Весна отверженных

Глава 7

Одиль Де Верлей разбудил оглушительный стук в дверь. Баронесса поморщилась и открыла глаза.

— Мадам не может вас принять! — раздался из коридора возмущенный голос Сабины.

Баронесса улыбнулась. После предательства в ее доме Одиль не подпускала к себе никого, кроме своей камеристки. Сабина начала служить баронессе, когда им обеим было по тринадцать, и Одиль была уверена в ней, как в самой себе.

— Да мне наплевать! — громыхал за дверью герцог. Воистину, у Гильома был один из самых неприятных голосов, которые леди Одиль слышала в жизни. — Может, не может — примет! А ну, прочь с дороги, потаскуха, пока не ударил!

А вот такого Сабине говорить не стоило… Одиль усмехнулась. Кажется, герцог только что нажил себе еще одного врага. Ее камеристка, несмотря на долгую и верную службу, была прекрасной женой и матерью. Двое ее старших сыновей успешно делали карьеру в гвардии и их ждало как минимум дворянство. А дочь на днях очень хорошо выйдет замуж, тут уж сама баронесса постаралась как следует.

Конечно, в этой ситуации была отчасти виновата сама леди Одиль. Несмотря на то что сейчас она была пленницей Великого герцога, сдаваться, а тем более — склоняться на его милость она совершенно не собиралась. И в этой ситуации лучшим способом было тянуть время. Баронесса попросила у герцога на размышления всего одну ночь, но уклонялась от разговора с ним вот уже почти неделю.

Сначала Одиль надеялась, что при дворе обнаружат ее отсутствие и Максимиллиан сам пришлет за ней. Но за ней не присылали. Вполне возможно, тот аферист, который консультировал герцога, с помощью шпионов, которых они разместили в ее доме, как-то оповестил короля, что его советница пока не может появиться при дворе. Что они наврали Максимиллиану, один Единый знает.

Одновременно с этим баронесса пыталась отправить к Гильому Де Тайеру кого-то из своих шпионов, чтобы они нашли, где герцог прячет Виэри. Но люди Гильома действительно бдительно следили за всем и не выпускали никого из ее поместья. Одного из своих шпионов Одиль уже лишилась — его застрелили при попытке выбраться через крышу. Так бездарно терять своих людей баронесса не была готова. Нужно было что-то другое.

Но не стоило держать гостя у порога. Одиль села в кровати и целомудренно натянула одеяло до подбородка, оставив, однако, открытым одно соблазнительно округлое плечо. Эти уловки были выверены годами тренировок и практики. Теперь она выглядит испуганной и беззащитной. На первые пару минут это отвлечет герцога, и она сможет выиграть время.

Одиль позвонила в колокольчик. Заглянула Сабина:

— Моя леди баронесса? Там этот человек…

Баронесса страдальчески поморщилась и слабым голосом произнесла:

— Ну, что ж… Проси…

Гильом де Тайер ворвался в спальню леди Одиль, как ураган. Герцог был готов разорваться от переполняющей его злости и поэтому едва не сметал все на своем пути:

— Теперь-то уж ты отвертишься, леди Одиль! Ты дашь мне прямой ответ немдленно!

— Ты соображаешь, что вторгся в мою спальню, мой лорд Гильом? Это уже против всяких приличий.

Герцог нахмурился и сжал кулаки:

— Мне надоела эта игра. Я жду уже неделю и потерял терпение. Я человек военный и привык добиваться своего. Если сейчас же не ответишь мне, согласна ты перейти на мою сторону или нет, я забираю твою племянницу и просто отправляюсь с ней к королю.

Леди Одиль обиженно надула губы:

— Мой лорд, зачем же сразу такие крайние меры! Ты же прекрасно знаешь, что мы, женщины, думаем долго и взвешиваем все за и против. Тем более, в таких важных делах. А ты застал меня врасплох, и мне после этого пришлось очень долго приводить в порядок свои нервы! Я не могла принять такое решение в панике, слишком много от него зависит!

Гильом усмехнулся. Разумеется, он не поверил ни единому слову леди Одиль, но какому вояке не лестно, когда враг так запросто перед ним капитулирует! Баронесса напряглась, как рыбак, выжидающий, пока рыба как следует заглотит наживку.

— И каково же твое решение? — этот болван, похоже, уже торжествовал. Голос, несмотря на вопрос, звучал победно.

Одиль томно вздохнула:

— Я… выступлю на твоей стороне, мой лорд герцог.

— Прекрасно, — Гильом едва мог скрыть свое торжество. — Подпишем бумагу?

— Нет, — покачала головой Одиль, — Решил добиться власти? Тогда помни: пока ты не сидишь прочно на троне, любая бумага за любой подписью — это свидетельство против тебя. Если уж решился на такое — не оставляй улик. Я и так полностью в твоей власти, пока у тебя в руках моя племянница. Я не даю тебе письменных гарантий абсолютной верности, но ведь и ты не даешь мне гарантий сохранения моего положения при дворе и возвращения девочки. Будем считать, что мы настолько доверяем друг другу, что оказываем друг другу взаимную любезность.

— Резонно, — согласился герцог. — Хотя мне советовали взять с тебя расписку.

«Чтобы в случае провала утопить еще и меня, мерзавец», — рассердилась баронесса, — «Узнаю, кто тебе подкидывает такие идеи, уничтожу!»

— Если уж мы теперь союзники, — улыбнулась Одиль. — то я берусь помогать тебе в плане придворной игры. К кому ты обратился?

Внезапно герцог покраснел. Несмотря на то что он тут же отвернулся, чтобы это скрыть, от глаз Одиль ничего не могло ускользнуть.

— Маделин. Мадам Де Февр, — буркнул Великий герцог.

— Скажи ей, что ты больше не нуждаешься в ее услугах, — тонко улыбнулась Одиль. — Подумай сам, что может куртизанка, тем более, бывшая, по сравнению с баронессой, принятой при дворе и приближенной к самому Его Величеству.

Герцог промолчал, но было видно, что он глубоко задумался. Зерно сомнения было посеяно. Если Гильом Де Тайер действительно последует ее совету, Маделин ему не простит. А мадам Де Февр, как известно, очень мстительная особа. Леди Одиль позвонила в колокольчик.

