Весна безумия

Глава 12. Мармеладный червячок

Мне написала Инга: «Я вечером у Дождика».

Последние дни Инга убивалась, что Джордж ей не пишет. После занятий, пока мы с Тимом были на катке, она отправилась в тату-салон.

Я ей ответила лишь: «Удачи!»

В воскресенье должна быть городская олимпиада по химии, и наша химичка, Алла Константиновна, давно прислала мне список типовых задач с прошлых олимпиад. Часть я прорешала, но сегодня решила добить их окончательно. В том году зависла над одним заданием, и мне не хватило времени, чтобы доделать последнюю задачу. В итоге лишь четвёртое место.

В этом году Алла Константиновна на меня рассчитывала, и я не хотела её подвести. Но уже через два часа мозг закипел, в животе заурчало. С кухни пахло пережаркой и варёным мясом — мама готовила суп.

— Тебе помочь? — заглянула я на кухню.

— Мне уже Соня тут вовсю помогает, так же хочешь? — улыбнулась мама и кивнула на мелкую.

Соня, вскарабкавшись на стул, таскала с разделочной доски соломку из болгарского перца и, словно шредер, стачивала её. По детскому подбородку текли красные полоски сока. И я тоже стащила пару ломтиков за компанию с сестрой.

— Хочешь, Соню выгуляю? А то она уже перец почти доела.

— Ужас, — обернулась мама и вздохнула. — Я в суп не успеваю добавлять, она уже всё слопала. И это она пообедала уже. Сходите в магазин как раз. Яйца кончились. Молока, хлеба, помидоров нужно купить. А я тесто пока поставлю.

— Сонь, пошли куплю тебе мармеладного червяка. Выберешь самого длинного!

Соня схрумкала последнюю полосочку перца, и мы пошли с ней умываться и одеваться.

Я не очень любила гулять с сестрой, потому что на улице она становилась неуправляемой. Всё время убегала, не слушалась, норовила залезть в мусорку, посчитать зубы у дворовой собаки. У ребёнка напрочь отсутствовал инстинкт самосохранения. И чтобы она не убежала, я держала её за концы шарфика, как пса на поводке.

В магазине я ходила мимо полок, сверялась со списком в телефоне и накладывала всё в корзину. Соню по-прежнему придерживала за шарф, но когда проверяла все ли яйца в клетке целые, мелкая куда-то запропастилась.

Нашла я её около стеллажа с шоколадными батончиками. Она в них ковырялась и, наверное, ей хотелось достать тот, что в самом низу коробки, поэтому остальные она доставала и кидала прямо на пол, приговаривая на весь магазин:

— Акаладка!

— Соня! Быстро клади их в коробку!

— Мамаша, нужно за ребёнком следить, а не в телефоне сидеть, — едко проговорила мне полная женщина лет пятидесяти. Она пошла вдоль стеллажа дальше, бурча себе под нос. — Понарожают, малолетние проститутки.

Я как стояла, так и опешила, чуть корзину из рук не выпустила. Горечь обиды душила. Я чувствовала, что ещё чуть-чуть и расплачусь от внутренней беспомощности. Что я ей сделала?!

Я быстро сгребла все шоколадки в коробку и, резко дёрнув Соню за рукав, потащила к кассе.

— Евяк?! — канючила она, указывая на витрину со сладостями.

— Обойдёшься без червяка! Ты очень плохо себя вела в магазине! — меня давила обида от беспомощности, и из-за этого я ругала Соню.

У неё задрожал подбородок, губы изогнулись дугой— сестра вот-вот готова была заплакать, прямо как я.

— Ладно, куплю тебе червяка, я же обещала, — выдавила я улыбку ради Сони. — Но если ещё хоть раз убежишь от меня в магазине, не то, что червяка не куплю, вообще тебя с собой не возьму!

Вряд ли Соня поняла мои угрозы, но зато начала довольно подпрыгивать, когда я положила в корзину мармеладных червячков.

Грубые слова, сказанные вскользь посторонним человеком, а у меня уже душа оказалась не на месте. Я шла из магазина и глотала слёзы. Почему я такая слабачка и трусиха? Почему ничего не ответила ей? Я даже не догадалась оправдаться, что Соня—моя сестра. Инга бы на моём месте надела корзину на голову этой тётке за такие слова, или послала бы куда подальше. Почему я не могу быть такой же смелой, как Инга?

Пока Соня бегала по детской площадке, я ходила за сестрой по пятам, а горечь обиды заедала мармеладными червями. Какая-то тётка выбила меня из колеи настолько, что я окончательно пала духом. Хотелось плакать.

Хоть на следующий день настроение и вернулось в привычно-размеренную колею, но осадок остался. Эта ситуация постоянно вертелась в моей голове. Инга на большую перемену тоже пришла мрачная. Давно я не видела её настолько расстроенной:

— Ты чего такая хмурая?

— Мать вчера приехала, а я была у Джорджа. Сначала не писала, не звонила, ждала меня. Потом позвонила. Устроила мне разнос, — Инга говорила отрывисто, и по ней было непонятно, сердится она или грустит. — Мы поругались сильно.

— Из-за Джорджа?

— Нет, из-за всего, сначала по мелочам придиралась, какая я криворукая и нехозяйственная, а потом уже, как всегда, завела шарманку, что всю жизнь ей испортила, — нахмурилась Инга и вздохнула. — Ладно, давай не будем об этом. Она завтра уедет.

Я не находила слов, как можно было поддержать подругу. Её мать часто винила дочь во всех своих неудачах. Даже в том, что Инга родилась, ведь после этого отец и бросил их. Винила и в том, что другой мужчина, с которым несколько лет жила Ингина мать, начал домогаться Ингу. В этом тоже, по словам матери, была виновата она, потому что мужчину пришлось выгнать ради спокойствия дочери, которая сбежала из дома из-за такого «родственничка». А с нынешним бойфрендом мать Ингу даже не познакомила.

— Уедет, остынет, соскучится, — тоже вздохнула я.

— Последнее вряд ли, — Инга совсем скисла. — Ещё, блин, Алка твоя тройбан мне сейчас влепила. Теперь по химии, скорее всего, четыре в четверти будет.

— Она не моя, — открестилась я от родства с химичкой.

— Зато она на тебя молится, — фыркнула Инга, но потом снова тяжело вздохнула.

Ингу нужно было вытаскивать из этого состояния.

— Пошли ко мне сегодня, — предложила я.

— В ваш детский сад? — усмехнулась она.

Да, Соня умела занимать собой всё пространство нашей квартиры и бывала очень приставучей.

— Лучше детский сад у нас, чем претензии дома.

— Пошли, — вздохнула Инга.

Но после занятий Тим увязался с нами. Инга ничего не говорила, шла задумчивая и поникшая.

Тим впервые взял меня за руку после школы. Потом вопросительно глянул, косясь на Ингу, как бы спрашивая, что случилось. Я просто поморщилась и дёрнула плечом. И мы заговорили на отвлечённые темы об учёбе, кто как написал ВПР по истории. Даже Инга включилась в разговор, похвалилась, что физики написали лучше, чем экономисты, у которых история входила в профильные предметы.