизор???

— Вернон, хватит! — послышался голос Петуньи.

— Ах, хватит?! Хватит?! Ты разбаловала его до невозможности! Ты потакаешь любым прихотям! Мне надоело! — проорал я и направился в комнату сына.

Здесь мне бывать еще не приходилось — это была не детская, а натуральный хлев! Игрушки, вещи, еда, фантики валялись повсюду. Взяв большие пакеты из-под каких-то машинок, я скидывал туда все, что попадется под руку. Мне понадобилось пять минут, чтобы очистить этот свинарник от большей части хлама, и еще десять, чтобы вычистить гардеробную. Как итог — три больших мешка.

— Папа, папа, перестань! — кричал Дадли, цепляясь за мешки с игрушками, которые были выброшены в мусорные баки.

— В комнату! Живо! У тебя пять минут, чтобы привести свой свинарник в нормальный вид! Иначе я выкину все остальное!

Из окон стали выглядывать любопытные лица соседей, а старая кошатница даже вышла на крыльцо, чтобы получше рассмотреть скандал в благородном семействе.

— Чего уставились? — рявкнул я и, схватив рыдающего Дадли, потащил его домой.

— Вернон, — сказала Петунья, как только захлопнулась входная дверь. — Что подумают соседи о нас? Я буду посмешищем!

— Пусть они свои думалки засунут себе в задницу! Так и скажи!

— Он выбросил мои игрушки! А-а-а-а-а-а! — голосил мальчишка, держась за ногу матери.

— Хватит ныть! Еще раз увижу слезы, одену в юбку и бантик завяжу. Ты девчонка? Только девочки рыдают!

— Я не девочка! Я мальчик! — ребенок размазал сопли по лицу, но плакать перестал.

— Раз мальчик, то живо навел в комнате порядок, как у солдат в казарме, иначе все выброшу.

Дадли быстро сообразил, что может лишиться оставшихся игрушек, и резво побежал на второй этаж прятать детские сокровища, оставив меня с женой одних.

— Еще раз повторяю: не лезь в воспитание сына. Мое слово — закон. И не вздумай что-то забирать с мусорки. Не забудь приготовить мне костюм на работу.

— Тебе же послезавтра туда, — удивилась женщина.

— Сделай заранее. Я планирую завтра все примерить и проехать на машине.

Это была чистая правда — до работы еще добраться нужно. Благодаря таблеткам голова почти перестала болеть, значит, можно сесть за руль, попривыкнуть к местности и левостороннему движению. Оказалось, что это не так сложно, как кажется. На адаптацию понадобилось минут двадцать, которые мы с Гарри проездили по Тисовой улице. Племянника я увидел, когда катался по местности. Ребенок закончил с поручениями моей супруги и прятался подальше от ее глаз, чтобы работой не нагрузила. Более подходящего места, чем заднее сиденье теперь уже моей машины, он не нашел. Мерседес Вернона после инцидента в супермаркете к дому привез эвакуатор, так как хозяин не забрал автомобиль со стоянки. Эвакуаторщик был другом Дурсля и, узнав о том, что случилось, совершенно бесплатно пригнал машину на вторые сутки моего пребывания в доме, загнал ее в гараж, оставил ключи в замке и, как следствие, не закрыл дверцы. Этим воспользовался Гарри, часто коротая дни и ночи в автомобиле. Теперь понятно, почему мальчишка на глаза никому не попадается.

Пацана я заметил, когда наворачивал уже третий круг по местным дорогам. Выгонять не стал — дома все равно заняться нечем: в школе каникулы, Дадли свои игрушки не даст, а тетка только работой нагрузит. Так племянник прокатился со мной до Лондона, где мы поели бургеров с картошкой фри и отправились в обратный путь. А уже на следующее утро я, в деловом костюме, ехал по тому же маршруту на работу.

Примечание к части

Бечено

Глава 4

Август в Лондоне выдался пасмурным и дождливым. В Библии говорилось о дожде, который лил сорок дней и сорок ночей. В Англии такая погода называется «лето». Да и отдых мне не светил в ближайшие полгода точно. Фирма Дурсля загибалась. Судя по количеству инструментов в гараже, мужиком он был рукастым, но деловая хватка подкачала. Наличие диплома бакалавра по специальности «Банковское дело» и работа коммерческой фирмы отличаются, как яблоко от огурца. Вернон не понимал масштабов, клиентов и поставщиков. Мне тоже будет непросто — все же Англия отличается от России.

Первым делом я перечитал и пересмотрел всю имеющуюся документацию в офисе, проверил счета, положил в банк «компенсацию» от Мока-Молы и пришел к неутешительным выводам. Если через год фирма не выйдет хотя бы в «ноль», то придется продавать дом. Дурсль ничего не соображал в покупках дрелей — цены завышены, качество плохое, поставщик часто срывал сроки, покупатели давали минимальную цену за его товар. А разгребать это дерьмо мне.

Вариант бросить все и уехать куда-нибудь не рассматривался вообще. Во-первых, мне банально страшно проколоться и оказаться в застенках лаборатории для опытов. Во-вторых — бежать некуда. В СССР я буду иностранцем, что приведет к повышенному вниманию со стороны спецслужб, а это «см. пункт первый». В-третьих — развод с женой будет плохой идеей: скандал, дележ имущества, спор о том, кто будет сидеть с детьми. Зачем? Меня устраивает наличие кухарки-прачки-гувернантки в виде Петуньи. В-четвертых — племянник. Не думаю, что пацан появился у нас просто так. У него родственников в своем мире нет? Или не найдутся охотники за состоянием? Сдается мне, что мальца просто спрятали, а в нужный момент представят публике, мол, смотрите, все с ним прекрасно, жил у родственников. Поттер — как болгарский сервиз: достают только по особым случаям (прим.авт. - в СССР сервиз из Болгарии было очень сложно достать, а если и удавалось, то выставлялся он только для дорогих гостей, которые, как правило, были один-два раза за всю жизнь владельца). И где гарантия, что маги через три года не вернут меня силой в семью? Правильно, никакой гарантии. Так что буду сидеть на жопе ровно и не рыпаться. Моя задача проста — вытащить фирму из задницы, сохранив имеющееся имущество, и просто жить. Ах да, забыл — сына воспитать не свиньей, а нормальным человеком.

Кстати, о Дадли — ребенок притих. Мальчишка не задирал брата, не доставлял неприятностей, в отличие от племянника, умудрившегося отпинать соседских котов, разбить стеклянные полки, сделать из воды молоко в ванной. Да и племяш был далеко не невинным агнцем: если Дад бил в лицо, то Гарри предпочитал ударить в спину. За время, проведенное в доме, я не раз и не два наблюдал, как малец исподтишка гадит брату, тетке или соседке. Жвачка в волосы, бутылка кетчупа на стуле, незавинченная крышечка на сахарнице, валерьянка в самых неподходящих местах — это только то, что я увидел. А сколько пропустил? Мне пацан гадостей не делал, даже несмотря на то, что получал он наравне с Дадли. Ремнем по заднице я его не бил, боюсь, что этот хлюпик сдохнет от первого же удара, но подзатыльники выписывал регулярно и в наказание за плохое обращение с животными заставлял полоть клумбы соседской кошатницы. Поттер злился, дулся, но делал, а потом уходил в гараж или чулан и сидел там до ночи, не выходя даже на ужин. Пару раз его оставляли голодным, чтобы сам вышел к столу, но мальчишка гордый — голодал, но не просил. Приходилось силой вытаскивать из-под лестницы и тащить к столу. Удивленным Петунье и Дадли пояснил, что мне не нужен труп под лестницей, пусть поест и валит обратно. Но сваливать у мальца не получалось, поскольку я гнал его в душ, заставляя менять нижнее белье каждый день. Петунию это злило — стирка, глажка и уборка вещей ее прерогатива, да и коммунальные услуги в Англии очень дорогие, поэтому супруга стирала практически в холодной воде, чтобы не тратиться на нагрев, машинка-то активаторная! (прим авт. - в стиральные машины активаторного типа вода заливается вручную) И если сейчас лето — можно в холодной воде постирать, то как будем выкручиваться зимой, я себе плохо представляю. Судя по изученной информации, зима здесь теплая: до минус трех днем и до минус семи ночью. Нередки случаи, когда утром прошел дождь, а к вечеру вся вода превращается в лед. Да и судя по квитанциям, найденным в секретере Дурсля, расход электричества резко возрастает, как и воды. Из-за неясной ситуации, которая будет в холодное время года, я не спешил переселять Гарри из чулана в третью спальню. Парень хлипкий, чуть ветер дунет — заболеет. А под лестницей не дует, тепло и кухня рядом.

Петунья была не слишком довольна послаблением режима и наказаний для племянника, не забыв высказать пацану все, что о нем думает. Это вылилось в изменения окраса ее белых роз, внеплановым цветением сирени и разбитыми зеркалами. По этому поводу у меня с мелким состоялся серьезный разговор:

— Не отпирайся. Я знаю, что это ты! Зачем ломать и портить вещи в доме? — вариант надавать по жопе с Гарри не пройдет: если не сдохнет, то отомстит, и не факт, что я останусь жив и здоров.

— Правда, не я! — и глазенками так луп-луп.

— Давай ты не будешь давить на жалость, — я с трудом подавил желание наорать и зашвырнуть паршивца в чулан. — Это твои выходки. Ну ладно розы и сирень, а зеркало в чем виновато? Чем тебе коты мисс Фигг не угодили? Ты знаешь, сколько мы платим за воду, а ты ее молоком сделал! Прекращай и контролируй себя!

— Но это не я!

— Ага, пришельцы, КГБ, русская мафия! Хватит врать! Хочешь что-то сделать — делай безобидное, чтобы проблем не было.

— Это как?

— Ну… бабочек над розами, мышей для котов, чистоту в доме, чтобы цветы лучше росли, а не вот все это! — я обвел руками ванную, на полу которой валялись осколки зеркала и стекла. — И хватит болтать — убирай свой срач!

Пацан засопел, надул губы и, взяв веник, стал сметать остатки зеркала.

— А меня бы отлупил, — сказал Дадли, когда я вошел в гостиную.

— Во-первых, ты не такой глупый, во-вторых - старше, в-третьих - отлупил, если бы это было специально, а в-четвертых — этот хлюпик сдохнет от первого удара. Труп где прятать будем?

