Веселые каникулы мажора

Глава 27

Лето 1998 год. Андрей.

Где-то далеко летят поезда.

Самолёты сбиваются с пути.

Если он уйдёт — это навсегда.

Так что просто не дай ему уйти.

Я довольно молодой Бог.

И, возможно, у меня опыта нет.

Но, девочка моя, я помочь тебе бы мог

И пролить на жизнь твою солнечный свет.

Ни минутки у тебя нет,

На работе перерыв — всего-ничего.

Но ты напудришь нос, выйдешь на обед,

И за столиком в кафе ты встретишь его… © Максим Леонидов — «Не дай ему уйти»

Сегодняшняя дискотека особенная. Она особенна тем, что устроена вместо вечера кино. Я просто договорился с тётей Людой открыть клуб, оплатив типа его аренду. Народ предупредила яркая афиша, расположенная напротив магазина. Спасибо Сашке за то, что выручила и нарисовала, а ещё сохранила в секрете.

Дискотека не простая, а тематическая, кстати. Специально для Василисы старался. Неофициально — это мой подарок ей на поступление. Я подумал, остыл, всё взвесил и решил не гнать коней. Почему-то уверен, что учиться она будет в моём родном городе.

Пока девчонки прихорашиваются, помогаю подвинуть две квадратные мини-сцены, сколоченные Цыпой и его друзьями. Круглые, как в сериале, не получились, а квадратные даже оригинально смотрятся, кстати.

На кассету записаны все песни из «Дикого Ангела», подобраны популярные хиты этого лета, и на отдельной кассете собраны медляки. Честно говоря, пришлось постараться, чтобы угодить Цветочку. Ещё же надо было выспросить, чтобы не спалиться…

Но, кажется, сюрприз удался!

От Василисы невозможно отвести взгляд. В своей блестящей юбке и белой маечке она выглядит сказочно! Я, наверное, выгляжу недружелюбным коршуном около неё, стараясь закрыть от чужих глаз. И пусть все с детства знакомы, но смотреть на Цветочек никто не имеет права!

Ревную страшно… Даже когда Вася с Сашкой лезут на тумбы, чтобы повторить танец своих любимых актрис, я стою внизу и караулю свою девочку. Во-первых, ради безопасности: чтобы не упала. Во-вторых, чтобы никто не пялился.

— Правильная позиция. Главное, обозначить, — сначала смутно знакомый голос кричит над ухом, а потом и его обладатель показывается в полосках света.

Кейсу, появившемуся неожиданно, с удовольствием пожимаю руку. Даже сближаемся, чтобы похлопать друг друга по плечам, как старые друзья.

Большего времени на приветствие у нас нет. Саша резко бледнеет, рассмотрев, кто стоит рядом со мной, а потом натурально падает вниз. Серёга в последний момент её подхватывает и прижимает к себе. Из-за громкой музыки слов не слышно, но я вижу растянутые в улыбки губы Кейса. У него вечер точно удался.

Василиса слезает почти сразу за подругой, не дождавшись окончания музыки. Придерживаю её и веду на улицу, чтобы там поговорить спокойно, без попыток сорвать голос.

— С ума сойти… Она же его уже не ждала…

— Не ходи к ним, пусть сами разбираются, — останавливаю, когда мой Цветочек рвётся за подругой. — Давай просто постоим вдвоём?

Обнимаю (а как без этого?) и молча баюкаю, покачивая нас в такт медляку, доносящемуся глухо. Дверь в клуб прикрыли, и только одинокий фонарь сейчас освещает площадку перед старым зданием.

— Это ты всё устроил? — помолчав, всё же спрашивает Вася.

— Я. Хотел сделать тебе подарок.

— Получилось, — мне улыбаются и тянутся с поцелуем.

Слегка увлекаемся, пользуясь одиночеством, но недолго. Кейс с Сашей подходят ближе, нарочито громко кашляя.

— Сделаем перерыв, пока их лёгкие на месте, — смеюсь, с трудом оторвавшись от любимых губ.

Обнимаю Цветочек сзади, пристроив подбородок ей на макушку. Кейсу с этим сложнее: Сашка ростом мелкая, ему по грудь. Он её прижимает к боку, периодически наклоняясь и целуя. Васька стесняется, а я понимающе хмыкаю — сам такой. Учитывая, что Серый свою девчонку не видел долго, его выдержке можно только позавидовать.

— Что думаешь? — новости последней недели не проходят мимо.

