Весна безумия

Глава 27. Второй шанс

В пятницу Инга всю перемену уговаривала меня пойти на дискотеку, но после встречи в коридоре с Ковалёвым, когда он подмигнул мне и сказал: «Яночка, до встречи на дискотеке» желание пропало напрочь. Хоть я изначально и не собиралась, но Инга рвалась пойти.

— Янчик, давай хотя бы на полчасика останемся.

— Инга, меня с прошлого раза до сих пор обсуждают. А филологини скоро зажмут в тёмном углу и прибьют, а ведь мне Ковалёв даже не нравится! Я незаслуженно погибну.

— Я бы давно на твоём месте замутила с Илюхой. Всё-таки он краш.

— Сама с ним и мути, — насупилась я.

— Я предлагала ему как-то в прошлом году, он сказал, что я не в его вкусе.

А вот это стало для меня новостью.

— Как он ещё жив остался после таких заявлений, — хмыкнула я. — А если он твой краш, зачем шипперишь меня с ним постоянно?

— Сейчас у меня есть Дождик, и Илюха ему проигрывает по всем фронтам. Янчик, ну, пойдём сходим на дискотеку, — вновь начала ныть Инга.

— В этот раз без меня, поберегу силы на завтрашний концерт, — улыбнулась я и добавила: —...и нервы.

Инга в итоге тоже не осталась на дискотеку, и мы после праздничного выступления собирались уйти, но у гардероба меня снова поймал Илья. Схватил за руку и держал, не давая войти в раздевалку.

— Не, не, не. Куда сбегать? Ты мне ещё танец должна.

— А больше я тебе ничего не должна?! — я пыталась вырвать свою ладонь у Ковалёва, но он так крепко держал, что хотелось плакать от отчаяния.

— Вообще-то ещё кое-что должна. Но это мы потом обсудим.

— Отпусти меня! — вновь попыталась я вырвать ладонь.

— Илюх, ты русского языка не понимаешь?! — из раздевалки вышла Инга со своей курткой.

— Ага, Яночку только отпусти, сразу сбежит, — оправдывался он, но выпустил мою ладонь, и я тут же ускользнула внутрь раздевалки. — Видишь?!

— А ты боишься не догонишь? — фыркнула Инга.

— Что вы засобирались-то? Сейчас самое интересное начнётся.

Я взяла свой плащ, ботинки и вышла в атриум. Инга с Ильёй сидели на лавочке посередине. Инга переобувалась и что-то ему говорила. Что-то серьёзное, судя по её лицу. Когда я подошла, оба замолчали. Села рядом с Ингой, сняла туфли. И тут заметила нашего школьного психолога, она прошагала мимо и пошла на второй этаж, и я сразу вспомнила об обещании, данном Михаилу Захаровичу. Уже прошло больше месяца, а я так и не написала ему ничего. Стало стыдно. Я должна была зайти к психологу, хотя бы для галочки, ведь обещала.

— Инга, слушай, хочешь, иди пока на дискотеку, я тебя там найду, мне нужно кое с кем поговорить, — я схватила свои вещи, опять повесила их в раздевалку и побежала за психологом.

К своему стыду, я даже не помнила её имени. Она была молодой, приветливой, мы общались перед Новым годом. Психолог проводила у старшеклассников профориентацию, мы делали различные тесты, а потом она индивидуально общалась с каждым.

Я постучалась, заглянула, она уже дошла до своего кабинета, сидела за столом перед компьютером.

— Можно с вами поговорить? — как назло, я пришла без запроса, а тот, что мне предложил Михаил Захарович, напрочь вылетел из головы.

— Да, конечно, — она кивнула на стул перед её столом. — Только скажи мне, кто ты.

Когда я назвалась, она открыла толстую папку нашего класса, проглядывала её, приговаривая под нос: «Яна, Яна, Яна...», потом нашла меня, полистала папку, там почему-то была вклеена ксерокопия выписки из больницы. Я сжала губы, теперь она будет знать, что перед ней психически неуравновешенная личность. Она остановилась на лечении, а потом посмотрела на меня:

— Ты сейчас принимаешь антидепрессанты?

