Веселые каникулы мажора

Глава 26

Лето 1998 год. Андрей.

Сон подарит вновь мне твою любовь.

Нежный сон ночной, встреча вновь с тобой,

Сон любви — мираж, смелых звёзд кураж

Вновь меня зовёт в свой ночной полёт.

Город спит, ночь вошла в эти каменные дома,

Вновь со мной до утра будут петь разлук ветра.

Твой силуэт рукой обведу в дымке ночной у звёзд на виду,

Ветер коснётся пальцев моих, напомнив мне тепло рук твоих…

© Татьяна Овсиенко и гр. «Икс миссия» — «Сон»

Смотрю на смеющуюся Василису и не могу поверить в то, что всё это правда. Она рядом. Она сидит напротив моей мамы, пьет чай маленькими глоточками и смеётся над очередной шуткой дела, которого будто подменили.

Из сурового и частенько хмурого мужика он превратился в… мякиш… Нет, правда, мякиш: добродушный и улыбчивый, и даже складки на лбу разгладились.

Я знаю, что не только Васино присутствие его так… эм… украшает. Некоторое облегчение присутствует и из-за новостей по поводу Савельева.

Люди, с которыми отец связался, очень помогли в решении нашего вопроса. Я нервничал и переживал, когда пришлось лететь на назначенную встречу, но обошлось. До сих пор не верится!

И пусть мы улетали на два дня, моё сердце совершило сотню кульбитов и тысячу раз остановилось вдали от моего рыжего наказания. Так оказалось тяжело с ней расставаться!

Но не менее сладкой оказалась и встреча…

Сейчас мы сидим рядом, касаясь друг друга, и по венам несётся привычное уже возбуждение. Оно не порабощает и не отключает голову, а лишь поднимает настроение и как бы шепчет: «Выдыхай!»

Выдыхать, конечно, рано. Не всё ещё решено. Впереди много работы, но самое главное в том, что мой Цветочек со мной. Что она, её родня и мои — все приняли нашу пару, наши чувства.

Признаться, меня едва не разорвало на части, когда накануне отъезда Васька призналась в своих сомнениях и рассказала о том, как хотела оборвать наши отношения. Пусть ею двигало желание спасти и оградить меня и мою семью, но… чёрт побери!… я испытал леденящий душу… страх… Да, страх, которого не испытывал никогда своей жизни…

Я тогда все губы искусал до крови, чтобы не заорать… чтобы не утонуть в песке, на котором мы сидели в тот момент… А я бы мог, потому что Васька говорила с таким лицом…

— А ты чем занималась, Василис?

Пока я утопаю в воспоминаниях, мама переводит тему. Прислушиваюсь, так как мне интересно всё касающееся моей девушки. Моей любимой девушки. Мы только прилетели, поэтому не успели ещё поговорить наедине.

— Ездила в город, подписала документы в АГПУ, — ответ Васьки повергает меня в шок.

Лихорадочно пытаюсь сообразить, говорила ли она мне о том, что собирается учиться здесь и… Черт побери! Я не помню! Мы обсуждали планы, обсуждали мечты, касались учёбы, но о своём решении остаться на юге Василиса, кажется, не говорила. Либо же я чересчур был поглощён другим в тот момент.

Наверное, на моём лице читается полнейшая растерянность, потому что Цветочек мой несносный хихикает, а мама снисходительно гладит по руке:

— Василиса просила не говорить никому о своих планах, пока полностью не будет уверена в том, что поступила.

Мои брови ползут вверх: секреты? От меня с моей же матерью?

Сильно…

— Значит, поступила? — зачем-то выдергиваю руку, и занимаю её вилкой, давно уже отложенной в сторону.

Почему? Да потому что я думал… Хотел… Планировал увезти Васю с собой. Я-то рассчитывал, что она спокойно поступит в моём городе. А тут вон оно как.

— И давно? — от неприятного волнения голос слегка хрипит, что не остается без внимания деда. Тот подмигивает и как—то не очень умело прячет улыбку. — Давно ты решила?

— Давно, Андрей, — Вася смотрит серьезно. От былого веселья и шуток не остаётся и следа. — Еще весной, когда получила аттестат. Я сразу рассматривала только местные вузы или техникумы, мне было неважно.

— Так, значит? — сам не понимаю, что именно меня задевает.