В окрестных деревнях ночами группа психов расстреливает жителей. Милиция ловит банду, но по всем источникам, о которых не трубят в газетах, поймать никого не могут. Позавчера ублюдки расстреляли хутор, который находится в полусотне километров от нашего села. Три дома… люди успели спрятаться, а вот домашний скот положили полностью…

— Должны найти. Дед говорит, менты носом роют, но не успевают за ними.

— Залётные, — соглашается Кейс. Девчонки затихают, хлюпая носами.

— Их же найдут? — голос Сашки дрожит, и Серый практически прячет её под своей рукой.

— Должны найти, если не свалили ещё никуда. Но я думаю, они здесь не просто так окопались. Сколько уже деревень прошли?

— Четыре, — озвучиваю.

— Четыре, — повторяет Серёга. — Были бы проходящие, одной бы ограничились.

Направление его мыслей понятно: где-то совсем рядом находятся уроды, место которым…

Не успеваю додумать, как эти уроды дают о себе знать. Первой вздрагивает Василиса, оттолкнув меня и повернув голову в сторону леса. Там явно слышны странные звуки, похожие на…

— Выстрелы? Ты слышишь? Это же… Это же стреляют, да?

В глазах Васи такая паника дикая, что я теряюсь на пару секунд. Кейс соображает быстрее.

Дёргает высыпавших из клуба пацанов, отправляя их внутрь. Музыка стихает сразу.

— Слушай сюда…

План прост и примитивен, но может сработать. Надо только успеть спрятать наших девочек, но тут проблема. Вася вцепляется в меня с криками, что никуда не пойдет. Сашка повторяет за моей, молча повиснув на Сергее.

— Васька, если это они… — пытаюсь отцепить.

— Не уйду! — слёзы градом катятся из глаз, часто капая на разгоряченную кожу.

Вздыхаю.

Есть надежда, что нам показалось, или кто-то решил пристреляться, но разумом понимаю — бред. Непонятно только, в кого выпускают очередь. А она всё ближе.

К тому времени, когда за поворотом показываются фары, мы уже в напряжении ждём на местах: я в машине, жду отмашку. Сергей оседлал байк, посадив Сашку вперед.

— Ты понимаешь, какой риск? — от волнения повторяю и повторяю вопрос, но Васе всё равно. Она только головой мотает и кулаки сжимает. — Туфли сними сразу, — киваю на обувь, выжимая сцепление.

Начать должен Кейс и рвануть вперед. Наша с Василисой задача отвлечь и увести за собой, не подпуская близко. Почему Серый уверен, что психи поедут нас ловить, не знаю. Интуиция подсказывает действовать по плану.

И делать всё, чтобы Васю ни в коем случае не задело.

Дальше всё смазывается, оставляя в памяти только фрагменты.

Старт. Рывок. Темнота.

Выключенные фары.

Включенные фары и сниженная скорость, чтобы подпустить ближе.

Вновь рывок по прямой. Остановка.

Капля пота, стекающая по виску.

Выстрел. Второй.

Занос машины, когда пуля разбивает заднее стекло.

Крик Васьки и мой собственный, чтобы села на пол.

Снова темнота. Остановка. Подпустить ближе и резко уйти влево.

Расчёт на то, что среди психов нет местных. В свете их фар хорошо видна дорога на дикий пляж. Мы же на скорости пролетаем через кусты на параллельную тропинку.

Машина замирает, уткнувшись мордой в поваленное дерево. Осторожно открываю свою дверь, чтобы не шуметь. Хотя мера предосторожности явно лишняя. Новые выстрелы, звук мотоцикла, крики…

Кейс — а это он — должен расстрелять колёса машин, чтобы они не смогли уехать, и от деда Семёна вызвать ментов. Пистолет, спрятанный за ремнем джинсов, Серый продемонстрировал мне ещё у клуба.

— Андрей? — зовёт Василиса дрожащим голосом, и я бросаюсь к ней.

Трясётся и снова плачет, а я ругаю себя последними словами.

С другой стороны… Чёрт… Они могли не поехать за нами и ворваться в клуб. Могли? Могли. Значит, мы сделали правильно.

Глупо, безрассудно, но правильно.

— Они… Они придут сюда?

Этого я не знаю, поэтому и была договорённость бросить машину в лесу, а самим убежать дальше. Для того и просил Василису избавиться от обуви.

Забираю ключи и брошенную в подстаканнике бутылку воды, и тяну Васю за собой.