— Сабина, пусть нам подадут прямо сюда завтрак на двоих. И кофе покрепче, — сказала баронесса вошедшей камеристке и тут же улыбнулась герцогу. — Ты завтракаешь со мной. Возражений я не принимаю.

— Почту за честь, баронесса! — поклонился Гильом.

Через четверть часа оба уже сидели за столом и наслаждались ароматом и вкусом крепкого напитка. Леди Одиль бросила на Гильома оценивающий взгляд из-под ресниц. Великий герцог был доволен своей легкой победой над королевской советницей, а внимание красивой женщины ему льстило. За кофе он потеряет бдительность, и тогда из него можно будет выжать все, что на данный момент возможно.

— Так какие у тебя планы на меня, мой лорд герцог? — нарушила молчание леди Одиль. — Теперь, когда мы заодно, ты позволишь мне выезжать в свет, делать визиты и подготавливать тебе почву для занятия трона?

— Нет уж, моя леди, — усмехнулся герцог. — Это слишком опасно для нас обоих. Я предпочту, чтобы ты пока не выезжала. Тем более, сейчас траур. А потом, когда дойдет до дела, ты появишься и объявишь, что всецело поддерживаешь меня и призываешь друзей, своих и покойного барона, сделать то же самое, потому что это справедливо.

Несмотря на неумеренное тщеславие, дураком Гильом не был. Он прекрасно понимал, что, как только Одиль появится при дворе, она вполне может нарушить его планы. Ну, что же, есть и другой способ.

— А когда у нас… — баронесса сделала паузу и томно глянула на собеседника. — …дойдет до дела?

Герцог стал малиновым и нервно вздрогнул:

— Я… Ах, ты вот о чем! Все случится в день рождения моего непутевого братца, во время празднования во дворце. Осталось немногим больше месяца.

— И как я объясню свое такое длительное отсутствие при дворе? — прищурилась леди Одиль. — Я официально советница короля. Вопросы наверняка будут, и самые неудобные.

Такого поворота Великий герцог не ожидал. Неудивительно, что он привел Гильома в замешательство. Несколько секунд Одиль наслаждалась зрелищем, потом улыбнулась:

— У меня есть идея. Я объявлю о своей болезни. Она должна быть такой, чтобы ни у кого не возникло желания нанести визит и пожелать выздоровления. Скажем, Ведьмина хворь.

Великий герцог инстинктивно сделал охранный жест. Невежды считали, что эта болезнь не только очень опасная и заразная, но еще и отнимает мужскую силу. Баронесса продолжила:

— Болеют ею долго. Как раз около месяца. И никаких подозрений. Если Его величество по доброте душевной решит прислать мне своего врача, я смогу его отговорить.

Герцог кивнул:

— Согласен. Ведьмина хворь вызовет, скорее, опасения, чем подозрения.

— Только уж и ты мне подыграй, — улыбнулась Одиль. — Я ради тебя согласна запереться в собственной спальне и месяц не показываться при дворе. Но все должно быть правдоподобно. Позволь мне выделить хотя бы пару человек из моей свиты, которые будут делать вид, что ухаживают за больной. Наименьшие подозрения вызовут духовник и камеристка. Но ты должен разрешить им покидать мой дворец и выходить в город. Брат Амбруаз, как служитель Церкви, должен отчитываться перед епископом о моем здоровье и покупать лекарства, а Сабина — приносить мне еду из какой-нибудь таверны. Это все, конечно, будет для отвода глаз. А для всех остальных, в том числе и для моих собственных слуг, я буду больна.

— Ты необыкновенно мудрая женщина, леди Одиль, — с уважением произнес герцог. — Пожалуй, это действительно отличный выход. Мы так и сделаем.

— Вот и славно, — кивнула леди Одиль Де Верлей. — Я рада, что ты понял меня с полуслова, мой лорд герцог.

— А я рад, что ты на моей стороне.

Проводив Гильома Де Тайера, леди Одиль удовлетворенно улыбнулась. Она добилась того, чего хотела. Верить нельзя никому. Тот, кто выдал Великому герцогу ее сестру, скорее всего, все еще находиться в доме. Это значит, что полагаться Одиль может только на свою камеристку Сабину и духовника, брата Амбруаза. Этих двоих будет вполне достаточно. Ведьмина хворь заразна, поэтому этих двоих все будут обходить стороной. А они смогут беспрепятственно покидать поместье и выполнять все ее поручения.

Еще это позволит держать Его светлость как можно дальше Пале-Де-Тан. Великий герцог Гильом, как и многие неуверенные в себе мужчины, имел привычку вести задушевные беседы со своими пленниками. Леди Одиль Де Верлей, в салон которой мечтал попасть любой из университетских профессоров, не говоря уже об актерах, поэтах и менестрелях, находила эту привычку герцога вульгарной и весьма раздражающей.

В предыдущем разговоре с ней Гильом невольно проговорился: ее старшую племянницу, Эссу, он захватить не смог. Это значило, что можно попытаться ее отыскать, и тогда у Одиль будет еще один союзник. Самое ценное, что это будет союзник вне дворцовых стен. Второй шаг — найти и освободить Виэри. Нет девочки — нет обвинений. Разумеется, леди Де Верлей не станет в это вмешиваться и предоставит действовать Эссе. Но устранить источник шантажа просто необходимо. И уже потом, обезопасив себя, стоило подумать, как спасти Максимиллиана. Леди Де Верлей села к туалетному столику и достала шкатулку из красного дерева, где хранила самый лучший офрейнский грим.

Штрих. Еще один и еще. Тут главное — не перестараться. Леди Одиль Де Верлей всегда была уверена в том, что правильно нанесенный грим способен превратить любую дурнушку в ослепительную красавицу. А самый лучший макияж — такой, которого и вовсе не видно. Правда, теперь ее цели были совсем другими: надо было красавицу превратить в исчадие ада. Но при этом никто не должен был заметить грим, иначе все ее усилия пойдут прахом. Одиль рассчитывала, что все нарисует правильно, и те, кто мог бы заметить грим, просто побоятся подойти близко.