Проблемы-то нет: поступила, но всегда можно оформить перевод. Может быть, меня покоробила некоторая таинственность? Не знаю.

Хорошо, что ба зовёт Ваську помочь принести порцию пирогов, и Цветочек выскакивает из-за стола.

Мама тут же переключает своё внимание на меня и грозно шипит, чтобы я не давил и поумерил гордыню. Так-то оно так, я признаю, что начал психовать не по делу. Но меня тоже можно понять: я впервые влип и сразу на всю жизнь.

Порода Барсовых, чё уж говорить: дед бабушку полюбил сразу, отец маму, теперь моя очередь.

Короткие сумерки быстро сменяются темнотой, которую я с нетерпением жду. Уже приготовлен на пляже расстеленный плед, уже раскатан удлинитель, в который подключен небольшой телевизор и видак. Уже заряжена кассета.

Порезанные мамой фрукты (пришлось попросить помочь сделать красиво) разложены на тарелке. В углу лежат банки с охлажденным лимонадом, который любит Василиса…

Не хватает только её самой. Она убежала после ужина к своим, чтобы помочь бабушке, и переодеться. Ночи жаркие, Вася думает, что мы будем купаться, и даже не подозревает о том, какой сюрприз её ждёт.

Начинаю нервничать и ходить по тропинке, раздумывая, съездить на Васей или еще подождать. Время, конечно, мы не обговаривали, но я… Я влюблён и переживаю! Да, именно так!

Терпение достигает критической точки, когда (наконец-то!) хлопает калитка и Василиса бежит мне навстречу. Раскидываю руки и ловлю её, чтобы закружить. Вдыхаю запах волос, который моментально успокаивает, и целую. Да, слишком голодно и напористо, но я же… Скучал я!

Могу ещё миллион раз повторить, но занят другим: всё ещё держу свой Цветочек в объятиях и исследую её тёплый ротик. И губки тоже. И шейку, и…

Вот тут приходится притормозить, чувствуя, как напрягается Василиса. Я и сам понимаю, что едва не перегнул палку, спускаясь ниже ключиц.

— Какая ты красивая, — шепчу, чтобы отвлечь Василису.

И комплимент делаю искренне: моя рыжая конфетка идеальна в летнем платьице. Света луны хватает, чтобы рассмотреть жёлтый цвет наряда и крупные цветы на пышной короткой юбке.

— Спасибо, — Вася смущенно опускает голову. — Это твоё. В смысле, которое ты тогда…

— Я понял, — смеюсь, и увлекаю за собой.

Несколько шагов в сторону, и Вася видит подготовленный пикник. Ахает, закрывая лицо ладонями, и мне даже кажется, что глаза её подозрительно блестят. Приближаюсь, чтобы рассмотреть лучше, но она прячется за ресницами.

— Я старался, — помогаю присесть, подвигая подушки, которые стащил у бабули. Она сделала вид, что унёс незаметно. Я обещал сам выстирать, если запачкаю.

Устраиваемся так, чтобы Вася сидела впереди меня. Широко расставляю ноги, приобнимая Цветочек. Пультом снимаю паузу с видео и слежу за Васиной реакцией.

Она бесценна! Теперь слёзы уже скрыть не получается, особенно в отблесках кадров, которые сменяются на экране.

— Не плачь, глупышка моя, — скольжу рукой по плоскому животику, впечатывая в себя. Второй рукой придвигаю ближе блюдо и выбираю любимые Васей ягоды.

— Это от радости, — шепчет моя радость, послушно обхватывая губами спелую клубнику.

А видак тем временем транслирует последние серии любимого Васиного сериала. Каюсь, воспользовался помощью Сашки, чтобы узнать, на чём они остановились.

Сам я больше слежу за Василисой, чем за происходящим в телеке, но кое-что заинтересовывает и меня. Разговоры, интриги, кошки-мышки вдруг перетекают в какой-то заброшенный дом, где герои сериала остаются наедине. Цветочек напрягается и, кажется, даже перестаёт дышать.

Пальчики, лежащие поверх моих ладоней, сжимаются, когда у девчонки на экране случается её первый раз. Должен признать, выглядит всё нежно и красиво — как раз для таких девочек, как моя Вася. Заброшенного дома в наличии нет, а остальное воссоздать в моих силах. Осталось только дождаться заветного «да».

* Исп. — Татьяна Овсиенко и гр. «Икс миссия» «Сон»