Местность, знакомая почти с рождения, не пугает. Пугает, если честно, мысль, успел ли остановиться первый водитель перед обрывом. Быть виновным в чьей-то смерти я не хочу. Слишком большой груз, даже если это самые отъявленные преступники. Думаю, что Васей двигают такие же мысли, так как она постоянно оглядывается и прислушивается.

— Огня не видно вроде, — озвучиваю. — И мы бы услышали удар.

— Я даже сейчас плохо слышу. У меня сердце стучит в голове, — послушно пробираясь за мной, Василиса ни на секунду не отпускает ладонь. — Мы куда? Нас точно не найдут?

— Точно, — обещаю.

Сам не очень уверен. Мужской мат всё ещё чересчур близко. Плюс, с неба начинает часто капать, грозя перерасти в ливень.

— Давай попробуем в пещеру?

— Можно, — прикидываю, как мы в неё попадём.

Пещера — громкое название. Скорее, углубление в горной породе глубиной всего метра три. И ползти до неё в темноте идея сомнительная. Но, возможно, самая безопасная, если нас ищут. А что-то мне подсказывает, найти попытаются.

Вымокшие до трусов, скрываемся от ледяных струй.

Лезть вверх по отвесной скале в грозу… Лучше не вспоминать.

Чисто на инстинктах вспоминал выступы и полз, помогая Васе. Она у меня держалась до последнего, пока первый гром не совпал с автоматной очередью. Спину прошило ужасом: как же повезло, что по бэхе стреляли только из пистолета.

— Всё, Василис, всё. Сюда точно никто не придёт. Никто не знает, где мы. Будут искать внизу… Если будут, — добавляю. Не знаю, сколько времени потребуется милиции, чтобы прибыть на вызов. Если приедут… Тут тоже есть опасения, так ли уж «случайно» не могут поймать банду.

— Правда?

— Правда. Это мы знаем про пещеру, а они не знают, правильно?

Уговариваю, удерживая Васино лицо ладонями. Сам сижу, прислонившись к холодному камню. Цветочек на мне, вздрагивает от каждого порыва ветра.

В пещере темно. На улице темно.

Протяни руку — и её не видно. Но я каким-то шестым чувством «вижу» Василису. То, какая она бледная и испуганная. То, как старается не закрывать глаза, и кусает губы.

— Я рядом. Не бойся, Вась. Пожалуйста, не бойся, — шепчу и слегка встряхиваю за плечи. — Люблю тебя.

Признание звучит невпопад, да. Только слов, которые бы прозвучали сейчас уместно, не нахожу. Это самые… правильные что ли. Самые нужные.

— Очень люблю, Вась, — признаюсь ещё раз и целую.

Невесомо, будто бы впервые пробую на вкус, постепенно углубляя поцелуй. С нас потоками стекает вода, но телам жарко. Моему точно. Я почти в огне горю от наступающего отката.

Васька ловит мою волну и начинает поддаваться. Уже не только я целую, она перехватывает инициативу. Покусывает за язык, поддевая своим. Всасывает нижнюю губу, царапая её зубками.

Руки Цветочка ползут под футболку, решительно её стягивая.

Помогаю избавиться от мешающей мокрой тряпки. Сам скольжу губами по шее, собирая капельки дождя. Касаюсь груди и слышу тихий стон, от которого кровь начинает закипать. Хотя… Кого я обманываю? Давно кипит, а сейчас почти разрывает вены.

Это неправильно. Это преступно — пользоваться моментом. Это…

— Васька, не надо, — притормаживаю её руку, замершую у молнии штанов. — Пожалеешь…

— Не пожалею.

— Ты не понимаешь просто, что творишь, — не отпускаю, но и не отстраняюсь.

Даю нам ещё один шанс передумать.

— Понимаю…

— Вась…

— Я всё понимаю. И во всём уверена, — Цветочек придаёт голосу твёрдости, самостоятельно задирая майку.

Когда ее обнаженная кожа касается моей, мысли исчезают, словно тени под палящими прямыми лучами.

Выдыхаем одновременно, сокращая расстояние между нашими губами…

Уставшие, засыпаем в обнимку. Я по-прежнему у стены, подложив вниз свернутые джинсы. Василиса в моей футболке, которая высохла не полностью, но без неё она отказывалась даже присесть.

Сквозь дрёму слушаю ровное дыхание любимой девочки. Ощущаю биение её сердца и улыбаюсь. Да, улыбаюсь от счастья, не смотря на грозу, на новую пальбу где-то внизу. И даже запах жжёной резины не уменьшает степени моего (нашего!) счастья…

* Исп. - Максим Леонидов — «Не дай ему уйти»