— Какой труп? — шокированно спросила Петунья, выглядывая из кухни.

— Поттера.

— Как Поттера? — женщина бегом кинулась в ванну — Гарри! Гарри! Что с тобой?

— Да что с ним будет? Палкой не убьешь!

— Ты же говорил, что он от первого удара сдохнет, — не понял Дадли.

— Так он от удара, а не от палки сляжет. Разницу чувствуешь?

— Я понял, — ответил сын.

А на пороге гостиной появилась Петунья, за ней шел племянник с совком и веником.

— Все, садимся кушать, — сказала женщина, раскладывая ложки.

Ужин, как всегда, был великолепен. Вторая супруга (первая осталась в России) готовила превосходно, не то, что моя бывшая. Говорила мне мать — женись на той, что пироги печь умеет, на Татьяне, с лица воду не пить. Между Таней и Леной я выбрал Лену с фигурой и смазливой мордашкой, не умеющую готовить, а не толстушку, хоть и пироги у нее вкусные. Дурак. После рождения сына Сашки красота у жены ушла и не пришла, а Танька так и продолжала печь вкусные пироги. Если вернуть меня в прошлое, то я бы выбрал толстушку — хоть пожрать было бы дома.

Сейчас мне, можно сказать, повезло — жена умеет и любит готовить. Так вкусно я не ел еще никогда! Правда, еда это единственное, на чем она не экономила. Все остальное — по акции, на распродажах, низкого качества. Особенно от ее скупости страдал Гарри. Чего только стоила школьная форма, которая пацану досталась от Дадли! Пришлось выматериться, взять мелкого за шкирку и ехать покупать нормальный комплект и рюкзак. Я не хочу быть посмешищем! Многие дети думают, что из-за одежды смеются только над ними, а вот не угадали! Внешний вид ребенка напрямую отражает отношение взрослого к нему. Из-за мешковатой формы и сломанных очков тыкать пальцем будут в меня, как в опекуна, и шептаться за моей спиной. Короче говоря, пацан был одет, обут и подстрижен не хуже других, я даже очки ему новые купил. Обошлось все это почти в двести фунтов. Да я на Дадли всего семьдесят потратил! Кстати о сыне — он жутко бесился, что Поттеру была куплена новая форма, очки, рюкзак и куртка. Дурсль-младший ныл о том, что мы племянника любим больше, чем его, и если Петунья всячески переубеждала ребенка, то я только прикрикнул, что любить его не за что — учится плохо, учителя жалуются, друзья-хулиганы. За что любить-то? Только я не учел, что за мои слова поплатится Гарри, так как их конфликт с Дадли зрел уже давно.

В конце сентября племянник пришел домой в драной форме и с черным рюкзаком. Было видно, что портфель подожгли, а потом спешно затушили. На ребенке множество синяков и ссадин и как вишенка на торте — сломанные очки. Блять! Я за них почти шестьдесят фунтов отдал!

— Ну и кто тебя так?

— Я упал.

— Паршивец! Мы для тебя стараемся, а ты, тварь неблагодарная! — Петуния завопила, словно пожарная сирена.

— Тихо! — рыкнул я. — Ты не видишь, что у нас мужской разговор?

— Вернон, я…

— Ты идешь на кухню и продолжаешь готовить, — внутри нарастала злость. — Позови сына.

— Вер…

— СЫНА ПОЗОВИ!

Супруга, поняв, что пахнет жареным, быстро ретировалась, а в гостиную зашел Дадли.

— Продолжаем. Ты упал с велосипеда в костер?

— Сейчас папочка будет чихвостить Гарри, — подвякнул Дадли.

— Рот закрой, тебя не спрашивали! Итак, что произошло?

— Я упал, — упрямо гнул свою линию ребенок.

— Поттер, мне плевать на тебя, но я вложил деньги. Твоя форма, рюкзак, ботинки и очки обошлись мне в круглую сумму, так что будь добр сказать, КАКАЯ СКОТИНА ИСПОРТИЛА МОИ ДЕНЬГИ!

— Я упал.

— Дадли, а ты что скажешь?

— Он упал с велосипеда в костер, — весело проговорил Дадли и тут же получил оплеуху.

— Или ты сейчас расскажешь, что произошло, — обратился я к Дадли, — или я выброшу из твоей комнаты все, включая кровать!

Дурсль-младший пошел на попятную и вывалил все, что накипело за время моего вселения. Выговорил мне и за сладости, которые Гарри теперь можно, и за домашнюю работу, взваленную на него, и за новую одежду, и еще много чего. Если пацан рассчитывал на то, что я его пожалею и кинусь в ноги просить прощения, то он ошибся. Вместо извинений Дад получил порку, причем очень сильную. Я просто снял ремень с брюк и на манер кнута отдубасил свиненка куда попал — задница, ноги, спина. Ребенок бегал от меня по всему дому, пытался спрятаться под столом, закрывался в ванной, забегал в чулан… В конце он уже забился в угол и орал, что больше не будет бить Гарри и ломать его вещи. Процесс остановил виновник всей этой вакханалии, повиснув у меня на руке с криком: «Ему больно! Перестаньте!»

— Вот и тащи теперь его в спальню сам.

— Я… я донесу, — шмыгая носом, сказал Поттер.

— Мазь от синяков и ссадин найдешь в верхнем ящике комода в моей спальне, — ответил я.

Мелкий взвалил на себя тушу брата и поволок в сторону лестницы. Как ни странно, пацан, несмотря на свое тщедушное тельце, затащил Дадли наверх и отволок в комнату. Потом хлопнула дверь спальни, а затем комнаты.

— Вернон, — послышалось позади, — что ты наделал?

— А ты, собственно говоря, чего хотела? Мне надо было его в задницу поцеловать? Слушай, когда ему пятнадцать будет и он секса захочет, ты перед ним ноги раздвинешь?

— Не утрируй! Ты избил собственного сына! Я выходила замуж за надежного человека, а сейчас…

— Ну, дорогая, продолжай, — зло сказал я, делая шаг в ее сторону.

— А сейчас ты стал другим! Я не хочу…

— Жить со мной? Так вали отсюда, тебя никто не держит!

— Ты знаешь, почему я не могу уйти! — взвилась женщина.

— Нет проблем. Оставляй пацанов и иди. Нет? Не пойдешь? Тогда не разводи драму! Парню влетело за дело, а не просто так.

— Он же тебя возненавидит, — тихо сказала Петунья.

— Пусть лучше ненавидят меня, чем друг друга. Пети, пойми, мы не вечные, а кроме Гарри, никто Дадлику не поможет.

— Этот ненормальный…

— Тш-ш-ш-ш, — сказал я, привлекая супругу к себе, — из тигра кота не сделаешь. Сейчас он мелкий котенок, но потом вырастет в хищника. Давай сохраним с ним хотя бы нейтральные отношения. Мы не найдем лишнюю тарелку супа или кусок мыла? Ты заметила, что чем меньше на него орут, тем меньше неприятностей он приносит.

— Только розы и тюльпаны до сих пор цветут, а уже почти октябрь.

— У нас новое удобрение и руки у тебя золотые, а остальное мелочи. Пойдем ужинать?

— Как же мальчики?

— Сегодня ночью будет увлекательный сериал — Гарри и Дадли воруют еду на кухне.

— И все же я оставлю детям пасту на столе.

Что ни говори, но Петунья — мать и о своем ребенке печется как может, даже несмотря на мою тиранию. После ужина она зашла в спальню к сыну и сказала детям, что еда на столе. Поели мальчишки глубокой ночью, а утром пришлось в авральном режиме ехать за формой и очками. Отвозить племянника в школу из Лондона я посчитал бессмысленным, оставив его на работе. Знал бы к чему приведет — отправил бы домой автобусом. Мелкий очаровал весь персонал, налопался сладостей, обблевал туалет (а нечего конфеты килограммами жрать) и счастливый как кот, своровавший колбасу, приехал домой.

Весь следующий месяц я только и выслушивал от подчиненных о том, какой у меня очаровательный племянник, какие у него глазки и замечательное поведение. Пришлось пару раз прикрикнуть на бухгалтера и секретаршу, чтобы не лясы точили, а документы готовили — открытие цеха это вам не шутки.

Мне все же удалось немного выправить положение дел, насколько это возможно за полтора месяца: я сменил поставщиков, заключил несколько контрактов на поставку и покупку, теперь запускаю цех сборки электроинструментов (дрели, перфораторы, шуруповерты). Детали из Китая, Тайваня, Сеула, а сборка в Англии. В конце восьмидесятых такое никто не практиковал, а я решил попробовать, так сказать, воспользоваться знаниями будущего. Минус, конечно, что сейчас нет интернета, смартфонов, ноутбуков и прочего, но человеку, который рос в девяностые, довольно легко отказаться от жидкокристаллического экрана, сверхплоского телевизора и изучать газеты. Но все равно очень хотелось, чтобы китайская промышленность побыстрее вышла на высокий уровень развития.

Когда мы с Ленкой еще не разошлись, в один из отпусков рванули в Китай. Помню ее возмущение тем, что почти всю косметику производят в Поднебесной, а потом отправляют в Европу, где на баночки наклеивают этикетки «Сделано во Франции» и продают за бешеные деньги. Так ведь компания не соврала — этикетка сделана во Франции, а про баночку и крем ничего не сказано. Я хочу провернуть что-то подобное здесь, в Англии, с дрелями-перфораторами, и надеюсь на успех.

Примечание к части

Бечено.

Глава 5

Время летело незаметно — не успел оглянуться, а завтра Рождество. За это время в нашей маленькой семье произошло одно изменение, которое отразилась на всех ее членах — Дадли был отправлен в секцию дзюдо.