— Уже нет, с мая перестала.

— И как себя чувствуешь?

— Очень хорошо, даже лучше, чем с ними.

— О чём ты хотела поговорить? — посмотрела она мне в глаза.

И я растерялась. То в голове роились какие-то тревоги, переживания обо всём на свете, но когда психолог задала вопрос, в мыслях образовался вакуум, не за что было зацепиться.

— Может, тебя что-то тревожит, пугает в последнее время? — психолог дала мне минуту и вновь спросила.

Пугает!

— Есть кое-кто, кто меня пугает, — это первое, что пришло ко мне в голову от ассоциации со словом «пугает». — Есть один мальчик, который пристаёт. И я уже боюсь его появления, что он опять выкинет.

— Так, — кивнула она. Видимо, ждала подробностей, но я молчала.

— Он делает что-то против твоей воли?

— Конечно!

По доброй воле я бы не стала обниматься и целоваться с Ковалёвым.

— Яна, это серьёзное дело, о насилии нужно сообщить руководству школы.

— Вы что?! Не было никакого насилия! — я уставилась на неё. Она, видимо, не так поняла.

— Любое действие против твоей воли — это уже насилие, тем более домогательства, — мягко пояснила она.

Я нахмурилась, для меня насилие было в прямом смысле изнасилованием, а домогательства — излишне откровенные приставания. Моя картина мира о домогательствах явно не сходилась с мнением психолога.

— Ты ведь наверняка говорила, что тебе неприятны эти приставания?

Я задумалась:

— Я не помню, чтобы говорила, что неприятны, но точно просила меня не трогать.

— О подобных вещах стоит сообщить руководству школы, — снова спокойно заговорила она.

— Не, не, не, — я мотала головой. Она предлагала мне заявить, что Ковалёв — насильник. Я на такое не пойду, ведь это неправда. То, что он поцеловал и прижал к себе без моего согласия и схватил за руку, явно не стоит таких громких обвинений. Илья даже не лапал меня, то есть и домогательством не назовёшь.

Я уже сотню раз пожалела, о том, что пришла и завела этот разговор. Чувствовала, что краснею и меня загнали в угол.

— Мне, вообще-то, пора. Извините, что отвлекла такой ерундой, — я резко встала и попыталась сбежать.

Но психолог меня опередила и встала перед дверью, смотрела мне в глаза:

— Яна, ты понимаешь, что если сейчас не пресечь эти приставания, дальше будет только хуже. Он с каждым разом будет заходить дальше и дальше. Если ты не можешь сама дать отпор, не нужно стесняться просить о помощи. Если это доставляет тебе дискомфорт, это нужно прекратить.

— Я прекращу! Я дам отпор, найду способ, — пыталась убедить психолога, лишь бы она быстрее опустила меня. Если я обвиню Ковалёва в насилии и домогательствах, то быстрее из гимназии вылечу я, чем он. За клевету. — Можно я пойду?

— Яна, быть может, он тебе угрожает чем-то, шантажирует? — вглядывалась она мне в лицо. – Сказанное здесь, здесь и останется.

— Нет, — мотала я головой. — Скорее просто играется. Всё нормально, правда. Я сама могу всё прекратить, и есть, к кому обратиться за помощью.

В конце я даже натянуто улыбнулась, потому что психолог смотрела на меня хоть и спокойно, мягко, но мне казалось, что она читает мои мысли.

— Мне, правда, нужно идти, меня ждут, — попыталась я медленно обогнуть её вдоль стеночки.

Она отошла, пропуская меня, я лишь буркнула:

— Спасибо, до свидания! — и чуть ли не бегом пустилась по коридору.

— Если тебе будет нужно, обязательно приходи, — сказала она вдогонку.