Штрих. Аккуратно растушевать. А теперь — рисовый клей. Секрет, который знают все без исключения актеры Трезеньеля — лучшее средство для нанесения шрамов, морщин и язв — это рисовый клей. Леди Одиль Де Верлей придирчиво глянула в зеркало. Оттуда на нее посмотрело бледное измученное лицо с запавшими щеками и с синими кругами под ввалившимися глазами. Запекшиеся губы в трещинах, язвы вокруг рта… Можно было начинать спектакль.

Прошептав молитву Единому, Одиль Де Верлей уселась в кровати спиной к двери и позвонила в колокольчик. В будуар тут ж заглянули:

— Моя леди баронесса?

Голос был грубым и незнакомым. Спальню охраняли люди Великого герцога. Этот парень был из них. Одиль медленно обернулась, давая стражнику сполна насладиться зрелищем.

— Сила Единого! — внезапно осипшим голосом прошептал охранник и попятился, осеняя себя охранным жестом. — Это же…

— Ради всего святого, пить! — леди Де Верлей умоляюще сложила руки. — Во имя Единого, дай мне воды…

Стражник содрогнулся от страха и захлопнул дверь. Одиль прекрасно представляла, что будет делать этот солдат. Сначала надо доложить командиру, чтобы тот уже послал гонца к герцогу. Но сойти с поста он не может, а сменят его не раньше, чем через два часа. Значит, командир начнет действовать нескоро. К тому же командиру придется решать, как преподнести Гильому плохие новости, а испуганный солдат тем временем будет распространять сплетни о ведьминой хвори. Во дворце поднимется паника. Все шло именно так, как она задумала.

— Во имя милосердного Пророка, не бросай меня так! — баронесса вложила в свой крик все отчаяние, на которое только была способна. — Если твой командир запрещает тебе помогать несчастной пленной женщине, пусть хотя бы прикажет позвать ко мне моего духовника! — Одиль испустила душераздирающее рыдание и закашлялась. — И камеристку!

За дверью повисла тишина. Одиль выдохнула. Теперь оставалось только ждать. Сейчас, когда уляжется первая волна паники, они попробуют принять какое-то здравое решение. Уморить заложницу им вряд ли захочется. А это значит, что ее просьбу придется выполнить.

Наконец, в дверь тихо постучали и раздался голос капитана герцогской стражи:

— Моя леди, Великий герцог разрешил прислать вам обоих. Сейчас они будут здесь. Он велел вам беречь себя.

Прекрасно. Баронесса едва дождалась, пока они вошли к ней оба. Леди Одиль посмотрела на тех, на кого собиралась сделать ставку в своей непростой игре.

Сабина. Во дворец виконтов Д’Аланри ее, тогда еще совсем юную, привез аферист, которого родители Одиль наняли, когда стало ясно, что младшая дочь — их единственная наследница. Аферист обошел немало невольничьих рынков, но сумел подобрать для Одиль служанку, очень похожую на нее саму. Девочек одинаково обучали придворной Игре. Даже теперь, двадцать пять лет спустя, Сабину издали было не отличить от хозяйки — совершенно одинаковый рост, фигура, цвет волос и даже манеры.

Когда Сабину только привезли, оторванную от семьи, растернную и одиокую, наставник серьезно поговорил с Одиль. Он объяснил ей, что с новой служанкой необходимо подружиться, и это был один из самых лучших советов, которые баронесса когда-то получала. Сабина так и осталась ее единственной подругой.

Брат Амбруаз в Игре искусен не был. Он был просто прелестным белокурым и голубоглазым мальчиком-сиротой, наивным и трогательным, которого баронесса обнаружила где-то в глухой деревне и вывезла в столицу. Теперь юноша учился в университете на богословском факультете и подавал большие надежды.

Одиль Де Верлей и сама не могла бы ответить на вопрос, чем ей приглянулся этот мальчик. Возможно, он был воплощением ее несбывшейся мечты о сыне. Как бы там ни было, Амбруаз был очень нежно и трогательно привязан к баронессе.

Жрец всплеснул руками и бросился к Одиль, упав перед ней на колени, а Сабина стояла и улыбалась.

— Не беспокойся, брат Амбруаз, это грим! — леди Одиль по-матерински погладила по голове молодого жреца. — Я не больна, я просто притворяюсь, чтобы нам всем помочь. И вы оба мне для этого понадобитесь. Садитесь, обсудим.

— Грим хорош, — улыбнулась Сабина. — Бедняга капитан герцогских солдат упадет в обморок, если увидит. Каков план?

— Я притворяюсь, что очень больна. А вы за мной ухаживаете. Это позволит вам выходить отсюда, домашний арест теперь на вас не распространяется.

Сабина согласно кивнула:

— Отлично, с чего начнем?

— Для начала мне нужна информация о том, где могут быть обе мои племянницы. Младшую захватил Великий герцог Гильом, и мне надо знать, где ее держат. Старшая успела уйти. Ее необходимо разыскать и, желательно, убедить со мной сотрудничать. По-моему, она обо мне не слишком высокого мнения, а ее навыки мне бы пригодились.

— Я знаю, кто нам может помочь, — задумчиво протянула Сабина. — Но так просто его не уговорить.

— Обещай любые деньги, если у него есть что-то действительно полезное. Будет противиться — я пообщаюсь с ним лично.

— А я? Что требуется от меня? — с нетерпением спросил брат Амбруаз.

— А ты, преподобный брат, просто делай пока вид, что пытаешься меня вылечить, — ласково улыбнулась леди Одиль молодому жрецу. — А потом и для тебя найдется работа, обещаю.

***

Эсса с ведром и тряпкой деловито пробиралась по одному из многочисленных коридоров замка Шато-Де-Солиммар. Вот уже четвертый день она вставала задолго до рассвета и, наскоро позавтракав, покидала свою мансарду в таверне «Пьяная ветка». Эсса переехала туда по совету Рауля, чтобы не наводить подозрения на Андри. Маг расстроился, но с этим решением согласился.

На площади девушка встречалась с тетушкой Тасселин и ее дочерью, и они втроем отправлялись на весеннюю уборку замка. Пожилая женщина оказалась права: рыцари действительно привлекали очень много людей. В замке царила суматоха, и младшие братья Ордена, приставленные наблюдать за тем, чтобы уборщики добросовестно исполняли свою работу, не успевали толком за всеми следить.