Своего «прошлого» сына я просрал — зарабатывание денег, командировки и напряженный график работы не оставляли времени для воспитания ребенка. Жена, любительница прекрасного, отправила пацана в танцевальную студию, типа для общего развития. Мне бы еще тогда насторожиться, забрать оттуда, хотя бы на гитару отвести, но я повелся и в итоге мой сын в одиннадцать лет поступил в балетную школу. Я ничего не имею против артистов балета — это красиво, здорово, гордость страны. Только без моего сына! К тому моменту мы уже развелись и на все мои упреки я получил отповедь часа на два и почти полный запрет на встречи с ребенком. Мне не хотелось вот так, бездарно, из-за работы потерять Дадли. Из своего человека не сделал, так хоть этого воспитаю. Поэтому с мальчишкой я возился по полной программе, но ремнем по заднице ему прилетало регулярно, за оценки и выходки в школе. В последнее время выкрутасы пошли на спад. То ли поумнел, то ли спорт увлек. Изначально он не хотел ходить, ревел, пытался сбежать из зала… Да много чего было, но сейчас перебесился, особенно после того, как я пообещал съездить за границу, если он станет чемпионом. Ребенок вдохновился и старался как мог. Не думаю, что в ближайший год-полтора он выиграет хотя бы одно соревнование, но летом нужно вывезти семейство куда-нибудь к морю, надеюсь, Поттер ничего не отчебучит.

Черноволосый племянник доставлял неприятностей гораздо больше чем Дадли. Если проблемы от белобрысого слоненка были давно известны (плохие оценки, задирание младших, неприличные надписи на заборе), то Поттер — бомба замедленного действия. Растрескавшиеся стекла, перекрашенный парик учительницы, цветы на школьной клумбе в виде неприличного жеста, клей в рюкзак тем, кто его задирает, сломанные руки и ноги (не верю я, что три пацана случайно поскользнулись на асфальте). Это далеко не все, что исподтишка творил племянник. Один из последних эпизодов — лысые коты миссис Фигг. Мистер Лапка поцарапал Гарри, когда тот бросал собачьи какашки на территорию соседки. Большой котяра не выдержал и цапнул ребенка (за дело, между прочим!). Малолетний говнюк разозлился и, как итог, у всех котов исчезла шерсть. Криков было! Приезжала куча народу: ветеринарная служба, защита животных, полиция (кто-то донес, что хозяйка издевается над животными и обрила их налысо). Все сошлись во мнении, что это новый вид стригущего лишая. Теперь восемь мурлык сидели дома, обмазанные с ног до головы вонючей мазью. На все мои расспросы ответ один: «Они мне не нравятся!» А я даже наказать его не могу! Честно сказать, мне эти коты, как и соседка, тоже были не по душе. Я не знаю, как это объяснить, но задницей чую, что они не так просты, как кажутся, и пацан тоже это ощущает. Даже сидя в чулане, он точно знал, бродит ли соседский «хвост» по нашему участку.

Кстати, ребенка в третью спальню я так и не переселил. Комната угловая, остывала быстро и, соответственно, становилось холодно. Хоть и зима была мягкая (до плюс четырех днем, до минус семи ночью), но в комнате был дубак — прогревание батарей два раза в сутки помогалo мало. Для отопления дома в подвале стоял газовый котел. Петунья включала его утром и вечером на два часа, иначе счета за отопление были просто космические, впрочем, как и за другие коммунальные услуги. Коммуналка съедала больше трети бюджета! Так что после утепления дома племянник переедет в отремонтированную гардеробную, там всего одно окно, почти не дует и тепло. Да и сама комнатка не такая уж и маленькая — шесть квадратных метров (для сравнения — комната Дадли десять). Пока парень об этом не знает, но, думаю, в апреле–мае начнем ремонт и переселим пацана: хоть зрение портить не будет. С началом учебы в школе началась самая большая проблема всех родителей — уроки. И если Дадли делал их у себя за столом, то Гарри писал в чулане под тусклым светом лампочки. Мне пришлось выдержать еще один бой с Петуньей, чтобы мальчишка решал задачки на кухне при нормальном освещении. «Спасибо» за это никто не сказал, но на совести я поставил жирную «галочку» — сделал все что смог для нормального образования ребенка. Супруга поджимала губы, кривила лицо при виде племянника, делающего уроки, но, помня скандал, молча уходила драить ванную.

Отношения с Петуньей у меня были, мягко говоря, не очень: жили как соседи в коммуналке, спали под разными одеялами, только ругались, в основном из-за детей. Женщина была в ужасе от моих методов воспитания, а еще больше ее возмущало, что ремнем по заднице попадает Дадли, а не Гарри, которого я, кстати, ни разу пальцем не тронул. Не то чтобы боялся — поводов не было, так как ни один «эпизод» гадостей доказать нельзя. Наказания у него были другие — запрет на дополнительные занятия в школе (рисование и авиамоделирование), спать ложиться на час раньше (и плевать на несделанные уроки), полы в гараже мыть, ну и самый большой кошмар для пацана — это помогать миссис Фигг (забор красить, цветы сажать, полоть, окучивать, лужайку стричь). Дадли ужасно бесился от «несправедливости» наказаний, мол, его лупят, а очкарик цветочки сажает, но ответ Поттера, который я случайно подслушал, меня удивил:

— Лучше бы лупили, как тебя!

— Ты совсем умом тронулся?

— Да что там этот ремень? Пять минут потерпел и целый день свободен. А мне вчера в наказание за школу пришлось два часа у старой кошатницы стены в сарае белить! Да лучше бы по жопе дали, хоть в чулане выспался бы!

— Гы-гы-гы, — засмеялся Дадли, — а не надо было змею в рюкзак этой задаваке подкидывать.

— Я не подкидывал, — ответил племяш, — она сама заползла.

— Ага, сама переползла из твоего рюкзака в чужой. Где ты ее нашел?

— В саду. Она замерзла, не успела спрятаться до холодов.

— А куда ее сейчас дели?

— В школе, в аквариум посадили. Ей там хорошо, она в чулан со мной больше не хочет.

Вот те раз! А я и не знал, что у нас змея жила. Племянник умеет удивлять. Самое интересное, что сын абсолютно спокойно воспринимает выкрутасы двоюродного брата.

Надо сказать, что отношения Гарри и Дадли стали нейтрально-ровными: гадостей друг другу не делали, иногда разговаривали, но и друзьями не стали. Их взаимодействие было похоже на наше с Петуньей, только без скандалов.

А скандалы мне обеспечивала не только дражайшая супруга, но и сестрица Мардж.

Марджори Дурсль была очень большой занозой, которой до всего было дело. Она названивала каждый день, интересуясь моим здоровьем, здоровьем Дадли и все время капала на мозг, требуя сдать Гарри в приют.

Первый раз я ее увидел вживую на вторые сутки после больницы. Дражайшая сестрица поинтересовалась здоровьем, всучила Дадли двадцать фунтов, нелестно отозвалась о Петунье и потребовала сдать Гарри на попечение государства.

Второй раз Марджори Дурсль появилась в моем офисе в ноябре — ее любимый песик извалялся в грязи, и женщина притащила слюнявого бульдога ко мне на работу, чтобы помыть собаку.

В третий раз мне пришлось лицезреть сестру в это Рождество, да еще и с бульдогом Злыднем. Черт! Петунья была в ужасе оттого, что собака ела с нами за одним столом, Дадли быстро сбежал от объятий тетки к другу Пирсу с ночевкой, а Гарри спрятался в чулан, чтобы не попадаться женщине на глаза. В эту ночь я запретил Петунье включать отопление и электробойлер, выдал племяннику второе одеяло и открыл настежь окна в комнате сына и гардеробной. Ночью было холодно — супруга залезла ко мне под одеяло и, наплевав на все разногласия, посильнее прижалась к моему телу. Замерзла. А мне-то что? Мне хорошо — полбутылки виски давали тепло и спокойствие. Ничего большего не хотелось — ну «не стоит» у меня на жену! Да, я уважаю Петунию, прислушиваюсь к ее мнению, дарю подарки, но секса не хочу — для этого у меня есть миловидная курьерша, с которой я и сбрасывал напряжение за двадцать фунтов в час. Жена не настаивала на близости и в постели мы только спали, а я и рад.

Утром в доме было холодно — градусов десять. Поттер вышел из чулана закутанный в одеяло и шмыгал носом. Пришлось срочно отпаивать мальца горячим чаем и кормить сладкими булками. В девять на кухню спустилась Мардж, полностью одетая, заявив, что уезжает домой, ведь ее песик простудился! Действительно — у собаки гноились глаза, а из носа текли сопли. Не думаю, что Злыдень был абсолютно здоров, когда сюда приехал, но холод его окончательно доканал и бульдог заболел.

Отъезду моей сестрицы Петунья была рада как никогда — можно включить котел и бойлер, а также позвать Дадли домой. Коттедж прогрелся за неполный час, а горячая вода появилась в кранах спустя два. Горячий душ — это ни с чем несравнимое удовольствие!

Дадли пришел ближе к четырем часам и только тогда вся семья получила долгожданные подарки, которые были убраны подальше от собачьих зубов и слюны. Мне были подарены очередные бокалы и бутылка виски, Петунье я купил часы с золотыми стрелками, Поттер получил книгу о нестандартных летательных аппаратах (чтобы не выносил мозг летающим мотоциклом). Но самый интересный подарок ждал Дадли — в гараже специально для него был сделан турник и груша.

— Тут холодно! — заявил ребенок, после того, как я показал ему турник.

— Ты мужчина?

— Мужчина.

— А значит, холод тебе нипочем! Настоящий дзюдоист будет тренироваться везде. Гантелями ему служат ведра с гвоздями, гирей — литые диски от машины, а штангой — стремянка с деталями. Ты ведь собираешься стать чемпионом?

— И стану! — пацан гордо задрал голову.

— Тренируйся в суровых условиях — тогда ты легко победишь всех этих спортзальных неженок! — о как загнул!

Подарок дал свои плоды — Дадли все свободное время проводил в импровизированном спортзале. Там же теперь обитали его друзья, Пирс и Малкольм. Мальчишки мутузили грушу, соревновались в подтягиваниях и отжиманиях, тягали литье от машины и собирали лего. К маю месяцу Дад из поросенка превратился в подтянутого пацана и выглядел лет на одиннадцать. Поттер пару раз заглядывал в гараж, пробовал бить грушу, повисел соплей на турнике, но интерес не проявился, и малец перестал интересоваться этой темой, с головой уйдя в авиамоделирование.

