Весна безумия

Глава 5. Тим

После вчерашнего разговора с Ингой остался неприятный осадок. Возможно, она и права: я ведь ничего не знаю про Тимофея. Он сидел за последней партой у окна, а я за второй у стены. Я невзначай глянула в его сторону, и казалось, что он только и ждал, когда я обернусь, и смотрел на меня. Широко улыбнулся. А я лишь быстро отвернулась, но спиной чувствовала, что он не отводил взгляда.

«Не передумала?» — написал он.

«Нет. Всё в силе».

«Отлично!»

На большой перемене мы всегда ходили с Ингой в столовую. Это было нашей обязательной традицией с тех пор, как мы стали учиться в разных классах. В этот раз Инга не стала рассказывать мне ничего про Джорджа, зато завела разговор о Тимофее:

— Я тут немного чекнула инфу про Клячика. Борюсик тоже говорит, что он мутный тип и вроде как неплохой спортсмен. ГТО с ними всегда сдавал на отлично и в спартакиаде постоянно бегал от гимназии. Первое место взял последний раз. Подтягивается больше всех в школе, но занимается чем-то на стороне. В секции наши не ходит, да в активе его тоже никто ни разу не видел. Степашка сидел ведь с ним в восьмом и девятом. Он говорит, что Клячик нормальный и поддерживал Степашку, когда того Демьянов травил у нас в классе. Но вот что интересно, Степашку Демьянов буллил, а Клячика никогда не трогал. А как нас по классам расформировали, Степашка с Клячиком больше не общались.

— Он сейчас с Захарченко сидит, на последней парте, — поделилась информацией я.

— Захарченко вашего я не знаю. Он типа нашего Степашки, да?! Но то, что Клячик — мутный чел, это факт. Про него вообще никто ничего не знает. Ты, если что, звони, вдруг он маньяк какой.

Но я лишь рассмеялась. Кто-кто, а Тимофей на роль маньяка никак не подходил.

После учёбы я металась по комнате, не зная, что надеть. Если наряжусь, то Тимофей решит, что я пришла на свидание и вырядилась для него, а мы вроде договорились просто погулять. С другой стороны, идти в повседневной одежде тоже не хотелось, ведь я предпочитала свободный стиль: объёмные худи, бойфренды и кроссы.

В итоге от платьев и юбок отказалась. Нацепила футболку с принтом и джинсы. Зато добавила смелости в макияж: чёрные стрелки, помада. В школу я стеснялась ярко краситься, обходилась тушью, а вот в повседневной жизни Инга любила опробовать на моём лице последние тренды Тик Тока и иногда раскрашивала меня, как попугая.

«Маяк» — это главная достопримечательность нашего района. С тех пор как под боком у старых домов отгрохали новый жилой комплекс, где, кстати, и расположилась наша крутейшая гимназия. Следом появился и «Маяк» — гигантский семиэтажный ТРЦ. Здесь было всё, что только можно пожелать: и фитнес-клуб с бассейном, и боулинг, и кинотеатр, и каток, и парк аттракционов, и невероятное количество магазинов... Один фудкорт занимал почти два этажа, на радость всем школьникам округи.

Я бы, наверное, прошла мимо Тимофея, если бы он меня не окликнул. У крутящихся дверей толпились курящие, и без привычной школьной формы я его не узнала. Он был в чёрной куртке и оранжевом худи, но прятался под капюшоном.

Просочившись в Маяк, я размотала свой гигантский шарф, а вот Тимофей не спешил снимать капюшон. Оглядывался по сторонам.

— Ты снова шифруешься? — усмехнулась я.

— Мало ли, кто тут ходит. Какой у тебя настрой?

— Боевой.

— Не замёрзла? Я немного подзяб, пока тебя ждал, предлагаю зарядиться горяченьким кофе, а потом решим, куда двинуть.

Я кивнула, и мы пошли к фудкортам на четвёртый этаж. Тимофей уверенным шагом потащил меня в кофейню. Взял себе латте с ореховым сиропом, а мне горячий шоколад с маршмеллоу. От еды я категорично отказалась, потому что перед выходом мама заставила меня пообедать.