Даже если кто-то и искал тут Эссу, то найти ее в такой толпе было маловероятно. Девушка ничем не отличалась от тех бедняков, которые тут подрабатывали: мешковатое серое платье, перехваченное в талии грубым холщовым передником, деревянные башмаки, на голове — чепец, полностью скрывающий волосы. Тетушка Тасселин советовала Эссе для большей безопасности вымазать лицо сажей, чтобы своей миловидностью не привлечь внимание какого-нибудь любвеобильного рыцаря, но Эсса нашла это лишним.

Так или иначе, четвертый день работы приносил плоды. Девушка изучила примерную планировку замка и приблизительно представляла себе, где находится тюремное крыло, в котором держат заключенных, и узнала, где можно поискать хоть какие-то сведения о том, где содержат сейчас магистра Руфуса. Архив, библиотека и кабинет приора располагались на одном этаже. Ключи от самых важных помещений Эсса раздобыла в первый же день, просто стянув связку у зазевавшегося брата-кастеляна. С кабинетом приора было сложнее: ключа от апартаментов Джерольфа Д’Антильи у в этой связке не нашлось. Тут приходилось надеяться на отмычки и на искусство взломщика.

Миновав архив, девушка остановилась у двери кабинета и постучала.

— Уборка, твоя милость! — громко сказала она. — Не прикажешь ли помыть полы и окна?.. Почистить камин?..

Эссе никто не ответил. Девушка подергала дверь: кабинет был заперт.

— Ну, не прикажешь и не надо, сделаю тебе приятное, — прошептала девушка и вытащила из рукава отмычки.

Замок у кабинета был новый, такие едва вошли в моду. Его не нужно было запирать изнутри, достаточно было просто захлопнуть дверь. А если обладатель замка желал, чтобы его совсем не смогли побеспокоить, изнутри можно было нажать особый рычажок, и тогда даже опытному вору с отмычкой пришлось бы изрядно потрудиться.

Эссе повезло. Замок открылся без труда и даже не сломался. Возможно, потом он и будет немого заедать, но сейчас все было в порядке. Девушка подхватила ведро и проскользнула внутрь, прикрыв за собой дверь и оставив небольшую щелочку. Как раз такую, которая позволяла ей слышать, что происходит в коридоре.

Кабинет приора был, пожалуй, самым роскошным из всех помещений, которые Эссе приходилось видеть в Шато-Де-Солиммар. Просторный кабинет приора был буквально заполнен светом. Окна в этом помещении, большие и стрельчатые, разительно отличались от узких бойниц, которые встречались здесь Эссе до сих пор. В промежутках между оконными проемами располагались массивные книжные шкафы красного дерева, забитые книгами, свитками и папками с документами. С потолка, расписанного сценами деяний Пророка, свисала роскошная хрустальная люстра. Почти посередине кабинета на мягком ковре возвышался огромный дубовый стол, накрытый ворохом бумаг. На столе, прямо поверх документов, властно прижимая их, чтобы не разлетелись, стоял письменный прибор из благородного гематита — чернильница и подставка для перьев. За столом располагалось мягкое кожаное кресло с высокой спинкой, предназначавшееся, наверное, для владельца кабинета, а перед столом, немного в отдалении, — деревянное, жесткое и неудобное, — для посетителей.

Но что действительно поражало воображение, так это камин. Он был поистине огромным. На противоположных концах каминной полки стояли традиционные бронзовые фигуры Пророка и Единого, как их изображали в большинстве храмов. Пророк Риквард, претерпевший мученичество и до конца не верящий в свое вознесение, опираясь на меч, делает первый неуверенный шаг навстречу Единому. Сам же Творец в развевающихся одеждах разводит руки в стороны, готовясь принять в своих чертогах друга, который столько пережил по его воле и ради его славы.

Сам камин закрывала ширма, расписанная сценой первого сражения Пророка Рикварда и Семерых Верных с магами Древней империи, которое и положило начало тем событиям, которые теперь принято называть Войной Пророка.

— Если это тот самый аскетизм, который провозглашает Орден для своих братьев, то как, интересно, надо называть условия, в которых живет Андри?

Девушка спрятала ведро за портьеру и осмотрелась. Эсса осторожно прошла вдоль книжных шкафов, пытаясь найти нужную папку, потом приблизилась к столу и начала аккуратно перебирать документы, ни на секунду не забывая прислушиваться к тому, что происходит в коридоре.

— Интересно, в голове у тебя такой же беспорядок, как на столе, приор Джерольф Д’Антильи? — прошептала Эсса, пробегая глазами очередной документ. — А что насчет твоего приората?

Внезапно девушка вздрогнула и выпрямилась: в коридоре послышались шаги. Эсса метнулась к двери, осторожно закрывая ее, пока не почувствовала щелчок замка. Замерев на несколько мгновений, как испуганная олениха, услышавшая охотников и ищущая спасения, девушка решительно юркнула в камин.

Как только Эсса успела задвинуть за собой ширму, в замке повернулся ключ, дверь распахнулась и в кабинет вошли двое. Одного из них, высокого и статного мужчину лет сорока, с темными волнистыми волосами до плеч, породистым аристократическим лицом и темно-карими глазами, Эсса уже видела раньше. Это был приор Вечного Ордена в Трезеньеле, брат Джерольф Д’Антильи. Второму было около пятидесяти, его седые волосы были коротко острижены, а орлиный профиль и стальные серые глаза выдавали в нем астеллийца. «Посланец из Калагурриса», — подумала девушка, внимательно прислушиваясь и изо всех сил стараясь не выдать себя даже дыханием, — «Интересно, зачем приехал».

Брат Джерольф уселся в кресло, царственным жестом указав своему спутнику на стул. Посланник из ставки Ордена скептически поджал губы, но все-таки уселся, держа осанку, надменный и прямой, как стрела.

— Итак, брат Атилий? — приор Джерольф выжидающе посмотрел на гостя.

— Великий Магистр Гай Мессор весьма недоволен тем, что ты, брат приор, так тянешь с поимкой опасного преступника. — сухо произнес гость брата Джерольфа.

— Ты имеешь в виду Андри Мак Глейса? — уточнил брат Джерольф.