Пацан, в отличие от сына, был тихим и скрытным — учился на неплохом уровне, жалоб практически не поступало, но и не делился происходящим в школе, как Дадли. Гарри, приходя с продленки, быстро расправлялся с делами в саду, мыл посуду, ел, делал уроки и уходил в чулан, где читал книжку про летательные аппараты. Часто где-нибудь под кустом или в ванной можно было обнаружить различный хлам, из которого мальчик пытался сконструировать планер или воздушного змея, но пока его умений на это не хватало, а помощи он не просил.

В этом было, наверное, его главное отличие от Дадли. Дурсль-младший всегда громогласно заявлял о своих проблемах, будь то уроки, разборки или тренировки. Поттер же молчал до последнего. О том, что пацану ботинки малы, Петунья узнала совершенно случайно — племянник перестал их носить и ходил в рваных кроссовках двоюродного брата. Одна из соседок, миссис Доундсон, обратила на это внимание, мол, у вас, видимо, проблемы финансового плана, раз ребенок ходит в рванье. Пришлось прочитать малому лекцию о том, что проблемы должны решать взрослые, а дети — убиратьcя дома и хорошо учиться.

Петунья была довольна племянником — фокусы практически сошли на «нет» (вечно цветущие комнатные растения не в счет), соседки считают ее святой (приютила сироту, человеком сделала), сын спортом занимается, муж - гад, который вечно на работе, а она все на себе тащит, никакой уборщицы и няни, сама успевает! Данные сплетни я услышал в местном супермаркете, куда заехал после работы, чтобы купить домой молоко и сливки.

Пересказал все супруге — женщина была счастлива. Ее репутация на высоте, несмотря на тирана-мужа!

— Ну, не такой уж я и тиран.

— Вчера Дадли и Пирсу кто оплеуху отвесил?

— Я?

— Бульдог Злыдень! Вернон, заканчивай придуриваться, ты прекрасно все знаешь.

— Они отжимались неправильно.

— Ты сам-то можешь хоть раз подтянуться и отжаться? — спросила женщина, глядя на мое пузо.

— Ну…я могу таскать тяжести.

— Не думала, что перьевая ручка относится к тому же типу снарядов, что и штанга, — хмыкнула жена.

— Ты забыла про коробки с бумагой и дипломат с документами!

Так шутливо мы переговаривались довольно часто. Мой эмоциональный фон пришел в норму, супруга перестала видеться «воблой», сын - поросенком, а племянник — исчадием ада. Жизнь потихоньку налаживалась. Даже с Петуньей после того инцидента с Мардж мы стали спать под одним одеялом, переодеваться, не стесняясь друг друга, и заходить в ванную (шпингалеты я вывинтил еще летом, после того как Поттер закрылся и отказывался выходить). Глядишь, и до секса дойдет, не все же время мне с ночными бабочками напряжение снимать.

Примечание к части

Бечено

Глава 6

К маю месяцу обстановка на девятом этаже одного из небоскребов Лондон-Сити накалилась до предела — постоянно полные мусорные корзины, грязный ковролин и пыль доконают кого угодно. Уборщица уволилась еще в феврале, а новую хозяин помещения нанимать не спешил, предлагал самим найти работника и оплачивать из собственного кармана. Раз в день к нам заходила уборщица с другого этажа — навести порядок в туалетах. Местные «кумушки» за отдельную плату были согласны пропылесосить, но на этом их энтузиазм заканчивался. На девятом этаже находилось шесть офисов и у всех была одна проблема — отсутствие постоянной единицы для уборки. На работе «Граннингс» это никак не сказывалось, но было неприятно.

Надо сказать, что дела в фирме шли очень хорошо — я запустил уже четыре цеха по сборке электроинструментов, заключил контракты на покупку-продажу, сотрудничал с такими монстрами, как «Форд» и «Мерседес», выпуская наборы для машин с различными ключами, гайками, тросами и «крокодилами». И все хорошо, кроме уборщицы! Найти самому — не проблема, дело в другом — в молчании. Это должен быть надежный человек, который сможет держать язык за зубами и его не купят конкуренты.

Проблема решилась сама, когда я приехал на работу вместе с сыном и племянником, пока Петунья отоваривалась в каком-то магазине. Если Дадли тут же, никого не стесняясь, завалился спать на диван в приемной (устал ребенок после тренировки), то Гарри, помыкавшись без дела, решил полить цветы (засохшие до состояния «пора выбросить»), затем в подсобке нашел тряпку и вытер пыль, потом выбросил мусор в большой пакет и отвез его на первый этаж к мусорным бакам. После достал моющий пылесос. Похоже, что если бы я его не остановил, то ребенок отправился бы мыть туалет.

Рабочий порыв мальчонки был объясним — Петунья опять выговорила ему, что он дармоед и все в этом духе. Обычно ребенок после такой отповеди ходит дней пять расстроенный и убирает в доме везде, где только можно. Сейчас пацан решил доказать, что он не нахлебник и свое содержание отрабатывает. Выключатель в голове щелкнул и, приехав домой, я решился поговорить с Гарри:

— Гарри, нам нужно серьезно поговорить, — я решил не тянуть резину и расставить все по местам сразу после ужина.

— Я что-то сделал не так? — испуганно проблеял малец.

— Нет, — черт, замордовали мы мальчишку, — я о другом. Ты сегодня работал.

— Я… я больше не буду, — чуть ли плача говорил ребенок.

— Поттер, я тебя не ругать собираюсь, а работу предложить! Хватит слезы лить!

— Работу? — не понял мальчик.

— Да, работу. В офисе нет уборщика. Ты вполне подходишь, только не все так просто.

— А как?

— По закону тебе нельзя работать. Поэтому официально ты будешь умственно отсталым ребенком, который убирается по собственной воле.

— Я нормальный.

— Не отрицаю. Оплата — десять фунтов в час. Уборка — два часа в день, кроме субботы и воскресенья. То есть ты получишь четыреста фунтов. Этого вполне хватит, чтобы сделать ремонт в комнате, где Дадли хранит игрушки, и переселить тебя туда. Согласен? — я протянул ребенку руку.

— Согласен, — ответил Гарри, пожимая руку в ответ. — А на мороженое хватит?

— Хватит.

— А деньги у меня останутся?

— Останутся, — черт, я и забыл, что карманные мы даем только Дадли.

На том мы и порешили. После школы пацан не оставался на продленку, а садился вместе с Дадли на автобус и ехал в Лондон. Сын уходил на тренировку, Поттер — в офис. Не думаю, что кто-то поверил в сказку про умственно отсталого племянника, но и жалоб не было. Ребенок честно убирал в четырех комнатах офиса. Что интересно, все цветы, которые стояли засохшие, а грунт в горшке больше походил на Сахару, вдруг ожили и зазеленели. Нет, я понимаю, что ребенок их поливает, но как мертвые растения стали живыми, не особо понятно. Видимо, ненормальность проявлялась. Ну, не чудил и ладно.

Но тем не менее пацан заработал на стройматериалы и в июле торжественно въехал в свою новую комнату. Обои, ковролин, кровать, стол и небольшой пенал-шкаф он выбирал сам. Мебель была приобретена с рук за сто фунтов, разве что матрас куплен новый. Сантехнику в виде раковины я нашел в подвале. Пришлось повозиться с трубами, да и вода у малого была только холодная, но это лучше чулана с тусклым освещением и отсутствием воды.

Большую половину лета я, Гарри и нанятые строители потратили на утепление дома — мерзнуть, как и платить баснословные деньги за коммунальные услуги, не хотелось. Теперь у нас везде двойные окна, в спальнях на полу под ковролином уложена фанера, утеплен чердак и подвал, замазаны все щели и дыры, переделан камин (теперь он отдает тепло не в трубу, а в комнату), закуплен уголь и дрова, куплен обычный твердотопливный котел. С виду вроде и ничего не ремонтировалось, а как оно по факту — узнаем зимой.

Дни рождения мальчишек отпраздновали скромно — все деньги ушли на подготовку и соревнования по дзюдо. Это только с виду — приехал, подрался и уехал. По факту — оплата дополнительных занятий с тренером, взнос участника, дополнительная страховка, еда в дорогу… Короче говоря, праздники перенесли на первое августа в большой королевский парк. Мальчишки катались на каруселях, лопали пирожные и кормили лебедей с утками. Вот и весь праздник. Дадли получил подарков на порядок больше, чем Гарри, но и племянника не обделили — парню подарили воздушного змея, новый рюкзак и машину с пультом управления. Белобрысому прислала презент тетушка Мардж, друзья с секции, друзья со школы, ну и мама с папой. Тем не менее мальчишки были довольны.

Неприятности пришли откуда не ждали — я решил перевести парней в школу недалеко от моей работы. Да, она похуже будет, чем школа Литтл-Уиннгинга, но детям проще добираться: Дадли на дзюдо, а Гарри ко мне в офис. Если со спортсменом проблем не возникло, то у Поттера документов не было от слова совсем. Директор школы — подруга Петуньи, она взяла пацана «под честное слово». Это было неприятно, но не смертельно. Новые документы на ребенка обошлись мне в две тысячи фунтов. Матерью числилась некая Марджори Дурсль, а напротив графы «отец» красовался прочерк. Теперь у меня официально, на законных основаниях проживает Генри Дурсль — мой родной племянник. Сестрица даже не глянула в документы, которые подписывала, и понятия не имела, что обзавелась «сыном». Зачем мне это? Сам не знаю, но и бросать пацана, как кутенка (прим. авт. кутенок — щенок) в воду, не хочется. Не срастется у него с ненормальными, так в обычном мире пристрою.

В сентябре мальчишки пошли в новую школу, но в разные классы. Здесь это распространенная практика, когда родственников (в том числе и близнецов) разводят в разные стороны, чтобы у каждого была своя жизнь и интересы. После занятий пацаны приходили ко мне — у них было два часа, чтобы сделать уроки, потом Дадли уходил на тренировку, а Гарри приступал к работе. Сначала я пытался подстроиться под расписание Дадли, чтобы отвозить его домой, но потом плюнул на это дело и парень сам, на автобусе добирался до дома.

Надо сказать, что для своих десяти лет он стал очень самостоятельным — сам просыпался, сам завтракал, сам собирался, сам ездил на занятия, делал уроки, ходил на тренировки и т.д. Ребенок мечтал получить олимпийское золото. Меня удивляло такое упорство, несвойственное десятилетнему ребенку. Весь день у него был расписан — школа, уроки, тренировки. Парень с маниакальным упорством шел к цели. Количество золотых и серебряных медалей, которые пацан заработал к началу июля девяносто первого года, приближалось к сотне, количество денег, которые тянул спортсмен из семьи, давно перевалило за отметку в сто тысяч фунтов в год.