Мы расположились за столиком. Тимофей опять огляделся и на этот раз стянул капюшон.

— Шифроваться в оранжевом худи?! — усмехнулась я. — Такой себе из тебя вышел бы шпион.

— Я просто очень люблю оранжевый цвет, ничего не могу с собой поделать! — улыбнулся Тимофей.

Была между нами какая-то неловкость. Вроде учились столько лет в одном классе, а ничего друг о друге не знали. Хотя вчера болтали, как закадычные друзья.

— Определился, куда поступать будешь?

— Да, мне уже путь заказан. В академию спорта.

— Ого! Что ты тогда делаешь в ботанском классе? Почему не в спортшколе?

— Остался. По привычке, — хмыкнул он. — Всё равно биологию сдавать. А лучше нашей Сергеевны по биологии никто не подготовит. А ты? Определилась?

— Пока нет, — пожала плечами. — Куда пройду на бюджет, туда и пойду.

— Ты везде пройдёшь!

Мне льстила его вера в меня. Про учёбу и поступление разговор шёл вяло и скучно. Тимофей не спешил делиться подробностями о себе. Иногда говорил прямо, но порой как-то завуалировано.

— Но, если честно, я бы хотела быть генетиком, — отчего-то я решила признаться в своих мечтах.

— Почему именно генетика? — приподнял брови Тим.

— Мне бы хотелось менять людей к лучшему. Сейчас медицина очень быстро развивается. Многие генетические болезни можно отловить и убрать уже в утробе. И, представь, захочешь ты себе или ребёнку какую-то суперсилу, подшаманить чуть, и, вуаля, твой сын — человек-паук!

— Как хорошо, что я родился не в эти времена! — ухмыльнулся Тим.

— Почему?

— А зачем?! Это какая-то игра в Бога получается. Да и если человеку дать суперспособность с рождения, он же не оценит. Ох, отец бы мне точно выкрутил настройки на максимум, чтобы получить суперспортсмена, — скривился словно от чего-то кислого Тим и вздохнул. — Ян, и это же не выбор человека, а его родителей.

— Я не говорю, чтобы сразу делать человека суперменом. Но зато так можно пофиксить раз и навсегда многие генетические заболевания, а это уже большой прорыв! И так потихоньку улучшать и улучшать общий человеческий геном…

Тим чуть нахмурился, поджал губы, а потом заговорил серьёзнее:

— Всё равно, когда улучшаешь себя сам — это в миллион раз круче! Силу воли, к примеру, не прокачать ни одной генетикой.

— Неужели тебе не хотелось бы что-то в себе изменить?

— Может и хотелось бы, — задумался Тим, а потом усмехнулся. — Но пока Яна не добралась до генетики, буду жить таким, какой есть.

Я рассмеялась и вдруг вспомнила:

— Кстати, почему ты ни с того, ни с сего решил скинуть мне этот клип? Откуда узнал, что я фанатею от Драгонсов?

— Я, если честно, не ожидал, что ты такая же их фанатка, как и я. Был период, когда я переслушал всю твою музыку и понял, что у нас вкусы схожие и Драги тебе тоже нравятся. А скинул, потому что клип крутой, а поделиться вообще не с кем.

— Ты очень удачно попал, — улыбнулась я. — Так странно. И часто ты так слушаешь музыку других людей?

— Не всех, — опять ухмыльнулся Тим. — Но тебя мне захотелось узнать поближе, поэтому и слушал.

— Это ж как в мысли залезть к другому человеку! — возмутилась я.

— Твои мысли мне пришлись по вкусу. Да и моя музыка открыта для тебя, если хочешь, заглядывай, мне нечего скрывать!

— А почему у тебя нет никого из наших в друзьях? И ты никуда не ходишь: ни в кванториум, ни на секции в гимназии? Что вообще делаешь вне уроков?

— Бо́льшую часть моей жизни занимает спортивная гимнастика. Я занимаюсь с детства по три-четыре часа шесть дней в неделю. И друзья у меня есть, но не в гимназии. Я физически не смог бы куда-то ещё ходить, даже если бы захотел.