— С момента гибели дамы Кассии Гауры и ее отряда в горах Марссонта прошло почти два года, — собеседник не удостоил приора ответом. — Чем ты объяснишь тот факт, что Андри Мак Глейс все еще на свободе?

— Его укрывают нищие, — раздраженно бросил приор. — Насколько мне известно, самому Квинту Седьмому, святому Наместнику Пророка на Каэроне, не удается справиться с подобным сбродом даже в Святой Земле, где он безраздельный хозяин. А здесь Максимиллиан не только не борется с ними, но и потворствует, позволяя своей знати использовать городское дно в собственных целях.

— Это не оправдание, — ледяным тоном отозвался посланец Великого Магистра. — Что мне передать брату Гаю?

— Передай, что у меня все под контролем, — тонко улыбнулся приор. — Андри Мак Глейс будет у меня в руках не позднее чем через месяц. Не забывай, что в тюрьме Шато-Де-Солиммар содержится его бывший наставник. У меня есть шпион в Секретном Ковене магов. После праздника Явления я намерен распространить через него слух о том, что четвертого элона, в День Верного Тибо, святого покровителя Трезеньеля, бродячий магистр Руфус будет торжественно казнен на площади перед кафедральным собором. И если до сих пор Андри Мак Глейс себя никак не выдал, в этот раз у него наверняка сдадут нервы, и он обязательно проявит неосторожность. И вот тогда мы его схватим.

Седые брови посланца невольно поползли наверх.

— Ты сказал: шпион в Секретном Ковене? Но как…? И почему этих людей до сих пор не схватили, если ты знаешь об их существовании?!

Джерольф Д’Антильи театрально помедлил с ответом, наслаждаясь изумлением брата Атилия.

— Сразу видно, ты и понятия не имеешь о придворной Игре, брат Атилий, — тонко улыбнулся приор. — Секретный Ковен — это всего лишь пара десятков трясущихся за свои жалкие жизни людей, постепенно впадающих в отчаяние от неизбежного. Поэтому я посчитал, что могу позволить себе немного подождать. Во-первых, они могли вывести меня на кого-то еще. Так и случилось — я вышел на Андри Мак Глейса. А во-вторых, ими можно манипулировать, как я и собираюсь сделать. А вышел я на них благодаря своему милосердию, только и всего.

— Вы проявили снисхождение к нашему общему врагу, приор Джерольф? — брови посланника снова взлетели вверх.

— Что плохого в том, чтобы избавить от верной гибели творение Единого? — смиренно улыбнулся Джерольф Д’Антильи. — Я спас жизнь одному из них, и теперь у меня во вражеских рядах есть шпион. А Секретный Ковен полагает, что у него есть свои люди в Ордене, потому что мой шпион официально занимает должность секретаря брата-эконома. Как видите, все сложилось довольно удачно.

— И все же не будь слишком беспечным, брат Джерольф. Не стоит недооценивать магов. Двадцать магов-стихийников — это почти армия, поверь мне. Особенно если они додумаются до того, чтобы коллективно применить свою силу, — покачал головой брат Атилий. — Тем не менее мне нравится твой план. Очень надеюсь, что он сработает. Помни, брат приор, Великий Магистр на тебя рассчитывает.

— Передай Высокопочтенному брату Гаю мой нижайший поклон, — Джерольф Д’Антильи любезно улыбнулся собеседнику, поднимаясь с кресла и давая понять, что разговор окончен. — Скоро от меня ему в подарок доставят голову Андри Мак Глейса.

Брат Атилий тоже встал и учтиво поклонился. Приор Джерольф проводил гостя до дверей кабинета, затем уселся на свое место и позвонил в колокольчик. Вошел дежурный оруженосец, красивый юноша лет пятнадцати, голубоглазый, кудрявый и светловолосый, с открытым и чистым лицом. Он был похож на юного Пророка, каким его изображали на фресках и книжных иллюстрациях. Эсса не смогла сдержать улыбку.

— Брат приор? — поклонился он.

— Брат Армин, — тепло улыбнулся Джерольф Д’Антильи оруженосцу. — распорядись, чтобы ко мне пригласили полубрата Феррана.

— Будет сделано!

Послушник исчез, а приор стал нетерпеливо ждать, нервно выстукивая пальцами на столе какой-то ритм. Наконец, кто-то снова осторожно поскребся в дверь, и в кабинет опять заглянул оруженосец:

— Полубрат Ферран прибыл, брат приор.

Джерольф Д’Антильи кивнул:

— Пусть войдет. Оставь нас, брат Армин. Можешь идти заниматься, я позову тебя, когда ты мне понадобишься.

Послушник поклонился и ушел, пропустив в дверях высокого и тонкого человека в серой робе, какие в Вечном Ордене носят так называемые полубратья — младшие члены Ордена, для которых нет каких бы то ни было перспектив посвящения в рыцари. Эсса смотрела на вновь прибывшего во все глаза, стараясь запомнить каждую черточку его худого скуластого лица.

Вошедший низко поклонился. Приор Джерольф приветственно кивнул и сделал приглашающий жест, давая знак магу подойти поближе. Тот поспешно приблизился. Эссе показалось, что Ферран ловит каждое слово и движение приора.

— Ты посылал за мной, сэр Джерольф, — чародей первым нарушил молчание.

— Да, Ферран, — кивнул приор. — На этот раз у меня для тебя ответственное задание.

— Готов ловить каждое твое слово, брат приор, — снова склонился маг.

— Слушай внимательно, — Джерольф Д’Антильи постучал пальцем по столу. — На следующем собрании вашего Ковена ты должен по большому секрету поведать всем, что казнь бродячего магистра Руфуса Веллия назначена на ближайший День Верного Тибо и призвана стать достойным завершением праздника. После нее будет устроен фейерверк. И позаботься, чтобы об этом обязательно стало известно Андри Мак Глейсу. Ты все понял?

Ферран улыбнулся:

— Я все сделаю, как вы говорите, сэр Джерольф.

Приор Трезеньеля величественно кивнул:

— Я на тебя очень рассчитываю, Ферран. Можешь быть свободен.

Шпион поклонился и ушел.

Эсса с трудом дождалась, пока приор закончит возиться с документами, и пару минут спустя выбралась из своего укрытия.