Гарри не отставал от родственника. Самостоятельным он был давно, а что касается увлечений — парень упорно мастерил планеры, самолеты и прочие летательные аппараты в свободное время, то есть ночью. Тихого мальчишку заприметил весь этаж, и когда ко мне подошел директор фирмы из соседнего офиса с просьбой «дать пацана для уборки», я не был удивлен. Поттер согласился убирать еще несколько помещений за соответствующую плату, потом туда добавились обязанности курьера, а к Рождеству племянник пахал как пчелка, убирая весь этаж и разнося почту. Его детский счет, который я открыл в банке, давно перевалил за десять тысяч фунтов. Домой мы возвращались ближе к полуночи или не возвращались, ночуя в офисе. Поттер спокойно воспринимал этот факт, отказываясь ехать без меня. Чаще всего пацан спал на диване в приемной, а я на таком же диване, но в кабинете.

Работа в фирме требовала постоянного присмотра, ответов на звонки в пять утра и готовности в любой момент сорваться на очередную встречу. Денег у меня было неприлично много, только тратить некогда. Впрочем, с этим успешно справлялась Петунья, покупая себе любимой золото-бриллианты и возя сына по соревнованиям. Наши отношения с ней потеплели, даже до секса раз в неделю доходило. Думать о жене я стал чаще, перестал пользоваться услугами «ночных жриц», подарки дарю просто так. Черт! Похоже, я начинаю влюбляться или что-то в этом роде.

Примечание к части

Бечено.

Глава 7

Вечер, а точнее, ночь с тридцатого на тридцать первое июля была обычная — я сводил воедино цифры и таблицы, Гарри улегся спать на диване в приемной. Ехать домой сегодня смысла не было — Дадли с Петуньей укатили на чемпионат в Японию, вернутся в начале августа, жрать нечего, проще купить. А что до празднования одиннадцатилетия у детей — Дад в Японии погуляет, тем более Пирс и Малкольм там. Гарри попросил в подарок деньги и обойтись без празднования. Ну, презент я ему приготовил — новые очки-велосипеды с фотохромными стеклами и антибликовым покрытием. Дорого, зараза, но для мальца не жалко. Парень показал, что умеет быть благодарным — подмечал мелкие детали, подслушивал разговоры, пару раз втихаря вскрывал чужую почту. Это помогло мне не погореть в некоторых делах, что сэкономило значительную часть денег и нервов.

План разбудить мелкого и подарить подарок сразу как пробьет полночь провалился. Ровно в ноль часов ноль минут дверь распахнулась и на пороге появился великан. Это не шутка — здоровяк был выше Мусэрского (прим.авт. - российский волейболист ростом 2,18 м) на две головы точно, а в плечах — три таких спортсмена.

Чего-то подобного мы ожидали. На днях ребенку пришло письмо из школы Хогвартс, хорошо, что Петунья с Дадли уже уехали к горе Фудзияма. Пришлось просветить пацана, кто он такой, отвести на чердак и показать сундук с барахлом его почившей маман. Гарри был в шоке, затем он разнес половину крыши (профлист погнулся и потрескался), а потом пришло время серьезного разговора:

— Почему вы не сказали? — орал Поттер.

— А ты бы поверил?

— Ну… нет, наверное.

— Потому и не сказал.

— А эта магия… школа… родители…

— Давай я тебе просто расскажу, как все было и свои выводы. Хорошо?

— Э-э-э… давайте.

— Тебя подбросили ночью под дверь с письмом, что твои родители убиты, а мы единственные родственники…

Рассказывать пришлось долго: и про магию, и про его выкрутасы, и с болгарским сервизом сравнивать.

— Вы думаете, что все не просто так? Дальше будет еще веселее?

— Уверен. Десять лет о тебе не вспоминали, а тут письмо. Твоя тетя говорила, что к магглорожденным приходит преподаватель. Но твои родители маги, и тебе отправили сову. Видимо, о том, что ты живешь с обычными людьми, как-то подзабылось.

— И что мне делать?

— Не знаю…

— Ну дядя Вернон!

— Я бы на твоем месте строил из себя идиота.

— Зачем?

— С придурков спрос меньше. Разбил окно отличник, так сразу родителей к директору, ущерб возмещать, а если хулиган, то скажут «дурак он, что с него взять?» Знаешь, малец, когда я служил в армии, у нас говорили, что самое главное — это быть поближе к кухне: там тепло и пожрать дадут.

— Дядя, мне все равно непонятно…

— Да что тут неясно? Радуйся, что тебя от тетки с дядькой заберут в волшебную школу, она прекрасна!

— А на самом деле?

— Гарри, я не думаю, что в мире волшебства все просто. По рассказам твоей тетки, там сильна кастовая система, как в Индии.

— Брахманы не роднятся с воинами, а крестьяне с неприкасаемыми, — мрачно сказал ребенок.

— Верно. В любом обществе, чтобы выжить, нужно уметь притворяться. Прими правила того мира, чтобы выжить. Документы обычные я тебе сделал. Что смотришь? Твоя мать — Маджори Дурсль, отец — подлец, неизвестен…

— Как вы думаете, за мной придут? — мальчик перевел разговор в интересующую его тему.

— Уверен. Где-то же эту лабуду купить нужно…

С Поттером мы говорили еще долго: вновь обсудили его появление на Тисовой, работу, отсутствие документов, письмо из Хогвартса и решили, что мальчик будет помалкивать и слушать, а потом сравнит с той информацией, что нашлась в сундуке.

Но вернемся к нашим баранам, то есть Мусэрскому в кубе.

Незваный гость, ничуть не смутившись нашего шокированного вида, громко пробасил:

— О, здрасте, а я тут, это, за Гарри приехал!

— Ночью? — скептически спросил я. — До утра нельзя было подождать?

— Ну так, это… День рождения же, — промямлил здоровяк.

— Вы, собственно говоря, кто и зачем пришли?

— Ах, точно! Забыл! — косматый хлопнул себя по лбу. — Рубеус Хагрид, хранитель ключей школы Хогвартс!

— Так это правда? — Гарри подскочил на диване и, не стесняясь, стал разглядывать гостя.

— Конечно, правда! Ты волшебник, Гарри, как и твои родители. Ты так похож на них — весь в папку, а глаза материны.

— Хогвартс! Я еду в Хогвартс! — тем временем мальчишка прыгал на диване, словно это был батут.

— Извините, что прерываю вашу идиллию, но на какие деньги он все это купит? — этот вопрос волновал меня больше всего. — И сколько стоит обучение?

— Разве могли Лили и Джеймс Поттеры оставить своего единственного сына без наследства? — пафосно заявил здоровяк.

— Меня мало интересует, что там Поттеры оставили. Я задал конкретный вопрос — на какие деньги он будет учиться?

— Ну, так, это… родители, когда он родился, все оплатили и деньги в Гринготтсе еще есть…

— Вы так и не сказали, почему нельзя было подождать до утра.

— Так Дамблдор…

— Который директор, — встрял Гарри.

— Точно! Директор! — Хагрид хлопнул себя по лбу, достал из недр своей страшной то ли шубы, то ли куртки живую сову, пергамент и огрызок карандаша, что-то накарябал, всучил это птице в клюв и вышвырнул в приоткрытое окно.

— Жаль, что Гринпис не видит этого издевательства над животным, — проворчал Гарри. Птиц пацан любил, скворечники делал, кормушки.

— Дык, это же сова, она письма носит.

— А зачем ее выпихивать сейчас? Дождь на улице!

— Так она не простая, а волшебная…

— Все-все, — перебил я. — Мы вас поняли. Но непонятно, что вы здесь делаете?

— Ах, да! Вот, — здоровяк вытащил из-за пазухи торт, на котором было написано «С днем рождения Гарри», — держи, сам пек!

— Спасибо, — сказал ребенок.

— Ну так собирайся, за покупками пойдем!

— Ночью? — скептически сказал я.

— Не, переночуем и пойдем.

— Вы собрались ночевать здесь?

— Ну так это…

— Мистер… э-э-э-э, — не то чтобы я не запомнил как его зовут, но решил лишний раз продемонстрировать, что ему здесь не рады.

— Я Хагрид, просто Хагрид.

— Мистер Хагрид, мы не дома, а на моей работе. Через пять часов здесь появятся другие люди и объяснить ваше пребывание в здании, в которое можно попасть только по пропускам, будет весьма затруднительно, — ну, про пропуск я немного приврал.

— Ну, так это… Дамблдор…

— Хагрид, — встрял мальчишка, — давай мы утром встретимся, и ты меня отведешь. Я все равно никуда не денусь.

— А, ну так… Давай! Возле "Дырявого котла", часиков в десять. Ты знаешь, где это?

— Знаю, — отозвался пацан. — Там еще магазин дисков рядом и коротышка в цилиндре туда заходил.

— Коротышка? — переспросил здоровяк. — Это, наверное, Дедалус Дингл! А ты смышленый, раз заметил.

— Мы договорились? — оборвал я Хагрида.

— А? Да! Утром возле котла! — довольно отозвался детина. — Еще раз поздравляю, Гарри! Ты ешь торт, вкусный!

— Спасибо, Хагрид!

Хранитель ключей что-то пробубнил в ответ, вышел из офиса и исчез. О как, магия!

— Я еду в Хогвартс! Хогвартс! Хогвартс! — ребенок продолжил прыгать на диване.

— Гарри!

— А? — отозвался племянник, перестав прыгать.

— Помнишь, вы в школе читали про русалочку?

— Ага! — весело ответил ребенок.

— Чем все закончилось?

— Она не убила принца и умерла.

— А в мультике?

— Э-э-э… там все хорошо было.

— А про Пиноккио помнишь? Что было в книге?

— Он плохо себя вел, сжег ноги и его повесили.

— А в мультике?

— Он стал мальчиком, — до пацаненка начало доходить, что я пытаюсь до него донести.

— А «Спящую красавицу» помнишь?

— Помню, — хорошее настроение племянника улетучилось и передо мной сидел мрачный и злой Гарри Поттер. — Умеете вы настроение испортить!