Я снова удивилась. Тимофей никак не вписывался в мои представления о спортсменах. Он был лишь ненамного выше меня. Хотя если на аватаре его снимок, то там у него весьма крепкая мускулатура. Только вот без школьной рубашки и пиджака я его ни разу и не видела, да и не обращала внимания. А сейчас под объёмным худи было сложно разглядеть его телосложение.

— А сегодня у тебя разве нет тренировки?

— Я предупредил тренера, что опоздаю. По уважительной причине, — он снова улыбнулся. — Отработаю потом.

Тимофей много улыбался, и мне очень нравилась его улыбка, такая добрая, искренняя. Выглядел уверенным, но всё равно смущался, как и я. Почему-то мне казалось, что он осторожничает в разговоре. А сама я боялась спросить что-то личное или откровенное. Тимофей, в свою очередь, тоже спрашивал обо мне, но поверхностно, хотя иногда складывалось впечатление, что он знает обо мне больше, чем я могла предположить.

Оказалось, Тимофей, как и бо́льшая часть нашей гимназии, переехал в новую квартиру в новостройках. Он как раз начал с нами учиться с пятого класса, когда всех перемешали. Нашу старую районную школу отдали под начальные классы, а в новом здании гимназии учились средняя и старшая школа.

Ни в кино, ни на прогулку мы не пошли: в кинотеатре не было подходящего по времени сеанса, а на улице крепчал мороз. Мы так и просидели в фудкорте, болтая обо всём. И когда я обратилась к Тимофею по имени, он вдруг перебил и попросил:

— Ты можешь называть меня просто Тим.

Имя Тим ему шло, звучало чётко и лаконично, и мысленно я тоже стала его так называть.

Когда спускались по эскалатору, Тим стоял близко, и я почувствовала, чем он пахнет: жареными орехами, мелом и чем-то приятным, мужским, терпким, но этот запах перебивал аромат кофе. Мне на мгновение захотелось приблизиться, чтобы разобрать едва уловимые ноты, внюхаться в Тима сильнее. Но я вовремя себя остановила, иначе выглядело бы это странно.

Выйдя на улицу, я снова, как мумия, стала заворачиваться в свой мегашарф. Тим натянул капюшон.

— Классный шарфик! Можно впятером завернуться, — он взял один из концов шарфа и обмотал свою шею. Мы оказались близко и чуть не прижались друг к другу.

— Сама вязала, — призналась я.

— Наверное, очень задумалась, или чем-то сильно увлеклась.

— Почти угадал! — засмеялась я. — В том году подхватила бронхит, а потом это переросло в пневмонию, и я целый месяц сидела дома. Столько сериалов пересмотрела. Поэтому и получился шарфик два с половиной метра.

— Цвет красивый, он тебе очень подходит под цвет глаз, — Тим стал серьёзнее и понизил голос, смотря прямо в глаза, и у меня по спине поползли мурашки от близости и его тембра.

Я поёжилась и чуть улыбнулась:

— Синий мой любимый цвет!

У Тима были серо-зелёные глаза, и вблизи, под капюшоном, его лицо казалось таким красивым: точёные скулы, приятная улыбка. Хотелось его рассматривать, изучить детально, но он вдруг размотался назад, и оставшийся конец шарфа закинул мне за плечо.

Снова беззаботно заговорил:

— Как думаешь, мне бы подошёл твой шарф?

Я сбросила временное оцепенение:

— Нет, оранжевый с синим не сочетается.

— А с каким сочетается?

— Мне кажется, оранжевый хорошо смотрится с коричневым, а если на контрасте, то с фиолетовым или зелёным.

— А синий с каким сочетается? — кивнул он на меня.

— Не знаю даже, с серым или чёрным смотрится отлично.

— Супер! Тогда в следующий раз я буду в чёрном, обмотаемся твоим шарфом и будем с тобой отлично смотреться!

Тим проводил меня до самого дома. Улыбнулся на прощание, и я поймала себя на мысли, что тоже улыбаюсь. Мне определённо понравился его запах, а это означало только одно: Тим «мой» человек, и мне очень бы хотелось погулять с ним ещё.