— Ну, что же, ты очень облегчил мне задачу, добрый брат Джерольф Д’Антильи, — прошептала девушка, открывая замок. — Надеюсь, тебе понравится ход твоего потенциального соперника.

***

Андри беспокоился. С тех пор как Эсса переехала из его лазарета в «Пьяную ветку», прошло всего несколько дней, но он уже не находил себе места. В его голове постоянно всплывала мысль о том, что из-за него девушка впуталась в опасное дело, которое может стоить ей не только свободы, но, скорее всего, и жизни.

Эсса обещала, что обязательно даст знать, когда выяснит что-нибудь, но от нее до сих пор не было известий. Один раз за это время к Андри пришла тетушка Тасселин, но и она ничего ему не сказала, кроме того, что Эсса — хорошая девушка, никогда не опаздывает, работает добросовестно, и ее очень хвалил брат-кастелян.

А сегодня с утра у Андри в голове крутилась нелепая мысль о том, что Эсса его избегает. Эти рассуждения портили целителю настроение. Он пытался рассуждать здраво и уже в который раз за день убеждал самого себя в том, что его и Эссу связывают только взаимные обещания и чисто деловые отношения, а раз так, то о том, что кто-то кого-то избегает, не может быть и речи. И сама Эсса наверняка считает точно так же, поэтому и не появлялась до сих пор. Ей просто нечего сообщить по делу, только и всего. Но глупейшая мысль о том, что девушка, которую он спас, не хочет лишний раз его увидеть, огорчала его и никак не желала покидать его голову.

Еще одна мысль, которая крутилась у мага в голове, расстраивала его еще больше. Обманывать себя было бесполезно: Андри соскучился. За то время, которое девушка пряталась в его лазарете, целитель успел привыкнуть к ней — к тому, как она тихо напевает, помогая ему нарезать холст для перевязки, к ее бесконечным шуточкам, иногда невинным, а иногда прямо-таки сочащимся едким сарказмом, к почти неслышным шагам Эссы, когда девушка внезапно появлялась за его плечом с чашкой свежезаваренного кофе и булочкой. Да и просто к тому, что у Андри впервые за год с лишним появилась возможность с кем-то откровенно поговорить, а с Эссой можно было говорить обо всем.

Все изменилось за пару минут. Вечером из «Пьяной ветки» ему принесли записку от Эссы: «У меня есть новости. Приходи, надо срочно поговорить». Мага охватили противоречивые чувства. С одной стороны, он был рад повидать девушку, а с другой, лаконичность записки заставила его беспокоиться: новости могли бы быть какими угодно. Но Андри успокаивал себя тем, что если бы с Руфусом случилась беда, Эсса сама пришла бы к нему. В том, что она обязательно пришла бы, чародей ни на секунду не сомневался.

Маг едва дождался, пока уйдет последний больной. Работы на Андри в этот день навалилось неожиданного много: при постройке нового храма рухнули строительные леса, и пациенты повалили к нему толпой. Было несколько сложных, с которыми Андри пришлось повозиться — пожилой каменщик с переломом позвоночника, его молодой подмастерье с серьезной раной головы и водонос, на которого рухнула вся конструкция и у которого, как показалось Андри, не осталось ни одной целой кости. Магу пришлось потрудиться, но, к его чести и огромной радости, все тяжелораненые выжили. Лечение отняло у целителя много сил, но его ждала Эсса. И новости. К тому же сегодня был именно тот день, когда Жакло, хозяин «Пьяной ветки», устраивал бои без правил, так что целитель обязан был в любом случае появиться в таверне.

Поэтому маг оставил всех трех тяжелых на попечение тетушки Тасселин, которая, возвращаясь из Шато-Де-Солиммар, зашла его проведать, а сам умылся, привел себя в порядок, переоделся и отправился в «Пьяную ветку».

Эссу он увидел сразу, как только вошел. Девушка задумчиво сидела в углу, каждый раз поднимая глаза на звук открывающейся двери и всматриваясь в полумрак. Лицо девушки было бледным и осунувшимся. Перед Эссой стояли миска с кашей и оловянная кружка, но Андри заметил, что девушка не притронулась ни к тому ни к другому. «Так устала, что нет сил есть», — чародея охватила жгучая жалость.

Эсса почувствовала взгляд мага и повернулась. При виде Андри ее лицо осветила улыбка: девушка была рада его видеть. Эсса помахала ему рукой. Целитель тоже невольно улыбнулся, помахал в ответ и решительно двинулся к ее столику. Когда Андри подошел, Эсса, все так же улыбаясь, встала ему навстречу.

— Здравствуй, — чародей приветственно кивнул. — Ну, как ты тут?

— Здравствуй, — Эсса сделала жест, приглашая Андри сесть за стол. — Спасибо, неплохо. Получил мою записку?

— Получил. Ты ничего не ешь, — показал маг на полную тарелку.

— Не хочу, — устало отмахнулась девушка и подняла глаза на Андри. — Мне удалось кое-что разузнать. Это касается и Матеоса, раз он в деле, но я не знаю, как его найти.

— Матеос сегодня будет здесь. Папаша Жакло устраивает тут три раза в месяц бои без правил, и сегодня как раз такой день. Я слежу за тем, чтобы вовремя оказывать бойцам помощь, — маг показал на лестницу, ведущую на арену. — Хочешь посмотреть?

— У меня к вам обоим разговор, — ответила Эсса. — Возможно, я смогу предложить вам план.

— Мне не расскажешь? — спросил Андри. Его встревожил тон девушки.

— Ты никогда не говорил мне про Секретный Ковен магов, — Эсса посмотрела в глаза целителю. — У Ордена там шпион. Приор знает, что ты связан с Ковеном, и хочет устроить тебе ловушку.

— Шпион?! Сила Единого! — Выдохнул Андри. Эта новость была для целителя громом среди ясного неба. Маг вскочил из-за стола. — Надо срочно их предупредить!

Эсса схватила чародея за руку:

— Тише! Этот шпион пока не получил приказа всех вас погубить. Сейчас он просто наблюдает и доносит. Ковен нужен приору, чтобы добраться до тебя. Они хотят, чтобы ты поверил в то, что магистра Руфуса казнят в день Верного Тибо, потерял самообладание и сам полез в петлю. У меня есть план, как использовать этого шпиона для нашей выгоды. Давай дождемся Матеоса. А еще я отправила записку Королю. Думаю, он тоже может посоветовать нам что-нибудь дельное. Времени у нас очень мало.