— А что ты растекся лужицей? «Хогвартс! Хогвартс!» Заладил, как попугай. Что? В сказку решил пойти? Забыл, что бывает на самом деле в них? Все сказки переделаны во имя «добра и света»!

— Я понял, дядя Вернон. Никому не доверять, рот не открывать и перепроверить источники, — хмуро отозвался ребенок.

— Не злись. Лучше сейчас разочароваться и спуститься на грешную землю, пока еще невысоко взлетел, а то потом больнее будет. Помнишь китайцев, которые хотели заключить контракт? Помнишь, как они улыбались и говорили, что мы заработаем миллионы? И что получилось?

— Убыток в триста тысяч фунтов, — вздохнул Гарри. — Дядя, я все понял.

— Надеюсь, — ответил я. — Давай поужинаем, заодно расскажешь, как до вашего «Дырявого зонтика» добраться.

— «Дырявый котел», — засмеявшись, поправил меня ребенок.

— Да хоть «Сапог»! И, кстати, с днем рождения, — я достал из ящика стола новенькие очки в футляре.

— Ух ты! Как у Леннона! — восхитился мальчишка. — Спасибо!

Ребенок тут же нацепил новые очки, сложив старые, полукруглые в футляр. И впрямь — лидер ливерпульской четверки, только волосы подлиннее нужно. Главное, чтобы он не забыл наши разговоры и мои предостережения. Очень надеюсь, что сомнения в нем зародились. Слишком все гладко: «Гарри, ты волшебник! Пойдем в сказочную страну розовых пони, где все какают бабочками и писают радугой!» Ну не бывает так! Не бывает!

Полночи мы просидели над списком, обсуждая, что еще нужно купить. Мантию же на трусы не наденешь, а тетрадки и чернильницы в котле носить тоже не очень хорошо. Также племянник согласился, что волшебники в туалет ходят как обычные люди и такая вещь, как туалетная бумага, лишней не будет, а еще мыло, стиральный порошок, обычное ведро и еще много-много других бытовых мелочей. Список получился довольно внушительным, и пацан прикидывал, а хватит ли денег на его счете, чтобы все это купить.

По сути, Гарри свой заработок не тратил, покупая только одежду, потому что красивая синтетика и полусинтетика развалилась на нем через неделю. Натуральные ткани стоили дорого, но это было лучше, чем каждые выходные покупать новые вещи. Петунья была категорична — либо пацан сам оплачивает дорогущую органику, либо носит одежду Дадли. Поттер выбрал первое и началась моя головная боль: переплачивать мальчишка не хотел, приходилось возить его к старьевщикам или на барахолки. Самое смешное, что он находил нужное! Единственное, что покупали мы — школьная форма.

Утро встретило нас хорошей погодой и пробками. Выехав с парковки в половине девятого, мы прибыли к месту назначения на пять минут позже запланированного. Передав пацана с рук на руки здоровенному детине Хагриду, я направился домой — принять душ и переодеться, потом снова на работу, договоры-контракты-документы-цеха. Из рутины меня вырвал звонок племянника:

— Дядя Вернон, заберите меня, пожалуйста, — чуть не плача в трубку, сказал племянник.

— А самому не судьба? Автобусы отменили или на такси не можешь доехать?

— Меня не хотят везти, — в трубке послышались всхлипы. Как бы он ни храбрился, любая нестандартная ситуация выбивает его из колеи.

— Ладно, не реви. Где ты?

Мальчишка описал место своих злоключений и уже через сорок минут я грузил в багажник огромный сундук, клетку с птицей и пару бумажных пакетов.

Свои приключения ребенок рассказал, пока мы ехали домой. Хранитель ключей завел его в грязный паб, потом в банк, затем были покупки и как вишенка на торте — сова в подарок. А затем великан вывел ребенка в обычный мир, вручил билет на поезд и исчез, оставив мальца одного посреди улицы. Везти мальчишку с огромным сундуком, живой совой и кучей пакетов отказались все таксисты и автобусники. Хорошо, что у ребенка в кармане была мелочь и он смог дозвониться до меня, иначе идти пришлось бы пешком.

Гарри купил очень многое из того списка, что мы составили — одежда, обувь, шампуни, мыло, сумка. Волшебных денег, что мальчик взял в банке, хватило на все, еще и осталось. Одного парень не предусмотрел — сова.

— Ты вообще знаешь, как за ней ухаживать? — спросил я.

— Ну… я читал, что они едят мышей.

— Читал он! Ты знаешь, что им клюв и когти стачивать нужно? Купать? Прививки делать?

— Это же волшебная сова, — возразил племянник, — она носит почту!

— Это животное! — ответил я. — Понимаешь? Она живая, а не игрушка. За любой живностью нужно следить. Вспомни тетушку Мардж. Сколько она тратит на своих собак? Прививки, шампуни, корм… Ты взял ответственность за живое существо. Теперь думай, что ты будешь делать, как кормить, поить, выгуливать, прививать, когда сам на работе. Я возить тебя домой не смогу.

— И что делать? — чуть не плача спросил ребенок.

— Доедем до дома и подумаем. С тетей будешь сам объясняться. Ясно?

— Да.

Решение, что делать с совой, пришло мне в голову почти сразу, но сделать внушение было необходимо. Иначе мальчишка просто «забьёт» на птичку и смотреть за ней придется мне и Петунье. Помните фильм «Бетховен», про собаку? Кто, в итоге, смотрел за сенбернаром? Кто дерьмо от ковра оттирал? Кто обои и двери менял? Кто к ветеринару возил? Дети? Нет! Отпрыски только играли, а вся тяжесть ответственности за собаку легла на плечи родителей. Повторения истории мне не хотелось, но Гарри оказался сообразительным и предложил огородить место для птицы на чердаке. С утра пришлось ехать в магазин, покупать сетку, доски, опилки, кормушку и много чего еще для новой «игрушки».

— Слушай внимательно, чайка, — обратился я к животному.

— Это сова, — рассмеялся племянник.

— Да хоть коршун! По глазам вижу, что ты все понимаешь, значит, запоминай: в доме мышей, птиц и прочую живность не жрать, вылетать на охоту ночью, днем сидеть тут! Ты дама красивая, внимание привлечешь, поймают и запрут в клетку. Все ясно?

— У-ух! — ответила сова и тут же шаркнула клювом по стенке домика.

— А это зачем? — спросил ребенок.

— Клюв стачивает, — ответил я, подбрасывая специального корма. — Все, работа в «живом уголке» закончена. Открой отдушину и поехали в офис.

Мальчик послушно приоткрыл небольшое окошко, вздохнул и умчался собираться.

Насчет совы я не волновался — в зоомагазине было куплено желтое кольцо на лапку, так что даже если поймают, то увидят, что птица «учетная», не заблудилась, и отпустят, но показать «кто в доме хозяин» было нужно, несмотря на то, что колечко я еще два часа назад надел. Птица оказалась ручной и умной — не шумела, давалась в руки и спокойно окольцевалась. Думаю, что с ней проблем не будет.

Приехавшая Петунья в восторге от птицы не была, в отличие от Дадли, который обрадовался живности и с большим удовольствием играл, убирал и купал птицу, в свободное от тренировок время. Сын привез из Японии три медали, кучу впечатлений и желание пойти в спортшколу, куда брали с тринадцати лет. Дад стал много тренироваться, забывая отдохнуть и поесть. В каком-то смысле сова стала «тормозом» в его ритме жизни, заставляя остановиться и передохнуть. Наверное поэтому Петунья не сказала свое «фи» на присутствие животного в доме, зато высказалась по поводу купленных племянником вещей и решительно направилась с ребенком в магазин, докупать недостающее. Как итог — шесть пакетов и две тысячи фунтов. Удивительно, как нахлебником не обозвала и унитаз драить не отправила.

Первого сентября супруга заставила ребенка сразу надеть школьную форму, еще раз перепроверила сундук, рюкзак, клетку с птицей, поцеловала Гарри в лоб, смахнула слезу и отправила нас на вокзал.

— Ну что, мелкий, тебе пора, — сказал я, глядя на вход в вокзал.

— Дядя Вернон, — ответил малец, — я не знаю, куда идти!

— То есть?

— Тут написано, что платформа 9 и ¾. Где это?

— Между девятой и десятой. Просто встань и понаблюдай. В крайнем случае, позвонишь мне в офис — я приеду и заберу тебя. Как доберешься, отправь чайку с запиской.

— Буклю! — обиделся ребенок.

— Коршуна!

— Сову!

— Иди уже!

Мальчик водрузил сундук с клеткой на тележку и отправился на перрон. Оставлять ребенка без присмотра было бы недальновидно, так что я пошел следом. Поттер довольно долго крутился между девятой и десятой платформой, потом что-то углядел и въехал с разбегу в кирпичную стену. Большого «бум!» не случилось — тележка плавно вошла в кирпичную кладку, а следом скрылся племянник. Ну все, миссию по доставке ребенка в школу могу считать выполненной. Почти в полночь я получил подтверждение, что ребенок добрался и находится в школе.

С отъездом Гарри возникла проблема — уборщика помещения я так и не нашел. Пришлось договариваться со всем этажом и нанимать клининговую службу за тысячу фунтов в месяц. Невыгодно, зато чисто. Правда, цветы все повяли, пришлось выбросить.

Петунья с отъездом Гарри делала вид, что все хорошо и она рада избавиться от обузы, но я-то видел, что ей тяжело. Говорить об этом она отказывалась. Пришлось к заговору привлечь Дадли и вдвоем мы уговорили ее съездить всей семьей на отдых в кемпинг. Целая неделя на природе пошла на пользу — прогулки верхом, рыбалка, сбор ягод и грибов, а также секс в палатке, когда рядом храпит сын, оставили множество воспоминаний. Петунья пришла в норму и даже согласилась со мной, что ей нужно на работу. Женщина недолго думая устроилась в ту клининговую компанию, которая у нас убирала и на совершенно законных основаниях выгоняла сотрудников из офиса, чтобы пропылесосить, а затем перешла в отдел ландшафтного дизайна в этой же фирме.

Все-таки права была Алена Апина — стерпится-слюбится. Так и получилось: сначала терпел, потом полюбил. Не скажу, что это была прям страсть и пожар, просто тихое, спокойное счастье.

Примечание к части

Бечено.

Глава 8

Учебный год пролетел незаметно. Двадцать третьего июня у Дадли закончились все уроки, и он был переведен в следующий класс. Парень вырос и в длину, и в ширину. Занятия спортом очень хорошо сказались на его физических возможностях — подтянуться на турнике, отжаться, пробежать марафон, в морду дать и многое другое. Правда, умственные способности отставали от физического развития. Все чаще и чаще он напоминал мне боксера из анекдота «А еще я туда ем». Несмотря на протесты сына, он был записан в кружок политических дебатов и на курсы риторики для школьников. Как ни странно, но Петунья меня поддержала, заявив, что спортсмен должен быть всесторонне развит, иначе получится обратная сторона Поттера, умного задохлика.

Гарри прислал свою чайку, что приезжает первого июля, и просил встретить. Племянник из школы ничего не писал, почтальон прилетел только перед Рождеством с небольшим списком необходимого и припиской, что все хорошо, а теперь этот засранец просит его забрать. Но гнев улетучился, когда ребенок, волоча чемодан, подошел к машине — худющий, щеки впали, волосы острижены неровно, глаза в пол. Вроде как мальчишка в школе был, а не в застенках гестапо. Что-либо рассказывать он отказался, сославшись на головную боль, и после приезда на Тисовую завалился спать.

Дадли был рад вновь потискать сову, которая, кстати, отвечала ему взаимностью. Ребенок сказал, что она часто прилетала к нему в течение года. Видимо, из племянника не очень хороший хозяин. Гарри проснулся только на следующий день, ближе к обеду. Как рассказал Дад, брат разобрал чемодан, убрал у птицы и закрылся в комнате. Вечером, когда мы ужинали все вместе, я попросил ребенка убрать всю волшебную лабуду в чулан:

— Зачем? — удивился Поттер.

— Дом убирает горничная два раза в неделю. Я не хочу вопросов о том, что за чертовщина творится у тебя в комнате.

— Э-э-э-э-э, хорошо. А можно я буду доставать учебники? Мне домашнее задание задали.

— Гы-гы-гы, — заржал Дадли, — ты так плохо учишься, что получил домашку на лето?

— Сын! — одернул я его. — Сколько раз повторять: «Не знаешь всей ситуации, лучше промолчи»?

— Но папа, домашку на лето задают только неудачникам!

— Школы везде разные. Учись ты там, где учился я, то тоже бы решал задачки летом. Кстати, что у тебя там с дебатами?

— О, там классно! Мы готовимся к турниру! Там знаешь сколько тем! — Дадли с восторгом стал рассказывать о своих новых увлечениях. Все-таки в воспитании сына направление я выбрал верное. А вот насчет племянника не уверен. Пацан поймал паузу в рассказе брата и тут же задал вопрос:

— А когда я смогу выйти на работу?

— Зачем? У тебя вроде как сейф с деньгами есть.

— Мне нельзя?

— Можно, но я не понимаю, зачем?

— Ну…. Мне на эти деньги потом еще жить, да и в школе еще шесть лет учиться.

— Я тебя понял, но должность уборщика уже занята.

— То есть работать не получится, — утвердительно сказал ребенок, со злостью воткнув вилку в картофель.

— Уборщиком — нет. Можешь пойти курьером. Будешь разбирать входящую почту, подшивать архив, за пиццей бегать. Оплата — около тысячи в месяц, но работа тяжелая и ответственная.

— Я справлюсь, — сказал пацан.

Должность, на которую претендует Гарри, предназначена для стажера, но так как никто не горит желанием быть «мальчиком на побегушках», место пустовало.

Я не соврал насчет «тяжело» — пацан был на ногах с самого утра и до позднего вечера. Мои попытки умерить его пыл ни к чему не привели, а сделали только хуже. Ребенок загружал себя по полной программе и к вечеру валился с ног в прямом смысле этого слова. А в выходные вместо того, чтобы отоспаться, он чистил-мыл и убирал. Да и спал мальчишка очень плохо — ворочался, вскрикивал, вскакивал с кровати. Черт! Чую, что это как-то связано со школой, но парень упорно молчал. Это жутко выводило из себя! Тот же Дадли был как открытая книга — все эмоции, переживания, действия сразу видны. Поругался с девочкой — громил все вокруг, проиграл турнир — злился и орал, хомяк сдох — рыдал на весь дом. Гарри был полной противоположностью — молчал как партизан на допросе. Все у него хорошо, он в порядке, ему некогда, работы много. Злило и бесило неимоверно!

Все разрешилось в конце июля, за сутки до дня рождения Дадли, когда одной лунной ночью в «гости» к нам на девятый этаж заглянул эльф Добби. Это было лопоухое худое существо, которое билось головой о все доступные поверхности. Коротышка показал письма от друзей, которые перехватывал, потом рассказал об опасности в школе и потребовал обещания от Поттера, чтобы тот не ехал в Хогвартс, иначе он вынужден будет принять меры. То, что в кабинете еще и я присутствовал, эльфа не смущало.

— Успокойся, ушастый. Не поедет он на поезде в школу.

— Мистер дядя, сэр! Правда?

— Да, не поедет! Все, проваливай. Парню работать нужно.

— Спасибо, сэр! Теперь сэр Гарри Поттер будет в безопасности! — пропищал ушастик и с громким хлопком исчез.

— Вы сказали, что я не поеду! — заорал племянник.

— На поезде не поедешь.

— Я… я… поеду в школу! Вы не имеете права!

— Поттер, ты дурак?

— Что?

— Нет, скорее идиот.

— Я… Почему? — ничего не понял ребенок.

— Обещать не значит сделать. Слова ничего не стоят.

— Но мы же обещали!

— А Гитлер говорил, что не будет вторгаться в Чехословакию! Добро пожаловать в реальный мир! — Черт! Как же бесит растолковывать простые истины.

— Но дядя, так же нельзя!

— Кто сказал? Знаешь, Гарри, если бы политики выполняли все то, что пообещали, мы бы жили в раю, но, — я развел руками, — рая на земле так и нет. Запомни, обещания, если они не написаны на бумаге с печатями и подписями, ничего не стоят. Но даже контракт можно обойти.

— Вы сказали, что я не поеду на поезде, но можно ведь и по-другому добраться! - наконец-то дошло!

— Сообразил. Хотя я бы тебя в школу с большим удовольствием не пустил.

— Почему?

— Потому что в Хогвартс уезжал нормальный ребенок, которому не снятся кошмары и который не выглядит как узник тюрьмы!

— Нормально я выгляжу!

— Ты себя в зеркале видел?! Себя не жалко, хоть тетю пожалей — она переживает за тебя! Уехал в школу — ни писем, ни звонков, ничего! А приехал из нее узник концлагеря! Что там происходит?! — я уже был вне себя от злости, пацан тут в «благородство» играет, а нервничать приходиться нам.

В этот момент Поттер побледнел, опустил голову и стал бубнить себе под нос:

— Я… я… дядя… я, — бормотал Гарри, — ...это ...человека убил.

— Что?

— Человека убил, — повторил ребенок и разревелся.

— Интересные новости, — пришлось вставать со своего кресла и идти успокаивать племянника.

Через тридцать минут слез, соплей и невнятного бормотания мальчишка наконец-то рассказал про школу, цербера, дракона, друзей, учителя и зеркало. Ну что могу сказать — очень странно это. Почему мелкие детишки заметили то, чего не видели преподаватели? Как в школе оказался человек с Темным Лордом в голове? Директор дурак или прикидывается? Тролль и цербер в школе, полной детей! Это пиздец полный. На мой взгляд, Дамблдор хотел поймать того учителя, но в дело влезли «Тимур и его команда», поломав все планы. Не мог глава школы не знать, что творится у него под носом! Поттеру я озвучивать это не стал, а вот насчет учителя успокоил, тем, что если бы он его убил, то полицейские давно пришли бы по его душу. Скорее всего, профессор умер сам где-нибудь в застенках допросной комнаты, и Гарри тут ни при чем. А что до вылетевшего из тела духа — это проблема директора, вот пусть он ее и решает. Также пришлось прочитать лекцию о том, что проблемы взрослых должны решать взрослые, а не дети.

Но чувство вины у ребенка еще осталось и я, плюнув на все, решил, что нужно съездить всей семьей на отдых в лес. Пришлось срочно доделывать проекты и контракты и напрягать замов, но результат того стоил — две недели в палаточном городке в лесу.

Дети восприняли поездку с восторгом. Дадли называл мелкого «дохляком», Гарри обзывал брата «толстым», но несмотря на это, мальчишки ездили на лошадях, ловили рыбу, жарили зефир, рассказывали страшилки в палатке, таскали воду в ведрах и многое другое. Было забавно наблюдать, как накачанный Дадли учил худенького Поттера вязать морские узлы, поднимать импровизированные гантели, делать кувырки и плавать в озере.

Гарри показывал брату, как писать пером на пергаменте, искать полезные травы, прятаться под мантией-невидимкой и лазать по деревьям. Он все-таки взял один волшебный предмет с собой — мантию отца. Интересная штука. Посоветовал носить с собой, мало ли кто его пристрелить захочет. Вся эта волшебная лабуда восторга у меня не вызвала — невидимость не значит неуязвимость: пуля-дура, ей плевать, видим ты или нет, жаль, что дети этого не особо понимают.

Мальчишки неплохо сдружились за это время. Дад даже свой подарок на день рождения передарил Поттеру, когда узнал, что электричество в его школе не работает, а значит, лодка на пульте управления там бесполезна, мол, пусть хоть здесь в нормальные игрушки поиграет. Гарри же в свою очередь отдал брату свитер крупной вязки, который получил на рождество от некоей миссис Уизли. Учитывая экономность ребенка, это очень щедро с его стороны. Подарков на свой день рождения племянник практически не получил — только новый рюкзак от нас с Петуньей да та самая лодка от Дадли. А «подарком» от магического мира была тишина.

За две недели волшебники себя никак не проявили — никто ребенка не искал, писем не писал, в гости не захаживал. «Чайка» летала по лесу, ловила грызунов, подворовывала сосиски и зефирки. Племянник не хотел ничего писать «друзьям», после того как я сказал, что забрать у его «коршуна» почту никак не получится — птица клюется, выпускает когти и всячески показывает, что письмо не отдаст. Так что все эти заверения, что Добби перехватывал письма — вранье. Они сами написали одно-два письма и успокоились на этом. Хотели бы пообщаться — приехали бы домой, адрес все знают.