— А пока мы не приведем наш план в исполнение, шпион так и останется неразоблаченным? — шепотом воскликнул Андри. — Эсса, ты хоть понимаешь, какой это риск?!

— Я понимаю, какой это шанс, — возразила девушка. — Позволь мне и тебе это объяснить. Но не раньше, чем тут будут Матеос и Рауль.

— Хорошо, — сдался Андри. — Я надеюсь, ты знаешь, что делаешь. У меня сейчас желание разнести весь Шато-Де-Солиммар по кирпичику, только чтобы найти мастера.

— На это они и рассчитывают, — кивнула Эсса. — А мы им вместо этого устроим такое представление, которое Орден вряд ли когда-нибудь забудет.

— Воркуете, голубки? — раздался над головами Андри и Эссы знакомый баритон. — Наблюдать за вами — одно удовольствие.

Оба подняли глаза. Над столом возвышалась мощная фигура Рауля Дегремона. Он смотрел на них с высоты своего немаленького роста, пряча в глазах добродушную усмешку.

— Спасибо, что пришел, Король, — учтиво кивнула Эсса. — Нам понадобится твой совет и… твои возможности.

— Ну вот, опять о делах, — шутливо нахмурившись, проворчал Рауль. — Я-то надеялся, что меня пригласили пропустить стаканчик и поставить пару медяков!

— Мы с этого начнем, — миролюбиво улыбнулась Эсса. — Кажется, уже все готово. А вот и Матеос и, похоже, он действительно влип.

Девушка показала на дверь таверны, куда только что вошел эньеро, а потом, глазами, на один из столиков в отдалении. За ним сидела нарядная изящная дама в закрытом черном платье и такого же цвета бархатной полумаске с вуалью, закрывавшей нижнюю половину лица. Дама не видела ничего вокруг: она улыбалась и не спускала глаз с Матеоса.

Гладиатор заметил друзей и приветственно помахал им рукой. Аристократка за столиком проследила за взглядом эньеро, и ее пристальное внимание тут же переключилось на Андри, Эссу и Рауля. Король Серого двора заметил взгляд, привстал и учтиво поклонился даме, одарив ее самой доброжелательной и сияющей улыбкой. Девушка смутилась и опустила глаза. Ее щеки вспыхнули.

— Надо же! — усмехнулась Эсса. — Я думала, с нами, простолюдинами, трезеньельские аристократы вообще ничего не стесняются.

— Не будь жестока к девочке, — усмехнулся Рауль. — Ты же видишь, она влюбилась в нашего Матеоса по уши.

— Пойдем, — Андри поднялся из-за стола. — Мне нужно занять свое место. Я посажу вас поближе, туда, откуда все будет хорошо видно.

Они устроили совет в чердачной комнате, которую папаша Жакло выделил для Эссы. В маленькое окно снова барабанил дождь, словно он никак не мог смыть с улиц Орбийяра всю накопившуюся за зиму грязь. Маленькая комнатка освещалась неверным желтоватым светом мерцавшей свечи, пламя которой плясало в потоках воздуха.

Все четверо сидели за столом. Рауль с благодушным видом потягивал эль. Уставший Матеос заказал себе свиные ребра и теперь уплетал их, запивая яблочным соком из кувшина: эньеро не признавал спиртного. Эсса и Андри заказали себе по бокалу вина, но ни один из них не сделал и глотка: Эсса решила сохранить светлую голову, пока они все не обсудят, а Андри был слишком взволнован новостями.

Все смотрели на Эссу. Девушка задумчиво отщипнула виноградину от внушительных размеров кисти, лежащей на блюде с фруктами:

— Давайте, я расскажу, что мне удалось узнать и что я предполагаю предпринять. А потом вместе подумаем, как будет лучше.

— Выкладывай, — Король Серого двора отхлебнул из кружки. — Если учесть то, что из-за тебя мне удалось ненадолго улизнуть от своих обязанностей, и я только что наслаждался таким зрелищным поединком, какие и не снились самой изысканной офрейнской публике, твоя история только украсит мой неожиданный выходной.

Матеос молча кивнул. Андри тяжело вздохнул:

— Одной своей новостью ты меня просто убила. Теперь давай добей подробностями.

— Как пожелаешь, — кивнула Эсса. — Мне удалось подслушать разговор приора Джрерольфа Д’Антильи и посланца от самого Великого Магистра Гая Мессора. В руководстве Ордена очень недовольны, что брат Джерольф до сих пор не смог поймать Андри. Приор поделился с посланцем своими планами.

— Дался им наш Андри! — возмутился Рауль. — Что, на всем Каэроне больше не осталось магов?

— Это дело принципа для Великого Магистра, — отозвался маг, невесело усмехнувшись. — Я четырежды бежал из Калагурриса.

— Как бы там ни было, — продолжила девушка. — Джерольф планирует устроить Андри ловушку. Через своего шпиона в Ковене, некоего Феррана, приор распространит информацию, что бродячий магистр Руфус Веллий будет торжественно казнен в День Верного Тибо. А после казни будет устроен фейерверк.

— Феррана?! Какие же они подлецы… — Андри зажмурился и стиснул кулаки. — Я знаю его. Ферран — секретарь брата-эконома в Шато-Де-Солиммар. И он всегда говорил, что шпионит за Орденом в пользу Ковена. Все верили ему, потому что он такой же маг, как мы!

— Приор рассчитывает, что эта новость заставит Андри запаниковать и натворить глупостей. Что он в одиночку бросится очертя голову спасать учителя, и тут-то рыцари и схватят преступника, который так долго от них ускользал. Учитывая, как Орден оговорил Андри, помощи ему ждать будет неоткуда. Возможно даже, что этот шпион якобы невольно выдаст часть какой-то информации, например, о том, где содержится магистр. В общем-то, все, что останется Ордену — усилить охрану и наблюдение за Руфусом и ждать. До праздника Верного Тибо чуть больше двадцати дней.

Рауль Дегремон, прищурившись, испытующе посмотрел на Эссу:

— Если так, времени у нас совсем мало. Твои предложения?

— Для начала пустим рыцарей по ложному следу. Через того же самого шпиона. Андри послушает, что он расскажет, а на следующем собрании Ковена объявит, что пойдет спасать учителя, чего бы ему это ни стоило. И подробно изложит свой план действий. Вот только план этот будет фальшивым. Он отвлечет силы Ордена от того, как мы будем действовать на самом деле.

— Хорошо. Допустим, наш Андри идеально сыграет убитого горем ученика, и рыцари поступят именно так, как нужно нам. А что мы будем делать в это время? — отозвался Матеос.

— Я предлагаю вот что. В любом случае Руфуса наверняка попытаются спрятать. В самом лучшем случае его перевезут в другое место. Вариант сложнее — его просто переведут в другую камеру. Когда весенняя уборка в Шато-Де Солиммар будет закончена, я втайне от всех останусь там и спрячусь, я это умею. Я постараюсь подробнее разузнать, что они собираются делать с магистром, и отправлю вам весточку. Если мэтра Руфуса будут перевозить, то я напишу, где и когда его караулить. Правда, тут есть опасность, что охрана убьет мастера Руфуса, как только заподозрит неладное. Если же его просто переведут в другую камеру, я разыщу его и помогу выбраться. Под самой крышей одной из башен я нашла давно пустующую комнатку, совсем маленькую. Там нас наверняка искать не будут. Я уже начала собирать там все необходимое. Нам понадобится запас еды и воды, чтобы переждать несколько дней, веревки на непредвиденный случай и обычная одежда для магистра, не убегать же ему в тюремной робе. А потом мы потихоньку выведем мэтра Руфуса из замка.

— Как ты собираешься открывать замки? — покачал головой Матеос. — Там наверняка что-то посложнее обычных висячих.

— С замками наши друзья рыцари перехитрили сами себя, — усмехнулась Эсса. — Они не стали их зачаровывать, потому что для любого мага открыть зачарованный замок — раз плюнуть. Поэтому замки там обычные, но с секретом, открыть которые маг не сможет, но зато это раз плюнуть для любого уважающего себя вора, — скромно потупилась девушка. — Да и просто украсть ключи вряд ли будет сложно.

— А если это помещение окажется занято? — покачал головой Андри. — Или, что еще хуже — его захотят занять, когда вы уже будете внутри?

— Если это помещение уже занято, есть другое. Не зря я уже почти неделю пытаюсь отмыть до зеркального блеска Шато-Де-Солиммар, — улыбнулась Эсса. — А если к нам нагрянут гости, я смогу сломать замок так, что они потратят массу времени, чтобы открыть дверь. А мне придется уговаривать твоего учителя спуститься по веревке на этаж ниже. Мне бы очень не хотелось, чтобы до этого дошло. Еще, я думаю, мне внутри понадобится Матеос. Например, для того, чтобы занять место настоящего охранника во время смены караула и дать мне возможность спокойно увести магистра. А если нам придется выводить мэтра Руфуса через главные ворота, Матеос сойдет за дежурного рыцаря, сопровождающего слуг на рынок или куда их там отпускают. С военной выправкой и умением владеть оружием Матеос точно сойдет в Ордене за своего. Если, конечно, не будет много болтать и сможет держаться в тени. Я украду у брата кастеляна форму и оружие.

— Я не болтлив, — кивнул Матеос. — Я видел, как ведут себя рыцари, и готов рискнуть.

— Если все это обмозговать как следует и обсудить все возможные варианты, план может сработать, — Рауль Дегремон в задумчивости крепко потер ладонью небритый подбородок. — Но как ты собираешься держать связь?

— Вот это — самая слабая часть моего плана, — вздохнула Эсса. — А общаться нам нужно. Во-первых, необходимо дать знать мэтру Руфусу, что его придут спасать. А во-вторых, мне нужно будет сообщать вам, как идут дела, и предупредить, если что-то изменится. Времени у нас мало. Всех, кого приглашали на генеральную уборку, рассчитают через три, самое большее, через четыре дня. За это время нужно найти того, кто согласится оставлять записки в условленном месте и потом забирать их оттуда. Поэтому я и решила обратиться к тебе, Рауль. Ты наверняка сможешь кого-то найти. Если нет, я просто останусь в Шато-Де-Солиммар и буду действовать на свой страх и риск.

Рауль покачал головой:

— Это сложно, девочка. Но я постараюсь. Пока работай, присматривайся и ни о чем не думай. Мы обязательно найдем выход.

Эсса кивнула:

— Хорошо. Действовать вслепую — это очень большой риск.

— А какая роль в этом плане у меня? — вмешался Андри.

Маг снова почувствовал укол ревности: трое его друзей обсуждали то, с чем он был совершенно не знаком. А Эсса, похоже, возлагала на Матеоса куда больше надежд, чем на него самого.

Девушка серьезно посмотрела на чародея:

— Ты будешь отвлекать рыцарей и делать вид, что выполняешь тот план, о котором мы сообщим шпиону. Это будет максимально глупое и безрассудное предприятие, так что ты тоже сильно рискуешь. Так что, Король, — девушка перевела взгляд на Рауля. — твоим людям придется не спускать с Андри глаз. Мы ведь не хотим вытащить одного мага, чтобы вместо него потерять другого?

— Охрану я обеспечу, — согласно кивнул Король Серого двора, — Нашего Андри Орден не получит ни при каких обстоятельствах.

— Выходит, мы тоже ловим их на живца? — усмехнулся целитель. — Они ловят меня на Руфуса, а мы их — на меня?

— Так мы и делаем, — рассмеялась Эсса. — Вот и посмотрим, из кого рыбак лучше.

На этом они и расстались. Первым ускользнул Матеос, он явно избегал своей настойчивой поклонницы. Потом попрощался сам Андри, ему надо было спешить к пациентам. Рауль же остался, сказав, что ему нужно обсудить с Эссой кое-какие детали. Магу на мгновение показалось, что девушка была расстроена его ранним уходом.

Домой целитель возвращался со смешанными чувствами. В нем впервые за эти два года поселилась надежда. Возможно, их план действительно удастся, и его наставник окажется на свободе. Но мысль о том, что вместо этого Андри может потерять еще и Эссу, черной точкой засела в его голове.