Заявились представители волшебного мира в виде четы Уизли и их сына Рона в двадцатых числах августа, чтобы забрать Гарри на остаток каникул к себе. А я что? Мне не жалко, пусть едет. Только пацан отказался. Рыжие, поуговаривав его еще минут пять, так ничего и не добились, лишь договорились, что встретятся на Косой аллее для покупок к школе.

— А почему на самом деле ты не хочешь к ним ехать? — спросил я, когда старенький фордик "Англия" уехал с Тисовой улицы.

— Потому что Рон врет!

— Вот как? И что же он наврал?

— Он говорил, что писал много писем, а на самом деле было только два. Еще он сказал, что они с братьями прилетали за мной на этом форде ночью, но мисс Фигг сказала, что никого не было. Обманщик!

— Ну, может мисс Фигг соврала?

— Может, — насупился ребенок, — но я все равно не хочу. Лучше денег заработаю. А Рон постоянно клянчит — купи, дай, закажи, одолжи.

— Ну так не давай. Скажи, что дядя деньги забирает и выдает строго на необходимое. Вот когда вырастешь, тогда и потратишь. Если что-то надо, напиши, я тебе «чайкой» отправлю.

— Это сова! Ее зовут Букля!

— Чайка!

— Сова!

— Ладно, орел!

— Дядя, — смеясь сказал ребенок, — она полярная сова!

— Нет, она «чайка». Тупая, как дерево! Я ей сказал мышей в доме не жрать — все равно ест.

— Я ей скажу, чтобы в парке ела. Она умная, все понимает.

Действительно, остаток каникул птичка лопала мышей и крыс на соседнем участке кошатницы Фигг. Ее питомцы были не против, устраивая драки за падающие части бедных грызунов.

Гарри продолжал работать в фирме на должности курьера, только теперь не засиживался допоздна, да и спать стал гораздо спокойнее.

За два дня до начала осени ребенок сходил в волшебный квартал за покупками, а потом вместе с Петуньей и Дадли обчистил пару магазинов на предмет бытовой химии и теплых вещей — все-таки в интернат едет.

Первого сентября я отвез ребенка на вокзал и каково же было мое удивление, когда Гарри и его друг Рон не попали на платформу! В этот момент я в полной мере осознал, что лишний вес — это проблема. Пока я бежал из своего укрытия, мальчишки быстро затащили чемоданы в старенький фордик мистера Уизли и резво выехали со стоянки, а затем машина взмыла в небо!

Черт! Я их убью! Родители рыжего, которые оказались на стоянке минут через пять, после эпичного отъезда детей были со мной солидарны. Волшебники бросились в какое-то там Министерство, а мне ничего не оставалось, как ждать их ответа.

Проинформировать меня о том, что дети долетели нормально, видимо, забыли. Спасибо племяннику, написал пару строк домой. Приедет летом — прибью!

Примечание к части

Бечено.

Глава 9

С отъездом племянника в жизни мало что поменялось. Только в офисе возмущались, что теперь приходится почту искать самостоятельно. Дадли был расстроен — он любил сову Буклю. За все время пребывания птицы на Тисовой Гарри ни разу у нее не убирался, когти не смотрел, перья не чистил и многое другое. Все это делал Дад. Думаю, что попробую уговорить Поттера отдать Буклю брату, а он пусть заведет себе кого попроще — голубя или ворону. Правда, Петунья будет в ужасе. Она и так не в восторге от полярной совы, а тут предполагается, что птица будет жить дома на регулярной основе и убивать ее идеальный дизайн придомовой территории. Супруга продолжала трудиться на ниве ландшафтного дизайна, придумывая все новые и новые стили украшения садов. Даже в некоторых модных журналах напечатали ее идеи и кратенькое интервью, с советами о том, как нужно заботиться о саде. С такими темпами у меня будет не супруга, а светская львица! Правда, когда дома был ребенок, она быстро превращалась в курицу-наседку. Только и слышно «Дадли-Дадли-Дадли», из-за сына она отложила работу с испанцами и повезла ребенка в Торонто на какие-то там крутые сборы. Если с Даддерсом все было понятно, то с Гарри не очень. Парень регулярно (где-то раз в месяц) отчитывался, что все хорошо, волноваться не стоит и просил передать с совой мелкие вещицы типа шариковых ручек, плакатов футбольных команд, полотенца, джинсы. Печенкой чую, недоговаривает засранец!

Рождество мы по традиции провели дома. Дадли с горящими глазами рассказывал о своих успехах и тренировках, Петунья хвасталась журналами, в которых напечатали ее интервью, ну а я был доволен тем, что сумел заключить выгодную сделку с фирмами «Бош» и «Сименс». Праздник прошел тихо, даже наглая «чайка», прилетевшая накануне с дохлым то ли сусликом, то ли бурундуком не сумела испортить настроение. Птица принесла очередной список от Гарри — ботинки, носки, туалетная бумага, мыло, теплый свитер и так далее. Честно говоря, я не представлял, как сова дотащит такую большую коробку, но «коршун» легко оторвала посылку от земли и скрылась в декабрьской мороси — снега в этом году в Лондоне и пригороде ждать не стоило. Снег выпал, правда, в мае месяце, оставив после себя грязь и слякоть. Вспомнилась переменчивая российская погода, когда некоторые шутили на тему подозрительно теплой погоды в марте и пуховика летом. Воспоминания о прошлой жизни посещали меня редко. Да и что там вспоминать? Гонки по карьерной лестнице? Разборки? Пьянки? Скандалы с женой? Нечего вспоминать. Сейчас я окончательно стал Верноном Дурслем, воспоминания Виктора Самохвалова постепенно стирались из моей памяти, становясь просто картинками из прошлого.

В начале лета Дадли принес приглашение на учебу от нескольких престижных школ, включая Итон и Вестминстерскую школу. Интерес к ребенку был понятен — чемпион, папа при деньгах, претендент на место в олимпийской сборной, и так далее, и тому подобное. Было лестно, что такие учебные заведения предлагают Дадли место. Правда, есть ложка дегтя в этой бочке. Мы — простолюдины, и никакие деньги и победы войти в круг аристократов не помогут. Не сможет дворняга стать ротвейлером. К тому же отдавать сына на полный пансион я и Петунья были не намерены. Хватит того, что Гарри учится хер пойми где и хуй пойми как! Из кучи приглашений была выбрана школа в Суррее со спортивным уклоном и хорошим тренером-дзюдоистом, бывшим гражданином СССР. Это был не полный пансион — на выходные ребенка можно забирать домой, да и среди недели приехать и посмотреть, как дела у сына, не возбраняется. Такой вариант нас устраивал по всем параметрам. Цена, конечно, была высоковата для школы данного уровня, но доступность и открытость учебного заведения перекрывали ее недостатки. Дадли был счастлив — тренера он знает, там учатся его друзья, папа денег дал на поездку в Дюссельдорф на соревнования. Жизнь прекрасна! Оценки только не очень, а так все хорошо, в отличие от того же Гарри, который приехал в первых числах июня — парень сильно похудел, вытянулся и осунулся. Да что у них в школе там происходит?

На этот раз я не дал улизнуть от допроса и заставил мальчишку рассказать о событиях в школе. Результаты повергли в шок — домовик Добби, говорящий паук, оцепеневшие дети, василиск размером с поезд! Пиздец! Очень хотелось взять напалм и сжечь эту волшебную хуету к чертовой матери! Племянник не давал, мол, хорошая школа, здорово там и все такое. Пришлось растолковывать парню, где он не прав и почему директор школы - мразь конченая, вместе со всем персоналом. Блять, ну не верю я, что дедок, занимающий такие видные посты, проморгал большую змеюку, а «Тимур и его команда» нашли! Не знал он, не предполагал, старенький дедушка — не верю!

Как у нас говорят? Один раз — случайность, два — уже закономерность! В прошлом году тоже «не знал, не предполагал»? Это все было озвучено племяннику, но парень обиделся, назвал параноиком и, хлопнув дверью, удалился на чердак убирать за своей «чайкой». Дурак он малолетний! Но, с другой стороны — пусть сам шишки набивает, мне в его мире делать нечего. Так что пришлось вернуться к заключению договоров и развитию фирмы.

Летние каникулы детей проходили как всегда — Дадли в спортзале, Гарри на работе. И все было бы прекрасно, но к нам решила приехать моя сестрица Мардж. И не вытуришь — лето на дворе! Не то что бы это было прям ужасно, но видеть ее надменную рожу и слышать пафосные речи о бульдогах не хотелось. Домашние, когда я озвучил, что к нам приезжает незваный гость, огорчились. Дадли с Петуньей хотели трусливо сбежать, но я не дал — вдвоем нам не выстоять. Пришлось проводить воспитательную беседу с домашними о правилах поведения с Мардж. Больше всего я боялся за Гарри — женщина постоянно к нему цеплялась, а бульдог хотел укусить мальчишку:

— Да я ей… я ее..., — распалялся племянник.

— Сядь! Ничего ты ей не сделаешь! Стиснешь зубы и будешь терпеть.

— Не буду я терпеть! — заорал ребенок и тут же получил увесистый подзатыльник от меня.

— Отдам ей насовсем! По документам она твоя мать! Ясно?!

— Вы… вы… не посмеете! — совсем по-девчоночьи взвизгнул парнишка.

— Хочешь проверить? — уже спокойным голосом сказал я.

— Задохлик, — встрял Дадли, — лучше помолчи. Ты все равно весь день на работе будешь.

— Я не хочу слышать то, что она говорит.

— Беруши в уши воткни, — хмыкнул Дадли.

— Теперь что касается тебя, — я перевел взгляд на сына, — берешь собаку и каждое утро, день и вечер бегаешь, пока эта псина ноги не протянет.

— Я не люблю бегать.

— Полюбишь.

— Почему мы вообще должны ее терпеть? — спросила Петунья.

— В свое время именно она дала денег на стартовый капитал. Поэтому тетушка Мардж может приезжать к нам, когда захочет и на сколько захочет.